Только на прощание бывшему жениху хвостом махнула, и улетела. А на поляне, в том месте, где яд пролился, цветы проросли, Змеиные Слёзы. Сейчас-то, за столько лет, поди, уже всю поляну затянули.
Разум выцепил из рассказа самое главное.
— Постойте, вы хотите сказать — у вас тут Змеиные Слёзы растут?! — Климат, конечно, не слишком подходящий, но чем леший не шутит. Это же самая дорогая трава из тех, что на зелье поиска идут. И период сбора для неё ещё не закончился.
Рассказчик важно кивнул.
— Растут. Аккурат с той самой поры и растут — как раз на поляне рядом со старой мельницей.
Телега неспешно миновала вросшие в землю деревенские ворота, и покатилась по сонной улице, сверкающей вчерашними лужами в закатных солнечных лучах не хуже, чем столичные особняки — стеклянными окнами.
Привычная лошадь сама, без подсказок возницы, выбирала дорогу, и вскоре остановилась у невысокого забора, подпёртого изнутри по всей длине густыми зарослями малины.
Данх с кряхтением привстал, и обернулся к воротам.
— Каська-а-аа, открыва-а-ай! Вот и доехали, ваша милость. Здесь — кума моя вдовая с сыновьями живёт. Трактира-то в этой деревне нет, как сгорел годов пять назад, так и не отстроили. Путники обычно у неё с тех пор и останавливаются.
Из дома выглянул лохматый парень примерно моих лет, но в три раза крупнее. При виде Данха простодушное лицо озарилось радостной улыбкой, и он живо соскочил с высокого крыльца. В дверь тут же высунулись ещё две любопытные мордашки — лет двенадцати и десяти, пожалуй.
— Здравы будьте, фэт. Дядька Данх! Давно вы к нам не приезжали. — Сияющий парень споро отворил ворота, и, ухватив кобылу под уздцы, завёл в небольшой, но опрятный двор. Мужик спрыгнул с телеги, и с кряхтением потёр отсиженные места. Я тоже слез, и осторожно потянулся. Не к месту вспомнились набитые конским волосом бархатные сиденья в карете Кайтега. Может, стоило бежать немного попозже?
— Да, давненько не приезжал. С Весенин, почитай. Как у матушки здоровье? Про братьев не спрашиваю — отсюда вижу, что у этих бандитов всё в порядке.
Кас грозно нахмурил светлые брови в сторону «бандитов». Мальчишки расхохотались в голос, и, хором поздоровавшись, кинулись распрягать и обихаживать лошадь.
Убедившись, что младшие при деле, парень обернулся к нам.
— Матушка тоже здорова, сейчас вот на реке — стирать пошла. А вы, господин, у нас остановиться хотите? Комната хорошая, чистая, вы не сомневайтесь. А уж как мама готовит! Такого, небось, не во всяком замке попробуешь.
На счёт еды парень не соврал, и это несколько примирило меня с клопами, которых я обнаружил в постели. Худая, болезненного вида женщина — Насья, кума моего попутчика, суетилась, расставляя по чисто выскобленному столу горшки, горшочки, кувшины, миски, накрытые плетёными крышками блюда, и запах от всего этого шёл такой, что хотелось съесть всё сразу, и вместе с посудой. К сожалению, больше в меня уже просто не лезло, так что я вяло ковырялся в миске, прикидывая, смогу ли запихнуть ещё один кусок, и слушал болтовню Данха. В перерывах между историями этот достойный человек съел больше, чем мы пятеро вместе взятые, и теперь примеривался к блюду с пирогами.
От прослушивания по второму разу истории интереснее не стали, и я решил совместить полезное с полезным: перевести разговор на нужную мне тему и потренироваться в «слепом» ментальном воздействии. Что-то мне не понравилось, как туго прошло убеждение на дороге. Конечно, неудобно колдовать, когда не видишь, что творишь, но по сравнению с недавними фокусами с бадейками… Сейчас всё просто великолепно.
От моего воздействия Данх сбился с мысли, и потёр лоб, пытаясь вспомнить, о чем он говорил. Леший, топорно вышло. Если жизнь сведёт, надо будет ту синеглазую фаэту ещё раз в кондитерскую пригласить, поболтать на профессиональные темы.
Насья удивлённо воззрилась на примолкшего родственника.
— Дан, ты что? Подавился? Али пироги зачерствели?
Селянин ещё раз растерянно потёр лоб.
— Что ты, Насья, чтобы у тебя — да еда невкусная была? Таких пирогов, поди, у графа не попробуешь. — В подтверждение своих слов он отхватил изрядный кусок, и принялся с удовольствием жевать. — О чём бишь я? Ах да, о дочке мельниковой. Как раз по пути сюда господину Терриху рассказывал…
— Тише ты, баламут старый! Нашёл о чём к ночи поминать. — Женщина сверкнула глазами на опешившего Данха.
— Нась, да ты чего? Это ж когда было! Или являться пропажа-то начала?
— Пропажа — не пропажа, а только на ночь такие истории поминать не след. Нечисто там.
Насья замолчала, и я решил, что пора проявить здоровое любопытство.
— А что нечисто-то? Может живой кто шалит? Разбойники, например. Я слышал, что в северных провинциях неспокойно. — Разбойники составляют вечную конкуренцию нечисти в борьбе за удобные заброшенные строения. Правда обычно люди селятся в недавно заброшенных, а старые руины отдаются на откуп нежити, но ушлые ребята, подготовившись заранее, вполне могут отбить убежище для себя. Селяне утруждаться подготовкой, как правило, не желают, и на беспокойных соседей обычно или жалуются своему фэту, или скидываются на заклинателя.
— Может оно и так, фэт. — Женщина торопливо свернула разговор, и ушла с грязной посудой на кухню.
Плохо. На поселившихся рядом бандитов реагируют по-другому. И парни хвастаться не спешат — обычно чуть что случается, именно мальчишки первые лезут посмотреть, удаль продемонстрировать. Пускай и не ночью, в одиночку, но хоть днём, компанией. Неплохо бы узнать, прежде чем соваться. Я, конечно, не на мельницу собираюсь, но, насколько я понял, она там рядом.
— Кас, так что у вас завелось? Неужели не нашлось желающих посмотреть?
Белобрысый помялся, и отвёл глаза.
— Да некогда нам, фэт, уборка урожая в самом разгаре. Шумит по ночам что-то, животные беспокоятся, а так — и не мешает особо.
— Бывает. А куда фэт здешний смотрит? Это ведь его обязанность — свои владения от всяких тварей защищать.
Неслышно вернувшаяся в комнату с кувшином в руках Насья вздохнула.
— Коронные у нас земли, фэт Террих. Наместнику что: не своё — не жалко, да и далеко он. А столица ещё дальше. Вот и терпим.
Насчёт наместника — это она точно подметила, хуже только городской совет. А так, может, и дождутся помощи. Когда-нибудь попозже.
— А хотите, я схожу, посмотрю, что там? Меня отец в таких случаях всегда с собой брал, так что я знаю, как надо. Зато, если наместник отряд пришлёт, хоть знать будете, кого ловить. Только расскажите куда идти. — Объяснить позднюю отлучку в любом случае как-то надо, иначе сами объяснение найдут. Такое, что мало не покажется. К тому же почему бы и не глянуть, раз всё равно мимо пойду? Подходить и знакомиться с шумящим неизвестным в мои планы не входит, даже несмотря на то, что у текучей воды ничего по-настоящему серьёзного завестись не могло.
Насья с Данхом несколько мгновений переваривали предложение, а потом кинулись объяснять и отговаривать, но я упёрся. Змеиные Слёзы в наших краях редкость, когда ещё такой случай представится? Не факт, что их можно будет купить: крупных городов на моём пути не предвидится, а в мелких выбор не богатый. Данх сгоряча даже предложил задержать свой отъезд, чтобы я смог удовлетворить своё любопытство утром, но Тёмный мог опять куда-нибудь деться, поэтому я решительно отмёл столь щедрое предложение. Если я не желаю потом ловить его по всей стране, двигаться надо быстрее. К тому же не следует забывать о том, что меня тоже ищут.
К концу ужина Данх понял, что придурковатого фэта не переспоришь, и махнул рукой. Когда он выходил из комнаты, вид у него был такой, будто он уже подбирает красивые выражения, которыми будет рассказывать свежую байку в следующей деревне.
Кас с сомнением посмотрел ему вслед, но потом решительно тряхнул головой.
— Я вас до леска провожу, а то тропу не найдёте. И подожду там, сколько надо будет. Вы кричите, если что.
Заклинание ночного зрения работало исправно, так что я без проблем нащипал невзрачных лиловых цветочков, и, наскоро подсушив доведённым за годы практики до полного автоматизма заклятием, упрятал в сумку. Тоже своего рода капитал — отъеду подальше и продам половину. Или обменяю на недостающие травы. Теперь можно выполнить обещание, и заглянуть на мельницу, которую на пути сюда я обогнул по большой дуге.
Извилистая лесная тропинка то и дело норовила подсунуть под ноги цепкие древесные корни, не желая признавать своё бессилие против мага. Чем ближе становилась разрушенная мельница, тем тише становилось в лесу, до тех пор, пока единственным звуком не остался плеск речной воды.
Просвет появился, надо бы с тропы свернуть — кто бы ни квартировался в руинах, гостей он ждёт в первую очередь именно отсюда. Я присел за густым шиповниковым кустом, и выглянул сквозь колючие ветки. Отличный наблюдательный пункт: и мельница как на ладони, и на колючки ни человек, ни монстр не полезут, а пока будут обходить, я успею сплести что-нибудь соответствующее случаю.
Старая мельница выглядела тихо и безжизненно. Особенно безжизненный вид ей придавали два аккуратных скелета у крыльца, и ещё один, смутно белеющий в тёмном дверном провале. Похоже, разбойники собирались здесь обосноваться, даже починили кое-что, а потом пришёл конкурент, и предъявил свои права на наследство покойного мельника. Быстро, кстати, тела до скелетообразного состояния дошли — тварь не более полутора месяцев как завелась. И это притом, что, судя по состоянию костей и одежды, обычные лесные падальщики тела не тронули. Люди сюда тоже не наведывались — поясные кошели и оружие остались при своих мёртвых владельцах.
Из тёмного оконного провала вырвался белёсый сполох, и с тихим посвистом, содержащим изрядную долю ментальной магии, и потому пробирающим до печёнок, унёсся прочь, напоследок чиркнув призрачным крылом по макушкам деревьев. Впрочем, тут же вернулся, и нерешительно завис посреди открытого пространства клоком плотного тумана. Сквозь защиту чует, зараза.
Покрутившись на месте, и ничего конкретного не определив, тварь принялась за методичный облёт территории в поисках чужака. И что с ней делать? Нет, убивать я её не буду, пускай этим наместник занимается. Для заклинателей кёрх особой трудности не представляет, так что найдут кого нанять, если своего волшебника нет. Но на поясе одного из разбойников поблёскивал в лунном свете гравировкой корд гномьей ковки, видимо трудолюбиво награбленный покойным татем во время одного из налётов. До Тиллахора ещё далеко, и мне не помешает нормальное оружие вместо ржавой охотничьей ковырялки «домашнего» производства, которую выделил мне Рик. Впрочем, у него на поясе висела точно такая же, разве что оплётка на рукояти поновее.
Кёрх продолжал обеспокоенно кружиться вокруг дома, то исчезая в строении, то появляясь вновь. Чем бы тебя отвлечь, а?
Что вообще может заинтересовать тварь, существующую в магическом и материальном плане одновременно? Ну, кроме универсального «пожрать». Убедительного быстроногого двойника, который смог бы сначала раздразнить кёрха, а потом побегать по лесу, без истинного зрения не сделать.
Корд насмешливо подмигнул тусклым лунным бликом. Тварь раздраженно свистнула, будто отвечая моим мыслям. Хорошо же, раз я не помню подходящего плетения, я его придумаю. Ночь длинная, торопиться некуда. Завтра в телеге отосплюсь.
То, что ещё месяц назад казалось невозможным, ведь любому разумному известно, что нельзя разработать новое плетение, не видя энергии, после тренировок в родовом имении не вызывало ничего, кроме злого азарта. Несколько закономерностей я тогда вывел, с ними и буду работать. Я поудобнее устроился в переплетении древесных корней, и принялся размышлять. Прежде всего — какое воздействие мне нужно?
Времени прошло немало, но напряжённые раздумья завершились успехом, и над мельницей покатилось светящееся кособокое нечто размером с кулак. Также как и кёрх, нечто существовало на обоих планах разом, и, теоретически, должно быть воспринято как возможный конкурент. Ну, или хотя бы заинтересовать — не каждый день «родственники» заглядывают.
Призрачный хищник озадаченно замер, пытаясь понять, что это он видит. Убедившись, что нарушитель не обращает на него внимания, кёрх с опасливым интересом двинулся к нему. Я напрягся, и швырнул приманку вдоль берега. Вот так-то лучше.
На то, чтобы стащить пояс с кордом потребовалось всего несколько вдохов. Торжествующий вопль кёрха, и отдача рухнувшего заклинания настигли меня, когда я уже вновь оказался под защитой деревьев. Я спрятал трофей в сумку, под травы, и с чувством выполненного долга двинулся к деревне. Сзади, с не меньшим чувством удовлетворения, кёрх заполз в мельницу, и притих в засаде. Вдруг ещё кто появится?
Обратную дорогу скрасила интересная мысль — а как должно выглядеть плетение, придуманное «вслепую», только на основе знаний о законах взаимодействия? Я прикрыл глаза, и начал воспроизводить в памяти свои действия, мысленно «дорисовывая» к ним картинку. Потом остановился, и открыл глаза. У меня получилось не плетение. У меня получилась решётка.
***
Раттахор встретил нас проливным дождём, кривыми улочками, стиснутыми серыми от грязи домами, и уныло обвисшими пурпурно-золотыми королевскими флагами над замком наместника.
Данх поправил мокрый насквозь куаф, силясь хоть немного защититься от потоков холодной воды и подхлестнул лошадь. Недовольная кобыла всхрапнула, и почти вслепую двинулась сквозь стену дождя, хлещущего черепичные крыши, разбитую мостовую и неурочных путников. Впрочем, кроме нас никаких путников я не разглядел. Может из-за того, что видно плохо?
— Приехали, ваша милость. — Телега остановилась в глубокой луже перед серым каменным крыльцом. — Лучший трактир в городе. Благородные завсегда или здесь останавливаются, или у наместника в замке. Али вам к наместнику?
— Нет, Данх, трактир сойдёт. Спасибо, что подвезли.
— Дык, не за что, ваша милость. Доброго здоровьичка вам. — Возница щёлкнул вожжами, и через несколько шагов телега скрылась из виду.
Выждав для верности ещё пару вдохов — раз уже промок, значит можно не торопиться, я двинулся в сторону замковой площади. Если верить постепенно возвращающемуся истинному зрению, раттахорский заклинатель находится где-то там.
Долго идти не пришлось. Как и следовало ожидать, лучший трактир оказался недалеко от замка, так же как и дом такой важной персоны, как заклинатель.
Потемневшее от дождя бронзовое кольцо дважды глухо бухнуло в дверь, и из глубины дома послышались шаркающие шаги, недовольное восклицание и тихий хлопок. Спустя миг дверь отворилась, и передо мной предстал длиннобородый старик в мягкой домашней мантии.
— Что за беда у вас приключилась, молодой человек, что вы в такую погоду побежали к заклинателю?
— Ээээ… Здравствуйте, мэтр Ларрамих, а я тут… на практике.
Разум выцепил из рассказа самое главное.
— Постойте, вы хотите сказать — у вас тут Змеиные Слёзы растут?! — Климат, конечно, не слишком подходящий, но чем леший не шутит. Это же самая дорогая трава из тех, что на зелье поиска идут. И период сбора для неё ещё не закончился.
Рассказчик важно кивнул.
— Растут. Аккурат с той самой поры и растут — как раз на поляне рядом со старой мельницей.
Телега неспешно миновала вросшие в землю деревенские ворота, и покатилась по сонной улице, сверкающей вчерашними лужами в закатных солнечных лучах не хуже, чем столичные особняки — стеклянными окнами.
Привычная лошадь сама, без подсказок возницы, выбирала дорогу, и вскоре остановилась у невысокого забора, подпёртого изнутри по всей длине густыми зарослями малины.
Данх с кряхтением привстал, и обернулся к воротам.
— Каська-а-аа, открыва-а-ай! Вот и доехали, ваша милость. Здесь — кума моя вдовая с сыновьями живёт. Трактира-то в этой деревне нет, как сгорел годов пять назад, так и не отстроили. Путники обычно у неё с тех пор и останавливаются.
Из дома выглянул лохматый парень примерно моих лет, но в три раза крупнее. При виде Данха простодушное лицо озарилось радостной улыбкой, и он живо соскочил с высокого крыльца. В дверь тут же высунулись ещё две любопытные мордашки — лет двенадцати и десяти, пожалуй.
— Здравы будьте, фэт. Дядька Данх! Давно вы к нам не приезжали. — Сияющий парень споро отворил ворота, и, ухватив кобылу под уздцы, завёл в небольшой, но опрятный двор. Мужик спрыгнул с телеги, и с кряхтением потёр отсиженные места. Я тоже слез, и осторожно потянулся. Не к месту вспомнились набитые конским волосом бархатные сиденья в карете Кайтега. Может, стоило бежать немного попозже?
— Да, давненько не приезжал. С Весенин, почитай. Как у матушки здоровье? Про братьев не спрашиваю — отсюда вижу, что у этих бандитов всё в порядке.
Кас грозно нахмурил светлые брови в сторону «бандитов». Мальчишки расхохотались в голос, и, хором поздоровавшись, кинулись распрягать и обихаживать лошадь.
Убедившись, что младшие при деле, парень обернулся к нам.
— Матушка тоже здорова, сейчас вот на реке — стирать пошла. А вы, господин, у нас остановиться хотите? Комната хорошая, чистая, вы не сомневайтесь. А уж как мама готовит! Такого, небось, не во всяком замке попробуешь.
На счёт еды парень не соврал, и это несколько примирило меня с клопами, которых я обнаружил в постели. Худая, болезненного вида женщина — Насья, кума моего попутчика, суетилась, расставляя по чисто выскобленному столу горшки, горшочки, кувшины, миски, накрытые плетёными крышками блюда, и запах от всего этого шёл такой, что хотелось съесть всё сразу, и вместе с посудой. К сожалению, больше в меня уже просто не лезло, так что я вяло ковырялся в миске, прикидывая, смогу ли запихнуть ещё один кусок, и слушал болтовню Данха. В перерывах между историями этот достойный человек съел больше, чем мы пятеро вместе взятые, и теперь примеривался к блюду с пирогами.
От прослушивания по второму разу истории интереснее не стали, и я решил совместить полезное с полезным: перевести разговор на нужную мне тему и потренироваться в «слепом» ментальном воздействии. Что-то мне не понравилось, как туго прошло убеждение на дороге. Конечно, неудобно колдовать, когда не видишь, что творишь, но по сравнению с недавними фокусами с бадейками… Сейчас всё просто великолепно.
От моего воздействия Данх сбился с мысли, и потёр лоб, пытаясь вспомнить, о чем он говорил. Леший, топорно вышло. Если жизнь сведёт, надо будет ту синеглазую фаэту ещё раз в кондитерскую пригласить, поболтать на профессиональные темы.
Насья удивлённо воззрилась на примолкшего родственника.
— Дан, ты что? Подавился? Али пироги зачерствели?
Селянин ещё раз растерянно потёр лоб.
— Что ты, Насья, чтобы у тебя — да еда невкусная была? Таких пирогов, поди, у графа не попробуешь. — В подтверждение своих слов он отхватил изрядный кусок, и принялся с удовольствием жевать. — О чём бишь я? Ах да, о дочке мельниковой. Как раз по пути сюда господину Терриху рассказывал…
— Тише ты, баламут старый! Нашёл о чём к ночи поминать. — Женщина сверкнула глазами на опешившего Данха.
— Нась, да ты чего? Это ж когда было! Или являться пропажа-то начала?
— Пропажа — не пропажа, а только на ночь такие истории поминать не след. Нечисто там.
Насья замолчала, и я решил, что пора проявить здоровое любопытство.
— А что нечисто-то? Может живой кто шалит? Разбойники, например. Я слышал, что в северных провинциях неспокойно. — Разбойники составляют вечную конкуренцию нечисти в борьбе за удобные заброшенные строения. Правда обычно люди селятся в недавно заброшенных, а старые руины отдаются на откуп нежити, но ушлые ребята, подготовившись заранее, вполне могут отбить убежище для себя. Селяне утруждаться подготовкой, как правило, не желают, и на беспокойных соседей обычно или жалуются своему фэту, или скидываются на заклинателя.
— Может оно и так, фэт. — Женщина торопливо свернула разговор, и ушла с грязной посудой на кухню.
Плохо. На поселившихся рядом бандитов реагируют по-другому. И парни хвастаться не спешат — обычно чуть что случается, именно мальчишки первые лезут посмотреть, удаль продемонстрировать. Пускай и не ночью, в одиночку, но хоть днём, компанией. Неплохо бы узнать, прежде чем соваться. Я, конечно, не на мельницу собираюсь, но, насколько я понял, она там рядом.
— Кас, так что у вас завелось? Неужели не нашлось желающих посмотреть?
Белобрысый помялся, и отвёл глаза.
— Да некогда нам, фэт, уборка урожая в самом разгаре. Шумит по ночам что-то, животные беспокоятся, а так — и не мешает особо.
— Бывает. А куда фэт здешний смотрит? Это ведь его обязанность — свои владения от всяких тварей защищать.
Неслышно вернувшаяся в комнату с кувшином в руках Насья вздохнула.
— Коронные у нас земли, фэт Террих. Наместнику что: не своё — не жалко, да и далеко он. А столица ещё дальше. Вот и терпим.
Насчёт наместника — это она точно подметила, хуже только городской совет. А так, может, и дождутся помощи. Когда-нибудь попозже.
— А хотите, я схожу, посмотрю, что там? Меня отец в таких случаях всегда с собой брал, так что я знаю, как надо. Зато, если наместник отряд пришлёт, хоть знать будете, кого ловить. Только расскажите куда идти. — Объяснить позднюю отлучку в любом случае как-то надо, иначе сами объяснение найдут. Такое, что мало не покажется. К тому же почему бы и не глянуть, раз всё равно мимо пойду? Подходить и знакомиться с шумящим неизвестным в мои планы не входит, даже несмотря на то, что у текучей воды ничего по-настоящему серьёзного завестись не могло.
Насья с Данхом несколько мгновений переваривали предложение, а потом кинулись объяснять и отговаривать, но я упёрся. Змеиные Слёзы в наших краях редкость, когда ещё такой случай представится? Не факт, что их можно будет купить: крупных городов на моём пути не предвидится, а в мелких выбор не богатый. Данх сгоряча даже предложил задержать свой отъезд, чтобы я смог удовлетворить своё любопытство утром, но Тёмный мог опять куда-нибудь деться, поэтому я решительно отмёл столь щедрое предложение. Если я не желаю потом ловить его по всей стране, двигаться надо быстрее. К тому же не следует забывать о том, что меня тоже ищут.
К концу ужина Данх понял, что придурковатого фэта не переспоришь, и махнул рукой. Когда он выходил из комнаты, вид у него был такой, будто он уже подбирает красивые выражения, которыми будет рассказывать свежую байку в следующей деревне.
Кас с сомнением посмотрел ему вслед, но потом решительно тряхнул головой.
— Я вас до леска провожу, а то тропу не найдёте. И подожду там, сколько надо будет. Вы кричите, если что.
Заклинание ночного зрения работало исправно, так что я без проблем нащипал невзрачных лиловых цветочков, и, наскоро подсушив доведённым за годы практики до полного автоматизма заклятием, упрятал в сумку. Тоже своего рода капитал — отъеду подальше и продам половину. Или обменяю на недостающие травы. Теперь можно выполнить обещание, и заглянуть на мельницу, которую на пути сюда я обогнул по большой дуге.
Извилистая лесная тропинка то и дело норовила подсунуть под ноги цепкие древесные корни, не желая признавать своё бессилие против мага. Чем ближе становилась разрушенная мельница, тем тише становилось в лесу, до тех пор, пока единственным звуком не остался плеск речной воды.
Просвет появился, надо бы с тропы свернуть — кто бы ни квартировался в руинах, гостей он ждёт в первую очередь именно отсюда. Я присел за густым шиповниковым кустом, и выглянул сквозь колючие ветки. Отличный наблюдательный пункт: и мельница как на ладони, и на колючки ни человек, ни монстр не полезут, а пока будут обходить, я успею сплести что-нибудь соответствующее случаю.
Старая мельница выглядела тихо и безжизненно. Особенно безжизненный вид ей придавали два аккуратных скелета у крыльца, и ещё один, смутно белеющий в тёмном дверном провале. Похоже, разбойники собирались здесь обосноваться, даже починили кое-что, а потом пришёл конкурент, и предъявил свои права на наследство покойного мельника. Быстро, кстати, тела до скелетообразного состояния дошли — тварь не более полутора месяцев как завелась. И это притом, что, судя по состоянию костей и одежды, обычные лесные падальщики тела не тронули. Люди сюда тоже не наведывались — поясные кошели и оружие остались при своих мёртвых владельцах.
Из тёмного оконного провала вырвался белёсый сполох, и с тихим посвистом, содержащим изрядную долю ментальной магии, и потому пробирающим до печёнок, унёсся прочь, напоследок чиркнув призрачным крылом по макушкам деревьев. Впрочем, тут же вернулся, и нерешительно завис посреди открытого пространства клоком плотного тумана. Сквозь защиту чует, зараза.
Покрутившись на месте, и ничего конкретного не определив, тварь принялась за методичный облёт территории в поисках чужака. И что с ней делать? Нет, убивать я её не буду, пускай этим наместник занимается. Для заклинателей кёрх особой трудности не представляет, так что найдут кого нанять, если своего волшебника нет. Но на поясе одного из разбойников поблёскивал в лунном свете гравировкой корд гномьей ковки, видимо трудолюбиво награбленный покойным татем во время одного из налётов. До Тиллахора ещё далеко, и мне не помешает нормальное оружие вместо ржавой охотничьей ковырялки «домашнего» производства, которую выделил мне Рик. Впрочем, у него на поясе висела точно такая же, разве что оплётка на рукояти поновее.
Кёрх продолжал обеспокоенно кружиться вокруг дома, то исчезая в строении, то появляясь вновь. Чем бы тебя отвлечь, а?
Что вообще может заинтересовать тварь, существующую в магическом и материальном плане одновременно? Ну, кроме универсального «пожрать». Убедительного быстроногого двойника, который смог бы сначала раздразнить кёрха, а потом побегать по лесу, без истинного зрения не сделать.
Корд насмешливо подмигнул тусклым лунным бликом. Тварь раздраженно свистнула, будто отвечая моим мыслям. Хорошо же, раз я не помню подходящего плетения, я его придумаю. Ночь длинная, торопиться некуда. Завтра в телеге отосплюсь.
То, что ещё месяц назад казалось невозможным, ведь любому разумному известно, что нельзя разработать новое плетение, не видя энергии, после тренировок в родовом имении не вызывало ничего, кроме злого азарта. Несколько закономерностей я тогда вывел, с ними и буду работать. Я поудобнее устроился в переплетении древесных корней, и принялся размышлять. Прежде всего — какое воздействие мне нужно?
Времени прошло немало, но напряжённые раздумья завершились успехом, и над мельницей покатилось светящееся кособокое нечто размером с кулак. Также как и кёрх, нечто существовало на обоих планах разом, и, теоретически, должно быть воспринято как возможный конкурент. Ну, или хотя бы заинтересовать — не каждый день «родственники» заглядывают.
Призрачный хищник озадаченно замер, пытаясь понять, что это он видит. Убедившись, что нарушитель не обращает на него внимания, кёрх с опасливым интересом двинулся к нему. Я напрягся, и швырнул приманку вдоль берега. Вот так-то лучше.
На то, чтобы стащить пояс с кордом потребовалось всего несколько вдохов. Торжествующий вопль кёрха, и отдача рухнувшего заклинания настигли меня, когда я уже вновь оказался под защитой деревьев. Я спрятал трофей в сумку, под травы, и с чувством выполненного долга двинулся к деревне. Сзади, с не меньшим чувством удовлетворения, кёрх заполз в мельницу, и притих в засаде. Вдруг ещё кто появится?
Обратную дорогу скрасила интересная мысль — а как должно выглядеть плетение, придуманное «вслепую», только на основе знаний о законах взаимодействия? Я прикрыл глаза, и начал воспроизводить в памяти свои действия, мысленно «дорисовывая» к ним картинку. Потом остановился, и открыл глаза. У меня получилось не плетение. У меня получилась решётка.
***
Раттахор встретил нас проливным дождём, кривыми улочками, стиснутыми серыми от грязи домами, и уныло обвисшими пурпурно-золотыми королевскими флагами над замком наместника.
Данх поправил мокрый насквозь куаф, силясь хоть немного защититься от потоков холодной воды и подхлестнул лошадь. Недовольная кобыла всхрапнула, и почти вслепую двинулась сквозь стену дождя, хлещущего черепичные крыши, разбитую мостовую и неурочных путников. Впрочем, кроме нас никаких путников я не разглядел. Может из-за того, что видно плохо?
— Приехали, ваша милость. — Телега остановилась в глубокой луже перед серым каменным крыльцом. — Лучший трактир в городе. Благородные завсегда или здесь останавливаются, или у наместника в замке. Али вам к наместнику?
— Нет, Данх, трактир сойдёт. Спасибо, что подвезли.
— Дык, не за что, ваша милость. Доброго здоровьичка вам. — Возница щёлкнул вожжами, и через несколько шагов телега скрылась из виду.
Выждав для верности ещё пару вдохов — раз уже промок, значит можно не торопиться, я двинулся в сторону замковой площади. Если верить постепенно возвращающемуся истинному зрению, раттахорский заклинатель находится где-то там.
Долго идти не пришлось. Как и следовало ожидать, лучший трактир оказался недалеко от замка, так же как и дом такой важной персоны, как заклинатель.
Потемневшее от дождя бронзовое кольцо дважды глухо бухнуло в дверь, и из глубины дома послышались шаркающие шаги, недовольное восклицание и тихий хлопок. Спустя миг дверь отворилась, и передо мной предстал длиннобородый старик в мягкой домашней мантии.
— Что за беда у вас приключилась, молодой человек, что вы в такую погоду побежали к заклинателю?
— Ээээ… Здравствуйте, мэтр Ларрамих, а я тут… на практике.
