— Трущобы, что ли? — Конспирация-конспирацией, но это будет слишком.
Дама рассмеялась, и протестующе замахала руками.
— Что вы, просто глухой угол, в котором ничего не происходит. Да сами всё увидите.
Что ж, если я там поселюсь, и Селрих меня обнаружит (с моим-то везением), в жизни местных прибавится немного огонька — излюбленный способ властей разбираться с неугодными заклинателями, это ночью запереть окна-двери, и поджечь вместе с домом.
— Как придёте, скажите, что вам Уньяна посоветовала к ней обратиться.
У вдовы десятника комнат тоже не оказалось — родственники из деревни приехали, но рекомендации Уньяны сделали своё дело, и я был направлен к старой Ганье (тут второй дом за углом), от Ганьи к хромому Толву (почти у самого Южного моста дом с красной дверью, не ошибётесь), и, наконец, устроился в небольшом опрятном домике очередной вдовы кого-то там. Одной стороной фундамента дом спускался в воду, и из окон моей комнаты открывался прекрасный вид на склады, расположенные на том берегу. Хорошее место. Надо будет вечером подходящий амулет начаровать, и, в случае необходимости, по воде можно будет уйти.
Закинув вещи в сундук, и предупредив хозяйку, что вернусь к вечеру, я отправился в «большой город», осмотреться.
Осторожные прогулки вокруг графского замка выявили бдительную стражу на воротах, и несколько укромных уголков, подходящих для тайных встреч и незаметного наблюдения. Истинное зрение свидетельствовало, что два из них регулярно использовались. Скорее всего, отлынивающими от работы слугами — тут как раз и лавочка виноторговца рядом очень удобно расположена.
Пропустив отряд городской стражи, бдительно царапнувшей по мне взглядом, я отступил в переулок. В замок стоит лезть только в самом крайнем случае, до которого ситуацию лучше не доводить. Если я хочу поговорить с фаэтой, то должен искать подходящие места в городе.
Поскольку в этот раз моей задачей было встретиться с юной леди, то найти несколько стратегически важных точек удалось быстро, благо все они располагались в центральном районе. Самыми перспективными, на мой взгляд, были мастерская знаменитой на два графства белошвейки, та самая ювелирная лавка, в которую утром заходил Селрих, и уютная кондитерская, в которую я даже заглянул с разведывательной целью. После походной стряпни и грязных трактиров светлая комната, вкусная еда, и душистый травяной отвар казались особенно восхитительными.
Рассчитываясь за еду, я улыбнулся подавальщице.
— Замечательные у вас пироги, хоть самого графа потчуй.
Девица польщёно улыбнулась, и незаметно сделала знак от сглаза. Потом миг подумала, и добавила ещё один, в народе именуемый «от дурного колдовства».
— Спасибо, господин заклинатель. Врать не буду, граф к нам ещё не заглядывал, а вот племянница его, леди Ивэлия бывает часто, и всегда довольна остаётся.
Ещё бы, куда тут ещё молоденькой девушке ходить?
— Да что вы?
— Да, вот так вот. Позавчера была, и на следующей неделе, наверняка, зайдёт.
Какое-то странное понятие у этой подавальщицы о слове «часто». Мне оно не подойдёт.
Побродив ещё час по городским закоулкам, и изучив возможные пути отхода, я вернулся к вдове Фатьяне.
Заслышав шаги в прихожей, женщина выглянула из кухни, и приветливо улыбнулась.
— Господин заклинатель! Долго вы гуляли, у меня как раз ужин подоспел, идите есть.
После сладостей из кондитерской особого аппетита не было, но отказываться недальновидно. Во-первых, не стоит обижать хозяйку дома — её благорасположение может мне ещё пригодиться. Во-вторых, застольная беседа может оказаться очень полезной, если её удастся направить в нужное русло.
Я постарался придать глазам голодный блеск, и благодарно кивнул головой.
— Спасибо, это будет очень кстати. Умоюсь только.
— Конечно, я тогда пока в тарелки еду наложу, чтобы поостыло немного.
Приведение себя в порядок не заняло много времени, и вскоре я спустился в небольшую опрятную столовую, в которой меня поджидал стол, накрытый на три персоны, и незнакомая чопорная дама примерно одного возраста с хозяйкой дома, одетая с претензией на элегантность.
Раскладывающая столовые приборы Фатьяна представила гостью.
— Моя подруга Жильяна, господин заклинатель. Она часто приходит ко мне на чай, скрашивает одинокие вечера. С тех пор, как сыновья уехали в Рагхор, служить наместнику, в доме стало удивительно пусто.
Мрак. Вдвоём уже они могут меня заболтать, а не я их. С другой стороны, два источника информации лучше, чем один.
— Да, друзья — это прекрасно. Рад с вами познакомиться, почтенная Жильяна.
Подруга смерила меня оценивающим взглядом.
— Приветствую. Надеюсь, я вам не помешала.
Хорошо, кажется, она не из болтушек. Я сел на предложенное место, и расторопная служанка тут же поставила передо мной наполненную до краёв тарелку.
— Что вы, конечно нет. Кстати, вы не подскажете мне, кто у вас граф? Герб, вроде, знакомый, а вспомнить не могу.
Дамы одновременно открыли рот, и Жильяна сделала жест рукой, предоставляя отвечать хозяйке дома.
— Фэт Селрих Шэрхор. Его род уже четыреста лет этими местами правит, предка фэта Селриха после второй войны с гномами графским титулом и этими землями пожаловали.
Жильяна насмешливо фыркнула и отложила ложку.
— Интендант! До сих пор интересно, его наградили за то, что он воровал мало, или за то, что натащил столько, что смог поделиться с кем надо, чтобы за него перед королём походатайствовали? — Вряд ли. Судя по хроникам, король Кимтрих был тот ещё тип, и награды просто так не раздавал. Для того чтобы при нём титул получить, это надо было действительно отличиться. — Не подумай, Фатьяна, я не хочу сказать ничего плохого о твоём покойном супруге, твоя бедность говорит о его честности сама за себя. Работающие в снабжении армии бывают бедными только в двух случаях: либо если они честные, либо если спускают все деньги на выпивку и гулящих девиц. Жизнь вдали от семьи предоставляет прекрасные возможности для разгула. Нет-нет, мы-то знаем, что Дерф был порядочным человеком, а вот первый граф Шэрхор, говорят, горазд был погулять.
Голос Фатьяны прозвучал несколько сухо.
— Для человека, гораздого погулять, он оставил своим детям слишком хорошее наследство.
Поколебать уверенность «лучшей подруги» было не так-то просто.
— Так столько натащил, что здоровья прогулять не хватило.
Фатьяна раздражённо дёрнула уголками губ.
Пора сворачивать этот экскурс в историю, пока они не разругались.
— А нынешний граф по стопам предка пошёл? Тоже на непыльную службу к королю устроился?
Служанка аккуратно выдернула у меня из-под носа пустую тарелку, и поставила вместо неё миску со вторым. А ничего тут готовят. Не восхитительно, но есть можно.
Жильяна собралась было разразиться очередной обличительной речью, но хозяйка дома опередила её.
— Нет, Фэт Селрих три года отслужил в королевской коннице на западной границе, а теперь занимается делами графства. На мой взгляд, успешно занимается. — Нажим в голосе явно предназначался подруге.
— Да-да, вот бы ещё в столицу на балы поменьше ездил, да к друзьям на попойки пореже таскался. — Женщина обернулась ко мне, и пояснила. — Сначала ещё ничего было, а два года назад как с цепи сорвался, дома почти и не бывает. Помяните моё слово — растащит его управляющий всё, что сможет, а там и в городе дела наперекосяк пойдут. Если сеньор делами перестаёт заниматься, ничего хорошего из этого не выходит!
Два года, говорите?
— Ну, дружеские визиты — это тоже дело нужное. С соседями надо хорошие отношения поддерживать.
— Да когда он у тех соседей последний раз был? Из всех только к барону Кайтегу Бистхору и заглядывает, а так всё далеко куда-то. И добро бы сам ездил, так в этот раз ещё и племянницу подопечную в столицу потащил.
Фатьяна недоуменно пожала плечами.
— Леди Ивэлии в этом году шестнадцать исполнилось, самое время жениха искать. Потому и повёз.
— Жениха! Жениха надо из соседей выбирать, знакомого, с пользой для дела, а не столичного пустобреха, гораздого только женино приданое проматывать. Вот я правильно замуж вышла, так ни одной ценной вещи из приданого на сторону не ушло. Вот, взгляните, господин заклинатель, этот амулет достался мне от матери — с его помощью можно предсказывать непогоду за двое суток. Столько пользы принёс, словами не передать! Только в последние лет пять почему-то не работает, а своего заклинателя в Шэрхоре нет. Вы не посмотрите, что с ним?
Ага, вот и стала ясна истинная причина визита «лучшей подруги». Что ж, немного денег мне не помешает. Я принял позеленевший от времени медный кругляшок, украшенный едва различимой затейливой гравировкой.
— Я вижу, амулет очень старый, волшебные линии истёрлись. Надо их обновить, подтянуть сползшее заклинание, и всё будет в порядке.
— О, тогда можно я оставлю его пока вам? Потом, как почините, Фатьяна мне его передаст. Полагаю, тридцати монет будет достаточно?
Какая восхитительная наглость.
— Серебряный. Работа сложная, кропотливая… — Да, не меньше двадцати минут займёт. Надорваться можно.
Жильяна недовольно поджала губы. Было видно, как нежелание расставаться с деньгами борется с осознанием того, что чинить тут кроме меня больше некому.
— Разумеется. Я всё понимаю. Когда он будет готов?
— Думаю, послезавтра. Деньги можете принести, когда забирать будете.
Чтобы сгладить наметившуюся прохладцу, Фатьяна предложила пойти пить травяной отвар с пирогами в гостиную, к ярко пылающему камину, единственному на весь дом пушистому ковру, и мягким креслам. Поскольку стулья с высокими прямыми спинками, стоящие вокруг обеденного стола, оказались на редкость неудобны, я с удовольствием согласился.
Мы с гостьей уселись по сторонам от низкого столика с угощением, придвинутого почти к самой каминной решётке, а Фатьяна принялась зажигать лампы. Стоило затеплиться огоньку в последней, как раздался стук во входную дверь. Будто караулили. Хотя, может и караулили — являться незваным на ужин неприлично, а вот вечерние посиделки — самое подходящее время дела обговорить.
Фатьяна недоумённо вскинула брови, пытаясь на слух определить, кого это там кёрх в потёмках принёс, и поставила к столу ещё одно кресло. Из коридора послышался голос служанки, тяжёлые мужские шаги, и в гостиную вошёл средних лет человек в костюме зажиточного мастерового.
Густой бас без остатка заполнил маленькую гостиную.
— Моё почтение, господин заклинатель, дамы.
Хозяйка благосклонно кивнула.
— Рада вас видеть, почтенный Сорн, что привело вас ко мне?
Мужчина потряс зажатым в руке холщовым мешком с чем-то некрупным, но тяжёлым.
— Да вот, артефакт по работе сломался. Может, господин заклинатель починит? Деньги у меня есть, с оплатой проблем не станет.
Фатьяна предложила гостю сесть, но как следует устроиться в кресле Сорн не успел — снова послышался стук в дверь, и женская брань на два голоса. Слухи в таких тихих местах распространяются быстро, а бегал я по району долго, так что без работы в ближайшие дни не останусь точно.
Два дня я чинил амулеты, лечил застарелый ревматизм, изводил тараканов, и одновременно собирал информацию. По хорошему, следовало позаниматься этим ещё дня два, и подготовится — закинуть в замок несколько подслушивающих монеток, оплести пару зданий на пути отхода ловушками, и так далее. Изменения в благие планы внёс стражник с больным зубом, только что сменившийся со своего поста на восточных воротах. Стражник оказался неприлично наблюдательным, к тому же встречался с одной из замковых горничных. И при этом ещё и болтливый. Чую, недолго ему осталось болтать до какого-нибудь несчастного случая. Разбойники — они ведь такие, ткнут ножом под ребро, и поминай как звали, а то, что никаких разбойников в этих местах нет, никого не волнует.
Пока же стражник был жив, словоохотлив, и мне еле удалось от него отделаться после того, как я оказал необходимую помощь, и получил всю интересующую информацию. Спровадив ценного свидетеля, я вытер лоб, и кинулся собираться. Не могу же я упустить шанс, и не взглянуть на карету с гостем Селриха, о котором слугам не докладывают, и который вообще делает вид, что он не гость, а так, мимо проезжал.
Если всё пойдёт так же, как в предыдущие визиты, то таинственному (и крайне нелюбезному, по уверению стражника) вельможе понадобится час, чтобы заселиться в гостиницу и привести себя в порядок с дороги, а потом он, по заведённой традиции, отправится «дела делать». Пройдётся по мастерским заказать-починить, заглянет к паре знакомых купцов, и, где-нибудь между делом, отправит одного из сопровождающих его слуг к Селриху, вряд ли с парадного входа, договориться пересечься где-то в городе.
Единственное, что смущало — сейчас уже довольно поздно, и прогулочную программу он наверняка сократит, так что стоит поторопиться. Или я зря суечусь, и наносить визиты он отправится сутра? Действительно поздно уже, да и погода дрянь. Я покосился в окно на серую реку, и натянул плащ. Надо идти сейчас.
За всеми этими погонями и переездами я упустил момент, когда позднее лето перешло в раннюю осень. Вот ведь вроде и не поздно ещё, а уже темнота сгущается, да ещё и эта нудная морось с неба сыплется. И, чует моё сердце, будет сыпаться ещё неделю кряду, и без перерыва. Я поглубже натянул капюшон, спасаясь от сырости. И чего Тёмному стоило поехать на юг? Тепло, фрукты, чернокосые красавицы в пёстрых нарядах…
А тут — мокро, мерзко, и через пару дней начнёт подмораживать, немногочисленные поздние прохожие спешат по своим делам с исключительно нерадостными лицами. Мимо меня, поднимая фонтаны брызг, пробежало нечто, с ног до головы закутанное в мокрый бурый плащ. Вроде женщина, но в таком наряде и по такой погоде — леший разберёт, может, низенький толстый мужчина. М-да. Не юг, однозначно.
Когда до замковой площади, по моим прикидкам, оставалось минут пять, я задумался — какой наблюдательный пункт выбрать? Пожалуй, лучше всего засесть в одну из ниш Слепого переулка. Не зря добрые люди так назвали — в него, в основном, задние стены зданий выходят, почти без окон. Сам переулок узенький, кривой, самое то и прятаться и от погони с арбалетами удирать. Нет, от арбалетов я себе колечко заговорил, но всё же.
Сумерки, достаточно густые, чтобы скрадывать очертания предметов, но ещё недостаточно тёмные, чтобы активировать ночное зрение, шум дождя, и обычная безлюдность переулка сыграли со мной дурную шутку. Пятерых людей, держащих под уздцы лошадей, я обнаружил только когда вылетел из-за угла прямо на них. Четверо дюжих вооружённых парней в гербовой одежде смотрели в сторону замковых ворот, и нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Пятый человек, пожилой мужчина в непрактично богатом дорожном камзоле, раздражённо мерил шагами крохотный пятачок свободного пространства, отделявший его от открытой всем ветрам площади.
Дама рассмеялась, и протестующе замахала руками.
— Что вы, просто глухой угол, в котором ничего не происходит. Да сами всё увидите.
Что ж, если я там поселюсь, и Селрих меня обнаружит (с моим-то везением), в жизни местных прибавится немного огонька — излюбленный способ властей разбираться с неугодными заклинателями, это ночью запереть окна-двери, и поджечь вместе с домом.
— Как придёте, скажите, что вам Уньяна посоветовала к ней обратиться.
У вдовы десятника комнат тоже не оказалось — родственники из деревни приехали, но рекомендации Уньяны сделали своё дело, и я был направлен к старой Ганье (тут второй дом за углом), от Ганьи к хромому Толву (почти у самого Южного моста дом с красной дверью, не ошибётесь), и, наконец, устроился в небольшом опрятном домике очередной вдовы кого-то там. Одной стороной фундамента дом спускался в воду, и из окон моей комнаты открывался прекрасный вид на склады, расположенные на том берегу. Хорошее место. Надо будет вечером подходящий амулет начаровать, и, в случае необходимости, по воде можно будет уйти.
Закинув вещи в сундук, и предупредив хозяйку, что вернусь к вечеру, я отправился в «большой город», осмотреться.
Осторожные прогулки вокруг графского замка выявили бдительную стражу на воротах, и несколько укромных уголков, подходящих для тайных встреч и незаметного наблюдения. Истинное зрение свидетельствовало, что два из них регулярно использовались. Скорее всего, отлынивающими от работы слугами — тут как раз и лавочка виноторговца рядом очень удобно расположена.
Пропустив отряд городской стражи, бдительно царапнувшей по мне взглядом, я отступил в переулок. В замок стоит лезть только в самом крайнем случае, до которого ситуацию лучше не доводить. Если я хочу поговорить с фаэтой, то должен искать подходящие места в городе.
Поскольку в этот раз моей задачей было встретиться с юной леди, то найти несколько стратегически важных точек удалось быстро, благо все они располагались в центральном районе. Самыми перспективными, на мой взгляд, были мастерская знаменитой на два графства белошвейки, та самая ювелирная лавка, в которую утром заходил Селрих, и уютная кондитерская, в которую я даже заглянул с разведывательной целью. После походной стряпни и грязных трактиров светлая комната, вкусная еда, и душистый травяной отвар казались особенно восхитительными.
Рассчитываясь за еду, я улыбнулся подавальщице.
— Замечательные у вас пироги, хоть самого графа потчуй.
Девица польщёно улыбнулась, и незаметно сделала знак от сглаза. Потом миг подумала, и добавила ещё один, в народе именуемый «от дурного колдовства».
— Спасибо, господин заклинатель. Врать не буду, граф к нам ещё не заглядывал, а вот племянница его, леди Ивэлия бывает часто, и всегда довольна остаётся.
Ещё бы, куда тут ещё молоденькой девушке ходить?
— Да что вы?
— Да, вот так вот. Позавчера была, и на следующей неделе, наверняка, зайдёт.
Какое-то странное понятие у этой подавальщицы о слове «часто». Мне оно не подойдёт.
Побродив ещё час по городским закоулкам, и изучив возможные пути отхода, я вернулся к вдове Фатьяне.
Заслышав шаги в прихожей, женщина выглянула из кухни, и приветливо улыбнулась.
— Господин заклинатель! Долго вы гуляли, у меня как раз ужин подоспел, идите есть.
После сладостей из кондитерской особого аппетита не было, но отказываться недальновидно. Во-первых, не стоит обижать хозяйку дома — её благорасположение может мне ещё пригодиться. Во-вторых, застольная беседа может оказаться очень полезной, если её удастся направить в нужное русло.
Я постарался придать глазам голодный блеск, и благодарно кивнул головой.
— Спасибо, это будет очень кстати. Умоюсь только.
— Конечно, я тогда пока в тарелки еду наложу, чтобы поостыло немного.
Приведение себя в порядок не заняло много времени, и вскоре я спустился в небольшую опрятную столовую, в которой меня поджидал стол, накрытый на три персоны, и незнакомая чопорная дама примерно одного возраста с хозяйкой дома, одетая с претензией на элегантность.
Раскладывающая столовые приборы Фатьяна представила гостью.
— Моя подруга Жильяна, господин заклинатель. Она часто приходит ко мне на чай, скрашивает одинокие вечера. С тех пор, как сыновья уехали в Рагхор, служить наместнику, в доме стало удивительно пусто.
Мрак. Вдвоём уже они могут меня заболтать, а не я их. С другой стороны, два источника информации лучше, чем один.
— Да, друзья — это прекрасно. Рад с вами познакомиться, почтенная Жильяна.
Подруга смерила меня оценивающим взглядом.
— Приветствую. Надеюсь, я вам не помешала.
Хорошо, кажется, она не из болтушек. Я сел на предложенное место, и расторопная служанка тут же поставила передо мной наполненную до краёв тарелку.
— Что вы, конечно нет. Кстати, вы не подскажете мне, кто у вас граф? Герб, вроде, знакомый, а вспомнить не могу.
Дамы одновременно открыли рот, и Жильяна сделала жест рукой, предоставляя отвечать хозяйке дома.
— Фэт Селрих Шэрхор. Его род уже четыреста лет этими местами правит, предка фэта Селриха после второй войны с гномами графским титулом и этими землями пожаловали.
Жильяна насмешливо фыркнула и отложила ложку.
— Интендант! До сих пор интересно, его наградили за то, что он воровал мало, или за то, что натащил столько, что смог поделиться с кем надо, чтобы за него перед королём походатайствовали? — Вряд ли. Судя по хроникам, король Кимтрих был тот ещё тип, и награды просто так не раздавал. Для того чтобы при нём титул получить, это надо было действительно отличиться. — Не подумай, Фатьяна, я не хочу сказать ничего плохого о твоём покойном супруге, твоя бедность говорит о его честности сама за себя. Работающие в снабжении армии бывают бедными только в двух случаях: либо если они честные, либо если спускают все деньги на выпивку и гулящих девиц. Жизнь вдали от семьи предоставляет прекрасные возможности для разгула. Нет-нет, мы-то знаем, что Дерф был порядочным человеком, а вот первый граф Шэрхор, говорят, горазд был погулять.
Голос Фатьяны прозвучал несколько сухо.
— Для человека, гораздого погулять, он оставил своим детям слишком хорошее наследство.
Поколебать уверенность «лучшей подруги» было не так-то просто.
— Так столько натащил, что здоровья прогулять не хватило.
Фатьяна раздражённо дёрнула уголками губ.
Пора сворачивать этот экскурс в историю, пока они не разругались.
— А нынешний граф по стопам предка пошёл? Тоже на непыльную службу к королю устроился?
Служанка аккуратно выдернула у меня из-под носа пустую тарелку, и поставила вместо неё миску со вторым. А ничего тут готовят. Не восхитительно, но есть можно.
Жильяна собралась было разразиться очередной обличительной речью, но хозяйка дома опередила её.
— Нет, Фэт Селрих три года отслужил в королевской коннице на западной границе, а теперь занимается делами графства. На мой взгляд, успешно занимается. — Нажим в голосе явно предназначался подруге.
— Да-да, вот бы ещё в столицу на балы поменьше ездил, да к друзьям на попойки пореже таскался. — Женщина обернулась ко мне, и пояснила. — Сначала ещё ничего было, а два года назад как с цепи сорвался, дома почти и не бывает. Помяните моё слово — растащит его управляющий всё, что сможет, а там и в городе дела наперекосяк пойдут. Если сеньор делами перестаёт заниматься, ничего хорошего из этого не выходит!
Два года, говорите?
— Ну, дружеские визиты — это тоже дело нужное. С соседями надо хорошие отношения поддерживать.
— Да когда он у тех соседей последний раз был? Из всех только к барону Кайтегу Бистхору и заглядывает, а так всё далеко куда-то. И добро бы сам ездил, так в этот раз ещё и племянницу подопечную в столицу потащил.
Фатьяна недоуменно пожала плечами.
— Леди Ивэлии в этом году шестнадцать исполнилось, самое время жениха искать. Потому и повёз.
— Жениха! Жениха надо из соседей выбирать, знакомого, с пользой для дела, а не столичного пустобреха, гораздого только женино приданое проматывать. Вот я правильно замуж вышла, так ни одной ценной вещи из приданого на сторону не ушло. Вот, взгляните, господин заклинатель, этот амулет достался мне от матери — с его помощью можно предсказывать непогоду за двое суток. Столько пользы принёс, словами не передать! Только в последние лет пять почему-то не работает, а своего заклинателя в Шэрхоре нет. Вы не посмотрите, что с ним?
Ага, вот и стала ясна истинная причина визита «лучшей подруги». Что ж, немного денег мне не помешает. Я принял позеленевший от времени медный кругляшок, украшенный едва различимой затейливой гравировкой.
— Я вижу, амулет очень старый, волшебные линии истёрлись. Надо их обновить, подтянуть сползшее заклинание, и всё будет в порядке.
— О, тогда можно я оставлю его пока вам? Потом, как почините, Фатьяна мне его передаст. Полагаю, тридцати монет будет достаточно?
Какая восхитительная наглость.
— Серебряный. Работа сложная, кропотливая… — Да, не меньше двадцати минут займёт. Надорваться можно.
Жильяна недовольно поджала губы. Было видно, как нежелание расставаться с деньгами борется с осознанием того, что чинить тут кроме меня больше некому.
— Разумеется. Я всё понимаю. Когда он будет готов?
— Думаю, послезавтра. Деньги можете принести, когда забирать будете.
Чтобы сгладить наметившуюся прохладцу, Фатьяна предложила пойти пить травяной отвар с пирогами в гостиную, к ярко пылающему камину, единственному на весь дом пушистому ковру, и мягким креслам. Поскольку стулья с высокими прямыми спинками, стоящие вокруг обеденного стола, оказались на редкость неудобны, я с удовольствием согласился.
Мы с гостьей уселись по сторонам от низкого столика с угощением, придвинутого почти к самой каминной решётке, а Фатьяна принялась зажигать лампы. Стоило затеплиться огоньку в последней, как раздался стук во входную дверь. Будто караулили. Хотя, может и караулили — являться незваным на ужин неприлично, а вот вечерние посиделки — самое подходящее время дела обговорить.
Фатьяна недоумённо вскинула брови, пытаясь на слух определить, кого это там кёрх в потёмках принёс, и поставила к столу ещё одно кресло. Из коридора послышался голос служанки, тяжёлые мужские шаги, и в гостиную вошёл средних лет человек в костюме зажиточного мастерового.
Густой бас без остатка заполнил маленькую гостиную.
— Моё почтение, господин заклинатель, дамы.
Хозяйка благосклонно кивнула.
— Рада вас видеть, почтенный Сорн, что привело вас ко мне?
Мужчина потряс зажатым в руке холщовым мешком с чем-то некрупным, но тяжёлым.
— Да вот, артефакт по работе сломался. Может, господин заклинатель починит? Деньги у меня есть, с оплатой проблем не станет.
Фатьяна предложила гостю сесть, но как следует устроиться в кресле Сорн не успел — снова послышался стук в дверь, и женская брань на два голоса. Слухи в таких тихих местах распространяются быстро, а бегал я по району долго, так что без работы в ближайшие дни не останусь точно.
Два дня я чинил амулеты, лечил застарелый ревматизм, изводил тараканов, и одновременно собирал информацию. По хорошему, следовало позаниматься этим ещё дня два, и подготовится — закинуть в замок несколько подслушивающих монеток, оплести пару зданий на пути отхода ловушками, и так далее. Изменения в благие планы внёс стражник с больным зубом, только что сменившийся со своего поста на восточных воротах. Стражник оказался неприлично наблюдательным, к тому же встречался с одной из замковых горничных. И при этом ещё и болтливый. Чую, недолго ему осталось болтать до какого-нибудь несчастного случая. Разбойники — они ведь такие, ткнут ножом под ребро, и поминай как звали, а то, что никаких разбойников в этих местах нет, никого не волнует.
Пока же стражник был жив, словоохотлив, и мне еле удалось от него отделаться после того, как я оказал необходимую помощь, и получил всю интересующую информацию. Спровадив ценного свидетеля, я вытер лоб, и кинулся собираться. Не могу же я упустить шанс, и не взглянуть на карету с гостем Селриха, о котором слугам не докладывают, и который вообще делает вид, что он не гость, а так, мимо проезжал.
Если всё пойдёт так же, как в предыдущие визиты, то таинственному (и крайне нелюбезному, по уверению стражника) вельможе понадобится час, чтобы заселиться в гостиницу и привести себя в порядок с дороги, а потом он, по заведённой традиции, отправится «дела делать». Пройдётся по мастерским заказать-починить, заглянет к паре знакомых купцов, и, где-нибудь между делом, отправит одного из сопровождающих его слуг к Селриху, вряд ли с парадного входа, договориться пересечься где-то в городе.
Единственное, что смущало — сейчас уже довольно поздно, и прогулочную программу он наверняка сократит, так что стоит поторопиться. Или я зря суечусь, и наносить визиты он отправится сутра? Действительно поздно уже, да и погода дрянь. Я покосился в окно на серую реку, и натянул плащ. Надо идти сейчас.
За всеми этими погонями и переездами я упустил момент, когда позднее лето перешло в раннюю осень. Вот ведь вроде и не поздно ещё, а уже темнота сгущается, да ещё и эта нудная морось с неба сыплется. И, чует моё сердце, будет сыпаться ещё неделю кряду, и без перерыва. Я поглубже натянул капюшон, спасаясь от сырости. И чего Тёмному стоило поехать на юг? Тепло, фрукты, чернокосые красавицы в пёстрых нарядах…
А тут — мокро, мерзко, и через пару дней начнёт подмораживать, немногочисленные поздние прохожие спешат по своим делам с исключительно нерадостными лицами. Мимо меня, поднимая фонтаны брызг, пробежало нечто, с ног до головы закутанное в мокрый бурый плащ. Вроде женщина, но в таком наряде и по такой погоде — леший разберёт, может, низенький толстый мужчина. М-да. Не юг, однозначно.
Когда до замковой площади, по моим прикидкам, оставалось минут пять, я задумался — какой наблюдательный пункт выбрать? Пожалуй, лучше всего засесть в одну из ниш Слепого переулка. Не зря добрые люди так назвали — в него, в основном, задние стены зданий выходят, почти без окон. Сам переулок узенький, кривой, самое то и прятаться и от погони с арбалетами удирать. Нет, от арбалетов я себе колечко заговорил, но всё же.
Сумерки, достаточно густые, чтобы скрадывать очертания предметов, но ещё недостаточно тёмные, чтобы активировать ночное зрение, шум дождя, и обычная безлюдность переулка сыграли со мной дурную шутку. Пятерых людей, держащих под уздцы лошадей, я обнаружил только когда вылетел из-за угла прямо на них. Четверо дюжих вооружённых парней в гербовой одежде смотрели в сторону замковых ворот, и нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Пятый человек, пожилой мужчина в непрактично богатом дорожном камзоле, раздражённо мерил шагами крохотный пятачок свободного пространства, отделявший его от открытой всем ветрам площади.
