ПРОЛОГ
Ожидая ответа, мужчина бесстрастно проследил за моим неохотным возвращением. Посмотрев на вычерченные каллиграфическом подчерком цифры, я невольно приоткрыла рот:
– Полмиллиарда?! – едва слышно прошептала губами. Я была готова услышать от него сумму, превышающую стоимость моего ресторана в три, в четыре, а то и в пять раз, но никак не ожидала такого баснословного подсчета, больше похожего на приговор. Едва обескураженно не упав в мягкое кресло, недоуменно покачала головой: – Это... – пытаясь подобрать слова, тихо произнесла я, – это…
– Это сумма двадцати пяти процентов акций «Траст» плюс процент от выигранной суммы, отданный казино. Ну и, конечно, моя собственная выгода тоже не будет упущена, – твердо заключил Дмитрий, прерывая мою невнятную речь. – Как видите, хоть я и не джентльмен, но все же готов простить вам этот долг за весьма определенную сумму.
– Но такая сумма… Я даже не знаю, сколько времени мне потребуется насобирать все это…
Сочувственно покачав головой, Глебов вновь отклонился на спинку кресла:
– А вот со временем у меня беда, – уныло усмехнувшись, известил он. – Ваш окончательный ответ меня интересует ровно до семи вечера сегодняшнего дня. Если к тому времени вы не согласитесь на мое первое предложение, а также не предпримете ничего относительно второго, то мне остается лишь третий вариант. А именно – раскрыть карты вашему драгоценному отцу, – поднявшись с кресла, кареглазый брюнет не спеша обошел стол и, встав за моей спиной, наклонился к уху, продолжив свою дальнейшую речь тихим шепотом: – Но, учитывая то, что вы зарезервировали номер в этой гостинице под чужой фамилией и пришли сюда совершенно одна, то смею предположить, третий вариант вас не особо устраивает.
Пронзенная волной мелких мурашек, я болезненно сглотнула подступивший к горлу ком. Господи, ну почему этот мужчина действовал на меня таким образом?
Совершенно не представляя, как смогу собрать за такой короткий срок столь неимоверную сумму, я все же согласно кивнула головой:
– Я найду деньги.
ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 1
Теплый бриз нежно овевал мою фигуру. Он игриво трепал отливающие золотом волосы, позволяя непослушным локонам свободно развеваться на ветру. Ласкал гладкую кожу, бесстыдно пробираясь сквозь легкие складки длинного бирюзового платья, словно пылкие руки невидимого любовника. Завороженная прекрасным июньским вечером, я, задумавшись, облокотилась локтями о массивные резные перила широкого балкона, незатейливо вертя в руках хрупкий цветок белой лилии.
Пожалуй, в моей жизни не было момента столь спокойного и равномерного, чем сейчас. Вдохнув полной грудью воздух гостеприимного Питера, я счастливо улыбнулась. За годы, прожитые вдали от родины, я так и не смогла полюбить Штаты. Объездив всю страну, побывав чуть ли не в каждой ее окраине, всегда невольно вспоминала свой родной город, куда меня так непрестанно тянуло год за годом. И вот я снова здесь. Дома. В России.
Принюхавшись к тонкому аромату любимых цветов, невольно подумала о высоком зеленоглазом брюнете, с которым я встречалась уже год. Невзирая на не слишком большое одобрение своей родни, я все же остановила выбор на Давиде, чьи предпочтения к жизни были по большей степени сравнительно схожи с моими собственными. Давид так же, как и я, любил красивую жизнь: дорогие автомобили, услуги дизайнеров и дорогих бутиков. Единственный его недостаток заключался в излишней тяге к труду. Он был трудоголиком до мозга и костей, не привыкшим к чрезмерному веселью. Однако самым главным достоинством Давида Гисса, несомненно, являлась его абсолютная покорность передо мной. Он с легкостью следовал всем моим указаниям и за весь совместный год ни разу не посмел сказать хоть что-то против моей воли, а также всегда относился ко мне с особой вежливостью и вниманием. И пусть в глубине души я прекрасно понимала, что вся эта выраженная покладистость зависит лишь от моего социального статуса, но все же никогда не искала с ним страстных отношений, от которых бы в моих венах вскипала кровь, голова шла кругом, а бессвязные мысли заставляли бы затуманенное сознание сделать нечто из ряда вон выходящее. Я сторонилась таких отношений. И не напрасно.
Моя мать была очень страстной, темпераментной женщиной, которую всегда интересовали лишь собственные чувства, лишь собственные удовольствия. Она любила себя настолько, что вполне могла убить собственную дочь, лишь бы сбежать от тягостного бремени покорной жены и заботливой матери, лишь бы вновь окунуться в страстную сеть былых приключений, который, кстати, и привели ее в конечном счете к ранней смерти.
Нет. Меня вполне устраивал свой путь, тихие волны которого равномерно несли по давно спланированному жизненному сценарию. Мне даже нравились спокойные отношения с Давидом. С ним было легко и умиротворенно. И я постараюсь сделать все, лишь бы навсегда остаться такой же, какая сейчас.
Однако, словно не согласный с моими мыслями, теплый ветерок насмешливо нашептывал о том, что во мне течет кровь моей матери, о том, что я владею таким же буйным темпераментом, такой же ослепительной страстью к жизни и пылким влечением к ненормальной любви. Коварно соблазнял авантюрными приключениями и роковым желанием...
– Нет, я не допущу, чтобы какой-то смазливый щенок увел многомиллионную компанию прямо из-под моего носа! – раздался за спиной грозный голос Мирона Аверина.
Резко выведенная из своих мыслей, я невольно вздрогнула, поспешно оборачиваясь к широким балконным дверям, сквозь которые виднелась фигура выходящего из кабинета отца.
– Мирон, не думаю, что тебе стоит беспокоиться, – проговорил следующий по пятам за своим боссом темноволосый мужчина,
– Глебов-младший едва вступил на пост своего отца. Он тебе не угроза.
– Вот именно, этот надменный ублюдок даже не хочет дождаться, когда его отец перейдет в мир иной, а уже с важным видом занял его место, да и к тому же, у него хватает наглости указывать мне как вести дела!
– И, тем не менее, мальчишка – новичок в этом деле. Он нам не соперник, – вновь продолжил свою речь собеседник.
Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, отец едва не столкнулся нос к носу со своим подчиненным.
– Вот тут ты ошибаешься, Альберт. Этот мальчишка пять лет стоял в тени своего отца. За его спиной! Все эти годы он впитывал информацию, словно губка, вбирающая в свои поры живительную влагу. Я чувствую, этот парень далеко не дурак! – словно окунаясь глубоко в себя, взгляд отца слегка затуманился. Однако уже через секунду он сузил глаза, в ярости сжимая кулаки. – И он такой же редкостный сукин сын, как и его отец!
Выйдя из сумрачной тени июньского вечера, я легким движением руки развела в стороны прозрачные занавески арочного прохода, во всей красе представ перед отцом.
– О, вижу, ты полностью готов к предстоящему веселью, – с легким смешком обратилась к слегка обескураженному моим неожиданным появлением разбушевавшемуся родственнику.
Мгновенно взяв себя в руки, отец сделал глубокий вдох, одновременно избавляясь от накопившейся за вечер раздражительности и, кратко кивнув в сторону, отпустил от себя своего финансового помощника.
Разведя руки, он с радостью заключил в крепкие объятия одну из самых прекрасных женщин, какие только встречались в его жизни. И это, конечно же, я.
– Прости меня, – нежно целуя меня в макушку, тихо проговорил он. – Ты только вчера прилетела из Нью-Йорка, а уже слышишь грохочущие по всему дому недовольные крики своего несдержанного старика.
Слегка отклонив голову от широкого плеча, я ласково улыбнулась, глядя в карие глаза моего всегда любимого мужчины.
– Эта работа тебя совсем изведет, – вполне серьезно заключила я.
– Эта работа – вся моя жизнь, – устало вздохнув, отозвался отец, нехотя выпуская из своих объятий свою единственную дочурку. – Ну да ладно. Оставим мой бизнес хоть на пять минут в стороне. Скажи, чем же моя ненаглядная принцесса сегодня занималась?
Нежно улыбнувшись от такого сравнения, я невольно погрузилась в далекое прошлое, когда еще ребенком, несущимся вдоль бескрайних коридоров, постоянно слышала смеющийся голос отца, который звал меня своей ненаглядной принцессой. Время шло. Я уже давно выросла из той хохочущей девочки, однако отец все так же продолжал называть меня одним из самых ласковых обращений, какое только может дать любящий родитель своему обожаемому чаду.
Крепко обхватив отца под локоть, послушно последовала за ним в сторону дугообразной лестницы с двумя противоположными ветвями, ведущими в центральную часть первого этажа.
Все еще чувствуя на себе его вопросительный взгляд, я с легкой улыбкой покорно произнесла:
– Скучала по тебе.
– Стараешься быть идеальной дочерью? – усмехнулся седовласый отец, останавливаясь у центральных перил широкой лестничной площадки.
Вскользь посмотрев в его лицо, ничего не упускающего из вида, капризно вздернула бровью:
– А разве у меня это плохо получается?
Не устояв против плутовских чар, отец вновь дал волю чувствам, нежно прижав меня к своей груди.
– Что ты, – тихо прошептал он. – Ты свет моих очей. Ты моя гордость и мое самое большое достояние во всем этом чертовом мире.
Уткнувшись в плечо отца, я с радостью позволила себе хоть на мгновение снова стать той же беззаботной маленькой девочкой, упивающейся лаской своего родителя.
Увы, столь редкая идиллия длилась совсем недолго.
ГЛАВА 2
– Простите, – послышался тихий голос помощницы с первого этажа, – Вам звонит Сергей Владимирович Томашов.
Выведенный из блаженной неги, мой недоуменный взгляд встретился с недовольным лицом отца.
– Начальник полиции звонит в такой час? Что ему от тебя нужно?
– Деньги. Что же еще? – хмыкнул он. Посмотрев на стоящей у огромной вазы свежих цветов женщину, он обратился к ней своим самым привычным холодным тоном, разительно отличавшимся от того, каким только что разговаривал со мной. – Я перезвоню ему позже. А пока передайте Олегу, чтобы приготовил нам машину.
Пока мы спускались в просторный зал первого этажа, я с легкой долей грусти заметила, что настроение отца вновь начало медленно возвращаться в прежнее мрачное русло, что было вовсе неудивительно, учитывая всю важность предстоящего вечера.
В России есть компании, которые могли бы перевернуть мировой финансовый рынок за считанные минуты. Одной из таких уже тридцать лет руководил мой отец. Второй такой же компанией владел его давний конкурент – Анатолий Глебов, который совсем недавно, в связи с проблемами со здоровьем, передал управление своему единственному сыну и наследнику. Есть и третья, которой обладал не менее сильный бизнесмен по имени Натан Шахов, из-за которого сегодня вечером под одной крышей соберутся представители различных финансовых корпораций, в том числе и мой отец вместе со своим давним конкурентом. Цель, по которой Натан созвал самых крупных российских магнатов была не объявлена, однако по негодованию, бушующему в глазах отца, не подводящее до сих пор предчувствие громко нашептывало мне о том, что он уже давно догадался о ней.
Стряхнув с плеч неприятную дрожь, я постаралась вернуть непринужденный вид, соответствующий уверенной походке папы. Пройдя вдоль гостиной, мы не спеша вышли на ярко освещенное крыльцо, у последней ступени которого нас уже поджидал черный, как сама ночь, «Фольксваген».
Завидев приближающегося к нам старого шофера моего отца, я дружелюбно улыбнулась, потому что знала этого высокого здоровяка еще с детства. Одетый в серый костюм, он мягко улыбнулся мне в ответ, открывая заднюю дверцу машины.
– Карина, Вы сегодня сверкаете ярче, чем все звезды на ночном небе, даже если они объединят свое сияние.
Мелодично рассмеявшись, воспользовалась рукой шофера, чтобы сесть внутрь заранее заведенной машины.
– Знаешь, Олег, – прежде чем закрылась дверца, напоследок сказала я, – если я когда-нибудь выйду замуж, обещаю пригласить тебя. Кто еще сможет делать мне такие прекрасные комплименты?
– Спасибо, Карина. Я польщен, – с кроткой улыбкой вежливо отозвался шофер.
– Олег, советую тебе поберечь свое красноречие, – внезапно послышался голос стоящего поодаль отца, – иначе не удивлюсь, если будущий муж моей дочери всерьез начнет ревновать ее к тебе.
Вновь рассмеявшись, я позволила мужчине закрыть дверцу и, удобно расположившись на просторном кожаном сидении бежевого цвета, молча посмотрела на садящегося с другой стороны отца.
– Кстати, о будущем, – расположившись на своем месте, он окинул меня внимательным взглядом. – Как продвигаются твои дела с Давидом?
Слегка передернув плечами, я мысленно приготовилась к новому изнуряющему разговору, темой которого была, конечно же, личная сторона моей жизни.
– Разве ты его не видел, когда он сегодня заходил к нам со своим отцом?
– Видеть-то видел. Но меня интересует не деловая сторона твоего бойфренда.
Шумно вздохнув, я растянула губы в понимающей улыбке:
– Ты имеешь в виду наши чувства? Ну что ж, чувства... вполне хорошие.
– Хорошие? Разве так говорят, когда два человека встречаются друг с другом целый год? – недоуменно свел брови отец. – Я на многое закрыл глаза, Карина, в том числе и на его юношеское отношение к вполне серьезным вещам. По мне, он просто избалованный мальчишка, которому еще не один год придется вертеться, как белка в колесе, прежде чем хоть чего-то добиться самому.
– Ты говоришь прямо как наш Миша, – усмехнулась я.
– И он во многом прав, должен заметить. Если бы ты только его больше слушала!
Устав от очередных нападок на Давида, я расправила складки своего бирюзового платья и, словно между делом, убрав разметавшиеся по плечам пряди волос за спину, продемонстрировала глубокое декольте, в котором сверкала золотая нить цепочки.
– И, тем не менее, Давид совсем не так уж плох, как вы оба мне об этом твердите, – твердо ответила отцу. – Кстати, как тебе мой новый гарнитур?
Оценив мое украшение, такой же роскошный браслет на правом запястье и изящные длинные серьги, взгляд отца немного оттаял.
– От Давида? – удивленно приподняв бровь, спросил он.
– Именно! – победно улыбнулась я, впервые за долгое время вновь обратив свой взгляд на белую лилию в своей руке. – Сегодня курьер принес мне этот приятный подарок вместе с цветком. Ты ведь знаешь, как сильно я люблю лилии. Поверь, Давид очень чуткий и заботливый молодой человек, который благодаря старомодной романтике очаровывает твою дочь изо дня в день, – вновь подняв голову, встретилась с глазами отца. – Прошу, дай ему шанс!
Устало вздохнув, он нехотя заставил себя улыбнуться:
– Поверь, я дал ему такой шанс еще год назад.
– Неужели, весь этот год твоя дочь выглядит такой уж несчастной?
Аккуратно наклонившись к нему, я нежно прислонилась головой к отцовскому плечу. Ласково поцеловав меня в лоб, он все же не смог сдержать тяжелого вздоха:
– Иногда мне кажется, что ты даже понятия не имеешь, что такое настоящее счастье, – с легкой тенью грусти очень тихо проговорил отец.
Печально вздохнув, я погрузилась в воспоминания о своем детстве. В те дни, когда я так слепо любила свою мать. В те дни, когда я была безумно счастлива, полностью отдавая всю свою любовь в холодные объятия не ценившей этих детских чувств ледяной души человека. Отгоняя от себя непрошеные картины, я вернулась в реальность, ища в ней новую долю позитива.
