ГЛАВА 1. КАРИНА
После утомительного перелета, занявшего большую часть дня, я с неподдельным интересом смотрела в затемненное окно несущегося по пыльной дороге массивного внедорожника. Мчась вдоль бескрайней береговой линии океана, машина постоянно набирала ход, однако это не мешало наслаждаться окружающим пейзажем. Мы ехали так уже около четверти часа. Покинув многолюдный аэропорт вместе со встретившим нас водителем, наша небольшая компания мгновенно выехала за пределы курортного городка, все дальше и дальше отъезжая от цивилизации, пока, наконец, не оказалась на пустынной дороге, лавирующей вдоль высоких кокосовых пальм.
Мне всегда нравилось яркое солнце, теплое море и песчаный пляж. Это всегда, впрочем, как и сейчас, вызывало улыбку.
– Так и не хочешь немного поспать?
Услышав тихий шепот придвинувшегося ко мне мужчины, я поспешно оглянулась в его сторону. Оставив Тимуру место на переднем сидении рядом с шофером, Дмитрий заботливо пристроился рядом, слегка сжимая мою небольшую ладошку в своей руке.
Даже несмотря на свои внутренние переживания за отца, несмотря на то, что большую часть пути он провел за работой, упрямо изучая последние контракты и беспрестанно связываясь с новыми партнерами, Глебов все равно оставался до безобразия потрясающим мужчиной, при виде которого по спине пробегала волнительная дрожь. Слегка отросшая за день щетина как никогда придавала ему некую брутальную харизму. Потемневший взгляд карих глаз с легкостью проникал в самые дальние уголки трепещущей души. Тщательно сложив все, что я знала о нем, об отношении моего отца к его семье, о ненависти, я до сих пор ни капли не жалею о своем выборе.
С легкой грустью вспомнив о собственном виде, тихо хмыкнула себе под нос. В отличие от Дмитрия, я провела большую часть перелета в отвратительном состоянии, стараясь до конца оправиться от выпитого накануне омерзительного напитка, который так любезно предложил мне Гаранин. Дважды я соскакивала с места, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой. В конце концов меня вырвало, после чего наконец-то забылась долгим, беспамятным сном. И теперь, в несколько помявшемся платье, с легким бардаком в волосах и с почти стершейся помадой на губах, я все равно беззаботно передернула плечами, мельком взглянув на циферблат его часов. На них местное время. Дмитрий уже предусмотрительно его перевел.
– Сейчас только пять. Кто спит в такое время?
– Здесь никто. Но дома уже полночь, и ты вполне могла бы...
– Я выспалась в самолете на неделю вперед, – покачав головой, отозвалась я. – К тому же мне очень нравится вид из окна. Твой папа живет в фантастическом месте.
Посмотрев в том же направлении, взгляд Дмитрия слегка помрачнел:
– С этим не поспоришь.
Не обратив внимания на небольшую перемену в его голосе, я залюбовалась солнечными бликами виднеющейся вдали морской глади.
– Я думала, Хьюстон – это конечный пункт нашего назначения. Но мне стоило догадаться, что это у вас семейное – жить как можно дальше от городского шума.
*Не став возражать в ответ, я впервые задумался о скорой встрече с отцом. Мы не виделись около года. Что с ним стало за это время? Сильно ли его скрутила болезнь? Остались ли у него силы хотя бы поздороваться с сыном?
Сжав пальцы свободной руки в кулак, сделал глубокий вдох. С самого начала мне претила сложившаяся ситуация. Я не хотел, чтобы отец отдалялся от меня. Не хотел, чтобы в последние дни жизни он скрывал свой внутренний мир. Не хотел вновь остаться в стороне...
Все эти годы я по-настоящему любил этого человека, был предан ему, старался по любому поводу заслужить его гордость. Старался стать для него идеальным сыном. Но, тем не менее, несмотря на постоянное одобрение отца, всегда чувствовал себя отдаленным от него из-за женщины, которая ему даже не принадлежала. Я смирился с этим при ее жизни, но возненавидел человека, который отравил счастье моего отца. Всячески открыто поддерживал и защищал его интересы в этом вопросе, глубоко в душе зная, что этот спор никогда не придет к своему логическому завершению. Но даже после ее смерти отец так и не смог забыть свою единственную любовь, решив остаться рядом с ней навеки.
Когда-то он перевез ее тело сюда, преодолев запреты всевозможных инстанций, оформив массу документов и разрешений.
С ней. Всегда только с ней…
Услышав быструю фразу водителя на английском языке, я вопросительно приподняла бровь.
– Что он сказал?
Слегка встряхнув головой, Дмитрий тотчас отстранился от каких-то своих, заполонивших голову, размышлений, с интересом посмотрев вперед через лобовое стекло внедорожника.
– Сказал, что через пять минут мы будем на месте.
Про себя ахнув, я тут же выпрямила спину и постаралась пригладить слегка помявшиеся складки на своем ярком платье.
– Как думаешь, я смогу хоть немного понравиться твоему отцу? – взволнованно спросила мужчину, не отрывая взгляд от коленок.
Неопределенно пожав плечами, Дмитрий непринуждённо расстегнул пару пуговиц белоснежной рубашки. Даже несмотря на то, что в машине беспрерывно работал кондиционер, с каждой новой минутой в просторном салоне становилась всё жарче, словно мы были в аду.
– Скорее всего, он так слаб, что ваша встреча вряд ли состоится, – открыто признал он. – Я так и не смог дозвониться до врача и узнать о его состоянии.
Представив, что сейчас, должно быть, чувствует сын умирающего отца, я подняла голову, нежно пДимаоснувшись угрюмого лица подушечками пальцев. У меня не хватало слов, чтобы выразить этому человеку свои искренние соболезнования. Хотя они, пожалуй, и не так уж нужны, ведь, с другой стороны, я боялась причинить ему ещё большую боль.
Внезапно края его губ слегка приподнялись, награждая меня благодарной улыбкой.
– Но ты бы ему непременно понравилась.
Я недоверчиво моргнула, потому что вряд ли могла бы точно так же сказать о встрече Дмитрия с моим отцом.
Отстранено заметив, что вечнозеленая растительность вдруг как-то резко закончилась, вновь посмотрела в окно, пораженно уставившись на равнинную пустошь, усеянную десятком каменных надгробий.
От неожиданности приоткрыв рот, я недоуменно оглядела открывшийся из окна вид, не веря своим собственным глазам. В голове не укладывалось: как мог один из самых состоятельных людей поселиться в доме рядом с кладбищем? Словно прочитав мои мысли, Дмитрий шумно вздохнул, тут же решив дать некоторое объяснение такого странного поступка. В конце концов, я имела на это полное право.
– Помнишь, я говорил, что отец построил дом в честь своей любимой женщины? – дождавшись легкого кивка с моей стороны, он тихо добавил: – Так вот, она похоронена здесь.
Вновь озадаченно кивнув, я поспешила перевести взгляд на спинку водительского кресла. Многие люди моего круга имели свои причуды, но, пожалуй, такое мне повстречалось впервые.
– Ты же сказал, что никогда здесь не был, – придя в себя, с легкой улыбкой спросила Глебова. – Так откуда ты это знаешь?
Широкие плечи слегка покачнулись.
*Я прекрасно понимал, что рано или поздно Карина должна узнать правду. Это было ее законное право. Вот только никогда бы не подумал, что сам должен это озвучить.
– Та женщина была любовью всей его жизни, – с едва уловимой тенью грусти в глазах тихо проронил Дмитрий. – С кем бы еще ему захотелось провести свои последние дни?
Непонимающе сведя брови, я в упор посмотрела на сидящего рядом со мной мужчину. Пристально вглядевшись в твердый профиль, попыталась увидеть мужчину изнутри. Без фальшивых масок. Без расчетливого притворства.
И мне это все же удалось, но всего лишь на мгновение ока. Я увидела маленького, замкнутого ребенка, решившего, что одиночество – это его судьба. Оно поглотило его целиком. Такое огромное и непроглядное…
Едва не пошатнувшись от своего открытия, я вдруг невольно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что настолько похожи. Оба покинутые ради кого-то другого.
– У него есть сын, – четко произнесла я. – И в отличие от той женщины, ты живой. Именно с тобой он должен быть, а не здесь, на самом краю земли.
Края сомкнутых губ слегка приподнялись в ответ.
– Скажи это ему как-нибудь при встрече. Я уже устал с ней состязаться – воспоминания оказались сильнее меня, – со вздохом отозвался вконец помрачневший Глебов. – Что ж, кажется, мы уже приехали.
Резко остановив машину, водитель первым вышел из прохладного салона на знойную жару от палящего в небе солнца. Заметив, как Тимур и Дмитрий быстро последовали его примеру, я тоже поспешила открыть свою дверь и выбраться наружу. Освежающий морской бриз резко хлынул в лицо. Повсюду снова росли веерные пальмы, а ощущение того, что тёплая вода достаточно близко, не покидало ни на секунду. Пройдя вслед за мужчинами, ненадолго задержалась у деревянного ограждения с большой дугообразной вывеской на входе.
– Это наша ферма, – заметив мой интерес, тихо произнес Дмитрий.
– Как я понимаю, здесь нет русскоговорящих? – громко хмыкнула я.
Он едва заметно усмехнулся в ответ:
– Правильно понимаешь.
Впервые обратив внимание на двухэтажный деревянный дом, который, казалось, был единственным на сотни километров вокруг, я заметила нескольких мужчин на просторной веранде. Сидя на небольшой старой скамье в потрепанных шортах и широких футболках, они приветливо улыбались нам. Невольно вспомнив прошлую поездку в почти такое же место, я мельком взглянула на Дмитрия, который, как и всегда, был абсолютно спокоен и уверен в своих действиях.
Еще раз оглядев вполне обычный дом, слегка повернулась к Глебову и недоверчиво спросила:
– Твой отец живет здесь?
Заметив подозрительные нотки в голосе, он открыто посмотрел на меня:
– По всей видимости. А что не так?
Удивленно замерев на месте, я резко раскрыла рот:
– Но ведь это... – заметив, что за нами начали наблюдать люди с веранды, быстро натянула на лицо милую улыбку и перешла на едва слышный шепот: – Но ведь он выглядит так бедно!
Дмитрий тяжело вздохнул. Встав впереди, он загородил мое лицо от посторонних глаз и тихо, но вполне четко проговорил:
– Послушай, иногда деньги решают далеко не все.
– Да кто бы говорил! – скрестив руки на груди, иронично усмехнулась в ответ. – Если люди бедные, это не значит, что к ним не нужно проявлять уважение, Карина. Вполне возможно, совести и добродушия у них намного больше, чем у всех твоих друзей и знакомых.
Заметив его далеко нешуточный взгляд, я поспешила оправдаться:
– Да кто спорит-то? – всплеснула руками. – Я просто имела в виду, что не хотела бы на пенсии жить в таком старом и убогом доме.
Но, до сих пор видя в его взгляде прямой упрек, все же пристыжено опустила голову. Впредь мне следует знать, что на тему богатых и бедных с Дмитрием лучше не разговаривать. Табу. Определенно табу. И почему, черт возьми, он так остро на это реагирует?
– Да, здесь не королевские апартаменты, к которым ты привыкла. И это не дорогой фешенебельный отель с персоналом, бегающим за тобой по пятам. Но пойми, когда человек умирает – это все уже неважно, – неожиданно тихо произнес он. – Свое состояние ты не унесешь на тот свет, и оно не поможет излечить тебя от ужасной болезни. Важна лишь искренняя людская забота и сострадание. Именно они облегчают ужасные страдания. Но этого не купишь за деньги и уж точно не встретишь среди элитного круга, в котором мы с тобой оба живем.
На мгновение оцепенев от такой жесткой проповеди, я лишь согласно кивнула в ответ и едва слышно отозвалась:
– Ты прав. Вид дома не имеет значения, если в нем нравится жить твоему отцу.
Удовлетворившись таким ответом, Дмитрий твердо зашагал впереди, кратко поздоровался с ожидающими в отдалении людьми, после чего как ни в чем небывало обратился к ним на английском:
– Здесь кто-то говорит по-русски?
Переглянувшись между собой, мужчины отрицательно покачали головой.
– Я знаю русский, – выйдя на крыльцо, негромко проговорила низкорослая женщина с молодежной стрижкой. На вид ей было около пятидесяти, однако задорная прическа показывала явную юность ее души. Отряхнув руки, брюнетка доброжелательно улыбнулась. – Меня зовут Наталия. Я присматриваю за домом и за вашим отцом, Дмитрий Анатольевич.
Признательно кивнув в ответ, Дмитрий оглянулся на меня. Я притихла, наблюдая за беседой.
– У нас была длинная дорога – усталость чувствуется. Покажите, пожалуйста, спальню девушке, – вежливо попросил он. – Желательно, на первом этаже.
Слегка сузив глаза, я пронзила Глебова своим режущим взглядом. Он что, серьезно все еще против того, чтобы я могла подходить к балконным перилам? На что мне смотреть с окон первого этажа? На эти непроходимые заросли?
– Конечно, – с готовностью отозвалась Наталия. – Следуйте за мной.
Преодолев несколько чуть скрипящих ступенек, я, наконец, прошла за порог скромного жилья. Удивленно застыв на месте, невозможно было не признать, что внутри меня ожидала довольно симпатичная обстановка. Стены были выстроены из толстых, массивных бревен, покрытых темным слоем то ли лака, то ли специальной пропитки. На поверхностях тумб стояли всевозможные вазы со свежими цветами. Повсюду витал домашний уют и деревенская простота, но, как ни странно, меня это вовсе не оттолкнуло. Я настолько увлеклась изучением атмосферы комнат, что даже не заметила отсутствия Дмитрия.
Проследовав за Наталией в самое отдаленное крыло первого этажа, я вошла в небольшую светлую комнату с двуспальной кроватью, парой кресел, небольшим столиком и двумя бра, подвешенными по разные стороны изголовья широкой постели. В предоставленной спальне было всего лишь одно просторное окно, разбитое деревянными перегородками на множество секций. Довольно простые, но плотные шторы были точно такого же оттенка, как и расположенные по периметру двора веерные пальмы. Увидев открытую дверь, ведущую на небольшую террасу за окном, я заприметила подвешенный к столбам большой белый гамак. Словно ребенок, улыбнувшись этому маленькому чуду из давно ушедшего детства, тотчас же позабыла о том, что в комнате нахожусь не одна.
– Простите, – раздался голос Наталии, – вы спите с Дмитрием Анатольевичем?
Пораженно моргнув, я безмолвно развернулась к женщине. Боже, пожалуйста, только не вторая Валерия. Ещё немного – и мне придется надевать доспехи, чтобы обороняться от каверзных интриг верных поклонниц Глебова.
Поймав на себе мой враждебный взгляд, Наталия поспешила переформулировать свой вопрос:
– О, только не подумайте ничего такого, я просто хотела уточнить: нужна ли ему вторая спальня?
Услышав пояснение, я мгновенно расслабилась.
– Нет, – мягко улыбнулась женщине. – Нам достаточно одной спальни на двоих.
Торопливо кивнув, она отошла к двери.
– В этой комнате есть кондиционер и небольшая ванная. Так что осваивайтесь, отдыхайте, а я пока займусь ужином.
Поблагодарив Наталию, я осмотрелась по сторонам, впервые осознав, что Дмитрия нет в поле моего зрения.
– Простите, а куда делся Дмитрий Анатольевич?
– Он, должно быть, поднялся наверх к своему отцу.
Кивнув в знак понимания, лишь отстранено посмотрела на закрывшуюся дверь за женщиной. Присев на край постели, я вновь огляделась вокруг. Телевизора нет. Книг и хоть каких-то журналов тоже. От бездейственного лежания на спине уже начало ломить тело. Хотелось двигаться, а не сидеть здесь, словно птица в клетке. К тому же этот дом показался мне на удивление приятным.
