И вдруг тебя не стало
Это случилось рано утром, неважно в какой день недели или месяца. Ты вдруг обнаруживаешь, что твоего отражения нет в зеркале, и это нифига не круто. Ты не думаешь, что тебе делать, и сон ли этот все, а в первую очередь возникает мысль: «Да ну нафиг!». Ты всячески отрицаешь тот факт, что твое тело невидимо. Тебя просто напросто подводят глаза, или зеркало испортилось и перестало быть собой.
Ты одеваешься и идешь на работу, отвергая мучающие тебя мысли. Стараешься не замечать, что люди на улице никак не смотрят на тебя. Ведь тогда может оказаться, что ты и в правду не существуешь, но это же полная чушь.
После пары часов в душном ненавистном офисе ты все-таки осознаешь, что с тобой что-то не так. Ты мечешься между идиотскими однотипными столами, между однотипных угрюмых морд. Ты невидим и неслышен. Ты никто. Слышишь кучу нового о себе от коллег, которые, как оказалось, на самом деле презирают тебя. Измотав силы, ты садишься на пол и только теперь устало спрашиваешь себя: «Что же делать?» и «Как дальше жить?».
Ты идешь домой и не можешь открыть собственную дверь, но с легкостью проходишь сквозь нее. Бесплотность, вот каким словом тебя теперь можно описать. Фактически твоя личность исчезла с планеты Земля. Ты не можешь существовать нормально: есть, ходить в туалет, лежать на кровати, смотреть телевизор или сидеть за компьютером.
Через пару дней отупелого существования в своей квартире ты начинаешь медленно приходить в ярость. Бесит все вокруг. Диван за тысячу четыреста долларов, двуспальная кровать из ИКЕИ, телевизор, долбанный натуральный ковер, новенький компьютер, кофеварка и так далее. Одежда тоже тебя бесит, потому, как ты обнаруживаешь, что не можешь ее надеть. Абсолютно каждый миллиметр твоей квартиры, которая совсем недавно была храмом спокойствия, любви и чистоты, осточертел. Тебя ломает без интернета, любимых передач и сериалов, возможности помыться.
Так ты осознаешь, что являешься рабом собственных вещей.
Ты идешь блуждать по улицам, жалея себя. Твой желудок урчит от голода, но ты не можешь есть. Мозг требует сна, но ты и это сделать не в состоянии. Люди снуют вокруг, не обращая на тебя внимания. Ты заглядываешь в их лица, дразнишь, кричишь, целуешь, бьешь, но им все равно. Смотришь под юбки женщинам и в штаны мужчинам.
Поздно вечером оказываешься в дорогом отеле и заглядываешь в каждый номер. Ты многое видишь. Вот престарелый толстый мужик сидит и смотрит телевизор. С отрешенным лицом он поедает чипсы, крошки от которых падают на его огромный живот. А в номере на четвертом этаже молодая девушка в течение получаса не выпускает смартфон из рук. Она делает больше полусотни сэлфи и столько же постов в твиттере. В номере люкс, что на двенадцатом этаже, привлекательный банкир средних лет голый говорит по телефону с женой, убеждая ту, что он устал после конференции и уже лег спать. Она верит и кладет трубку. Ровно через пятнадцать секунд из ванны выходит обаятельная брюнетка в черном кружевном белье и, не говоря ни слова, начинает делать минет привлекательному банкиру.
Так ты понимаешь, что все стали рабами своих желаний и привычек. И еще…ты хочешь трахаться.
Через полмесяца ты смотришь порно вместе с 13-то летним подростком из соседней квартиры. Его родители уехали в другой город, чтобы купить машину лучше той, что сейчас имеют. Парень обещал пойти в школу и делать уроки, но вместо этого мастурбирует перед монитором, даже не подозревая, что ты стоишь рядом и все это видишь. Впрочем, тебе совершенно наплевать, чем он занят. Ты все время хочешь трахаться, и мастурбация тебе надоела до чертиков. Ты постепенно теряешь интерес к жизни.
Месяц, как ты никто. У тебя пропало чувство страха. Теперь у тебя не осталось ничего. Ты освобождаешься от всего того, что тебя держит на ногах. К своему удивлению, потеряв все, ты вдруг чувствуешь свободу. Тебе ничего не надо и ничего не хочется, ты спокоен и тебе без разницы сгорит ли твой дом, заплатят ли тебе деньги на работе, умрет ли президент США, скинет ли Россия на Америку атомную бомбу. Ты свободен ото всего на этом гребаном свете.
Ты стоишь посередине кафе. Здесь люди едят, чавкая, сморкаясь, чихая, громко хохоча и разговаривая. Тебе уже не важно все это. После месяца невидимости ты забываешь, что такое отвращение.
Он сидит отдельно ото всех, угрюмый и худой. Перед ним нетронутые кружка кофе и булочка. Его пальцы были созданы, чтобы играть на пианино. Тебе вдруг стало интересно, что случилось с этим человеком. Ты стоишь рядом и разглядываешь его, но так и не понимаешь, что с ним не так.
Выходишь из кафе под ливень. Впервые в жизни ты радуешься дождю, ты стоишь и мокнешь под нескончаемым потоком воды и без разницы, что потом можешь простынуть. Тебе приятно как никогда. Кто-то кидает на тебя пальто. Ты в изумлении оборачиваешься и видишь человека, чьи пальцы созданы для пианино.
– Не очень-то хорошо, ходить в такую погоду голышом, – говорит он.
На твоих губах впервые за месяц появляется улыбка.
Ты просыпаешься в своей постели. Солнце назойливо светит сквозь окно прямо в лицо. В ванной ты обнаруживаешь, что зеркало снова отражает тебя и твое усталое лицо. Но в тебе нет радости, ты просто принимаешь все, как есть. Тебе не интересно, было ли все это на самом деле или во сне. Ты изменился навсегда, стал лучше.
В гостиной на диване за тысячу четыреста долларов ты видишь спящего человека, чьи пальцы были созданы для игры пианино. Ты смеешься.
Ложь
Холод вокруг, холод внутри, я и есть холод. Все, чего касаются мои пальцы, покрывается инеем. Могла ли я представить раньше, что душа может настолько замерзнуть, настолько отдалиться от всего? Вряд ли, будучи ребенком, я наивно полагала, что справедливость и доброта спасут этот мир. О, мечты. Теперь нет ничего, что волновало бы и заботило меня. Все вокруг соткано изо лжи и вечного поиска собственной выгоды.
Я сижу в тронном зале, глаза подданных обращены на меня. Они как всегда изображают любовь к своей королеве. Ложь. Их «Ваше Святейшество!» превращается за моей спиной в «Стерва отмороженная». Эти люди спят и видят, как моя голова катится к их ногам. Все устали от вечной зимы, что я наслала на город. Они боятся сказать мне в лицо все как есть. Что ж, раз боитесь, живите так.
Слуги в замке мечутся, изображая бурную работу. Ложь. Мне подают старый суп или жаркое, все равно из-за инея я не могу разобрать ни вкуса еды, ни её свежести. Они плюют мне в тарелки, мочатся в бутыли с вином. Оставляют в моих покоях свое дерьмо, пряча получше, чтобы я не сразу заметила. Замечаю и убиваю. Слуги для меня ничто.
Муж рядом со мной заводит высокопарные речи о моей красоте и его любви ко мне. Ложь. Он всегда держит при себе пузырек с цианидом, грея надежду, что ему удастся подсыпать отраву мне в еду. Я хочу посоветовать ему подружиться с поваром, тогда свершить задуманное будет легче. Каждую ночь он выбирает себе новую служанку для развлечения. Он брезгует прикасаться ко мне, боясь замерзнуть.
Люди, что обитают в замке, на самом деле, не являются теми, за кого себя выдают. Они, как гиены, окружившие одинокого льва. Только и ждут, чтобы вонзить свои клыки в мягкую плоть. Им не понравилось, как правит мой отец, жестоко защищавший границы. Так пусть он сдохнет! Моя мать, пыталась со всеми быть дружелюбной и учтивой. Умри жалкая слабачка! Мой старший брат видел кругом врагов и изменщиков, которых он впоследствии старался репрессировать. Гори в аду, подлый тиран! И вот она я, молодая холодная тварь, что без колебаний убивает неугодных, ввергшая все в вечную мерзлоту, решительная и безжалостная. Много земель мы присоединили, много судеб поломали. Теперь и я не стала нужна.
Я в ванной. Из-за моей «болезни» не могу сидеть в воде. Две служанки обтирают меня тряпками, смоченными в кипятке. Но все вокруг все равно застывает. Им холодно, но они терпят, многозначительно переглядываясь и подмигивая друг другу. Через минуту я скована, и обнаженная лежу на полу. Они мерзко хохочут. Стражника послали за моим мужем. Девушки ради эксперимента опрокидывают на меня бадью кипятка. Вода обжигает. Я кричу. Но глубоко внутри радуюсь, что чувствую что-то кроме холода. Им это понравилось. Еще и еще. Меня бесконечно поливают горячей водой. Моя кожа болезненно краснеет, съеживается и пузырится. Но я радуюсь. Они сделали меня холодной, теперь же они хотят, чтобы я плавилась. Странные люди, сами не понимают, чего им надо. Мой голос срывается, я хриплю от боли. В какой-то момент, незаметно для себя самой, начинаю хохотать. Кажется, это напугало их. Смех мой похож на хруст снега под ногами.
В таком состоянии меня застает мой «благоверный». Он удивлен. С отвращением он пинает меня, приказывая замолчать, но это вызывает лишь более громкий смех. Эти люди такие мерзкие и гадкие, лживые твари. Мне надоело терпеть их и ждать, чего же они еще выкинут. Пусть я и холодна, но все же жива.
Комната взрывается искрами. Все превращается в сплошной лед. Пол, стены, потолок, люди, мой муж - все будто вырезано искусным скульптором. Это прекрасно. Они, наконец, стали сами собой. Выражения их лиц искренние. Мне нравится такая правда.
Я встаю, как будто боли нет, чувствуя небывалые силы. Зеркало показало мне изуродованную женщину с черными волосами, обожженным лицом, но прекрасными ледяными глазами. И такая правда мне тоже нравится.
Я иду по замку, нагая и счастливая, замораживая каждую его частичку. Мне неважно попадается кто-то мне на пути или нет. Все - люди, животные, дети слуг, цветы - превращается в огромную ледяную инсталляцию.
Хочу остаться здесь навечно. Ведь я так долго ждала правды ото всех. Теперь всё кругом правдиво и искренне. Не важно, какая это правда, она заслуживает того, чтобы существовать.
Океан
Это подобно огромной волне, что накрывает тебя своей мощью. Сознание - это бескрайний океан, который не может быть всегда спокойным или бурным. Никогда не знаешь, что ты еще найдешь в его глубинах.
Он неделями смотрит на белую гладь холста размером 3х2,5 метра. Океан молчит. Ему плохо. Он не знает, что дальше.
И вдруг вот оно! Цунами. Шквал ветра. Он хватает кисть и машет ей по холсту, словно одержимый. Болезнь. Лихорадка. Мощь. Одиночество. Страх и отчаяние. Его нанизывают на миллионы пик, подвешивают крюками за ребра. Он кричит от этого…и пишет, скорее, свою последнюю работу. Мазок за мазком. Вот на холсте появляется он сам, его мир и его боль, все о нем.
Через несколько часов он падает без сил, разбитый и выпитый. Его сводит судорогой на полу, в брызгах краски и своей одержимости. Это конец. Он отдал себя.
- Джек, я пришла…
Он смотрит в белую стену, ему нет дела до всего.
- Это я Лиз. Джек…
Она держит его за руку. Он одновременно здесь и далеко отсюда. Не хочется говорить. Весь мир это дом. Он ненавидит его и любит.
Белая стена. Видно каждую крупицу белил. Он пуст и мертв, так же, как и она.
- Мисс Уотс, вам пора. Джеку пора принимать лекарства.
Белая стена - это пустота.
- Джек, я еще приду…
Теплое прикосновение губ к щеке.
Его раздражает пустота этой хреновой стены. Он кричит на нее. Какое к черту право она имеет быть такой же мертвецки пустой?! Лишь он может быть таким и ничто больше.
- Эй, Чак! Вяжи его…коли транквилизатор!
Санитары Пол и Чак усмиряют буйного пациента. Перед тем, как отключиться, Джек смотрит на стену и удовлетворенно улыбается. Его глаза закатываются. Он спокоен.
- Пресвятая Дева Мария!
Чак крестится в ужасе глядя на некогда белую стену.
Она исписана кровью. На это невозможно смотреть, это больно. Чак и Пол пытаются выкинуть образы из головы, но они как жвачка в волосах, залипли в сознании надолго. Они ничего не могут поделать. Это не дает им спать.
Через неделю Чак и Пол становятся клиентами морга. Один застрелился, второй решился рухнуть с моста.
Джек смотрит на стену. Она вновь белая, это бесит. Он кричит.
Кто ты?
Тебе не сбежать, они в твоей голове. Скребутся изнутри о черепную коробку, напевая въедливую песенку. Тебя изводит в припадке и из рта вырывается болезненный стон. Голоса их похожи на скрежет тысячи гвоздей о ржавое железо. Они смеются над тобой. И их песенка тебя поглощает. Они кругом и кажутся реальными, окутывая тебя плотной сетью проводов из меди и крови. Ты уже не принадлежишь себе. Тебя уносит все дальше, окуная с головой в невероятное безумие. Их песенка скребет твою кожу и кости и бросает в омут отчаяния и безысходности. Почувствуй это и насладись вкусом истинной горечи на своих губах.
Иногда голоса молчат. И ты видишь лишь серые стены, серое небо, серых людей, кругом одна только серость. Ты не чувствуешь вкуса...и просишь голоса вернуться.
И эти маленькие монстры-истязатели откликаются на твои мольбы. Весь мир взрывается миллионом красок. Небо горит. Воздух пропитан вязким и липким дымом. Земля под ногами красная от крови, хлюпает. Люди вокруг теперь уже чудовища. Им хочется сожрать тебя.
Бежать! Бежать! Тебе хочется мчаться со всех ног дальше и дальше, но ты не можешь. Это кошмар. По твоим щекам текут кровавые слезы, а в груди зияющая дыра. И ты уже не чувствуешь себя живым. И все кругом умирает, корчась от страшной агонии.
Кем ты был? Кем ты стал? Кем ты будешь?
Это уже не тебе решать. Голоса, что изводят твои конечности под странными углами, они творцы всего. На самом деле ты никогда не существовал. Ты лишь прихоть. Игрушка. Комок нервов. Никто...
Feel Good inc.
Я взаперти. Уже который год. Бесцельно брожу в этом хаосе. Наблюдаю.
Будь проклят день, когда я согласился посетить это место. Друзья мои давно забылись и лежат, пуская розовые слюни на койки в психушке.
Я же скучаю по дневному свету и свежему воздуху. Моя душа потемнела. Уже потерян для этого мира. Дни похожи, как один.
Одиночество в этом вечном празднике.
Люди любят что-то праздновать. Ощущение легкого веселья.
Сейчас утро и марионетки спят. Они до сих пор считают себя кем-то. Смешно. Эти люди давно убили себя и .стали куклами в чужих руках.
"Безбрежная жизнь и море радости!" - так говорил рекламный баннер этого места. Но он молчал, что здесь все мертво.
Люди приходят и остаются. Обещание хорошей жизни, лишенной всяких бед, многих влечет. Не стоит верить в сказки о легком решении проблем, но так хочется. У всех много причин уйти из реальности. Выход же всегда один - смерть.
Я не о смерти физической.
Блуждая, я всегда на кого-то наступаю. Сегодня это девушка. Она не спит. Ждет. Ей наплевать на мою ногу , что наступила на неё. Плевать на весь мир. Рот застыл в неестественной улыбке. Кукла.
Придет вечер и хозяин даст им всем новый смысл.
Куклы глотают таблетки, дарующие им иллюзии. Каждую ночь они все пускаются в безумный пляс. Хозяин не щадит никого. Все обязаны веселиться и радоваться.
Но я здесь. Помогаю процессу запускаться вновь и вновь. Убираю грязь, смываю сны, стремления и мечты. У меня тоже нет больше выбора.
И я обязан следить за циклом. Циклом, где их души пожираются.
Почему они с готовностью остаются идиотским иллюзиям? Зачем им беспечное веселье?
Себя здесь никому не вернуть. И тот глупец, что считает,будто имеет право. Выбор сделан был лишь вами. Давно вы подписали приговор.
Это случилось рано утром, неважно в какой день недели или месяца. Ты вдруг обнаруживаешь, что твоего отражения нет в зеркале, и это нифига не круто. Ты не думаешь, что тебе делать, и сон ли этот все, а в первую очередь возникает мысль: «Да ну нафиг!». Ты всячески отрицаешь тот факт, что твое тело невидимо. Тебя просто напросто подводят глаза, или зеркало испортилось и перестало быть собой.
Ты одеваешься и идешь на работу, отвергая мучающие тебя мысли. Стараешься не замечать, что люди на улице никак не смотрят на тебя. Ведь тогда может оказаться, что ты и в правду не существуешь, но это же полная чушь.
После пары часов в душном ненавистном офисе ты все-таки осознаешь, что с тобой что-то не так. Ты мечешься между идиотскими однотипными столами, между однотипных угрюмых морд. Ты невидим и неслышен. Ты никто. Слышишь кучу нового о себе от коллег, которые, как оказалось, на самом деле презирают тебя. Измотав силы, ты садишься на пол и только теперь устало спрашиваешь себя: «Что же делать?» и «Как дальше жить?».
Ты идешь домой и не можешь открыть собственную дверь, но с легкостью проходишь сквозь нее. Бесплотность, вот каким словом тебя теперь можно описать. Фактически твоя личность исчезла с планеты Земля. Ты не можешь существовать нормально: есть, ходить в туалет, лежать на кровати, смотреть телевизор или сидеть за компьютером.
Через пару дней отупелого существования в своей квартире ты начинаешь медленно приходить в ярость. Бесит все вокруг. Диван за тысячу четыреста долларов, двуспальная кровать из ИКЕИ, телевизор, долбанный натуральный ковер, новенький компьютер, кофеварка и так далее. Одежда тоже тебя бесит, потому, как ты обнаруживаешь, что не можешь ее надеть. Абсолютно каждый миллиметр твоей квартиры, которая совсем недавно была храмом спокойствия, любви и чистоты, осточертел. Тебя ломает без интернета, любимых передач и сериалов, возможности помыться.
Так ты осознаешь, что являешься рабом собственных вещей.
Ты идешь блуждать по улицам, жалея себя. Твой желудок урчит от голода, но ты не можешь есть. Мозг требует сна, но ты и это сделать не в состоянии. Люди снуют вокруг, не обращая на тебя внимания. Ты заглядываешь в их лица, дразнишь, кричишь, целуешь, бьешь, но им все равно. Смотришь под юбки женщинам и в штаны мужчинам.
Поздно вечером оказываешься в дорогом отеле и заглядываешь в каждый номер. Ты многое видишь. Вот престарелый толстый мужик сидит и смотрит телевизор. С отрешенным лицом он поедает чипсы, крошки от которых падают на его огромный живот. А в номере на четвертом этаже молодая девушка в течение получаса не выпускает смартфон из рук. Она делает больше полусотни сэлфи и столько же постов в твиттере. В номере люкс, что на двенадцатом этаже, привлекательный банкир средних лет голый говорит по телефону с женой, убеждая ту, что он устал после конференции и уже лег спать. Она верит и кладет трубку. Ровно через пятнадцать секунд из ванны выходит обаятельная брюнетка в черном кружевном белье и, не говоря ни слова, начинает делать минет привлекательному банкиру.
Так ты понимаешь, что все стали рабами своих желаний и привычек. И еще…ты хочешь трахаться.
Через полмесяца ты смотришь порно вместе с 13-то летним подростком из соседней квартиры. Его родители уехали в другой город, чтобы купить машину лучше той, что сейчас имеют. Парень обещал пойти в школу и делать уроки, но вместо этого мастурбирует перед монитором, даже не подозревая, что ты стоишь рядом и все это видишь. Впрочем, тебе совершенно наплевать, чем он занят. Ты все время хочешь трахаться, и мастурбация тебе надоела до чертиков. Ты постепенно теряешь интерес к жизни.
Месяц, как ты никто. У тебя пропало чувство страха. Теперь у тебя не осталось ничего. Ты освобождаешься от всего того, что тебя держит на ногах. К своему удивлению, потеряв все, ты вдруг чувствуешь свободу. Тебе ничего не надо и ничего не хочется, ты спокоен и тебе без разницы сгорит ли твой дом, заплатят ли тебе деньги на работе, умрет ли президент США, скинет ли Россия на Америку атомную бомбу. Ты свободен ото всего на этом гребаном свете.
Ты стоишь посередине кафе. Здесь люди едят, чавкая, сморкаясь, чихая, громко хохоча и разговаривая. Тебе уже не важно все это. После месяца невидимости ты забываешь, что такое отвращение.
Он сидит отдельно ото всех, угрюмый и худой. Перед ним нетронутые кружка кофе и булочка. Его пальцы были созданы, чтобы играть на пианино. Тебе вдруг стало интересно, что случилось с этим человеком. Ты стоишь рядом и разглядываешь его, но так и не понимаешь, что с ним не так.
Выходишь из кафе под ливень. Впервые в жизни ты радуешься дождю, ты стоишь и мокнешь под нескончаемым потоком воды и без разницы, что потом можешь простынуть. Тебе приятно как никогда. Кто-то кидает на тебя пальто. Ты в изумлении оборачиваешься и видишь человека, чьи пальцы созданы для пианино.
– Не очень-то хорошо, ходить в такую погоду голышом, – говорит он.
На твоих губах впервые за месяц появляется улыбка.
Ты просыпаешься в своей постели. Солнце назойливо светит сквозь окно прямо в лицо. В ванной ты обнаруживаешь, что зеркало снова отражает тебя и твое усталое лицо. Но в тебе нет радости, ты просто принимаешь все, как есть. Тебе не интересно, было ли все это на самом деле или во сне. Ты изменился навсегда, стал лучше.
В гостиной на диване за тысячу четыреста долларов ты видишь спящего человека, чьи пальцы были созданы для игры пианино. Ты смеешься.
Ложь
Холод вокруг, холод внутри, я и есть холод. Все, чего касаются мои пальцы, покрывается инеем. Могла ли я представить раньше, что душа может настолько замерзнуть, настолько отдалиться от всего? Вряд ли, будучи ребенком, я наивно полагала, что справедливость и доброта спасут этот мир. О, мечты. Теперь нет ничего, что волновало бы и заботило меня. Все вокруг соткано изо лжи и вечного поиска собственной выгоды.
Я сижу в тронном зале, глаза подданных обращены на меня. Они как всегда изображают любовь к своей королеве. Ложь. Их «Ваше Святейшество!» превращается за моей спиной в «Стерва отмороженная». Эти люди спят и видят, как моя голова катится к их ногам. Все устали от вечной зимы, что я наслала на город. Они боятся сказать мне в лицо все как есть. Что ж, раз боитесь, живите так.
Слуги в замке мечутся, изображая бурную работу. Ложь. Мне подают старый суп или жаркое, все равно из-за инея я не могу разобрать ни вкуса еды, ни её свежести. Они плюют мне в тарелки, мочатся в бутыли с вином. Оставляют в моих покоях свое дерьмо, пряча получше, чтобы я не сразу заметила. Замечаю и убиваю. Слуги для меня ничто.
Муж рядом со мной заводит высокопарные речи о моей красоте и его любви ко мне. Ложь. Он всегда держит при себе пузырек с цианидом, грея надежду, что ему удастся подсыпать отраву мне в еду. Я хочу посоветовать ему подружиться с поваром, тогда свершить задуманное будет легче. Каждую ночь он выбирает себе новую служанку для развлечения. Он брезгует прикасаться ко мне, боясь замерзнуть.
Люди, что обитают в замке, на самом деле, не являются теми, за кого себя выдают. Они, как гиены, окружившие одинокого льва. Только и ждут, чтобы вонзить свои клыки в мягкую плоть. Им не понравилось, как правит мой отец, жестоко защищавший границы. Так пусть он сдохнет! Моя мать, пыталась со всеми быть дружелюбной и учтивой. Умри жалкая слабачка! Мой старший брат видел кругом врагов и изменщиков, которых он впоследствии старался репрессировать. Гори в аду, подлый тиран! И вот она я, молодая холодная тварь, что без колебаний убивает неугодных, ввергшая все в вечную мерзлоту, решительная и безжалостная. Много земель мы присоединили, много судеб поломали. Теперь и я не стала нужна.
Я в ванной. Из-за моей «болезни» не могу сидеть в воде. Две служанки обтирают меня тряпками, смоченными в кипятке. Но все вокруг все равно застывает. Им холодно, но они терпят, многозначительно переглядываясь и подмигивая друг другу. Через минуту я скована, и обнаженная лежу на полу. Они мерзко хохочут. Стражника послали за моим мужем. Девушки ради эксперимента опрокидывают на меня бадью кипятка. Вода обжигает. Я кричу. Но глубоко внутри радуюсь, что чувствую что-то кроме холода. Им это понравилось. Еще и еще. Меня бесконечно поливают горячей водой. Моя кожа болезненно краснеет, съеживается и пузырится. Но я радуюсь. Они сделали меня холодной, теперь же они хотят, чтобы я плавилась. Странные люди, сами не понимают, чего им надо. Мой голос срывается, я хриплю от боли. В какой-то момент, незаметно для себя самой, начинаю хохотать. Кажется, это напугало их. Смех мой похож на хруст снега под ногами.
В таком состоянии меня застает мой «благоверный». Он удивлен. С отвращением он пинает меня, приказывая замолчать, но это вызывает лишь более громкий смех. Эти люди такие мерзкие и гадкие, лживые твари. Мне надоело терпеть их и ждать, чего же они еще выкинут. Пусть я и холодна, но все же жива.
Комната взрывается искрами. Все превращается в сплошной лед. Пол, стены, потолок, люди, мой муж - все будто вырезано искусным скульптором. Это прекрасно. Они, наконец, стали сами собой. Выражения их лиц искренние. Мне нравится такая правда.
Я встаю, как будто боли нет, чувствуя небывалые силы. Зеркало показало мне изуродованную женщину с черными волосами, обожженным лицом, но прекрасными ледяными глазами. И такая правда мне тоже нравится.
Я иду по замку, нагая и счастливая, замораживая каждую его частичку. Мне неважно попадается кто-то мне на пути или нет. Все - люди, животные, дети слуг, цветы - превращается в огромную ледяную инсталляцию.
Хочу остаться здесь навечно. Ведь я так долго ждала правды ото всех. Теперь всё кругом правдиво и искренне. Не важно, какая это правда, она заслуживает того, чтобы существовать.
Океан
Это подобно огромной волне, что накрывает тебя своей мощью. Сознание - это бескрайний океан, который не может быть всегда спокойным или бурным. Никогда не знаешь, что ты еще найдешь в его глубинах.
Он неделями смотрит на белую гладь холста размером 3х2,5 метра. Океан молчит. Ему плохо. Он не знает, что дальше.
И вдруг вот оно! Цунами. Шквал ветра. Он хватает кисть и машет ей по холсту, словно одержимый. Болезнь. Лихорадка. Мощь. Одиночество. Страх и отчаяние. Его нанизывают на миллионы пик, подвешивают крюками за ребра. Он кричит от этого…и пишет, скорее, свою последнюю работу. Мазок за мазком. Вот на холсте появляется он сам, его мир и его боль, все о нем.
Через несколько часов он падает без сил, разбитый и выпитый. Его сводит судорогой на полу, в брызгах краски и своей одержимости. Это конец. Он отдал себя.
- Джек, я пришла…
Он смотрит в белую стену, ему нет дела до всего.
- Это я Лиз. Джек…
Она держит его за руку. Он одновременно здесь и далеко отсюда. Не хочется говорить. Весь мир это дом. Он ненавидит его и любит.
Белая стена. Видно каждую крупицу белил. Он пуст и мертв, так же, как и она.
- Мисс Уотс, вам пора. Джеку пора принимать лекарства.
Белая стена - это пустота.
- Джек, я еще приду…
Теплое прикосновение губ к щеке.
Его раздражает пустота этой хреновой стены. Он кричит на нее. Какое к черту право она имеет быть такой же мертвецки пустой?! Лишь он может быть таким и ничто больше.
- Эй, Чак! Вяжи его…коли транквилизатор!
Санитары Пол и Чак усмиряют буйного пациента. Перед тем, как отключиться, Джек смотрит на стену и удовлетворенно улыбается. Его глаза закатываются. Он спокоен.
- Пресвятая Дева Мария!
Чак крестится в ужасе глядя на некогда белую стену.
Она исписана кровью. На это невозможно смотреть, это больно. Чак и Пол пытаются выкинуть образы из головы, но они как жвачка в волосах, залипли в сознании надолго. Они ничего не могут поделать. Это не дает им спать.
Через неделю Чак и Пол становятся клиентами морга. Один застрелился, второй решился рухнуть с моста.
Джек смотрит на стену. Она вновь белая, это бесит. Он кричит.
Кто ты?
Тебе не сбежать, они в твоей голове. Скребутся изнутри о черепную коробку, напевая въедливую песенку. Тебя изводит в припадке и из рта вырывается болезненный стон. Голоса их похожи на скрежет тысячи гвоздей о ржавое железо. Они смеются над тобой. И их песенка тебя поглощает. Они кругом и кажутся реальными, окутывая тебя плотной сетью проводов из меди и крови. Ты уже не принадлежишь себе. Тебя уносит все дальше, окуная с головой в невероятное безумие. Их песенка скребет твою кожу и кости и бросает в омут отчаяния и безысходности. Почувствуй это и насладись вкусом истинной горечи на своих губах.
Иногда голоса молчат. И ты видишь лишь серые стены, серое небо, серых людей, кругом одна только серость. Ты не чувствуешь вкуса...и просишь голоса вернуться.
И эти маленькие монстры-истязатели откликаются на твои мольбы. Весь мир взрывается миллионом красок. Небо горит. Воздух пропитан вязким и липким дымом. Земля под ногами красная от крови, хлюпает. Люди вокруг теперь уже чудовища. Им хочется сожрать тебя.
Бежать! Бежать! Тебе хочется мчаться со всех ног дальше и дальше, но ты не можешь. Это кошмар. По твоим щекам текут кровавые слезы, а в груди зияющая дыра. И ты уже не чувствуешь себя живым. И все кругом умирает, корчась от страшной агонии.
Кем ты был? Кем ты стал? Кем ты будешь?
Это уже не тебе решать. Голоса, что изводят твои конечности под странными углами, они творцы всего. На самом деле ты никогда не существовал. Ты лишь прихоть. Игрушка. Комок нервов. Никто...
Feel Good inc.
Я взаперти. Уже который год. Бесцельно брожу в этом хаосе. Наблюдаю.
Будь проклят день, когда я согласился посетить это место. Друзья мои давно забылись и лежат, пуская розовые слюни на койки в психушке.
Я же скучаю по дневному свету и свежему воздуху. Моя душа потемнела. Уже потерян для этого мира. Дни похожи, как один.
Одиночество в этом вечном празднике.
Люди любят что-то праздновать. Ощущение легкого веселья.
Сейчас утро и марионетки спят. Они до сих пор считают себя кем-то. Смешно. Эти люди давно убили себя и .стали куклами в чужих руках.
"Безбрежная жизнь и море радости!" - так говорил рекламный баннер этого места. Но он молчал, что здесь все мертво.
Люди приходят и остаются. Обещание хорошей жизни, лишенной всяких бед, многих влечет. Не стоит верить в сказки о легком решении проблем, но так хочется. У всех много причин уйти из реальности. Выход же всегда один - смерть.
Я не о смерти физической.
Блуждая, я всегда на кого-то наступаю. Сегодня это девушка. Она не спит. Ждет. Ей наплевать на мою ногу , что наступила на неё. Плевать на весь мир. Рот застыл в неестественной улыбке. Кукла.
Придет вечер и хозяин даст им всем новый смысл.
Куклы глотают таблетки, дарующие им иллюзии. Каждую ночь они все пускаются в безумный пляс. Хозяин не щадит никого. Все обязаны веселиться и радоваться.
Но я здесь. Помогаю процессу запускаться вновь и вновь. Убираю грязь, смываю сны, стремления и мечты. У меня тоже нет больше выбора.
И я обязан следить за циклом. Циклом, где их души пожираются.
Почему они с готовностью остаются идиотским иллюзиям? Зачем им беспечное веселье?
Себя здесь никому не вернуть. И тот глупец, что считает,будто имеет право. Выбор сделан был лишь вами. Давно вы подписали приговор.
