Примерно раз в месяц они собирались и обсуждали различные вопросы, связанные с управлением Грязным районом, распределяли точки, договаривались о процентах от прибыли. Ксавьер побывал уже на трех таких заседаниях и жадно внимал каждому слову. Перед ним открывался целый новый мир, в котором он вполне мог подыскать себе местечко.
Последний пакетик перекочевал в руки очередного страждущего, и Ксавьер прогулочным шагом направился к особняку. Стояла отменная погода, солнце ласково припекало, несмотря на позднюю осень. Опасаться было некого – мало кто из копов совался в Грязный район, да и взять его было не за что – наркотиков при себе не осталось.
Охранник у особняка приветливо кивнул ему. Ксавьер ответил тем же и зашел под мрачный свод отвратительной гостиной.
Десмонд уже ждал его, наливая в высокий бокал вино. Из такого же пьют лишь шампанское, подумал про себя Ксавьер, но вслух препираться не стал. Пусть этот хрыч убивает себя чем угодно.
– Вы хотели меня видеть, господин Перальта? – Он склонил голову в вежливом поклоне.
– А, Ксавьер. – Десмонд поднял бокал. – Твое здоровье. Переоденься. – Он указал на диван, на котором была сложена одежда. – Сегодня вечером у тебя выход в свет.
– Простите? – Ксавьер взял предложенную одежду и несказанно удивился: строгий костюм и белоснежная рубашка. Совсем не та форма, что была принята на заседаниях администрации Грязного района.
– Сегодня состоится прием, на котором соберутся влиятельнейшие дельцы этого города. Смекаешь? Не района. Всего города. – Десмонд залпом осушил бокал и не замедлил его снова наполнить. – Сам я поехать не могу, но ты зарекомендовал себя просто потрясающе. Такой хваткой никто не может похвастаться. Твои продажи практически вдвое превосходят доходы других, представляешь, насколько это сумасшедшая цифра?
– Вполне представляю, господин Перальта, и все же…
– Тебе всего лишь нужно будет ходить, улыбаться, здороваться, все, как у богатеев обычно происходит. – Десмонд махнул рукой, и часть вина выплеснулась на ковер. – Надо же, какая досада… Пробудешь там где-то час-полтора, а потом можешь уезжать. Ничего важного делать не придется, это просто визит вежливости. А теперь переодевайся. Прием начинается через час.
Для такого дела Перальта даже выделил машину – отполированный до блеска «кадиллак» лохматого года выпуска. Ксавьер чувствовал себя очень важной птицей, когда сел на заднее сиденье и скомандовал, чтобы водитель трогался. Ему все больше начинало нравиться играть в успешного бизнесмена.
В одном Десмонд оказался прав: Ксавьеру даже не пришлось ни с кем разговаривать.
Он ловко лавировал между нарядно одетыми гостями, иногда улыбаясь и кивая. Только напускная вежливость, только неизменный ответ «отлично» на вопрос «как дела», и больше ничего. Никто не приставал с расспросами, что он тут делает, кто он вообще такой. Всем было наплевать.
Ксавьер наконец добрался до стойки и заказал стакан виски. По закону он уже имел на это право: на прошлой неделе ему исполнилось восемнадцать. Пригубив напиток, облокотился о стойку и вперил взгляд в толпу.
Какие же они отвратительные, эти люди-жабы, с омерзением думал он. Квакают ненужные приветствия, лыбятся, растягивая губы в подобие улыбок, строят из себя святых, а после приема снова пойдут вершить грязные дела. Неужели и ему когда-то придется стать таким, чтобы выжить в этом опасном бизнесе? Ксавьер раздраженно фыркнул. Вот еще. Разумеется, они должны скрываться от закона, но что их заставляет скрываться от таких же, как они?
Глаз выхватил блеснувшее золото где-то в глубине толпы, и Ксавьер тут же насторожился, как пес, почуявший жирного фазана. Всех без исключения дам украшали золотые кольца, браслеты, бриллиантовые колье, серьги, но не это привлекло внимание. Попробуй сними украшение в такой толпе, да еще и так, чтобы жертва не сразу хватилась пропажи! Нет, здесь намечалось кое-что поинтересней.
Ксавьер поставил стакан на стойку и, стараясь не привлекать внимания, двинулся сквозь толпу к объекту вожделения. Красивая рыжеволосая женщина в струящемся до пола платье изумрудного цвета демонстрировала собравшимся вокруг нее мужчинам красный бархатный футляр, блеск из которого и привлек Ксавьера.
– Это потрясающе, госпожа Жаклин! – с легким акцентом воскликнул лысеющий мужчина в безвкусном бордовом пиджаке и галстуке в тон. – И где вам удается доставать такие редкие вещи?
– О, мсье Жерар, вам лучше этого не знать. – Она ослепительно улыбнулась, закрывая крышку. – Но я не могла не похвалиться им. К сожалению, мой сегодняшний наряд не располагает к ношению такого громоздкого украшения, но обещаю, на следующем приеме вы обязательно увидите его на мне.
– Будем ждать, госпожа Жаклин, будем ждать, – рассмеялся тот. – Уверен, он будет смотреться еще ослепительней на вашей прелестной ручке. – Он склонился и коснулся губами тыльной стороны ладони женщины.
Жаклин открыла сумочку и сунула туда футляр. Глаза Ксавьера вспыхнули от радости. Проще не бывает! Уж из сумок он наловчился таскать ценности, как заправский невидимка!
Видеокамеры, напомнил он себе. Тут наверняка везде видеокамеры. Поэтому стоит пропустить нескольких человек вперед, чтобы обеспечить прикрытие.
Вот он. Тот самый момент. Жаклин чуть отклонилась назад, запрокидывая голову, чтобы посмеяться очередной сальной шутке лысеющего кавалера. Ксавьер шагнул вперед одновременно с какой-то очень толстой дамой, разряженной в пух и прах, и ее молодым спутником, который явно не понимал, что он здесь делает.
Осторожно. Главное в таком деле – не торопиться. Спешка всегда только вредит. Конечно, в спину подгоняет страх, что его вот-вот засекут, повсюду полно охраны, но ведь всегда можно обратить все в шутку, верно?
Через мгновение пальцы обхватили заветный футляр. Ксавьер сунул его под пиджак, вознося хвалу богам и Десмонду за то, что одежда чуть велика, и спокойно пошел дальше, кивая и улыбаясь всем встречным.
Полицейский сильно пихнул Ксавьера в спину. Тот едва устоял на ногах, и если бы не решетка, точно загремел бы на пол.
– Попался наконец, крысеныш, – выплюнул коп, помахав перед носом парня пакетиком с порошком цвета слоновой кости. – Будешь знать, как торговать этой дрянью посреди улицы. Посиди и подумай о своем поведении. Лет этак восемь!
– Могли бы просто попросить дозу, я бы сделал большую скидку служителям закона. – Ксавьер усмехнулся и сплюнул кровь.
– Че сказал, малец? – мгновенно вскинулся полицейский. – Побереги свой острый язык для суда, парень. Тебе светит до хрена лет в каталажке, так что не советую корчить из себя героя.
– Пошел ты. – Ксавьер вытер губы. – Некоторым нужно сильно постараться, чтобы набить такое же огромное пузо, как у тебя, свинья в форме. – Он сел на пол, прислонившись спиной к стене – даже продавленной койки в камере не оказалось. – Не визжи и дай мне отдохнуть.
– Видать, сильно ты устал, торгуя этим дерьмом! – Полицейский достал дубинку и теперь постукивал ей по ладони. – Но я тебя научу уважать старших, ох как научу…
– Ортис, – прервал его сунувшийся в дверь сержант. – Тебя шеф требует. Срочное дело, говорит.
Тот презрительно плюнул в сторону Ксавьера.
– Потом с тобой закончу, мартышка.
– Камеру отмоешь от своих биоматериалов? – ехидно отозвался тот.
Его взяли прямо посреди улицы. Похоже, облаву готовили давно, иначе Ксавьер успел бы смыться. Ни машины, ни подозрительных людей он не заметил, лишь один тип подошел и попросил курнуть. Не успел Ксавьер опомниться, как уже сидел на заднем сиденье полицейской машины, руки были скованы наручниками, а под носом размазались кровавые потеки. Полицейский, такой толстый, что между пуговицами форменной рубашки проглядывала белая майка, измывался над арестованным, пока того везли в участок.
Так глупо попасться! Ксавьер в отчаянии пнул решетку. Если за него не вступится Десмонд, а тот не станет, ему светит очень долгий отпуск в тюряге. И никакой надежды на досрочное освобождение.
Ксавьер опустил голову на скрещенные руки. Остается лишь ждать чуда, а, как известно, чудес не бывает.
Но не успел он погрузиться в невеселые мысли до конца, как грохот дубинки по решетке заставил вскинуть голову.
– Ты, – недовольно прорычал Ортис. – На выход.
– Что? Куда?
– На свободу, – еле выдавил из себя полицейский. Видимо, никак не мог с этим смириться. – Выпускают тебя под залог.
– Серьезно? – Ксавьер не мог поверить ушам. Неужели Десмонд все-таки решил помочь?
– Серьезней некуда, ты выходишь или тебе тут понравилось?! Выметайся отсюда, отброс, чтобы духу твоего тут не было через три секунды. Живо!
– Что, правда? – Ксавьер выскочил из камеры, опасаясь, что страж закона передумает. – Ну тогда верни мне мои вещи и – adios !
– Заберешь у своего дружка, – выплюнул полицейский. – Пошел вон.
Ксавьер бодрой ланью проскакал к выходу, оглядываясь в поисках Десмонда. Того видно не было, однако какой-то мужчина в строгом костюме подошел к нему, протягивая руку:
– Ты поедешь со мной, Ксавьер, или как там тебя.
Тот покосился на ладонь, но руки не подал.
– Кто вы? Я вас не знаю и не собираюсь садиться в машину к каким-то левым типам.
– Джейкоб меня звать. Хочешь узнать, кто тебя освободил, или как? – Железные пальцы сомкнулись на запястье, и Ксавьер инстинктивно дернулся, угодив прямо в объятия подошедшего громилы.
– Какая мне разница, пусти! И ты тоже отвали! – рявкнул он на второго. – Откуда вы вообще взялись, черт…
Джейкоб с напарником подтащили его к припаркованному у управления полиции автомобилю и зашвырнули на заднее сиденье. Джейкоб, опершись о крышу, наклонился к Ксавьеру.
– Я бы не советовал дергаться. Если не едешь с нами – топаешь обратно в тюрьму. Что выберешь?
– А ты как думаешь, – обиженно хмыкнул Ксавьер. – Кто захочет снова лицезреть жирную тушу того хряка.
– Умный мальчик. – Джейкоб обошел машину и сел за руль.
Всю дорогу Ксавьер пытался выяснить, куда его везут, но Джейкоб и его напарник молчали, как рыбы. В конце концов, он бросил это бесполезное занятие и начал следить за дорогой на случай, если придется бежать. Мимо мелькали вывески дорогих магазинов, ресторанов, кажется, попался даже какой-то элитный клуб… Ксавьер с интересом вытягивал шею – в таком богатом районе он еще не бывал. Вот бы прогуляться тут с часик… На улов, который удастся добыть, можно безбедно жить полгода! А то и год, если сильно не раскидываться.
Сладкие мечты прервал пронзительный автомобильный сигнал, и Ксавьер высунулся из-за сиденья. Высокие кованые ворота распахнулись, пропуская машину, и парень раскрыл рот. Они въезжали на частную территорию.
Выйдя из машины, Ксавьер застыл, пытаясь охватить взглядом сразу все. Безуспешно, поместье, а иначе назвать это было нельзя, поражало своими размерами. Огромный сад был весь в цвету, мощеные булыжником дорожки разбегались в разные стороны, насколько хватало глаз. Где-то слышался плеск воды, похоже, за кустарником пробегал ручей. А может, там располагался и пруд.
– Топай. – Джейкоб не слишком вежливо подтолкнул в спину, и Ксавьер подчинился.
У входа его обыскал охранник, несмотря на заверения Ксавьера, что у него все отобрали еще в тюрьме. Джейкоб подтвердил его слова, помахав бумажным пакетом, где должен был находиться лишь нож – неизменный атрибут любого, кто рисковал выйти на улицы Грязного района.
Изнутри дом поражал еще больше, чем снаружи. Ксавьеру даже показалось, что он попал во дворец какой-то знатной особы, если бы такие водились в городе. Вокруг было полно антикварных вещичек, по виду – очень дорогих, стены украшали картины весьма странного, но привлекательного содержания. Ксавьера провели по длинному коридору, заставили подняться на второй этаж – и вот он уже стоит перед изящными резными дверями. Они были чуть приоткрыты, и оттуда доносился чей-то красивый переливчатый голос.
Пол устилал мягкий голубой ковер, и Ксавьера заставили разуться, прежде чем впустили внутрь.
Кабинет поразил Ксавьера куда больше, чем роскошь остального дома. По-деловому строгий, без излишеств, только букет дельфиниумов в высокой вазе выделялся ярким фиолетовым пятном. У большого окна, подернутого полупрозрачными занавесками, стоял светлого дерева стол, гладкий, без ненужной и неуместной резьбы.
За ним сидела женщина. Рыжие волосы вспыхивали огнем в лучах полуденного солнца, голубое платье без рукавов обтягивало большую грудь и стройную талию. Изумрудные глаза слегка сощурились, когда она поднесла к губам бокал с вином и с видимым наслаждением сделала глоток.
– Ксавьер Перейра, – пропела она. – Наконец-то выпала возможность встретиться с тобой лично.
– Ты еще кто такая? – презрительно спросил Ксавьер, но тут до него дошло. Глаза расширились, он отступил, но наткнулся спиной на Джейкоба. Тот ткнул его кулаком в спину.
– Стой на месте.
– Вижу, ты меня не забыл. – Жаклин обворожительно улыбнулась. – И я тебя тоже. Иначе не стоял бы ты сейчас на этом месте, а гнил бы в тюрьме. – Она демонстративно покрутила рукой. Запястье охватывал массивный золотой браслет, изумруды, искусно вделанные в оправу, перемежались с бриллиантами, вспыхивая на солнце. – Тебе знакома эта вещь?
Ну конечно, черт побери, она мне знакома, зло подумал Ксавьер. Сам же загонял ее три месяца назад в ломбард. Выручил хорошие бабки, просто отличные, да еще и гордился тем, что его никто не засек. Серьезный просчет. Вслух же он сказал:
– Никогда раньше не видел. Дорогая вещь?
– Даже не представляешь, насколько. Хотя куда тебе с твоим доходом в несколько сотен в неделю. – Она отпила еще вина. – Я приказала выкупить его из ломбарда. Признаться, ты продешевил.
– Выкупить собственную вещь? – Ксавьер ничего не понимал. – Но… но зачем?
– Я могла бы засадить тебя в тюрьму до конца дней за эту выходку, однако у меня появились другие планы. Ты куришь?
Ксавьер кивнул.
– Угощайся. – Она протянула серебряный портсигар, и Ксавьер несмело взял сигарету. Вкус оказался даже лучше, чем он мог мечтать, несравним с той смоляной соломой, которую можно было достать в Грязном районе.
Короткая передышка дала время подумать. Эта женщина не просто так решила потыкать его носом в собственный проступок, нет. Здесь кроется что-то еще. Стоит ли признаваться в краже или стоять до последнего? Еще тогда, на приеме она показалась опасной, и сейчас это чувство только усилилось.
Лгать ей явно не стоило. Поэтому Ксавьер покаянно опустил голову и пролепетал:
– Я не знал, я… Простите, что украл вашу вещь, наверняка это был подарок но… Я подумал, что такой красивой женщине лишние украшения ни к чему. – Он нарочито громко шмыгнул носом. – Если хотите меня убить, сделайте это прямо сейчас, пока я готов.
Джейкоб издал недоуменный возглас. Жаклин же поднялась из-за стола и подошла к нему. Ксавьер не поднимал головы и просто ждал, удастся задумка или нет. Если разыграть жертву, не сумевшую справиться со своей тягой к прекрасному, то все еще может обойтись. Тем более Жаклин – женщина, а они падки на лесть.
– Прекрати этот дешевый спектакль, Ксавьер Перейра, – сказала она, и тот с отчаянием понял, что трюк не удался. – Думаешь, ты первый? Я много повидала пареньков вроде тебя, но еще ни один не решался на такой смелый шаг. Ты ведь отлично знал, что там были камеры, не так ли? И, тем не менее, обокрал меня. Что ж, иногда риск действительно оправдан.
Последний пакетик перекочевал в руки очередного страждущего, и Ксавьер прогулочным шагом направился к особняку. Стояла отменная погода, солнце ласково припекало, несмотря на позднюю осень. Опасаться было некого – мало кто из копов совался в Грязный район, да и взять его было не за что – наркотиков при себе не осталось.
Охранник у особняка приветливо кивнул ему. Ксавьер ответил тем же и зашел под мрачный свод отвратительной гостиной.
Десмонд уже ждал его, наливая в высокий бокал вино. Из такого же пьют лишь шампанское, подумал про себя Ксавьер, но вслух препираться не стал. Пусть этот хрыч убивает себя чем угодно.
– Вы хотели меня видеть, господин Перальта? – Он склонил голову в вежливом поклоне.
– А, Ксавьер. – Десмонд поднял бокал. – Твое здоровье. Переоденься. – Он указал на диван, на котором была сложена одежда. – Сегодня вечером у тебя выход в свет.
– Простите? – Ксавьер взял предложенную одежду и несказанно удивился: строгий костюм и белоснежная рубашка. Совсем не та форма, что была принята на заседаниях администрации Грязного района.
– Сегодня состоится прием, на котором соберутся влиятельнейшие дельцы этого города. Смекаешь? Не района. Всего города. – Десмонд залпом осушил бокал и не замедлил его снова наполнить. – Сам я поехать не могу, но ты зарекомендовал себя просто потрясающе. Такой хваткой никто не может похвастаться. Твои продажи практически вдвое превосходят доходы других, представляешь, насколько это сумасшедшая цифра?
– Вполне представляю, господин Перальта, и все же…
– Тебе всего лишь нужно будет ходить, улыбаться, здороваться, все, как у богатеев обычно происходит. – Десмонд махнул рукой, и часть вина выплеснулась на ковер. – Надо же, какая досада… Пробудешь там где-то час-полтора, а потом можешь уезжать. Ничего важного делать не придется, это просто визит вежливости. А теперь переодевайся. Прием начинается через час.
Для такого дела Перальта даже выделил машину – отполированный до блеска «кадиллак» лохматого года выпуска. Ксавьер чувствовал себя очень важной птицей, когда сел на заднее сиденье и скомандовал, чтобы водитель трогался. Ему все больше начинало нравиться играть в успешного бизнесмена.
В одном Десмонд оказался прав: Ксавьеру даже не пришлось ни с кем разговаривать.
Он ловко лавировал между нарядно одетыми гостями, иногда улыбаясь и кивая. Только напускная вежливость, только неизменный ответ «отлично» на вопрос «как дела», и больше ничего. Никто не приставал с расспросами, что он тут делает, кто он вообще такой. Всем было наплевать.
Ксавьер наконец добрался до стойки и заказал стакан виски. По закону он уже имел на это право: на прошлой неделе ему исполнилось восемнадцать. Пригубив напиток, облокотился о стойку и вперил взгляд в толпу.
Какие же они отвратительные, эти люди-жабы, с омерзением думал он. Квакают ненужные приветствия, лыбятся, растягивая губы в подобие улыбок, строят из себя святых, а после приема снова пойдут вершить грязные дела. Неужели и ему когда-то придется стать таким, чтобы выжить в этом опасном бизнесе? Ксавьер раздраженно фыркнул. Вот еще. Разумеется, они должны скрываться от закона, но что их заставляет скрываться от таких же, как они?
Глаз выхватил блеснувшее золото где-то в глубине толпы, и Ксавьер тут же насторожился, как пес, почуявший жирного фазана. Всех без исключения дам украшали золотые кольца, браслеты, бриллиантовые колье, серьги, но не это привлекло внимание. Попробуй сними украшение в такой толпе, да еще и так, чтобы жертва не сразу хватилась пропажи! Нет, здесь намечалось кое-что поинтересней.
Ксавьер поставил стакан на стойку и, стараясь не привлекать внимания, двинулся сквозь толпу к объекту вожделения. Красивая рыжеволосая женщина в струящемся до пола платье изумрудного цвета демонстрировала собравшимся вокруг нее мужчинам красный бархатный футляр, блеск из которого и привлек Ксавьера.
– Это потрясающе, госпожа Жаклин! – с легким акцентом воскликнул лысеющий мужчина в безвкусном бордовом пиджаке и галстуке в тон. – И где вам удается доставать такие редкие вещи?
– О, мсье Жерар, вам лучше этого не знать. – Она ослепительно улыбнулась, закрывая крышку. – Но я не могла не похвалиться им. К сожалению, мой сегодняшний наряд не располагает к ношению такого громоздкого украшения, но обещаю, на следующем приеме вы обязательно увидите его на мне.
– Будем ждать, госпожа Жаклин, будем ждать, – рассмеялся тот. – Уверен, он будет смотреться еще ослепительней на вашей прелестной ручке. – Он склонился и коснулся губами тыльной стороны ладони женщины.
Жаклин открыла сумочку и сунула туда футляр. Глаза Ксавьера вспыхнули от радости. Проще не бывает! Уж из сумок он наловчился таскать ценности, как заправский невидимка!
Видеокамеры, напомнил он себе. Тут наверняка везде видеокамеры. Поэтому стоит пропустить нескольких человек вперед, чтобы обеспечить прикрытие.
Вот он. Тот самый момент. Жаклин чуть отклонилась назад, запрокидывая голову, чтобы посмеяться очередной сальной шутке лысеющего кавалера. Ксавьер шагнул вперед одновременно с какой-то очень толстой дамой, разряженной в пух и прах, и ее молодым спутником, который явно не понимал, что он здесь делает.
Осторожно. Главное в таком деле – не торопиться. Спешка всегда только вредит. Конечно, в спину подгоняет страх, что его вот-вот засекут, повсюду полно охраны, но ведь всегда можно обратить все в шутку, верно?
Через мгновение пальцы обхватили заветный футляр. Ксавьер сунул его под пиджак, вознося хвалу богам и Десмонду за то, что одежда чуть велика, и спокойно пошел дальше, кивая и улыбаясь всем встречным.
Полицейский сильно пихнул Ксавьера в спину. Тот едва устоял на ногах, и если бы не решетка, точно загремел бы на пол.
– Попался наконец, крысеныш, – выплюнул коп, помахав перед носом парня пакетиком с порошком цвета слоновой кости. – Будешь знать, как торговать этой дрянью посреди улицы. Посиди и подумай о своем поведении. Лет этак восемь!
– Могли бы просто попросить дозу, я бы сделал большую скидку служителям закона. – Ксавьер усмехнулся и сплюнул кровь.
– Че сказал, малец? – мгновенно вскинулся полицейский. – Побереги свой острый язык для суда, парень. Тебе светит до хрена лет в каталажке, так что не советую корчить из себя героя.
– Пошел ты. – Ксавьер вытер губы. – Некоторым нужно сильно постараться, чтобы набить такое же огромное пузо, как у тебя, свинья в форме. – Он сел на пол, прислонившись спиной к стене – даже продавленной койки в камере не оказалось. – Не визжи и дай мне отдохнуть.
– Видать, сильно ты устал, торгуя этим дерьмом! – Полицейский достал дубинку и теперь постукивал ей по ладони. – Но я тебя научу уважать старших, ох как научу…
– Ортис, – прервал его сунувшийся в дверь сержант. – Тебя шеф требует. Срочное дело, говорит.
Тот презрительно плюнул в сторону Ксавьера.
– Потом с тобой закончу, мартышка.
– Камеру отмоешь от своих биоматериалов? – ехидно отозвался тот.
Его взяли прямо посреди улицы. Похоже, облаву готовили давно, иначе Ксавьер успел бы смыться. Ни машины, ни подозрительных людей он не заметил, лишь один тип подошел и попросил курнуть. Не успел Ксавьер опомниться, как уже сидел на заднем сиденье полицейской машины, руки были скованы наручниками, а под носом размазались кровавые потеки. Полицейский, такой толстый, что между пуговицами форменной рубашки проглядывала белая майка, измывался над арестованным, пока того везли в участок.
Так глупо попасться! Ксавьер в отчаянии пнул решетку. Если за него не вступится Десмонд, а тот не станет, ему светит очень долгий отпуск в тюряге. И никакой надежды на досрочное освобождение.
Ксавьер опустил голову на скрещенные руки. Остается лишь ждать чуда, а, как известно, чудес не бывает.
Но не успел он погрузиться в невеселые мысли до конца, как грохот дубинки по решетке заставил вскинуть голову.
– Ты, – недовольно прорычал Ортис. – На выход.
– Что? Куда?
– На свободу, – еле выдавил из себя полицейский. Видимо, никак не мог с этим смириться. – Выпускают тебя под залог.
– Серьезно? – Ксавьер не мог поверить ушам. Неужели Десмонд все-таки решил помочь?
– Серьезней некуда, ты выходишь или тебе тут понравилось?! Выметайся отсюда, отброс, чтобы духу твоего тут не было через три секунды. Живо!
– Что, правда? – Ксавьер выскочил из камеры, опасаясь, что страж закона передумает. – Ну тогда верни мне мои вещи и – adios !
– Заберешь у своего дружка, – выплюнул полицейский. – Пошел вон.
Ксавьер бодрой ланью проскакал к выходу, оглядываясь в поисках Десмонда. Того видно не было, однако какой-то мужчина в строгом костюме подошел к нему, протягивая руку:
– Ты поедешь со мной, Ксавьер, или как там тебя.
Тот покосился на ладонь, но руки не подал.
– Кто вы? Я вас не знаю и не собираюсь садиться в машину к каким-то левым типам.
– Джейкоб меня звать. Хочешь узнать, кто тебя освободил, или как? – Железные пальцы сомкнулись на запястье, и Ксавьер инстинктивно дернулся, угодив прямо в объятия подошедшего громилы.
– Какая мне разница, пусти! И ты тоже отвали! – рявкнул он на второго. – Откуда вы вообще взялись, черт…
Джейкоб с напарником подтащили его к припаркованному у управления полиции автомобилю и зашвырнули на заднее сиденье. Джейкоб, опершись о крышу, наклонился к Ксавьеру.
– Я бы не советовал дергаться. Если не едешь с нами – топаешь обратно в тюрьму. Что выберешь?
– А ты как думаешь, – обиженно хмыкнул Ксавьер. – Кто захочет снова лицезреть жирную тушу того хряка.
– Умный мальчик. – Джейкоб обошел машину и сел за руль.
Всю дорогу Ксавьер пытался выяснить, куда его везут, но Джейкоб и его напарник молчали, как рыбы. В конце концов, он бросил это бесполезное занятие и начал следить за дорогой на случай, если придется бежать. Мимо мелькали вывески дорогих магазинов, ресторанов, кажется, попался даже какой-то элитный клуб… Ксавьер с интересом вытягивал шею – в таком богатом районе он еще не бывал. Вот бы прогуляться тут с часик… На улов, который удастся добыть, можно безбедно жить полгода! А то и год, если сильно не раскидываться.
Сладкие мечты прервал пронзительный автомобильный сигнал, и Ксавьер высунулся из-за сиденья. Высокие кованые ворота распахнулись, пропуская машину, и парень раскрыл рот. Они въезжали на частную территорию.
Выйдя из машины, Ксавьер застыл, пытаясь охватить взглядом сразу все. Безуспешно, поместье, а иначе назвать это было нельзя, поражало своими размерами. Огромный сад был весь в цвету, мощеные булыжником дорожки разбегались в разные стороны, насколько хватало глаз. Где-то слышался плеск воды, похоже, за кустарником пробегал ручей. А может, там располагался и пруд.
– Топай. – Джейкоб не слишком вежливо подтолкнул в спину, и Ксавьер подчинился.
У входа его обыскал охранник, несмотря на заверения Ксавьера, что у него все отобрали еще в тюрьме. Джейкоб подтвердил его слова, помахав бумажным пакетом, где должен был находиться лишь нож – неизменный атрибут любого, кто рисковал выйти на улицы Грязного района.
Изнутри дом поражал еще больше, чем снаружи. Ксавьеру даже показалось, что он попал во дворец какой-то знатной особы, если бы такие водились в городе. Вокруг было полно антикварных вещичек, по виду – очень дорогих, стены украшали картины весьма странного, но привлекательного содержания. Ксавьера провели по длинному коридору, заставили подняться на второй этаж – и вот он уже стоит перед изящными резными дверями. Они были чуть приоткрыты, и оттуда доносился чей-то красивый переливчатый голос.
Пол устилал мягкий голубой ковер, и Ксавьера заставили разуться, прежде чем впустили внутрь.
Кабинет поразил Ксавьера куда больше, чем роскошь остального дома. По-деловому строгий, без излишеств, только букет дельфиниумов в высокой вазе выделялся ярким фиолетовым пятном. У большого окна, подернутого полупрозрачными занавесками, стоял светлого дерева стол, гладкий, без ненужной и неуместной резьбы.
За ним сидела женщина. Рыжие волосы вспыхивали огнем в лучах полуденного солнца, голубое платье без рукавов обтягивало большую грудь и стройную талию. Изумрудные глаза слегка сощурились, когда она поднесла к губам бокал с вином и с видимым наслаждением сделала глоток.
– Ксавьер Перейра, – пропела она. – Наконец-то выпала возможность встретиться с тобой лично.
– Ты еще кто такая? – презрительно спросил Ксавьер, но тут до него дошло. Глаза расширились, он отступил, но наткнулся спиной на Джейкоба. Тот ткнул его кулаком в спину.
– Стой на месте.
– Вижу, ты меня не забыл. – Жаклин обворожительно улыбнулась. – И я тебя тоже. Иначе не стоял бы ты сейчас на этом месте, а гнил бы в тюрьме. – Она демонстративно покрутила рукой. Запястье охватывал массивный золотой браслет, изумруды, искусно вделанные в оправу, перемежались с бриллиантами, вспыхивая на солнце. – Тебе знакома эта вещь?
Ну конечно, черт побери, она мне знакома, зло подумал Ксавьер. Сам же загонял ее три месяца назад в ломбард. Выручил хорошие бабки, просто отличные, да еще и гордился тем, что его никто не засек. Серьезный просчет. Вслух же он сказал:
– Никогда раньше не видел. Дорогая вещь?
– Даже не представляешь, насколько. Хотя куда тебе с твоим доходом в несколько сотен в неделю. – Она отпила еще вина. – Я приказала выкупить его из ломбарда. Признаться, ты продешевил.
– Выкупить собственную вещь? – Ксавьер ничего не понимал. – Но… но зачем?
– Я могла бы засадить тебя в тюрьму до конца дней за эту выходку, однако у меня появились другие планы. Ты куришь?
Ксавьер кивнул.
– Угощайся. – Она протянула серебряный портсигар, и Ксавьер несмело взял сигарету. Вкус оказался даже лучше, чем он мог мечтать, несравним с той смоляной соломой, которую можно было достать в Грязном районе.
Короткая передышка дала время подумать. Эта женщина не просто так решила потыкать его носом в собственный проступок, нет. Здесь кроется что-то еще. Стоит ли признаваться в краже или стоять до последнего? Еще тогда, на приеме она показалась опасной, и сейчас это чувство только усилилось.
Лгать ей явно не стоило. Поэтому Ксавьер покаянно опустил голову и пролепетал:
– Я не знал, я… Простите, что украл вашу вещь, наверняка это был подарок но… Я подумал, что такой красивой женщине лишние украшения ни к чему. – Он нарочито громко шмыгнул носом. – Если хотите меня убить, сделайте это прямо сейчас, пока я готов.
Джейкоб издал недоуменный возглас. Жаклин же поднялась из-за стола и подошла к нему. Ксавьер не поднимал головы и просто ждал, удастся задумка или нет. Если разыграть жертву, не сумевшую справиться со своей тягой к прекрасному, то все еще может обойтись. Тем более Жаклин – женщина, а они падки на лесть.
– Прекрати этот дешевый спектакль, Ксавьер Перейра, – сказала она, и тот с отчаянием понял, что трюк не удался. – Думаешь, ты первый? Я много повидала пареньков вроде тебя, но еще ни один не решался на такой смелый шаг. Ты ведь отлично знал, что там были камеры, не так ли? И, тем не менее, обокрал меня. Что ж, иногда риск действительно оправдан.
