Нужно просто немного подержать его на грани томления – для нашего обоюдного удовольствия. Все равно сегодня никак больше не получится над ним поизмываться. Но на будущее задел – очень даже полезно. Какой же он у меня все-таки отзывчивый!
– Помоги мне уже встать, любимый, и пойдем меня кормить. С рук. Как ты и собирался, мой хороший!
Ланс закутал меня в полотенце и опять поднял на руки. А потом прямо так, в своих объятьях усадил на ковер и, обнимая, словно маленького ребенка, за плечи, принялся складывать мой любимый салатик мне в рот. Довольно целомудренно – своими руками – как и обещал. Почти не касаясь моих губ... Разве что чуть-чуть... Чередуя кусочки курицы, чернослива и помидор, после того, как обмакивал их во вкусный-превкусный соус. Мне оставалось только жевать и с наслаждением закатывать глаза, запивая все это гурманство маленькими глоточками превосходного вина, которым тоже поил меня мой демон.
Почему-то в голову пришла идея, что хорошо бы, если б он кормил меня прямо из своих чувственных губ... а потом набирал в рот вино и... Так стоп! Я ж уставшая! И не готовая прямо сейчас предаваться любовным утехам. Кажется...
Ладно, хорошо. Нужно будет когда-нибудь это попрактиковать, и чтобы я была инициатором. Да. Пить Лансу из моих губ будет определенно лучше.
Мы полулежали в обнимку на ковре, и все это кормление было довольно забавно, на самом деле. Я улыбалась своему мужу, а Ланс – мне. И вид у него при этом был такой невероятно гордый, будто ему и вправду доверили святая святых какого-то величайшего величества.
Ну, вот почему он у меня такой милый? Аж сама себе завидую! Я ему так честно об этом и сказала. А что? Пусть порадуется, пока я в его объятьях такая добрая сижу, да размякшая. Воспитывать же не только кнутом надо, но и пряниками иногда. Для контраста.
Потом он оставил меня ненадолго возлежать махровым коконом на подушках и сбегал на кухню за желе. Мммм... какая же вкуснятина! Как я его люблю! И желе люблю, и Ланса! И вообще, всех своих ребят! Вот повезло же мне, однако, что у меня два таких замечательных мужа! Что бы я без них делала?!
Подумала так и сама подивилась своей непоследовательности, в свете тех отчаянных мыслей, которые меня одолевали буквально за час до этого, когда я стояла на пороге дома. Как говориться, сама придумала – сама обиделась. Кажется, надо меньше думать, а больше доверять искренности своих любимых мальчиков. Просто удивительно, как от одной только сердечной любви и заботы настроение способно поменяться на противоположное.
И все-таки Ланс не удержался. Вот ведь паразит! Будто мысли читает... Мягко взял губами нежный упругий кусочек желе и, медленно склонившись, так благоговейно поднес его к моему рту, что от одного только этого жеста в ушах зашумело. А дальше... я смаковала невыразимо тонкий букет из молочно-апельсинового сока, медленно растекающегося по языку, и деликатного прикосновения шелковистых губ любимого демона. Даже слезы опять навернулись... От наслаждения, кажется. Или от той самой, томительной жажды...
А потом, уже позабыв обо всякой усталости, я стонала и, от избытка чувств, стискивала и терзала подушки вокруг меня вместе... с живым горячим телом надо мной, и выгибалась в ненасытной истоме к нему навстречу. Потому что эти осторожные зубы, мягкие губы, чувственный теплый язык, казалось, познали каждый трепетный закуток на моем теле: нацеловывали, ласкали, вылизывали, посасывали, сжимали нежно и слегка покусывали, обволакивая невыразимым, пьянящим восторгом. Я слышала стоны Ланса, замечала его помутившийся взор, когда на миг приоткрывала глаза, чтобы напитаться этой невероятной картиной: демоном, помешанным от желания, только потому, что делает мне хорошо.
– Можно... госпожа?..
Голос его прерывался, когда он шептал умоляюще, сдерживаясь из последних сил, и я ощутила его жаркую – вне сомнений невероятно набухшую! – и даже нестерпимо пульсирующую плоть между своими жадно раздвинутыми ногами. Я без слов подалась к нему навстречу и задрожала, чувствуя, как он мягко скользнул в меня, наполнив до самого... до самого... гмм... горла? Демоны! Ведь так оно и есть! Впрочем, «до самого мозга» по моим ощущениям как-то больше подходит, потому что сознание определенно отключилось от такой восхитительной наполненности.
Мой демон, слегка сдерживая напор, словно в страстном, тягучем ритме танго, толкнулся, раз, другой, третий, с каждым разом поднимая меня все выше, скручивая сладостную пружину все сильнее. Я цеплялась за него, пластая его плечи в кровь в судорожном порыве, и перед тем, как сорваться туда, в мою бескрайнюю радужную высь, практически взвыла:
– Давай, Ланс! Вместе! Можно!
И... Ох!.. Унеслась куда-то так далеко, крича и вибрируя всем телом, что почти не слышала, как мой муж уткнулся головой мне в грудь, издавая свои жалобные, густые стоны наслаждения.
Ох, ты ж!.. Вот тебе и желе! Я медленно приходила в себя, чувствуя, как Ланс благоговейно нацеловывает мою грудь и живот, стараясь больше не касаться чувствительных зон. Вот что это сейчас было? Злиться мне теперь или радоваться?
– Прости, любимая, не смог сдержаться! – интересно, мне так кажется или правда в голосе этого пройдохи не было ни капли раскаяния, как и в его довольном хитрющем взгляде. – Ты ведь накажешь меня за это, моя справедливая госпожа? – он терпко, на грани, поцеловал меня прямо под пупком. – Потом.
– Угу, – только и смогла буркнуть я, подтягивая его голову за волосы поближе к своему рту и впиваясь в его губы со всей, еще до конца не остывшей страстью. – Боюсь, ты уже накосячил на кровавую баню, мой коварный манипулятор. Так что давай, любимый, обвязывайся подушками!
С этими словами я схватила подушку, оказавшуюся под рукой, и мягко пришлепнула его по попе. Хотя он, кажется, особо этого не заметил, лишь слегка хмыкнул в ответ.
– Ты же знаешь... – голос его заметно плавился от предвкушения, – я всегда готов честно ответить за свои косяки. Со всем смирением, положенным почтительному мужу моей прелестнейшей демонессы.
Я слегка закатила глаза, не скрывая своего удовольствия от немудреного комплимента. Сегодня мне это было так необходимо...
– Лжец и мошенник! – подушка во второй раз припечатала его филейную часть.
– Не-а… я никогда не вру своей госпоже! За кого вы меня принимаете, моя восхитительная леди? – и он, склонившись, мягко и чувственно поцеловал меня в ответ на мою эскападу, полностью захватив губы так, что я задохнулась...
Когда мы, в конце концов, покончили с чуть подтаявшим десертом, я благодарно чмокнула Ланса в шею и уютно свернулась у него на ручках, чувствуя, как у меня под ухом гулко и размеренно стучит ласковое сердце.
Теплые руки моего демона бережно окутывали меня, а глаза стали совсем слипаться, и я почувствовала, как Ланс осторожно переместил меня на кровать, заботливо завернув в одеяло. А потом завалился рядом, обнимая, а я умиротворенно зарылась носом в его широкое плечо, тихонько плавая в волнах пережитого удовольствия.
Тут я снова с раскаянием вспомнила, как еще совсем недавно хотела обидеть моего славного мальчика и так жестоко сорвать на нем свою злую усталость.
– Прости меня... мой хороший... – язык мой сонно заплетался. – Все получилось... немного не так... как мы планировали... Да?..
Ланс шевельнулся, и его рука, прижала меня к себе еще крепче, а моего лба коснулись теплые губы.
– Что ты, что ты... Ланочка. Тебе совершенно не за что извиняться! Я просто в восторге! Все замечательно. Правда? Тебе хорошо, а мне и подавно, ведь это самое главное для меня.
– Ммм!.. Мне очень... хорошо... Было сказочно... правда... Спасибо тебе... За вечер и... вообще. Просто... я сегодня невероятно устала... Но... можешь не рассчитывать... паренек... Обещаю... я отыграюсь... за всё...
Под моей рукой большое сильное сердце забилось гораздо отчетливее.
– Не сомневаюсь, милая! Вообще-то я и сам что-то слишком устал сегодня для резких телодвижений, – он притворно громко зевнул мне в волосы, а потом хохотнул как-то не слишком искренне. – Ничего себе выходной у меня получился... Заполошный какой-то. Спи, любимая. Мы еще всё успеем, ведь правда?
– Конечно, успеем... и не забудь... чтобы я тебе добавила... за вранье... устал он... как же... – прошептала я едва слышно и провалилась в бархатный бесчувственный сон, наполненный нежными объятьями демона и тонким упоительным ароматом розового букета, ощутив напоследок, как Ланс смущенно хмыкнул легким теплом в мою, все еще влажную макушку.
Ланс
ЛАНА, ЕГО НАСТОЯЩЕЕ СОКРОВИЩЕ, свернулась теплым комочком под боком и, закинув на него руку и… ногу, уютно посапывала в плечо, а душа демона тихонько плавилась от чистого умиления. Он отвел прядку волос от ее спокойного гладкого лба, такого расслабленного сейчас.
Великие Демонессы! Не чета тому моменту, когда он увидел ее сегодня в дверях спальни. Ланс даже испугался, такой она выглядела усталой и посеревшей, будто из нее выкачали весь ее свет. Тот тихий, теплый свет, согревающий их всех. Всегда. Несмотря ни на что.
А когда он увидел ее слезы, сердце чуть не остановилось, ведь Ланс тут же решил, что, конечно, только он – единственная причина всех ее расстройств. Где-то обидел, не угодил, не смог...
Но, хвала демонессам, это были всего лишь слезы радости и, кажется... благодарности. За его старания! Впрочем, ему всегда было трудно в этом разобраться...
Сам Ланс по-настоящему плакал только один раз в своей жизни, да и то украдкой, когда в восемь лет от роду его забирали из семьи в Лагерь Стражников Первого Домена. Навсегда. Он знал это, потому что старший его брат, Бетью, так же был увезен из дома двумя годами раньше... И не вернулся.
Ланс чувствовал удушающую безысходность, но еще на что-то надеялся, жалобно и горько заглядывая в глаза матери, тайно веря в ее неоспоримое до сих пор могущество, в то, что сейчас она прекратит этот ужас, защитит его – своего последнего сына. Скажет «НЕТ!» тем суровым страшным мужчинам в потрепанных латах, которые собирали семи-восьмилетних демонят по деревням всего округа, и уже с десяток заплаканных злых мальчишек обреченно выглядывали из-за края высокой повозки. Из их деревни в этом году по возрасту подходил только он один, Ланс Детерий Селия Гард.
Его отец, Конрад, подошел и незаметно утер слезы сына тыльной стороной ладони, потом с силой сжал худенькое плечо.
– Старайся, сынок, – тихо сказал он, и по ровному, тусклому голосу невозможно было уловить его чувств. – Мы надеемся, что ты не осрамишь свою мать. И меня... – добавил он еле слышно.
Ланс до сих пор иногда чувствует это его прощальное пожатие на своем плече. Потом, гораздо позже, став уже полноценным Стражником, он случайно узнал: отец погиб при очередном вторжении тварей с Пустоши, до самого своего конца защищая его мать и сестер. Всех женщин деревни.
Как и Ирвин, второй муж матери...
Тот тоже тогда тихонько подмигнул пареньку на прощание и дружески кивнул, осветив лицо своей лукавой приятной улыбкой. Лансу показалось, наверное – или он просто сильно этого хотел – в глубине глаз Ирвина светилась искренняя печаль.
Зато его мать – жрица их небольшого, Пятнадцатого Округа, располагающегося на окраине Домена – смотрела сквозь Ланса, будто не узнавая, и не делала никаких попыток даже приласкать сына на прощание. А ведь он уходил навсегда, и не смог бы вернуться в родной дом, не став дезертиром и позором рода.
Что ж, мама Селия вообще редко замечала его присутствие, отдавая предпочтение маленьким веселым сестрицам Ланса. Теперь девчушки пугливо жались к бедрам матери и хмуро посматривали то на съёжившегося Ланса, то на мрачных незнакомцев, забирающих куда-то их единственного братца.
Впрочем – Ланс раздумывал над этим не раз – может, его мать просто знала, что придется когда-нибудь отдать его, и старалась не слишком прикипеть сердцем, чтобы не отрывать совсем уж по живому. Он надеялся на это и прощал ее... насколько мог.
Какое же счастье, что Лана смогла сказать свое «НЕТ!» Верховной и забрала его из того зловещего мира. А их собственный сын Эрик Кайл Ланс Детерий Каллахан никогда не испытает такое, через что пришлось пройти самому Лансу в родном Инферно. Начиная... с того момента, когда он в глухом отчаянии наблюдал за родными лицами, исчезающими постепенно и безвозвратно за грядой знакомого с детства холма.
– Красавица, моя девочка!.. – прошептал он одними губами, вспоминая сегодняшний вечер до мельчайших подробностей: отзывчивость Ланы на его старания и ласку. И то, как она подарила ему, в очередной раз, возможность гордиться собой. Быть нужным. Постоянно.
Как она это умеет? Вот самой же плохо, но она думает о них, заботится, чтобы всем было хорошо. Настоящая Великая Демонесса, Хозяйка Дома Каллахан.
Нет, определенно ему, Лансу, невероятно повезло.
– Люблю тебя, милая! – не сдержавшись, опять шепнул он с благоговением, и, опасаясь побеспокоить, поцеловал, невесомо ткнувшись в шелковистые подсохшие волосы.
Лана будто услышала его, томно пошевелилась и обняла крепче.
Самому Лансу совсем не спалось – надо же, выспался-таки, демоны его забери! – и он вспоминал с сердечным трепетом, как от его заботы потихоньку разгорался в глазах любимой тот желанный теплый свет, который был его жизнью.
А как она сладко таяла в его руках, словно то сочное желе на чувственном нежном языке и, кажется, в конце концов, вовсе забыла о своей усталости. По крайне мере, он надеялся на это. Да, ему пришлось немного переступить дозволенную самому себе грань, но он нисколько не жалел, что вышел за эти рамки. Наградой ему был восхитительный вечер в объятьях его невероятной женщины так, как он иногда желал этого в самых смелых своих мечтах.
А еще он с томлением предвкушал, что Лана, конечно же, строго накажет его за такое вопиющее нахальство... когда как следует отдохнет. Он уж постарается этого добиться! Потому что – надо отдать должное ее изобретательности – этот процесс получается у нее таким... таким невероятно волнительным, изысканным... Вкусным! А последствия – крышесносными.
ООО! Ланс крепко сжал в ладони воспрянувший от его мыслей неугомонный член – вот же зараза, мало ему что ли! – решительно гася вспыхнувшее вновь желание. Потом мечтательно вздохнул и, наконец, удовлетворенно закрыл глаза, прижимая к груди свою милую сопящую драгоценность. Что ж, завтрашний вечер грозит быть совсем, совсем нескучным... Лана обещала.
Лана
НА КРОВАТИ ВАЛЬЯЖНОЙ ЗВЕЗДОЙ раскинулся демон: внушительный, мощный... грациозный. Красивый! Теперь он совсем не выглядел тем тусклым, затравленным пареньком, которого она вытащила из Инферно семь лет назад.
Лана сейчас забрала бы назад свои слова о том, что внешность его ничем не примечательная, бесцветная – заурядная.
Хотя способность к регенерации всегда давала Лансу возможность оставаться в совершенной форме – мышцы подтягивались, а лишний жир уходил - но тот слепок, на котором формировалась фигура, он сделал сам. Годы, проведенные в
– Помоги мне уже встать, любимый, и пойдем меня кормить. С рук. Как ты и собирался, мой хороший!
Ланс закутал меня в полотенце и опять поднял на руки. А потом прямо так, в своих объятьях усадил на ковер и, обнимая, словно маленького ребенка, за плечи, принялся складывать мой любимый салатик мне в рот. Довольно целомудренно – своими руками – как и обещал. Почти не касаясь моих губ... Разве что чуть-чуть... Чередуя кусочки курицы, чернослива и помидор, после того, как обмакивал их во вкусный-превкусный соус. Мне оставалось только жевать и с наслаждением закатывать глаза, запивая все это гурманство маленькими глоточками превосходного вина, которым тоже поил меня мой демон.
Почему-то в голову пришла идея, что хорошо бы, если б он кормил меня прямо из своих чувственных губ... а потом набирал в рот вино и... Так стоп! Я ж уставшая! И не готовая прямо сейчас предаваться любовным утехам. Кажется...
Ладно, хорошо. Нужно будет когда-нибудь это попрактиковать, и чтобы я была инициатором. Да. Пить Лансу из моих губ будет определенно лучше.
Мы полулежали в обнимку на ковре, и все это кормление было довольно забавно, на самом деле. Я улыбалась своему мужу, а Ланс – мне. И вид у него при этом был такой невероятно гордый, будто ему и вправду доверили святая святых какого-то величайшего величества.
Ну, вот почему он у меня такой милый? Аж сама себе завидую! Я ему так честно об этом и сказала. А что? Пусть порадуется, пока я в его объятьях такая добрая сижу, да размякшая. Воспитывать же не только кнутом надо, но и пряниками иногда. Для контраста.
Потом он оставил меня ненадолго возлежать махровым коконом на подушках и сбегал на кухню за желе. Мммм... какая же вкуснятина! Как я его люблю! И желе люблю, и Ланса! И вообще, всех своих ребят! Вот повезло же мне, однако, что у меня два таких замечательных мужа! Что бы я без них делала?!
Подумала так и сама подивилась своей непоследовательности, в свете тех отчаянных мыслей, которые меня одолевали буквально за час до этого, когда я стояла на пороге дома. Как говориться, сама придумала – сама обиделась. Кажется, надо меньше думать, а больше доверять искренности своих любимых мальчиков. Просто удивительно, как от одной только сердечной любви и заботы настроение способно поменяться на противоположное.
Прода от 21.03.2020, 17:26
ГЛАВА 11.
И все-таки Ланс не удержался. Вот ведь паразит! Будто мысли читает... Мягко взял губами нежный упругий кусочек желе и, медленно склонившись, так благоговейно поднес его к моему рту, что от одного только этого жеста в ушах зашумело. А дальше... я смаковала невыразимо тонкий букет из молочно-апельсинового сока, медленно растекающегося по языку, и деликатного прикосновения шелковистых губ любимого демона. Даже слезы опять навернулись... От наслаждения, кажется. Или от той самой, томительной жажды...
А потом, уже позабыв обо всякой усталости, я стонала и, от избытка чувств, стискивала и терзала подушки вокруг меня вместе... с живым горячим телом надо мной, и выгибалась в ненасытной истоме к нему навстречу. Потому что эти осторожные зубы, мягкие губы, чувственный теплый язык, казалось, познали каждый трепетный закуток на моем теле: нацеловывали, ласкали, вылизывали, посасывали, сжимали нежно и слегка покусывали, обволакивая невыразимым, пьянящим восторгом. Я слышала стоны Ланса, замечала его помутившийся взор, когда на миг приоткрывала глаза, чтобы напитаться этой невероятной картиной: демоном, помешанным от желания, только потому, что делает мне хорошо.
– Можно... госпожа?..
Голос его прерывался, когда он шептал умоляюще, сдерживаясь из последних сил, и я ощутила его жаркую – вне сомнений невероятно набухшую! – и даже нестерпимо пульсирующую плоть между своими жадно раздвинутыми ногами. Я без слов подалась к нему навстречу и задрожала, чувствуя, как он мягко скользнул в меня, наполнив до самого... до самого... гмм... горла? Демоны! Ведь так оно и есть! Впрочем, «до самого мозга» по моим ощущениям как-то больше подходит, потому что сознание определенно отключилось от такой восхитительной наполненности.
Мой демон, слегка сдерживая напор, словно в страстном, тягучем ритме танго, толкнулся, раз, другой, третий, с каждым разом поднимая меня все выше, скручивая сладостную пружину все сильнее. Я цеплялась за него, пластая его плечи в кровь в судорожном порыве, и перед тем, как сорваться туда, в мою бескрайнюю радужную высь, практически взвыла:
– Давай, Ланс! Вместе! Можно!
И... Ох!.. Унеслась куда-то так далеко, крича и вибрируя всем телом, что почти не слышала, как мой муж уткнулся головой мне в грудь, издавая свои жалобные, густые стоны наслаждения.
Ох, ты ж!.. Вот тебе и желе! Я медленно приходила в себя, чувствуя, как Ланс благоговейно нацеловывает мою грудь и живот, стараясь больше не касаться чувствительных зон. Вот что это сейчас было? Злиться мне теперь или радоваться?
– Прости, любимая, не смог сдержаться! – интересно, мне так кажется или правда в голосе этого пройдохи не было ни капли раскаяния, как и в его довольном хитрющем взгляде. – Ты ведь накажешь меня за это, моя справедливая госпожа? – он терпко, на грани, поцеловал меня прямо под пупком. – Потом.
– Угу, – только и смогла буркнуть я, подтягивая его голову за волосы поближе к своему рту и впиваясь в его губы со всей, еще до конца не остывшей страстью. – Боюсь, ты уже накосячил на кровавую баню, мой коварный манипулятор. Так что давай, любимый, обвязывайся подушками!
С этими словами я схватила подушку, оказавшуюся под рукой, и мягко пришлепнула его по попе. Хотя он, кажется, особо этого не заметил, лишь слегка хмыкнул в ответ.
– Ты же знаешь... – голос его заметно плавился от предвкушения, – я всегда готов честно ответить за свои косяки. Со всем смирением, положенным почтительному мужу моей прелестнейшей демонессы.
Я слегка закатила глаза, не скрывая своего удовольствия от немудреного комплимента. Сегодня мне это было так необходимо...
– Лжец и мошенник! – подушка во второй раз припечатала его филейную часть.
– Не-а… я никогда не вру своей госпоже! За кого вы меня принимаете, моя восхитительная леди? – и он, склонившись, мягко и чувственно поцеловал меня в ответ на мою эскападу, полностью захватив губы так, что я задохнулась...
Когда мы, в конце концов, покончили с чуть подтаявшим десертом, я благодарно чмокнула Ланса в шею и уютно свернулась у него на ручках, чувствуя, как у меня под ухом гулко и размеренно стучит ласковое сердце.
Теплые руки моего демона бережно окутывали меня, а глаза стали совсем слипаться, и я почувствовала, как Ланс осторожно переместил меня на кровать, заботливо завернув в одеяло. А потом завалился рядом, обнимая, а я умиротворенно зарылась носом в его широкое плечо, тихонько плавая в волнах пережитого удовольствия.
Тут я снова с раскаянием вспомнила, как еще совсем недавно хотела обидеть моего славного мальчика и так жестоко сорвать на нем свою злую усталость.
– Прости меня... мой хороший... – язык мой сонно заплетался. – Все получилось... немного не так... как мы планировали... Да?..
Ланс шевельнулся, и его рука, прижала меня к себе еще крепче, а моего лба коснулись теплые губы.
– Что ты, что ты... Ланочка. Тебе совершенно не за что извиняться! Я просто в восторге! Все замечательно. Правда? Тебе хорошо, а мне и подавно, ведь это самое главное для меня.
– Ммм!.. Мне очень... хорошо... Было сказочно... правда... Спасибо тебе... За вечер и... вообще. Просто... я сегодня невероятно устала... Но... можешь не рассчитывать... паренек... Обещаю... я отыграюсь... за всё...
Под моей рукой большое сильное сердце забилось гораздо отчетливее.
– Не сомневаюсь, милая! Вообще-то я и сам что-то слишком устал сегодня для резких телодвижений, – он притворно громко зевнул мне в волосы, а потом хохотнул как-то не слишком искренне. – Ничего себе выходной у меня получился... Заполошный какой-то. Спи, любимая. Мы еще всё успеем, ведь правда?
– Конечно, успеем... и не забудь... чтобы я тебе добавила... за вранье... устал он... как же... – прошептала я едва слышно и провалилась в бархатный бесчувственный сон, наполненный нежными объятьями демона и тонким упоительным ароматом розового букета, ощутив напоследок, как Ланс смущенно хмыкнул легким теплом в мою, все еще влажную макушку.
Прода от 22.03.2020, 18:25
ГЛАВА 12.
Ланс
ЛАНА, ЕГО НАСТОЯЩЕЕ СОКРОВИЩЕ, свернулась теплым комочком под боком и, закинув на него руку и… ногу, уютно посапывала в плечо, а душа демона тихонько плавилась от чистого умиления. Он отвел прядку волос от ее спокойного гладкого лба, такого расслабленного сейчас.
Великие Демонессы! Не чета тому моменту, когда он увидел ее сегодня в дверях спальни. Ланс даже испугался, такой она выглядела усталой и посеревшей, будто из нее выкачали весь ее свет. Тот тихий, теплый свет, согревающий их всех. Всегда. Несмотря ни на что.
А когда он увидел ее слезы, сердце чуть не остановилось, ведь Ланс тут же решил, что, конечно, только он – единственная причина всех ее расстройств. Где-то обидел, не угодил, не смог...
Но, хвала демонессам, это были всего лишь слезы радости и, кажется... благодарности. За его старания! Впрочем, ему всегда было трудно в этом разобраться...
Сам Ланс по-настоящему плакал только один раз в своей жизни, да и то украдкой, когда в восемь лет от роду его забирали из семьи в Лагерь Стражников Первого Домена. Навсегда. Он знал это, потому что старший его брат, Бетью, так же был увезен из дома двумя годами раньше... И не вернулся.
Ланс чувствовал удушающую безысходность, но еще на что-то надеялся, жалобно и горько заглядывая в глаза матери, тайно веря в ее неоспоримое до сих пор могущество, в то, что сейчас она прекратит этот ужас, защитит его – своего последнего сына. Скажет «НЕТ!» тем суровым страшным мужчинам в потрепанных латах, которые собирали семи-восьмилетних демонят по деревням всего округа, и уже с десяток заплаканных злых мальчишек обреченно выглядывали из-за края высокой повозки. Из их деревни в этом году по возрасту подходил только он один, Ланс Детерий Селия Гард.
Его отец, Конрад, подошел и незаметно утер слезы сына тыльной стороной ладони, потом с силой сжал худенькое плечо.
– Старайся, сынок, – тихо сказал он, и по ровному, тусклому голосу невозможно было уловить его чувств. – Мы надеемся, что ты не осрамишь свою мать. И меня... – добавил он еле слышно.
Ланс до сих пор иногда чувствует это его прощальное пожатие на своем плече. Потом, гораздо позже, став уже полноценным Стражником, он случайно узнал: отец погиб при очередном вторжении тварей с Пустоши, до самого своего конца защищая его мать и сестер. Всех женщин деревни.
Как и Ирвин, второй муж матери...
Тот тоже тогда тихонько подмигнул пареньку на прощание и дружески кивнул, осветив лицо своей лукавой приятной улыбкой. Лансу показалось, наверное – или он просто сильно этого хотел – в глубине глаз Ирвина светилась искренняя печаль.
Зато его мать – жрица их небольшого, Пятнадцатого Округа, располагающегося на окраине Домена – смотрела сквозь Ланса, будто не узнавая, и не делала никаких попыток даже приласкать сына на прощание. А ведь он уходил навсегда, и не смог бы вернуться в родной дом, не став дезертиром и позором рода.
Что ж, мама Селия вообще редко замечала его присутствие, отдавая предпочтение маленьким веселым сестрицам Ланса. Теперь девчушки пугливо жались к бедрам матери и хмуро посматривали то на съёжившегося Ланса, то на мрачных незнакомцев, забирающих куда-то их единственного братца.
Впрочем – Ланс раздумывал над этим не раз – может, его мать просто знала, что придется когда-нибудь отдать его, и старалась не слишком прикипеть сердцем, чтобы не отрывать совсем уж по живому. Он надеялся на это и прощал ее... насколько мог.
Какое же счастье, что Лана смогла сказать свое «НЕТ!» Верховной и забрала его из того зловещего мира. А их собственный сын Эрик Кайл Ланс Детерий Каллахан никогда не испытает такое, через что пришлось пройти самому Лансу в родном Инферно. Начиная... с того момента, когда он в глухом отчаянии наблюдал за родными лицами, исчезающими постепенно и безвозвратно за грядой знакомого с детства холма.
– Красавица, моя девочка!.. – прошептал он одними губами, вспоминая сегодняшний вечер до мельчайших подробностей: отзывчивость Ланы на его старания и ласку. И то, как она подарила ему, в очередной раз, возможность гордиться собой. Быть нужным. Постоянно.
Как она это умеет? Вот самой же плохо, но она думает о них, заботится, чтобы всем было хорошо. Настоящая Великая Демонесса, Хозяйка Дома Каллахан.
Нет, определенно ему, Лансу, невероятно повезло.
– Люблю тебя, милая! – не сдержавшись, опять шепнул он с благоговением, и, опасаясь побеспокоить, поцеловал, невесомо ткнувшись в шелковистые подсохшие волосы.
Лана будто услышала его, томно пошевелилась и обняла крепче.
Самому Лансу совсем не спалось – надо же, выспался-таки, демоны его забери! – и он вспоминал с сердечным трепетом, как от его заботы потихоньку разгорался в глазах любимой тот желанный теплый свет, который был его жизнью.
А как она сладко таяла в его руках, словно то сочное желе на чувственном нежном языке и, кажется, в конце концов, вовсе забыла о своей усталости. По крайне мере, он надеялся на это. Да, ему пришлось немного переступить дозволенную самому себе грань, но он нисколько не жалел, что вышел за эти рамки. Наградой ему был восхитительный вечер в объятьях его невероятной женщины так, как он иногда желал этого в самых смелых своих мечтах.
А еще он с томлением предвкушал, что Лана, конечно же, строго накажет его за такое вопиющее нахальство... когда как следует отдохнет. Он уж постарается этого добиться! Потому что – надо отдать должное ее изобретательности – этот процесс получается у нее таким... таким невероятно волнительным, изысканным... Вкусным! А последствия – крышесносными.
ООО! Ланс крепко сжал в ладони воспрянувший от его мыслей неугомонный член – вот же зараза, мало ему что ли! – решительно гася вспыхнувшее вновь желание. Потом мечтательно вздохнул и, наконец, удовлетворенно закрыл глаза, прижимая к груди свою милую сопящую драгоценность. Что ж, завтрашний вечер грозит быть совсем, совсем нескучным... Лана обещала.
Прода от 23.03.2020, 16:55
ГЛАВА 13.
Лана
НА КРОВАТИ ВАЛЬЯЖНОЙ ЗВЕЗДОЙ раскинулся демон: внушительный, мощный... грациозный. Красивый! Теперь он совсем не выглядел тем тусклым, затравленным пареньком, которого она вытащила из Инферно семь лет назад.
Лана сейчас забрала бы назад свои слова о том, что внешность его ничем не примечательная, бесцветная – заурядная.
Хотя способность к регенерации всегда давала Лансу возможность оставаться в совершенной форме – мышцы подтягивались, а лишний жир уходил - но тот слепок, на котором формировалась фигура, он сделал сам. Годы, проведенные в
