Вскоре мы наконец-то приехали к назначенному месту. Приехали к уже известному мне ресторану «Алатырь». Какие теплые и одновременно пугающие с этим местом у меня воспоминания. Эх….
Швейцар открывает дверь лимузина, первой выходит Анастасия, шеф молча кивнул, чтобы я выходила следующей, а после вышел и он сам. Джентльмен.
Вошли в холл, народу немерено. Все такие нарядные, разодетые, в прическах, макияже. Это я о женской половине. Хотя и нашлась парочка мужчин со штукатуркой на лице и легкой укладкой на голове. Что поделать, как-никак двадцать первый век на дворе.
- Вашу одежду. – Подошел ко мне молоденький пацан в деловом костюме. Видимо еще один швейцар этого ресторана.
Но только я успела снять свое пальто, как Станислав Романович тут же остановил меня, придерживая за руку, повел куда-то в сторону.
- Станислав Романович, куда вы меня ведете?
Изначально, я подумала, что он отведет меня в сторону с тем, чтобы дать первое свое задание, но мы уже миновали длинный узкий коридор, кухню ресторана и вошли в какое-то подсобное помещение.
- Ольга Геннадьевна, вам нужно переодеться и привести себя в порядок. – Наконец-то шеф отпустил мою руку.
Оглянулась по сторонам – мы стоим прямо посреди раздевалки персонала. Вокруг разбросаны их вещи, косметика, обувь, и в помещении стоял довольно неприятный запах. Мне нужно привести себя в порядок или эту комнату?
- Держи. – Из одного из шкафов шеф вытаскивает длинное вечернее платье на вешалке под чехлом, туфельки, под цвет платья – нежно-бежевые, и маленькую косметичку, в котором лежат: тушь, помада, пудра, румяна, тени для век и в качестве мини презента – сережки – гвоздики с бриллиантом.
- Что это? Вы украли все это у официантки?
- Нет. – Лицо шефа оставалось невозмутимым. – Надень все это, подкрасться, а после сразу выходи. Не задерживайся. Я буду ждать тебя за дверью.
Ах, мой предусмотрительный, дальновидный шеф! Все и всегда он держит под контролем. Только одно меня сейчас напрягает – надеюсь, это платье и косметичку он не взял напрокат у своей белобрысой выдры, иначе мне придется его немного подпортить под конец вечера. Вдруг, совсем случайно, на него прольется красное вино или кто-то из гостей наступил на подол платья и оно порвется? А так не хочется….
Не торопясь снимаю с себя блузу, юбку, надеваю это шикарное нежно-бежевое платье и не могу на себя взглянуть. Блин, в этой комнате нет зеркала на весь рост. Да здесь вообще нет никакого зеркала. Только в косметичке валялось маленькое карманное зеркальце. Придется идти «вслепую». Далее быстренько наношу на лицо косметику, радуясь своей легкой умелой руке. Судя по тому, как быстро и аккуратно накрасилась – руки растут из нужного, правильного места.
Последний штрих – туфельки, которые мне оказали впору (странно, мне казалось у нас с Анастасией разный размер ног), далее быстренько запихиваю свою одежду в шкаф, откуда шеф и вытаскивал это платье, и ….
Чувствую себя цирковой мартышкой: накрасили, одели и выпустили в арену, развлекать народ.
Открываю дверь, выхожу. В коридоре стоит шеф, упершись спиной на стену, запрокинув голову назад, с закрытыми глазами. Всем своим видом говоря: «Устал ждать».
- Кхм. – Кашляю я, раскрывая свое присутствие.
Шеф открывает глаза. Отталкивается от стены и поворачивается в мою сторону и начинает неотрывно шарить по мне своим пронизывающим, прожигающим взглядом: по каждому изгибу моего тела, что прекрасно подчеркивало мое длинное до пола, облегающее платье с открытой спиной, все мои сексуальные, возбуждающие мужские сознания выпуклости, и остановились на губах. Уххх, меня даже бросило в жар. Его темный, завораживающий, горячий взгляд был тому причиной. Я как мороженное в пустыне таю рядом с ним, когда он так смотрит на меня. Уххх.
Так, Оля, держи себя в руках.
Неожиданно шеф делает шаг в мою сторону, потом еще одну, и еще…. Я машинально делаю шаг назад, потом еще одну, и еще…. Пока спиной не уперлась в дверь. Я в ловушке. В ловушке своих собственных чувств и желаний.
Мужчина заметил мою растерянность, увидел страх в глазах, но это его только разжигало к дальнейшим действиям. Я задрожала. Что со мной? Что я опять испугалась? Ведь я же сама хотела его, хотела его внимания, любви. А теперь снова сбегаю.
Отрываюсь от двери, и хотела уже отбежать от шефа на безопасное расстояние, как его руки вдруг намертво прирастают к двери с обеих сторон, и одной коленой прижимаем к стене, блокируя мне любой выход из его любовного капкана.
Он так близко ко мне, так опасно близко, наши тела соприкасаются, так что я прекрасно слышу его сердцебиение, и учащенное свое, чувствую его дыхание на своей шее, его горячее, жгучее дыхание, что сводит меня с ума, и чувствую, как он любуется моим лицом.
- Посмотри на меня. – Хриплым, томным голосом произносит он, и я поняла – он хочет того же, что и я….
- Н-нет… - еще сильнее опустила голову вниз, не в силах видеть его прекрасных глаз.
Если я еще раз взгляну на него – тогда мне точно больше не будет спасения и уже не смогу сдержать свои порывы чувств к этому мужчине. А вдруг я ошибаюсь? Вдруг он не желает того же, что и я?
Шеф, так и не дождавшись моего подчинения, протянул руку к лицу, притронулся до подбородка и нежно подвел мое лицо к своему.
В сердце больно защемило. Я больше не хочу ошибаться в его желаниях.
И вот его глаза…. Черные длинные ресницы, в которых можешь запутаться, темно-карие бездонные глаза…. Если долго на них смотреть, ты можешь в них утонуть и погибнуть…. А я все глубже и глубже погружаюсь в них….
- Ш-шеф, н-нас там ждут…. – Против воли произнесла совсем не то, что хотела.
- Пусть…. – Шепнул он и еще ближе нагнулся.
- Ваша девушка….
- Пусть….
С этими словами он нагнулся, накрывая сверху обласканное тусклым светом мое лицо, и вот тот момент, о котором я так долго грезила в своих несбыточных мечтах - несколько раз осторожно, коротко он касается соблазнительными мягкими уверенными губами моих полуоткрытых губ. Все мое тело затрепетало, отвечая на его прикосновения, спина выгнулась, и внизу живота приятно защемило. Шеф в свою очередь крепко прижался ко мне, так, что мне стало даже трудно дышать. Я задыхалась от нехватки воздуха, от ощущения его тепла, от любви….
Быстрыми, мелкими змеиными движениями прошелся по губам языком, подготавливая меня к великому вторжению, приучая меня, непривычный для поцелуев, к существованию своего натиска, своих губ, своего языка.
Миг затишья… и вот… Он мощным рывком взял в кольцо мой рот, инстинктивно сжавшись под натиском мужских челюстей. Но силы были неравны и его язык дерзко прорвался сквозь первую линию обороны, настойчиво раздвигая стыдливые уста.
Поддавшись его напору, я все же отдалась во власть греховного искушения и более не противилась.
- Кхм! Кхм! Кхм! – кто-то громко откашлялся рядом и довольно грубо спустил меня с небес на землю.
Шеф нехотя все же отпустил меня, и в тот час нахмурился, при виде рядом швейцара.
- Что?
- Простите, я не хотел, кхм, вам мешать. Но только вас все ждут, кхм, в зале….
Молоденький, щупленький швейцар то и дело прячет в сторону взгляд, кашляет, уже по правде, в общем, испытывает рядом с нами сильнейший дискомфорт. И я его прекрасно понимаю, сама от стыда раскраснелась как нежный изысканный на вкус лобстер. Ужас, как хочется сейчас провалиться под землю, но вместо этого смастерила на лице гримасу равнодушия, будто ничего сейчас не произошло.
- Ольга Геннадьевна, нам нужно присоединиться ко всем остальным.
Ну вот, ко мне снова вернулся мой отстраненный, бездушный шеф. Узнаю.
Подчинилась и молча пошла вслед за ним.
Станислав Романович уверенно идет вперед, я словно собачка на привязи, молча и послушно следую за ним. Минуем знакомый мне коридор, кухню, официантов, и вот мы уже в зале. Нас тут же облепили мужчины в смокингах и женщины в превосходных вечерних платьях. А если быть точнее – облепили шефа.
- Станислав Романович! Вы здесь! Как я рад встречи с вами!
- Станислав Романович, добро пожаловать за наш столик.
- Станислав Романович!
- Дорогой, где ты был?
О, а вот эту мордашку я узнаю. Настенька.
Взгляд девушки быстро скользнул по моему платью, а после снова на своего мужчину.
Но шеф не стал отсчитываться перед своей девушкой, он завел разговор с одним видным представителем из делового круга. Какие-то договоры, счета, выгодные для компании позиции за рубежом, импорт, экспорт…. Довольно скучная тема для подслушивания, аж уши пухнут.
Стою рядом с шефом, никуда не отхожу, размышляю, на какой …. он взял меня в этот вечер. Что мне здесь делать? А вокруг все о чем-то болтают, пьют, едят, веселятся, строят женатым и неженатым мужчинам глазки, а после получают в лоб от своих разъяренных жен, альфонсы, вдовы, хищницы за богатствами, бандиты, политики, светские львицы…. Полнейший зоопарк! Нет, мне определенно здесь делать нечего.
- На тебе прекрасно смотрится это платье.
Не думала, что первый комплимент я получу от Анастасии. Девушка подошла ко мне с двумя бокалами шампанского, когда шеф, полностью погруженный в деловой разговор, подсел за один из шикарно-накрытых столиков, где мне не было места. Один бокал притянула мне, другой оставила себе.
- Правда? Вы так считаете?
Напросилась на еще один комплимент. Вижу, говорить приятные мне слова ей удается с огромным трудом.
- А иначе быть не может. Поверьте, у меня безупречный вкус. – Анастасия легонько взяла меня за локоть, и, заговаривая зубы, повела куда-то в сторону, подальше от шефа. - Это платье я привезла из Милана, как бы не соврать, годиков так пять назад. Но он до сих пор не вышел из моды. И вот я подумала, почему бы мне не заняться, скажем, благотворительностью? Почему бы мне не отдать это платье какой-нибудь девушке, у которой нет денежек на красивую одежду. Я его уже все равно не надену.
- Значит, это платье….
- Да. – Сказала, как отрезала, Анастасия. – Это платье мое. И я не могла отказать в просьбе своему Стасику, когда он подошел ко мне за помощью. Видишь ли, мы изначально знали, что тебе по любому будет нечего надеть на этот вечер. И кстати, косметичку можешь оставить себе. Не гигиенично пользоваться одной и той же косметикой сразу нескольким женщинам.
- Так, значит, все это было запланировано…. - Вслух начала рассуждать я. – Поездка сюда, платье, туфли, косметика….
- Да - да. Вот только для чего это нужно моему Стасику, он мне не говорил, и мне пока не ясно. Видимо, ты нужна ему для какого-то дела. – Анастасия одарила меня фальшивой дружеской улыбкой и потянула к одному из пустых столов на самом углу зала. – Присядем? Знаешь, я тебя понимаю. Должно быть, ты себя чувствуешь здесь как не в своей тарелке. Ведь вокруг тебя одни видные, знаменитые, богатые люди. А ты, как бы тебе помягче выразиться, девушка из третьего сорта….
- По-твоему это было помягче?
Сама того не заметила, как мы уже перешли на «ты».
- Ах, только не говори, что я тебя обидела! – Театрально развела руками Анастасия. – Я этого не переживу! Прости, прости, прости. Я не хотела тебя обидеть!
- Так, значит, меня сюда привели для какого-то дела?
Взглянула на шефа – он по прежнему сидел за столом, попивал коньяк или виски из стакана, а про нас и вовсе будто бы забыл.
- Я не хочу, чтобы ты обнадеживала себя…. Но ты здесь исключительно для дела.
- И все это вами было спланировано?
- Да.
- И это платье?
- Да.
- Туфли.
- Да.
- Поцелуй?
- Да. Что? Поцелуй?
- Ой. – Теперь моя очередь для театральных, наигранных жестов. Прикрываю рот рукой, будто случайно оговорилась. В огромным наслаждением слежу, как нарастало волнение «рогоносца».
Судя по реакции девушки, поцелуй вышел спонтанным, он никак не планировался Анастасией.
- Какой еще поцелуй?
Голос девушки тут же сменился от ласкового в приглушенно-хриплый.
- Упс. – Бокал шампанского «случайно» запрокидывается на мое изумительное дорогое платье. – Не может быть! Я намочила шампанским платье из самого Милано! – вскакиваю с места и пытаюсь выжать остатки жидкости из материала. – Мне срочно нужно в туалет! - от моей громко сказанной фразы, сидящие в радиусе одного метра, тут же устремили на меня свои любопытные взгляды. – То есть в уборную. Простите.
- Черт! Дура! Дура! Когда же ты, Оля, повзрослеешь? Когда пройдет твоя глупая наивность с бессмысленными ожиданиями и надеждами? Как ты могла подумать, что тебя с шефом может что-то связывать помимо работы?
Ну, вот, уже привычное для меня дело – отсчитывать себя, стоя напротив зеркала в окружении раковин и унитазов.
- «Я не хочу, чтобы ты обнадеживала себя, но ты исключительно здесь для дела». – Припомнила себе слова Анастасии. - Выдра в змеиной шкуре!
- Ольга Геннадьевна…. Олечка, - из одного из кабинок выходит Мария Ивановна собственной персоной, ей вновь привелось быть очевидцем моего раздвоения личности, - вы меня начинаете пугать. Как давно вы посещали психиатра?
- Мария Ивановна, вы сами меня очень пугаете. Где бы я не была, куда бы не ходила, наша встреча обязательно происходит в туалете. И вы снова подслушивали.
Произнесла я с укором.
- Ну, так не специально же. Я не виновата в том, что вы, Ольга Геннадьевна, любите разговаривать с собой, стоя напротив зеркала в уборном помещении. Но раз я все слышала…. Олечка, позвольте дать вам маленький совет – прекратите грезить о Станиславе Романовиче, поймите же вы, наконец, вы с ним из разных кругов, разных социальных уровней, у вас даже взгляды на жизнь разные. Вам никогда не быть вместе.
- Откуда вы знаете, какие у меня взгляды на жизнь? Как вы можете об этом говорить, будучи совершенно не зная меня?
- Олечка, я знаю, я прекрасно знаю тебя.
- И что же вы знаете?
- Ты прекрасная, доброжелательная девушка, отзывчивая, внимательная, это я тебе говорю, не смотря на наше, порой, недопонимание. Но Олечка ты очень наивная, влюбчивая, мечтательная, романтичная, ну прям как девчонка. Вбила себе в голову, что шеф может полюбить тебя.
- Вы думаете, он никогда меня не полюбит?
Не знаю, почему меня вдруг пробило на откровенность с этой женщиной. Возможно, ее правдивые слова послужили этому.
- Уверена. Проработав в компании Старожиловых основную свою жизнь, еще, когда компания была только-только основана покойным Романом Александровичем, пусть земля будет ему пухом, я знаю о нынешнем шефе абсолютно все: его повадки, манеры, характер, вкусы жизни, и с уверенностью могу сказать – такая как ты, милая и простенькая, не в его вкусе. Ему больше нравятся как наша Анастасия Вячеславовна – сильные, харизматичные женщины, львицы, одним словом, а не беззащитные, жалкие котята. Ой, что-то это я с тобой заболталась. - Мария Ивановна попудрила свой сморщенный пенсионерский носик, и вышла из уборной, оставив меня одну в полном замешательстве.
И что делать мне дальше? Притворяться, будто ничего не произошло, будто не было никакого поцелуя, не было неприятного разговора с Марией Ивановной?
Еще минут пять глядела в зеркало, потом решила все же выйти из уборной. Нервы немного восстановились, кулак уже не так сильно чешется, не осталось на лице и следов от немногочисленных, недавних слез обиды.
