- Амина, мы тебя уже потеряли с дедом. Ты же обещала вернуться домой еще в обед. А сейчас уже четвертый час. – Принялась бранить внучку Зинаида Петровна, стоило ей переступить порог дома.
- Бабуля, я не смогла прийти раньше. У Миши были дела, и он смог приехать за нами только после обеда. – Фальшивым бодрым голосом отвечала Амина, хотя внутри нее все так и дрожало от волнения.
- Поди, помоги дедушке на улице, а я пока приготовлю ужин.
Амина быстро переоделась в рабочую повседневную одежду – в старые, потертые джинсы и в легкую, весеннюю ветровку, и вышла на улицу. Василия Павловича девушка застала в саду.
В саду царил послезимний беспорядок. Ветви яблонь, груш и вишни, еще голые и хрупкие на вид, спутанными ветвями тянулись к небу. Земля под ними была усыпана прошлогодней листвой, побуревшей и мокрой, а так же обломками веток и сухой травой.
- А! Пришла, наконец? – заметив приход внучки, старик с хрустом принялся разминать затекшую поясницу.
- Угу, - кивнула Амина, подходя к нему.
- Тогда держи. – Василий Павлович с немного уставшей улыбкой на морщинистом лице всучил ей в руки грабли. – Грабь листья в кучу, а я буду тащить их вон туда. – Указал пальцем на кучу из других сухих листьев в конце сада. – Сейчас поджигать все будем.
- Если бы я знала, что сегодня у нас запланирован костер, я бы по дороге сосисок прихватила. – Мечтательно закатила глаза Амина, и принялась работать с граблями.
Запахло сыростью, прелью и обещающей жизнь землей.
- Тебе лишь бы поесть. – Заметил дед, с силой вонзив вилы в ком прессованных листьев.
- Ба меня сразу же прогнала на улицу… Я даже чай не успела выпить. - Пожаловалась внучка, но дедушка и не думал ее жалеть:
- Правильно сделала, что прогнала. Кто не работает – тот не ест. Вот хорошо потрудишься, и накормит тебя Зиночка своими блинами.
- Мясо охота…. - Грустно вздохнула Амина.
- Глянь-ка, - Василий Павлович ткнул вилами в землю, - крапива уже лезет. Завтра можно щей наварить.
Амина подошла, сморщила нос:
- Не люблю крапиву. Вечно она жалит меня.
- Заслужила, значит. – Усмехнулся дед.
Они работали в слаженном, привычном с детства ритме: Амина граблями сгребала листья и сухую траву в кучу, а дед вилами все относил в тлеющий костер, при этом еще и рассказывал внучке разные истории из своего детства и юношества, о которых Амина слышала уже не раз. Но ей нравились рассказы деда, и то, как он их рассказывал. Поэтому она и сейчас слушала деда с открытым интересом и нескрываемым восхищением, будто для нее это впервые.
Время близилось к вечеру. Солнце начало клониться к лесу, работа подходила к концу. Сад был очищен, спина ныла приятной усталостью, а на ладонях проступали мозоли. Только костер все еще горел, распространяя вокруг запах дыма, горький и древесный.
- Амина, обратился дед к девушке, присмотри за костром, а я пойду, баню затоплю. Надо попариться, мышцы распарить.
- Хорошо, дедуля. – Отозвалась Амина, выгибаясь по-кошачьи.
Пламя действительно требовало присмотра: ветерок подхватывал горячие листочки и нес их в сторону.
Дед потянулся, хрустнув старыми костями, и неспешной, раскачивающейся походкой направился в сторону бани.
Амина осталась одна. Она нашла старый деревянный табурет, с шатающимися ножками, и села напротив костра, подставив лицо теплу. Закрыв глаза, девушка стала вспоминать, как маленькая жарила в костре картошку, а бабушка то и дело причитала: «Не подходи близко к костру».
Из-за бани донесся стук полена о полено – дед колол лучину. Амина открыла глаза и улыбнулась. Вскоре из трубы повалил дым, - это значит, примерно через час баня будет готова.
Костер догорал, а вместе с этим становилось прохладно. Амина вздрогнула от внезапного холода. Она придвинулась ближе к догорающему костру, протянула к огню руки, грея ладони.
Через некоторое время из бани вышел дед.
- Ну как, не устроила пожар? – спросил он, подходя.
- Все в порядке. Объект под контролем. – В шутливом тоне ответила она.
- А чего ты тут сидишь? Вон, огонь-то уже почти догорел….
В этот самый момент с крыльца дома раздался звонкий голос Зинаиды Петровны:
- Василий! Амина! Идите ужинать! Суп остывает!
- Слышим, слышим, - пробубнил себе под нос дед. – Идем, старуха зовет.
Амина улыбнулась, обрадовавшись, что сейчас, наконец-то, поест горячую бабушкину еду.
- Ммм, - блаженно закатила глаза Амина, как только вошла в дом, пропитанный божественным ароматом свежесваренного борща, свежеиспеченного в печи хлеба и запах теплотой русской печи.
Вымыв руки, Амина села за стол и тотчас почувствовала, как по телу разливается усталое, приятное тепло.
Зинаида Петровна, в ситцевом простеньком платье и в фартуке, вытаскивала из печи глиняный горшок с борщом.
- Ну, как погуляли с Дашей? Как прошел ваш пикник? – спросила она, разливая по тарелкам золотисто-красный, наваристый бульон.
- Отлично! – отвечает внучка, жуя сломленную корочку еще теплого хлеба. – Нас Миша возил. Он же нас и забрал.
- Все прошло без происшествий? – спросила бабушка, как-то загадочно поглядывая на внучку.
«Неужели она знает о том, что мы с Дашей упали в воду?» – первое, о чем подумала Амина.
- Да, вроде, нет. – С набитым ртом проговорила она, накладывая в борщ сметану. – А что может произойти на пикнике? Там были только я и Даша. Миши не было с нами….
- Тогда почему тебя искал наш новый участковый? – вдруг спросила Зинаида Петровна.
- Кто? – ахнула Амина и тотчас закашлялась, подавившись кусочком хлеба. – Кхм – кхм.
Глава 12
- Новый участковый. – Повторила Зинаида Петровна. – Как его там… Младший лейтенант - Илья Александрович Староверов. Он, кажется, так представился.
- А зачем он искал меня? – дрожащим от волнения голосом спросила Амина.
- Не знаю, - пожимает плечами бабушка. – Это я тебя хотела спросить – зачем тебя ищет полицейский? Кстати, он оставил свой номер телефона. – Бабушка лезет в карман фартука и вытаскивает оттуда небольшой листочек в клетку, порванный, должно быть, из его блокнота. – Держи.
«Неужели, с Мишей что-то уже произошло?» - с испугу Амина роняет ложку на пол. – «Что ему нужно от меня? Неужели, полиции уже обо всем известно?»
- Вот, неуклюжая. – Проворчала Зинаида Петровна, поднимая ложку с пола. – Так устала, что руки даже ложку не держат? Поди, возьми другую ложку.
Бабушка бросает грязную ложку на раковину и отходит к печи. Аппетит Амины пропал окончательно, но она продолжает есть через силу, чтобы бабушка не заметила резкую смену ее настроения и не заподозрила ее в чем-нибудь. Листок с красивыми, ровными одиннадцатью цифрами лежал прямо перед ней.
- Ба, а когда он приходил?
- Сегодня, говорю же.
- Это я поняла, а во сколько?
Зинаида Петровна задумчиво провела рукой по вспотевшей шее. Смотрит на настенные часы:
- Кажись, во втором часу….
- Уф, - облегченно выдыхает Амина.
В дом входит Василий Павлович.
- Баня готова! – бодро прокричал дед. – Кто пойдет мыться первым? О, ты уже за столом? – усмехнулся, глядя на внучку. – Значит, ты первая пойдешь. А мне еще скотину нужно покормить.
- Как скажешь. – Устало вздыхает Амина и встает из-за стола.
- Амина, ты почему не доела? – из кухни раздается недовольный голос бабушки, когда она собирала чистые вещи для бани.
- Мало работала, вот и не доела. Завтра еще больше поработаем. – Тут же прозвучал голос деда.
- А завтра я буду работать в библиотеке. Забыл? – на секунду Амина заглянула на кухню.
- Значит, как придешь – сразу отправишься копать огород. Будем работать до ночи. – Усмехнулся дед, подразнивая внучку.
- Издевательство какое-то… - ворча себе под нос, Амина выходит из дома.
Тишина в деревне была густой и сладковатой, как мед. Амина, стоя на крыльце дома, вдыхала ее полной грудью. Воздух пахнет дымком, прохладой и приближающимися сумерками.
Дорога к бане была короткой – пройти нужно было лишь через небольшой двор по деревянному тротуару.
Внутри бани пахло жаром, древесной смолой и сушеными травами, которые бабушка всегда развешивала пучками под потолком. Амина разделась в предбаннике, после вошла в парную. Жар обволок ее, как одеяло. Она плеснула воды на раскаленные камни, и помещение тотчас наполнилось обжигающим паром. Забравшись на верхнюю полку, она растянулась в полный рост, позволяя теплу проникнуть в каждую клеточку тела.
Стоило ей закрыть глаза, как под веки ворвался образ оперуполномоченного Староверова. Его правильные черты лица… Завораживающие темно-карие глаза… Низкий, чуть хрипловатый голос…
Амина вздрогнула, открыла глаза и приподнялась.
- Ну, вот, весь кайф мне обломал. Вот, зачем он приходил? Что ему нужно от меня? Сначала Даша, теперь я?
Амина взяла веник, замоченный в дубовой кадке, и, продолжая злиться на Староверова, стала подхлестывать себя им. Березовые листья, распаренные, были нежными и упругими. Девушка подхлестывала себя с такой силой, будто парила не себя, а била веником Староверова. Легкая боль от хлестка смешивалась с блаженством от жары. С каждым ударом веника злость медленно ее покидает и исчезает образ опера. Потом подошла к бочке с холодной водой и, зачерпнув большой деревянный ковш, вылила его себе на голову.
- Брр, - ледяные струи заставили ее вздрогнуть и вскрикнуть.
Мысли об оперуполномоченном окончательно ее покинули. На душе стало светлее и спокойнее. Дальше она просто наслаждалась баней.
Завернувшись в большое, банное полотенце, пахнущее свежестью, Амина вышла на крылечко. На улице уже было довольно темно и прохладно, на черном небе светятся миллиарды ярких звезд, где-то вдалеке, в лесу, ухал филин.
Девушка блаженно прикрыла глаза и полной грудью вздохнула воздух, чистый и холодный.
- Амина! – раздался из открытого окна дома мягкий, до слез родной голос бабушки. – Ты уже вышла из бани?
- Да, ба! – крикнула в ответ внучка. – Я иду!
Вздохнув еще раз, Амина не спеша отправляется домой.
***
Амина шла на работу в библиотеку, как всегда, пешком. Эти шесть километров были ее личным утренним ритуалом, моментом приятного уединения перед рабочим днем. Майское утро стелилось по земле шелковым туманом, отовсюду слышится щебет пробудившихся птиц, солнце еще только поднималось, и его лучи, теплые и косые, прогревали прохладный с ночи воздух и золотили миллионы алмазных росинок на траве.
На работу Амина пришла лишь спустя полтора часа, когда дорога обычно занимает у нее час (если идти быстрым шагом и если это не бездорожье). Погода сегодня стояла теплее обычного, и девушка позволила себе немного замедлить шаг, чтобы насладиться прекрасным солнечным утром.
Войдя в здание библиотеки, Амина первым делом переодела обувь - сняв свои старые, растоптанные ботинки, она надела легкие кеды, потом повесила на вешалку легкую, нежно розового цвета ветровку, оставшись в одной теплой белой, вязаной кофте и джинсах слоучи. Далее поправила прическу – расчесав волосы и собрав волосы в высокий хвост, она села за свой рабочий стол и открыла журнал посещений.
Хлопнула входная дверь. Первый за утро посетитель уже спешил за книгой.
Или не за книгой….
- Здравствуйте, Амина. – В дверях показалась Лидия Михайловна собственной персоной.
- Здравствуйте. – Любезно поприветствовала пожилую женщину Амина, хотя, Лидия Михайловна – единственный последний человек, которого она бы хотела сейчас видеть.
С загадочной улыбкой женщина обходит зал библиотеки, и потом целенаправленно направляется прямо к Амине.
- Слышала, что в поселке говорят? – спросила Лидия Михайловна, ехидно при этом улыбаясь.
- Нет. – Неохотно отвечает Амина.
Не хочется все же портить свое прекрасное утреннее настроение грязными сплетнями любопытных старушек.
- Говорят, твоего Мишу посадили сегодня за драку. Он чуть насмерть не забил кого-то. – Продолжает гнусавить старушка. – Лет десять дадут ему за это.
- За драку не дают десять лет тюрьмы. – Раздраженно поправила Амина.
- Так увечья были, значит, нанесены тяжелые.
- Вы видели это своими глазами?
- Нет, конечно… Так в поселке говорят… - Запинаясь, проговорила она.
- Мало ли что говорят люди. Не стоит верить всему, что слышите во дворах. – Амина сделала вид, что изучает журнал посещений, хотя на самом деле внутри нее все так и тряслось. Волнение и злость смешались в ней в один нервный клубок.
А что если дворовые бабки действительно не врут, и Мишу, в самом деле, посадили за драку?
- А вот мой Гена никогда бы руку ни на кого не поднял. – С гордостью заявляет женщина.
- Очень жаль. – Амина изобразила на лице огорчение. – Если на него нападут хулиганы, он даже не сможет за себя постоять. А если потребуется помощь какой-нибудь девушке? Ваш Гена так и будет стоять в сторонке и смотреть на то, как другие мужчины будут обижать ее?
Губы Лидии Михайловны сжались в тонкую линию. Недовольство было на лицо.
- Речь сейчас не о моем сыне, а о твоем непутевом парне. Подумай хорошенько, прежде чем соглашаться выходить за него замуж. Неужто тебе хочется носить посылки к нему в тюрьму? Есть парни куда приличнее, чем этот бандит.
Амина слушала ее с широко раскрытыми глазами. Неужели сплетни зашли так далеко?
- Вы намекаете на своего сына? – плечи девушки устало опустились – этой женщине все же удалось испортить ее прекрасное утро. Она отложила журнал в сторону и теперь неохотно смотрела на Лидию Михайловну.
- Хотя бы. Вот чем мой Гена тебе не люб? Ты же за ним будешь, как за каменной стеной. Он будет любить тебя, на руках носить. А знаешь, какие у него золотые руки? Мастер на все руки: и дров наколет, и дом построит, и кушать приготовит….
Что говорила Лидия Михайловна дальше, Амина уже не слышала. Девушка зачем-то полезла в карманы своих джинсов и вытащила оттуда небольшой листочек с номером телефона Староверова. Она впопыхах утром, перед выходом из дома положила его листок в карман и тут же забыла о нем.
«Позвонить ему или нет? А что я скажу? А что скажет он?», - думала она про себя, с волнением сжимая листок в руках. – «Возможно, он хочет вызвать меня на допрос… Это связано с Мишей?»
- … несмотря на свою грубую внешность, он очень чуткий и нежный… - продолжала восхвалять сына Лидия Михайловна.
- Кто нежный? – Амина смотрит растерянно.
- Мой Гена. Он….
- Лидия Михайловна, - перебила женщину Амина, не в силах больше слышать ее писклявого, противного голоса, - вы зачем пришли сюда? За книгой или чтобы рассказать о своем сыне?
Амине даже пришлось повысить тон, чтобы хоть как-то прекратить поток словарного запаса вредной старушки.
- Я пришла с тем, чтобы предостеречь тебя от ошибки. - Важным видом проговорила она.
- А мне кажется, вы наоборот, толкаете меня на ошибку. – Скрытый намёк Амины сразу стал ей ясен.
Слова Амины ее заметно оскорбили. Лицо Лидии Михайловны даже побагровело от злости.
- Ладно – ладно, ты еще вспомнишь мои слова. И пожалеешь, что однажды отвергла моего сына. Ой, как пожалеешь… - Ворча себе под нос еще что-то, Лидия Михайловна направилась к выходу.
Громко хлопнув дверь, через пару секунд женщина скрылась из виду. Подождав минуту, пока Лидия Михайловна отойдет от библиотеки как можно дальше, Амина тотчас бросилась бежать к продуктовому ларьку, где работала Даша.
