Вкус вишнёвой лжи.
Марсия Андес.
Ложь возникает там, где появляется принуждение. (К. А. Федин)
Everclear – Local God
Ложь 1. Стас
- Костян! – кричу я, но смех и визги заполняют всё пространство, накрывая, словно огромная волна цунами. – Костян!
Я пытаюсь протиснуться к другу, но кучка девчонок в мокрых обтягивающих майках словно пробка закрывают проход между двумя машинами. Девушки без лифчиков – отчётливые бугорки выступающих сосков отвлекают моё пьяное внимание. Я усмехаюсь, заглядываясь на самую привлекательную грудь, и забываю обо всём на свете. Это длится всего несколько секунд.
- КОСТЯН! – ору я.
Девушки хихикают, замечая меня. Времени думать нет – я отступаю для разбега, а затем срываюсь с места, запрыгивая на капот и ловко оказываясь на противоположной стороне баррикады. Даже умудряюсь не расплескать пиво из бутылки.
- Костян! Чёрт, - на меня кто-то налетает, и я раздражённо останавливаюсь.
Да что за день-то сегодня такой?
Вечеринка на пристани разгорается на славу. Так и хочется притащить огнетушитель и начать остужать разгорячённые тела. Машины образуют некий полукруг, их фары включены, а свет падает на толпу веселящихся ребят. Музыка разлетается над рекой и, наверное, достигает даже противоположного берега.
Чуть в стороне стоят мотоциклы, один из которых принадлежит мне. Отсюда я не могу разглядеть байк, но я точно знаю, что мой железный конь находится где-то там, терпеливо дожидаясь моего возвращения. Напиваться я сегодня не собираюсь, но выпить бутылку пива мне никто не запрещает.
Большую часть присутствующих я не знаю. Лица незнакомые, радостные и пьяные, и запоминать их не имеет никакого смысла. На подобных тусовках всегда так: одни приходят, другие уходят. Вечный нескончаемый поток тел.
- Костян!
Наконец, замечаю друга возле пикапа. Кузов опущен, и парень сидит на нём, словно на обычной скамейке. Его ноги не достают до земли, и в этот момент друг похож на невинного ребёнка. Ага, ну, конечно. Невинный… Выглядит, как отпетый отморозок. В кожаной куртке, рваных джинсах и с кастетом на правой руке. Его светлые волосы мокрые и растрёпанные.
- До тебя хрен доберёшься, - бросаю я, садясь рядом с парнем. – Устроился тут на отшибе. А ты чего мокрый?
Хватаю его куртку, оттягивая в сторону и смотря на влажную футболку. Костя одёргивает одежду, отмахиваясь от меня, и кивает в сторону девчонок, мимо которых я совсем недавно пробежался по капоту. Надеюсь, хозяин машины этого не видел, иначе снова придётся махаться кулаками.
- Купался с тёлочками, - довольно лыбится парень. – Сиськи на халяву пощупал.
- А, - кривлюсь я, делая глоток из бутылки.
- Слышь, Стас?
- Что?
- Когда ты уже меня со своей подружкой познакомишь? – друг толкает меня в бок, иронично дёргая бровями. – Ты все уши прожужжал про неё, а даже фотку не показал. Не по-пацански, чувак.
Я качаю головой, наблюдая за тем, как какой-то парнишка начинает танцевать брейк, и толпа сгущается вокруг него, громко крича и подбадривая. Где-то взрывается несколько петард, какая-то девчонка визжит, и другие подхватывают её, словно эхо.
- Фотку, говоришь… - тяну я, скользя языком по губам, чтобы слизать капли алкоголя.
Достаю из кармана телефон, нахожу снимок своей подружки и уверенно наклоняюсь к другу. Наши плечи соприкасаются – я тычу экраном сотового практически в лицо Кости, и парень в очередной раз пихает меня в бок, прежде чем отобрать мобильник.
На фотографии блондинка с аккуратными ухоженными волосами, миленьким носиком и большими серыми глазами в коричневую крапинку. Губы покрыты прозрачным блеском, на шее золотая цепочка с кулоном, который я ей подарил неделю назад.
- Ничё такая, - лыбится Костя. – У вас уже что-нибудь было? Колись. По любому уже шпили-вилите каждую ночь.
- Умри, - скалюсь я, отбирая телефон. – Ничего у нас не было. Она не одна из твоих куриц, которых ты натягиваешь каждые выходные.
- Пф-ф, - Костян делает вид, что обиделся. – Ну, да. Она же у тебя… из высших кругов. Фифа, с богатыми родителями. Разбрасывает деньги налево и направо. Покупает, что ей вздумается. Пищит, когда у неё ноготь ломается. Ой, каблук треснул. Сумочка поцарапалась. О, мои волосы… Моя дорогая одежда от дольче-сранно-гобанно порвалась, это конец света!!!
- Она не такая! – возмущаюсь я, пряча телефон в карман.
- Все они не такие, - отмахивается Костя, проследив взглядом за девчонкой в коротких шортиках, которая только что прошла мимо, игриво виляя бёдрами.
- Если ты не забыл, у меня тоже богатые предки, - бурчу.
- Не, ты другое дело.
- Да ну?
- Ага. Я тебя сто лет знаю, ты ни разу не строил из себя богатенького мальчика с набитым кошельком. Поэтому мы с тобой всё ещё друзья.
- Слышь! – смеюсь я, толкая Костю в бок.
- Не слышу! – вдруг орёт этот ненормальный. – Мы здесь веселимся, а не подружек обсуждаем!
Друг спрыгивает на землю, отбирает у проходящего мимо парня банку с пивом и начинает залпом осушать её. Пена льётся по подбородку на грудь, пачкает футболку, даже оказывается на джинсах. Не в силах справиться с напитком, Костя фонтаном сплёвывает остатки алкоголя и закашливается – я смеюсь, пытаюсь уклониться от брызг, но часть всё равно попадает на мою рубашку.
Парень сжимает алюминиевую банку, выбрасывает куда-то в сторону, словно бейсбольный мяч, и издаёт неистовый крик, похожий на брачный зов орангутангов.
- Ты чё, нарываешься?! – бедняга, у которого только что забрали его пиво, очевидно, не собирается закрывать на такой наглый поступок глаза.
Он толкает Костю в плечо.
- Слышь…
Вот и всё. Понеслось. Сейчас будет месиво…
Костян сплёвывает, хватает беднягу за кофту и замахивается, ударяя противника в челюсть с такой силой, что тот падает на землю. Я морщусь – звук поцелуя кастета и челюсти весьма неприятный.
- Это у тебя, - бурчит друг в перерывах между ударами, - сейчас будут, - замахивается, заезжая уже левой рукой, - проблемы. Не на того наехал, петух…
Останавливать Костю у меня нет никого желания, но, кажется, всё-таки придётся, ибо незнакомец, по глупости нарвавшийся на моего друга, кажись, уже в отлючке. Его лицо всё в крови, губы и бровь разбиты.
Бедняга. Просто оказался не в том месте, не в то время.
Вокруг собираются несколько кучек зевак, начиная снимать происходящее на камеры. Какая-то девушка просит остановить их, парни лишь ликуют.
Я засматриваюсь на них, поэтому не сразу замечаю угрозу.
- Костян! – ору я.
Друг отвлекается и оборачивается. В это же мгновение сильный удар биты приходит ему в лицо, и парень заваливается на бесчувственное тело нарвавшегося на него бедняги.
Я спрыгиваю на землю, собираясь прийти на помощь. Костя со звериным рыком поднимается на ноги – его губа разбита, и кровь стекает прямо на подбородок, устремляясь к шее.
- Живой? – спрашиваю я, оказываясь рядом с другом.
- Живой, - довольно улыбается.
Мы стоим плечом к плечу, а напротив нас трое незнакомцев, у одного из которых в руках бита. Друг стирает кровь тыльной стороной ладони, размазывая её по щеке. Ему явно по кайфу такая ситуация. Все, кто знаком с Константином Назаровым, знают, что он любить помахаться.
- Беру того, что с битой, - на выдохе сплёвывает друг, срываясь с места, чтобы поразить своего противника.
Увернувшись от замаха битой, Костя ударяет парня под рёбра и пытается завалить его на землю. Я не отстаю. Набрасываюсь на второго парнишку, ударяю его в нос с такой силой, что меня даже передёргивает из-за громкого хруста. Третий участник драки оттаскивает меня за шкирку и бросает на землю – ноги подкашиваются, и я падаю.
Слышу чей-то визг, крики, вспышки камер. Музыка пульсирует в ушах, алкоголь ударяет в голову. Поднимаюсь на ноги.
Уклоняюсь от стремительного удара блондина, ухожу в сторону, со всей силы заезжая ему ногой по голени. Хватаю за шкирку и толкаю. Оборачиваюсь к последнему врагу.
Вдруг улыбаюсь, показушно зовя парня к себе, но тот не успевает сделать даже шага. Бита разрезает воздух и с противным звуком ударяет беднягу в затылок. Рыжий парнишка оседает на землю и больше не поднимается, а я в замешательстве смотрю на шумно дышащего Костю.
Всё вокруг меня начинает кружиться, а вместо азарта и адреналина теперь медленно зарождается страх. Я сглатываю. В ушах пульсирует, хочется пить.
Словно в замедленной съёмке я вижу нависающую над моим другом фигуру последнего противника. Открываю рот, чтобы предупредить Костю, но тот резко оборачивается, замахивается битой и заезжает ему по рёбрам. Парень стонет, сгибается пополам и оседает на землю.
Секунда длится целую вечность – обстановка наваливается на меня со всей дури, и я трясу головой. А затем громкий крик, разрывающий на кусочки, вырывает нас всех из пелены происходящих событий.
- МЕНТЫ!!! ВАЛИМ!!!
- Копы!
- Полиция…
Все начинают суетиться и разбегаться в разные стороны. Музыка стихает, заводятся двигатели машин. Некоторые ребята бросаются врассыпную, исчезая в темноте.
Я подбегаю к Косте, не в силах оторвать взгляд от бесчувственного нокаутированного тела парнишки. Он хоть дышит? У нас будут проблемы, если нас поймают. А ещё больше, если этот идиот откинется прямо здесь.
- Валим, - отбираю у друга биту и толкаю парня в плечо, чтобы привести в себя. – В машину! Я на байке за тобой.
Назаров кивает, перепрыгивает через парня и бежит в сторону своего пикапа.
Выбрасываю биту в воду, слыша громкий всплеск, а после бегу в сторону мотоцикла. Мимо проезжают авто и байки, пытаясь поскорее исчезнуть с места вечеринки.
Я седлаю байк и завожу его, рывком выезжая на дорогу. Машина Кости ревёт, сдаёт назад, а потом срывается с места и мчит в сторону выезда – я стараюсь не отставать.
Слышу сирены полицейских машин. Только выехав на дорогу и прибавив скорости я понимаю, что где-то потерял свой шлем. Или его спёрли. На байке его, вроде как, не было.
Надеюсь, что его стащили, иначе копы тут же выследят меня по отпечаткам.
Ночной город раздражает своими пустыми улицами, особенно сейчас, когда у нас на хвосте парочка полицейских авто. Сирены убивают – я щурюсь, следя за дорогой, пытаюсь не зажмуриваться из-за ветра. Глаза слезятся, кожа на лице немеет. Распахнутая рубашка развевается за спиной, словно флаг.
Костян сигналит мне, пару раз щёлкая подворотниками, и я понимаю, что он собирается свернуть на следующем перекрёстке налево, но я знаю, что нам лучше разделиться. Так у нас больше шансов уйти.
Сбавляю скорость, перестраиваюсь в крайний ряд, сворачиваю направо.
Ускоряюсь, проскакивая целую улицу на полной скорости. Адреналин зашкаливает, в висках стучит, у меня такое чувство, словно я парю. Нет, правда! Я лечу! А неистово бьющаяся рубашка у меня за спиной словно крылья.
Но долго мне не удаётся насладиться своим полётом: впереди появляются ещё полицейские машины, неожиданно преграждая мне путь. Чёрт, не проехать. Здесь даже развилок нигде нет… Придётся вернуться.
Я сбавляю скорость практически до минимума, пытаюсь развернуться, чтобы проскочить мимо патрульных позади, но мой план проваливается. Двигатель глохнет – заканчивается бензин. Класс! Единственный раз поленился заправиться, и на тебе…
Я останавливаюсь, упираясь ногой в асфальт, чтобы не уронить байк.
Две машины позади меня со свистом тормозят, из них выскакиваю копы. Свет фар ударяет мне в лицо, и я зажмуриваюсь, с запоздание понимая, что на меня направлены пистолеты.
Зашибись. Добегался.
- Подними руки! – орёт один из полицейских хриплым низким басом.
Бежать некуда. Да и смысл? Брошу байк – найдут по отпечаткам, ещё и припишут «сопротивление сотрудникам полиции». А так просто отсижу немного в обезьяннике, пока за меня не внесут залог, и гуляй, пташка!
Я поднимаю руки, показывая, что сдаюсь. Окей, ребята. Принимайте меня. Мне не привыкать…
Скруджи – Оттуда, где я
- Стас Скворецкий, - бормочет следователь, просматривая бумаги, собранные на меня. – Уже в двенадцатый раз тебя принимаем. Ночные вечеринки, вождение в нетрезвом виде, хулиганство, сопротивление при аресте, мелкие кражи… - мужчина захлопывает папку и пристально смотрит на меня. – Добегался?
Я сижу напротив него на жутко неудобно стуле. Наручники натирают кожу, голова раскалывается из-за духоты. Хочется пить, и я проворно облизываю губы, мысленно скуля из-за сухости во рту.
В обезьяннике я просидел практически всю ночь.
Какой-то пьяный бомж в рваном грязном пиджаке наблевал в углу камеры, и затхлый тошный запах пробирал меня до костей. Я пытался дышать медленно и глубоко, чтобы желудок перестало сводить.
Я даже глаз не сомкнул, выслушивая нудные философские истории от своего сокамерника. Под утро чувак заснул, оставляя меня в покое, зато начал буянить кто-то из соседней камеры.
В общем, утро не задалось.
- Тебя взяли с поличным, когда ты удирал от патрульных на мотоцикле. Был в состоянии алкогольного опьянения, без шлема, превысил дозволенную скорость. Хорошо хоть не сопротивлялся при аресте, - продолжает Антон Юрьевич.
Мужчина в коричневой водолазке с высоким обтягивающим горлышком, у него дешёвые часы на левой руке и обручальное кольцо на безымянном пальце. Сквозь тёмные волосы на висках проступает седина. Серые глаза смотрятся дико тусклыми на фоне смуглой кожи.
- Антон Юрьевич, - вздыхаю я. – Мы уже это проходили миллион раз. Мой отец заплатит залог, и я выйду отсюда. К чему все эти нотации?
Следователь вздыхает и чешет нос. Несколько секунд он молчит: берёт бутылку с водой, наливает в стакан ровно до половины и пододвигает ко мне. Наблюдает за мной, пока я жадно пью, шумно глотая.
- Боюсь, в этот раз ты просто так не отвертишься, - наконец, тянет он.
Я со туком ставлю стакан на столешницу, недовольно морщась из-за натирающих наручников.
- В смысле? – не понимаю.
Антон Юрьевич внимательно прожигает меня своим взглядом, словно я только что спёр у него несколько сотен долларов. Мне становится неуютно, и неприятная пелена заволакивает мои внутренности.
- Ты знаком с Игорем Григорьевым? – задаёт вопрос следователь.
- Нет. Первый раз слышу, - задумчиво хмурюсь.
- Он сейчас в больнице, - продолжает мужчина. – С пробитым затылком. Пока без сознания в реанимации. Врачи прогнозируют кому.
Я падаю. Перед глазами мелькает картинка, как Костя со всей дури заезжает парнишке битой по голове. Чёрт… Если Назарова поймают, то закроют на несколько лет. Ему не отвертеться просто так.
- Видимо, на вечеринке была драка, - вкрадчиво продолжает следователь, наблюдая за мной. – Парню проломили череп. Возможно, как раз перед тем, как приехала полиция. Ты видел, кто это сделал?
- Меня в чём-то подозревают? – холодно интересуюсь, прекрасно понимая, что говорить про драку в любом случае ничего нельзя.
Антон Юрьевич прищуривается, затем вздыхает, скрещивает руки на груди и морщится, словно у него неожиданно разболелась голова.
- Пока нет, - вкрадчиво тянет он.
- Я ничего не видел, - отрезаю я. – Был на другом конце вечеринки. Потом появились патрули и спугнули всех. Я сел на байк и уехал. Вот и всё.
Стараюсь держаться ровно, чтобы не выдать своего волнения. Я хорошо умею лгать, если того требует ситуация.
Но ведь это всё равно конец.
И я падаю, чувствуя, как страх медленно и верно захватывает мои внутренности.
Марсия Андес.
Ложь возникает там, где появляется принуждение. (К. А. Федин)
Everclear – Local God
Ложь 1. Стас
- Костян! – кричу я, но смех и визги заполняют всё пространство, накрывая, словно огромная волна цунами. – Костян!
Я пытаюсь протиснуться к другу, но кучка девчонок в мокрых обтягивающих майках словно пробка закрывают проход между двумя машинами. Девушки без лифчиков – отчётливые бугорки выступающих сосков отвлекают моё пьяное внимание. Я усмехаюсь, заглядываясь на самую привлекательную грудь, и забываю обо всём на свете. Это длится всего несколько секунд.
- КОСТЯН! – ору я.
Девушки хихикают, замечая меня. Времени думать нет – я отступаю для разбега, а затем срываюсь с места, запрыгивая на капот и ловко оказываясь на противоположной стороне баррикады. Даже умудряюсь не расплескать пиво из бутылки.
- Костян! Чёрт, - на меня кто-то налетает, и я раздражённо останавливаюсь.
Да что за день-то сегодня такой?
Вечеринка на пристани разгорается на славу. Так и хочется притащить огнетушитель и начать остужать разгорячённые тела. Машины образуют некий полукруг, их фары включены, а свет падает на толпу веселящихся ребят. Музыка разлетается над рекой и, наверное, достигает даже противоположного берега.
Чуть в стороне стоят мотоциклы, один из которых принадлежит мне. Отсюда я не могу разглядеть байк, но я точно знаю, что мой железный конь находится где-то там, терпеливо дожидаясь моего возвращения. Напиваться я сегодня не собираюсь, но выпить бутылку пива мне никто не запрещает.
Большую часть присутствующих я не знаю. Лица незнакомые, радостные и пьяные, и запоминать их не имеет никакого смысла. На подобных тусовках всегда так: одни приходят, другие уходят. Вечный нескончаемый поток тел.
- Костян!
Наконец, замечаю друга возле пикапа. Кузов опущен, и парень сидит на нём, словно на обычной скамейке. Его ноги не достают до земли, и в этот момент друг похож на невинного ребёнка. Ага, ну, конечно. Невинный… Выглядит, как отпетый отморозок. В кожаной куртке, рваных джинсах и с кастетом на правой руке. Его светлые волосы мокрые и растрёпанные.
- До тебя хрен доберёшься, - бросаю я, садясь рядом с парнем. – Устроился тут на отшибе. А ты чего мокрый?
Хватаю его куртку, оттягивая в сторону и смотря на влажную футболку. Костя одёргивает одежду, отмахиваясь от меня, и кивает в сторону девчонок, мимо которых я совсем недавно пробежался по капоту. Надеюсь, хозяин машины этого не видел, иначе снова придётся махаться кулаками.
- Купался с тёлочками, - довольно лыбится парень. – Сиськи на халяву пощупал.
- А, - кривлюсь я, делая глоток из бутылки.
- Слышь, Стас?
- Что?
- Когда ты уже меня со своей подружкой познакомишь? – друг толкает меня в бок, иронично дёргая бровями. – Ты все уши прожужжал про неё, а даже фотку не показал. Не по-пацански, чувак.
Я качаю головой, наблюдая за тем, как какой-то парнишка начинает танцевать брейк, и толпа сгущается вокруг него, громко крича и подбадривая. Где-то взрывается несколько петард, какая-то девчонка визжит, и другие подхватывают её, словно эхо.
- Фотку, говоришь… - тяну я, скользя языком по губам, чтобы слизать капли алкоголя.
Достаю из кармана телефон, нахожу снимок своей подружки и уверенно наклоняюсь к другу. Наши плечи соприкасаются – я тычу экраном сотового практически в лицо Кости, и парень в очередной раз пихает меня в бок, прежде чем отобрать мобильник.
На фотографии блондинка с аккуратными ухоженными волосами, миленьким носиком и большими серыми глазами в коричневую крапинку. Губы покрыты прозрачным блеском, на шее золотая цепочка с кулоном, который я ей подарил неделю назад.
- Ничё такая, - лыбится Костя. – У вас уже что-нибудь было? Колись. По любому уже шпили-вилите каждую ночь.
- Умри, - скалюсь я, отбирая телефон. – Ничего у нас не было. Она не одна из твоих куриц, которых ты натягиваешь каждые выходные.
- Пф-ф, - Костян делает вид, что обиделся. – Ну, да. Она же у тебя… из высших кругов. Фифа, с богатыми родителями. Разбрасывает деньги налево и направо. Покупает, что ей вздумается. Пищит, когда у неё ноготь ломается. Ой, каблук треснул. Сумочка поцарапалась. О, мои волосы… Моя дорогая одежда от дольче-сранно-гобанно порвалась, это конец света!!!
- Она не такая! – возмущаюсь я, пряча телефон в карман.
- Все они не такие, - отмахивается Костя, проследив взглядом за девчонкой в коротких шортиках, которая только что прошла мимо, игриво виляя бёдрами.
- Если ты не забыл, у меня тоже богатые предки, - бурчу.
- Не, ты другое дело.
- Да ну?
- Ага. Я тебя сто лет знаю, ты ни разу не строил из себя богатенького мальчика с набитым кошельком. Поэтому мы с тобой всё ещё друзья.
- Слышь! – смеюсь я, толкая Костю в бок.
- Не слышу! – вдруг орёт этот ненормальный. – Мы здесь веселимся, а не подружек обсуждаем!
Друг спрыгивает на землю, отбирает у проходящего мимо парня банку с пивом и начинает залпом осушать её. Пена льётся по подбородку на грудь, пачкает футболку, даже оказывается на джинсах. Не в силах справиться с напитком, Костя фонтаном сплёвывает остатки алкоголя и закашливается – я смеюсь, пытаюсь уклониться от брызг, но часть всё равно попадает на мою рубашку.
Парень сжимает алюминиевую банку, выбрасывает куда-то в сторону, словно бейсбольный мяч, и издаёт неистовый крик, похожий на брачный зов орангутангов.
- Ты чё, нарываешься?! – бедняга, у которого только что забрали его пиво, очевидно, не собирается закрывать на такой наглый поступок глаза.
Он толкает Костю в плечо.
- Слышь…
Вот и всё. Понеслось. Сейчас будет месиво…
Костян сплёвывает, хватает беднягу за кофту и замахивается, ударяя противника в челюсть с такой силой, что тот падает на землю. Я морщусь – звук поцелуя кастета и челюсти весьма неприятный.
- Это у тебя, - бурчит друг в перерывах между ударами, - сейчас будут, - замахивается, заезжая уже левой рукой, - проблемы. Не на того наехал, петух…
Останавливать Костю у меня нет никого желания, но, кажется, всё-таки придётся, ибо незнакомец, по глупости нарвавшийся на моего друга, кажись, уже в отлючке. Его лицо всё в крови, губы и бровь разбиты.
Бедняга. Просто оказался не в том месте, не в то время.
Вокруг собираются несколько кучек зевак, начиная снимать происходящее на камеры. Какая-то девушка просит остановить их, парни лишь ликуют.
Я засматриваюсь на них, поэтому не сразу замечаю угрозу.
- Костян! – ору я.
Друг отвлекается и оборачивается. В это же мгновение сильный удар биты приходит ему в лицо, и парень заваливается на бесчувственное тело нарвавшегося на него бедняги.
Я спрыгиваю на землю, собираясь прийти на помощь. Костя со звериным рыком поднимается на ноги – его губа разбита, и кровь стекает прямо на подбородок, устремляясь к шее.
- Живой? – спрашиваю я, оказываясь рядом с другом.
- Живой, - довольно улыбается.
Мы стоим плечом к плечу, а напротив нас трое незнакомцев, у одного из которых в руках бита. Друг стирает кровь тыльной стороной ладони, размазывая её по щеке. Ему явно по кайфу такая ситуация. Все, кто знаком с Константином Назаровым, знают, что он любить помахаться.
- Беру того, что с битой, - на выдохе сплёвывает друг, срываясь с места, чтобы поразить своего противника.
Увернувшись от замаха битой, Костя ударяет парня под рёбра и пытается завалить его на землю. Я не отстаю. Набрасываюсь на второго парнишку, ударяю его в нос с такой силой, что меня даже передёргивает из-за громкого хруста. Третий участник драки оттаскивает меня за шкирку и бросает на землю – ноги подкашиваются, и я падаю.
Слышу чей-то визг, крики, вспышки камер. Музыка пульсирует в ушах, алкоголь ударяет в голову. Поднимаюсь на ноги.
Уклоняюсь от стремительного удара блондина, ухожу в сторону, со всей силы заезжая ему ногой по голени. Хватаю за шкирку и толкаю. Оборачиваюсь к последнему врагу.
Вдруг улыбаюсь, показушно зовя парня к себе, но тот не успевает сделать даже шага. Бита разрезает воздух и с противным звуком ударяет беднягу в затылок. Рыжий парнишка оседает на землю и больше не поднимается, а я в замешательстве смотрю на шумно дышащего Костю.
Всё вокруг меня начинает кружиться, а вместо азарта и адреналина теперь медленно зарождается страх. Я сглатываю. В ушах пульсирует, хочется пить.
Словно в замедленной съёмке я вижу нависающую над моим другом фигуру последнего противника. Открываю рот, чтобы предупредить Костю, но тот резко оборачивается, замахивается битой и заезжает ему по рёбрам. Парень стонет, сгибается пополам и оседает на землю.
Секунда длится целую вечность – обстановка наваливается на меня со всей дури, и я трясу головой. А затем громкий крик, разрывающий на кусочки, вырывает нас всех из пелены происходящих событий.
- МЕНТЫ!!! ВАЛИМ!!!
- Копы!
- Полиция…
Все начинают суетиться и разбегаться в разные стороны. Музыка стихает, заводятся двигатели машин. Некоторые ребята бросаются врассыпную, исчезая в темноте.
Я подбегаю к Косте, не в силах оторвать взгляд от бесчувственного нокаутированного тела парнишки. Он хоть дышит? У нас будут проблемы, если нас поймают. А ещё больше, если этот идиот откинется прямо здесь.
- Валим, - отбираю у друга биту и толкаю парня в плечо, чтобы привести в себя. – В машину! Я на байке за тобой.
Назаров кивает, перепрыгивает через парня и бежит в сторону своего пикапа.
Выбрасываю биту в воду, слыша громкий всплеск, а после бегу в сторону мотоцикла. Мимо проезжают авто и байки, пытаясь поскорее исчезнуть с места вечеринки.
Я седлаю байк и завожу его, рывком выезжая на дорогу. Машина Кости ревёт, сдаёт назад, а потом срывается с места и мчит в сторону выезда – я стараюсь не отставать.
Слышу сирены полицейских машин. Только выехав на дорогу и прибавив скорости я понимаю, что где-то потерял свой шлем. Или его спёрли. На байке его, вроде как, не было.
Надеюсь, что его стащили, иначе копы тут же выследят меня по отпечаткам.
Ночной город раздражает своими пустыми улицами, особенно сейчас, когда у нас на хвосте парочка полицейских авто. Сирены убивают – я щурюсь, следя за дорогой, пытаюсь не зажмуриваться из-за ветра. Глаза слезятся, кожа на лице немеет. Распахнутая рубашка развевается за спиной, словно флаг.
Костян сигналит мне, пару раз щёлкая подворотниками, и я понимаю, что он собирается свернуть на следующем перекрёстке налево, но я знаю, что нам лучше разделиться. Так у нас больше шансов уйти.
Сбавляю скорость, перестраиваюсь в крайний ряд, сворачиваю направо.
Ускоряюсь, проскакивая целую улицу на полной скорости. Адреналин зашкаливает, в висках стучит, у меня такое чувство, словно я парю. Нет, правда! Я лечу! А неистово бьющаяся рубашка у меня за спиной словно крылья.
Но долго мне не удаётся насладиться своим полётом: впереди появляются ещё полицейские машины, неожиданно преграждая мне путь. Чёрт, не проехать. Здесь даже развилок нигде нет… Придётся вернуться.
Я сбавляю скорость практически до минимума, пытаюсь развернуться, чтобы проскочить мимо патрульных позади, но мой план проваливается. Двигатель глохнет – заканчивается бензин. Класс! Единственный раз поленился заправиться, и на тебе…
Я останавливаюсь, упираясь ногой в асфальт, чтобы не уронить байк.
Две машины позади меня со свистом тормозят, из них выскакиваю копы. Свет фар ударяет мне в лицо, и я зажмуриваюсь, с запоздание понимая, что на меня направлены пистолеты.
Зашибись. Добегался.
- Подними руки! – орёт один из полицейских хриплым низким басом.
Бежать некуда. Да и смысл? Брошу байк – найдут по отпечаткам, ещё и припишут «сопротивление сотрудникам полиции». А так просто отсижу немного в обезьяннике, пока за меня не внесут залог, и гуляй, пташка!
Я поднимаю руки, показывая, что сдаюсь. Окей, ребята. Принимайте меня. Мне не привыкать…
Скруджи – Оттуда, где я
***
- Стас Скворецкий, - бормочет следователь, просматривая бумаги, собранные на меня. – Уже в двенадцатый раз тебя принимаем. Ночные вечеринки, вождение в нетрезвом виде, хулиганство, сопротивление при аресте, мелкие кражи… - мужчина захлопывает папку и пристально смотрит на меня. – Добегался?
Я сижу напротив него на жутко неудобно стуле. Наручники натирают кожу, голова раскалывается из-за духоты. Хочется пить, и я проворно облизываю губы, мысленно скуля из-за сухости во рту.
В обезьяннике я просидел практически всю ночь.
Какой-то пьяный бомж в рваном грязном пиджаке наблевал в углу камеры, и затхлый тошный запах пробирал меня до костей. Я пытался дышать медленно и глубоко, чтобы желудок перестало сводить.
Я даже глаз не сомкнул, выслушивая нудные философские истории от своего сокамерника. Под утро чувак заснул, оставляя меня в покое, зато начал буянить кто-то из соседней камеры.
В общем, утро не задалось.
- Тебя взяли с поличным, когда ты удирал от патрульных на мотоцикле. Был в состоянии алкогольного опьянения, без шлема, превысил дозволенную скорость. Хорошо хоть не сопротивлялся при аресте, - продолжает Антон Юрьевич.
Мужчина в коричневой водолазке с высоким обтягивающим горлышком, у него дешёвые часы на левой руке и обручальное кольцо на безымянном пальце. Сквозь тёмные волосы на висках проступает седина. Серые глаза смотрятся дико тусклыми на фоне смуглой кожи.
- Антон Юрьевич, - вздыхаю я. – Мы уже это проходили миллион раз. Мой отец заплатит залог, и я выйду отсюда. К чему все эти нотации?
Следователь вздыхает и чешет нос. Несколько секунд он молчит: берёт бутылку с водой, наливает в стакан ровно до половины и пододвигает ко мне. Наблюдает за мной, пока я жадно пью, шумно глотая.
- Боюсь, в этот раз ты просто так не отвертишься, - наконец, тянет он.
Я со туком ставлю стакан на столешницу, недовольно морщась из-за натирающих наручников.
- В смысле? – не понимаю.
Антон Юрьевич внимательно прожигает меня своим взглядом, словно я только что спёр у него несколько сотен долларов. Мне становится неуютно, и неприятная пелена заволакивает мои внутренности.
- Ты знаком с Игорем Григорьевым? – задаёт вопрос следователь.
- Нет. Первый раз слышу, - задумчиво хмурюсь.
- Он сейчас в больнице, - продолжает мужчина. – С пробитым затылком. Пока без сознания в реанимации. Врачи прогнозируют кому.
Я падаю. Перед глазами мелькает картинка, как Костя со всей дури заезжает парнишке битой по голове. Чёрт… Если Назарова поймают, то закроют на несколько лет. Ему не отвертеться просто так.
- Видимо, на вечеринке была драка, - вкрадчиво продолжает следователь, наблюдая за мной. – Парню проломили череп. Возможно, как раз перед тем, как приехала полиция. Ты видел, кто это сделал?
- Меня в чём-то подозревают? – холодно интересуюсь, прекрасно понимая, что говорить про драку в любом случае ничего нельзя.
Антон Юрьевич прищуривается, затем вздыхает, скрещивает руки на груди и морщится, словно у него неожиданно разболелась голова.
- Пока нет, - вкрадчиво тянет он.
- Я ничего не видел, - отрезаю я. – Был на другом конце вечеринки. Потом появились патрули и спугнули всех. Я сел на байк и уехал. Вот и всё.
Стараюсь держаться ровно, чтобы не выдать своего волнения. Я хорошо умею лгать, если того требует ситуация.
Но ведь это всё равно конец.
И я падаю, чувствуя, как страх медленно и верно захватывает мои внутренности.
