Пролог. Все будет хорошо...
Сквер. Вокруг деревья и кустарники. И тишина. Мне нужна была эта тишина. После прощания с друзьями, ком в горле не давал дышать полной грудью. Пятнадцать лет дружбы с Колей, восемнадцать лет дружбы с Матвеем и год дружбы с Машкой. С Матвеем мы почти с пеленок, наши родители дружат семьями, так что мы на полном серьезе считаем друг друга братьями. С Коляном познакомились позже, когда он с семьей переехал в соседний дом. Мы вместе пошли в школу. Вместе ее закончили. Вместе поступили в политех на программистов. Вместе строили планы по завоеванию мира! Хах! А потом в нашу компанию влилась Машка. Мелкая, рыжая бестия! По началу мы друг друга не переваривали. Я спокойный и рассудительный эмоциональный инфантил, как однажды она меня назвала. Коля серьезный и собранный при посторонних, но веселый с друзьями и в кругу семьи. А Матвей, или просто Мотя, распиздяй. Ему плевать на всё и на мнение окружающих. Но, за нас он порвет всех. Как в нашу компанию влилась Машка, я понятия не имею. Сначала между нами была холодная война. Потом, я случайно узнал ее секрет. Я не из болтливых, поэтому секрет остался секретом, даже от парней. А потом, Маша начала встречаться с Коляном. Вот так мы и подружились.
Сижу на лавочке, придаваясь воспоминаниям. В наушниках звучит Эпидемия "Час испытания". Начинаю подмерзать. Телефон пиликает о низком заряде батареи. Эх, ладно... Хорошо сижу, конечно, но завтра на самолет. Нью-Хейвен и Йельский университет ждет. Никогда не думал, что буду учиться в Америке. Не знаю как, но у меня получилось войти в тройку претендентов на обучение по обмену. Я рад, но расставаться с друзьями и с семьей грустно.
Смотрю на время, час сорок пять. Офигеть! От друзей уехал в полночь. Почти два часа сижу в сквере на окраине города. Встаю с лавочки, осматриваюсь вокруг. Ни души. Двадцать первое октября, снега еще нет, но по ощущениям уже минус. Шагаю по тропинке к парковке, где оставил мотоцикл. Изо рта валит пар. Сколько же градусов? Достаю телефон и смотрю погоду. О, как... минус два. Надеваю шлем и выезжаю с парковки. Еду медленно. Хоть и в перчатках, а руки мерзнут, да и кожанка со свитером не сильно спасают. В наушниках все та же группа.
Решаю проехать кружок по району и двинуть в сторону дома. Райончик бедноватый. Дорога… ну собственно, как и все дороги в России, вроде бы есть, и даже местами попадается асфальт, но большую скорость не разовьешь. А еще в туалет хочу дико. Пятый стакан кофе, явно был лишним. Замечаю кусты справа от дороги, а за кустами кусты повыше. Идеальное место. Паркуюсь у обочины, вприпрыжку бегу до кустов. Кайф…
Заканчивается песня. Слышу какие-то звуки. Снимаю шлем и прислушиваюсь. Ничего. Решаю обойти куст, похожий на сирень, с другой стороны. Нога? Блядь, чуть Богу душу не отдал! Начинаю вглядываться под куст. Ребенок? Что здесь делает ребенок среди ночи? Да еще и раздетый. Лезу под куст, ветка оцарапывает лицо, больно блин!
- Эй, шкет, ты че тут делаешь? - В ответ тишина.
Хватаю ребенка за руку и тяну на себя. Блин, он вообще живой? Рука ледяная. Паника начинает одолевать. Вытаскиваю ребенка полностью, включаю фонарик на телефоне и ужасаюсь! Девочка! Это девочка! На вид ей лет десять-двенадцать. Ночная сорочка местами разорвана, волосы облепили лицо, пытаюсь их убрать, но они прилипли. Свечу фонариком в лицо, нижняя губа разбита, на скулах царапины и синяки, на лбу кровь и шишка, глаза впалые, веки подрагивают. Уф! Жива! Блин! Надо звонить в скорую! Набираю номер, гудки идут, а трубку никто не берет, черт! Набираю еще раз, отвечают! Наконец-то! Только открываю рот, что бы сказать про находку, как телефон отключается! Твою мать!!! Сел!
Что же делать. Паника накатывает новой волной. Надо отвезти ее в больницу. Начинаю судорожно вспоминать в какой район заехал. Понимаю, что больница недалеко, через каких-то две улицы. Но что бы до нее добраться, придется вернуться на приличное расстояние. Можно, конечно, поискать проезд... а вдруг я заблужусь и девчонка совсем окочурится. Нет, времени терять нельзя. Опускаю взгляд на находку. Она даже не дрожит, хоть на улице и минус 2 градуса. Ноги босые и голые. На щиколотках синяки, колени разбиты. Возвращаю взгляд на лицо, губы синие. Снимаю кожанку, заматываю девчонку и беру на руки, пушинка. Какая она маленькая, худая, похожа на анорексичку.
- Тебя дома не кормят что ли? - Говорю в слух. Она приоткрывает один глаз, а меня как током прошибает. - Все будет хорошо… - Повторяю как мантру. – ...Сейчас все будет хорошо...Бегу до байка. Блядь! Я же на мотоцикле. Как я ее повезу? Одной рукой управлять не смогу, а она в отключке. Вспоминаю, что в отсеке под сиденьем был автомобильный трос. Удерживаю девчонку на весу одной рукой. Достаю трос, усаживаю мелкую на байк и сам сажусь сзади. Протягиваю трос у девчонки подмышками и обвязываю вокруг себя. Вспоминаю, что шлем остался в кустах, да и пофиг. Отвезу ее и на обратной дороге заберу, если его кто-нибудь не спиздит.
Проверяю трос еще раз и рву с места. Так, здесь надо ехать прямо, за ларьком поворот налево, через перекресток еще раз налево… через минут десять-пятнадцать оказываюсь перед шлагбаумом больницы. Сторож не пропускает, прошу его сообщить на пост о девочке. Он кому-то звонит, а я в это время отвязываю ее от себя. Хватаю на руки и бегу. Сторож орет, что бы я бежал к красным дверям. Бегу, что есть сил бегу. Девчонка мычит и пытается шевелиться... Снова бормочу "Все будет хорошо…"
Влетаю в холл приемного отделения и ору во всю глотку:
- Врача! Девочка! Нашел на улице!
Подбегает молоденькая медсестра, охает, выпучивает глаза и стоит.
-Че стоишь? ГДЕ ВРАЧ? - Ору ей в лицо. Медсестра подскакивает и бежит на ходу бросив:
- За мной.
Бежим по коридору, девчонка на руках снова затихла.
- Только бы выжила, еще совсем малышка… только бы выжила… ты выживешь, слышишь? Выживешь… - Страх выкручивает меня наизнанку, я хочу верить, что все обойдется, но и в то же время боюсь, что нашел ее слишком поздно. А если я опоздал? Глаза начинает щипать. Нет, девчуля, ты не умрешь сегодня, не сегодня. Выживешь, вырастишь, выйдешь замуж, родишь детей, будешь лучшим родителем, чем те выродки которые растят тебя.
Впереди распахивается дверь, человек в белом халате выхватывает девчонку и бросает в меня мою кожанку. Зачем ее сняли? Ей же холодно.
- Ей же холодно… - Повторяю в слух, а перед глазами пелена.
Меня выпроваживают в коридор и просят подождать. Жду. Не уеду отсюда, пока не узнаю, что с девчонкой все в порядке. Проходит час. Второй. Ко мне подходит врач и говорит, что с ней все будет в порядке, а со мной хотят побеседовать. Надеюсь, что это не ее родители. Иначе я разобью их рожи в кровь и привяжу голыми к дереву. Пусть на своей шкуре ощутят то, через что прошла она.
- Можно перед беседой заглянуть к ней? - Просто спрашиваю, но думаю, что меня вряд ли пустят, я ей никто.
- Парень, как тебя зовут и кем ты ей приходишься?- Спрашивает врач.
- Денис. Я… нашел ее… я… никто. - Опускаю голову. Меня до сих пор трясет. Ну вот… а Машка говорила, что я эмоциональный инфантил.
- Денис, понимаешь, я не имею права тебя к ней пускать. - Затем глянув на меня, добавил - Только на минутку, пока я заполняю документы.
- Спасибо!
Захожу в палату, обстановка конечно так себе. Больница как-никак, не курортный отель. Подхожу к кушетке, из-под вороха одеял выглядывает левая рука. Беру ее за пальцы, тонкие, хрупкие, ладони поцарапаны, переворачиваю ручонку и замираю с открытым ртом. На тыльной стороне следы от ожогов. Много следов. Их так много, что сосчитать не могу, есть шрамы от старых, есть почти зажившие, а есть совсем свежие. Рисунок из ожогов напоминает смайлик "улыбку". Стискиваю зубы и вылетаю из палаты.
В коридоре уже ждет полицейский. Задает вопросы. Рассказываю как все было. Записывает мои данные. Сообщаю ему, что улетаю в Америку, оставляю адрес общежития, телефон и адрес электронной почты. В палате раздается писк. Подскакиваю, полицейский останавливает. По коридору бегут врач и медсестра и забегают в палату. Через пару секунд из лифта выбегают ещё двое и направляются туда же. Жду. Нервничаю. Снова потряхивает. Просят расписаться в протоколе, но пальцы не держат ручку. Из палаты выходит медсестра, та что встретила нас в приемном отделении и на которую я накричал. Смотрит на меня, потом на полицейского, опускает глаза в пол и качает головой из стороны в сторону.
Не понял? Че ты головой-то машешь? Она поднимает глаза на меня и без слов, одними губами произносит "Сочувствую". Все! Мне срывает крышу. Помню, что пытаюсь прорваться в палату. Но меня не пускают. Полицейский толкает меня в сторону выхода. Злюсь! Вылетаю на улицу! Со всего маху пинаю мусорку и кричу! Кричу! Кричу!! Кричу!!! Просто кричу в небо! Кричу на звёзды! Кричу на весь мир! Я не успел! Я ехал слишком долго! Я не смог!!! Мечусь по территории больницы. Мысли путаются. Она ребенок… она всего лишь маленький ребенок... Сажусь под деревом прямо на траву, закуриваю сигарету. А я ведь хотел бросить... На плечо опускается рука... Сторож... Видит слезы в моих глазах. Мне кажется, он уже понял, но все же говорю в слух:
- Я не успел…
Глава 1.
Апрель 2010 года
- Настя! Сонникова, стой! - Женя Ерошева догоняет меня в школьном коридоре. - Насть, давай сегодня сходим по магазинам? Ну, пожалуйста! - и смотрит щенячьими глазками.
- Зачем?
- Ну как зачем? Посмотрим на платья...выпускной же скоро.
- Жень, зачем смотреть? Расстраиваться? Воспиталка все равно не даст денег на платья. Да и по сути выпускного у нас нет. Мы же девятый класс заканчиваем, а не одиннадцатый. - Выходим из школы и движемся в сторону детского дома.
- Да… - Расстраивается подруга. - Ты права. Мы пойдем сегодня к маме?
При упоминании мамы на глаза наворачиваются слёзы. Вот уже девять лет подряд, 28 апреля я хожу на кладбище к маме, и два года со мной за компанию и для поддержки ходит Женя. Делаю глубокий вдох, выдох, поправляю лямку рюкзака и только потом отвечаю.
- Пойдем. В комнату только надо заскочить, я хочу одеться потеплее и деньги взять. Хочу купить ее любимые лилии - оборачиваюсь на Женю, грусть в глазах, взгляд потухший и я понимаю почему. Я помню своих маму и папу. Мамы не стало когда мне было шесть лет, отец умер когда мне было десять. Женя же не помнит своих родителей вообще. От нее отказались ещё в роддоме. Когда она впервые увязалась со мной на кладбище, я спросила:
- Жень, зачем ты идешь со мной? - На что она ответила.
- Я хочу знать как выглядит настоящая мама. Можно я буду считать твою маму своей? Лучше я буду думать, что ее нет на этом свете, чем жить с мыслью о том, что я никому не нужна. - Женя вытирает выступившие слезы, а я обнимаю ее в ответ.
- Женька, конечно можно! Мама добрая. Она была бы рада, если бы у нее была такая дочь как ты.
Нам было по двенадцать лет, но уже в то время мы ощутили на себе, что такое быть ненужной и брошенной. После первого совместного посещения кладбища мы стали сестрами. Мы поклялись друг другу, что, что бы не случилось, мы никогда не бросим и не откажемся от нашей дружбы.
Забежали в комнату детского дома, быстро скинули школьную форму, оделись потеплее и сломя голову рванули на остановку. Автобус до кладбища приедет через тридцать минут, а ещё нужно успеть купить цветы и предупредить воспитателя.
Дорога не занимает много времени. Лилия, завернутая в газету, рискует стать помятой и сломанной, в автобусе не протолкнуться.
До могилы мамы осталось пятнадцать минут пешком. Женя садится на лавочку чуть поодаль. У нас негласное правило, что каждая из нас должна пообщаться с мамой лично. С мраморной плиты на меня смотрит потрясающей красоты девушка, а надпись гласит: Сонникова Екатерина Владимировна. Дата смерти: 28 апреля 2002 года. Любимая жена и мать.
- Привет, мамочка. - Пытаюсь сдержать непрошеные слезы. - У меня все хорошо. Скоро начнутся экзамены, потом последний звонок. На выпускной мы с Женей не пойдем, у нас нет денег на наряды, но мы и не расстраиваемся. Для нас главное сдать хорошо экзамены и закончить девятый класс. Летом мы сдаём экзамены в техникум. Женька на меня ругается, говорит, что не ту профессию я выбираю. Мамуль, ты только не ругайся и не обижайся, я пойду учиться на автослесаря. Я хочу быть как папа. Хочу, что бы он мной гордился. И что бы ты тоже гордилась. - Слезы стекают по щекам, ветер обжигает, но поток солёной влаги я не в силах остановить. - Мамочка, я окончу техникум с красным дипломом, а потом пойду в университет. Выберу какую-нибудь крутую специальность и буду учиться на отлично! Я обещаю! - Говорить становится все тяжелее.
- Мам, я пойду ещё с папой поговорю, я должна сообщить ему о своем решении учиться. Я хочу быть как он. Я люблю тебя, мамочка, и я скучаю. Надеюсь, что папа нашел тебя и он рядом. А если нет… я передам ему от тебя привет. Мы с Женей купили твои любимые лилии. Думали не довезем... - Смотрю на фотографию мамы и улыбаюсь. - Ладно мамуль, я пойду, Женя тоже хочет с тобой поговорить. - Дотрагиваюсь до холодного камня, оставляю лилию и иду к Жене.
Подхожу к подруге, она смотрит на меня и не говоря ни слова идёт к маме.
Могила папы находится на четыре ряда дальше от мамы. У него нет памятника, моя мачеха не захотела ставить, так же как и отказалась хоронить отца рядом с мамой. Глупая женщина ревновала. Разве можно ревновать к мертвым? При воспоминаниях о Ларисе во мне начинает закипать злость! Ненавижу ее! А ведь по началу она мне нравилась, я даже полюбила ее, и со временем она тоже стала Сонникова. Мне казалось, что мы как лучшие подруги... Казалось до тех пор, пока отца не стало.
Первые полгода после смерти папы, мы обе очень горевали. Лариса успокаивала меня, взяла под опеку, что бы меня не отправили в детский дом. Но я начала замечать, что с каждым днем, наше общение становится все напряженнее. А через полгода, Лариса узнаёт, что отец оставил завещание. Квартира и все сбережения достается мне. Ларису с тех пор как подменили. А потом в нашу с ней, точнее в мою, квартиру пришел Володя. Я была зла на Ларису! Как так можно?! Папа умер всего девять месяцев назад, а она в его дом мужика притащила. А спустя еще несколько месяцев, для меня начался ад…
Поговорив с папой, я направилась к выходу из кладбища. У ворот уже ждет Женя. В детский дом возвращаемся в полном молчании. Вернувшись в комнату, приготовили уроки на завтра, сходили в душ и легли спать.
***
- Нет! Нет, не надо! НЕ НАДО! ПОЖАЛУЙСТА! - Слышу звук удара и щеку пронзает боль.
- Пожалуйста! Я все сделаю… ааа! - Боль пронзает ребра и становится тяжело дышать. - Я буду молчать, я никому не скажу… ай… пожалуйста! НЕ НАДО! - Дышать, я не могу дышать. Мне нужен воздух... Я должна сделать вдох…
- Настя! - Кто-то зовет меня? Вижу как мужская рука делает замах…
- НАСТЯ! НАСТЯ! ПРОСНИСЬ, Настя!
Вижу силуэт. Женька! Это Женька! Она рывком садит меня на кровать и шепчет "дыши, давай, дыши… вдох...". Смотрю ей в глаза и начинаю успокаиваться. Моя Женька, она не обидит, не ударит и не причинит зла. Вдох, выдох.
- Ты опять видела тот день? - Но ответ ей не требуется, она и так все знает. Подруга гладит меня по голове, и помогает снова лечь в постель.
