Это дело было в августе. Несколько сотен звонков от граждан в полицию с жалобами на шум после десяти часов вечера. Жаловались на громкую рок-музыку, на пьяные крики, на действующий на нервы рев нескольких мотоциклов. Самое интересное, что люди звонили из разных районов. Одновременно! Полиция разрывались между вызовами, но стоило патрулю приехать на место, тишина! Взбешенные ночным шумом граждане лишь разводили руками и массово заверяли полицейских, что это не ложный вызов! И шум действительно был!
В итоге после недельной гонки за неуловимыми дебоширами, это дело передали нам – стажерам из Академии Некромантии. Официально полиция не могла отдать это дело в ГОН – городской отдел некромантии, потому что на умертвий никто не жаловался, и их присутствие на месте зафиксировано не было, но дело отчаянно попахивало мистицизмом, горожане жаловались, нужно было что-то делать.
И вот нам, двум будущим следователям-некромантам, прибывшим на следственную практику в начале лета, наконец-то, поручили настоящее дело, после двух месяцев возни с бумажками и разгадыванием уже раскрытых дел. Мы были вне себя от счастья, когда руководитель практики, капитан Питер Ваэр, вызвал нас в свой кабинет и торжественно приказал:
– Разберитесь.
Ну, мы и пошли разбираться с ночными нарушителями нашего района. Внимательно прочитав материалы дела, я и Майк приступили к сбору дополнительных данных.
– Значит так, – я расстелила карту города на столе, углы прижала четырьмя уголовными кодексами разных изданий. – Определим сначала зоны шума.
Майк пошуршал листками из папки с делом и начал диктовать адреса, откуда поступали жалобы. Я поспешно обводила их маркером на карте.
– Выходит, что все жалобы от людей, живущих на Парковом проспекте или около него.
– Это и до нас вычислили, – заметил мой напарник.
Длинной желтой линией тянулся на карте Парковый проспект и выходил за пределы района Ислеч, над котором мы и работали. Жалобы из Нотрема есть?
– Есть, и еще больше чем в Ислече. И да, адреса в основном – проспект Парковый.
– Думается мне, что все дело в дороге, – сложила я руки на груди.
– Жаловались на рев мотоциклов, – задумчиво проговорил он и сверился с материалами дела. – Но камеры на дорогах ничего не зафиксировали.
– Камеры на дорогах стоят обычные, без фильтров, так что если там и было что-то паранормальное, то мы этого не увидим, – объяснила я.
– Да и нарушителей никто в глаза не видел, – Майк продолжал изучать бумаги. – Только слышали пьяные крики и громкую музыку.
– Версия! – воскликнула я, и Майк, наконец-то, оторвался от папки, взглянул на меня. – Группа рок-музыкантов слоняется ночью по улице, таская с собой огромную колонку.
– А мотоциклы?
– Они могут носить с собой две колонки: одна с музыкой, другая со звуками мотора, – пожала я плечами. – Камеры их не зафиксировали, потому что шли они не по дороге, а по тротуару. На Парковом проспекте полно деревьев и кустов. За ними эту шумную компашку могли и не увидеть.
– Неплохо, – оценил мою версию однокурсник и озвучил свою. – Я бы предположил привидения, но опять же шум моторов… Неодушевленный предмет не может стать призраком, и их бы зафиксировали камеры!
– Если только нет привязки к предмету! – воскликнула я, вспомнив бабушкины уроки, которая занималась призраками. – Что если это действительно группа байкеров, у которых после смерти осуществилась привязка к их мотоциклам? Они же на них буквально молятся! И даже после смерти не пожелали расстаться со своими железными конями. Или же их похоронили вместе с мотоциклом, или умерли, попав в аварию…
– Привязка к неодушевленному предмету с материальным воплощением последнего, – задумчиво проговорил напарник. – Это программа третьего курса. Мы только в следующем учебном году должны это изучить подробно.
– Хочешь позвонить профессору? – спросила у парня и по глазам поняла, что не хочет. Я тоже не хотела. Все же это наше первое дело и хотелось разобраться в нем самостоятельно без помощи старших.
– Проблема в том, что для упокоения такого призрака мало одного заклинания, – начал умничать Майк. – Тут нужно уничтожить сам предмет привязки, а у нас ни имен, ни номеров мотоциклов, только шум. Да и не факт, что это привидения.
– На байках есть магнитолы! – вдруг вспомнила я, как пару месяцев назад переходила дорогу. Как раз мотосезон открылся. И вот там, на стоп-линии один мотоциклист выпендриться решил и как врубил музыку на весь перекресток.
– Точно? Это объяснило бы наличие громкой музыки, – согласился Майк.
– Итак, у нас две версии. Первая – обычная уличная шпана развлекается, вторая – мы имеем дело с призраками.
– Надо бы с людьми поговорить, а то тут все жалобы одинаковые, словно кому-то было лень писать, и он копировал и вставлял.
Мы взяли с собой материалы дела и поехали на Парковый проспект. Обошли несколько домов. Кого-то не было дома, кто-то говорил охотно и расписывал все события очень подробно: как проснулся, сколько было времени на часах, когда к окну подошел; как жаловался. В итоге, мы установили, что шум начался в первом часу ночи и не прекращался пятнадцать минут, а так же мы выяснили, что за песня играла и не давала спать.
– «Дорога в ад» от группы «Пекло», – задумчиво произнесла я, смотря на свои записи. Просто нам никто названия так и не сказал, скорее отрывки напевали, кто что запомнил.
– Не слышал такую, – произнес Майк.
– Это тяжелый металл, на любителя, – просветила его. – Ищем банду байкеров-металлистов?
– Предлагаю устроить засаду сегодня ночью. У нас есть точное время, первая жалоба поступила с адреса – Парковый проспект, три. Засядем там в кусты, возьмем с собой камеру. Если это обычные люди, то задержим, а если привидения, то удостоверимся в их наличие, и дело можно будет передать в ГОН.
Так мы и сделали. В двенадцатом часу ночи прибыли на место слежки. Трава была мокрой, вечером поливали, и она еще не высохла, так что нам пришлось сидеть на корточках и выглядывать подозрительных личностей из-за кустов. Я даже бинокль с собой взяла.
Мы сидели молча. В засаде же! Время приближалось к часу ночи, Микки замер с фотокамерой, направленной на дорогу. Проезжающие машины нервировали. Один раз проехал парень на мопеде, но без музыки, и он точно был живой! Напряжение нарастало. Ранее мы в засадах не сидели, только в теории, а тут полевые условия!
Я посмотрела на время. До часу ночи оставалась одна минута. Мы переглянулись и тут же уставились на дорогу, боясь упустить момент.
Они появились на дороге ровно в час, словно возникли из туманной дымки. Моторы взревели, музыка била по ушам, а Майк делал кадр за кадром, пока призрачные байкеры уносились вперед по Парковому проспекту.
– Я надеялась на уличную шпану, – честно призналась напарнику, когда привидения исчезли из поля зрения.
– Я тоже. Хотел новые приемчики на практике проверить, не все же в спортзале сидеть?
Мы немного помолчали, а потом спросили друг у друга в один голос:
– Сами разберемся? – и заулыбались. Приятно, когда ты с напарником на одной волне.
После засады помчались в отделение рассматривать фотографии на большом экране. В итоге нам удалось установить номера мотоциклов, которые мы тут же пробили по базе и определили имена наших приведений. Дальше уже было дело техники. Дождались утра, обзвонили всех родственников. Выяснили, что похоронены все четырнадцать байкеров в одном месте, а в качестве памятников у них были их мотоциклы. Смотались на кладбище, выполнили ритуал призыва, убедились, что это те самые байкеры, далее нужно было разрушить привязку к неодушевленному предмету. И мы устроили пожар на кладбище. Сначала планировалось отдать мотоциклы на переплавку, но они были вмонтированы в бетон, так что просто подожгли. Да и так быстрее будет. Огонь уничтожил транспорт, не до конца, конечно, но этих повреждений хватило, чтобы исчезла привязка.
Призрачные байкеры, которые наблюдали за порчей своего имущества, сильно гневались, не чураясь нецензурной лексики. И возмущенные их лексиконом, мы перешли к упокоению самих привидений.
– В принципе, ничего сложного, – проговорил Микки после проделанной работы. – И почему это на третьем курсе преподают?
– Может нам просто случай легкий попался? – предположила я, рассматривая могилы.
– Может, – пожал плечами парень.
Мы вернулись в отдел с победой! Написали отчеты, лично отчитались перед капитаном Ваэром, который позвонил в департамент некромантии и там нас тоже похвалили, сказали, что мы молодцы, но по инструкции должны были сообщить о своих действиях старшим. В общем, дали нам яблочко, но с червями.
Капитан отпустил нас домой, сказал, чтобы мы выспались, и завтра с утра снова засели за бумажки. Мы так и сделали, пошли домой, отоспались, привели себя в божеский вид после часа сидения в кустах и прогулки по кладбищу. А вот когда утром пришли в отдел, нас тут же вызвали на ковёр!
– Вы же сказали, что разобрались! – говорило начальство на повышенных тонах, а мы стоим и ничего не понимаем. Мелькнула мысль, что мы всё же с привязкой напортачили, но мы до этого учебники почитали и сделали все по плану, что там был указан.
– А что случилось, капитан Ваэр? – спросила я.
– Снова жалобы на ночной шум. Весь проспект Ювелиров стонет от рева моторов! Что за халтура?
Мы с напарником переглянулись и поняли, что мы упустили из виду фразу «в разных районах одновременно».
– Мы все исправим, – заверил парень капитана, и мы поспешили уйти с его глаз долой, чтобы снова склониться над картой города в другом кабинете.
– Выходит банды две! Мы не могли ошибиться с упокоением! Все доведено до автоматизма еще на первом курсе!
– Мы не выяснили причины их гибели! – сказал Майк, роясь в материалах дела, а когда перестал, вытащил исписанный лист, пробежался по нему взглядом и громко прочитал:
– Джеф Морроу, – один из призраков, – погиб в автокатастрофе, а до этого участвовал в драке на фестивале, который был посвящен тяжелой музыке примерно год назад.
– Драка на фестивале? – удивилась я, а потом меня словно озарение по голове ударило. – Фанаты разных фан-клубов! А когда точно был фестиваль?
Я пошерстила по Сети и нашла прошлогодний новостной видео-ролик, который все и объяснил:
– Многолетнее противостояние между фанатами групп «Пекло» и «Власть» вспыхнуло с новой силой на августовском фестивале «Жесткий Рок», который в этом году проходит в нашем городе, – сообщала ведущая среднего возраста. – Песня «Дорога в ад» по итогам голосования заняла первое место, что не понравилось фанатам рок-группы «Власть». Они и спровоцировали драку. Вмешалась полиция, многие были заключены под стражу на пятнадцать суток, однако нашлись и те, кто решил продолжить беспорядки. Всю ночь по проспектам носились банды байкеров оппозиционных музыкальных групп, распевая песни и мешая горожанам спать… В результате, не соблюдения правил дорожного движения двадцать восемь байкеров врезались в несколько фур, идущих колонной на красный свет в сопровождении полиции.
Видео закончилось.
– У меня только один вопрос: почему привидения появились только сейчас, а не сразу после смерти?
Я не знала ответа на этот вопрос. Скорее всего, их кто-то призвал, но кто и зачем – не наше дело. Этим пусть ГОН занимается, а нам нужно устранить нарушителей ночного спокойствия.
– Надо найти могилы и упокоить, – сказала я.
Мы провернули засаду во второй раз, по номерам мотоциклов установили владельцев и их местонахождение. Правда, пришлось побегать по кладбищу, устраивая небольшие костры в разных секциях. Зато ночной шум больше не беспокоил горожан, а я запомнила этот август навсегда, потому что первое дело – незабываемо!
В итоге после недельной гонки за неуловимыми дебоширами, это дело передали нам – стажерам из Академии Некромантии. Официально полиция не могла отдать это дело в ГОН – городской отдел некромантии, потому что на умертвий никто не жаловался, и их присутствие на месте зафиксировано не было, но дело отчаянно попахивало мистицизмом, горожане жаловались, нужно было что-то делать.
И вот нам, двум будущим следователям-некромантам, прибывшим на следственную практику в начале лета, наконец-то, поручили настоящее дело, после двух месяцев возни с бумажками и разгадыванием уже раскрытых дел. Мы были вне себя от счастья, когда руководитель практики, капитан Питер Ваэр, вызвал нас в свой кабинет и торжественно приказал:
– Разберитесь.
Ну, мы и пошли разбираться с ночными нарушителями нашего района. Внимательно прочитав материалы дела, я и Майк приступили к сбору дополнительных данных.
– Значит так, – я расстелила карту города на столе, углы прижала четырьмя уголовными кодексами разных изданий. – Определим сначала зоны шума.
Майк пошуршал листками из папки с делом и начал диктовать адреса, откуда поступали жалобы. Я поспешно обводила их маркером на карте.
– Выходит, что все жалобы от людей, живущих на Парковом проспекте или около него.
– Это и до нас вычислили, – заметил мой напарник.
Длинной желтой линией тянулся на карте Парковый проспект и выходил за пределы района Ислеч, над котором мы и работали. Жалобы из Нотрема есть?
– Есть, и еще больше чем в Ислече. И да, адреса в основном – проспект Парковый.
– Думается мне, что все дело в дороге, – сложила я руки на груди.
– Жаловались на рев мотоциклов, – задумчиво проговорил он и сверился с материалами дела. – Но камеры на дорогах ничего не зафиксировали.
– Камеры на дорогах стоят обычные, без фильтров, так что если там и было что-то паранормальное, то мы этого не увидим, – объяснила я.
– Да и нарушителей никто в глаза не видел, – Майк продолжал изучать бумаги. – Только слышали пьяные крики и громкую музыку.
– Версия! – воскликнула я, и Майк, наконец-то, оторвался от папки, взглянул на меня. – Группа рок-музыкантов слоняется ночью по улице, таская с собой огромную колонку.
– А мотоциклы?
– Они могут носить с собой две колонки: одна с музыкой, другая со звуками мотора, – пожала я плечами. – Камеры их не зафиксировали, потому что шли они не по дороге, а по тротуару. На Парковом проспекте полно деревьев и кустов. За ними эту шумную компашку могли и не увидеть.
– Неплохо, – оценил мою версию однокурсник и озвучил свою. – Я бы предположил привидения, но опять же шум моторов… Неодушевленный предмет не может стать призраком, и их бы зафиксировали камеры!
– Если только нет привязки к предмету! – воскликнула я, вспомнив бабушкины уроки, которая занималась призраками. – Что если это действительно группа байкеров, у которых после смерти осуществилась привязка к их мотоциклам? Они же на них буквально молятся! И даже после смерти не пожелали расстаться со своими железными конями. Или же их похоронили вместе с мотоциклом, или умерли, попав в аварию…
– Привязка к неодушевленному предмету с материальным воплощением последнего, – задумчиво проговорил напарник. – Это программа третьего курса. Мы только в следующем учебном году должны это изучить подробно.
– Хочешь позвонить профессору? – спросила у парня и по глазам поняла, что не хочет. Я тоже не хотела. Все же это наше первое дело и хотелось разобраться в нем самостоятельно без помощи старших.
– Проблема в том, что для упокоения такого призрака мало одного заклинания, – начал умничать Майк. – Тут нужно уничтожить сам предмет привязки, а у нас ни имен, ни номеров мотоциклов, только шум. Да и не факт, что это привидения.
– На байках есть магнитолы! – вдруг вспомнила я, как пару месяцев назад переходила дорогу. Как раз мотосезон открылся. И вот там, на стоп-линии один мотоциклист выпендриться решил и как врубил музыку на весь перекресток.
– Точно? Это объяснило бы наличие громкой музыки, – согласился Майк.
– Итак, у нас две версии. Первая – обычная уличная шпана развлекается, вторая – мы имеем дело с призраками.
– Надо бы с людьми поговорить, а то тут все жалобы одинаковые, словно кому-то было лень писать, и он копировал и вставлял.
Мы взяли с собой материалы дела и поехали на Парковый проспект. Обошли несколько домов. Кого-то не было дома, кто-то говорил охотно и расписывал все события очень подробно: как проснулся, сколько было времени на часах, когда к окну подошел; как жаловался. В итоге, мы установили, что шум начался в первом часу ночи и не прекращался пятнадцать минут, а так же мы выяснили, что за песня играла и не давала спать.
– «Дорога в ад» от группы «Пекло», – задумчиво произнесла я, смотря на свои записи. Просто нам никто названия так и не сказал, скорее отрывки напевали, кто что запомнил.
– Не слышал такую, – произнес Майк.
– Это тяжелый металл, на любителя, – просветила его. – Ищем банду байкеров-металлистов?
– Предлагаю устроить засаду сегодня ночью. У нас есть точное время, первая жалоба поступила с адреса – Парковый проспект, три. Засядем там в кусты, возьмем с собой камеру. Если это обычные люди, то задержим, а если привидения, то удостоверимся в их наличие, и дело можно будет передать в ГОН.
Так мы и сделали. В двенадцатом часу ночи прибыли на место слежки. Трава была мокрой, вечером поливали, и она еще не высохла, так что нам пришлось сидеть на корточках и выглядывать подозрительных личностей из-за кустов. Я даже бинокль с собой взяла.
Мы сидели молча. В засаде же! Время приближалось к часу ночи, Микки замер с фотокамерой, направленной на дорогу. Проезжающие машины нервировали. Один раз проехал парень на мопеде, но без музыки, и он точно был живой! Напряжение нарастало. Ранее мы в засадах не сидели, только в теории, а тут полевые условия!
Я посмотрела на время. До часу ночи оставалась одна минута. Мы переглянулись и тут же уставились на дорогу, боясь упустить момент.
Они появились на дороге ровно в час, словно возникли из туманной дымки. Моторы взревели, музыка била по ушам, а Майк делал кадр за кадром, пока призрачные байкеры уносились вперед по Парковому проспекту.
– Я надеялась на уличную шпану, – честно призналась напарнику, когда привидения исчезли из поля зрения.
– Я тоже. Хотел новые приемчики на практике проверить, не все же в спортзале сидеть?
Мы немного помолчали, а потом спросили друг у друга в один голос:
– Сами разберемся? – и заулыбались. Приятно, когда ты с напарником на одной волне.
После засады помчались в отделение рассматривать фотографии на большом экране. В итоге нам удалось установить номера мотоциклов, которые мы тут же пробили по базе и определили имена наших приведений. Дальше уже было дело техники. Дождались утра, обзвонили всех родственников. Выяснили, что похоронены все четырнадцать байкеров в одном месте, а в качестве памятников у них были их мотоциклы. Смотались на кладбище, выполнили ритуал призыва, убедились, что это те самые байкеры, далее нужно было разрушить привязку к неодушевленному предмету. И мы устроили пожар на кладбище. Сначала планировалось отдать мотоциклы на переплавку, но они были вмонтированы в бетон, так что просто подожгли. Да и так быстрее будет. Огонь уничтожил транспорт, не до конца, конечно, но этих повреждений хватило, чтобы исчезла привязка.
Призрачные байкеры, которые наблюдали за порчей своего имущества, сильно гневались, не чураясь нецензурной лексики. И возмущенные их лексиконом, мы перешли к упокоению самих привидений.
– В принципе, ничего сложного, – проговорил Микки после проделанной работы. – И почему это на третьем курсе преподают?
– Может нам просто случай легкий попался? – предположила я, рассматривая могилы.
– Может, – пожал плечами парень.
Мы вернулись в отдел с победой! Написали отчеты, лично отчитались перед капитаном Ваэром, который позвонил в департамент некромантии и там нас тоже похвалили, сказали, что мы молодцы, но по инструкции должны были сообщить о своих действиях старшим. В общем, дали нам яблочко, но с червями.
Капитан отпустил нас домой, сказал, чтобы мы выспались, и завтра с утра снова засели за бумажки. Мы так и сделали, пошли домой, отоспались, привели себя в божеский вид после часа сидения в кустах и прогулки по кладбищу. А вот когда утром пришли в отдел, нас тут же вызвали на ковёр!
– Вы же сказали, что разобрались! – говорило начальство на повышенных тонах, а мы стоим и ничего не понимаем. Мелькнула мысль, что мы всё же с привязкой напортачили, но мы до этого учебники почитали и сделали все по плану, что там был указан.
– А что случилось, капитан Ваэр? – спросила я.
– Снова жалобы на ночной шум. Весь проспект Ювелиров стонет от рева моторов! Что за халтура?
Мы с напарником переглянулись и поняли, что мы упустили из виду фразу «в разных районах одновременно».
– Мы все исправим, – заверил парень капитана, и мы поспешили уйти с его глаз долой, чтобы снова склониться над картой города в другом кабинете.
– Выходит банды две! Мы не могли ошибиться с упокоением! Все доведено до автоматизма еще на первом курсе!
– Мы не выяснили причины их гибели! – сказал Майк, роясь в материалах дела, а когда перестал, вытащил исписанный лист, пробежался по нему взглядом и громко прочитал:
– Джеф Морроу, – один из призраков, – погиб в автокатастрофе, а до этого участвовал в драке на фестивале, который был посвящен тяжелой музыке примерно год назад.
– Драка на фестивале? – удивилась я, а потом меня словно озарение по голове ударило. – Фанаты разных фан-клубов! А когда точно был фестиваль?
Я пошерстила по Сети и нашла прошлогодний новостной видео-ролик, который все и объяснил:
– Многолетнее противостояние между фанатами групп «Пекло» и «Власть» вспыхнуло с новой силой на августовском фестивале «Жесткий Рок», который в этом году проходит в нашем городе, – сообщала ведущая среднего возраста. – Песня «Дорога в ад» по итогам голосования заняла первое место, что не понравилось фанатам рок-группы «Власть». Они и спровоцировали драку. Вмешалась полиция, многие были заключены под стражу на пятнадцать суток, однако нашлись и те, кто решил продолжить беспорядки. Всю ночь по проспектам носились банды байкеров оппозиционных музыкальных групп, распевая песни и мешая горожанам спать… В результате, не соблюдения правил дорожного движения двадцать восемь байкеров врезались в несколько фур, идущих колонной на красный свет в сопровождении полиции.
Видео закончилось.
– У меня только один вопрос: почему привидения появились только сейчас, а не сразу после смерти?
Я не знала ответа на этот вопрос. Скорее всего, их кто-то призвал, но кто и зачем – не наше дело. Этим пусть ГОН занимается, а нам нужно устранить нарушителей ночного спокойствия.
– Надо найти могилы и упокоить, – сказала я.
Мы провернули засаду во второй раз, по номерам мотоциклов установили владельцев и их местонахождение. Правда, пришлось побегать по кладбищу, устраивая небольшие костры в разных секциях. Зато ночной шум больше не беспокоил горожан, а я запомнила этот август навсегда, потому что первое дело – незабываемо!
