Пролог.
Ветер трепал мои волосы, залепляя глаза всклоченной каштановой паутиной.
Ветер был соленым и холодным. Горло моментально пересохло и мне приходилось вбирать в себя воздух саднящими глотками, больно раздирающими гортань. Судорожно. Будто уже захлебываясь.
Зажмурив глаза, я подошла к самому краю утеса, слыша беснующуюся внизу бездну. Волны с грохотом врезались в скалы, разбиваясь во влажную взвесь, оседая на острых камнях клочьями белой пены.
Многовековые сосны за моей спиной натужно и протяжно скрипели, не желая гнуться под резкими порывами муссона.
Стихия буйствовала. Жила.
А я?
Холодные пальцы сжались в кулаки. Больно, до хруста.
«Теперь это будет с тобой всегда, Белла» - Кто это сказал?
Неважно.
ЭТО действительно будет со мной всегда, несмотря на то, насколько долгую жизнь уготовила мне моя нелепая Судьба.
Но я могу все изменить…
Или нет?
А вдруг и там – за порогом смерти ЭТО останется со мной?
Навечно? Навсегда…
Тьма.
Поглотила все вокруг.
16 января 2006 г. шт. Вашингтон. г. Форкс.
- Белла! – Я подняла глаза на Чарли просто потому, что его громкий голос был чересчур сильным раздражителем. Но, к моему удивлению в его усталых глазах плескался вовсе не гнев, которым были пропитаны слова, а страх. Настоящий испуг так не свойственный шерифу Свону. Откуда он там? Неужели…
- Я так больше не могу! – голос Чарли сорвался на сиплый шепот, от которого я вздрогнула: «Нет, Боже – НЕТ! Ну, что ЕЩЕ случилось?»
Хотя… что бы ни случилось, хуже мне уже не станет…. Мне точно нет, а вот… - я взглянула на отца, будто видела того впервые - болезненная отрешенность сквозившая во всем облике Чарли, вдруг всколыхнула во мне щемящую жалость к нему. Он был измучен. Или болен? «Конечно, тебе же наплевать на всех вокруг, Изабелла Свон!» - запоздалое раскаяние шевельнулось в душе холодной змеей, сворачиваясь в толстые скользкие кольца, отчего меня снова замутило.
Чарли молчал и тяжело дышал. Эта тягостная тишина начинала мерзко пульсировать в висках. Я обхватила себя руками, до боли впиваясь ногтями в ребра – это уже вошло в привычку, и заходила по комнате взад-вперед, как сломанный маятник… «Дура! Чертова дура!» … Гостиная была истоптана мною за эти месяцы уже вдоль и поперек, а шаги все не прекращались… когда же наконец я упаду? И сдохну?
- Ты уезжаешь к матери. В Джексонвилл!
- Нет! – Неужели он не понимает? Я не могу уехать… Не могу…
- Ты отвлечешься, заведешь себе новых друзей. - Мне хотелось кричать. Бить кулаками в стены. Закатить истерику, обвиняя Чарли в предательстве. В том, что он как и все остальные, готов отвернуться от меня. Чем я им всем не угодила? За что???.. Но закусив губу, я сдержалась. Чарли не желал просто от меня отделаться – вовсе нет. Он искренне заботится обо мне. Любит. Это очевидно, но мое вывернутое наизнанку, растоптанное сердце просило только об одном – «Добейте меня!»
- Меня старые вполне устраивали, – еле слышно выдавила я из себя.
- Они не вернутся. – Хотя нет. Похоже, Чарли все понимает. - Белла я бессилен… может Рене… - он обреченно развел руками.
- Я знаю, – поспешно согласилась я. – Это… Это ужасно. Папа… Я обещаю… Я исправлюсь…
- Белла, ты… просто не живая! Я не могу это видеть! – Он прав. Наверное, это зрелище не для слабонервных. Я и сама не могу смотреть на свое отражение в зеркале. Ненавижу.
Эти пульсирующие черные зрачки – расширяющиеся до предела, сжимающиеся и застывающие в немом ужасе. Прошло четыре месяца, а выражение этих чертовых глаз так и не поменялось. Я зажмуриваюсь из всех сил – пока не сведет скулы, и тут же зажимаю ладонями уши, потому что слышу… я постоянно слышу… слова. Те самые.
«Я люблю тебя Белла!» - этот вкрадчивый чарующий голос. Он обрушивается на меня, вместе с ошеломительным запахом и мягкостью шелковистых волос и одуряющим золотистым сиянием глаз… вместе с обжигающе-ледяными прикосновениями. Которые разбегаются по телу зябкими мурашками…
И никогда больше…
Те самые.
«Ты не нужна мне там… Белла»
А потом крик. Настолько громкий, что лопаются перепонки… настолько тихий, что его не слышит никто. Крик из сердца, из души, из глаз, черт возьми!.. и я немею от этого крика, срывая связки, а он все растет и множится во мне. Раздирая ребра изнутри, заставляя меня обхватывать грудную клетку, потому что мне кажется, что от неловкого движения она треснет – как пергамент и тогда КРИК вырвется наружу.
Как жить с этим? Никак.
Мучительное невразумительное состояние в котором я теперь пребываю нельзя назвать жизнью.
Я чувствую себя улиткой, с которой сорвали панцирь. Мне бы собрать силы и отползти в тень из-под палящего солнца, но все вокруг вдруг стали вести себя как капризные дети, или того хуже – имбицилы: походя, ненароком норовят ткнуть, задеть, спросить… Не понимают, что даже просто взгляды причиняют мне дикую боль, обжигают, проходясь ржавой теркой по оголенным нервам. И, кажется мне, будто они – эти странные люди, топчут меня изо всей дури, из праздного любопытства, просто, что бы посмотреть – выживет это ничтожное существо? Этот израненный слизняк или нет?
Мне безразлично. Пусть делают что хотят. Пусть вовсе уничтожат меня.
А время идет. Не смотря ни на что. Я продолжаю «жить» и дышать. Просто по инерции. Потому что Он так хотел. Потому что Чарли хочет…. Вот только бы отец не приставал ко мне с нелепыми попытками накормить и поговорить. Я не хочу. Совсем.
Иногда, когда апатия доходит до предела, и тошнит даже от одной мысли, что надо что-то проглотить, а при виде еды спазм скручивает желудок так, что из глаз брызжут слезы, а сердце заходится, отдаваясь гулким грохотом в ушах. Я чувствую, что умираю. Я задыхаюсь…
А потом приходит злость – как единственный стимул к самосохранению.
Тогда я ем – механически прожевывая безвкусные куски, питая тело, наполняя его энергией для борьбы. Я не отступлю! Я буду бороться за свою любовь! – мысли начинают лихорадочно метаться, наполняя стекающие в бездну секунды, минуты, часы хоть каким-то действием. Я убираюсь, готовлю, занимаюсь обыденными делами, даже улыбаюсь, и думаю… Черт побери! Беспрестанно думаю о том, как я могу найти Его. Что я скажу ему – эти мысленные разговоры стали настолько привычными и необходимыми, что я целыми днями «беседую» с Ним. И только во сне его голос ускользает от меня, фразы становятся неразборчивыми и нечленораздельными, а реальность сменяется очередным кошмаром.
Где-то в глубине души я осознаю, что это бред. Что я близка к помешательству, и никто не «говорит» со мною, кроме меня самой. Но этот мираж настолько убедителен. Почти реален. И у меня нет сил отказаться от него. Потому что ТАК я могу дышать. И так мне почти не больно.
А через какое-то время я понимаю, что все это тщетно.
НИКОГДА БОЛЬШЕ…
И тогда я снова впадаю в «транс».
Эти периоды «возбуждения-торможения» чередуются с завидным постоянством, изматывая меня и превращая в зомби.
Неудивительно, что Чарли трудно находиться со мной рядом. Я ведь даже и не замечала, что он все это время здесь… со мной.
— Слушай, — проговорила я бесцветным голосом, — если хочешь, я сегодня вечером пойду развлекаться? Вот прямо сейчас позвоню Джесс или Анжеле.
- Ты это серьезно? – недоверчивость во взгляде Чарли сменяется робкой надеждой.
- Конечно. Мы проедемся по магазинам в Портленде, а после, может быть, сходим в кино. – Я старалась, что бы эти нелепые предложения прозвучали бодро и убедительно.
- Как обыкновенные подростки? – Отец нервно хмыкнул в усы.
- Вот именно! - Что ж… как бы мне не хотелось, по-видимому, придется «всплывать» из своего уютного черного колодца, до краев наполненного сплином и напяливать очередную дурацкую «маску». Во имя чего? «Не будь эгоисткой, – одернула я саму себя, - Чарли имеет право хотя бы на один спокойный вечер»
- Алло? Кто это? – манерный голос Джессики практически мгновенно вывел меня из себя так, что захотелось с силой припечатать телефонной трубкой по аппарату.
- Джессика, это Белла, - Боже, зачем я это делаю! Надо было просто уговорить Чарли навестить Блэков.
- Белла? – переспросила «подруга»
- Изабелла Свон, - ледяным тоном напомнила я ей. Надо же. Какая короткая память у людей. – Я хотела… может прогуляемся сегодня вечером? – «Скажи нет. Просто скажи нет!» - внушала я куску потертого белого пластика в своей руке.
- Ну… хорошо. – Промямлила Джесс.
Черт! Не обошлось!
Портленд, Вечер после киносеанса.
- Ну, почему ты выбрала этот фильм, Белла? – Джесс недовольно размахивала руками.
Вот уже пять минут как закончился последний сеанс и Портленд погрузился в непроглядные январские сумерки. Меня немного знобило – но не от пережитого шока после увиденного «кровавого» месива, а оттого, что я была слишком легко одета для этого времени суток. Да. Давно я не выходила на улицу вечерами. Джессика продолжала свой нудный монолог, раздражая даже редких прохожих своим нытьем:
- Нет, наверное, создатели этого бреда и вложили в него какую-нибудь идею? – с апломбом вопрошала она, - к примеру – Зомби-апокалипсис как олицетворение философии потребительства? А? Объясни мне, Белла? – еще немного и она сорвется на визг. Или лопнет от осознания собственной значимости и нетривиальности. Я лишь крепче сцепила зубы.
-Ой! Что это у тебя? – мисс Стенли округлила глаза, тыча наманикюренным пальцем мне прямо в лицо. – Кровь?
Я мазнула ладонью по нижней губе – она права. Это кровь. Сама не замечая того, я с остервенением грызла пластиковую палочку от леденца и, наверное, повредила десну. Но, как ни странно, эта зудящая боль была приятной и я нехотя выдернула изжеванную трубочку изо рта:
- Щеку прикусила. – Джессика посмотрела на меня как на ненормальную. И, замолчала, наконец.
Чтобы дойти до парковки, нам следовало пересечь улицу. И мы остановились у мигающего красным светофора, хотя улица была совершенно пустынна и ни одной машины не предвиделось. Даже на горизонте. Может, ну ее к черту – эту законопослушную и правильную Джессику? Я уже занесла ногу, чтобы шагнуть на дорогу, и тут увидела их.
На противоположной стороне под стенами какого-то громоздкого и с виду заброшенного здания. В круглом светлом пятне от фонаря возле двух потрепанных мотоциклов столпились четверо парней. Дым от их самодельных папирос причудливо стелился над их головами, а они притихли, потягивая пиво прямо из литровых пластиковых бутылок и с интересом поглядывая в нашу сторону.
Кособокая вывеска на стене здания вдруг вспыхнула ярко-зеленым неоном, возвещая о том, что там находится пивной бар. Надо же… еще открыт. А парни, наверное, последние посетители. Я взглянула на Джесс – вид у нее был настороженный. Все понятно, она боится. И не без оснований. Я усмехнулась, вспоминая события годичной давности – снова темный Портленд, снова Джессика, и, похоже, снова – пьяные отморозки, только вот нет защитни… Стоп!
С моим зрением явно происходили какие-то странные метаморфозы – дымный полог над парнями вдруг сгустился, и поплыл в нашу сторону. Я остановилась как вкопанная, не обращая внимания на то, что Джессика изо всех сил тянет меня за рукав. Еще секунду назад я и сама понимала, что нам лучше уйти и как можно быстрее, но сейчас… белесый морок над парнями так причудливо извивался, меняя очертания что я с удивлением разглядела полупрозрачный силуэт: взъерошенную бронзовую шевелюру, острые бледные скулы… густые темные брови, из-под которых на меня вперились строгие черные глаза… Черт! Что за… к слуховым галлюцинациям добавились еще и зрительные? Что такое они там курят? Поздравляю, Белла…
Пока я таращилась поверх их голов, парни стали проявлять недвусмысленную активность – с той стороны дороги послышался свист и улюлюканье:
- Красотки, может, присоединитесь к нам? – выкрикнул невысокий коренастый тип.
Постойте, я его уже… где-то их уже видела.
Словно окаменев, я безвольно подняла глаза.
— Белла! — прошипела Джесс. — Что ты делаешь?
Я неуверенно покачала головой.
— Кажется, мы с ними знакомы, — пролепетала я.
Что со мной? Нужно поскорее забыть, выбросить из головы воспоминания о тех ублюдках, что напали на меня и о Нем… Почему же я застыла как в трансе?
Сейчас Его точно нет. И никто не придет на помощь. Или все же…
- Это, конечно, здорово! – голос Джесс уже срывался от волнения, - и с виду они крутые парни, но может, лучше пойдем?
- Сейчас, только проверю кое-что… - я шагнула по направлению к бару.
«Стоп!» - нервно прозвучал знакомый бархатистый баритон в моей голове.
Я остановилась, боясь пошевелиться, боясь спугнуть это «видение». Он что же может общаться со мной? Почему именно сейчас? – тысяча вопросов роилась в моем воспаленном мозгу. Я ни на секунду не сомневалась, что слышу и вижу перед собой реального Каллена. Ведь он всегда приходил, когда мне грозила опасность… Вот и сейчас… Я снова, неуверенно шагнула, парни одобрительно загалдели.
«Назад!»
Я улыбнулась – так и есть. Он здесь. Рядом. Не могла же я выдумать это все…
Сам Эдвард иррационален. И все вокруг считают, что Он – не более чем миф. Вампир, читающий мысли… отчего же он не может приходить… вот так? Очень даже может. Наверное.
Я преодолела уже середину дороги, и голос стал не просто настойчивым – умоляющим.
«Ты оставил меня, – со злорадством думала я, – так смотри же теперь… смотри…»
«Нет! Белла! Уходи оттуда! Немедленно!» - Каллен, заключенный в моей черепной коробке яростно буйствовал. Ну, и где ты? Когда я услышу шорох и визг шин на дороге вечернего Портленда?
Парни уже протягивали ко мне руки, наперебой приглашая то прокатиться на мотоцикле, то хлебнуть крепленого пива, когда я осознала – что-то не так! Его нет! Он не появится!
Клубящийся дым развеялся, и стало ясно, что это всего лишь мое болезненное восприятие, моя тоска по нему, которая подвела меня к грани помешательства… моя любовь… сыгравшая со мною злую шутку.
- Извините, я обозналась, - пробормотала я, разворачиваясь, что бы уйти прочь и как можно быстрее.
- Эй, постой! Куда же ты! Мы так не договаривались! – кто-то из них дернул меня за руку и больно заломил ее, уводя мой сжатый кулак под лопатку.
- Я же сказала, обозналась - прохрипела я, задыхаясь от боли, - отпусти меня! – негодяй рассмеялся мне прямо в ухо. Его зловонное дыхание обдало мое лицо, и если бы мой желудок не был пустым – меня бы вывернуло наизнанку,
- Посмотрим, что у нас тут! – гнусный как гиена, белобрысый верзила возник прямо передо мной, загораживая противоположную сторону дороги. Эта дорога теперь казалась мне рекой Стикс, и там, где осталась Джессика – был мир живых… А здесь… Мне не преодолеть ее. Не вернуться назад.
Урод рванул мою куртку - ткань затрещала и расползлась. Следом за этим он сгреб в горсть тонкий шелк моей блузки, подпирая мой подбородок своим вонючим кулаком и вынуждая меня смотреть ему прямо в глаза, запрокинув голову назад.
Следующим было ощущение скользкого горячего языка на моей шее и последовавший тут же укус за мочку уха.
Ветер трепал мои волосы, залепляя глаза всклоченной каштановой паутиной.
Ветер был соленым и холодным. Горло моментально пересохло и мне приходилось вбирать в себя воздух саднящими глотками, больно раздирающими гортань. Судорожно. Будто уже захлебываясь.
Зажмурив глаза, я подошла к самому краю утеса, слыша беснующуюся внизу бездну. Волны с грохотом врезались в скалы, разбиваясь во влажную взвесь, оседая на острых камнях клочьями белой пены.
Многовековые сосны за моей спиной натужно и протяжно скрипели, не желая гнуться под резкими порывами муссона.
Стихия буйствовала. Жила.
А я?
Холодные пальцы сжались в кулаки. Больно, до хруста.
«Теперь это будет с тобой всегда, Белла» - Кто это сказал?
Неважно.
ЭТО действительно будет со мной всегда, несмотря на то, насколько долгую жизнь уготовила мне моя нелепая Судьба.
Но я могу все изменить…
Или нет?
А вдруг и там – за порогом смерти ЭТО останется со мной?
Навечно? Навсегда…
Тьма.
Поглотила все вокруг.
16 января 2006 г. шт. Вашингтон. г. Форкс.
- Белла! – Я подняла глаза на Чарли просто потому, что его громкий голос был чересчур сильным раздражителем. Но, к моему удивлению в его усталых глазах плескался вовсе не гнев, которым были пропитаны слова, а страх. Настоящий испуг так не свойственный шерифу Свону. Откуда он там? Неужели…
- Я так больше не могу! – голос Чарли сорвался на сиплый шепот, от которого я вздрогнула: «Нет, Боже – НЕТ! Ну, что ЕЩЕ случилось?»
Хотя… что бы ни случилось, хуже мне уже не станет…. Мне точно нет, а вот… - я взглянула на отца, будто видела того впервые - болезненная отрешенность сквозившая во всем облике Чарли, вдруг всколыхнула во мне щемящую жалость к нему. Он был измучен. Или болен? «Конечно, тебе же наплевать на всех вокруг, Изабелла Свон!» - запоздалое раскаяние шевельнулось в душе холодной змеей, сворачиваясь в толстые скользкие кольца, отчего меня снова замутило.
Чарли молчал и тяжело дышал. Эта тягостная тишина начинала мерзко пульсировать в висках. Я обхватила себя руками, до боли впиваясь ногтями в ребра – это уже вошло в привычку, и заходила по комнате взад-вперед, как сломанный маятник… «Дура! Чертова дура!» … Гостиная была истоптана мною за эти месяцы уже вдоль и поперек, а шаги все не прекращались… когда же наконец я упаду? И сдохну?
- Ты уезжаешь к матери. В Джексонвилл!
- Нет! – Неужели он не понимает? Я не могу уехать… Не могу…
- Ты отвлечешься, заведешь себе новых друзей. - Мне хотелось кричать. Бить кулаками в стены. Закатить истерику, обвиняя Чарли в предательстве. В том, что он как и все остальные, готов отвернуться от меня. Чем я им всем не угодила? За что???.. Но закусив губу, я сдержалась. Чарли не желал просто от меня отделаться – вовсе нет. Он искренне заботится обо мне. Любит. Это очевидно, но мое вывернутое наизнанку, растоптанное сердце просило только об одном – «Добейте меня!»
- Меня старые вполне устраивали, – еле слышно выдавила я из себя.
- Они не вернутся. – Хотя нет. Похоже, Чарли все понимает. - Белла я бессилен… может Рене… - он обреченно развел руками.
- Я знаю, – поспешно согласилась я. – Это… Это ужасно. Папа… Я обещаю… Я исправлюсь…
- Белла, ты… просто не живая! Я не могу это видеть! – Он прав. Наверное, это зрелище не для слабонервных. Я и сама не могу смотреть на свое отражение в зеркале. Ненавижу.
Эти пульсирующие черные зрачки – расширяющиеся до предела, сжимающиеся и застывающие в немом ужасе. Прошло четыре месяца, а выражение этих чертовых глаз так и не поменялось. Я зажмуриваюсь из всех сил – пока не сведет скулы, и тут же зажимаю ладонями уши, потому что слышу… я постоянно слышу… слова. Те самые.
«Я люблю тебя Белла!» - этот вкрадчивый чарующий голос. Он обрушивается на меня, вместе с ошеломительным запахом и мягкостью шелковистых волос и одуряющим золотистым сиянием глаз… вместе с обжигающе-ледяными прикосновениями. Которые разбегаются по телу зябкими мурашками…
И никогда больше…
Те самые.
«Ты не нужна мне там… Белла»
А потом крик. Настолько громкий, что лопаются перепонки… настолько тихий, что его не слышит никто. Крик из сердца, из души, из глаз, черт возьми!.. и я немею от этого крика, срывая связки, а он все растет и множится во мне. Раздирая ребра изнутри, заставляя меня обхватывать грудную клетку, потому что мне кажется, что от неловкого движения она треснет – как пергамент и тогда КРИК вырвется наружу.
Как жить с этим? Никак.
Мучительное невразумительное состояние в котором я теперь пребываю нельзя назвать жизнью.
Я чувствую себя улиткой, с которой сорвали панцирь. Мне бы собрать силы и отползти в тень из-под палящего солнца, но все вокруг вдруг стали вести себя как капризные дети, или того хуже – имбицилы: походя, ненароком норовят ткнуть, задеть, спросить… Не понимают, что даже просто взгляды причиняют мне дикую боль, обжигают, проходясь ржавой теркой по оголенным нервам. И, кажется мне, будто они – эти странные люди, топчут меня изо всей дури, из праздного любопытства, просто, что бы посмотреть – выживет это ничтожное существо? Этот израненный слизняк или нет?
Мне безразлично. Пусть делают что хотят. Пусть вовсе уничтожат меня.
А время идет. Не смотря ни на что. Я продолжаю «жить» и дышать. Просто по инерции. Потому что Он так хотел. Потому что Чарли хочет…. Вот только бы отец не приставал ко мне с нелепыми попытками накормить и поговорить. Я не хочу. Совсем.
Иногда, когда апатия доходит до предела, и тошнит даже от одной мысли, что надо что-то проглотить, а при виде еды спазм скручивает желудок так, что из глаз брызжут слезы, а сердце заходится, отдаваясь гулким грохотом в ушах. Я чувствую, что умираю. Я задыхаюсь…
А потом приходит злость – как единственный стимул к самосохранению.
Тогда я ем – механически прожевывая безвкусные куски, питая тело, наполняя его энергией для борьбы. Я не отступлю! Я буду бороться за свою любовь! – мысли начинают лихорадочно метаться, наполняя стекающие в бездну секунды, минуты, часы хоть каким-то действием. Я убираюсь, готовлю, занимаюсь обыденными делами, даже улыбаюсь, и думаю… Черт побери! Беспрестанно думаю о том, как я могу найти Его. Что я скажу ему – эти мысленные разговоры стали настолько привычными и необходимыми, что я целыми днями «беседую» с Ним. И только во сне его голос ускользает от меня, фразы становятся неразборчивыми и нечленораздельными, а реальность сменяется очередным кошмаром.
Где-то в глубине души я осознаю, что это бред. Что я близка к помешательству, и никто не «говорит» со мною, кроме меня самой. Но этот мираж настолько убедителен. Почти реален. И у меня нет сил отказаться от него. Потому что ТАК я могу дышать. И так мне почти не больно.
А через какое-то время я понимаю, что все это тщетно.
НИКОГДА БОЛЬШЕ…
И тогда я снова впадаю в «транс».
Эти периоды «возбуждения-торможения» чередуются с завидным постоянством, изматывая меня и превращая в зомби.
Неудивительно, что Чарли трудно находиться со мной рядом. Я ведь даже и не замечала, что он все это время здесь… со мной.
— Слушай, — проговорила я бесцветным голосом, — если хочешь, я сегодня вечером пойду развлекаться? Вот прямо сейчас позвоню Джесс или Анжеле.
- Ты это серьезно? – недоверчивость во взгляде Чарли сменяется робкой надеждой.
- Конечно. Мы проедемся по магазинам в Портленде, а после, может быть, сходим в кино. – Я старалась, что бы эти нелепые предложения прозвучали бодро и убедительно.
- Как обыкновенные подростки? – Отец нервно хмыкнул в усы.
- Вот именно! - Что ж… как бы мне не хотелось, по-видимому, придется «всплывать» из своего уютного черного колодца, до краев наполненного сплином и напяливать очередную дурацкую «маску». Во имя чего? «Не будь эгоисткой, – одернула я саму себя, - Чарли имеет право хотя бы на один спокойный вечер»
- Алло? Кто это? – манерный голос Джессики практически мгновенно вывел меня из себя так, что захотелось с силой припечатать телефонной трубкой по аппарату.
- Джессика, это Белла, - Боже, зачем я это делаю! Надо было просто уговорить Чарли навестить Блэков.
- Белла? – переспросила «подруга»
- Изабелла Свон, - ледяным тоном напомнила я ей. Надо же. Какая короткая память у людей. – Я хотела… может прогуляемся сегодня вечером? – «Скажи нет. Просто скажи нет!» - внушала я куску потертого белого пластика в своей руке.
- Ну… хорошо. – Промямлила Джесс.
Черт! Не обошлось!
Портленд, Вечер после киносеанса.
- Ну, почему ты выбрала этот фильм, Белла? – Джесс недовольно размахивала руками.
Вот уже пять минут как закончился последний сеанс и Портленд погрузился в непроглядные январские сумерки. Меня немного знобило – но не от пережитого шока после увиденного «кровавого» месива, а оттого, что я была слишком легко одета для этого времени суток. Да. Давно я не выходила на улицу вечерами. Джессика продолжала свой нудный монолог, раздражая даже редких прохожих своим нытьем:
- Нет, наверное, создатели этого бреда и вложили в него какую-нибудь идею? – с апломбом вопрошала она, - к примеру – Зомби-апокалипсис как олицетворение философии потребительства? А? Объясни мне, Белла? – еще немного и она сорвется на визг. Или лопнет от осознания собственной значимости и нетривиальности. Я лишь крепче сцепила зубы.
-Ой! Что это у тебя? – мисс Стенли округлила глаза, тыча наманикюренным пальцем мне прямо в лицо. – Кровь?
Я мазнула ладонью по нижней губе – она права. Это кровь. Сама не замечая того, я с остервенением грызла пластиковую палочку от леденца и, наверное, повредила десну. Но, как ни странно, эта зудящая боль была приятной и я нехотя выдернула изжеванную трубочку изо рта:
- Щеку прикусила. – Джессика посмотрела на меня как на ненормальную. И, замолчала, наконец.
Чтобы дойти до парковки, нам следовало пересечь улицу. И мы остановились у мигающего красным светофора, хотя улица была совершенно пустынна и ни одной машины не предвиделось. Даже на горизонте. Может, ну ее к черту – эту законопослушную и правильную Джессику? Я уже занесла ногу, чтобы шагнуть на дорогу, и тут увидела их.
На противоположной стороне под стенами какого-то громоздкого и с виду заброшенного здания. В круглом светлом пятне от фонаря возле двух потрепанных мотоциклов столпились четверо парней. Дым от их самодельных папирос причудливо стелился над их головами, а они притихли, потягивая пиво прямо из литровых пластиковых бутылок и с интересом поглядывая в нашу сторону.
Кособокая вывеска на стене здания вдруг вспыхнула ярко-зеленым неоном, возвещая о том, что там находится пивной бар. Надо же… еще открыт. А парни, наверное, последние посетители. Я взглянула на Джесс – вид у нее был настороженный. Все понятно, она боится. И не без оснований. Я усмехнулась, вспоминая события годичной давности – снова темный Портленд, снова Джессика, и, похоже, снова – пьяные отморозки, только вот нет защитни… Стоп!
С моим зрением явно происходили какие-то странные метаморфозы – дымный полог над парнями вдруг сгустился, и поплыл в нашу сторону. Я остановилась как вкопанная, не обращая внимания на то, что Джессика изо всех сил тянет меня за рукав. Еще секунду назад я и сама понимала, что нам лучше уйти и как можно быстрее, но сейчас… белесый морок над парнями так причудливо извивался, меняя очертания что я с удивлением разглядела полупрозрачный силуэт: взъерошенную бронзовую шевелюру, острые бледные скулы… густые темные брови, из-под которых на меня вперились строгие черные глаза… Черт! Что за… к слуховым галлюцинациям добавились еще и зрительные? Что такое они там курят? Поздравляю, Белла…
Пока я таращилась поверх их голов, парни стали проявлять недвусмысленную активность – с той стороны дороги послышался свист и улюлюканье:
- Красотки, может, присоединитесь к нам? – выкрикнул невысокий коренастый тип.
Постойте, я его уже… где-то их уже видела.
Словно окаменев, я безвольно подняла глаза.
— Белла! — прошипела Джесс. — Что ты делаешь?
Я неуверенно покачала головой.
— Кажется, мы с ними знакомы, — пролепетала я.
Что со мной? Нужно поскорее забыть, выбросить из головы воспоминания о тех ублюдках, что напали на меня и о Нем… Почему же я застыла как в трансе?
Сейчас Его точно нет. И никто не придет на помощь. Или все же…
- Это, конечно, здорово! – голос Джесс уже срывался от волнения, - и с виду они крутые парни, но может, лучше пойдем?
- Сейчас, только проверю кое-что… - я шагнула по направлению к бару.
«Стоп!» - нервно прозвучал знакомый бархатистый баритон в моей голове.
Я остановилась, боясь пошевелиться, боясь спугнуть это «видение». Он что же может общаться со мной? Почему именно сейчас? – тысяча вопросов роилась в моем воспаленном мозгу. Я ни на секунду не сомневалась, что слышу и вижу перед собой реального Каллена. Ведь он всегда приходил, когда мне грозила опасность… Вот и сейчас… Я снова, неуверенно шагнула, парни одобрительно загалдели.
«Назад!»
Я улыбнулась – так и есть. Он здесь. Рядом. Не могла же я выдумать это все…
Сам Эдвард иррационален. И все вокруг считают, что Он – не более чем миф. Вампир, читающий мысли… отчего же он не может приходить… вот так? Очень даже может. Наверное.
Я преодолела уже середину дороги, и голос стал не просто настойчивым – умоляющим.
«Ты оставил меня, – со злорадством думала я, – так смотри же теперь… смотри…»
«Нет! Белла! Уходи оттуда! Немедленно!» - Каллен, заключенный в моей черепной коробке яростно буйствовал. Ну, и где ты? Когда я услышу шорох и визг шин на дороге вечернего Портленда?
Парни уже протягивали ко мне руки, наперебой приглашая то прокатиться на мотоцикле, то хлебнуть крепленого пива, когда я осознала – что-то не так! Его нет! Он не появится!
Клубящийся дым развеялся, и стало ясно, что это всего лишь мое болезненное восприятие, моя тоска по нему, которая подвела меня к грани помешательства… моя любовь… сыгравшая со мною злую шутку.
- Извините, я обозналась, - пробормотала я, разворачиваясь, что бы уйти прочь и как можно быстрее.
- Эй, постой! Куда же ты! Мы так не договаривались! – кто-то из них дернул меня за руку и больно заломил ее, уводя мой сжатый кулак под лопатку.
- Я же сказала, обозналась - прохрипела я, задыхаясь от боли, - отпусти меня! – негодяй рассмеялся мне прямо в ухо. Его зловонное дыхание обдало мое лицо, и если бы мой желудок не был пустым – меня бы вывернуло наизнанку,
- Посмотрим, что у нас тут! – гнусный как гиена, белобрысый верзила возник прямо передо мной, загораживая противоположную сторону дороги. Эта дорога теперь казалась мне рекой Стикс, и там, где осталась Джессика – был мир живых… А здесь… Мне не преодолеть ее. Не вернуться назад.
Урод рванул мою куртку - ткань затрещала и расползлась. Следом за этим он сгреб в горсть тонкий шелк моей блузки, подпирая мой подбородок своим вонючим кулаком и вынуждая меня смотреть ему прямо в глаза, запрокинув голову назад.
Следующим было ощущение скользкого горячего языка на моей шее и последовавший тут же укус за мочку уха.
