Юлиэтта почувствовала лёгкую волну облегчения. Её девочка жива. Она здесь. Её маленький ангелочек где-то рядом, за одной из этих холодных стен. Но потом успокоительная мысль разорвалась на части, и в голове возникло смутное предчувствие чего-то неотвратимого. Почему Нойтер ничего не сказал о её муже? И что значит «всё забудешь и заживёшь новой жизнью»?
Внезапно дверь снова открылась.
– Забыл, – ухмыльнулся незнакомец и снова нажал мясистым пальцем на маленькую кнопку. На этот раз красного цвета.
29:59
Вентиляционная шахта была узкой, и им приходилось двигаться по-пластунски друг за другом. Александра радовалась, что сняла сапоги перед тем, как забраться в шахту. Каблуки бы сейчас создавали лишний шум и попросту мешали. Она вообще чувствовала себя уверенно: не первый раз лазала по таким местам, да и Бриз явно себя чувствовал, как рыба в воде.
Они проползли десяток метров и уткнулись в вентиляционную решётку. Александра поймала себя на мысли, что боится. Боится увидеть труп Марии. Боится, что опоздала.
Решётка поддалась лишь с мощного четвёртого удара, и, если бы Иван не настоял на том, чтобы ползти первым, у неё бы возникли большие проблемы. Своими стройными ногами она с этой решёткой и с десятой попытки не справилась – сил не хватило бы.
Обцарапав предплечья и локти, детектив пробралась вслед за Иваном в небольшую лабораторию. Здесь царил полумрак. Они включили фонарики на телефонах: лучи света вылавливали столы с пробирками, сосудами и какие-то коробки на полу. Марии здесь не было. Они дошли до входной двери. Иван бесшумно вышел в коридор и огляделся. Никого. Шаг, другой – пистолеты наготове. Они крались молча в абсолютной тишине и полумраке – фонарики отключили, чтобы не привлекать внимание.
Следующая дверь. Александра осторожно толкнула её рукой и тут же приготовилась стрелять. Никого. Третья дверь явила мрак и пустоту. Каждый раз их ожидало холодное помещение, и чаще всего это были лаборатории. Один раз им попалось что-то вроде склада для инвентаря: швабры, вёдра, тряпки, мусорные пакеты, ёмкости с дезинфицирующим средством, жидкое мыло. Двинулись дальше, прошли по длинному коридору, повернули и оказались у очередной двери. Заперто.
– Мария, вы здесь? – Александра прижалась к щели губами. Ответа не последовало. Она попыталась заглянуть в замочную скважину, но ничего не увидела. Повторила вопрос, но громче, простучала вокруг замка, и снова прижалась губами к щели:
– Мария?!
– Я здесь, – тоненький голосок. – Здесь!
Александра испытала облегчение: Мария жива и это уже хорошо, но надо действовать.
– Готов? – она обернулась к Ивану.
Он кивнул. Она огляделась по сторонам и затем отправила пустое сообщение знакомому из полиции – не все бывшие коллеги были продажными. Группа захвата ожидала снаружи и ждала сигнала. Сообщение улетело в указанном направлении.
Александра с помощью отмычки попыталась вскрыть замок, но вдруг выстрел взорвал тишину. Тогда всё и началось.
С противоположной стороны коридора ринулось сразу четверо. Александра выстрелила и ранила одного из них в грудь. Началась пальба, пули дырявили стены и громогласным эхом разлетались по зданию. В этом жутком грохоте Юлиэтте казалось, что время замерло, а вот цифры на таймере неумолимо менялись.
04:23
– Быстрее! – закричала заложница, понимая, что её вряд ли кто-то услышит.
Александра перезарядила пистолет, а Иван тем временем уложил преступника. Из-за угла показалось ещё трое, а вот подмога всё не прибывала. Может, сообщение не дошло? Нет, не время паниковать. Она нацелилась в голову одного из троицы и выстрелила. Промахнулась.
– Мы одни не справимся! – закричал Иван, ранив в живот очередного. – Нужно что-то придумать!
Придумать… Предложение отличное, только что? И тут она увидела огнетушитель.
– Прикрой меня!
Забежала Ивану за спину, сняла со стены огнетушитель и бросила в нападавших. Иван молниеносно среагировал, выстрелив по покатившемуся баллону: белый туман застелил всё вокруг. Спустя несколько отчаянных попыток детектив наконец вскрыла замок и оказалась внутри.
– Александра, – прошептала со слезами Юлиэтта. – Вы видели мою дочь?
– Нужно выбираться.
Пальба тем временем продолжалась, и детектив понимала, что патроны скоро кончатся и что тогда? Где подмога?
– Где моя семья? – повторила Юлиэтта, в то время как Александра отсоединяла первую трубку. – Где моя дочь? Мой муж жив?
Рука уже потянулась ко второй трубке, как внезапно открылась проходная дверь, и чей-то кулак пришёлся детективу прямо в ухо. Она упала, на время дезориентированная в пространстве. Александра услышала, как закричала Юлиэтта, а затем почувствовала удар под рёбра.
01:10
Заложница с ужасом смотрела на меняющиеся цифры. Тем временем детектив перевернулась на спину. Она узнала женщину со стрижкой до ушей, и, к её удивлению, в глазах той была не ненависть – всепоглощающая боль, и женщина смотрела не на Александру. В следующий миг пальцы Лены сомкнулись на шее Юлиэтты: та задыхалась, пытаясь свободной рукой расцарапать руки противника.
Хватка становилась сильнее, а воздуха меньше. Она чувствовала, как силы начинают покидать, и бросила последний умоляющий взгляд на детектива. Александра вскочила на ноги. Лена тем временем кричала что-то про гибель любимого мужчины и «железно» держала задыхающуюся Юлиэтту. Детектив схватила нападавшую за волосы и попыталась оттащить.
00:50
Юлиэтта начала терять сознание: глаза закатились, а рука повисла безвольной плетью. Александра взглядом отыскала выпавший пистолет и тут услышала знакомый голос:
– Сюда, сюда!
Она выстрелила. Вплотную. Лена упала, перевалившись через Юлиэтту. А дальше события развивались настолько стремительно, что Александра еле успевала выстраивать их в хронологическом порядке.
00.02
Цифры на таймере замерли, кто-то прощупывал пульс у неподвижной Марии. В коридоре раздался командный голос:
– Стоять!
Тело Лены перевернули на спину, ещё один голос сообщил, что Ирчин убит, а Нойтера взяли. А, возможно, сначала взяли Нойтера, а потом кто-то прощупывал пульс у Марии, и в последнюю очередь перевернули мёртвое тело Лены... В конце концов это было уже не так важно.
Чуть позже, сидя прямо на асфальте напротив здания, огороженного красно-белой киперной лентой, Александра думала о своей победе. Мария жива, и Нойтер признался, что всё это время Катюшка была с ним.
Она вдыхала прохладный воздух – кажется снова намечался дождь – и наблюдала, как туда-обратно снуют белые халаты с носилками. Убитых было много, но она узнала только Рыжего с татуировкой, Алексея «Королька», Ирчина и Лену с короткой стрижкой.
Первые капли упали на землю, когда Иван положил руки ей на плечи и с участием спросил:
– Ты в порядке?
Она обернулась и заметила кровавую повязку на его плече.
– Тебя ранили, Бриз, – она произнесла настолько очевидную вещь, что сама не удержалась от смеха.
– Да, мисс Всезнайка, – он рассмеялся в ответ и примостился рядом на асфальте, а затем шёпотом добавил: – Но всё закончилось хорошо.
– Хорошо… – эхом повторила Александра и устремила взгляд на отъезжающие машины скорой помощи. У неё оставалась ещё масса вопросов, и детектив желала, как можно скорее получить ответы. Как можно скорее покончить со всей этой гнусной историей. А ещё она знала, что жена Ирчина даже не подумала о похоронах, зато о денежках позаботилась в первую очередь и смылась из страны вместе с крупной суммой. Детектив понимала – найти её будет непросто. Понимала она и то, что представители власти не оставят Ирчину в покое после подтверждённой информации о махинациях и участии в экспериментах с «Блокиратором М». Александра улыбнулась.
В палате стоял огромный букет ярко-красных роз. Юлиэтта не сомневалась, что их принёс Юра. Она с нетерпением ожидала встречи и, едва сдерживая слёзы, таящиеся в уголках глаз, улыбнулась, когда увидела, как поворачивается дверная ручка. Конечно, это Юра. Кто же ещё? А за его спиной прячется Катюшка. Наверняка её хвостики растрепались. Хотя… может папа заплёл ей косичку?
Она попыталась представить неловкие движения мужа: у Юры никогда не получалось справиться с волосами дочки, и он совершенно не умел расчёсывать волосы. Он даже боялся этого действа, впрочем, как и Катюшка. Она каждый раз прятала расчёску то под диваном, то на кухне между пакетами с макаронами, а однажды умудрилась засунуть в ящик с грязной одеждой.
Дверь открылась, но на пороге возник не Юра. Это был Иван, а из-за его спины выглядывала Александра. Она принесла маленький букетик белоснежных пионов. Юлиэтта не смогла скрыть разочарования. После попытки удушения она временно лишилась голоса и потому молча указала на свободный стул. Александра положила букет на стол и попросила друга добыть вазу у медсестры. Иван пожелал Юлиэтте скорейшего выздоровления и поспешил выполнить поручение подруги.
Они остались наедине. Александра понимала, что без возможности говорить женщина чувствует себя крайне неуютно и, не желая оставлять ту с возникшей проблемой в одиночестве, вытащила из тумбочки лист, ручку и написала:
«Скоро вас выпишут. С вашей дочкой всё в порядке. Она сидит внизу с моими родителями».
«Спасибо вам за всё. А где мой муж? Это цветы от него?»
Этого вопроса Александра боялась, как только переступила порог палаты. Как она скажет этой женщине, пережившей столько ужасов, что её любимый муж превратился в пепел? Как объяснит то, что несчастный случай стал летальным? Но и утаивать правду она не может, не имеет права, к тому же сообщить больше некому. Пусть лучше это будет она – хотя бы немного, но знакомый человек, чем какой-то полицейский, произносящий эту фразу по долгу службы. Она начала писать ответ.
«В ту ночь, когда вашу семью привезли в лабораторию, произошёл несчастный случай. Ваш муж очнулся первым и вступил в драку с одним из преступников. Его толкнули, и он упал, ударившись о ступеньку. Падение было смертельным».
Она подумала и дописала:
«Ваш муж погиб в борьбе за вашу семью. А цветы от доктора Алексеева. Он просит прощения. За всё. И да, его уже арестовали».
Протянула листок. Не стала дописывать формальных и таких привычных фраз, как «мне очень жаль» или «примите мои соболезнования». Она считала эти слова такими же фальшивыми, как рекламные слоганы об отбеливании зубов «колгейтом». Единственно верным действием в минуты скорби, по её мнению, было только молчание и объятие. Александра наклонилась и обняла Юлиэтту, чувствуя, как беззвучные рыдания разрывают грудь женщины. Ощущая, как горячие слёзы орошают воротник её собственного свитера. Когда рыдания заменили всхлипы, детектив разжала объятия, а Юлиэтта дрожащей рукой написала:
«Я могу его похоронить?»
«К сожалению, нет. Его тело… сожгли». – И зачем-то добавила: «Они всегда поступают так с мёртвыми».
«Пусть эти твари горят в аду!»
«Не беспокойтесь. Многие мертвы, а те, что живы отправятся за решётку».
На самом деле Александра не верила в то, что кто-то сядет в тюрьму: у Нойтера предостаточно связей и их точно было больше, чем у неё самой. А ещё она знала, что он ждёт её в кафетерии и мечтает представиться Юлиэтте сотрудником полиции и задать пару вопросов только для того, чтобы пару минут подержать руку родной дочери. Дочери, за которой он всю жизнь следил издалека. Александра собиралась поговорить с ним об этом и о том, каким образом приключилась вся эта мерзкая история с амнезией. Нойтер обещал ей рассказать абсолютно всё, а она обязалась позволить ему побыть наедине с дочерью. Но стоило ли ей выполнять свою часть обещания?
В палату вернулся Иван, поставил пионы в вазу и удалился.
«Знаете, а меня зовут Юлиэтта».
Это признание шокировало. Имя было нелепое, несуразное и вызывало удивлённую улыбку, но Александра из уважения скрыла свои эмоции и написала:
«Если вы не шутите, то я могу понять, почему вы так долго не могли его вспомнить».
«Отцу оно не нравилось, но мать настояла. Я и сама недолюбливала своё имя, но когда вспомнила, что я не Мария... Всё-таки это моё имя и в нём вся я. Говорят, имя определяет судьбу. Если так, то я понимаю, почему вся моя жизнь пошла наперекосяк».
Александра перевернула лист:
«Я не верю в значение имени».
«Вас зовут Александра. Это означает “защитница”. И вы действительно защищаете невинных. Спасаете жизни».
«Не принимайте на веру всё, что видите. Я не всегда помогала людям, а подростком была и вовсе озлобленным».
«Юра считал, что в подростковом возрасте начинается наша борьба с внутренними демонами».
Юлиэтта смахнула слезу и грустно улыбнулась:
«Я больше никогда не увижу с каким умным видом он произносит эту фразу».
«Но у вас есть память, и вы всегда будете слышать эти слова, стоит только захотеть».
Юлиэтта отложила лист и спросила безмолвными губами:
– Я могу увидеть дочь?
– Конечно, – Александра положила свою руку в её холодную дрожащую ладонь. – Я её приведу, как только врач вас осмотрит.
Иван остался вместе с её родителями и дочкой Юлиэтты. Детективу было странно и радостно видеть такую картину. Она отогнала непрошенные мысли в сторону, принесла девочке печенье из собственных «сумочных» запасов и вернулась к Нойтеру.
Александра ожидала увидеть потрясённого, возможно раскаивающегося мужчину, а перед ней предстал убитый горем старик. За последние несколько дней он постарел лет на двадцать. Она заметила проглядывающую седину в волосах, глубокие морщины на лбу, обратила внимание на выступающие вены на тыльной стороне ладони и на долю секунду ей стало жаль этого богатого, но такого одинокого человека, обречённого доживать свой век, если и не в камере, то точно в одиночестве. Но это продолжалось всего секунду. Нойтер был бандитом, а преступники недолго вызывали в ней жалость.
Они сидели за столиком в дальнем углу. Оба набрали целые подносы еды. У него был салат «Оливье», запечённый под сливками картофель и бутылка минералки. У Александры непривлекательного вида чай и много пирожков – каждого вида по одному. Если уж не съест здесь, то заберёт домой и уж вечером на диване с раскрытой книгой наестся до отвала. Стоять у плиты совсем не хотелось. Она пообещала себе завтра же приготовить нормальный обед, а пока довольствоваться мучным.
За те десять минут, что они молча сидели в кафетерии, Нойтер ничего не съел. Даже бутылка оставалась закрытой. Ей было его чуть-чуть, но всё-таки жаль, может и не стоило именно сейчас бередить рану старика всеми этими подробностями, однако желание услышать странную и весьма запутанную историю оказалось сильнее. К тому же детектив хотела узнать, насколько сама оказалась права, поэтому отложила надкусанный пирожок с вишней и произнесла:
– Думаю, вам пора начинать рассказ.
Нойтер поднял на неё несчастный взгляд и тихо спросил:
– Вы дадите мне увидеться с дочерью?
– Рассказывайте.
– Хорошо. Что именно вы хотите знать?
– Всё с самого начала. Ваше рождение можете пропустить.
Он ухмыльнулся, открутил крышку на минералке, затем закрутил обратно:
Внезапно дверь снова открылась.
– Забыл, – ухмыльнулся незнакомец и снова нажал мясистым пальцем на маленькую кнопку. На этот раз красного цвета.
29:59
Прода от 01.01.2021, 14:51
Глава 28
Вентиляционная шахта была узкой, и им приходилось двигаться по-пластунски друг за другом. Александра радовалась, что сняла сапоги перед тем, как забраться в шахту. Каблуки бы сейчас создавали лишний шум и попросту мешали. Она вообще чувствовала себя уверенно: не первый раз лазала по таким местам, да и Бриз явно себя чувствовал, как рыба в воде.
Они проползли десяток метров и уткнулись в вентиляционную решётку. Александра поймала себя на мысли, что боится. Боится увидеть труп Марии. Боится, что опоздала.
Решётка поддалась лишь с мощного четвёртого удара, и, если бы Иван не настоял на том, чтобы ползти первым, у неё бы возникли большие проблемы. Своими стройными ногами она с этой решёткой и с десятой попытки не справилась – сил не хватило бы.
Обцарапав предплечья и локти, детектив пробралась вслед за Иваном в небольшую лабораторию. Здесь царил полумрак. Они включили фонарики на телефонах: лучи света вылавливали столы с пробирками, сосудами и какие-то коробки на полу. Марии здесь не было. Они дошли до входной двери. Иван бесшумно вышел в коридор и огляделся. Никого. Шаг, другой – пистолеты наготове. Они крались молча в абсолютной тишине и полумраке – фонарики отключили, чтобы не привлекать внимание.
Следующая дверь. Александра осторожно толкнула её рукой и тут же приготовилась стрелять. Никого. Третья дверь явила мрак и пустоту. Каждый раз их ожидало холодное помещение, и чаще всего это были лаборатории. Один раз им попалось что-то вроде склада для инвентаря: швабры, вёдра, тряпки, мусорные пакеты, ёмкости с дезинфицирующим средством, жидкое мыло. Двинулись дальше, прошли по длинному коридору, повернули и оказались у очередной двери. Заперто.
– Мария, вы здесь? – Александра прижалась к щели губами. Ответа не последовало. Она попыталась заглянуть в замочную скважину, но ничего не увидела. Повторила вопрос, но громче, простучала вокруг замка, и снова прижалась губами к щели:
– Мария?!
– Я здесь, – тоненький голосок. – Здесь!
Александра испытала облегчение: Мария жива и это уже хорошо, но надо действовать.
– Готов? – она обернулась к Ивану.
Он кивнул. Она огляделась по сторонам и затем отправила пустое сообщение знакомому из полиции – не все бывшие коллеги были продажными. Группа захвата ожидала снаружи и ждала сигнала. Сообщение улетело в указанном направлении.
Александра с помощью отмычки попыталась вскрыть замок, но вдруг выстрел взорвал тишину. Тогда всё и началось.
С противоположной стороны коридора ринулось сразу четверо. Александра выстрелила и ранила одного из них в грудь. Началась пальба, пули дырявили стены и громогласным эхом разлетались по зданию. В этом жутком грохоте Юлиэтте казалось, что время замерло, а вот цифры на таймере неумолимо менялись.
04:23
– Быстрее! – закричала заложница, понимая, что её вряд ли кто-то услышит.
Александра перезарядила пистолет, а Иван тем временем уложил преступника. Из-за угла показалось ещё трое, а вот подмога всё не прибывала. Может, сообщение не дошло? Нет, не время паниковать. Она нацелилась в голову одного из троицы и выстрелила. Промахнулась.
– Мы одни не справимся! – закричал Иван, ранив в живот очередного. – Нужно что-то придумать!
Придумать… Предложение отличное, только что? И тут она увидела огнетушитель.
– Прикрой меня!
Забежала Ивану за спину, сняла со стены огнетушитель и бросила в нападавших. Иван молниеносно среагировал, выстрелив по покатившемуся баллону: белый туман застелил всё вокруг. Спустя несколько отчаянных попыток детектив наконец вскрыла замок и оказалась внутри.
– Александра, – прошептала со слезами Юлиэтта. – Вы видели мою дочь?
– Нужно выбираться.
Пальба тем временем продолжалась, и детектив понимала, что патроны скоро кончатся и что тогда? Где подмога?
– Где моя семья? – повторила Юлиэтта, в то время как Александра отсоединяла первую трубку. – Где моя дочь? Мой муж жив?
Рука уже потянулась ко второй трубке, как внезапно открылась проходная дверь, и чей-то кулак пришёлся детективу прямо в ухо. Она упала, на время дезориентированная в пространстве. Александра услышала, как закричала Юлиэтта, а затем почувствовала удар под рёбра.
01:10
Заложница с ужасом смотрела на меняющиеся цифры. Тем временем детектив перевернулась на спину. Она узнала женщину со стрижкой до ушей, и, к её удивлению, в глазах той была не ненависть – всепоглощающая боль, и женщина смотрела не на Александру. В следующий миг пальцы Лены сомкнулись на шее Юлиэтты: та задыхалась, пытаясь свободной рукой расцарапать руки противника.
Хватка становилась сильнее, а воздуха меньше. Она чувствовала, как силы начинают покидать, и бросила последний умоляющий взгляд на детектива. Александра вскочила на ноги. Лена тем временем кричала что-то про гибель любимого мужчины и «железно» держала задыхающуюся Юлиэтту. Детектив схватила нападавшую за волосы и попыталась оттащить.
00:50
Юлиэтта начала терять сознание: глаза закатились, а рука повисла безвольной плетью. Александра взглядом отыскала выпавший пистолет и тут услышала знакомый голос:
– Сюда, сюда!
Она выстрелила. Вплотную. Лена упала, перевалившись через Юлиэтту. А дальше события развивались настолько стремительно, что Александра еле успевала выстраивать их в хронологическом порядке.
00.02
Цифры на таймере замерли, кто-то прощупывал пульс у неподвижной Марии. В коридоре раздался командный голос:
– Стоять!
Тело Лены перевернули на спину, ещё один голос сообщил, что Ирчин убит, а Нойтера взяли. А, возможно, сначала взяли Нойтера, а потом кто-то прощупывал пульс у Марии, и в последнюю очередь перевернули мёртвое тело Лены... В конце концов это было уже не так важно.
***
Чуть позже, сидя прямо на асфальте напротив здания, огороженного красно-белой киперной лентой, Александра думала о своей победе. Мария жива, и Нойтер признался, что всё это время Катюшка была с ним.
Она вдыхала прохладный воздух – кажется снова намечался дождь – и наблюдала, как туда-обратно снуют белые халаты с носилками. Убитых было много, но она узнала только Рыжего с татуировкой, Алексея «Королька», Ирчина и Лену с короткой стрижкой.
Первые капли упали на землю, когда Иван положил руки ей на плечи и с участием спросил:
– Ты в порядке?
Она обернулась и заметила кровавую повязку на его плече.
– Тебя ранили, Бриз, – она произнесла настолько очевидную вещь, что сама не удержалась от смеха.
– Да, мисс Всезнайка, – он рассмеялся в ответ и примостился рядом на асфальте, а затем шёпотом добавил: – Но всё закончилось хорошо.
– Хорошо… – эхом повторила Александра и устремила взгляд на отъезжающие машины скорой помощи. У неё оставалась ещё масса вопросов, и детектив желала, как можно скорее получить ответы. Как можно скорее покончить со всей этой гнусной историей. А ещё она знала, что жена Ирчина даже не подумала о похоронах, зато о денежках позаботилась в первую очередь и смылась из страны вместе с крупной суммой. Детектив понимала – найти её будет непросто. Понимала она и то, что представители власти не оставят Ирчину в покое после подтверждённой информации о махинациях и участии в экспериментах с «Блокиратором М». Александра улыбнулась.
Прода от 02.01.2021, 14:04
Глава 29
В палате стоял огромный букет ярко-красных роз. Юлиэтта не сомневалась, что их принёс Юра. Она с нетерпением ожидала встречи и, едва сдерживая слёзы, таящиеся в уголках глаз, улыбнулась, когда увидела, как поворачивается дверная ручка. Конечно, это Юра. Кто же ещё? А за его спиной прячется Катюшка. Наверняка её хвостики растрепались. Хотя… может папа заплёл ей косичку?
Она попыталась представить неловкие движения мужа: у Юры никогда не получалось справиться с волосами дочки, и он совершенно не умел расчёсывать волосы. Он даже боялся этого действа, впрочем, как и Катюшка. Она каждый раз прятала расчёску то под диваном, то на кухне между пакетами с макаронами, а однажды умудрилась засунуть в ящик с грязной одеждой.
Дверь открылась, но на пороге возник не Юра. Это был Иван, а из-за его спины выглядывала Александра. Она принесла маленький букетик белоснежных пионов. Юлиэтта не смогла скрыть разочарования. После попытки удушения она временно лишилась голоса и потому молча указала на свободный стул. Александра положила букет на стол и попросила друга добыть вазу у медсестры. Иван пожелал Юлиэтте скорейшего выздоровления и поспешил выполнить поручение подруги.
Они остались наедине. Александра понимала, что без возможности говорить женщина чувствует себя крайне неуютно и, не желая оставлять ту с возникшей проблемой в одиночестве, вытащила из тумбочки лист, ручку и написала:
«Скоро вас выпишут. С вашей дочкой всё в порядке. Она сидит внизу с моими родителями».
«Спасибо вам за всё. А где мой муж? Это цветы от него?»
Этого вопроса Александра боялась, как только переступила порог палаты. Как она скажет этой женщине, пережившей столько ужасов, что её любимый муж превратился в пепел? Как объяснит то, что несчастный случай стал летальным? Но и утаивать правду она не может, не имеет права, к тому же сообщить больше некому. Пусть лучше это будет она – хотя бы немного, но знакомый человек, чем какой-то полицейский, произносящий эту фразу по долгу службы. Она начала писать ответ.
«В ту ночь, когда вашу семью привезли в лабораторию, произошёл несчастный случай. Ваш муж очнулся первым и вступил в драку с одним из преступников. Его толкнули, и он упал, ударившись о ступеньку. Падение было смертельным».
Она подумала и дописала:
«Ваш муж погиб в борьбе за вашу семью. А цветы от доктора Алексеева. Он просит прощения. За всё. И да, его уже арестовали».
Протянула листок. Не стала дописывать формальных и таких привычных фраз, как «мне очень жаль» или «примите мои соболезнования». Она считала эти слова такими же фальшивыми, как рекламные слоганы об отбеливании зубов «колгейтом». Единственно верным действием в минуты скорби, по её мнению, было только молчание и объятие. Александра наклонилась и обняла Юлиэтту, чувствуя, как беззвучные рыдания разрывают грудь женщины. Ощущая, как горячие слёзы орошают воротник её собственного свитера. Когда рыдания заменили всхлипы, детектив разжала объятия, а Юлиэтта дрожащей рукой написала:
«Я могу его похоронить?»
«К сожалению, нет. Его тело… сожгли». – И зачем-то добавила: «Они всегда поступают так с мёртвыми».
«Пусть эти твари горят в аду!»
«Не беспокойтесь. Многие мертвы, а те, что живы отправятся за решётку».
На самом деле Александра не верила в то, что кто-то сядет в тюрьму: у Нойтера предостаточно связей и их точно было больше, чем у неё самой. А ещё она знала, что он ждёт её в кафетерии и мечтает представиться Юлиэтте сотрудником полиции и задать пару вопросов только для того, чтобы пару минут подержать руку родной дочери. Дочери, за которой он всю жизнь следил издалека. Александра собиралась поговорить с ним об этом и о том, каким образом приключилась вся эта мерзкая история с амнезией. Нойтер обещал ей рассказать абсолютно всё, а она обязалась позволить ему побыть наедине с дочерью. Но стоило ли ей выполнять свою часть обещания?
В палату вернулся Иван, поставил пионы в вазу и удалился.
«Знаете, а меня зовут Юлиэтта».
Это признание шокировало. Имя было нелепое, несуразное и вызывало удивлённую улыбку, но Александра из уважения скрыла свои эмоции и написала:
«Если вы не шутите, то я могу понять, почему вы так долго не могли его вспомнить».
«Отцу оно не нравилось, но мать настояла. Я и сама недолюбливала своё имя, но когда вспомнила, что я не Мария... Всё-таки это моё имя и в нём вся я. Говорят, имя определяет судьбу. Если так, то я понимаю, почему вся моя жизнь пошла наперекосяк».
Александра перевернула лист:
«Я не верю в значение имени».
«Вас зовут Александра. Это означает “защитница”. И вы действительно защищаете невинных. Спасаете жизни».
«Не принимайте на веру всё, что видите. Я не всегда помогала людям, а подростком была и вовсе озлобленным».
«Юра считал, что в подростковом возрасте начинается наша борьба с внутренними демонами».
Юлиэтта смахнула слезу и грустно улыбнулась:
«Я больше никогда не увижу с каким умным видом он произносит эту фразу».
«Но у вас есть память, и вы всегда будете слышать эти слова, стоит только захотеть».
Юлиэтта отложила лист и спросила безмолвными губами:
– Я могу увидеть дочь?
– Конечно, – Александра положила свою руку в её холодную дрожащую ладонь. – Я её приведу, как только врач вас осмотрит.
***
Иван остался вместе с её родителями и дочкой Юлиэтты. Детективу было странно и радостно видеть такую картину. Она отогнала непрошенные мысли в сторону, принесла девочке печенье из собственных «сумочных» запасов и вернулась к Нойтеру.
Александра ожидала увидеть потрясённого, возможно раскаивающегося мужчину, а перед ней предстал убитый горем старик. За последние несколько дней он постарел лет на двадцать. Она заметила проглядывающую седину в волосах, глубокие морщины на лбу, обратила внимание на выступающие вены на тыльной стороне ладони и на долю секунду ей стало жаль этого богатого, но такого одинокого человека, обречённого доживать свой век, если и не в камере, то точно в одиночестве. Но это продолжалось всего секунду. Нойтер был бандитом, а преступники недолго вызывали в ней жалость.
Они сидели за столиком в дальнем углу. Оба набрали целые подносы еды. У него был салат «Оливье», запечённый под сливками картофель и бутылка минералки. У Александры непривлекательного вида чай и много пирожков – каждого вида по одному. Если уж не съест здесь, то заберёт домой и уж вечером на диване с раскрытой книгой наестся до отвала. Стоять у плиты совсем не хотелось. Она пообещала себе завтра же приготовить нормальный обед, а пока довольствоваться мучным.
За те десять минут, что они молча сидели в кафетерии, Нойтер ничего не съел. Даже бутылка оставалась закрытой. Ей было его чуть-чуть, но всё-таки жаль, может и не стоило именно сейчас бередить рану старика всеми этими подробностями, однако желание услышать странную и весьма запутанную историю оказалось сильнее. К тому же детектив хотела узнать, насколько сама оказалась права, поэтому отложила надкусанный пирожок с вишней и произнесла:
– Думаю, вам пора начинать рассказ.
Нойтер поднял на неё несчастный взгляд и тихо спросил:
– Вы дадите мне увидеться с дочерью?
– Рассказывайте.
– Хорошо. Что именно вы хотите знать?
– Всё с самого начала. Ваше рождение можете пропустить.
Он ухмыльнулся, открутил крышку на минералке, затем закрутил обратно:
