История первая: "Вернуть нельзя, вернуться можно"
Нет. Я не супер-героиня, хотя на обложке именно она. Я даже не супер-мама, подруга, работник и ещё кто-либо другой. Я самая обычная. Мне 34 года, у меня трое детей и я на пути к разводу. Почему на пути? Потому что сил не хватает дойти до суда и подать, хотя история сказочной любви закончилась ещё в июле, а сейчас уже январь. Так что если ко мне и применимо слово "супер", то лишь в таком контексте: "супер-неуверенная, супер-слабая, супер-верящая в то, что само рассосётся". Но пишу я это всё не для того, чтобы поплакать - правда буду лгуньей, если скажу, что стала камнем от одного желания быть таковой. Нет. Не стала. Ни камнем, ни сильной, ни безразличной - типа мне теперь по барабану, я отныне стерва. Нет и нет. Пишу я это всё по одной простой причине - хочу переболеть. Традиционные способы и советы не достигли цели: боль не ушла, одиночество всё ещё сука, а бывшего простить не могу, но жизнь-то должна продолжаться несмотря ни на что! И поэтому теперь мне остаётся одно - чудо.
Сразу говорю, я не сошла с ума, чудес не бывает, знаю. Но их не бывает в реальности, а если пофантазировать? Что, если позвать на помощь другую себя? Сильную и смелую? Ту, что может быть такой, какой ты сама не можешь? В силу воспитания, взглядов, финансовых возможностей, да не важно по какой причине, просто потому! Пусть я не могу изменить то, что случилось: брак разрушен, бывший разлюбил, работы пока нет, дети вечно болеют, а младший не понимает, почему мама с папой не могут быть вместе, как было всегда, но одно я могу и я это сделаю - я создам другую себя.
Закрываю глаза. Звуки смолкают. И тёплые руки, а не жабьи как у меня, ложатся на плечи. Я выдыхаю и слышу:
- Всё будет хорошо.
Поднимаю ресницы. Настя здесь.
Всем привет. Я Настя. Мне 34 года. У меня трое сыновей, нет работы, но это поправимо. Нет мужа. Это тоже поправимо. Умирать брошенкой я не намерена. Среди мужиков встречаются козлы, удоды. Мой так вообще оказался хамелеоном. Внезапно стал делать то, что раньше не хотел и полюбил то, от чего раньше ворочал нос. Например, рубашки. Всегда носил три цвета: хаки, серый, чёрный. И не рубашки, если честно, а футболки. Теперь вдруг в гардеробе стали появляться яркие цвета. На первое сентября к нам с детьми явился в этакой не футболке, а рубашке "тропики-стайл". Туканы, зелёные листики, цветочки. Фу! В общем, не муж, а хамелеон. Но продолжу. Среди мужиков встречается разная живность, но ведь есть и мужчины. Вид редкий, вероятно даже вымирающий, но где-то прячущийся. Или маскирующийся. В общем, с этим я разберусь. Так вот, где-то ходит он, не принц - ну на фиг эти сказки, а реальный такой, с мозгами и руками. А главное совестью. Сердце-то у всех есть, а совесть дефицит. Но мне сейчас мужчина не очень нужен. Ведь для мужчины что? Правильно. Нужно сердце. А моё сейчас в заморозке. Нет. Не как у Снежной королевы. Скорее как у хорошей хозяйки с исправным холодильником. Лежит и ждёт своего часа. А тот ещё не настал. Пока Настя отдыхает - устала же от страданий - я немного покопаюсь в случившемся. А точнее даже не так, не покопаюсь, а нырну в проблему с головой. Вы со мной? Тогда на счёт раз-два задержали дыхание и вперёд - в прошлое.
Дверь нараспашку, но её скоро закроют. В соседней комнате играют дети: их слышно так, что закладывает уши, но в гостиной сидят двое и молчат. Тишина вокруг них раскалилась до предела: видно как вьётся пар, и ярко-алые язычки облизывают пространство. Наслаждаются. Предвкушают. Я знаю это, потому что всё уже произошло. И именно с этим я хочу разобраться.
- Что значит охладел? - спрашивает она. И мне хочется сразу же занять её место, обнять и сказать, что это неправильный вопрос, он лишний. Ты и так уже всё знаешь. Не требуй ответа, не рань себя ещё больше. Но я стою. Жду. Я здесь не для того, чтобы её утешить. Я здесь для того, чтобы дать силы. И она продолжает.
- Ты... меня разлюбил?
- Я не знаю. У меня больше нет к тебе прежних чувств.
- Ясно.
Я знаю, как нелегко ей далось это "ясно" и знаю, что "ясно" так и не настанет даже спустя пять месяцев. Она ещё не знает, насколько ей будет тяжело, а я и это знаю.
- И как давно?
- Я это понял ещё в мае.
- В мае?! Сейчас июль! Ты издеваешься? Почему ты молчал? Почему не говорил?
- Не хотел тебя обидеть.
- Серьёзно?! А сейчас ты меня вообще не обижаешь...
Я видела, как кровоточит её сердце, как рвётся на куски душа, и как истончается нить веры в этого человека. Я наблюдала, как её жизнь заходит в тупик. И слышала, как все страхи, какие только бывают, начинают выползать из-за углов, нашёптывая страшное, неизбежное. Зовя умереть, чтобы не чувствовать боль. Я знала, что осознание ещё не пришло.Что оно будет накатывать. Волна вперёд-назад, и это будет сводить с ума. Долго. Бесконечно. Потому что у неё нет храбрости.
А он продолжал уже то, что мне было известно: рассказывал, что не желал её обидеть и поэтому умалчивал о проблемах столько лет. Отверг её предложение обратиться к психологу, потому что это не кризис. Чувств больше нет. Оправдывался, что пытался сам разобраться в своих эмоциях и вот разобрался. Теперь ничего не исправить. Объяснял, что и ему было страшно, когда он впервые понял, что не хочет больше её обнять. Быть рядом.
Тогда, на Финском заливе, в палатке он говорил о страсти, обнимал, ласкал, и уже тогда ничего не испытывал. Можно было бы его пожалеть. Бедный мальчик. Запутался. Исстрадался. И она так и сделала. Всему нашла оправдание. И виноватой сделала себя. Это же она не почувствовала, что он несчастлив. Она приняла его объяснение "дело в войне" за чистую монету. Она не сумела прочесть мысли. Но она не я.
Я не стану его жалеть. Он урод. Лгал и себе, и ей. Обнимал, чтобы просто обнять. Целовал, чтобы просто целовать. Обманул и предал. Не хотел сделать больно и поэтому молчал? Столько лет? Ложь. Молчал, потому что трус. Понимал, что она эмоциональна. И наверное ждал, что она не проглотит обиду. Но она проглотила. Молча собралась и ушла гулять. Под дождь. Зябла до вечера. До темноты. А он даже не позвонил. У неё было право причинить ему боль. Право ответить. Но она не смогла. А я смогу. Мой выход.
- Ты... хочешь развестись?
- Наверное да.
- Ясно.
Она поднялась, чтобы открыть дверь и выйти из комнаты. А затем сказать детям, что хочет прогуляться, но я заняла её место. Размахнулась и впервые в жизни ударила мужчину. Хлёсткий звук разнесся по воздуху, ладонь обожгло болью. Мы стояли втроём. Он с красным лицом я, трущая ладонь, и она - та, кому хотя бы на мгновение стало легче.
Дальше всё пошло своим чередом. Она ушла под дождь, а он остался. Она ревела, и я знала, что это нужно, хотя никак и не поможет. Вечером она вернулась и предложила поговорить. Он попросил побольше свободы. Она согласилась. А я, когда он спал в другой комнате, плотно укутала его с ногами одеялом. Он это терпеть не мог. Он этого боялся. Но мне не было его жаль. Он не знал, что в эту ночь и в последующие её будут мучать кошмары, а я знала. Он всего лишь закутан в одеяло - возьми да раскройся, а её во сне будут резать на куски. И она не сможет помешать. Боль во сне станет физической, и она в ужасе подскочит в два ночи. А потом будет с тревогой просыпаться каждые два часа.
На следующий день у них годовщина, только совсем не до праздника. Он её уже бросил, и она это знает, но боится признаться. Поэтому снова предлагает поговорить, а заодно написать о её недостатках, чтобы понять, как всё исправить.
Он пишет о мелочах, о глупостях и тем самым меня бесит. А она с трудом находит к чему придраться, потому что ещё любит и верит, что всё можно вернуть. Она дура. Влюблённая дура. И вот-вот настанет мой выход, потому что нельзя такое терпеть. Но она не я.
- Ого! Как же ты со мной столько лет живёшь? - от его претензий у неё глаза на лоб лезут.
- Я приспосабливался.
- Охренеть. Ты серьёзно? Что с тобой случилось?
- Я понял, что больше приспосабливаться не хочу.
Дальше она попытается всё сгладить, начнёт ломать голову над тем, как стать другой, чтобы угодить ему, но... Это неправильно. Его вины в случившемся до хрена. А значит мой выход.
Я закидываю ногу на ногу и откидываюсь на спинку стула. Сладкий чай появляется на столе по моему желанию. Я делаю глоток. Горячий. Подожду.
- Выходит ты приспособленец.
Он молчит, потому что прошлое в моей власти, а я продолжаю:
Значит я не так мою посуду, не так ставлю кастрюли, не развешиваю вовремя бельё, достаю тебя желанием посмотреть вместе фильм, обделяю тебя сексом, потому что в шесть утра хочу спать, и ты, бедный, всё это терпишь? Моя эмоциональность тебя не устраивает, отношения с Димой бесят, ты считаешь, что я стала злая и всегда в плохом настроении? Ты думал, что с рождением Димы я изменюсь, повзрослею, но этого не произошло и поэтому ты решил, что вторая попытка будет удачнее? Ну а там не получилось, и решил завести третьего ребёнка. А теперь понял, нет, мне так жить всё-таки не нравится. Двенадцать лет жизни в мусор, поживу для себя. Классно. Ничего не скажешь. А ты хоть раз своим высоко интеллектуальным мозгом задумывался о том, какого мне жить вечной домохозяйкой? Даже, когда я вышла на работу, что произошло? Дети болеют, иди на больничный. Как ты мне говорил? У тебя всё равно маленькая зарплата, а мне на больняк нельзя. Ты можешь вспомнить сколько раз я бегала с детьми по врачам? Сколько часов отсидела в очередях? Как часто меняла все свои планы, потому что "сопли, поносы, температура, хрипы, больные уши, глаза"? Не вспомнишь? Потому что не сосчитать. А ты у нас всегда "я на работе, я не могу". А я всегда должна мочь, даже когда сама болею. Конечно, я же мать, я могу.
Тебя не устраивают мои отношения с Димой. Да, наш старший не подарок. С ним бывает очень сложно. Но с этими сложностями всегда справляюсь я. Ты-то уходишь на работу, а мне надо отвести его. А он грубит-хамит без повода. Может руку поднять. Назвать как угодно. Его реакция непредсказуема на любое слово: хоть "умойся", хоть "в школу пора", хоть "давай застегнём молнию, холодно". С поганым настроением я отправляю сына, который по дороге на меня не обращает внимания, а в худшем случае - валит из дома, хлопнув дверью. Потом мне звонит учитель и спрашивает, где Дима, а я выбегаю на улицу, потому что он тупо не идёт в школу - гуляет. И вот наконец, отправив всех по школам-садам я остаюсь одна. Кайф! Приготовь, убери. Дождись сыночка. И знай, что он не извинится. Ты каждый день будешь это молча проглатывать. А через день он будет устраивать скандалы и после уроков. Терпи. Держи хорошее настроение. Не срывайся. Сын говорит, что ему плевать, если ты умрёшь? Не обращай внимание. Не получилось? Что ж. Поори. А теперь успокойся, иди пиши.
Жизнь снова прекрасна. Три страницы написаны. Перерыв. Надо проверить Диму. Всё также? А скоро детей забирать. Забрала? Жди мужа. Хочешь есть? Потерпи. Ты ведь хочешь поесть вместе с ним, с любимым, ты за день соскучилась. Он уже сытый. Ох, какое упущение.
Тут она могла бы меня остановить и закричать, что это неправда. Муж редко приходил сытым и почти всегда приносил что-то сладкое, потому что она любит сладкое, но здесь главная я. И в такие минуты, когда смешивают с грязью, я не хочу молча плакать, как это сделала она. Я хочу показать, что и с его стороны были косяки. И что меня можно понять. И честно говоря, все эти высказывания - это желание сделать больно. Чтобы не только она страдала, но и он. А то получается, он разлюбил давно, со всем смирился и теперь спокойно ей всё предъявляет, а она хлопает глазами и ужасается тому, какая же она в его глазах нелепая. А ничего, что обо всех проблемах всегда говорила она? Все эти годы она говорила: "Только разговаривая друг с другом, можно сберечь отношения. Не понимаю людей, которые не честны и молчат. Это же крах семьи! Давай договоримся, что всегда всё будем обсуждать. Мы будем выстраивать отношения по кирпичику". А он соглашался, и что в итоге? В итоге он её бросил, потому что сотню лет молчал. А завтра дети уедут на два месяца, и он скажет, что её разлюбил, что им надо развестись, но лучше остаться жить вместе. Ради детей. Она будет делать всё также: готовить, убирать, а он - спать в другой комнате и жить для себя. А когда приедут дети, они будут играть в семью, пока те не вырастут, потому что большинство семей так и живут.
Она согласится, попытается. Перестанет есть и спать. Во сне её будут толкать в пропасть, а она будет падать. Снова и снова. Он перестанет обращать на неё внимание, а потом сдаст её билет в Москву и поедет с друзьями, а она будет плакать. Ей приснится сон, будто она горит заживо, и запах горящей плоти не отступит до самого утра. А утром она захочет вернуть ощущение счастья, погрузившись в одну из своих книг, дотронется до клавиатуры и поймёт, что больше не может писать. Потом заболит сердце, жизнь потеряет смысл, появятся мысли о смерти, но она оптимист и решит приодеться, чтобы очаровать мужа. Влюбить заново. Даже попытается дружить и будет играть в нелепых друзей при его друзьях. А потом она обнимет его и спросит:
- Что ты чувствуешь? Тебе со мной хорошо?
И он ответит:
- Без тебя мне лучше.
Спустя неделю они помирятся, он скажет, что может и любит. Но это окажется неправдой. Её сердце опять разобьётся.
Она не знает, что всё это будет. А я знаю, поэтому глядя в его бесстыжие и теперь чужие глаза продолжаю:
- Когда мне больно, я плачу. Когда мне грустно, я грущу. Когда я ненавижу, я ненавижу. Мои эмоции на ладони. Твои - притворство. Ты сам выбрал путь обмана. Это ты играл в семью и закрывал глаза. Это ты был несчастлив, но молчал. Это ты приспосабливался, а я жила, поэтому чувства убил ты. Это не ты меня разлюбил, разлюбила я. Это не ты уходишь, это я бросаю. Это не меня режут на куски по ночам, это тебя терзает совесть, потому что из-за собственной трусости, слабости и тупости ты взял и разрушил семью. Ты без сожаления выбросил на помойку двенадцать лет. Ты делал детей, не думая о детях. Ты говорил, сиди дома, ведь если дети болеют, кто будет с ними?". Ты позволил мне бросить работу, хотя уже тогда хотел бросить меня. Ты оставил меня с детьми без денег, без будущего. Но это не я осталась одна, а ты остался один. Дети вырастут и вряд ли поймут твой поступок, а мы справимся. Без тебя справимся. Я могла бы пожелать тебе счастья, но не стану. Потому что не желаю. Ты разрушил моё, так что добрых слов не жди. Я ухожу. Ты мне больше не нужен.
И вовремя остывший чай выплёскиваю ему в лицо. И ухожу. Гордо. Первая. Было не так, я знаю. Но ей от этого немного стало легче.
Дальше я наблюдаю. Менять полностью прошлое нет смысла. Я знаю, какие моменты её ранят больше всего. Я понимаю, что она хотела сделать, но так и не смогла. Зато я могу всё.
Она устроится на работу, потому что "возможно он бросил меня, потому что я не самодостаточна?" и придёт к нему. К тому моменту она будет жить на пустующей квартире подруги. Макияж, туфли, от которых всё болит, новые духи. Она хочет войти как богиня, но он опускает её на землю одной фразой:
Нет. Я не супер-героиня, хотя на обложке именно она. Я даже не супер-мама, подруга, работник и ещё кто-либо другой. Я самая обычная. Мне 34 года, у меня трое детей и я на пути к разводу. Почему на пути? Потому что сил не хватает дойти до суда и подать, хотя история сказочной любви закончилась ещё в июле, а сейчас уже январь. Так что если ко мне и применимо слово "супер", то лишь в таком контексте: "супер-неуверенная, супер-слабая, супер-верящая в то, что само рассосётся". Но пишу я это всё не для того, чтобы поплакать - правда буду лгуньей, если скажу, что стала камнем от одного желания быть таковой. Нет. Не стала. Ни камнем, ни сильной, ни безразличной - типа мне теперь по барабану, я отныне стерва. Нет и нет. Пишу я это всё по одной простой причине - хочу переболеть. Традиционные способы и советы не достигли цели: боль не ушла, одиночество всё ещё сука, а бывшего простить не могу, но жизнь-то должна продолжаться несмотря ни на что! И поэтому теперь мне остаётся одно - чудо.
Сразу говорю, я не сошла с ума, чудес не бывает, знаю. Но их не бывает в реальности, а если пофантазировать? Что, если позвать на помощь другую себя? Сильную и смелую? Ту, что может быть такой, какой ты сама не можешь? В силу воспитания, взглядов, финансовых возможностей, да не важно по какой причине, просто потому! Пусть я не могу изменить то, что случилось: брак разрушен, бывший разлюбил, работы пока нет, дети вечно болеют, а младший не понимает, почему мама с папой не могут быть вместе, как было всегда, но одно я могу и я это сделаю - я создам другую себя.
Закрываю глаза. Звуки смолкают. И тёплые руки, а не жабьи как у меня, ложатся на плечи. Я выдыхаю и слышу:
- Всё будет хорошо.
Поднимаю ресницы. Настя здесь.
Всем привет. Я Настя. Мне 34 года. У меня трое сыновей, нет работы, но это поправимо. Нет мужа. Это тоже поправимо. Умирать брошенкой я не намерена. Среди мужиков встречаются козлы, удоды. Мой так вообще оказался хамелеоном. Внезапно стал делать то, что раньше не хотел и полюбил то, от чего раньше ворочал нос. Например, рубашки. Всегда носил три цвета: хаки, серый, чёрный. И не рубашки, если честно, а футболки. Теперь вдруг в гардеробе стали появляться яркие цвета. На первое сентября к нам с детьми явился в этакой не футболке, а рубашке "тропики-стайл". Туканы, зелёные листики, цветочки. Фу! В общем, не муж, а хамелеон. Но продолжу. Среди мужиков встречается разная живность, но ведь есть и мужчины. Вид редкий, вероятно даже вымирающий, но где-то прячущийся. Или маскирующийся. В общем, с этим я разберусь. Так вот, где-то ходит он, не принц - ну на фиг эти сказки, а реальный такой, с мозгами и руками. А главное совестью. Сердце-то у всех есть, а совесть дефицит. Но мне сейчас мужчина не очень нужен. Ведь для мужчины что? Правильно. Нужно сердце. А моё сейчас в заморозке. Нет. Не как у Снежной королевы. Скорее как у хорошей хозяйки с исправным холодильником. Лежит и ждёт своего часа. А тот ещё не настал. Пока Настя отдыхает - устала же от страданий - я немного покопаюсь в случившемся. А точнее даже не так, не покопаюсь, а нырну в проблему с головой. Вы со мной? Тогда на счёт раз-два задержали дыхание и вперёд - в прошлое.
***
Дверь нараспашку, но её скоро закроют. В соседней комнате играют дети: их слышно так, что закладывает уши, но в гостиной сидят двое и молчат. Тишина вокруг них раскалилась до предела: видно как вьётся пар, и ярко-алые язычки облизывают пространство. Наслаждаются. Предвкушают. Я знаю это, потому что всё уже произошло. И именно с этим я хочу разобраться.
- Что значит охладел? - спрашивает она. И мне хочется сразу же занять её место, обнять и сказать, что это неправильный вопрос, он лишний. Ты и так уже всё знаешь. Не требуй ответа, не рань себя ещё больше. Но я стою. Жду. Я здесь не для того, чтобы её утешить. Я здесь для того, чтобы дать силы. И она продолжает.
- Ты... меня разлюбил?
- Я не знаю. У меня больше нет к тебе прежних чувств.
- Ясно.
Я знаю, как нелегко ей далось это "ясно" и знаю, что "ясно" так и не настанет даже спустя пять месяцев. Она ещё не знает, насколько ей будет тяжело, а я и это знаю.
- И как давно?
- Я это понял ещё в мае.
- В мае?! Сейчас июль! Ты издеваешься? Почему ты молчал? Почему не говорил?
- Не хотел тебя обидеть.
- Серьёзно?! А сейчас ты меня вообще не обижаешь...
Я видела, как кровоточит её сердце, как рвётся на куски душа, и как истончается нить веры в этого человека. Я наблюдала, как её жизнь заходит в тупик. И слышала, как все страхи, какие только бывают, начинают выползать из-за углов, нашёптывая страшное, неизбежное. Зовя умереть, чтобы не чувствовать боль. Я знала, что осознание ещё не пришло.Что оно будет накатывать. Волна вперёд-назад, и это будет сводить с ума. Долго. Бесконечно. Потому что у неё нет храбрости.
А он продолжал уже то, что мне было известно: рассказывал, что не желал её обидеть и поэтому умалчивал о проблемах столько лет. Отверг её предложение обратиться к психологу, потому что это не кризис. Чувств больше нет. Оправдывался, что пытался сам разобраться в своих эмоциях и вот разобрался. Теперь ничего не исправить. Объяснял, что и ему было страшно, когда он впервые понял, что не хочет больше её обнять. Быть рядом.
Тогда, на Финском заливе, в палатке он говорил о страсти, обнимал, ласкал, и уже тогда ничего не испытывал. Можно было бы его пожалеть. Бедный мальчик. Запутался. Исстрадался. И она так и сделала. Всему нашла оправдание. И виноватой сделала себя. Это же она не почувствовала, что он несчастлив. Она приняла его объяснение "дело в войне" за чистую монету. Она не сумела прочесть мысли. Но она не я.
Я не стану его жалеть. Он урод. Лгал и себе, и ей. Обнимал, чтобы просто обнять. Целовал, чтобы просто целовать. Обманул и предал. Не хотел сделать больно и поэтому молчал? Столько лет? Ложь. Молчал, потому что трус. Понимал, что она эмоциональна. И наверное ждал, что она не проглотит обиду. Но она проглотила. Молча собралась и ушла гулять. Под дождь. Зябла до вечера. До темноты. А он даже не позвонил. У неё было право причинить ему боль. Право ответить. Но она не смогла. А я смогу. Мой выход.
- Ты... хочешь развестись?
- Наверное да.
- Ясно.
Она поднялась, чтобы открыть дверь и выйти из комнаты. А затем сказать детям, что хочет прогуляться, но я заняла её место. Размахнулась и впервые в жизни ударила мужчину. Хлёсткий звук разнесся по воздуху, ладонь обожгло болью. Мы стояли втроём. Он с красным лицом я, трущая ладонь, и она - та, кому хотя бы на мгновение стало легче.
Дальше всё пошло своим чередом. Она ушла под дождь, а он остался. Она ревела, и я знала, что это нужно, хотя никак и не поможет. Вечером она вернулась и предложила поговорить. Он попросил побольше свободы. Она согласилась. А я, когда он спал в другой комнате, плотно укутала его с ногами одеялом. Он это терпеть не мог. Он этого боялся. Но мне не было его жаль. Он не знал, что в эту ночь и в последующие её будут мучать кошмары, а я знала. Он всего лишь закутан в одеяло - возьми да раскройся, а её во сне будут резать на куски. И она не сможет помешать. Боль во сне станет физической, и она в ужасе подскочит в два ночи. А потом будет с тревогой просыпаться каждые два часа.
На следующий день у них годовщина, только совсем не до праздника. Он её уже бросил, и она это знает, но боится признаться. Поэтому снова предлагает поговорить, а заодно написать о её недостатках, чтобы понять, как всё исправить.
Он пишет о мелочах, о глупостях и тем самым меня бесит. А она с трудом находит к чему придраться, потому что ещё любит и верит, что всё можно вернуть. Она дура. Влюблённая дура. И вот-вот настанет мой выход, потому что нельзя такое терпеть. Но она не я.
- Ого! Как же ты со мной столько лет живёшь? - от его претензий у неё глаза на лоб лезут.
- Я приспосабливался.
- Охренеть. Ты серьёзно? Что с тобой случилось?
- Я понял, что больше приспосабливаться не хочу.
Дальше она попытается всё сгладить, начнёт ломать голову над тем, как стать другой, чтобы угодить ему, но... Это неправильно. Его вины в случившемся до хрена. А значит мой выход.
Я закидываю ногу на ногу и откидываюсь на спинку стула. Сладкий чай появляется на столе по моему желанию. Я делаю глоток. Горячий. Подожду.
- Выходит ты приспособленец.
Он молчит, потому что прошлое в моей власти, а я продолжаю:
Значит я не так мою посуду, не так ставлю кастрюли, не развешиваю вовремя бельё, достаю тебя желанием посмотреть вместе фильм, обделяю тебя сексом, потому что в шесть утра хочу спать, и ты, бедный, всё это терпишь? Моя эмоциональность тебя не устраивает, отношения с Димой бесят, ты считаешь, что я стала злая и всегда в плохом настроении? Ты думал, что с рождением Димы я изменюсь, повзрослею, но этого не произошло и поэтому ты решил, что вторая попытка будет удачнее? Ну а там не получилось, и решил завести третьего ребёнка. А теперь понял, нет, мне так жить всё-таки не нравится. Двенадцать лет жизни в мусор, поживу для себя. Классно. Ничего не скажешь. А ты хоть раз своим высоко интеллектуальным мозгом задумывался о том, какого мне жить вечной домохозяйкой? Даже, когда я вышла на работу, что произошло? Дети болеют, иди на больничный. Как ты мне говорил? У тебя всё равно маленькая зарплата, а мне на больняк нельзя. Ты можешь вспомнить сколько раз я бегала с детьми по врачам? Сколько часов отсидела в очередях? Как часто меняла все свои планы, потому что "сопли, поносы, температура, хрипы, больные уши, глаза"? Не вспомнишь? Потому что не сосчитать. А ты у нас всегда "я на работе, я не могу". А я всегда должна мочь, даже когда сама болею. Конечно, я же мать, я могу.
Тебя не устраивают мои отношения с Димой. Да, наш старший не подарок. С ним бывает очень сложно. Но с этими сложностями всегда справляюсь я. Ты-то уходишь на работу, а мне надо отвести его. А он грубит-хамит без повода. Может руку поднять. Назвать как угодно. Его реакция непредсказуема на любое слово: хоть "умойся", хоть "в школу пора", хоть "давай застегнём молнию, холодно". С поганым настроением я отправляю сына, который по дороге на меня не обращает внимания, а в худшем случае - валит из дома, хлопнув дверью. Потом мне звонит учитель и спрашивает, где Дима, а я выбегаю на улицу, потому что он тупо не идёт в школу - гуляет. И вот наконец, отправив всех по школам-садам я остаюсь одна. Кайф! Приготовь, убери. Дождись сыночка. И знай, что он не извинится. Ты каждый день будешь это молча проглатывать. А через день он будет устраивать скандалы и после уроков. Терпи. Держи хорошее настроение. Не срывайся. Сын говорит, что ему плевать, если ты умрёшь? Не обращай внимание. Не получилось? Что ж. Поори. А теперь успокойся, иди пиши.
Жизнь снова прекрасна. Три страницы написаны. Перерыв. Надо проверить Диму. Всё также? А скоро детей забирать. Забрала? Жди мужа. Хочешь есть? Потерпи. Ты ведь хочешь поесть вместе с ним, с любимым, ты за день соскучилась. Он уже сытый. Ох, какое упущение.
Тут она могла бы меня остановить и закричать, что это неправда. Муж редко приходил сытым и почти всегда приносил что-то сладкое, потому что она любит сладкое, но здесь главная я. И в такие минуты, когда смешивают с грязью, я не хочу молча плакать, как это сделала она. Я хочу показать, что и с его стороны были косяки. И что меня можно понять. И честно говоря, все эти высказывания - это желание сделать больно. Чтобы не только она страдала, но и он. А то получается, он разлюбил давно, со всем смирился и теперь спокойно ей всё предъявляет, а она хлопает глазами и ужасается тому, какая же она в его глазах нелепая. А ничего, что обо всех проблемах всегда говорила она? Все эти годы она говорила: "Только разговаривая друг с другом, можно сберечь отношения. Не понимаю людей, которые не честны и молчат. Это же крах семьи! Давай договоримся, что всегда всё будем обсуждать. Мы будем выстраивать отношения по кирпичику". А он соглашался, и что в итоге? В итоге он её бросил, потому что сотню лет молчал. А завтра дети уедут на два месяца, и он скажет, что её разлюбил, что им надо развестись, но лучше остаться жить вместе. Ради детей. Она будет делать всё также: готовить, убирать, а он - спать в другой комнате и жить для себя. А когда приедут дети, они будут играть в семью, пока те не вырастут, потому что большинство семей так и живут.
Она согласится, попытается. Перестанет есть и спать. Во сне её будут толкать в пропасть, а она будет падать. Снова и снова. Он перестанет обращать на неё внимание, а потом сдаст её билет в Москву и поедет с друзьями, а она будет плакать. Ей приснится сон, будто она горит заживо, и запах горящей плоти не отступит до самого утра. А утром она захочет вернуть ощущение счастья, погрузившись в одну из своих книг, дотронется до клавиатуры и поймёт, что больше не может писать. Потом заболит сердце, жизнь потеряет смысл, появятся мысли о смерти, но она оптимист и решит приодеться, чтобы очаровать мужа. Влюбить заново. Даже попытается дружить и будет играть в нелепых друзей при его друзьях. А потом она обнимет его и спросит:
- Что ты чувствуешь? Тебе со мной хорошо?
И он ответит:
- Без тебя мне лучше.
Спустя неделю они помирятся, он скажет, что может и любит. Но это окажется неправдой. Её сердце опять разобьётся.
Она не знает, что всё это будет. А я знаю, поэтому глядя в его бесстыжие и теперь чужие глаза продолжаю:
- Когда мне больно, я плачу. Когда мне грустно, я грущу. Когда я ненавижу, я ненавижу. Мои эмоции на ладони. Твои - притворство. Ты сам выбрал путь обмана. Это ты играл в семью и закрывал глаза. Это ты был несчастлив, но молчал. Это ты приспосабливался, а я жила, поэтому чувства убил ты. Это не ты меня разлюбил, разлюбила я. Это не ты уходишь, это я бросаю. Это не меня режут на куски по ночам, это тебя терзает совесть, потому что из-за собственной трусости, слабости и тупости ты взял и разрушил семью. Ты без сожаления выбросил на помойку двенадцать лет. Ты делал детей, не думая о детях. Ты говорил, сиди дома, ведь если дети болеют, кто будет с ними?". Ты позволил мне бросить работу, хотя уже тогда хотел бросить меня. Ты оставил меня с детьми без денег, без будущего. Но это не я осталась одна, а ты остался один. Дети вырастут и вряд ли поймут твой поступок, а мы справимся. Без тебя справимся. Я могла бы пожелать тебе счастья, но не стану. Потому что не желаю. Ты разрушил моё, так что добрых слов не жди. Я ухожу. Ты мне больше не нужен.
И вовремя остывший чай выплёскиваю ему в лицо. И ухожу. Гордо. Первая. Было не так, я знаю. Но ей от этого немного стало легче.
Прода от 18.01.2024, 19:53
Дальше я наблюдаю. Менять полностью прошлое нет смысла. Я знаю, какие моменты её ранят больше всего. Я понимаю, что она хотела сделать, но так и не смогла. Зато я могу всё.
Она устроится на работу, потому что "возможно он бросил меня, потому что я не самодостаточна?" и придёт к нему. К тому моменту она будет жить на пустующей квартире подруги. Макияж, туфли, от которых всё болит, новые духи. Она хочет войти как богиня, но он опускает её на землю одной фразой:
