- На мой взгляд, все, чего желает вош друг по переписке, дорогуша, - это прижаться к вашему теплому лону холодными ночами.
- Это мужской звериный инстинкт, - сказала еще одна женщина, сидершая прямо перед Ребеккой. - Похотливые пристрастия лежат прямо под кожей каждого мужчины, а не только у наших друзей по переписке.
- Этот проект по переписке стал домом утех по почте, - сказала еще одна.
Снова болезненно вставая, миссис Террилл подняла свою трость свою трость над головой и строго махнула ей в направлении всех собравшихся. Дрожащим голосом она заявила:
- Я строго предупреждала ваше библиотечное общество, но нет, вы, современная молодеж, не смогли прислушаться к совету опытной женщины. Вы думаете, что знаете все, даже когда ваши действия выставляют вас самих дураками.
Председатель Хагадорн была в ужасе от такого поворота событий. Лицо ее побледнело, очки на золотой цепочке свисали на грудь. Жестко хлопнув молотком, она потребовала:
- Дамы, пожалуйста, давайте сохраним немного приличия. Помните, мы покровители городской библиотеки, и мы должны вести себя соответственно и...
Бедная Агнес, Ребекка заключила, что нет никаких шансов, что ей теперь придется легко в обществе, хотя, она всего лишь принесла дурную весть. Интересно, что намек на нетерпеливое волнение, кажется, церит сегодня в воздухе. Держу пари, что некоторым из этих лицемеров понадобится Дополнительная мера щелочного мыла, когда они снимут свои шаровары сегодня вечером. Она улыбнулась мысли, но та быстро угасла. Что насчет Фрэнка и меня, и чего он ожидает? Он тоже предложил заплатить за мое путешествие, но я сказал ему, что этого не будет. Я действительно хочу доверять ему. Могу ли я быть в той же шкуре, что и Агнес, просто игрушкой для грязных удовольствий, и он будет использовать меня до тех пок, пока не надоем? Нет, мой Френк совсем другой. Мое сердце подсказывает мне это.
Комментарии в зале заседаний не унимались. Кто-то сказал:
- Почему кто-то из вас удивляется, когда проявляются плотские инстинкты диких мужчин, особенно тех, кто живет в Богом забытой пустыне, как Вашингтон, где они находятся в дали от женщин.
Миссис Хагадорн уселась в кресле, недоумевающая и униженная. Щеки надулись, и она стала казаться старше своих лет.
Взбудораженная комментариями, Агнесса осталась стоять, ее щеки пылали. Осанка выпрямилась, и слезы высохли.
- Я думала, что мои письма помогают ему бороться с одиночеством, я утешалась тем, что делаю доброе дело, для кого-то в диких землях. Теперь он просит, чтобы я жила в стыде, вне святости семьи и церкви. - Почти крича она бушевала праведным гневом. - Никогда! Я не собираюсь быть куплена как новая муфта из почтового каталога!
Аплодисменты заполнили зал, встреча закончилась беспорядком. Все быстро разбились на небольшие группы, чтобы перетереть вопросы морали, восхетительно представленные Агнес, а также грызть сладкие пироги с бокового стола.
Председатель Хагадорн осталась сидеть, лицо выглядело истощенным. Ее руки повисли по бокам стола с молоточком.
Сменив тактику, Айзек Шерер поднялся со стула, и начал вышагивать взад вперед перед дочерью. Это вернуло Ребекку из воспоминаний, к по-настоящему сердитому сейчас отцу.
- Бекка, пожалуйста, мы с твоей мамой не молодеем, и мы хотим, чтобы все наши девочки заботились о нас перед смертью. Пришло время прекратить уговоры, и перейти к требованиям, и я требую, чтобы ты, дорогая, восприняла предложения Билла всерьез.
Девушка невозмутимо ответила:
- Отец, ты силен как бык, и мама чувствует себя хорошо. Так что, в моих действиях нет ничего приступного. Мои младшие сестры и их семьи здесь, в общине, они прекрасно составят вам компанию и помогут, при необходимости.
- Ты все сказала?
- Нет, я планирую собрать сумки сегодня же вечером.
- Ха, это заставит этих кур в библиотечном обществе кудахтать месяцами.
- Я не сомневаюсь, что Билл сможет жить дальше. Кроме того, я не намеренна отказываться от своей цели из-за бредовых сплетен. - На мгновение ей вспомнилось лицо Агнессы и скрученный платок в руке, усилием воли она стряхнула нежелательные мысли.
Остановившись перед ней, Айзек штурмовал:
- Я больше не буду терпеть эту глупость и обсуждать территорию Вашингтона.
Повернувшись, он продолжил мерить шагами комнату словно сердитый лев.
- Я не позволю тебе уйти! Я хочу, чтобы ты прекратил все эти глупые разговоры, прямо сейчас. Ты меня слышишь? Я запрещаю! Давай отложим это в сторону и больше не будем об этом говорить!
- Ты запрещаешь мне жениться на Фрэнке? - оторопело спросила Ребекка. Щеки вспыхнули, почти сливаясь с красновато-рыжими волами. Она стремительно встала с прямой как рельс спинкой, вскинула подбородок. Глаза вспыхнули от гнева.
Увядая под ее суровым взглядом, Айзек Шерер сделал первое, что пришло ему в голову: попытался спрятаться. Снова усевшись в кресло, он поднял газету и раскрыл разворот, пытаясь отделиться от огненного блеска своей дочери. Это был хитрый ход, словно занавес упал после спектакля в местном театре. Учитывая буйный нрав дочери, ход оказался заведомо проигрышный.
Сделав глубокий вдох, чтобы восстановить самообладание, Ребекка сказала:
- Дорогой отец, ты можешь возмущаться сколько тебе угодно, пока небо не упадет, а океаны не поднимутся. И можешь попытаться спрятаться за этой газетой, или даже пошевелить ушами, если хочешь. Когда дело дойдет до моего Фрэнка и наших планов, позволь мне кое-что пояснить. В Субботу я отправлюсь к поезду, чтобы начать свое путешествие на Запад, и не вы ни кто-либо другой не сможет остановить меня.
- Это мужской звериный инстинкт, - сказала еще одна женщина, сидершая прямо перед Ребеккой. - Похотливые пристрастия лежат прямо под кожей каждого мужчины, а не только у наших друзей по переписке.
- Этот проект по переписке стал домом утех по почте, - сказала еще одна.
Снова болезненно вставая, миссис Террилл подняла свою трость свою трость над головой и строго махнула ей в направлении всех собравшихся. Дрожащим голосом она заявила:
- Я строго предупреждала ваше библиотечное общество, но нет, вы, современная молодеж, не смогли прислушаться к совету опытной женщины. Вы думаете, что знаете все, даже когда ваши действия выставляют вас самих дураками.
Председатель Хагадорн была в ужасе от такого поворота событий. Лицо ее побледнело, очки на золотой цепочке свисали на грудь. Жестко хлопнув молотком, она потребовала:
- Дамы, пожалуйста, давайте сохраним немного приличия. Помните, мы покровители городской библиотеки, и мы должны вести себя соответственно и...
Бедная Агнес, Ребекка заключила, что нет никаких шансов, что ей теперь придется легко в обществе, хотя, она всего лишь принесла дурную весть. Интересно, что намек на нетерпеливое волнение, кажется, церит сегодня в воздухе. Держу пари, что некоторым из этих лицемеров понадобится Дополнительная мера щелочного мыла, когда они снимут свои шаровары сегодня вечером. Она улыбнулась мысли, но та быстро угасла. Что насчет Фрэнка и меня, и чего он ожидает? Он тоже предложил заплатить за мое путешествие, но я сказал ему, что этого не будет. Я действительно хочу доверять ему. Могу ли я быть в той же шкуре, что и Агнес, просто игрушкой для грязных удовольствий, и он будет использовать меня до тех пок, пока не надоем? Нет, мой Френк совсем другой. Мое сердце подсказывает мне это.
Комментарии в зале заседаний не унимались. Кто-то сказал:
- Почему кто-то из вас удивляется, когда проявляются плотские инстинкты диких мужчин, особенно тех, кто живет в Богом забытой пустыне, как Вашингтон, где они находятся в дали от женщин.
Миссис Хагадорн уселась в кресле, недоумевающая и униженная. Щеки надулись, и она стала казаться старше своих лет.
Взбудораженная комментариями, Агнесса осталась стоять, ее щеки пылали. Осанка выпрямилась, и слезы высохли.
- Я думала, что мои письма помогают ему бороться с одиночеством, я утешалась тем, что делаю доброе дело, для кого-то в диких землях. Теперь он просит, чтобы я жила в стыде, вне святости семьи и церкви. - Почти крича она бушевала праведным гневом. - Никогда! Я не собираюсь быть куплена как новая муфта из почтового каталога!
Аплодисменты заполнили зал, встреча закончилась беспорядком. Все быстро разбились на небольшие группы, чтобы перетереть вопросы морали, восхетительно представленные Агнес, а также грызть сладкие пироги с бокового стола.
Председатель Хагадорн осталась сидеть, лицо выглядело истощенным. Ее руки повисли по бокам стола с молоточком.
Прода от 20.05.2018, 23:19
Сменив тактику, Айзек Шерер поднялся со стула, и начал вышагивать взад вперед перед дочерью. Это вернуло Ребекку из воспоминаний, к по-настоящему сердитому сейчас отцу.
- Бекка, пожалуйста, мы с твоей мамой не молодеем, и мы хотим, чтобы все наши девочки заботились о нас перед смертью. Пришло время прекратить уговоры, и перейти к требованиям, и я требую, чтобы ты, дорогая, восприняла предложения Билла всерьез.
Девушка невозмутимо ответила:
- Отец, ты силен как бык, и мама чувствует себя хорошо. Так что, в моих действиях нет ничего приступного. Мои младшие сестры и их семьи здесь, в общине, они прекрасно составят вам компанию и помогут, при необходимости.
- Ты все сказала?
- Нет, я планирую собрать сумки сегодня же вечером.
- Ха, это заставит этих кур в библиотечном обществе кудахтать месяцами.
- Я не сомневаюсь, что Билл сможет жить дальше. Кроме того, я не намеренна отказываться от своей цели из-за бредовых сплетен. - На мгновение ей вспомнилось лицо Агнессы и скрученный платок в руке, усилием воли она стряхнула нежелательные мысли.
Остановившись перед ней, Айзек штурмовал:
- Я больше не буду терпеть эту глупость и обсуждать территорию Вашингтона.
Повернувшись, он продолжил мерить шагами комнату словно сердитый лев.
- Я не позволю тебе уйти! Я хочу, чтобы ты прекратил все эти глупые разговоры, прямо сейчас. Ты меня слышишь? Я запрещаю! Давай отложим это в сторону и больше не будем об этом говорить!
- Ты запрещаешь мне жениться на Фрэнке? - оторопело спросила Ребекка. Щеки вспыхнули, почти сливаясь с красновато-рыжими волами. Она стремительно встала с прямой как рельс спинкой, вскинула подбородок. Глаза вспыхнули от гнева.
Увядая под ее суровым взглядом, Айзек Шерер сделал первое, что пришло ему в голову: попытался спрятаться. Снова усевшись в кресло, он поднял газету и раскрыл разворот, пытаясь отделиться от огненного блеска своей дочери. Это был хитрый ход, словно занавес упал после спектакля в местном театре. Учитывая буйный нрав дочери, ход оказался заведомо проигрышный.
Сделав глубокий вдох, чтобы восстановить самообладание, Ребекка сказала:
- Дорогой отец, ты можешь возмущаться сколько тебе угодно, пока небо не упадет, а океаны не поднимутся. И можешь попытаться спрятаться за этой газетой, или даже пошевелить ушами, если хочешь. Когда дело дойдет до моего Фрэнка и наших планов, позволь мне кое-что пояснить. В Субботу я отправлюсь к поезду, чтобы начать свое путешествие на Запад, и не вы ни кто-либо другой не сможет остановить меня.
