Измайлова выбрала платье огненного цвета, сверкающее и переливающееся, с необъятной юбкой и изобилием стразов. - То убираем, то покупаем, а когда жизни радоваться?.. Пошли.
У Морского собора девушки задержались минут на 15, делая фото и селфи. Купол Собора ярко золотился на фоне темного неба. Вокруг плавно парили крупные снежинки.
- Сестры, возлюбите юбки, - обратился к ним проходящий мимо крупный пожилой мужчина с длинной густой бородой.
- Летом возлюбим непременно, - пообещала Белла.
- Будьте здоровы, сестры, - кивнул бородач.
- И вам того же, - улыбнулась Наташа.
По Екатерининскому парку они дошли до Соборной площади, почему-то значительно отстоявшей от главного собора Котлина. Параллельно с парком протянулась улица, состоящая из двух- и трехэтажных домов. Украшенная снегом, она выглядела идиллически.
- Зимняя сказка, - произнесла Наташа.
- Похоже на городок Кая и Герды, - согласилась Белла. - Обожаю день первого снега, это мое любимое время года в Кронштадте. После белых ночей, разумеется.
Уже темнело, но снегопад не стихал. Всех охватила предпраздничная суета. Люди несли настоящие и искусственные елки и пакеты с покупками: продукты, подарки и новогодние украшения. Отовсюду доносились, перекрикивая друг друга, песни: "Расскажи, Снегурочка", "Новогодняя" "Дискотеки Авария", "Пять минут" и "Happy New Year". Трое мальчишек лет десяти играли в снежки. Небольшая компания девочек при помощи чьего-то отца лепила снежную бабу. Две девушка увлеченно фотографировали друг друга у парковой решетки.
- Странно, - сказала Наташа, - весной количество заболевших было куда меньше, но люди словно оцепенели от страха. А сейчас - такой душевный подъем, такое ощущение праздника.
- Вот! - подняла ладонь Белла, - ты сама ответила на свой вопрос. Ожидание праздника, Нового года, на который все так надеются. Нам хочется верить, что 2021 год будет лучше уходящего. И все рады тому, что уже через 6 дней придет Новый год. Даже в войну многих поддерживала вера в то, что победа не за горами, и тогда люди не разучились радоваться.
- Хотя радостей тогда было мало, - сказала Наташа, хорошо помня свою службу в "горячих точках" в составе ВДВ.
- Потому их больше ценили, - не замешкалась с ответом Белла, - что редко встречается, то выше оценивают.
- Хорошо, что люди сейчас верят в лучшее, - Наташа с наслаждением вдохнула чистый морозный воздух. - И не ведутся на прогнозы некоторых "вангующих": все плохо, а будет еще хуже; смиритесь, коронавирус никуда не денется, он с нами навсегда и будет вечно диктовать свои правила; надо привыкать к тому, что сейчас потому, что как прежде уже не будет...
- Про чуму в Средние века говорили так же, - усмехнулась Белла, - а сейчас она осталась только в пробирках.
- Если вспомнить, сколько веков к этому шли, не лучший прогноз.
- За эти столетия наука так далеко шагнула вперед, что может, теперь понадобится меньше времени, чтобы загнать нашего непоседливого гостя в соседнюю пробирочку, - Белла всегда была оптимисткой.
Сами того не зная, девушки с каждым шагом приближались к месту трагедии, которая уже назревала в этот чудесный зимний вечер; уже витала в воздухе...
У памятника академику Капице прогуливался какой-то высокий крупный мужчина с телефоном, набирая чей-то номер. Когда ему ответили, он громогласно объявил:
- Але-ле-ле-ле-ле, зая, я уже тут! - судя по голосу, парень уже начал провожать Старый год. - Блин, а как тут еще может быть? Пустота и печаль, ...! - он оглушительно, по-лошадиному, заржал. - Че-че-че-че? Ну ты красава! - снова взрыв хохота.
- Урод, - сверкнула глазами Белла, готовая растерзать любого, кто позволил себе нелестно высказаться о ее родном городе. - Не нравится, не приезжал бы.
Внезапно с улицы в парк вошел еще какой-то мужчина, тоже коренастый, но невысокий. Он быстрым шагом подошел к хохотуну:
- Сюда, значит, заехал?!
- Зай, подожди, я ща! А вы че?
- Не узнаешь, значит? - вполголоса спросил вновь пришедший.
- А че я должен вас узнавать?
- И дочку мою позабыл?
- Че за наезд?! - хохотун откашлялся и смачно харкнул на поребрик. - Телок много, всех не упомнишь. Перепих, блин, еще не повод для знакомства!
Мужчина ответил ему что-то так тихо, что девушки не расслышали ни слова. Зато весельчак с телефоном в ответ возмутился так, что его было слышно, наверное, за километр:
- Пойди, проспись, лошара! Хрень всякую несешь! И ваще помнишь, кто я? Я тебе запросто могу 15 суток устроить, а то и в дурку спровадить! Встретишь Новый год в компании Наполеона с Гитлером, блин! - он снова плюнул. - ...й отсюда, пока я добрый, и больше не попадайся, а дочка твоя, - он длинно, витиевато выругался, - пусть вообще радуется, что легко отделалась!
Невысокий мужчина в растерянности замер, что-то бессвязно бормоча, а смехач снова взялся за телефон:
- Да ничего, зая, прицепился тут один чмошник. Я его уже спровадил. Че, холодец варить будешь? А платье какое наденешь? А белье какое к нему? А может ваще ну его на, - он назвал всем известный адрес и снова утробно загоготал.
Его оппонент вышел из оцепенения и со словами "Дочку мою не смей!" неловко ткнул кулаком - не целясь, даже особо не глядя. Удар пришелся по руке, державшей телефон. От резкого движения нога мужчины поехала на скользком пятачке замерзшей лужи. Он налетел на любителя холодца и девушек без нижнего белья. Оба не удержались на ногах. Хохотун ударился головой о пьедестал. Наташа издалека услышала треск и похолодела от ужаса. Она слишком долго прослужила в десантных войсках и побывала в горячих точках. И сразу поняла, что произошло.
- Белка, - тихо сказала она.
- Авада Кедавра, - выдохнула такая же бледная Измайлова.
- Вот именно...
Мужчина, кряхтя, поднялся и взглянул на поверженного. На секунду он в ужасе замер. А потом со словами "Туда тебе и дорога!" плюнул и опрометью помчался к выходу в конце парка. Его движения были нервными, порывистыми.
Наташа бросилась вдогонку.
- Куда? Крейзи! - надрывалась Белла.
- Полицию и "скорую"! - ответила на бегу Наташа.
- Убьют, домой не приходи! - крикнула вслед Измайлова и схватилась за телефон. - Полиция? Екатерининский парк! У памятника Капице произошла драка. Один человек ударился головой о пьедестал и лежит без признаков жизни. Второй побежал на Интернациональную. Спасибо! Жду.
Взглянув на лицо лежащего у подножия памятника мужчины и кровавую лужу вокруг его головы, Белла поняла, что "скорая помощь" ему уже не нужна. "Блин, Навицкая... Куда тебя занесло, Рэмбо фигова?"
Наташа мчалась, преследуя преступника и радуясь тому, что на ней не милые сердцу Лэтти ультрамодные зимние сапожки, годные только для подиума, а любимые ботинки с рифленой шершавой подошвой, не скользящие даже по льду.
Убегающий был уже немолод и явно растренирован. Он вскоре начал уставать, дышал тяжело, с хрипом. У оранжевой светящейся вывески "Дикси" он свернул и припустил по следующей улице, с такими же невысокими домами в голландском стиле. В окнах горел свет и переливались огоньки. Люди готовились к Новому году. И никому не было дела до убийства в парке. И до того, что задыхающийся убийца все тяжелее топает по заснеженному тротуару. И до бегущей следом Наташи.
Она не тратила силы на крик, а бежала, как ее учили в десанте, тщательно рассчитывая силы.
Откуда-то потянуло ароматом свежего хлеба. Значит, неподалеку хлебозавод. Белла не уставала нахваливать кронштадтский хлеб - "Такого нигде больше нет!". И правда хлеб на Котлине был вкусным...
"Улица Аммермана" - прочла Наташа на одной из табличек и поежилась, вспомнив, как пару раз забредала на нее в поисках городского пляжа. Почему-то отыскать правильную дорогу с этой улицы быстро не получалось, не спасали ни карта, ни навигатор, и Наташа часа по два блуждала по улочкам и проулкам. Белла только удивлялась: "Прямо заколдованная какая-то улица! Хотя со мной такого ни разу не случалось, а ты на ней каждый раз дорогу теряешь!".
С тех пор Наташа старалась обходить странную улицу Аммермана десятой дорогой, помня о предыдущих блужданиях. Стоило ей свернуть туда - и такой четкий и понятный Кронштадт превращался в лабиринт.
Наташа догадалась, что убийца зачем-то бежит в конец улицы, к тупику возле старого краснокирпичного дома. Дом выглядел неухоженным, как будто был давно заброшен. Рядом с ним высилась ограда Морского завода. "И зачем я бегу в такую глушь, да еще в темноте? - запоздало подумала Навицкая. - Да, он мог скрыться, а полицейские не стали бы землю носом рыть под Новый год, разыскивая его. Но мне что - больше всех надо?.."
Она остановилась. Улица в свете луны и фонарей была пуста. "Вот и я его упустила. Куда он делся? Провалился, что ли?"
Наташа перевела дыхание. Капюшон давно свалился, шапочка сбилась набок. Щеки онемели от встречного ветра. Майка под пуховиком и свитером облепила тело, как пластырь.
Наташа отряхнула шапку от снега и плотнее натянула на голову; сверху набросила капюшон. Охотничий кураж и прилив адреналина уже прошли. Теперь молодая женщина корила себя: "Ну, вот, как теперь к парку вернусь? Я и днем-то тут блукала, как слепой котенок, а сейчас, хоть и фонари горят, все равно темно, как в глубокой ...опе, как говорит Фима. И снегопад такой, что в двух шагах ничего не видно!"
Девушка достала телефон, чтобы проложить маршрут и посветить под ноги. Вдруг ей послышался какой-то звук. Чей-то голос совсем рядом.
Она осмотрелась. Почудилось?
И снова раздался этот же голос, то ли стон, то ли призыв о помощи.
Наташа направила туда лучик света телефонного фонарика и увидела сидящего на тротуаре у стены дома беглеца. Выглядел он очень плохо.
- Ногу подвернул, - страдальчески морщась, посетовал он, когда Наташа подошла. - Боль аж в голову стреляет... И в груди колет чего-то, дышать тяжело.
- Вам нельзя бегать, - Наташа похлопала себя по карманам. В армии при ней всегда была походная аптечка, где нашлось бы все необходимое, вплоть до эластичного бинта. Но сейчас в кармане пуховика были только бальзам для губ "Зима" и пачка бумажных платочков. В сумке из медикаментов обнаружились пластинка цитрамона и пара пластырей. И Наташа поднесла к уху телефон.
- Что, врачей хочешь вызвать? - невесело усмехнулся мужчина и тяжело закопался в снегу, пытаясь подняться. Теплая кепка с "ушами" свалилась, открыв широкую лысину. Коренастый, круглолицый, полноватый, он напоминал отца главной героини перестроечного фильма "Авария - дочь мента". - А они меня сразу в полицию сдадут. Ох, беда, никак вывих! Болит-то как, на ногу встать не могу! Ты, поди, видела, девонька, что я в парке натворил?..
- Нельзя же оставить вас здесь замерзать, - ответила Наташа и осмотрелась. Ни одной скамейки, куда можно было бы отбуксировать пострадавшего. Как всегда: то, что нужно, не найдешь днем с огнем...
- А мне все равно, что будет, - махнул рукой мужчина, - только я тебе одно скажу: не раскаиваюсь ни на вот столько, - он показал на ноготь мизинца. - Знала бы ты, что это за человек, не ринулась бы так вдогон. О нем сейчас или хорошо, или никак, но я человек прямой, душой кривить не умею, и о нем добрых слов подобрать не могу...
Наташа сидела рядом с ним, смотрела в его простое открытое лицо и видела, как устал этот человек от долгого, многолетнего страдания и почему-то сразу поверила ему.
- Только сказать тебе, в чем дело, я не могу, - продолжал мужчина, - это не моя тайна, да и слишком она горькая...
Он внимательно посмотрел на Наташу и вдруг чуть потеплел лицом:
- А ты на дочку мою похожа, такая же гусар-девица. Только постарше чуток, и огонь в глазах не погас, хотя и тебя жизнь побила, да не сломила. А дочка моя... Ей не по силам бревно на хребет свалилось. Живет теперь изломанная. Как батарейки сели у человека. А он, смотрю, идет как ни в чем не бывало, весело ему, стакан, небось, принял, женщина ему заливное варит... И вишь, даже не сразу вспомнил, о ком я толкую. Видно, дочка моя не единственной была, кого он вот так перепахал походя...
Вдали взвыла полицейская сирена, взяла паузу, покрякала, словно откашливаясь, потом разразилась мощной трелью во всю силу.
- Ты ей скажи про меня, - попросил незнакомец, - а то не будет знать, куда отец подевался. Она за городской стеной живет, неподалеку от Каботажной гавани, там и работает в местном АТП. Степанова Василиса. Одни мы друг у друга остались.
Возле них с размаху осадила сияющая огнями полицейская машина.
- Вот он!
- Недалеко ушел!
- А ну пусти девушку!
- Руки за голову, твою мать!
- Перестаньте, он вывихнул ногу! - Наташа вскочила, загораживая мужчину. - У него плохо с сердцем! Вызовите "скорую"!
- А когда работника МВД убивал, здоров был! - огрызнулся один из патрульных.
- А ну встать! - второй грубо схватил Степанова за шиворот. Третий клацнул курком пистолета.
- Постойте! - из машины вылетела Белла. - Я адвокат! Если будете процессуальные нормы и права человека нарушать, по закону ответите! И правда, вызовите медработников! Ему помощь нужна...
Измайлова мигом поняла ситуацию и встала на сторону Наташи.
- У нас не Америка, - продолжала она, - но задержанных ухайдокивать тоже нельзя! Пусть с ним по закону разбираются, а не по суду Линча!
Сверкающая глазами Белла заставила троих полицейских смешаться и отступить. Один взялся за рацию, вызывая врачей, второй принес из машины аптечку, а Наташа спросила у третьего:
- Так убитый был вашим коллегой?
- Из Питера, - мрачно ответил парень, - вот же гемор на наши головы под праздник... Будут нам теперь мозг выносить... И что за год такой, даже закончиться нормально не может. Такой "сюрприз" нам преподнес в последние дни, - парень сдвинул на шею тонкую маску и еле удержался, чтобы не плюнуть от досады. - И сиги закончились, - обескураженно заключил он, вынув пачку "ЛМ" и увидев, что она пуста.
Наташа достала свои "Эссе" и протянула ему.
- Вот спасибо, - полицейский аккуратно вытянул сигарету и прикурил, - выручили. Ну и дежурство выпало! А вы смелая: вот так одна бросились за убийцей... А ну как он с оружием был, или тут его бы дружки поджидали?
- В десанте бывало и пострашнее, - ответила Наташа.
- Вы военная?
- Бывшая. Служила в ВДВ десять лет.
- Респект, - парень с интересом посмотрел на нее, и в его голосе прозвучало неподдельное уважение, - впервые вижу девушку-десантника. Там и вправду народ отважный.
- И я знала, что он один и без оружия, - продолжала Наташа, тоже закуривая. - И он не собирался убивать. Они о чем-то разговаривали, потом потерпевший грубо обругал его, а этот человек в ответ толкнул его, просто чтобы тот замолчал...
- Вы все видели? - обрадовался полицейский. - Проедете с нами для дачи показаний? Нам свидетели позарез нужны.
"Василиса Степанова, - напомнила себе Наташа, - Каботажная гавань... Завтра съезжу".
- Да, - ответила она, - проеду.
На улице показалась машина "скорой помощи".
Наташу и Беллу продержали в отделении несколько часов, дотошно выспрашивая, что они видели и слышали возле памятника академику. Узнав о том, что Белла - адвокат, дежурный офицер посмотрел на нее уныло: "Ну вот, високосный год продолжает нам "подарочки" под занавес подносить: то питерского сотрудника МВД убили, то свидетельница - адвокат... Такую и не опросишь толком, она сильно грамотная, начнет статьями и параграфами мозг выносить..."
У Морского собора девушки задержались минут на 15, делая фото и селфи. Купол Собора ярко золотился на фоне темного неба. Вокруг плавно парили крупные снежинки.
- Сестры, возлюбите юбки, - обратился к ним проходящий мимо крупный пожилой мужчина с длинной густой бородой.
- Летом возлюбим непременно, - пообещала Белла.
- Будьте здоровы, сестры, - кивнул бородач.
- И вам того же, - улыбнулась Наташа.
По Екатерининскому парку они дошли до Соборной площади, почему-то значительно отстоявшей от главного собора Котлина. Параллельно с парком протянулась улица, состоящая из двух- и трехэтажных домов. Украшенная снегом, она выглядела идиллически.
- Зимняя сказка, - произнесла Наташа.
- Похоже на городок Кая и Герды, - согласилась Белла. - Обожаю день первого снега, это мое любимое время года в Кронштадте. После белых ночей, разумеется.
Уже темнело, но снегопад не стихал. Всех охватила предпраздничная суета. Люди несли настоящие и искусственные елки и пакеты с покупками: продукты, подарки и новогодние украшения. Отовсюду доносились, перекрикивая друг друга, песни: "Расскажи, Снегурочка", "Новогодняя" "Дискотеки Авария", "Пять минут" и "Happy New Year". Трое мальчишек лет десяти играли в снежки. Небольшая компания девочек при помощи чьего-то отца лепила снежную бабу. Две девушка увлеченно фотографировали друг друга у парковой решетки.
- Странно, - сказала Наташа, - весной количество заболевших было куда меньше, но люди словно оцепенели от страха. А сейчас - такой душевный подъем, такое ощущение праздника.
- Вот! - подняла ладонь Белла, - ты сама ответила на свой вопрос. Ожидание праздника, Нового года, на который все так надеются. Нам хочется верить, что 2021 год будет лучше уходящего. И все рады тому, что уже через 6 дней придет Новый год. Даже в войну многих поддерживала вера в то, что победа не за горами, и тогда люди не разучились радоваться.
- Хотя радостей тогда было мало, - сказала Наташа, хорошо помня свою службу в "горячих точках" в составе ВДВ.
- Потому их больше ценили, - не замешкалась с ответом Белла, - что редко встречается, то выше оценивают.
- Хорошо, что люди сейчас верят в лучшее, - Наташа с наслаждением вдохнула чистый морозный воздух. - И не ведутся на прогнозы некоторых "вангующих": все плохо, а будет еще хуже; смиритесь, коронавирус никуда не денется, он с нами навсегда и будет вечно диктовать свои правила; надо привыкать к тому, что сейчас потому, что как прежде уже не будет...
- Про чуму в Средние века говорили так же, - усмехнулась Белла, - а сейчас она осталась только в пробирках.
- Если вспомнить, сколько веков к этому шли, не лучший прогноз.
- За эти столетия наука так далеко шагнула вперед, что может, теперь понадобится меньше времени, чтобы загнать нашего непоседливого гостя в соседнюю пробирочку, - Белла всегда была оптимисткой.
***
Сами того не зная, девушки с каждым шагом приближались к месту трагедии, которая уже назревала в этот чудесный зимний вечер; уже витала в воздухе...
У памятника академику Капице прогуливался какой-то высокий крупный мужчина с телефоном, набирая чей-то номер. Когда ему ответили, он громогласно объявил:
- Але-ле-ле-ле-ле, зая, я уже тут! - судя по голосу, парень уже начал провожать Старый год. - Блин, а как тут еще может быть? Пустота и печаль, ...! - он оглушительно, по-лошадиному, заржал. - Че-че-че-че? Ну ты красава! - снова взрыв хохота.
- Урод, - сверкнула глазами Белла, готовая растерзать любого, кто позволил себе нелестно высказаться о ее родном городе. - Не нравится, не приезжал бы.
Внезапно с улицы в парк вошел еще какой-то мужчина, тоже коренастый, но невысокий. Он быстрым шагом подошел к хохотуну:
- Сюда, значит, заехал?!
- Зай, подожди, я ща! А вы че?
- Не узнаешь, значит? - вполголоса спросил вновь пришедший.
- А че я должен вас узнавать?
- И дочку мою позабыл?
- Че за наезд?! - хохотун откашлялся и смачно харкнул на поребрик. - Телок много, всех не упомнишь. Перепих, блин, еще не повод для знакомства!
Мужчина ответил ему что-то так тихо, что девушки не расслышали ни слова. Зато весельчак с телефоном в ответ возмутился так, что его было слышно, наверное, за километр:
- Пойди, проспись, лошара! Хрень всякую несешь! И ваще помнишь, кто я? Я тебе запросто могу 15 суток устроить, а то и в дурку спровадить! Встретишь Новый год в компании Наполеона с Гитлером, блин! - он снова плюнул. - ...й отсюда, пока я добрый, и больше не попадайся, а дочка твоя, - он длинно, витиевато выругался, - пусть вообще радуется, что легко отделалась!
Невысокий мужчина в растерянности замер, что-то бессвязно бормоча, а смехач снова взялся за телефон:
- Да ничего, зая, прицепился тут один чмошник. Я его уже спровадил. Че, холодец варить будешь? А платье какое наденешь? А белье какое к нему? А может ваще ну его на, - он назвал всем известный адрес и снова утробно загоготал.
Его оппонент вышел из оцепенения и со словами "Дочку мою не смей!" неловко ткнул кулаком - не целясь, даже особо не глядя. Удар пришелся по руке, державшей телефон. От резкого движения нога мужчины поехала на скользком пятачке замерзшей лужи. Он налетел на любителя холодца и девушек без нижнего белья. Оба не удержались на ногах. Хохотун ударился головой о пьедестал. Наташа издалека услышала треск и похолодела от ужаса. Она слишком долго прослужила в десантных войсках и побывала в горячих точках. И сразу поняла, что произошло.
- Белка, - тихо сказала она.
- Авада Кедавра, - выдохнула такая же бледная Измайлова.
- Вот именно...
Мужчина, кряхтя, поднялся и взглянул на поверженного. На секунду он в ужасе замер. А потом со словами "Туда тебе и дорога!" плюнул и опрометью помчался к выходу в конце парка. Его движения были нервными, порывистыми.
Наташа бросилась вдогонку.
- Куда? Крейзи! - надрывалась Белла.
- Полицию и "скорую"! - ответила на бегу Наташа.
- Убьют, домой не приходи! - крикнула вслед Измайлова и схватилась за телефон. - Полиция? Екатерининский парк! У памятника Капице произошла драка. Один человек ударился головой о пьедестал и лежит без признаков жизни. Второй побежал на Интернациональную. Спасибо! Жду.
Взглянув на лицо лежащего у подножия памятника мужчины и кровавую лужу вокруг его головы, Белла поняла, что "скорая помощь" ему уже не нужна. "Блин, Навицкая... Куда тебя занесло, Рэмбо фигова?"
***
Наташа мчалась, преследуя преступника и радуясь тому, что на ней не милые сердцу Лэтти ультрамодные зимние сапожки, годные только для подиума, а любимые ботинки с рифленой шершавой подошвой, не скользящие даже по льду.
Убегающий был уже немолод и явно растренирован. Он вскоре начал уставать, дышал тяжело, с хрипом. У оранжевой светящейся вывески "Дикси" он свернул и припустил по следующей улице, с такими же невысокими домами в голландском стиле. В окнах горел свет и переливались огоньки. Люди готовились к Новому году. И никому не было дела до убийства в парке. И до того, что задыхающийся убийца все тяжелее топает по заснеженному тротуару. И до бегущей следом Наташи.
Она не тратила силы на крик, а бежала, как ее учили в десанте, тщательно рассчитывая силы.
Откуда-то потянуло ароматом свежего хлеба. Значит, неподалеку хлебозавод. Белла не уставала нахваливать кронштадтский хлеб - "Такого нигде больше нет!". И правда хлеб на Котлине был вкусным...
"Улица Аммермана" - прочла Наташа на одной из табличек и поежилась, вспомнив, как пару раз забредала на нее в поисках городского пляжа. Почему-то отыскать правильную дорогу с этой улицы быстро не получалось, не спасали ни карта, ни навигатор, и Наташа часа по два блуждала по улочкам и проулкам. Белла только удивлялась: "Прямо заколдованная какая-то улица! Хотя со мной такого ни разу не случалось, а ты на ней каждый раз дорогу теряешь!".
С тех пор Наташа старалась обходить странную улицу Аммермана десятой дорогой, помня о предыдущих блужданиях. Стоило ей свернуть туда - и такой четкий и понятный Кронштадт превращался в лабиринт.
Наташа догадалась, что убийца зачем-то бежит в конец улицы, к тупику возле старого краснокирпичного дома. Дом выглядел неухоженным, как будто был давно заброшен. Рядом с ним высилась ограда Морского завода. "И зачем я бегу в такую глушь, да еще в темноте? - запоздало подумала Навицкая. - Да, он мог скрыться, а полицейские не стали бы землю носом рыть под Новый год, разыскивая его. Но мне что - больше всех надо?.."
Она остановилась. Улица в свете луны и фонарей была пуста. "Вот и я его упустила. Куда он делся? Провалился, что ли?"
Наташа перевела дыхание. Капюшон давно свалился, шапочка сбилась набок. Щеки онемели от встречного ветра. Майка под пуховиком и свитером облепила тело, как пластырь.
Наташа отряхнула шапку от снега и плотнее натянула на голову; сверху набросила капюшон. Охотничий кураж и прилив адреналина уже прошли. Теперь молодая женщина корила себя: "Ну, вот, как теперь к парку вернусь? Я и днем-то тут блукала, как слепой котенок, а сейчас, хоть и фонари горят, все равно темно, как в глубокой ...опе, как говорит Фима. И снегопад такой, что в двух шагах ничего не видно!"
Девушка достала телефон, чтобы проложить маршрут и посветить под ноги. Вдруг ей послышался какой-то звук. Чей-то голос совсем рядом.
Она осмотрелась. Почудилось?
И снова раздался этот же голос, то ли стон, то ли призыв о помощи.
Наташа направила туда лучик света телефонного фонарика и увидела сидящего на тротуаре у стены дома беглеца. Выглядел он очень плохо.
- Ногу подвернул, - страдальчески морщась, посетовал он, когда Наташа подошла. - Боль аж в голову стреляет... И в груди колет чего-то, дышать тяжело.
- Вам нельзя бегать, - Наташа похлопала себя по карманам. В армии при ней всегда была походная аптечка, где нашлось бы все необходимое, вплоть до эластичного бинта. Но сейчас в кармане пуховика были только бальзам для губ "Зима" и пачка бумажных платочков. В сумке из медикаментов обнаружились пластинка цитрамона и пара пластырей. И Наташа поднесла к уху телефон.
- Что, врачей хочешь вызвать? - невесело усмехнулся мужчина и тяжело закопался в снегу, пытаясь подняться. Теплая кепка с "ушами" свалилась, открыв широкую лысину. Коренастый, круглолицый, полноватый, он напоминал отца главной героини перестроечного фильма "Авария - дочь мента". - А они меня сразу в полицию сдадут. Ох, беда, никак вывих! Болит-то как, на ногу встать не могу! Ты, поди, видела, девонька, что я в парке натворил?..
- Нельзя же оставить вас здесь замерзать, - ответила Наташа и осмотрелась. Ни одной скамейки, куда можно было бы отбуксировать пострадавшего. Как всегда: то, что нужно, не найдешь днем с огнем...
- А мне все равно, что будет, - махнул рукой мужчина, - только я тебе одно скажу: не раскаиваюсь ни на вот столько, - он показал на ноготь мизинца. - Знала бы ты, что это за человек, не ринулась бы так вдогон. О нем сейчас или хорошо, или никак, но я человек прямой, душой кривить не умею, и о нем добрых слов подобрать не могу...
Наташа сидела рядом с ним, смотрела в его простое открытое лицо и видела, как устал этот человек от долгого, многолетнего страдания и почему-то сразу поверила ему.
- Только сказать тебе, в чем дело, я не могу, - продолжал мужчина, - это не моя тайна, да и слишком она горькая...
Он внимательно посмотрел на Наташу и вдруг чуть потеплел лицом:
- А ты на дочку мою похожа, такая же гусар-девица. Только постарше чуток, и огонь в глазах не погас, хотя и тебя жизнь побила, да не сломила. А дочка моя... Ей не по силам бревно на хребет свалилось. Живет теперь изломанная. Как батарейки сели у человека. А он, смотрю, идет как ни в чем не бывало, весело ему, стакан, небось, принял, женщина ему заливное варит... И вишь, даже не сразу вспомнил, о ком я толкую. Видно, дочка моя не единственной была, кого он вот так перепахал походя...
Вдали взвыла полицейская сирена, взяла паузу, покрякала, словно откашливаясь, потом разразилась мощной трелью во всю силу.
- Ты ей скажи про меня, - попросил незнакомец, - а то не будет знать, куда отец подевался. Она за городской стеной живет, неподалеку от Каботажной гавани, там и работает в местном АТП. Степанова Василиса. Одни мы друг у друга остались.
Возле них с размаху осадила сияющая огнями полицейская машина.
- Вот он!
- Недалеко ушел!
- А ну пусти девушку!
- Руки за голову, твою мать!
- Перестаньте, он вывихнул ногу! - Наташа вскочила, загораживая мужчину. - У него плохо с сердцем! Вызовите "скорую"!
- А когда работника МВД убивал, здоров был! - огрызнулся один из патрульных.
- А ну встать! - второй грубо схватил Степанова за шиворот. Третий клацнул курком пистолета.
- Постойте! - из машины вылетела Белла. - Я адвокат! Если будете процессуальные нормы и права человека нарушать, по закону ответите! И правда, вызовите медработников! Ему помощь нужна...
Измайлова мигом поняла ситуацию и встала на сторону Наташи.
- У нас не Америка, - продолжала она, - но задержанных ухайдокивать тоже нельзя! Пусть с ним по закону разбираются, а не по суду Линча!
Сверкающая глазами Белла заставила троих полицейских смешаться и отступить. Один взялся за рацию, вызывая врачей, второй принес из машины аптечку, а Наташа спросила у третьего:
- Так убитый был вашим коллегой?
- Из Питера, - мрачно ответил парень, - вот же гемор на наши головы под праздник... Будут нам теперь мозг выносить... И что за год такой, даже закончиться нормально не может. Такой "сюрприз" нам преподнес в последние дни, - парень сдвинул на шею тонкую маску и еле удержался, чтобы не плюнуть от досады. - И сиги закончились, - обескураженно заключил он, вынув пачку "ЛМ" и увидев, что она пуста.
Наташа достала свои "Эссе" и протянула ему.
- Вот спасибо, - полицейский аккуратно вытянул сигарету и прикурил, - выручили. Ну и дежурство выпало! А вы смелая: вот так одна бросились за убийцей... А ну как он с оружием был, или тут его бы дружки поджидали?
- В десанте бывало и пострашнее, - ответила Наташа.
- Вы военная?
- Бывшая. Служила в ВДВ десять лет.
- Респект, - парень с интересом посмотрел на нее, и в его голосе прозвучало неподдельное уважение, - впервые вижу девушку-десантника. Там и вправду народ отважный.
- И я знала, что он один и без оружия, - продолжала Наташа, тоже закуривая. - И он не собирался убивать. Они о чем-то разговаривали, потом потерпевший грубо обругал его, а этот человек в ответ толкнул его, просто чтобы тот замолчал...
- Вы все видели? - обрадовался полицейский. - Проедете с нами для дачи показаний? Нам свидетели позарез нужны.
"Василиса Степанова, - напомнила себе Наташа, - Каботажная гавань... Завтра съезжу".
- Да, - ответила она, - проеду.
На улице показалась машина "скорой помощи".
***
Наташу и Беллу продержали в отделении несколько часов, дотошно выспрашивая, что они видели и слышали возле памятника академику. Узнав о том, что Белла - адвокат, дежурный офицер посмотрел на нее уныло: "Ну вот, високосный год продолжает нам "подарочки" под занавес подносить: то питерского сотрудника МВД убили, то свидетельница - адвокат... Такую и не опросишь толком, она сильно грамотная, начнет статьями и параграфами мозг выносить..."
