АННОТАЦИЯ
Как жить, когда привычная реальность сменилась ужастиками из старинных легенд, в которые сейчас даже дети не верят? Как не потерять себя в сложившихся обстоятельствах, если единственный, кто оказался рядом – и не человек вовсе? Я никогда не верила в страшные сказки, пока не столкнулась с ними воочию. А вы?
Седьмая повесть из цикла «Нечисть городская»
Все части можно читать в отрыве друг от друга, это законченные истории, связанные единым миром и некоторыми персонажами.
ПРОЛОГ, О неслучайных случайностях
Как и всякая девочка, к своей машине я относилась совершенно безалаберно. Меня не настораживал стук, дёрганные обороты и какие-то мигающие датчики на приборной панели. Я ехала, и это главное. Неудивительно, что такими темпами в один прекрасный, яркий, солнечный день застряла на трассе в десятках километров от какой бы то ни было цивилизации – ни тебе заправок, ни деревень, ни чьей-нибудь дачки за трехметровым забором посреди заповедной зоны. Пели птички, светило солнце, по бескрайнему голубому небу бежали редкие барашки облаков... а я, обломав три ногтя, но так и не открыв капот, уныло сидела на обочине, так как париться в раскалённом салоне без кондиционера было выше моих сил.
Жара душила. Солнце нещадно палило, обжигая тёмную макушку. Макияж тёк, и я с каждой минутой злилась всё больше.
Не на себя, нет. На Вовочку. И Артёма с работы. На судьбу. На злой рок. На масло и фильтры, которые, очевидно, надо хотя бы изредка менять. Но больше всего я злилась на собратьев-водителей. Точнее, на их полное отсутствие в конкретно данных координатах пространства и времени.
Трасса, обычно довольно людная, была пуста. Совершенно. Абсолютно. Аж жутко. За полчаса моих страданий – ни души. Так что первой же машине, пустынным миражом возникшей на горизонте, я бросилась наперерез, совершенно не задумываясь о физике тормозного пути и собственной безопасности. Ни марку, ни номер автомобиля не посмотрела, уверенным шагом направившись к водительской двери, едва белая громадина с истошным визгом шин остановилась буквально в паре сантиметров от моего бренного тела.
Стёкла были затонированы. Все. Намертво. Но даже это меня ни капли не насторожило. И распахнувшаяся навстречу пассажирская дверь не показалась странной – я послушно юркнула в прохладный тёмный салон, внезапно ослепнув после яркого дня, а когда проморгалась, за тонированным окном уже проносились деревья.
И вот тогда я поняла, что сглупила.
Меня похитили! Наверняка и машину испортили специально, и дорогу заранее перекрыли, чтобы никто не пришёл на помощь. Даже погода, как по заказу, чтобы меня вымотать и подавить бдительность!
Кто это, интересно? Отцовские конкуренты? Вздумали шантажировать в преддверие крупной сделки? Или меня решили похитить просто ради выкупа?
Я оглядела своих похитителей и нахмурилась. Странные. Один огромный, как шкаф, затянут в угольно-чёрный костюм, а второй будто сошёл с обложки GQ – импозантный мужчина лет тридцати пяти с аристократическими чертами, глядящий на меня как-то уж слишком... плотоядно. Я поёжилась, попробовала отодвинуться на кожаном сидении подальше, но «шкаф» не позволил – ухватил за предплечье, как клещами, не давая сдвинуться ни на миллиметр. А аристократ глазел. Просто молча пожирал глазами, как маньяк какой-то.
Ну нет, мне это не нравится, выпустите меня немедленно!
Разумеется, отпускать меня никто и не думал. Даже на крики и пинки шпильками во все стороны никак не прореагировал, хотя я точно заехала «шкафу» по голени и с силой впечатала каблук в его ботинок. И не поморщился, Терминатор эдакий!
– Успокойся, красавица, – бархатистым, хорошо поставленным голосом обратился ко мне обладатель запонок и идеально отутюженных стрелок на брюках. Я вскинула на него возмущенный взгляд, но неприличные слова застряли в горле. Его глаза... мне кажется, или его зрачки расширены до предела? И ноздри трепещут, а кожа на костистом лице натянута, точно пергамент... господи, он наркоман что ли? Да под кайфом, и с попустительства двухметрового «шкафа» он может сотворить со мной всё, что заблагорассудится!
Стараясь не скатиться в панику, я попыталась успокоиться и взять себя в руки. Безвыходных ситуаций не бывает. Но что-то подсказывало, что просто так сбежать от этих двоих не выйдет. И, странное дело, сухощавый мужчина с каждой минутой казался мне страшнее, чем его молчаливый охранник.
Будто желая окончательно сломить всякое сопротивление, меня перетянули на соседнее кресло, прямиком в цепкие руки героинового маньяка. «Шкаф» продолжал зорко следить, сидя напротив, как верный пёс, а мужчина с обложки с интересом изучал добычу, почти невесомо касаясь плеч, талии, спины. Возможно, в иной ситуации это было бы даже приятно – мужской интерес никогда не бывает лишним, но я дрожала от иррационального ужаса, будто находилась не в автомобиле с приличного вида людьми, а в запертой клетке с двумя голодными тиграми.
Тишина напрягала. Я задышала громче, чаще, сердце бешено скакало в груди, начисто заглушая звуки чужого дыхания и шорох сминаемой одежды, и в конце-концов не выдержала, сорвалась на крик, пытаясь вскочить с места и прорваться к спасительной двери. Пусть на ходу, пусть хоть сто километров в час, всё равно выпрыгну!
– Вы кто? Что вам надо? Отпустите меня немедленно!
– Тише, тише, красавица, – вкрадчиво зашептал на ухо «аристократ», без труда усадив обратно и с неожиданной силой сжимая в объятиях. Провёл носом по шее, вдыхая аромат «Опиума», совершенно не подходящего жаркому летнему дню, зато отлично раскрывшемуся в полумраке затемненного салона, среди чёрной кожи, мускуса и осторожных поцелуев.
Э? Что? Я разве позволяла себя целовать?!
Я завозилась на коленях слишком прыткого и наглого мужчины, но он только рассмеялся. Не знаю, почему, но отчего-то сделалось жутко, аж мурашки пробежали всему телу. Может, оттого, что губы у моего визави оказались неожиданно холодными, как и дыхание, скользнувшее по шее?
– Тише, милая, не ёрзай. Ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно.
От последней фразы веяло угрозой, и я, несмотря на численное и физическое превосходство странных похитителей, попробовала вырваться вновь. Ха! Да муха, намертво запутавшаяся в паутине, имеет в сто раз больше шансов сбежать, чем я.
– Ну, я предупреждал, – вздохнули у самого уха, а затем пришла боль. Вспышка боли молнией прошила насквозь, от макушки до кончиков пальцев на ногах, с которых в пылу схватки слетели туфли. Я забилась в железной хватке, но боль лишь усиливалась, сконцентрировавшись где-то у основания шеи, куда этот вежливый аристократишка минуту назад нежно целовал своими рыбьими губами.
Теперь он уже не ласкал. Он кусал, грыз мою шею, с аппетитом причмокивая, а за воротник блузки потекло что-то горячее, липкое... кровь? Моя кровь?!
Это было похоже на сон. На дурной кошмар, навеянный фильмом ужасов. Ведь не может же так быть взаправду, верно? Каковы шансы нарваться на полоумного маньяка в дорогущей тачке? Статистическая вероятность, в конце концов?
В голове вместо здравых мыслей всплывал какой-то бред: дремучие европейские легенды, парочка просмотренных фильмов, крамольные мысли в интернетах, что маг-сообщество не ограничивается одними только добрыми феями и волшебниками... Я уже почти не осознавала, что происходит. Не верила, что это – конец, но силы стремительно таяли, я перестала вырываться, обмякнув в сильных руках, а перед глазами темнело, будто на улице в три пополудни внезапно настала непроглядная ночь.
Последнее, что я запомнила, если мне не почудилось, это ощущение шероховатого языка, прошедшегося от плеча до самого уха, и довольный вздох. Навалились темнота, тишина и холод. А я, кажется, умерла.
ГЛАВА ПЕРВАЯ, О чудесах современной медицины
Я очнулась в палате. Кипельно-белой, как будто до стерильности отдраенной хлоркой. Пустые белые стены, белёный потолок, плотные белые шторы, опущенные жалюзи на окнах. В углу пряталась складная ширма, за которой угадывался санузел. Столь же белоснежный, как и всё окружающее пространство. Такая неестественная белизна, что аж глазам больно. Я часто заморгала, но это не помогло. Прищурилась, покрутила головой в поисках раздражающего света и немного озадачилась. Было совершенно неясно, откуда в палате свет. Казалось, светилось само помещение, хотя ни одной лампы или люстры вокруг не имелось.
Прикрыв слезящиеся глаза, я немного успокоилась, собираясь с мыслями. Вдох-выдох. Это явно больница. Вдох-выдох. Уже хорошо. Вдох-выдох. Последнее, что я помнила – острую, невыносимую боль. А затем темнота. И холод.
От яркой картинки, всплывшей в голове, непроизвольно бросило в дрожь. Я ведь действительно подумала, что умерла. Что тот мужчина, набросившийся на меня, вгрызся в тело, как дикое животное. Его руки оставляли синяки, а острые зубы… Нет, хватит. Что-то фантазия разыгралась, однозначно. Раз я в больнице, ничего страшного не произошло – те двое в машине не совершили ничего непоправимого.
Я глубоко вздохнула, налаживая дыхание и сердечный ритм, но резко остановилась на полувздохе. Метнулась ладонью к груди, нащупывая биение сердца. Оно не стучало, как бешеное. Не заходилось в агонии от страха и пережитых эмоций. Оно вообще, кажется, не билось. И дышала я странно, будто через силу и по привычке. Попробовала задержать дыхание, считая вслух. Когда с губ сорвалось «сто три», а потребности вдохнуть так и не появилось, меня с головой накрыла паника. Это что такое происходит? Что со мной? Неужели…
Отбросив панические мысли в сторону, я заозиралась по сторонам. Превозмогая некоторую слабость, подтянулась на подушках, с удовлетворением отметив, что на мне какая-то пижама. Разумеется, белая, как свежевыпавший снег. И кожу оттеняет прямо-таки до синевы. Вкупе с проводами, облепившими тело, образ создавался наверняка чудовищный. Хорошо, зеркал в палате не висело.
Я аккуратно ощупала себя, особое внимание уделив основанию шеи. Гладкость кожи, без швов и малейших рубцов, окончательно смутила. Я что, сплю? Или это какой-то бред? Может, я в коме после того нападения? Или это и вовсе пресловутое чистилище? А что, похоже. Тут прямо-таки невероятно чисто. Единственное, что не вязалось с теорией о смерти – медицинские приборы возле кровати и я сама, сплошь покрытая трубками, проводами и датчиками.
Техника выглядела странно – не пищала наперебой, да и символы на экране не походили ни на латиницу, ни даже на китайские иероглифы, но я прежде не попадала в больницу по серьёзным поводам, а знания, почерпнутые из кинематографа, наверняка нельзя назвать абсолютно достоверными. Более-менее знакомой выглядела лишь капельница, да и та имела мало общего с моими воспоминаниями. Из вены на моей левой руке тянулась инфузионная система, наполненная чем-то золотистым и мерцающим. Физраствор странная жидкость не напоминала ни капли, и я потянулась к игле, чтобы её вынуть, но не успела.
– Не трогай! – рявкнули над ухом, и я аж подпрыгнула на постели от неожиданности – никого же и близко не было секунду назад! Подняла взгляд на обладателя голоса и обомлела. И это посмело на меня кричать?
– Ты чего на меня орёшь? – огрызнулась в ответ, смерив наглеца тяжелым взглядом. – И что вообще тут забыл? Иди-ка ты отсюда, пока я тебя сама не выставила.
Мальчишка прищурил льдисто-голубые глаза, резко выделяющиеся на смазливом личике, но последовать моему указанию и не подумал. Наоборот, шагнул ближе и перехватил мою руку, готовую вот-вот вынуть катетер. Хватка у юнца оказалась просто железобетонная, от боли слёзы на глаза выступили.
– А ну пусти, – пискнула я, тщетно пытаясь вырваться.
– Не вырывайся, сама себе же делаешь больнее, – спокойным тоном отозвался парень. Я зло фыркнула, продолжая упрямо выкручивать собственное запястье в цепких мужских мальцах. Как и предполагала, хватка слегка ослабла – нарочно мучить меня никто не собирался. Но стоило мысленно возликовать, как хилый на вид паренёк каким-то неуловимым жестом перехватил мою руку и привязал кожаным ремнём к койке.
– Это что такое?! – ахнула я, когда и вторую руку в момент постигла та же участь.
– Лежи тихо. Это ради твоей же безопасности, чтобы не навредила, – буднично пояснил этот любитель бдсм в белом халате, обходя кровать и склоняясь над приборами. Что-то там понажимал, покрутил реле, похмыкал удовлетворительно, а под конец поправил капельницу. В общем, вёл себя предельно нагло.
– Ты вообще кто такой, чтобы тут командовать?
– Вообще-то, я твой лечащий врач.
Да ну нет. Да вы шутите. Это – врач?! Ему же лет шестнадцать от силы! А, может, и того меньше – нынешние дети те ещё акселераты.
– А если серьёзно? Практику проходишь? Или в медвуз собрался поступать и потихоньку вливаешься в среду? Слушай, хватит тут самоуправствовать, позови кого-нибудь из взрослых.
Мальчишка резко обернулся, оторвавшись от светящегося зеленью прибора. Лёд глаз пронзил меня насквозь, пригвоздив к подушке, а все обидные слова и оскорбления, вертевшиеся на языке, комом встряли в горле. Ну и взгляд у него, конечно – как сосулькой по темечку.
– Мы, кажется, неправильно начали, – примирительно пробормотал он пару минут спустя. Я слабо кивнула, по-прежнему не в силах оторвать головы от подушки. И к молоденькому смазливому личику прикипела, как зачарованная. Или это всё его странные глаза – то почти прозрачные, то насыщенно синие? – Меня зовут Александр, и я твой лечащий врач, – представился парень, растянув плотно сомкнутые губы в некоем подобии дружелюбной улыбки. Выглядело предельно фальшиво, и я непроизвольно поморщилась в ответ. Александр мою кислую мину принял на свой счет и отчетливо скрипнул зубами:
– Может, не стоит судить только по внешности? Понимаю, это не твой случай, но всё же…
– Почему это не мой случай?
– Я могу ошибаться, но такие, как ты, обычно дальше экстерьера не смотрят.
Такие, как я? Это он о чём вообще? О глупеньких фифочках, падких лишь на бицепсы и скульптурную мордашку? Я не такая!
– Ты меня совершенно не знаешь, а уже делаешь какие-то выводы! – с искренней обидой воскликнула я.
– Как и ты, – Александр небрежно пожал узкими плечиками под белым халатом.
Я дёрнулась, мечтая вмазать кулаком по точёным скулам или хотя бы обагрить светлую кожу пощечиной, но ремни держали крепко. Вот ведь маленький засранец! Всё предусмотрел!
– Слушай, вали отсюда! По-хорошему прошу, – прошипела я, чувствуя, как внутри зарождается непривычно сильный гнев. Аж в глазах потемнело на миг и заныли сомкнутые зубы.
– Я-то свалю, а как ты без меня обойдёшься?
– Уж как-нибудь обойдусь! На тебе свет клином не сошёлся. Проваливай! И отдай халат тому, у кого украл, – рявкнула я, отпинывая мальчишку от кровати. Заехала значительно выше колена, почти в самую уязвимую мужскую область, но Александр даже не двинулся и не охнул от боли. Только смерил меня холодным, морозящим взглядом, достал из кармана смартфон и что-то быстро набрал, не глядя на экран. Вот оно, поколение современных подростков – я так чатиться не умела, это вам не кнопочные телефоны, где можно наизусть запомнить нужную комбинацию.
Парень, не мигая, таращился на меня. Я – на него, не менее злобно. И гляделки продолжались бы бесконечно долго, но в дверь скромно постучались, а следом в палату заглянул ещё один человек в белом халате.
