– Куда мы сегодня? – спросил Джонатан, едва их небольшая компания собралась на углу улицы субботним вечером. Четверо парней и две девчонки, соседи и друзья не разлей вода, каждую неделю собирались вместе, чтобы исследовать очередной таинственный уголок их небольшого города. Старая водонапорная башня, заброшенный особняк, обвалившаяся шахта – где они только не были за последнее время в поисках приключений и красивых кадров для ленты инстаграма.
– Пойдёмте на кладбище? – азартно предложил Даниэль, с предвкушающей улыбкой обводя взглядом друзей.
– Что? – тоненькая Жизель в немом удивлении распахнула зелёные глазищи и поёжилась, как от озноба.
– Да ты в своем уме? – нахмурился Сэм, приобняв задрожавшую от беспричинного страха подругу. – Что нам там делать вообще?
– Ага, там же мёртвые, фууу... – протянул Майк, поморщившись.
– На восточном кладбище есть старые склепы. Красивые – жуть, – продолжал гнуть свою линию Даниэль. Сам, в одиночку, он бы не сунулся на кладбище в канун дня всех святых, но с друзьями отчего бы не выбраться на вылазку? Интересно ведь – старейшее кладбище в округе наверняка таит в себе множество тайн. И в списке мест, куда стоит сходить в ведьмину ночь, оно стоит на почётном третьем месте после Леса Духов и развалин психбольницы за чертой города, куда без машины не добраться.
– Вот-вот, жуть. Я туда не пойду, – замотала головой восьмилетняя Лиззи.
– Трусиха, – припечатал Майк, щелкнув сестрёнку по носу.
– И ничего я не трусиха, – огрызнулась Лиззи, с размаха стукнув брата по плечу. Майк зашипел от боли и отошёл на пару шагов – кулаки у малышки Элизабет после тренировок по боксу стали просто каменные, да и удар ей тренер поставил.
– Тогда пошли, – нахально предложил Майк с безопасного расстояния. – Покажешь, какая смелая.
– И пойду, – храбро заявила девочка, топнув ножкой. Показала брату язык, развернулась на месте и смело зашагала вперёд, заряжая боевым настроением всю компанию.
Даниэль усмехнулся, довольный результатом. Раз уж малышка-Лиззи не желала никому показывать свой страх, что уж говорить об остальных.
Кладбище Сент-Джеймс находилось недалеко, всего в пяти автобусных остановках. И в солнечном свете больше напоминало какой-нибудь тихий парк, а не пристанище мертвых. Ребята часа три гуляли по аккуратным тропинкам, пока окончательно не стемнело. Зажглись редкие фонари, но они не в силах были разогнать ставший неожиданно плотным мрак.
– Домой пора, – поежилась Лиззи.
– Ага, и туман откуда-то взялся... – Майк озадаченно покрутил головой по сторонам, на всякий случай ухватив сестрёнку за руку – мало ли что.
– Пойдёмте обратно, а? – предложила Жизель, резко останавливаясь. – Мне как-то не по себе.
– Вы что же, темноты боитесь? – обидно рассмеялся Даниэль.
– Не темноты, – пискнула Лиззи, – а покойников.
– Да они лежат спокойно в своих гробах и никого не тронут при всем желании. Гляди, даже склепы все закрыты!
– Вон тот – открыт, – уверенно указала Жизель.
Все дружно посмотрели на каменное строение, из-за приоткрытой двери которого брезжил желтоватый свет. Дрожащий, как живое пламя.
– Вандалы, может, – нахмурился Джонатан, – Костёр разожгли, кажись. Греются. Тут все могилы такие старые, что родственники давно не навещают.
– Надо узнать, – решил Сэм, направляясь к подозрительному склепу.
– Не надо! Давайте не будем туда ходить!
– Лиззи, не трусь, – Майк встряхнул потную ладошку сестры и потащил упирающуюся девочку за собой. – Мы только заглянем проверить, что всё в порядке. А если нет – вызовем копов. У всех же мобильники с собой. Ну, не трясись.
Первым в светящееся нутро склепа нырнул Сэм и застыл на пороге, не в силах поверить в увиденное. Это что, чья-то костюмированная вечеринка? Но для кого представление? Вслед за Сэмом по ступеням поднялся Джонатан и тоже застыл столбом, разглядев за плечом друга самое странное зрелище из всех, что ему приходилось видеть прежде.
– Эй, вы чего там замерли? – прикрикнул Даниэль, в нетерпении подпрыгивая за широкой спиной Джонатана. – Там вандалы или как?
– Тут что-то странное, – сознался рослый Джонатан, не оборачиваясь. – Мужик какой-то и гроб. Стеклянный.
– Чего? – ошалел Майк и ужом вбурился между друзей, вылезая вперёд. – Ох, ну ничего себе! Слушайте, мистер, Хэллоуин только на следующей неделе, рано вы костюмчик-то примерили.
Неподвижно сидевший возле странного гроба мужчина, к которому обратился Майк, вздрогнул и поднял голову. Непривычное лицо с узким разрезом глаз обрамляли длинные гладкие волосы, стянутые в низкий хвост. Белое кимоно с узором из красных журавлей смотрелось на азиате до того естественно, будто он в нём родился. И меч. Длинный, чуть загнутый, с переплетенной рукоятью казался продолжением руки, которая на него опиралась.
Внимательный взгляд темных глаз скользнул по компании подростков, никого не упустив и ни на ком особо не задерживаясь, а на скорбной линии губ наметилась лёгкая улыбка – невероятная удача встретить сразу столько чистых сердец, готовых открыться его печали. Готовых поверить и посочувствовать утрате, которую нельзя пережить.
– Доброй ночи, юноши, – поприветствовал вошедших восточный рыцарь, поднявшись с каменной скамьи. Прищурился, приглядевшись мальчишкам за спины, и поправился: – и леди. Благодарю, что почтили меня визитом.
Майк коротко усмехнулся невесть чему. Джонатан нахмурился – мужик в шёлковом халате ничуть не уступал габаритами спортсмену-баскетболисту и выглядел откровенно опасно со своим оголённым мечом. А Сэм не сводил глаз с гроба, стоявшего у самой стены. Там, кажется, кто-то был. В неровном свете свечей ему чудился тонкий профиль – то ли девушка, то ли и вовсе ребёнок. Но разглядеть подробнее, не сходя с места, не удалось – мужчина в кимоно вышел вперёд, загородив обзор.
– Простите, если напугал вас, – извинился рыцарь, коснувшись кончиками пальцев лба. Жест до того странный и непривычный, что ребята вылупились на мужчину с куда большим изумлением, чем прежде. – Проходите же внутрь, не толпитесь у входа. Будьте моими гостями – сюда редко кто заходит, особенно под покровом ночи.
– Вы... вы кто такой вообще? – насупился Даниэль, не решаясь последовать предложению. Остальные брали с него пример, перетаптываясь на месте.
– Я просто рыцарь. У меня нет имени.
– Что? Серьезно? У вас тут постановка какая-то что ли? – Майк деловито огляделся, выискивая театральные атрибуты, но за исключением свечей и одного-единственного гроба (явно с содержимым!) склеп пустовал.
– Нет. Я рыцарь. И я охраняю мою принцессу, – он указал на стеклянный гроб, в котором, не шевелясь, лежала темноволосая девушка. Руки скрещены на груди, волосы рассыпаны по плечам, изящная фигурка затянута в длинное платье из переливающегося в свечах материала...
– Не, ну вы точно актеры. Ромео и Джульетту репетируете? Или спящую красавицу? А где гномы тогда?
– Гномы из Белоснежки, – поправила брата Лиззи. – А в спящей красавице был заколдованный замок и принц!
– Вот-вот, рыцарей в кимоно нигде не было. Так что ваша самодеятельность ни в какие ворота!
– Я не актёр, – спокойно повторил мужчина, не повышая голоса. Недоверие Майка его, казалось, ничуть не обидело. – И я не играю в пьесе. Я здесь, чтобы охранять моё сокровище, мою принцессу.
– Что за бред? – фыркнул Даниэль. – Что вы нам лапшу на уши вешаете? Пойдёмте, ребята, сообщим куда следует.
– Постойте! – воскликнул рыцарь, заволновавшись. – Не уходите, прошу!
– Это ещё почему?
– Прошу, выслушайте мою историю! Она может показаться вам невероятной, но это чистая правда! И... – рыцарь замялся, – вдруг вы поможете мне? Ей...
Мужчина отошёл в сторону, позволяя пройти к открытому гробу. Стеклянные стенки преломляли свет, бликуя рыжим пламенем, так и манили подойти поближе, рассмотреть, коснуться... И историю из уст настоящего восточного рыцаря услышать было бы неплохо – будет, что в понедельник в школе рассказать.
Ребята сами не заметили, как всей гурьбой ввалились в склеп и потянулись вереницей к гробу, обступив с трёх сторон. И дружно ахнули, разглядев охраняемую рыцарем принцессу вблизи.
Пожалуй, её действительно можно было назвать принцессой и никак иначе. Принцессой какой-нибудь сказочной страны, настолько нереальной, фантастической она казалась. Даже мёртвая, лишённая всех красок жизни.
– Она такая красивая! – ахнула Лиззи, взглянув из-за плеча Майка на девушку, лежавшую в хрустальном гробу. Прямо как в сказке! Даже похожа чем-то на Белоснежку – кожа молочно-белая, волосы чернее воронова крыла и брови смоляные, на зависть всем инстаграмщицам. От длинных ресниц на высоких скулах лежали тени. И ни следа румянца, ни кровинки на бледных чертах! И будто не дышит совсем. Как мертвая Но такая прекрасная...
– Всё началось очень давно. И очень далеко отсюда – в стране, где восходит солнце. Я служил при дворе Императора. И там я впервые увидел её – мою принцессу. Изимэль была прекраснейшей из дочерей Императора. Ей посвящали стихи, её именем называли корабли, а каждый мужчина империи и окрестностей мечтал, чтобы она стала его женой.
– Что же случилось?
– Проклятие. Злая колдунья навеки усыпила принцессу, не дав ей выйти замуж и родить детей.
– Но зачем? – озадачилась Жизель. – Что ей сделала принцесса?
– Ничего, – пожал плечами рыцарь. – Она околдовала её из зависти – весь императорский двор восторгался Изимэль. Все мужчины клялись ей в любви, все художники стремились запечатлеть её лик на портретах... А ведь прежде, чем Изимэль расцвела своей женской красотой, именно колдунья считалась первой красавицей Империи.
– Просто из зависти?! Колдунья убила её, чтобы вновь стать первой красавицей? Это ужасно!
– Да, поступок колдуньи был ужасен. И не принёс ей счастья – Император вскоре узнал, кто заколдовал его любимую дочь, и виновницу обескровили, засмолили в бочке и выбросили в открытое море.
– Ах, – пискнула Лиззи, закрывая лицо руками. – Так колдунья умерла?
– Колдунью трудно убить, поэтому над ней провели сложный ритуал. Да и не поднялась у Императора рука на своего первенца.
– Что? Так колдунья тоже его дочь?! Вы точно с востока, а не из Бразилии? – недоверчиво фыркнул Майк.
– Да, Сиюми – старшая дочь Императора от первого брака. И до юности сестры была главной красавицей Империи, – вздохнул рыцарь, неотрывно глядя на девушку в гробу.
– Вот ведь сестринская любовь, не знающая пощады, – буркнул Майк, опасливо покосившись на Лиззи. – А я всегда знал, что женщины – зло.
– Как ты можешь, Майк! – отвесил другу подзатыльник Сэм. – Плохие люди встречаются, это несомненно. Но хороших всё равно больше. И добро всегда побеждает зло.
– Если только в сказках, приятель, не в жизни, – не согласился Майк. – Что-то не выглядит этот рыцарь со своей принцессой в гробу победителем, вот ни капельки.
Лиззи тем временем осмелела, вышла из-за спины брата и вплотную подошла к хрустальному гробу. Наклонилась, внимательно разглядывая умиротворённое лицо – идеальное в своих пропорциях, будто ненастоящее. И навеки застывшее посмертной маской.
– Она будто спит...
– Она в самом деле спит. Уже много веков.
– И что её разбудит? Поцелуй принца?
– Нет, поцелуя для этого слишком мало.
– А что нужно? Как в порно-версии сказки о спящей красавице что ли? – хохотнул Майк, сделав пальцами скабрезный жест.
– Прости, что? – удивился Сэм. Сам он, хоть и был на полгода старше приятеля, с таким продуктом кинематографа знаком не был.
– Ну, там вроде как принц принцессу изнасиловал, она родила и проснулась.
Все дружно вытаращились на Майка с нескрываемым осуждением – это ж надо такое ляпнуть, тем более при малышке Лиззи. Даже невозмутимый прежде рыцарь нахмурил брови.
– Нет, это лишнее, – коротко резюмировал он. – Достаточно лишь пары капель крови.
– Крови? – пискнула Жизель, инстинктивно отступая. – Она что, вампир?
– Вампир? – с лёгким акцентом переспросил рыцарь, перекатывая на языке явно незнакомое слово.
– Ну, кровь сосёт, чтобы самой жить. Типа Дракулы, с клыками, – коротко пояснил Майк, с трудом удержавшись от наглядной пантомимы.
– Нет, она не вампир, – качнул головой рыцарь. – Кровь нужна лишь для того, чтобы пробудиться.
– Отчего же вы сами её не разбудите? – удивлённо хлопнула ресничками Лиззи. Рыцарь печально вздохнул, отвернулся к хрустальному гробу, коснулся кончиками пальцев иссиня-черного шелка волос.
– Таково проклятье. Мы связаны с ней, но не в моих силах разрубить оковы сна. Лишь кто-то по-настоящему живой, с пылким сердцем и чистой душой, может разбудить принцессу. Смелый, решительный, не убоявшийся магии колдуньи.
– А чего бояться-то этой магии? Колдунья же давно... того, в море утонула и никого больше не заколдует.
– Не всё так просто. Недостойный не только не сможет расколдовать принцессу, но и сам падёт от чар. Оттого я путешествую по миру в поисках тех, кому под силу сломить проклятие, пробудив мою возлюбленную ото сна.
– Ого, сколько условий! Не удивительно, что вы всё ещё в поисках. Ну, удачи. Ищите своих смельчаков-самаритян, готовых рискнуть жизнью и парой капелек крови. Может, где и найдутся.
– Майк! – возмутилась Жизель, строго глянув на приятеля. – Так же нельзя!
– А что такого? Может, ты сама готова рискнуть разбудить прекрасную принцессу, а?
Девушка смущенно потупилась, пряча глаза. Нет, она бы не решилась. Не такая смелая. И вообще, спасать принцесс – работа принцев. Вон, сколько мальчишек кругом – пускай они попробуют. Но что-то никто особо не торопился становиться героем.
– И сколько вы уже так? – сочувственно спросила Жизель, чтобы разрядить тяжелое молчание.
– Почти семь веков.
– Ох. Это долго, – опешила от неожиданного ответа девушка, оглядываясь на друзей. – Очень долго.
– А разве у проклятий нет ну... срока годности? – скептически поинтересовался Майк. Семь веков искать донора ради пары капель крови – ну и чепуха! Даже в Спящей красавице (хоть детской, хоть взрослой версии) сюжет был логичнее.
– Есть, – кивнул рыцарь. – Вечность.
– Что?
– Принцесса обречена на вечный сон, если не найдётся тот, кто сумеет её пробудить. А я обречён на вечные муки находиться рядом, не имея возможности помочь. Я бы отдал всё – и кровь, и жизнь, и проклятую вечность, лишь бы принцесса жила! Увы, это не в моих силах...
– Думаете, мы поможем? – удивился Джонатан.
– Да, – просто ответил рыцарь. – Ну же. Хоть кто-то из вас, – он обвёл ребят ищущим, полным надежды взглядом. – Прошу вас, помогите.
Жизель поджала губы и с силой сжала кулаки, лишь бы не вызваться ненароком в спасительницы, настолько проникновенно глядел на них рыцарь. Остальным тоже было не по себе, будто своим бездействием они обманули чьи-то ожидания, хотя ничего и никому, в общем-то, не обещали, заходя в жуткий склеп. Умеет этот рыцарь на совесть давить, даже Майка проняло.
– Мы... мы подумаем, – ответил за всех Джонатан, первым стряхнув странное оцепенение. – Подумаем и вернёмся, хорошо? Вы только никуда не уходите!
И, растолкав неподвижно стоящих друзей, потянул их за собой. Сперва ребята шли нехотя, медленно, то и дело оглядываясь, но только склеп скрылся из виду, пришли в чувство.
– Что? Что это было? – осоловело моргал Даниэль.
– Может, гипноз? – предположил Джонатан.
– Пойдёмте на кладбище? – азартно предложил Даниэль, с предвкушающей улыбкой обводя взглядом друзей.
– Что? – тоненькая Жизель в немом удивлении распахнула зелёные глазищи и поёжилась, как от озноба.
– Да ты в своем уме? – нахмурился Сэм, приобняв задрожавшую от беспричинного страха подругу. – Что нам там делать вообще?
– Ага, там же мёртвые, фууу... – протянул Майк, поморщившись.
– На восточном кладбище есть старые склепы. Красивые – жуть, – продолжал гнуть свою линию Даниэль. Сам, в одиночку, он бы не сунулся на кладбище в канун дня всех святых, но с друзьями отчего бы не выбраться на вылазку? Интересно ведь – старейшее кладбище в округе наверняка таит в себе множество тайн. И в списке мест, куда стоит сходить в ведьмину ночь, оно стоит на почётном третьем месте после Леса Духов и развалин психбольницы за чертой города, куда без машины не добраться.
– Вот-вот, жуть. Я туда не пойду, – замотала головой восьмилетняя Лиззи.
– Трусиха, – припечатал Майк, щелкнув сестрёнку по носу.
– И ничего я не трусиха, – огрызнулась Лиззи, с размаха стукнув брата по плечу. Майк зашипел от боли и отошёл на пару шагов – кулаки у малышки Элизабет после тренировок по боксу стали просто каменные, да и удар ей тренер поставил.
– Тогда пошли, – нахально предложил Майк с безопасного расстояния. – Покажешь, какая смелая.
– И пойду, – храбро заявила девочка, топнув ножкой. Показала брату язык, развернулась на месте и смело зашагала вперёд, заряжая боевым настроением всю компанию.
Даниэль усмехнулся, довольный результатом. Раз уж малышка-Лиззи не желала никому показывать свой страх, что уж говорить об остальных.
***
Кладбище Сент-Джеймс находилось недалеко, всего в пяти автобусных остановках. И в солнечном свете больше напоминало какой-нибудь тихий парк, а не пристанище мертвых. Ребята часа три гуляли по аккуратным тропинкам, пока окончательно не стемнело. Зажглись редкие фонари, но они не в силах были разогнать ставший неожиданно плотным мрак.
– Домой пора, – поежилась Лиззи.
– Ага, и туман откуда-то взялся... – Майк озадаченно покрутил головой по сторонам, на всякий случай ухватив сестрёнку за руку – мало ли что.
– Пойдёмте обратно, а? – предложила Жизель, резко останавливаясь. – Мне как-то не по себе.
– Вы что же, темноты боитесь? – обидно рассмеялся Даниэль.
– Не темноты, – пискнула Лиззи, – а покойников.
– Да они лежат спокойно в своих гробах и никого не тронут при всем желании. Гляди, даже склепы все закрыты!
– Вон тот – открыт, – уверенно указала Жизель.
Все дружно посмотрели на каменное строение, из-за приоткрытой двери которого брезжил желтоватый свет. Дрожащий, как живое пламя.
– Вандалы, может, – нахмурился Джонатан, – Костёр разожгли, кажись. Греются. Тут все могилы такие старые, что родственники давно не навещают.
– Надо узнать, – решил Сэм, направляясь к подозрительному склепу.
– Не надо! Давайте не будем туда ходить!
– Лиззи, не трусь, – Майк встряхнул потную ладошку сестры и потащил упирающуюся девочку за собой. – Мы только заглянем проверить, что всё в порядке. А если нет – вызовем копов. У всех же мобильники с собой. Ну, не трясись.
Первым в светящееся нутро склепа нырнул Сэм и застыл на пороге, не в силах поверить в увиденное. Это что, чья-то костюмированная вечеринка? Но для кого представление? Вслед за Сэмом по ступеням поднялся Джонатан и тоже застыл столбом, разглядев за плечом друга самое странное зрелище из всех, что ему приходилось видеть прежде.
– Эй, вы чего там замерли? – прикрикнул Даниэль, в нетерпении подпрыгивая за широкой спиной Джонатана. – Там вандалы или как?
– Тут что-то странное, – сознался рослый Джонатан, не оборачиваясь. – Мужик какой-то и гроб. Стеклянный.
– Чего? – ошалел Майк и ужом вбурился между друзей, вылезая вперёд. – Ох, ну ничего себе! Слушайте, мистер, Хэллоуин только на следующей неделе, рано вы костюмчик-то примерили.
Неподвижно сидевший возле странного гроба мужчина, к которому обратился Майк, вздрогнул и поднял голову. Непривычное лицо с узким разрезом глаз обрамляли длинные гладкие волосы, стянутые в низкий хвост. Белое кимоно с узором из красных журавлей смотрелось на азиате до того естественно, будто он в нём родился. И меч. Длинный, чуть загнутый, с переплетенной рукоятью казался продолжением руки, которая на него опиралась.
Внимательный взгляд темных глаз скользнул по компании подростков, никого не упустив и ни на ком особо не задерживаясь, а на скорбной линии губ наметилась лёгкая улыбка – невероятная удача встретить сразу столько чистых сердец, готовых открыться его печали. Готовых поверить и посочувствовать утрате, которую нельзя пережить.
– Доброй ночи, юноши, – поприветствовал вошедших восточный рыцарь, поднявшись с каменной скамьи. Прищурился, приглядевшись мальчишкам за спины, и поправился: – и леди. Благодарю, что почтили меня визитом.
Майк коротко усмехнулся невесть чему. Джонатан нахмурился – мужик в шёлковом халате ничуть не уступал габаритами спортсмену-баскетболисту и выглядел откровенно опасно со своим оголённым мечом. А Сэм не сводил глаз с гроба, стоявшего у самой стены. Там, кажется, кто-то был. В неровном свете свечей ему чудился тонкий профиль – то ли девушка, то ли и вовсе ребёнок. Но разглядеть подробнее, не сходя с места, не удалось – мужчина в кимоно вышел вперёд, загородив обзор.
– Простите, если напугал вас, – извинился рыцарь, коснувшись кончиками пальцев лба. Жест до того странный и непривычный, что ребята вылупились на мужчину с куда большим изумлением, чем прежде. – Проходите же внутрь, не толпитесь у входа. Будьте моими гостями – сюда редко кто заходит, особенно под покровом ночи.
– Вы... вы кто такой вообще? – насупился Даниэль, не решаясь последовать предложению. Остальные брали с него пример, перетаптываясь на месте.
– Я просто рыцарь. У меня нет имени.
– Что? Серьезно? У вас тут постановка какая-то что ли? – Майк деловито огляделся, выискивая театральные атрибуты, но за исключением свечей и одного-единственного гроба (явно с содержимым!) склеп пустовал.
– Нет. Я рыцарь. И я охраняю мою принцессу, – он указал на стеклянный гроб, в котором, не шевелясь, лежала темноволосая девушка. Руки скрещены на груди, волосы рассыпаны по плечам, изящная фигурка затянута в длинное платье из переливающегося в свечах материала...
– Не, ну вы точно актеры. Ромео и Джульетту репетируете? Или спящую красавицу? А где гномы тогда?
– Гномы из Белоснежки, – поправила брата Лиззи. – А в спящей красавице был заколдованный замок и принц!
– Вот-вот, рыцарей в кимоно нигде не было. Так что ваша самодеятельность ни в какие ворота!
– Я не актёр, – спокойно повторил мужчина, не повышая голоса. Недоверие Майка его, казалось, ничуть не обидело. – И я не играю в пьесе. Я здесь, чтобы охранять моё сокровище, мою принцессу.
– Что за бред? – фыркнул Даниэль. – Что вы нам лапшу на уши вешаете? Пойдёмте, ребята, сообщим куда следует.
– Постойте! – воскликнул рыцарь, заволновавшись. – Не уходите, прошу!
– Это ещё почему?
– Прошу, выслушайте мою историю! Она может показаться вам невероятной, но это чистая правда! И... – рыцарь замялся, – вдруг вы поможете мне? Ей...
Мужчина отошёл в сторону, позволяя пройти к открытому гробу. Стеклянные стенки преломляли свет, бликуя рыжим пламенем, так и манили подойти поближе, рассмотреть, коснуться... И историю из уст настоящего восточного рыцаря услышать было бы неплохо – будет, что в понедельник в школе рассказать.
Ребята сами не заметили, как всей гурьбой ввалились в склеп и потянулись вереницей к гробу, обступив с трёх сторон. И дружно ахнули, разглядев охраняемую рыцарем принцессу вблизи.
Пожалуй, её действительно можно было назвать принцессой и никак иначе. Принцессой какой-нибудь сказочной страны, настолько нереальной, фантастической она казалась. Даже мёртвая, лишённая всех красок жизни.
– Она такая красивая! – ахнула Лиззи, взглянув из-за плеча Майка на девушку, лежавшую в хрустальном гробу. Прямо как в сказке! Даже похожа чем-то на Белоснежку – кожа молочно-белая, волосы чернее воронова крыла и брови смоляные, на зависть всем инстаграмщицам. От длинных ресниц на высоких скулах лежали тени. И ни следа румянца, ни кровинки на бледных чертах! И будто не дышит совсем. Как мертвая Но такая прекрасная...
– Всё началось очень давно. И очень далеко отсюда – в стране, где восходит солнце. Я служил при дворе Императора. И там я впервые увидел её – мою принцессу. Изимэль была прекраснейшей из дочерей Императора. Ей посвящали стихи, её именем называли корабли, а каждый мужчина империи и окрестностей мечтал, чтобы она стала его женой.
– Что же случилось?
– Проклятие. Злая колдунья навеки усыпила принцессу, не дав ей выйти замуж и родить детей.
– Но зачем? – озадачилась Жизель. – Что ей сделала принцесса?
– Ничего, – пожал плечами рыцарь. – Она околдовала её из зависти – весь императорский двор восторгался Изимэль. Все мужчины клялись ей в любви, все художники стремились запечатлеть её лик на портретах... А ведь прежде, чем Изимэль расцвела своей женской красотой, именно колдунья считалась первой красавицей Империи.
– Просто из зависти?! Колдунья убила её, чтобы вновь стать первой красавицей? Это ужасно!
– Да, поступок колдуньи был ужасен. И не принёс ей счастья – Император вскоре узнал, кто заколдовал его любимую дочь, и виновницу обескровили, засмолили в бочке и выбросили в открытое море.
– Ах, – пискнула Лиззи, закрывая лицо руками. – Так колдунья умерла?
– Колдунью трудно убить, поэтому над ней провели сложный ритуал. Да и не поднялась у Императора рука на своего первенца.
– Что? Так колдунья тоже его дочь?! Вы точно с востока, а не из Бразилии? – недоверчиво фыркнул Майк.
– Да, Сиюми – старшая дочь Императора от первого брака. И до юности сестры была главной красавицей Империи, – вздохнул рыцарь, неотрывно глядя на девушку в гробу.
– Вот ведь сестринская любовь, не знающая пощады, – буркнул Майк, опасливо покосившись на Лиззи. – А я всегда знал, что женщины – зло.
– Как ты можешь, Майк! – отвесил другу подзатыльник Сэм. – Плохие люди встречаются, это несомненно. Но хороших всё равно больше. И добро всегда побеждает зло.
– Если только в сказках, приятель, не в жизни, – не согласился Майк. – Что-то не выглядит этот рыцарь со своей принцессой в гробу победителем, вот ни капельки.
Лиззи тем временем осмелела, вышла из-за спины брата и вплотную подошла к хрустальному гробу. Наклонилась, внимательно разглядывая умиротворённое лицо – идеальное в своих пропорциях, будто ненастоящее. И навеки застывшее посмертной маской.
– Она будто спит...
– Она в самом деле спит. Уже много веков.
– И что её разбудит? Поцелуй принца?
– Нет, поцелуя для этого слишком мало.
– А что нужно? Как в порно-версии сказки о спящей красавице что ли? – хохотнул Майк, сделав пальцами скабрезный жест.
– Прости, что? – удивился Сэм. Сам он, хоть и был на полгода старше приятеля, с таким продуктом кинематографа знаком не был.
– Ну, там вроде как принц принцессу изнасиловал, она родила и проснулась.
Все дружно вытаращились на Майка с нескрываемым осуждением – это ж надо такое ляпнуть, тем более при малышке Лиззи. Даже невозмутимый прежде рыцарь нахмурил брови.
– Нет, это лишнее, – коротко резюмировал он. – Достаточно лишь пары капель крови.
– Крови? – пискнула Жизель, инстинктивно отступая. – Она что, вампир?
– Вампир? – с лёгким акцентом переспросил рыцарь, перекатывая на языке явно незнакомое слово.
– Ну, кровь сосёт, чтобы самой жить. Типа Дракулы, с клыками, – коротко пояснил Майк, с трудом удержавшись от наглядной пантомимы.
– Нет, она не вампир, – качнул головой рыцарь. – Кровь нужна лишь для того, чтобы пробудиться.
– Отчего же вы сами её не разбудите? – удивлённо хлопнула ресничками Лиззи. Рыцарь печально вздохнул, отвернулся к хрустальному гробу, коснулся кончиками пальцев иссиня-черного шелка волос.
– Таково проклятье. Мы связаны с ней, но не в моих силах разрубить оковы сна. Лишь кто-то по-настоящему живой, с пылким сердцем и чистой душой, может разбудить принцессу. Смелый, решительный, не убоявшийся магии колдуньи.
– А чего бояться-то этой магии? Колдунья же давно... того, в море утонула и никого больше не заколдует.
– Не всё так просто. Недостойный не только не сможет расколдовать принцессу, но и сам падёт от чар. Оттого я путешествую по миру в поисках тех, кому под силу сломить проклятие, пробудив мою возлюбленную ото сна.
– Ого, сколько условий! Не удивительно, что вы всё ещё в поисках. Ну, удачи. Ищите своих смельчаков-самаритян, готовых рискнуть жизнью и парой капелек крови. Может, где и найдутся.
– Майк! – возмутилась Жизель, строго глянув на приятеля. – Так же нельзя!
– А что такого? Может, ты сама готова рискнуть разбудить прекрасную принцессу, а?
Девушка смущенно потупилась, пряча глаза. Нет, она бы не решилась. Не такая смелая. И вообще, спасать принцесс – работа принцев. Вон, сколько мальчишек кругом – пускай они попробуют. Но что-то никто особо не торопился становиться героем.
– И сколько вы уже так? – сочувственно спросила Жизель, чтобы разрядить тяжелое молчание.
– Почти семь веков.
– Ох. Это долго, – опешила от неожиданного ответа девушка, оглядываясь на друзей. – Очень долго.
– А разве у проклятий нет ну... срока годности? – скептически поинтересовался Майк. Семь веков искать донора ради пары капель крови – ну и чепуха! Даже в Спящей красавице (хоть детской, хоть взрослой версии) сюжет был логичнее.
– Есть, – кивнул рыцарь. – Вечность.
– Что?
– Принцесса обречена на вечный сон, если не найдётся тот, кто сумеет её пробудить. А я обречён на вечные муки находиться рядом, не имея возможности помочь. Я бы отдал всё – и кровь, и жизнь, и проклятую вечность, лишь бы принцесса жила! Увы, это не в моих силах...
– Думаете, мы поможем? – удивился Джонатан.
– Да, – просто ответил рыцарь. – Ну же. Хоть кто-то из вас, – он обвёл ребят ищущим, полным надежды взглядом. – Прошу вас, помогите.
Жизель поджала губы и с силой сжала кулаки, лишь бы не вызваться ненароком в спасительницы, настолько проникновенно глядел на них рыцарь. Остальным тоже было не по себе, будто своим бездействием они обманули чьи-то ожидания, хотя ничего и никому, в общем-то, не обещали, заходя в жуткий склеп. Умеет этот рыцарь на совесть давить, даже Майка проняло.
– Мы... мы подумаем, – ответил за всех Джонатан, первым стряхнув странное оцепенение. – Подумаем и вернёмся, хорошо? Вы только никуда не уходите!
И, растолкав неподвижно стоящих друзей, потянул их за собой. Сперва ребята шли нехотя, медленно, то и дело оглядываясь, но только склеп скрылся из виду, пришли в чувство.
– Что? Что это было? – осоловело моргал Даниэль.
– Может, гипноз? – предположил Джонатан.
