Пролог, в котором матушка-природа сыграла с покойным злую шутку.
День для похорон выдался совершенно неудачный. Вместо хмурого серого неба – лазоревая гладь с барашками облаков и по-летнему горячее солнце, вместо атмосферного карканья ворон – переливчатые соловьиные трели, да и заикающийся священник никак не добавлял драматизма траурной церемонии, вынуждая то и дело прятать улыбку.
Элизабет с трудом удерживала на лице мрачное выражение, выслушивая исковерканную прощальную речь, в то время как сестра даже не замечала трудностей с дикцией, захлёбываясь рыданиями на широкой груди душеприказчика – господина Лилиана Мэйсона. Больше на скромной церемонии никого не было – детьми, даже приёмными, лэр Крауд в свои почтенные годы так и не обзавёлся. Да что там – он и женился впервые меньше полугода назад! Но счастье с молодой супругой оказалось таким недолгим...
Господин Мэйсон, затянутый в строгий фрак, выгодно подчёркивавший статную фигуру, ласково гладил опечаленную вдову по светлым волосам и совсем не дружески приобнимал пониже талии. И телом прижимался несколько теснее, чем того требовали приличия. Элиза невпопад подумала, что мужчина получает какое-то извращенное удовольствие, утешая её сестру после трагической кончины очередного супруга.
Четвёртый. Это был уже четвёртый. Неприятная тенденция. И слухи опять пойдут наверняка... После смерти второго мужа Рози им пришлось переехать – родственники покойного обвиняли молодую вдову во всех смертных грехах, особо напирая на прелюбодеяние на стороне и махинации с деловыми бумагами. И завещание пытались оспорить, аж до суда дошли! Ох, сколько нервов тогда истрепали Розалинде и сколько денег из отнюдь не бездонного унаследованного капитала пришлось отдать адвокатам, чтобы сохранить своё честное имя. Элизабет на те баснословные суммы с пятью нулями могла пару лет безбедно жить где-нибудь на прибрежном курорте, не мешая сестре в обустройстве очередного счастливого семейного очага. Но, увы и ах, добрая половина капиталов раз от раза исчезала в юридических конторах и кармане ушлого господина Мэйсона.
Элиза вновь покосилась на сладкую парочку. И почему Рози до сих пор не уволит этого интригана? Он же такой противный – с прилизанными гелем волосами, вечной понимающей улыбочкой и заискивающим взглядом. Порой Элизабет казалось, что это именно Лилиан приносит горе в их семью. Душеприказчик появился аккурат после смерти матери и клещом вцепился в её сестру, как в дойную корову, имея немаленький процент от полагающегося вдове наследства.
Вздохнув, девушка отвернулась. Смахнула с лица выбившуюся из причёски непослушную рыжую прядь и прищурилась на солнце, нежно ласкавшее кожу. Всё-таки природа за что-то невзлюбила покойного лэра Крауда, раз будто в насмешку подарила на панихиду погожий летний денёк посреди дождливой осени. То ли дело погода на похоронах матери – от ливня стеной не спасали ни зонты, ни экранные заклинания. И во время отцовского погребения небо хмурилось, разразившись дождём аккурат с прощальными словами.
А над гробом лэра Крауда задорно светило солнце, путаясь лучами в редких седых волосах и особенно чётко вырисовывая каждую морщинку на пергаментно-бледном лице престарелого аристократа. Заострившийся нос казался ещё длиннее, скулы острее, а впалые глазницы больше напоминали два бездонных колодца. Брр.
Элиза отвернулась, переводя взгляд на залитое солнцем кладбище. На золотое убранство деревьев, на по-летнему изумрудную траву и умытые вчерашним дождём памятники и склепы, в один из которых вскоре отправится почивший лэр Крауд, последний представитель своего славного рода.
Осталось дождаться всего пару минут – Элизабет уже наизусть выучила прощальные речи! – и можно отправляться домой, на поминальный ужин. Кухарка обещалась накрыть богатый стол за упокой души старого хозяина.
Вот ведь суеверные люди. Будто молитвы и вовремя поданные закуски могли что-то изменить. Вот защитные знаки, начертанные на стенах склепа и крышке гроба, – совсем другое дело. Даже если душа лэра Крауда по какой-то причине не пожелает отходить в мир иной, тело его больше никогда не побеспокоит родных.
Аминь.
Глава первая, в которой прогулки по кладбищу не доводят до добра.
– Мартин, ради всех святых, что с вами приключилось?! – не сдержавшись, воскликнула мадам Гордензия, выйдя в холл на звук открывшейся двери. Её непосредственный руководитель, лэр Мартин Эвертон, первый некромант столицы, досадливо поджал губы и промолчал, стягивая с плеч подпаленный в трех местах плащ. Бледное лицо, украшенное следами сажи и свежими царапинами, скривилось, а губы, едва разомкнувшись, явно пробормотали нечто нецензурное.
Меньше всего Мартин хотел, чтобы прислуга видела его в столь неподобающем аристократу виде. Увы, отправиться в столичное Управление или приличную клинику, где не задавали бы вопросов, было категорически невозможно. Он даже домой прибыл на такси – на перенос банально не хватило сил. В таком плачевном состоянии благородный лэр не пребывал ни разу в жизни.
– Я буду в кабинете, – буркнул лэр Эвертон, ссутулив плечи и оставляя за собой грязные следы. Мадам Гордензия проводила его недоуменный взглядом, отметив прихрамывающую ногу и влажный блеск крови на темной рубашке. Что же это за несчастье приключилось с её интеллигентным хозяином?
В кабинете Мартин со стоном рухнул в кресло и блаженно вытянул ноги. Ступни буквально горели от бега, и это в мягчайших эльфийских ботинках. Мужчина хмуро уставился на изгвазданную обувь. Теперь только на выброс, вон, на правом защитное заклинание в ноль стерлось, а эльфы народ прижимистый, магию не обновляют – или новую пару покупай, или так и ходи в одном неисправном ботинке.
Мужчина в изнеможении прикрыл покрасневшие от напряжения глаза и, не глядя, протянул руку, схватив подноса на столе первую попавшуюся бутылку. Наполнил бокал и ополовинил одним глотком. Выдержанный драконий ром огнем обжег горло, заставив Мартина закашляться.
Выровняв дыхание, лэр Эвертон ненадолго задумался, а затем решительно снял трубку телефонного аппарата и набрал знакомый номер. О том, что случилось сегодня вечером, нужно было срочно рассказать лучшему другу.
***
Невзирая на гриф секретности и тайну следствия, наутро столица бурлила от новостей, а газетчики подвывали, громко вторя броским заголовкам: «Упырь на центральном кладбище», «Кровожадное умертвие выбралось из семейного склепа!», «Свежие скелеты в шкафах аристократов»... Газетчиков было не заткнуть, как и не остановить множившиеся сплетни и слухи. Говорили уже и об эпидемии зомби, сотнях жертв и грядущем военном положении. Кто-то даже заикнулся о том, что на троне давным-давно посиживает вурдалак – больно уж вид у короля какой-то бледный последнее время, аккурат к полнолунию.
К обеду, к счастью, панику удалось притушить – с речью на радио, транслировавшейся динамиками по всему городу, выступил глава столичного Управления, а вслед за ним и свидетель ночного происшествия – его темнейшество ведущий некромант Огдэнвильской службы патологоанатомов лэр Мартин Эвертон. Тихий, спокойный голос некромага будто вводил в транс, успокаивая натянутые нервы похлеще валерьяны и седативных заклинаний.
– Вам не о чем беспокоиться, – заверил напоследок Мартин, и жители столицы, ещё пару минут назад мельтешившие в панике, начали степенно расходиться по делам, освобождая улицы и площадь.
***
– Не ту ты выбрал специализацию, – с некоторой толикой зависти заметил лэр Тревор Рикс, провожая взглядом рассасывающуюся за окном толпу.
– А я думаю, как раз ту, – усмехнулся некромант, – иначе то умертвие благополучно сбежало бы с кладбища, и парой слов горожан было бы не успокоить.
– Ты явно недооцениваешь силу своего голоса...
– А ты явно недооцениваешь силу человеческого страха и глубину невежества в плане магии. Стоило тому усопшему джентльмену выйти на улицы Огдэнвиля, как вся столица встала бы на уши.
– Ты, стало быть, предупредил кризис, – изломил левую бровь Рикс, кинув на друга насмешливый взгляд.
– Не без твоей помощи, – сознался Мартин. – Если бы не твоя наводка, я и не подумал бы вечерами инспектировать свежие могилы. Там же кругом защитные заклинания – мышь не проскочит. А вот на тебе – целый зомби сбежал из скепа.
– Это всё Ири, ты же знаешь. В последнее время что ни сон, так видение. И зачастую покошмарнее, чем седовласое умертвие в модном фраке, коварно напавшее на тебя из-за угла.
Нежить и вправду напала из-за угла, точь-в-точь как в предсказании. И выглядел оживший мертвец представительно – белая сорочка, костюм-тройка индивидуального пошива и модный малиновый галстук-бабочка на морщинистой шее. Если бы не определённый трупный «запашок», его можно было бы без труда принять за припозднившегося прохожего, невесть с чего вздумавшего прогуляться по кладбищу в проливной дождь.
– Чье именно было тело уже выяснили? – деловито поинтересовался лэр Эвертон, присаживаясь в кресло. Ночная пробежка давала о себе знать – пусть возраст его был ещё далёк от почтенного, но кабинетная работа мало способствовала физической активности. Да и не боевик он, а некромаг, ведущий специалист патологоанатомической службы. Ему давно не по статусу слоняться ночами среди могил в ожидании зомби.
– Выясняют, – вздохнул Тревор и добавил осуждающе: – Увы, ты не так много оставил для экспертов.
– Прости, но я не ожидал этакой твари на центральной аллее. Да ещё настолько прыткой – оно от двух сетей увернулось играючи и пошло в атаку. Я уже пару-тройку лет не практиковал, перенервничал, заклинания в голове перемешались, вот и дал дёру. В ливень, да в кромешной тьме, и элементарного светляка не сотворив... как я не убился там только? – Мартин с усмешкой взъерошил волосы на затылке. – Когда взял себя в руки и перестал драпать, вспомнив, что я вообще-то дипломированный некромант, а не визгливая девица, ударил слишком близко и сильно. Самого оглушило и на два метра отбросило, и это учитывая щиты. Энергии в этом умертвии было под завязку – совсем свеженький. Хоть это я могу тебе точно сказать.
– Думаешь, самопроизвольный?
– Не знаю. Всякое бывает. Я бы подождал официального отчета экспертов.
***
После ленча Элиза, как обычно, сопровождала сестру во время прогулки. Вот только улицы были неожиданно многолюдны и шумны даже в их тихом фешенебельном районе – то тут, то там стояли группы людей и что-то активно обсуждали. И это несмотря на дождь, по осеннему обыкновению зарядивший с утра. После ночного ливня с грозами (Элиза проснулась около полуночи и видела в окно яркие вспышки молний, расчертивших небо, а от пары громовых раскатов затрещали стёкла) погода была не так уж плоха, но к столь массовому променаду всё равно не располагала.
Элизабет недовольно покосилась на особо шумную компанию, но замечания не сделала, послушно юркнув вслед за сестрой в небольшой магазинчик сладостей. Там было тихо и прохладно, но ровно до того момента, как Розалинда поздоровалась с молодой продавщицей:
– Доброе утро, что у вас новенького появилось?
– Новенького? – девушка за прилавком распахнула огромные шоколадного цвета глаза. – Вы за покупками в такой день пришли? Совсем ничего не боитесь?
– Боимся? Чего? – удивилась Элиза, отвлекаясь от разглядывания сахарных леденцов самых удивительных форм, размеров и цветов. Особенно удался дракон – с распахнутыми карминовыми крыльями и языком пламени, исторгающимся из открытой пасти.
– Как чего? Покойников! – замогильным шёпотом сообщила продавщица. Рози неожиданно вздрогнула, бросила испуганный взгляд на двери магазина, будто намеревалась сорваться с места и бежать прочь.
– Покойников? – озадачилась Элизабет, покосившись на сестру. Розалинда мелко дрожала, затравленный взгляд метался из угла в угол, а пальцы неосознанно мяли подол тёмного прогулочного платья, положенного на время траура.
– Не слышали? Серьёзно? – заморгала юная кареглазая сплетница. – Вся столица с утра в волнении – на центральном кладбище чэпэ. Труп ожил, представляете? Вышел из склепа голодный, как волк, и сторожа загрыз!
Элиза в изумлении приоткрыла рот, а Рози сдавленно охнула, побледнела до синевы, закатила глаза и начала оседать. В четыре руки, заручившись помощью продавщицы, излишне впечатлительную лэри усадили в кресло для посетителей, девчонка принесла воды, и Элизабет аккуратно напоила сестру, предварительно похлопав по щекам, чтобы та пришла в себя.
Розалинда жадно, почти захлёбываясь, выпила стакан воды и заторопилась домой. Даже не дала Элизе времени выбрать выпечку на десерт, только карамельного дракона с прилавка всучила в руки для приличия, бросив продавщице пару лишних монет за беспокойство.
Элизабет не узнавала сестру, спеша вслед за ней по торговой улице. Всегда спокойная и обходительная, Рози вся напряглась, как натянутая струна и подрагивала, точно в ознобе. Голубые глаза глядели с тревогой, ярко сияя на побледневшем лице, а призывно-пухлые губы стянулись в ниточку, наметив в уголках рта первые морщинки. А ещё сестра молчала, никак не комментируя услышанное от работницы лавки. А ведь поговорить было о чём – упырь на столичном кладбище, ну надо же! Неужели правда? Совсем как в бульварном детективе, где кто-то из мафиози закопал труп излишне пронырливого сыщика, а несчастная жертва восстала из мёртвых, неся возмездие и методично зачищая город от преступности.
На попытки сестры заговорить Розалинда только отмахивалась, суматошно оглядываясь по сторонам. В какой-то миг лицо её просветлело, и Элиза, проследив за направлением красноречивого взгляда, неосознанно скривилась. Ну разумеется, Лилиан! Только его не хватало для полного счастья!
Господин Мэйсон стремглав пересёк улицу, не глядя под ноги, и почти на бегу налетел на лоточника, едва не перевернув повозку со свежими газетами. Вслед ему понеслись проклятия и пожелания всяческих несчастий, которые не заставили себя ждать – в двух шагах от сестёр правый ботинок джентльмена провалился в лужу, зачерпнув изрядно дождевой воды, но Лилиан этого прискорбного происшествия будто и не заметил.
Даже не поздоровавшись и не глянув в сторону Элизы, он порывисто схватил руки Розалинды в свои, и они с минуту стояли посреди тротуара, молча обмениваясь взглядами. Элизабет так опешила, что потеряла на время дар речи и тупо таращилась на эту парочку, с удивлением отмечая, что внешность господина Мэйсона с их последней встречи претерпела множественные изменения, и не в лучшую сторону. Адвокат выглядел преотвратно. Вместо строгой причёски – шевелюра, растрёпанная ветром. Шейный платой реял по ветру, как пиратский флаг, а фалды щегольского пиджака порядком перекосило из-за пуговиц, застёгнутых в неверном порядке. И лицо у красавчика-Лилиана было какое-то... перевёрнутое. Даже озабоченная новостями Рози первым делом заметила, что выглядит юрист по меньшей мере странно:
– Лилиан, что с вами стряслось? – воскликнула она, беззастенчиво проведя пальцами по заросшей светлой щетиной щеке. Господин Мэйсон в ответ ласково накрыл её руку своей (у Элизабет от этого жеста заныли сразу все зубы), слегка сжал пальцы и выдохнул запальчиво:
– Нужно поговорить, лэри Крауд. Немедленно. Это важно.
Розалинда быстро обернулась на Элизу, облизнула пересохшие губы, нахмурилась:
