Все как будто идеально сходилось, примерился Жал к собственным домыслам. Недаром Даангвул сразу сказал, что с ними пойдет Дагор. Тот самый Дагор, который привел их сюда, то есть гном, имеющий доступ к залам и покоям короля. Больше того, Даангвул позволил жене – беременной, между прочим! – переговорить с ним о чем-то личном и при этом даже не счел нужным узнавать, о чем именно. Этот Дагор не просто доверенное лицо или надежный солдат, нет, это одна из главных рук на стороне короля, иначе отсутствие страха за жизнь беременной супруги не объяснить. В больших играх наличие у мужчины-короля наследника – критично. И в этом старина Транадор сильно проигрывал Эдрику, у которого, судя по всему, сыновья были. Не поэтому ли он решил избавиться от одного?
Жал в немом изумлении над прямотой собственной догадки на мгновение вскинул брови. Опомнился, искоса огляделся, не заметил кто?
Эльф снова посмотрел на Данан: видит ли она происходящее так же, как он? Независимо от действительности Жал отринул идею что-либо разъяснять чародейке. Во всяком случае, пока она сама не расскажет ему, что думает.
- Судя по тому, что мне успели донести предыдущие разведчики до того, как пропали сами, провал не пуст. Пустынен, потому что враг прячется, но не пуст. Зачистите его, он не просто еще не исчерпан, он еще богат амниритом! И он нам нужен, – Даангвул глянул в сторону Хольфстенна, – гном поймет. Тут, в подземье, много богатств, но некоторых больше, чем нужно для жизни, а других ресурсов нет совсем. Без торговли амниритом мы не выживем. Я дам вам солдат, но сделайте так, чтобы к ним не подобралась эта смрадная голодная погань!
- Мы что, просто должны оповестить твои отряды загодя о приближении исчадий? – у Данан брови поползли вверх.
- А сразу так сделать нельзя было? – справедливо спросил Борво.
- До того, как я отправил туда несколько патрулей из опасения, что это Эдрик или после?! – обозлился Даангвул. – У меня не бесконечная армия! Подумайте уже головой, я же все рассказал! – сорвался король. – Провал не пуст, но пустынен. Сначала шахтеры были, потом их не стало. Скажете, их просто сожрали исчадия? Как бы не так! – Голос Даангвула зазвучал тише, как бывает, когда приходится осторожничать, чтобы никто не услышал. – Мои гномы торопились как могли и разобрали первый завал за несколько часов, потому что слышали голоса шахтеров, которые просили о помощи. Когда исчез первый патруль, они тоже звали о помощи, и к ним заспешил следующий отряд. Вы ведь больше других знаете о клятых голосах Пагубы, разве нет? – с мольбой в глазах Даангвул посмотрел на собравшихся. – Этих исчадий что-то организует, что-то заставляет их звать нас. Помогите мне выследить и одолеть его. – Транадор вздохнул. – Поймите, я не могу воевать там, – ткнул пальцем в свод залы, – наверху, пока не в силах даже вообразить, что, когда и как пожрет мою империю из глубин.
- Её пожрет из глубин то же, что пожрет весь мир на поверхности, – припечатал Борво, на лице которого отразился ужас воспоминаний от встреч с архонтом – наяву и в кошмарах.
- Я не поведу своих гномов умирать за ваш мир, пока не смогу обезопасить свой!
Жал прищурился, словно недопонимая мысль, которая пронеслась в его голове от слов короля.
- Вы пробовали завалить выход из этой шахты, жертвуя добычей амнирита? – спросил эйтианец, вызнавая детали для собственных измышлений.
На этот раз Даангвул медлил с ответом.
- Сразу после того, как пропал Йорсон со смотрителями, – признался он наконец.
- И вас сочли трусом, – шепнула Эдорта, уловив смысл. – Это заставило вас стать осторожнее в выборе средств? Это навело на мысль положиться на чужаков, едва они появились?
Даангвул не ответил напрямую, но и отрицать не стал:
- Наш завал тоже разобрали. Люди Эдрика. Сейчас выход охраняется, и никто не решается углубляться в горловину туннеля.
Он замолчал, давая остальным осмыслить услышанное: им не дадут укрыться за завалом, как за надежной стеной. Они не спрячутся от проблемы и опасности. И да, он пытался просто спрятаться, когда понял, что не может сделать ничего другого. Его народ ему это запомнил.
- У нас с военачальниками было несколько идей, но для большинства нужны смотрители Пустоты.
- А свои у вас, надо понимать, кончились? – уточнил Борво, который, наконец, закончил есть и теперь пытался усесться поудобнее, чтобы раздутый живот не мешал дышать.
- Своих у них хорошо если пара дюжин наберется, – не глядя сообщил Стенн.
Даангвул не стал ничего добавлять.
- Что-то тут не сходится, – пробормотала Эдорта. – С тем, что у вас разделывать исчадий считается народной забавой.
- Наоборот, сходится, – раздумчиво вмешался Фирин. – Если гномы сами с легкостью управляются с оскверненными, зачем им кормить здоровенный полк ребят, вся примечательность которых в том, что они чуют приближение исчадий лишь немного загодя? – снизошел он до разъяснений, смекая происходящее. – По одному-два смотрителя в каждый гарнизонный патруль хватит. Командор у них, я думаю, назначен во многом для вида.
- Для контакта с остальными командорами, – поправил Даангвул. – Так и есть. Когда я понял, что дело не только в Эдрике, я отправил Йорсона со всеми, кто был.
Дей распрямил плечи.
- Жалкая погибшая горстка, – членораздельно пригвоздил он. – Ради которой ты намерена рисковать нами и пустить ко всем демонам жертву Реда. Данан, – произнес Дей тихо и с мольбой, – ну, в самом деле, за что? – он воззрился на чародейку измученно и требовательно, не договаривая главного: за что она с ним, Диармайдом, так?
- Чтобы он заткнулся, Диармайд, – шепнула Данан. – Ради этого я пущу к демонам нас всех, каждого человека, эльфа и гнома, до которого дотянусь. Неужели ты сам не слышишь его каждую ночь, Дей?
- Архонта? – шепнул Даангвул Хольфстенну. Тот кивнул.
- Если он смолкнет, значит, все кончилось. И только в этом случае смерть Редгара Тысячи Битв, смотрителей Даэрдина, патрульных Руамарда, жителей Лейфенделя будет оправдана и искуплена. Все остальное, Диармайд, – просто нытье.
- Дан… – Диармайд ничего не успел сказать: лицо чародейки дрогнуло в решительной ярости, обращенной к Даангвулу.
- И вы тоже должны это услышать и понять. Где там ваш Дагор или кто нас поведет?! – вспыхнула чародейка. – У нас нет времени выяснять, кто, за что и отчего умер! Назначьте маршрут, скажите, на какую помощь мы можем рассчитывать, и дайте нам отдохнуть перед выходом. Назначьте ему, – Данан ткнула в Дея пальцем, – летописца в помощь и одного честного хранителя, который будет переводить древние записи гномов на всеобщий. И хватит примеряться друг к другу! Или вы, – обратилась к своим, – все, кто видел архонта, забыли, сколько ему нужно времени, чтобы отнять жизнь целого города?!
Она встала, обернулась к королю, не в силах сдержать неистовство:
- Чем дольше ты сидишь тут, не зная, что предпринять, тем быстрее от тебя уплывает трон, король. И чем дольше ты, – гаркнула она Дею, – грызешься со мной, тем быстрее с каждым твоим словом обесценивается жертва человека, которому ты обязан всем.
Даангвул из рода Транадор уставился на Данан. Жал без труда узнал выражение глаз цвета застывшего янтаря: он сам когда-то так же смотрел на чародейку, понятия не имея, в какой момент она решит, что пришло время воткнуть ему в горло чародейский клинок.
- Прошу прощения, государь, – в двери, словно прибежав на шум, показался Дагор. – Я несколько задержался с её величеством.
- Заходи, Дагор, – позвал король. Жал видел, как на гномском лице мелькнуло облегчение, что ему не пришлось как-то реагировать на слова чародейки. Данан, между тем, села, но гнева от бездействия в ней не убыло.
Следом за Дагором вошло еще два важных гнома. Даангвул представил их (Данан не слышала) и принялся рассказывать им план и задачи с нарочито уверенным видом. Жал перевел глаза на Диармайда. Перспектива остаться в тылу мероприятия отпечаталась на его физиономии натуральной обидой на Данан. И только на неё – это было видно по тому, как назойливо Диармайд пытался просверлить взглядом у Данан дыру в виске. Жал мог поклясться, Дей хотел бы, по-детски хныкая, заорать ей в лицо что-нибудь в духе: «Почему я? Почему из-за твоих решений я вечно должен страдать?! Что я тебе сделал?!» Кусок Диармайду не лез в горло. Но он заставлял себя давиться едой, из-за чего сначала закашлялся, потом облился элем. Жалу стало жаль лейтенанта. Ну, в самом деле, подумал эльф, он ведь неплохой парень, этот Диармайд. Даже хороший. Просто немного фантазер, который никак не научится жить без оглядки в прошлое. Но, справедливости ради, сколько вообще смертных на это способны?
Закончив с обсуждением планов вылазки, Даангвул отправил стражу разместить путников в покоях, которые Сиггеруд уже наверняка предусмотрела. Дагор распорядился вернуть им оружие, приставил отряд страшных мордоворотов, чтобы не вздумали делать глупости, и повел прочь из квартала высшей аристократии. Петляя по улицам Руамарда так и эдак, в один момент он замер перед внушительного вида постройкой и сказал, что это особняк Карадока, того самого начальника гарнизона, что встретил их у ворот.
- Одно из самых безопасных мест, – с некоторой гордостью заявил Дагор, подразумевая, видимо, что здесь подручные Эдрика до путников не дотянутся.
- У ее величества длинные руки, раз она приказала расселить нас тут, – протянул Хольфстенн, с прищуром оглядывая стены из добротного темного кирпича. Сооружение по складу напоминающее разросшуюся в несколько коридоров казарму, только с дверьми – без тарана не выбьешь. Ну, или без колдовства, – прикинул гном, краем глаза зыркнув на Фирина.
- Карадок, капитан гарнизона на главных воротах, – её кузен. Заходите, – пригласил Дагор. – Здесь не так роскошно, как во дворце, но можно не опасаться, что Эдрик как-то пронюхает, что король сошелся с пришлыми. Весь периметр квартала стерегут только наши люди, – сообщил Дагор щедро. Жал не изменился в лице, но в душе хмыкнул: это не хвастовство, это угроза. Ну, или, во всяком случае, предупреждение.
Дагор повел их вдоль правого крыла, сплошь усеянного гномами-стражами, что-то подспудно объясняя. Данан по дороге старалась слушать его заключительные разъяснения (утром к ним присоединятся будущие попутчики), но одновременно растирала висок – шепот архонта снова сводил весь её мир до узости мигрени. Жал шел рядом. Он не притрагивался к Данан, но женщина знала – если боль сломит с ног, эльф непременно поймает. Диармайд продвигался, скрипя зубами и даже не пытаясь выяснять, что вызывало в нем большее возмущение: решение Данан, то, что она вообще позволила себе принимать решение за всех, или роль, которую отвела ему в конечном раскладе. Дей может цапаться с ней сколько угодно, но он не готов отпускать её непонятно куда и с кем. Он не может быть вдалеке, когда шансы на смерть столь велики, не может потерять еще и её, какие бы глупости Данан ни делала…
Эдорта откровенно приценивалась к тому, что видела – прочность кладки, толщина укреплений, оборонительная мощь на случай атаки – и перебрасывалась соответствующими фразами с Хольфстенном. Фирин Недотрога внимал рассказам Дагора с до того безучастным лицом, что, казалось, спит на ходу. И только Борво, кляня гномов на чем свет стоит, производил действительно много шума.
За пределами квартала аристократии жилища у гномов, даже высокопоставленных, оказались весьма скромными для всех, кто превосходил их в росте. То, что казалось высокими сводами снаружи, оказалось вторым этажом внутри. Скрюченный, Борво тащился, приклеившись к стенке коридора, практически спотыкался о стражников, шоркал ссутуленными плечами и шеей потолок и натуральным образом страдал.
Помещение, выделенное для ночлега, оказалось просторным (но все таким же одинаково низким). Дагор сказал: «Сюда все влезут», добавил, что в столовой дальше по коридору в шесть вечера можно попросить свежей еды, и оставил путников. В уединении, но не в одиночестве, если помнить о многочисленных караульных по ту сторону двери.
- Как в Талнахе, действительно, – признала Данан, оглядываясь в комнате. – Разве что места побольше.
Все, кроме Жала и Эдорты, согласились: то же обилие стражи везде и всюду, куча соглядатаев и необходимость таскаться на кухню, чтобы не помереть с голоду.
- Оно, может, и так, но не в просторе счастье, знаешь ли, – авторитетно заметил Стенн. – Вот в том борделе Даэрдина места было вообще ничего, – напомнил он, указав пальцем вверх в нравоучительном жесте, и дальше пропел: – зато как приветливо!
- В Талнахе я не был, – включился Жал, – но да, бордель был определенно хорош.
- Пха! – выплюнул Хольфстенн и хохотнул. – Он был бы вообще лучшим воспоминанием в твоей лопоухой жизни, если б ты там еще развлекся как следует, а не дрых у Данан под дверью.
- Откуда ты знаешь? – хором спросили Дей и Жал и тут же недовольно переглянулись.
Фирин с глубоким вздохом подошел к Данан со спины, положил ладонь на женское плечо и шепнул:
- Мне будет любопытно узнать, в какой момент девчонка, бьющаяся в истерике из-за смерти командора, которого с таким трудом склонила к близости, превратилась в роковую женщину, на любовь которой претендуют последний родич даэрдинского короля и эйтианский убийца.
В комнате повисла тишина. Оспорить здесь можно было любое слово, и хорошо, если бы чародейка смогла отшутиться, прикинул Стенн. Данан оглянулась на колдуна через плечо. Дрогнула раз, другой – и засмеялась.
- На мне метровый слой пыли и грязи, у меня сбит лунный календарь, я озлоблена, беспрерывно мучаюсь мигренями, кошмарами и почти каждую ночь задыхаюсь от ужаса. Разве ты бы устоял, а, Недотрога? – она чуть качнула головой, выдавливая из себя лукавую усмешку. На её вкус вышло убого, но Жал отметил, что Данан, похоже, чему-то научилась в дороге.
- В самом деле, – ответил Фирин с усмешкой, чтобы стало понятно: он бы не устоял – он бы не соблазнился.
Путники принялись располагаться.
- Сколько коек, – заметил Хольфстенн, расхаживая между мебелью. – Ох! Старые добрые гномские кровати! Ах! – мечтательно протянул он и грохотом шлепнулся на постель, не снимая сапог. Поерзал, устраиваясь, потом открыл один глаз на чрезвычайно довольной роже и озорно глянул на Фирина:
- Ну что, Недотрога, как в старые добрые времена, а? – Позвал Стенн, хлопая по матрацу рядом с собой и едва сдерживая хохот.
Фирин снова вздохнул. В эту их встречу он, словно нарочно, раз за разом подчеркивал, что причисляет себя к старикам.
- Момент, когда вы все решили тащить меня в кровать, я тоже как-то пропустил.
- Продрых в своем Кадфаэле столько веселья, – Хольфстенн махнул рукой. – У нас тут вообще спать по двое становится модным, да?
Хольфстенн оглянулся в другую сторону. Там, как назло, Данан устроилась на койке плечом к плечу с Жалом. Стенн дернул бровями: что я говорил! Следом нашел взглядом Эдорту с Борво, но на их счет скабрезной ухмылки не сыскал: Борво стащил с постели матрац на пол и уже устраивался, справедливо прикинув, что на кровати его ноги от середины бедра будут болтаться в воздухе. Эдорта тем временем скидывала общий скарб в углу комнаты. Хоть кто-то занят делом.
- Этот король пожертвует нами без колебаний, – сказал Дей, усаживаясь на пол рядом с Данан. – Оно и понятно, своих он тоже не жалел.
Жал в немом изумлении над прямотой собственной догадки на мгновение вскинул брови. Опомнился, искоса огляделся, не заметил кто?
Эльф снова посмотрел на Данан: видит ли она происходящее так же, как он? Независимо от действительности Жал отринул идею что-либо разъяснять чародейке. Во всяком случае, пока она сама не расскажет ему, что думает.
- Судя по тому, что мне успели донести предыдущие разведчики до того, как пропали сами, провал не пуст. Пустынен, потому что враг прячется, но не пуст. Зачистите его, он не просто еще не исчерпан, он еще богат амниритом! И он нам нужен, – Даангвул глянул в сторону Хольфстенна, – гном поймет. Тут, в подземье, много богатств, но некоторых больше, чем нужно для жизни, а других ресурсов нет совсем. Без торговли амниритом мы не выживем. Я дам вам солдат, но сделайте так, чтобы к ним не подобралась эта смрадная голодная погань!
- Мы что, просто должны оповестить твои отряды загодя о приближении исчадий? – у Данан брови поползли вверх.
- А сразу так сделать нельзя было? – справедливо спросил Борво.
- До того, как я отправил туда несколько патрулей из опасения, что это Эдрик или после?! – обозлился Даангвул. – У меня не бесконечная армия! Подумайте уже головой, я же все рассказал! – сорвался король. – Провал не пуст, но пустынен. Сначала шахтеры были, потом их не стало. Скажете, их просто сожрали исчадия? Как бы не так! – Голос Даангвула зазвучал тише, как бывает, когда приходится осторожничать, чтобы никто не услышал. – Мои гномы торопились как могли и разобрали первый завал за несколько часов, потому что слышали голоса шахтеров, которые просили о помощи. Когда исчез первый патруль, они тоже звали о помощи, и к ним заспешил следующий отряд. Вы ведь больше других знаете о клятых голосах Пагубы, разве нет? – с мольбой в глазах Даангвул посмотрел на собравшихся. – Этих исчадий что-то организует, что-то заставляет их звать нас. Помогите мне выследить и одолеть его. – Транадор вздохнул. – Поймите, я не могу воевать там, – ткнул пальцем в свод залы, – наверху, пока не в силах даже вообразить, что, когда и как пожрет мою империю из глубин.
- Её пожрет из глубин то же, что пожрет весь мир на поверхности, – припечатал Борво, на лице которого отразился ужас воспоминаний от встреч с архонтом – наяву и в кошмарах.
- Я не поведу своих гномов умирать за ваш мир, пока не смогу обезопасить свой!
Жал прищурился, словно недопонимая мысль, которая пронеслась в его голове от слов короля.
- Вы пробовали завалить выход из этой шахты, жертвуя добычей амнирита? – спросил эйтианец, вызнавая детали для собственных измышлений.
На этот раз Даангвул медлил с ответом.
- Сразу после того, как пропал Йорсон со смотрителями, – признался он наконец.
- И вас сочли трусом, – шепнула Эдорта, уловив смысл. – Это заставило вас стать осторожнее в выборе средств? Это навело на мысль положиться на чужаков, едва они появились?
Даангвул не ответил напрямую, но и отрицать не стал:
- Наш завал тоже разобрали. Люди Эдрика. Сейчас выход охраняется, и никто не решается углубляться в горловину туннеля.
Он замолчал, давая остальным осмыслить услышанное: им не дадут укрыться за завалом, как за надежной стеной. Они не спрячутся от проблемы и опасности. И да, он пытался просто спрятаться, когда понял, что не может сделать ничего другого. Его народ ему это запомнил.
- У нас с военачальниками было несколько идей, но для большинства нужны смотрители Пустоты.
- А свои у вас, надо понимать, кончились? – уточнил Борво, который, наконец, закончил есть и теперь пытался усесться поудобнее, чтобы раздутый живот не мешал дышать.
- Своих у них хорошо если пара дюжин наберется, – не глядя сообщил Стенн.
Даангвул не стал ничего добавлять.
- Что-то тут не сходится, – пробормотала Эдорта. – С тем, что у вас разделывать исчадий считается народной забавой.
- Наоборот, сходится, – раздумчиво вмешался Фирин. – Если гномы сами с легкостью управляются с оскверненными, зачем им кормить здоровенный полк ребят, вся примечательность которых в том, что они чуют приближение исчадий лишь немного загодя? – снизошел он до разъяснений, смекая происходящее. – По одному-два смотрителя в каждый гарнизонный патруль хватит. Командор у них, я думаю, назначен во многом для вида.
- Для контакта с остальными командорами, – поправил Даангвул. – Так и есть. Когда я понял, что дело не только в Эдрике, я отправил Йорсона со всеми, кто был.
Дей распрямил плечи.
- Жалкая погибшая горстка, – членораздельно пригвоздил он. – Ради которой ты намерена рисковать нами и пустить ко всем демонам жертву Реда. Данан, – произнес Дей тихо и с мольбой, – ну, в самом деле, за что? – он воззрился на чародейку измученно и требовательно, не договаривая главного: за что она с ним, Диармайдом, так?
- Чтобы он заткнулся, Диармайд, – шепнула Данан. – Ради этого я пущу к демонам нас всех, каждого человека, эльфа и гнома, до которого дотянусь. Неужели ты сам не слышишь его каждую ночь, Дей?
- Архонта? – шепнул Даангвул Хольфстенну. Тот кивнул.
- Если он смолкнет, значит, все кончилось. И только в этом случае смерть Редгара Тысячи Битв, смотрителей Даэрдина, патрульных Руамарда, жителей Лейфенделя будет оправдана и искуплена. Все остальное, Диармайд, – просто нытье.
- Дан… – Диармайд ничего не успел сказать: лицо чародейки дрогнуло в решительной ярости, обращенной к Даангвулу.
- И вы тоже должны это услышать и понять. Где там ваш Дагор или кто нас поведет?! – вспыхнула чародейка. – У нас нет времени выяснять, кто, за что и отчего умер! Назначьте маршрут, скажите, на какую помощь мы можем рассчитывать, и дайте нам отдохнуть перед выходом. Назначьте ему, – Данан ткнула в Дея пальцем, – летописца в помощь и одного честного хранителя, который будет переводить древние записи гномов на всеобщий. И хватит примеряться друг к другу! Или вы, – обратилась к своим, – все, кто видел архонта, забыли, сколько ему нужно времени, чтобы отнять жизнь целого города?!
Она встала, обернулась к королю, не в силах сдержать неистовство:
- Чем дольше ты сидишь тут, не зная, что предпринять, тем быстрее от тебя уплывает трон, король. И чем дольше ты, – гаркнула она Дею, – грызешься со мной, тем быстрее с каждым твоим словом обесценивается жертва человека, которому ты обязан всем.
Даангвул из рода Транадор уставился на Данан. Жал без труда узнал выражение глаз цвета застывшего янтаря: он сам когда-то так же смотрел на чародейку, понятия не имея, в какой момент она решит, что пришло время воткнуть ему в горло чародейский клинок.
- Прошу прощения, государь, – в двери, словно прибежав на шум, показался Дагор. – Я несколько задержался с её величеством.
- Заходи, Дагор, – позвал король. Жал видел, как на гномском лице мелькнуло облегчение, что ему не пришлось как-то реагировать на слова чародейки. Данан, между тем, села, но гнева от бездействия в ней не убыло.
Следом за Дагором вошло еще два важных гнома. Даангвул представил их (Данан не слышала) и принялся рассказывать им план и задачи с нарочито уверенным видом. Жал перевел глаза на Диармайда. Перспектива остаться в тылу мероприятия отпечаталась на его физиономии натуральной обидой на Данан. И только на неё – это было видно по тому, как назойливо Диармайд пытался просверлить взглядом у Данан дыру в виске. Жал мог поклясться, Дей хотел бы, по-детски хныкая, заорать ей в лицо что-нибудь в духе: «Почему я? Почему из-за твоих решений я вечно должен страдать?! Что я тебе сделал?!» Кусок Диармайду не лез в горло. Но он заставлял себя давиться едой, из-за чего сначала закашлялся, потом облился элем. Жалу стало жаль лейтенанта. Ну, в самом деле, подумал эльф, он ведь неплохой парень, этот Диармайд. Даже хороший. Просто немного фантазер, который никак не научится жить без оглядки в прошлое. Но, справедливости ради, сколько вообще смертных на это способны?
Закончив с обсуждением планов вылазки, Даангвул отправил стражу разместить путников в покоях, которые Сиггеруд уже наверняка предусмотрела. Дагор распорядился вернуть им оружие, приставил отряд страшных мордоворотов, чтобы не вздумали делать глупости, и повел прочь из квартала высшей аристократии. Петляя по улицам Руамарда так и эдак, в один момент он замер перед внушительного вида постройкой и сказал, что это особняк Карадока, того самого начальника гарнизона, что встретил их у ворот.
- Одно из самых безопасных мест, – с некоторой гордостью заявил Дагор, подразумевая, видимо, что здесь подручные Эдрика до путников не дотянутся.
- У ее величества длинные руки, раз она приказала расселить нас тут, – протянул Хольфстенн, с прищуром оглядывая стены из добротного темного кирпича. Сооружение по складу напоминающее разросшуюся в несколько коридоров казарму, только с дверьми – без тарана не выбьешь. Ну, или без колдовства, – прикинул гном, краем глаза зыркнув на Фирина.
- Карадок, капитан гарнизона на главных воротах, – её кузен. Заходите, – пригласил Дагор. – Здесь не так роскошно, как во дворце, но можно не опасаться, что Эдрик как-то пронюхает, что король сошелся с пришлыми. Весь периметр квартала стерегут только наши люди, – сообщил Дагор щедро. Жал не изменился в лице, но в душе хмыкнул: это не хвастовство, это угроза. Ну, или, во всяком случае, предупреждение.
Дагор повел их вдоль правого крыла, сплошь усеянного гномами-стражами, что-то подспудно объясняя. Данан по дороге старалась слушать его заключительные разъяснения (утром к ним присоединятся будущие попутчики), но одновременно растирала висок – шепот архонта снова сводил весь её мир до узости мигрени. Жал шел рядом. Он не притрагивался к Данан, но женщина знала – если боль сломит с ног, эльф непременно поймает. Диармайд продвигался, скрипя зубами и даже не пытаясь выяснять, что вызывало в нем большее возмущение: решение Данан, то, что она вообще позволила себе принимать решение за всех, или роль, которую отвела ему в конечном раскладе. Дей может цапаться с ней сколько угодно, но он не готов отпускать её непонятно куда и с кем. Он не может быть вдалеке, когда шансы на смерть столь велики, не может потерять еще и её, какие бы глупости Данан ни делала…
Эдорта откровенно приценивалась к тому, что видела – прочность кладки, толщина укреплений, оборонительная мощь на случай атаки – и перебрасывалась соответствующими фразами с Хольфстенном. Фирин Недотрога внимал рассказам Дагора с до того безучастным лицом, что, казалось, спит на ходу. И только Борво, кляня гномов на чем свет стоит, производил действительно много шума.
За пределами квартала аристократии жилища у гномов, даже высокопоставленных, оказались весьма скромными для всех, кто превосходил их в росте. То, что казалось высокими сводами снаружи, оказалось вторым этажом внутри. Скрюченный, Борво тащился, приклеившись к стенке коридора, практически спотыкался о стражников, шоркал ссутуленными плечами и шеей потолок и натуральным образом страдал.
Помещение, выделенное для ночлега, оказалось просторным (но все таким же одинаково низким). Дагор сказал: «Сюда все влезут», добавил, что в столовой дальше по коридору в шесть вечера можно попросить свежей еды, и оставил путников. В уединении, но не в одиночестве, если помнить о многочисленных караульных по ту сторону двери.
- Как в Талнахе, действительно, – признала Данан, оглядываясь в комнате. – Разве что места побольше.
Все, кроме Жала и Эдорты, согласились: то же обилие стражи везде и всюду, куча соглядатаев и необходимость таскаться на кухню, чтобы не помереть с голоду.
- Оно, может, и так, но не в просторе счастье, знаешь ли, – авторитетно заметил Стенн. – Вот в том борделе Даэрдина места было вообще ничего, – напомнил он, указав пальцем вверх в нравоучительном жесте, и дальше пропел: – зато как приветливо!
- В Талнахе я не был, – включился Жал, – но да, бордель был определенно хорош.
- Пха! – выплюнул Хольфстенн и хохотнул. – Он был бы вообще лучшим воспоминанием в твоей лопоухой жизни, если б ты там еще развлекся как следует, а не дрых у Данан под дверью.
- Откуда ты знаешь? – хором спросили Дей и Жал и тут же недовольно переглянулись.
Фирин с глубоким вздохом подошел к Данан со спины, положил ладонь на женское плечо и шепнул:
- Мне будет любопытно узнать, в какой момент девчонка, бьющаяся в истерике из-за смерти командора, которого с таким трудом склонила к близости, превратилась в роковую женщину, на любовь которой претендуют последний родич даэрдинского короля и эйтианский убийца.
В комнате повисла тишина. Оспорить здесь можно было любое слово, и хорошо, если бы чародейка смогла отшутиться, прикинул Стенн. Данан оглянулась на колдуна через плечо. Дрогнула раз, другой – и засмеялась.
- На мне метровый слой пыли и грязи, у меня сбит лунный календарь, я озлоблена, беспрерывно мучаюсь мигренями, кошмарами и почти каждую ночь задыхаюсь от ужаса. Разве ты бы устоял, а, Недотрога? – она чуть качнула головой, выдавливая из себя лукавую усмешку. На её вкус вышло убого, но Жал отметил, что Данан, похоже, чему-то научилась в дороге.
- В самом деле, – ответил Фирин с усмешкой, чтобы стало понятно: он бы не устоял – он бы не соблазнился.
Путники принялись располагаться.
- Сколько коек, – заметил Хольфстенн, расхаживая между мебелью. – Ох! Старые добрые гномские кровати! Ах! – мечтательно протянул он и грохотом шлепнулся на постель, не снимая сапог. Поерзал, устраиваясь, потом открыл один глаз на чрезвычайно довольной роже и озорно глянул на Фирина:
- Ну что, Недотрога, как в старые добрые времена, а? – Позвал Стенн, хлопая по матрацу рядом с собой и едва сдерживая хохот.
Фирин снова вздохнул. В эту их встречу он, словно нарочно, раз за разом подчеркивал, что причисляет себя к старикам.
- Момент, когда вы все решили тащить меня в кровать, я тоже как-то пропустил.
- Продрых в своем Кадфаэле столько веселья, – Хольфстенн махнул рукой. – У нас тут вообще спать по двое становится модным, да?
Хольфстенн оглянулся в другую сторону. Там, как назло, Данан устроилась на койке плечом к плечу с Жалом. Стенн дернул бровями: что я говорил! Следом нашел взглядом Эдорту с Борво, но на их счет скабрезной ухмылки не сыскал: Борво стащил с постели матрац на пол и уже устраивался, справедливо прикинув, что на кровати его ноги от середины бедра будут болтаться в воздухе. Эдорта тем временем скидывала общий скарб в углу комнаты. Хоть кто-то занят делом.
- Этот король пожертвует нами без колебаний, – сказал Дей, усаживаясь на пол рядом с Данан. – Оно и понятно, своих он тоже не жалел.
