Сила любви,
или как сэр Гилмор поехал свататься.
Из серии 'Рыцари Аморгена'
Леди Имельда, единственная принцесса Аморгена, сидела на террасе своих покоев и, наматывая на палец насыщенно русые пряди, читала книгу. Новомодный роман о приключениях сэра Барнворта-морехода, который в заморских странах искал для себя невесту. Читала увлеченно, быстро бегая синющими глазами по строчкам: ещё пара страниц - и конец истории!
Книгу принес любимый из восьми братьев Имельды Кехт. Принц искренне верил, что добыл подарок сестрице в странствиях, но на деле он просто ловил в саду дворца кошку. Негодная убежала за ворота, Кехт пустился в погоню и в итоге попросту потерялся. Будучи натурой увлекающейся, Кехт, сообразил, что у него возникли серьезные проблемы, только когда злосчастное создание исцарапало ему всю физиономию. На взгляд Имельды, для Кехта, обладающего редкой склонностью к тугодумию, возвращение домой из ближайшего квартала вполне можно было считать странствием.
Когда в сюжете истории Барнворт-мореход добыл-таки невесту, принцессу отвлек привратник: король Глойв Круторог велит дочери немедля явиться к нему. Имельда поморщилась: ну вот, ни раньше, ни позже! Рыцарь, наконец, привез девушку домой, познакомил с родней, сейчас еще свадьба, и все - они уединяться! У принцессы бабочки порхали во всех местах от предвкушения прочтения такого момента, а тут...
- Ну и чего ему надо? - недовольно спросила Имельда вполголоса, ни к кому конкретно не обращаясь. Правда, привратник расслышал и нашел возможным ответить:
- Да там, вроде как, очередной претендент по вашу ду... в смысле руку, ваш'высочество.
Имельда поравнялась с мужчиной, подбоченилась и вздохнула: делать нечего, надо идти. Проходя насквозь покоя, с тоской сунула недочитанный роман в стол и вышла.
***
Король Глойв Круторог, бородатый, как звездочет, и патетичный, как последняя нота в траурном марше, прохаживался по комнате из стороны в сторону. На его лице отчетливо виднелся оттиск: не то печали, не то похмелья. В уголке скромно стоял пришелец - сэр Гилмор - среднего роста, с невыразительными волосами мышиного цвета, светло-карими глазами и выражением крайнего отсутствия. Он беззвучно шевелил губами, от чего бородавка над верхней из них смешно дергалась вверх-вниз.
- О, моя дочь! - возвестил король, когда явилась Имельда. - Благородный сэр Гилмор, уважаемый и важный человек, приехал просить твоей руки!
Гилмор подобрался, подтянул мягкий живот, выкатил сухощавую грудь.
- Ну оно и видно, что важный, - с сомнением протянула девица и уставилась на отца.
- Очень ответственный и серьезный, - продолжал король. - Родовитый, из достойной семьи, - Глойв взял пачку каких-то документов и принялся листать. - Опять же бумаги в порядке: лицензия на убийство драконов есть, на турнирах бился (награды имеет), разрешение на поиски кладов оформил в прошлом году, да и договор о помолвке составлен безупречно! Вон, погляди, - Круторог сунул дочери под нос какой-то пергамент, заставив поморщиться и отвернуться. - Только подпись поставь и все. Ну и говорит, нравишься ты ему.
Король бросил все перебранные бумаги на хаотично заваленный документами стол, а Гилмор попытался подтвердить сказанное и разулыбался.
- Много хорошего я слышал о вашей несказанной красоте, леди Имельда, - поклонился Гилмор, - о вашем чутком сердце, о добром и кротком нраве.
- О как, - только и нашлась принцесса, переводя глаза с отца на потенциального жениха.
- Я полагаю, о, дочь, тебе следует ...
- Ладно, мы пойдем, пообщаемся где-нибудь, - Имельда свернула тему. Все равно от разговора с очередным толстопузом не отвертишься.
Когда за парочкой закрылась дверь, Круторог вздохнул: такая она несносная, его дочь.
***
- Ну, - неопределенно начала Имельда.
Они уселись в беседке дворцового парка. Был май, вокруг цвело, и теперь принцесса, поддерживая равновесие руками, раскачивалась на скамейке с явно скучающим видом.
- Я вас слу...
- Чего это вы такой старый, а до сих пор просто 'сэр'?
Гилмор коротко охнул: вот так с места?
- Видите ли, я не сразу встал на путь рыцарства...
- Так вы что ли коров пасли полжизни?
- Я наставлял людей в милосердии, - поправил Гилмор, проявляя небывалое терпение. - Хотите послушать проповедь? - с готовностью предложил сэр.
- Н-не очень, - ответила Имельда.
Гилмор приуныл:
- Тогда... тогда о чем вы хотите послушать?
- Ну, вообще-то не о чем, - призналась Имельда. - Я же не на уроке.
- Но мы должны о чем-то поговорить, - убежденно настоял рыцарь.
- Определенно, - кивнула Имельда, зная, что отец всегда за такими встречами наблюдает с балкона. И если девчонка посмеет прогнать рыцаря, не проговорив с ним хотя бы восемь минут, ее надлежит наказать трехдневной голодовкой.
- Только вот о чем? - Гилмор совсем пригорюнился и принялся загибать пальцы:
- Про вашу красоту я сказал, про добрый нрав..., - задумался, - сказал, - Гилмор загнул еще один палец. - Про чуткое сердце, - картинно возвел глаза к крыше беседки, - про чуткое сердце я вам говорил?
Имельда смотрела на мужчину на грани приступа неуправляемого веселья.
- Ага, - кивнула принцесса, - говорили.
Последнее заявление ввергло Гилмора в прострацию. Он бессмысленными глазами таращился на девицу, у которой уже нет-нет подрагивали плечи. С глубоким разочарованием осознавав, ради чего отец оторвал её от романа, Имельда шепотом подсказала:
- Любовь. Вы можете поговорить о любви.
Гилмор всплеснул руками:
- И впрямь! Точно же! Да! - и, тут же переменившись в лице, рыцарь весь обратился к принцессе.
- Госпожа, много лет назад я увидел вас во дворце, когда приезжал на турнир. И влюбился сразу!
Имельда напряглась: сколько это – много лет назад, если ей всего четырнадцать?
- Уже тогда я был наслышан о вашей невероятной прелести и покладистости...
Имельда припомнила, как из особой покладистости она украла у старшего брата лошадь пару месяцев назад и умчалась из дворца, показав брату язык напоследок. Правда, к вечеру голод взял свое и пришлось вернуться.
- ... о вашей любви к путешествиям и лошадям.
Имельда хихикнула и принялась осматриваться. Интересно, восемь минут еще не истекло? Вон братец Кайурх, самый старший, чешет бороду и о чем-то болтает с начальником стражи, строит из себя важного. Вон братец Кайльте, пытается стать тонкой натурой и зарисовать весенний пейзаж. Одному Богу известно, до чего жуткие картины у него получаются. О, а вон на клумбе с лилиями торчит макушка. Это наверняка братец Кехт, он всегда любил садоводство. Даже пару раз пугал братьев лопатой.
- Есть, кстати, одна притча о любви, - болтал Гилмор. - Рассказать?
- А она интересная? - отрываясь от созерцания, недоверчиво осведомилась девица.
- Очень! - горячо подтвердил сэр. - Про рыцаря, который так влюбился в юную луноликую невесту своего короля, что решил рискнуть всем!
- Она ответила на его чувства?
- Конечно, - многозначительно кивнул сэр.
Имельда немного приободрилась: кажись, о приключениях.
- Он поднял бунт и его поддержали друзья-дружинники? Он захватил власть и женился на королеве, да?
- О, нет-нет, что вы, - похихикал Гилмор, забавно дергая бородавкой. Как жаль, подумала Имельда.
- Он похитил королеву и сбежал? - с меньшим энтузиазмом спросила девушка. - Они уплыли на корабле в далекие земли и жили долго и счастливо, странствуя по свету?
- Да что вы, ваше высочество! Боже упаси!
- Ну хотя бы грудью на меч он бросился, когда стало ясно, что им не быть вместе? - смирилась с печальным финалом Имельда.
Лицо Гилмора озарилось восторгом:
- Вы и вправду умны! Да, конечно, он бросился грудью на меч, а королеву остригли и сослали в монастырь, назначив, - Гилмор воздел указующий перст, - по десять ударов палкой в день! Правда, в истории прекрасная мораль?
Имельда прочистила горло.
- Как сказать, - протянула принцесса, отодвигаясь от рыцаря, но Гилмора уже было не остановить. Он схватил Имельду за руки и потянул на себя.
- Я знаю много таких историй. Поведать еще одну?
- Не утруждайте себя, - уверенней отказалась принцесса, заметив краем глаза, что светлой макушки Кехта на клумбе с лилиями больше нет.
- Вы так заботливы. Знаете, когда я вижу вас, мое сердце колотиться быстрее, - пылко заверил мужчина. - Вот, послушайте, какова сила моей любви, - прижал ладошку принцессы к груди.
- Это возраст, - тоном знатока заявила Имельда, отнимая ладони. - В ваши годы такое случается. Хотите, пришлю к вам придворного лекаря?
Гилмор, хотевший, было, обидеться, сделал усилие и воспрял духом.
- Да, разумеется! Я знал, что у вас очень доброе сердце, честное слово, знал.
- Интересно, от какого шутника, - пробормотала девица в сторону.
- Любите шутников? - Гилмор расцвел. - О, знаете, есть одна притча об умеренности. В ней говорится о жонглере, который развеселил короля так, что тот умер от смеха. Шутника за это дело казнили. Хотите послушать? - с энтузиазмом спросил сэр.
- Нет, - категорично отозвалась Имельда, опять отодвинувшись от рыцаря.
- Отчего же?
- Не слишком похоже на историю о милосердии.
Гилмор расцвел, как куст пионов и оживился совсем уж до неприличия:
- Так вы все-таки хотите послушать о милосердии?
Имельда не выдержала и подскочила:
- Да я вообще не хочу слушать старого мерзкого садиста!
Гилмор не обиделся - он удивился.
- А это вы о ком?
- Да о вас, ужасный вы человек!
- Обо ... мне? - Гилмор сделал по-щенячьи грустные глаза, указав в грудь пальцем. - Но... но я совсем не ужасный, - неубедительно опроверг сэр.
- Самый что ни на есть ужасный!
- Нет, - с нажимом повторил Гилмор и тоже встал.
- Да! - Имельда топнула ногой.
- Нет! - Гилмор потряс головой.
- Да! - Имельда толкнула мужчину в грудь и выбежала из беседки.
- Не ужасный! - Гилмор, окончательно обидевшись, пустился вслед. Ну, нельзя же так, в конце концов, хлюпнул он носом.
Размышляя, наверняка ли истекли заветные восемь минут, принцесса начала петлять по парку.
- Ужасный-ужасный! - на бегу Имельда обернулась, показав язык, и помчалась дальше.
- Сама такая! - не выдержал Гилмор.
- Мерзкий! - Имельда сиганула в кусты, задрав голубое платье до колен.
- Гадина! – едва поспевал следом рыцарь.
- Старикашка! - выскочила с другой стороны зеленой изгороди и пустилась к клумбам с ирисом.
- Д-ду-ура! - сэр уже запыхался, но все еще бежал за Имельдой.
- Бородавочник! - рявкнула девчонка и, перебежав, скакнула на клумбу с лилиями.
- Поганка!
- Чего разорался? - из кустов за клумбой вырос большущий светлокудрый Кехт с лопатой, ведром воды и выдающейся вперед нижней челюстью.
- А ты еще кто? - вздрогнул Гилмор, пятясь.
- Я - принц, - представилась детина. Имельда быстренько спряталась за спину брата: попробуй в его присутствии стоять на клумбе, тут же голову оторвет.
- А-а, - менее уверенно протянул Гилмор. - А я сэр.... Ай-яй-яй-яй-яй! - заорал мужчина.
Кехт непринужденно воткнул лопату в землю, не обращая внимания на сестру за плечом, поднял повыше ведро и облил Гилмора с головы до ног.
- Ты что делаешь?!
- Поливаю, - объяснил Кехт.
- Ты что не видишь, что я тут стою?!
- Вижу.
- У него хорошее зрение, - поддакнула Имельда. - Он ведь не ста-а-арый!
- Да я… - мокрый и скукоженный, как пожеванный урюк, Гилмор выпрямился во весь рост и, стуча от озноба зубами, заявил:
- Я сэр Гилмор из рода…
- Неинтересно, - Кехт качнул головой и, минуя этих двух, ушел от клумбы месте с лопатой и пустым ведром. Гилмор от досады едва не заплакал.
Когда принц исчез, к рыцарю вернулись былые чувства. Озлобленный, он уставился на Имельду со всем негодованием, на какое был способен.
- Ну, знаете!
Знает, знает, подумала Имельда, довольная в душе тем, что в который раз за несколько минут удалось отвадить очередного противного жениха. И теперь уж этот Гилмор наверняка не захочет на ней жениться!
- Более несносной и невоспитанной девчонки в жизни не встречал! Злыдня вы, девушка, вот вы кто! - Гилмор победоносно ткнул в девчонку пальцем.
- На себя посмотрите!
- Я, между прочим, самый порядочный рыцарь Аморгена! И мне не место рядом с такой врединой, как вы! - теперь он ткнул пальцем в принцессу. - Я скорее умру, чем женюсь на мегере!
- Я скорее стану мегерой, чем выйду замуж за старую рыбину!
- Имельда! Гилмор! - к ним подбежал запыхавшийся король. Оглядел обоих, кажется не все хорошо. - Вы что, повздорили? Вот незадача, - закручинился владыка.
- Что стряслось? - спросила Имельда, теряя интерес к несостоявшемуся жениху.
- Ну, не буду отвлекать от семейных дел, - дрожа от раздражения, взвизгнул Гилмор. - Желаю удачно выдать замуж эту змею! Слава Богу, меня это миновало!
Гилмор сделал решительный шаг (правда, колено дрогнуло), но рука короля тут же легла мужчине на плечо:
- Увы. Не миновало.
- В каком смысле?! - в один голос спросили принцесса и рыцарь, сделав круглые глаза.
- Вот, - король поднял в воздух развернутый лист. - Запутался с бумагами, подписал не то.
С несколько безразличным видом, Глойв Круторог пожал плечами. На бумаге значилось, что между сэром Гилмором и принцессой Имельдой на два года заключена помолвка.
- Твои братья были рядом, отвлекали болтовней. А как увидели, страшно обрадовались и уже диким воплем трезвонят на весь дворец. Так что бумагу рвать поздно, - повинился король.
Гилмор взвыл первым: весьма театрально заломил руку у лба, припал на колено и заявил, что никакой любви и никаких сил не хватит, чтобы вытерпеть её высочество. Имельда в долгу не осталась: снова высунула язык, в приказном порядке брякнула, что эти два года Гилмор вообще не должен появляться на пороге дворца и всем тогда будет хорошо. Король такую версию отверг.
- Ну и бог с вами! - разозлилась Имельда и отправилась к себе – дочитывать сцену уединения в оставленном романе о странствиях Барнворта-морехода.
- Конечно, Бог с нами! - воодушевился Гилмор и начал:
- И только Его мудростью и милосердием, что ведут нас по жизни, можно объяснить добро, которое все еще встречается в мире, и снести зло, причиняемое нам, к сожалению, все чаще!..
Имельда вдруг остановилась, обернулась и вернулась к жениху с чарующей улыбкой, которая никого не могла обмануть. Ну разве что – озадачить и очень-очень напрячь.
- А знаете, я с радостью послушаю вашу проповедь в компании братьев. Пойдемте во дворец. Отец, позови-ка принцев, давай послушаем, что нам расскажет мой милосердный нареченный!
- Всех позвать? - озаботился Глойв.
- Ну, Кехта не надо.
- Хорошо, идея хорошая. А то эти остолопы скоро все стены разворотят в драках.
Гилмор расцвел снова. Позднее, в одной из комнат дворца, он все вещал и вещал, рассказывая, как правильно быть всепрощающим и добрым. Семь принцев Аморгена со скуки зевали, но выйти из комнаты не могли: чтобы буйные сыновья перевоспитывались, Глойв Круторог велел сдать оружие и приставил к отпрыскам едва ли не полк охраны. Имельда, не слушая жениха, думала, как будет здорово, если следующую проповедь Гилмор прочтет, стоя на клумбе в присутствии Кехта: у одного полно нравоучений, у другого – любви к цветам, но на деле терпение не свойственно ни одному.
или как сэр Гилмор поехал свататься.
Из серии 'Рыцари Аморгена'
Леди Имельда, единственная принцесса Аморгена, сидела на террасе своих покоев и, наматывая на палец насыщенно русые пряди, читала книгу. Новомодный роман о приключениях сэра Барнворта-морехода, который в заморских странах искал для себя невесту. Читала увлеченно, быстро бегая синющими глазами по строчкам: ещё пара страниц - и конец истории!
Книгу принес любимый из восьми братьев Имельды Кехт. Принц искренне верил, что добыл подарок сестрице в странствиях, но на деле он просто ловил в саду дворца кошку. Негодная убежала за ворота, Кехт пустился в погоню и в итоге попросту потерялся. Будучи натурой увлекающейся, Кехт, сообразил, что у него возникли серьезные проблемы, только когда злосчастное создание исцарапало ему всю физиономию. На взгляд Имельды, для Кехта, обладающего редкой склонностью к тугодумию, возвращение домой из ближайшего квартала вполне можно было считать странствием.
Когда в сюжете истории Барнворт-мореход добыл-таки невесту, принцессу отвлек привратник: король Глойв Круторог велит дочери немедля явиться к нему. Имельда поморщилась: ну вот, ни раньше, ни позже! Рыцарь, наконец, привез девушку домой, познакомил с родней, сейчас еще свадьба, и все - они уединяться! У принцессы бабочки порхали во всех местах от предвкушения прочтения такого момента, а тут...
- Ну и чего ему надо? - недовольно спросила Имельда вполголоса, ни к кому конкретно не обращаясь. Правда, привратник расслышал и нашел возможным ответить:
- Да там, вроде как, очередной претендент по вашу ду... в смысле руку, ваш'высочество.
Имельда поравнялась с мужчиной, подбоченилась и вздохнула: делать нечего, надо идти. Проходя насквозь покоя, с тоской сунула недочитанный роман в стол и вышла.
***
Король Глойв Круторог, бородатый, как звездочет, и патетичный, как последняя нота в траурном марше, прохаживался по комнате из стороны в сторону. На его лице отчетливо виднелся оттиск: не то печали, не то похмелья. В уголке скромно стоял пришелец - сэр Гилмор - среднего роста, с невыразительными волосами мышиного цвета, светло-карими глазами и выражением крайнего отсутствия. Он беззвучно шевелил губами, от чего бородавка над верхней из них смешно дергалась вверх-вниз.
- О, моя дочь! - возвестил король, когда явилась Имельда. - Благородный сэр Гилмор, уважаемый и важный человек, приехал просить твоей руки!
Гилмор подобрался, подтянул мягкий живот, выкатил сухощавую грудь.
- Ну оно и видно, что важный, - с сомнением протянула девица и уставилась на отца.
- Очень ответственный и серьезный, - продолжал король. - Родовитый, из достойной семьи, - Глойв взял пачку каких-то документов и принялся листать. - Опять же бумаги в порядке: лицензия на убийство драконов есть, на турнирах бился (награды имеет), разрешение на поиски кладов оформил в прошлом году, да и договор о помолвке составлен безупречно! Вон, погляди, - Круторог сунул дочери под нос какой-то пергамент, заставив поморщиться и отвернуться. - Только подпись поставь и все. Ну и говорит, нравишься ты ему.
Король бросил все перебранные бумаги на хаотично заваленный документами стол, а Гилмор попытался подтвердить сказанное и разулыбался.
- Много хорошего я слышал о вашей несказанной красоте, леди Имельда, - поклонился Гилмор, - о вашем чутком сердце, о добром и кротком нраве.
- О как, - только и нашлась принцесса, переводя глаза с отца на потенциального жениха.
- Я полагаю, о, дочь, тебе следует ...
- Ладно, мы пойдем, пообщаемся где-нибудь, - Имельда свернула тему. Все равно от разговора с очередным толстопузом не отвертишься.
Когда за парочкой закрылась дверь, Круторог вздохнул: такая она несносная, его дочь.
***
- Ну, - неопределенно начала Имельда.
Они уселись в беседке дворцового парка. Был май, вокруг цвело, и теперь принцесса, поддерживая равновесие руками, раскачивалась на скамейке с явно скучающим видом.
- Я вас слу...
- Чего это вы такой старый, а до сих пор просто 'сэр'?
Гилмор коротко охнул: вот так с места?
- Видите ли, я не сразу встал на путь рыцарства...
- Так вы что ли коров пасли полжизни?
- Я наставлял людей в милосердии, - поправил Гилмор, проявляя небывалое терпение. - Хотите послушать проповедь? - с готовностью предложил сэр.
- Н-не очень, - ответила Имельда.
Гилмор приуныл:
- Тогда... тогда о чем вы хотите послушать?
- Ну, вообще-то не о чем, - призналась Имельда. - Я же не на уроке.
- Но мы должны о чем-то поговорить, - убежденно настоял рыцарь.
- Определенно, - кивнула Имельда, зная, что отец всегда за такими встречами наблюдает с балкона. И если девчонка посмеет прогнать рыцаря, не проговорив с ним хотя бы восемь минут, ее надлежит наказать трехдневной голодовкой.
- Только вот о чем? - Гилмор совсем пригорюнился и принялся загибать пальцы:
- Про вашу красоту я сказал, про добрый нрав..., - задумался, - сказал, - Гилмор загнул еще один палец. - Про чуткое сердце, - картинно возвел глаза к крыше беседки, - про чуткое сердце я вам говорил?
Имельда смотрела на мужчину на грани приступа неуправляемого веселья.
- Ага, - кивнула принцесса, - говорили.
Последнее заявление ввергло Гилмора в прострацию. Он бессмысленными глазами таращился на девицу, у которой уже нет-нет подрагивали плечи. С глубоким разочарованием осознавав, ради чего отец оторвал её от романа, Имельда шепотом подсказала:
- Любовь. Вы можете поговорить о любви.
Гилмор всплеснул руками:
- И впрямь! Точно же! Да! - и, тут же переменившись в лице, рыцарь весь обратился к принцессе.
- Госпожа, много лет назад я увидел вас во дворце, когда приезжал на турнир. И влюбился сразу!
Имельда напряглась: сколько это – много лет назад, если ей всего четырнадцать?
- Уже тогда я был наслышан о вашей невероятной прелести и покладистости...
Имельда припомнила, как из особой покладистости она украла у старшего брата лошадь пару месяцев назад и умчалась из дворца, показав брату язык напоследок. Правда, к вечеру голод взял свое и пришлось вернуться.
- ... о вашей любви к путешествиям и лошадям.
Имельда хихикнула и принялась осматриваться. Интересно, восемь минут еще не истекло? Вон братец Кайурх, самый старший, чешет бороду и о чем-то болтает с начальником стражи, строит из себя важного. Вон братец Кайльте, пытается стать тонкой натурой и зарисовать весенний пейзаж. Одному Богу известно, до чего жуткие картины у него получаются. О, а вон на клумбе с лилиями торчит макушка. Это наверняка братец Кехт, он всегда любил садоводство. Даже пару раз пугал братьев лопатой.
- Есть, кстати, одна притча о любви, - болтал Гилмор. - Рассказать?
- А она интересная? - отрываясь от созерцания, недоверчиво осведомилась девица.
- Очень! - горячо подтвердил сэр. - Про рыцаря, который так влюбился в юную луноликую невесту своего короля, что решил рискнуть всем!
- Она ответила на его чувства?
- Конечно, - многозначительно кивнул сэр.
Имельда немного приободрилась: кажись, о приключениях.
- Он поднял бунт и его поддержали друзья-дружинники? Он захватил власть и женился на королеве, да?
- О, нет-нет, что вы, - похихикал Гилмор, забавно дергая бородавкой. Как жаль, подумала Имельда.
- Он похитил королеву и сбежал? - с меньшим энтузиазмом спросила девушка. - Они уплыли на корабле в далекие земли и жили долго и счастливо, странствуя по свету?
- Да что вы, ваше высочество! Боже упаси!
- Ну хотя бы грудью на меч он бросился, когда стало ясно, что им не быть вместе? - смирилась с печальным финалом Имельда.
Лицо Гилмора озарилось восторгом:
- Вы и вправду умны! Да, конечно, он бросился грудью на меч, а королеву остригли и сослали в монастырь, назначив, - Гилмор воздел указующий перст, - по десять ударов палкой в день! Правда, в истории прекрасная мораль?
Имельда прочистила горло.
- Как сказать, - протянула принцесса, отодвигаясь от рыцаря, но Гилмора уже было не остановить. Он схватил Имельду за руки и потянул на себя.
- Я знаю много таких историй. Поведать еще одну?
- Не утруждайте себя, - уверенней отказалась принцесса, заметив краем глаза, что светлой макушки Кехта на клумбе с лилиями больше нет.
- Вы так заботливы. Знаете, когда я вижу вас, мое сердце колотиться быстрее, - пылко заверил мужчина. - Вот, послушайте, какова сила моей любви, - прижал ладошку принцессы к груди.
- Это возраст, - тоном знатока заявила Имельда, отнимая ладони. - В ваши годы такое случается. Хотите, пришлю к вам придворного лекаря?
Гилмор, хотевший, было, обидеться, сделал усилие и воспрял духом.
- Да, разумеется! Я знал, что у вас очень доброе сердце, честное слово, знал.
- Интересно, от какого шутника, - пробормотала девица в сторону.
- Любите шутников? - Гилмор расцвел. - О, знаете, есть одна притча об умеренности. В ней говорится о жонглере, который развеселил короля так, что тот умер от смеха. Шутника за это дело казнили. Хотите послушать? - с энтузиазмом спросил сэр.
- Нет, - категорично отозвалась Имельда, опять отодвинувшись от рыцаря.
- Отчего же?
- Не слишком похоже на историю о милосердии.
Гилмор расцвел, как куст пионов и оживился совсем уж до неприличия:
- Так вы все-таки хотите послушать о милосердии?
Имельда не выдержала и подскочила:
- Да я вообще не хочу слушать старого мерзкого садиста!
Гилмор не обиделся - он удивился.
- А это вы о ком?
- Да о вас, ужасный вы человек!
- Обо ... мне? - Гилмор сделал по-щенячьи грустные глаза, указав в грудь пальцем. - Но... но я совсем не ужасный, - неубедительно опроверг сэр.
- Самый что ни на есть ужасный!
- Нет, - с нажимом повторил Гилмор и тоже встал.
- Да! - Имельда топнула ногой.
- Нет! - Гилмор потряс головой.
- Да! - Имельда толкнула мужчину в грудь и выбежала из беседки.
- Не ужасный! - Гилмор, окончательно обидевшись, пустился вслед. Ну, нельзя же так, в конце концов, хлюпнул он носом.
Размышляя, наверняка ли истекли заветные восемь минут, принцесса начала петлять по парку.
- Ужасный-ужасный! - на бегу Имельда обернулась, показав язык, и помчалась дальше.
- Сама такая! - не выдержал Гилмор.
- Мерзкий! - Имельда сиганула в кусты, задрав голубое платье до колен.
- Гадина! – едва поспевал следом рыцарь.
- Старикашка! - выскочила с другой стороны зеленой изгороди и пустилась к клумбам с ирисом.
- Д-ду-ура! - сэр уже запыхался, но все еще бежал за Имельдой.
- Бородавочник! - рявкнула девчонка и, перебежав, скакнула на клумбу с лилиями.
- Поганка!
- Чего разорался? - из кустов за клумбой вырос большущий светлокудрый Кехт с лопатой, ведром воды и выдающейся вперед нижней челюстью.
- А ты еще кто? - вздрогнул Гилмор, пятясь.
- Я - принц, - представилась детина. Имельда быстренько спряталась за спину брата: попробуй в его присутствии стоять на клумбе, тут же голову оторвет.
- А-а, - менее уверенно протянул Гилмор. - А я сэр.... Ай-яй-яй-яй-яй! - заорал мужчина.
Кехт непринужденно воткнул лопату в землю, не обращая внимания на сестру за плечом, поднял повыше ведро и облил Гилмора с головы до ног.
- Ты что делаешь?!
- Поливаю, - объяснил Кехт.
- Ты что не видишь, что я тут стою?!
- Вижу.
- У него хорошее зрение, - поддакнула Имельда. - Он ведь не ста-а-арый!
- Да я… - мокрый и скукоженный, как пожеванный урюк, Гилмор выпрямился во весь рост и, стуча от озноба зубами, заявил:
- Я сэр Гилмор из рода…
- Неинтересно, - Кехт качнул головой и, минуя этих двух, ушел от клумбы месте с лопатой и пустым ведром. Гилмор от досады едва не заплакал.
Когда принц исчез, к рыцарю вернулись былые чувства. Озлобленный, он уставился на Имельду со всем негодованием, на какое был способен.
- Ну, знаете!
Знает, знает, подумала Имельда, довольная в душе тем, что в который раз за несколько минут удалось отвадить очередного противного жениха. И теперь уж этот Гилмор наверняка не захочет на ней жениться!
- Более несносной и невоспитанной девчонки в жизни не встречал! Злыдня вы, девушка, вот вы кто! - Гилмор победоносно ткнул в девчонку пальцем.
- На себя посмотрите!
- Я, между прочим, самый порядочный рыцарь Аморгена! И мне не место рядом с такой врединой, как вы! - теперь он ткнул пальцем в принцессу. - Я скорее умру, чем женюсь на мегере!
- Я скорее стану мегерой, чем выйду замуж за старую рыбину!
- Имельда! Гилмор! - к ним подбежал запыхавшийся король. Оглядел обоих, кажется не все хорошо. - Вы что, повздорили? Вот незадача, - закручинился владыка.
- Что стряслось? - спросила Имельда, теряя интерес к несостоявшемуся жениху.
- Ну, не буду отвлекать от семейных дел, - дрожа от раздражения, взвизгнул Гилмор. - Желаю удачно выдать замуж эту змею! Слава Богу, меня это миновало!
Гилмор сделал решительный шаг (правда, колено дрогнуло), но рука короля тут же легла мужчине на плечо:
- Увы. Не миновало.
- В каком смысле?! - в один голос спросили принцесса и рыцарь, сделав круглые глаза.
- Вот, - король поднял в воздух развернутый лист. - Запутался с бумагами, подписал не то.
С несколько безразличным видом, Глойв Круторог пожал плечами. На бумаге значилось, что между сэром Гилмором и принцессой Имельдой на два года заключена помолвка.
- Твои братья были рядом, отвлекали болтовней. А как увидели, страшно обрадовались и уже диким воплем трезвонят на весь дворец. Так что бумагу рвать поздно, - повинился король.
Гилмор взвыл первым: весьма театрально заломил руку у лба, припал на колено и заявил, что никакой любви и никаких сил не хватит, чтобы вытерпеть её высочество. Имельда в долгу не осталась: снова высунула язык, в приказном порядке брякнула, что эти два года Гилмор вообще не должен появляться на пороге дворца и всем тогда будет хорошо. Король такую версию отверг.
- Ну и бог с вами! - разозлилась Имельда и отправилась к себе – дочитывать сцену уединения в оставленном романе о странствиях Барнворта-морехода.
- Конечно, Бог с нами! - воодушевился Гилмор и начал:
- И только Его мудростью и милосердием, что ведут нас по жизни, можно объяснить добро, которое все еще встречается в мире, и снести зло, причиняемое нам, к сожалению, все чаще!..
Имельда вдруг остановилась, обернулась и вернулась к жениху с чарующей улыбкой, которая никого не могла обмануть. Ну разве что – озадачить и очень-очень напрячь.
- А знаете, я с радостью послушаю вашу проповедь в компании братьев. Пойдемте во дворец. Отец, позови-ка принцев, давай послушаем, что нам расскажет мой милосердный нареченный!
- Всех позвать? - озаботился Глойв.
- Ну, Кехта не надо.
- Хорошо, идея хорошая. А то эти остолопы скоро все стены разворотят в драках.
Гилмор расцвел снова. Позднее, в одной из комнат дворца, он все вещал и вещал, рассказывая, как правильно быть всепрощающим и добрым. Семь принцев Аморгена со скуки зевали, но выйти из комнаты не могли: чтобы буйные сыновья перевоспитывались, Глойв Круторог велел сдать оружие и приставил к отпрыскам едва ли не полк охраны. Имельда, не слушая жениха, думала, как будет здорово, если следующую проповедь Гилмор прочтет, стоя на клумбе в присутствии Кехта: у одного полно нравоучений, у другого – любви к цветам, но на деле терпение не свойственно ни одному.
