Пролог
...пятнадцать лет назад...
Это был самый неудачный день в моей жизни. Сначала меня угораздило запнуться о хвост варана Ракса, который выполз из своей норы погреться на солнышке, и расплескать целую крынку козьего молока. Потом у кормового ведра отвалилось дно, и зерновая дроблёнка просыпалась жёлтой дорожкой от дома до самого птичника. Перепёлки остались без завтрака, зато во двор на дармовщину прилетели крикливые кряки и разбудили дядьку Борса. А под вечер хозяйский хряк разнёс перегородку в хлеву и до заката вышивал по поселковой улице, гоняясь за поселянами и сшибая заборы. Дядька долго не понимал, что приключилось с животиной, пока не нашёл в корыте остатки травы-огнёвки.
И вот теперь я шла в сгущающихся сумерках по лесной тропинке, ведущей к Тракту, и почёсывала саднящий зад: дядька Борс таки успел дотянуться до него вожжами, пока я перелезала через плетень. И это было ужасно несправедливо! Да, траву-огнёвку насобирала я. Она замечательно отгоняет клопов, которых в моей каморке над хлевом было предостаточно. Но в том, что связка провалилась в щель между досками и угодила в пойло хряка, а он, куснув жгучее угощение, взбесился, я не виновата! Оно само! Но дядька мои объяснения слушать не стал и сразу полез за вожжами.
Я огляделась, прикидывая, на какое дерево забраться: несмотря на погожий день, земля всё ещё оставалась холодной, а лечить в случае чего поселковую сироту-батрачку некому. Меж чёрными стволами мелькнул огонёк. «Охотники, – обрадовалась я и направилась в ту сторону. – Глядишь, даже поужинать удастся, а то живот с голодухи подвело».
Но на лесной полянке оказались вовсе не охотники. У небольшого костерка сидела непотребная тётка, проезжавшая сегодня днём через посёлок. Я попятилась. Непотребной проезжую назвал учитель Ронд. Почему именно так, я услышать не успела, слишком громко гоготали кряки. Но что от таких монх велел держаться подальше, уловила.
Схоронившись за прошлогодним выворотнем, я рассматривала незнакомку. Ничего такого страшного в ней не было. Разве что порты больно узкие. Ну, так это бывает. Мало ли, кому какие достаются. У меня, вон, широченные, такие, что ещё одна Оли влезет, и ничего. Тётка лениво потянулась и неосторожно пнула ногой странный длинный свёрток. Да так, что он, подскочив, шлёпнулся ей прямо на колени. На звук поднял голову лежавший рядом здоровенный ездовой варан. «И как я его сразу не заметила? – мелькнула мысль. – Такая зверюга...»
Но долго удивляться тётка мне не дала. Ещё секунду назад она расслаблено сидела, опираясь локтем на пенёк, и покачивала за горлышко полупустую бутыль с чем-то тёмным. А сейчас уже стояла на ногах с обнажённым мечом. «Так вот что это был за свёрток!» – только и успела подумать я, как незнакомка, глядя в мою сторону, насмешливо сказала:
– С чем пришёл, гость ночной?
Я затаилась, лихорадочно решая, удирать прямо сейчас, понадеявшись, что тётка не полезет в чащу тёмного незнакомого леса, или сделать вид, что меня вообще тут нет.
– Выходи, выходи, – её взгляд упёрся в выворотень, словно она могла видеть сквозь него, – а то вытащу!
Узкий меч качнулся из стороны в сторону, а пальцы свободной руки окутались дымком. «Магичка! – сообразила, наконец, я, и уже хотела дать дёру, как неведомая сила прижала меня к земле. – Ну, вот... Даже помереть нормально, и то не могу. Люди мрут, как люди. Лихоманка там придушит, лесная нечисть загрызёт, или в прорубь по пьяному делу свалятся. А на мою душу нашлась единственная на всю округу магичка! Создатели, сохраните!»
Слушая приближающиеся мягкие, как у зверя, шаги, я вспоминала все ужасы, какие рассказывал про нечистых магиков учитель Ронд.
– Так вот какой тут ночной гость! – надо мной склонилось подсвеченное висящим в воздухе ярким белым шариком лицо с насмешливой улыбкой. – Поднимайся. Простудишься.
Магичка протянула мне руку. Силы, прижимавшей меня к прелой листве, больше не было, и я, уцепившись за крепкую ладонь, встала.
– Оказывается, у нас не гость, а гостья, – усмехнулась магичка, подпихивая меня к костерку.
И, кстати, к поднявшемуся на лапы варану. Его узкий раздвоенный язык так и мелькал меж красноватыми в свете костра зубами. Меня прошиб холодный пот.
– Тетенька магичка! Не надо меня скармливать! Я невкусная. И костлявая. Зверушка подавится и помрёт. Жалко! – старательно заканючила я, пытаясь вывернуться из-под её руки. Не то, чтобы я действительно думала, что непотребная тётка скормит меня своему ездовому зверю, но в памяти всплывали всё новые и новые рассказы учителя Ронда, и удрать хотелось всё сильнее.
– Так ты Тишку боишься, – хохотнула магичка, и не подумав меня отпустить. – Зря. Она с привязкой. Не нападёт, пока я не прикажу.
– А вы прикажете? – с некоторой опаской уточнила я.
– Не прикажу, если воровать не вздумаешь.
– Я не воровка!
– Вот и славно, – тяжёлая ладонь заставила меня сесть у костра. – Есть хочешь?
– Хочу! – ляпнул язык раньше, чем я успела подумать.
– Бери, – магичка кивнула на тряпицу, где лежали несколько лепёшек и грубо накромсанный окорок.
– Душу за еду не продам, – сглотнув слюну, я отвернулась от соблазнительных кусков.
– Душу? – незнакомка заметно удивилась. – А зачем мне твоя душа?
– А кто вас, грешных магиков, знает, на что вам людские души, – машинально буркнула я и, только заметив вытаращенные глаза незнакомки, сообразила, что сказала.
Голова сама собой вжалась в плечи: «Создатели, ну, за что вы наградили меня таким дурным языком?! Правильно учитель Ронд говорил: «Оли, если хочешь что-то сказать, то сначала подумай, потом ещё раз подумай, а потом промолчи!»
Магичка смерила меня странным взглядом, отпила из своей бутылки, а потом вдруг шмякнула на лепёшку здоровенный кусок мяса и сунула мне в руки:
– Меня Рагетта зовут, а тебя?
– Ом-ми... – прочавкала я.
Вопрос застал меня с набитым до отказа ртом: ифит с той душой, хоть помру сытая!
– Как?
– Оли, – трудом проглотив здоровенный кусок, повторила я.
– Так вот, Оли. Магикам не нужны ничьи души. Глупости это, – сказала незнакомка, глотнув из любимой бутылки. Говорила она немного невнятно, и до меня дошло, что «непотребная тётка», пожалуй, пьяна.
«Вот и хорошо, – решила я, припомнив, что поселковые мужики, напиваясь, делались очень добрыми, а потом где-нибудь засыпали. Не все, конечно. Тот же хромой кузнец по пьяному делу полпосёлка гонял... Но магичка, вроде, не рычала, как он. Авось пронесёт. – Пока я ем, она заснёт. Тогда и удеру».
– Создательница Рири магикам покровительствует. Так что быть магиком – не грех. Магия – она такая же, как вот нож, – продолжала тётка. – Можно хлеба отрезать, а можно человека убить. Или костёр... Тепло тебе?
– Ну, да, – пожала плечами я.
– А ведь это магия.
– Такой магии в каждой печке хватает, – засмеялась я, полный живот поднял настроение до невиданных высот.
– А ты присмотрись, – велела магичка.
Я послушалась и оторопела. Костёр горел сам по себе. Да ещё и не дымил совсем. Первые сомнения зашевелились где-то в душе. Ведь учитель Ронд говорил, что магическое пламя горит только на костях невинно убиенных младенцев в чёрных обрядах нечистых магиков. Но тут-то никаких младенцев не было. Вообще ничего не было, даже дров.
– Как так? – любопытство быстро победило страх.
– Магия, – пожала плечами Рагетта, потом как-то по-особому пристально уставилась на меня и полезла в стоявшую сбоку сумку.
Она долго копалась в кожаной торбе, ругаясь сквозь зубы и выкладывая на прелую листву какие-то склянки, связки болтов для арбалета и странные цветные стекляшки. Наконец, на свет появился большой камень размером с кулак.
– Держи! – магичка сунула находку мне в ладонь. Я машинально сжала пальцы и с недоумением уставилась на магичку.
– Что и требовалось доказать, – с удовлетворением пробурчала она.
Я опустила взгляд и с визгом выронила ифитову штуку: от неё во все стороны разлетались яркие искры. Даже лёжа на земле, проклятый камень продолжал искрить, а потом вдруг с громким треском развалился на несколько кусков.
– Это не я... – в ужасе глядя на дымящиеся обломки, прошептала я. – Оно само...
Но удивительная магичка и не думала злиться. Щелчком пальцев заставив потухнуть занявшиеся было прошлогодние листья, она с насмешливой улыбкой протянула:
– Магиков, значит, боишься?
– Не боюсь! – вздёрнула нос я, хотя от страха тряслись поджилки.
– Вот и хорошо. Потому что ты тоже магичка. Правда, не обученная ещё.
– И я тоже так могу? – я пощёлкала пальцами.
– Сможешь, если научить, – усмехнулась она. – А хочешь?
– Да!
Странное дело. Я поверила ей сразу и безоговорочно. Было в ней что-то такое... Но что, понять я не успела. Рагетта заговорила вновь. Уже не насмешливо, а скорее по-деловому:
– Кто твои родители?
– Нету, – развела руками я.
– Сирота?
– Угу, – настроение портилось прямо на глазах. Вот она сейчас уедет, и не будет больше такой пугающей и в то же время влекущей магии...
– Понятно... Знаешь, что, – она задумчиво пожевала губами и раскопала среди непонятных штуковин, извлечённых из сумки, обрывок пергамента. Стило, настоящее каменное, а не заточенная палочка, как в поселковой школе, возникло прямо из воздуха. Набросав несколько строчек, магичка приложила к ним свой перстень. Громкий хлопок, и я уже держу в руках меленький запечатанный свиток.
– К осени приходи в Питруг, – сказала Рагетта, сгребая хлам обратно в сумку. – Покажешь свиток страже на воротах, тебя приведут к моему дому. Там и решим, что с тобой делать. Но имей в виду: магия – штука не простая. Душу у тебя никто не потребует, но поработать придётся.
– А я могу! Я у дядьки Борса, знаете, сколько всего делаю? Вы не смотрите, что худая. Я – шустрая. И перепёлок почищу, и коз подою. Я даже Ракса, нашего сторожевого варана, кормлю, а его и пьяный поселковый кузнец боится!
– Да ты не убеждай, – хмыкнула Рагетта и бросила мне на руки свой плащ. – Ложись, спи. Придёшь осенью в Питруг – поговорим.
Она вытянула ноги к колдовскому огню и развернулась на бок. Вскоре магичка уже спала. А я ещё долго ворочалась под мягкой тканью, то и дело проверяя, на месте ли свиток: «Всё-всё буду делать! Пусть она только научит меня этой магии! А учитель Ронд – старый дурак! Если бы магики были грешными и проклятыми, как он говорил, кто бы их пустил в Питруг, храмовый город, в котором, говорят, даже мостовые, и те священные?!»
Заснуть той ночью мне так и не удалось, и я ушла ещё до рассвета. Магичка спала, положив руку на свои мечи. Только её вараниха, Тишка, проводила меня настороженным взглядом. Ничего. Потом извинюсь. А то вдруг проснётся, да и передумает поселковую батрачку в храмовый город приглашать...
Глава 1. Будни принцессы Двух Континентов
– Четыре. Пять. Шесть, – считала я, высунув от усердия кончик языка. И в такт словам из носика миниатюрной фиолетовой лейки падали капли. – Семь. Восемь...
– Оли!
Возмущённый вопль застал меня врасплох. Лейка улетела в котёл, а я чуть не проломила головой потолок, подскочив от неожиданности: «Дверь же была заблокирована!» Впрочем, задаваться вопросом, кто там такой шумный, не приходилось: голос моей наставницы не узнать невозможно. Да и, кроме неё, вряд ли во дворце кто-нибудь смог бы проломиться через мои плетения. Среди чернаков магиков вообще мало. А уж сильных...
– Оли-аири, уделите мне несколько минут вашего драгоценного времени, – официальный тон наставницы не сулил ничего хорошего, и я медленно обернулась.
Сразу стало понятно, как она вошла. От двери осталась только кучка серого пепла. Её попросту испепелили вместе со всеми моими хитроумными плетениями. М-да... Возможность применения грубой силы я не учла, наивно надеясь, что во дворце двери всё-таки открывают, а не взламывают. Надо бы запомнить на будущее.
– Оли-аири! – в третий раз повторила Аленна, брезгливо переступив кучу пыли на полу. – Почему я вынуждена посещать вас подобным образом?
– А что случилось? – округлила глаза я.
– Переигрываешь, милая, – усмехнулась наставница, наконец, отбросив холодный тон Правительницы.
Я уже говорила, что в наставницы мне досталась Правительница Чёрного континента? Нет? Ну, так прошу любить и жаловать. И опасаться, кстати, тоже. Весьма серьёзная магичка. И в неприятности умеет вляпываться не хуже меня. А уж что получается, если нас запустить куда-нибудь, например, в лабораторию, вместе... Правда, в последние лет десять она остепенилась и порой напускает на себя такой «правительственный» вид, что зубы сводит. Но у всех свои недостатки...
– Оли! – ввинтился в мои размышления голос Аленны. – Ты вообще меня слушаешь?
– Да, конечно, – с самым честным видом кивнула я, одновременно пытаясь сообразить, о чём речь.
– И что ты по этому поводу думаешь?
– Замечательно!
– Замечательно? – приподняла брови наставница, и я сразу поняла, что сильно промахнулась.
– Ну, наверное, не совсем, но, в принципе, если подумать...
– Ты меня не слушала... – вздохнула Аленна.
И тут произошло то, без чего, как я надеялась, уже обошлось: она заметила зелье в котелке. Точнее, проклятое зелье само привлекло её внимание.
– Оли! Ифитова ты вредительница! – рявкнула наставница, отскакивая в сторону. – Что это?!
– Обычное зелье, – пожала плечами я, подавляя желание обернуться и посмотреть, что так напугало видавшую виды магичку.
– Зелье?! А почему оно хлопает глазами и щёлкает зубами?!
– А? – оторопела я и всё-таки оглянулась.
Из котелка выглядывало премилое создание: встопорщенные фиолетовые чешуйки, ярко-голубые глазки в количестве трёх штук и обаятельная улыбка. Правда, из улыбки торчали сильно смахивающие на иглы зубы, но кто из нас совершенство?
– Получилось!!! – завопила я на весь дворец, обозрев собственное творение и, к сожалению, совершенно забыв, в чьей компании нахожусь.
– Ты не помнишь не только об отъезде, но и о запрете на эксперименты над живыми существами? – сузила глаза наставница.
А вот это было уже опасным. В последний раз, когда она говорила таким тоном, я целый месяц не видела ни лаборатории, ни зелий. Даже книги по зельеварению, и те отобрали. И, между прочим, это было ужасно несправедливо! Я же не виновата, что служанка приняла оставленный для выдержки под кроватью котелок за ночной горшок и выплеснула содержимое в выгребную яму! И вообще, после того взрыва хозяйственный двор королевского замка стал куда симпатичнее. По крайней мере, мне куда больше нравятся стены, увитые розами, а не облупленная штукатурка, давно забывшая, какого цвета она когда-то была. А то, что розы иногда кусаются, это детали. Нечего пытаться их использовать в качестве запасного выхода из замка!
– И что ты туда намешала? – пока я вспоминала про давнюю несправедливость, Аленна внимательно рассматривала результаты моего эксперимента.
– Никаких неразумных тварей там нет!
– А разумные? – с подозрением уточнила наставница.
– Нету! – возмутилась я.
– А что есть?
Я перечислила длинный список ингредиентов.
– Интересный эффект... – протянула наставница. – Скажи ещё, что именно это ты и планировала.
– Вообще-то, это было зелье для оживления големов, – призналась я.
– Чего? – вытаращилась Аленна, от удивления едва не сев мимо пуфика. – Зачем?!
– Ну... На Чёрном континенте магиков мало. А духи-охранители вообще не приживаются. Вот я и подумала, что слуг можно было бы заменить големами. Для всяких тяжёлых работ там, и вообще...
