Она успела накинуть сверху объемный пиджак цвета фуксии, а на предплечье висит ее любимый клатч из лакированной черной кожи на короткой золотистой цепочке.
- До свидания, Александр, - прощается Кира с моим мужем, который уже плюхнулся на диван в гостиной и нацелился пультом на телевизор.
- Пока, - вторю подруге, - Если что, я на связи…
Саша только безмолвно машет рукой.
Удрученно вздохнув, я подхватываю свое летнее пальто и сумочку, и мы выходим из квартиры.
Несколько лет назад
Чудо случилось как-то под Новый год. Увидев заветные две полоски на тесте, я не могла поверить своим глазам. Мое сердце раздувалось от счастья! Мне хотелось обнять весь мир! Слезы застилали мои глаза, когда я преподнесла эту новость мужу. Мне никогда не забыть, как округлились его зрачки, а потом он зажмурился и затряс головой, словно не веря услышанному. Саша подхватил меня на руки и закружил по всей комнате, в процессе покрывая мое мокрое от слез радости лицо поцелуями.
«Боже, боже, боже… - шептал он мне на ухо, когда опустил на пол и прижал к себе, - Я просто не верю… Неужели это действительно происходит с нами? Это уже точно, Стелла? Молю, скажи, что точно!»
Я засмеялась и чмокнула его в кончик носа.
«Это не гарантированно, но у меня двухнедельная задержка, так что… Я не стала говорить раньше, чтобы опять не обнадеживать тебя… Но сейчас… Я думаю, это ОНО САМОЕ, Саш...»
Мой муж сиял. Я никогда не видела его таким счастливым. Он вызвался сопровождать меня на приеме у врача, чтобы — хоть бы, хоть бы! - подтвердить долгожданную беременность. И когда мы, держась за руки и с замершей надеждой на лицах, услышали эти заветные слова - «У вас будет ребенок», - то радости нашей не было предела. Врачу даже пришлось нас немного осадить. Груз переживаний и сомнений свалился с моих плеч. Столько лет бессчетных попыток, столько искр упования и столько слез разочарований — и вот это случилось!
Моя беременность началась тяжело и так же и продолжалась до самого своего логического завершения. Впервые угрозу выкидыша мне поставили на десятой неделе, а впоследствии этот дамоклов меч висел над моим ребенком практически перманентно. В начале второго триместра доктора настоятельно рекомендовали исключить половую активность, если я хотела сохранить и выносить своего малыша. Это было очень непростое время для нашей семьи: помимо осложнений с протеканием моей беременности, у Александра случился какой-то кризис на работе — кадровые перестановки, которые грозили погубить его карьеру. Он был на взводе постоянно, а я, за годы жизни с ним, узнала, что стресс он снимает сексом, который ушел из нашей жизни по объективным причинам. Он начал срываться на мне, не отказывая себе в возможности лишний раз упрекнуть меня в моей женской некомпетентности: мол, это я вынашиваю его ребенка, а, значит, я ответственна за его жизнь и здоровье. И раз уж что-то идет не по идеальному плану, то это моя вина. Я искренне пыталась понять его состояние, хотя сама была не в лучшем, но его обидные слова каждый раз жалили меня как игла татуировщика. Мне нужно было бы пропускать их мимо ушей, чтобы не поддаваться психозу и не провоцировать новую угрозу для ребенка, но это было сложно — обвинения мужа оседали на дне моей души тяжким грузом и гноились там, поражая всю мою нервную систему.
В один из особо опасных случаев — на шестом месяце — меня положили в стационар на сохранение. Провалялась я там около двух недель, прошла курс терапии и была готова вернуться домой. Я чувствовала себя лучше, чем когда-либо в своем новом состоянии будущей матери. Мне хотелось сделать Саше сюрприз — приехать без предупреждения, приготовить ему вкусный ужин и порадовать его хорошими новостями о том, что опасность миновала. Но на деле сюрприз сделал мне он.
Едва я переступила порог нашей квартиры, как сразу почуяла неладное. Это было такое отчетливое ощущение, что в нашем доме побывал посторонний человек, которого здесь раньше никогда не было и быть не должно. Чувство это было чисто интуитивное, но всепроникающее — оно сдавило своей ледяной рукой мое сердце…
Мои догадки довольно быстро подтвердились, когда я обнаружила на своем (!) туалетном столике губную помаду марки и оттенка, которыми я никогда не пользовалась. Не знаю уж, умышленно или неосознанно, в спешке, но выглядело это так, будто «гостья» пометила территорию.
В этот раз не было острой боли от осознания нового предательства со стороны супруга. Будто бы я была готова к этому удару. Единственное, что мной овладело, это… усталость. Господи, я была так вымотана беременностью, что просто не нашлось ни моральных, ни физических сил разбираться еще и с этим дерьмом.
Муж удивился, застав меня дома. Помню, как он опасливо оглядел квартиру на предмет наличия следов преступления.
«Вот, верни это своей пассии!» - я бросила помаду ему в грудь, и Саша поймал ее, обескураженно глядя на меня.
«Стелла…» - начал он.
«Не надо, - властным голосом, совсем не похожим на мой обычный, оборвала я, - Ничего не хочу знать об этом».
Муж, казалось, был совершенно поражен такой смене в моем, как правило, покладистом поведении. И это совсем его не порадовало.
Выражение лица Александра стало похоже на звериный оскал, когда он практически прорычал мне в ухо:
«Во-первых, не смей разговаривать со мной в таком тоне. А во-вторых… Я здоровый мужик, и мне нужен секс на регулярной основе. И если я не могу трахать свою жену, я иду трахать других баб. Как только ты снова будешь «в строю», мы вернемся к тому, на чем остановились. Сейчас твоя главная задача — выносить и родить мне здорового ребенка. Это ясно?»
«Более чем, - сквозь стиснутые зубы ответила я, - Но прояви уважение — не делай этого в стенах нашего дома — того самого, в который ты привезешь своего ребенка».
«Принято к сведению» - Саша ядовито улыбнулся.
Сказать, что все надежды на счастливую семейную жизнь рухнули в тот момент, - это ничего не сказать. Пропасть между нами с мужем разрасталась с каждым днем все больше, отдаляя нас друг от друга. Наше общение стало не то чтобы натянутым — оно стало почти враждебным. Чувство покинутости и невостребованности собственным супругом обрело постоянное место жительства в моем сердце, но мое горе было тихим. Единственное, что растапливало лед между нами хоть ненадолго, — это подготовка к рождению дочери (пол мы узнали на последнем УЗИ). На удивление, в этом мы находили полное взаимопонимание. Не сомневаюсь, что Саша продолжал расслабляться в компании других женщин, но открыто это не демонстрировал, оберегая мой душевный покой. Хотя о каком покое вообще могла идти речь… Я пыталась выбраться из этой депрессивной ямы и просто сконцентрировалась на своей завершающейся беременности, которая продолжала течь не совсем благополучно. У меня начался характерный для этого срока синдром гнездования, и я была погружена в это состояние с головой. Только благодаря маленькому чуду, растущему во мне день ото дня, я смогла хоть как-то «купировать» симптомы разбитого сердца.
- Этот клуб считается элитным! - кричит Кира, оглядываясь на меня, когда мы буквально продираемся через толпу беснующихся в танце людей к бару, чтобы заказать напитки. Мои барабанные перепонки вибрируют от басов электронной музыки, которую я даже не знаю, а глаза никак не могут привыкнуть к вспышкам от разноцветных прожекторов и стробоскопов. Какой-то парень, лица коего я не могу разглядеть, случайно толкает меня, размашисто двигаясь в своем танце. Я чуть пошатываюсь от этого на каблуках, но, благо, удерживаю равновесие. Он даже не останавливает своих движений, а просто выкрикивает свое извинение, продолжая раскачиваться под ритм трека.
- Пардон, мадемуазель!
«Мадам» - мысленно поправляю я его.
Подобравшись к барной стойке, которая являет собой замкнутую окружность прямо в середине танцпола, мы с Кирой замечаем, что есть только одно свободное место, которое подруга великодушно предлагает занять мне. Не споря с ней, я не самым грациозным образом взбираюсь на высокий стул и устраиваю свою немаленькую задницу на сиденье. Кира перегибается через барную стойку и подзывает бармена. Он практически моментально материализуется рядом и лучезарно улыбается нам в ожидании нашего заказа. Моя подруга тут же громогласно оглашает его:
- Ром с колой! Две порции!
Спустя пару минут мы уже получаем наши коктейли, украшенные дольками лаймов и с позвякивающими о стенки высоких бокалов кубиками льда. А еще спустя три раунда я чувствую, как алкоголь согревает мои вены. Щеки заливает краснота опьянения, а тело непроизвольно начинает подергиваться под музыку. Кира замечает мой танцевальный энтузиазм и, прекратив нашу непринужденную болтовню, тащит меня в гущу двигательной активности. И я просто теряюсь в танце — двигаюсь так свободно и расслаблено, как будто мира вокруг меня не существует. Мое тело наполняет приятная истома. Мои руки то взмывают вверх, то плавно опускаются вдоль туловища. Мои бедра соблазнительно покачиваются в такт. Я кружусь и извиваюсь в танцевальном экстазе, наслаждаясь каждой минутой своей эмоциональной и телесной свободы, не обращая внимания на окружение, пока…
Моргаю раз, потом второй. Немного замедляюсь в танце. И замечаю, что толпа вокруг меня слегка расступилась, предоставляя мне больше пространства для движений. При клубном освещении я не могу разобрать лиц, но кожей чувствую взгляды присутствующих на себе. Ищу глазами Киру и нахожу ее. Она топчется под музыку и флиртует с каким-то парнем, который держит руку на ее талии и склоняется над ухом подруги. Внимание публики на короткое мгновение заставляет меня смутиться, но алкоголь в моей крови возвращает мою уверенность, и я снова раскрепощаюсь. Но тут мое лицо освещает вспышка фотоаппарата, затем еще одна, и еще…
Я столбенею и, конечно, натыкаюсь цепким взглядом на фотографа. Мои глаза чуть не выскакивают из глазниц, и я чувствую удар в солнечном сплетении! Разумеется, это не кто иной, как тот викинг из парка! Удивительное совпадение!
Минуя танцующих, иду к нему и сверлю его глазами, затуманенными от выпитых коктейлей. Он стоит ровно, держа обеими руками свой тяжелый профессиональный фотоаппарат, и удовлетворенно улыбается мне, словно только что получил неописуемое наслаждение. Эти чертовы ямочки на его щеках чуть ли не вынуждают мои ноги подкоситься. На нем все те же рваные джинсы и клетчатая рубашка с подвернутыми рукавами. Мужчина перехватывает свое устройство одной рукой, а другой неторопливо чешет густую бороду в ожидании меня. Я же чувствую себя, как натянутая тетива. Воздух в клубе вдруг ощущается заряженным — как перед грозой.
Смеряю его надменным взглядом.
- Это опять ВЫ! - скалюсь, ткнув указательным пальцем в его твердую мускулистую грудь.
Руслан смотрит на ту точку на своем теле, где я касаюсь его, но не убирает мою руку, будто довольствуясь этим ощущением. Я моментально одергиваю ее, чтобы не тешить его раздутое эго, но не могу игнорировать искрящееся покалывание, которое остается на подушечке моего пальца.
- Вечер добрый, миледи! Какие-то проблемы? - волчья ухмылка скользит по губам Руслана, и я хочу стереть ее с мужского лица.
Я глубоко втягиваю воздух в ноздри и с шипением выпускаю его.
- Вы снова фотографируете! Только теперь не мою дочь, а меня! Вы что, сталкер? - мой голос с каждым новым словом набирает силу.
- Никак нет, - мужчина усмехается, - Я — фотограф. И это моя работа — запечатлевать сие событие.
Почему-то мне хочется ударить этого человека за его беспардонность. А потом запустить пальцы в его бороду и проверить, такая ли она жесткая, какой кажется. Вот черт.
Зацементировав все эмоции и собравшись с духом, говорю со всей возможной толерантностью в голосе:
- Вы не имеете права снимать людей без их позволения. Это вторжение в личную жизнь.
Руслан морщится и на миг бросает взгляд за мою спину. Вернув свое внимание ко мне, он пародирует мой тон:
- Но вы дали свое позволение, переступив порог этого ночного клуба. Таков порядок: все вечеринки фиксируются на камеру, и самые удачные снимки публикуются на сайте и в аккаунтах этого заведения в соцсетях для поднятия рейтинга и привлечения новых гостей. Это обычная практика, - его широкие плечи дергаются.
Я подхожу ближе, чтобы не приходилось перекрикивать оглушительную музыку. Мне в нос ударяет аромат его сексуального парфюма — смесь специй и замшевой кожи. Боже, мне хочется прильнуть к его шее и надышаться этим запахом… Дважды черт.
- А как же право на конфиденциальность? - парирую я, внутренне проклиная себя за нервную дрожь в голосе.
Руслан склоняет голову набок и смотрит на меня как на неразумное дитя.
- Послушайте, красавица… - при этом обращении он сверкает глазами и бессовестно оглядывает меня с головы до ног, - Я же не фотографирую вас при посещении уборной…
Раздражение, а вкупе с ним и бесконтрольное возбуждение от нашей близости с этим мужчиной, нарастает во мне. Я уже не понимаю, чего мне больше хочется — залепить ему хлесткую пощечину или забраться на него, как на дерево, обвить своими конечностями его тело и прижаться губами к его дерзкому рту. Ох, что это со мной происходит?! Я должна держать эмоции в узде и успокоить свой пляшущий рассудок! Не хватало еще попасть под силу притяжения этого мужчины.
- Приве-е-ет, Рус!
Рядом с Русланом объявляется какая-то молоденькая цыпочка с эталонной фигурой, едва прикрытой серебристым мини-платьем, которое облепляет ее стройное тело, словно вторая кожа. Ноги девушки кажутся совершенно бесконечными. Ее длинные белокурые волосы заплетены во французскую косу, перекинутую через правое плечо. Красотка приобнимает Руслана за талию, и они расцеловывают друг друга в щеки. Я смотрю на это, как завороженная, и почему-то чувствую легкий укол… зависти? Или ревности? Ну и дела…
- Когда ты меня снова поснимаешь? Я хочу обновить портфолио, - мурлычет девушка, хлопая длиннющими ресницами.
- Инга, давай созвонимся завтра и договоримся о сессии? - отвечает Руслан, радушно улыбаясь ей.
- Ок-е-ей! - пропевает Инга и покидает нас, на ходу пританцовывая и оставив мне извиняющийся взгляд.
Тяжело вздохнув и пронзительно посмотрев на Руслана, я говорю:
- Очевидно, что есть множество желающих быть заснятыми вами... А с моим участием вы должны удалить все кадры. Немедленно.
- Серьезно? - он смеется, - Вы хоть представляете, сколько времени займет выборка?
Чувствую, как уголки моего рта опускаются вниз, уверена, делая меня похожей на грустный смайлик.
- Вы не понимаете… - в моем голосе уже различима явная мольба, - Я вообще не должна «светиться» в таких местах. Мой муж — мэр, важный человек. Это вопрос его общественного облика.
Руслан бесцеремонно фыркает на мою жалобную тираду.
- Так зачем вы пришли сюда? Сидели бы дома и оберегали этот общественный облик.
- Не вам указывать мне, куда ходить и что делать! - во мне опять поднимается гнев на брутального наглеца, и новый виток злости закручивается в моем нутре.
- Тогда и вы не указывайте мне, как делать свою работу, - с коварной ухмылкой «отстреливается» Руслан, тоже переходя в наступление.
- Хорошо! - поднимаю руки в знак капитуляции, мысленно чертыхнувшись, - Я куплю у вас все фотографии, на которых фигурирую.
Мужчина заливисто смеется, запрокинув
- До свидания, Александр, - прощается Кира с моим мужем, который уже плюхнулся на диван в гостиной и нацелился пультом на телевизор.
- Пока, - вторю подруге, - Если что, я на связи…
Саша только безмолвно машет рукой.
Удрученно вздохнув, я подхватываю свое летнее пальто и сумочку, и мы выходим из квартиры.
Несколько лет назад
Чудо случилось как-то под Новый год. Увидев заветные две полоски на тесте, я не могла поверить своим глазам. Мое сердце раздувалось от счастья! Мне хотелось обнять весь мир! Слезы застилали мои глаза, когда я преподнесла эту новость мужу. Мне никогда не забыть, как округлились его зрачки, а потом он зажмурился и затряс головой, словно не веря услышанному. Саша подхватил меня на руки и закружил по всей комнате, в процессе покрывая мое мокрое от слез радости лицо поцелуями.
«Боже, боже, боже… - шептал он мне на ухо, когда опустил на пол и прижал к себе, - Я просто не верю… Неужели это действительно происходит с нами? Это уже точно, Стелла? Молю, скажи, что точно!»
Я засмеялась и чмокнула его в кончик носа.
«Это не гарантированно, но у меня двухнедельная задержка, так что… Я не стала говорить раньше, чтобы опять не обнадеживать тебя… Но сейчас… Я думаю, это ОНО САМОЕ, Саш...»
Мой муж сиял. Я никогда не видела его таким счастливым. Он вызвался сопровождать меня на приеме у врача, чтобы — хоть бы, хоть бы! - подтвердить долгожданную беременность. И когда мы, держась за руки и с замершей надеждой на лицах, услышали эти заветные слова - «У вас будет ребенок», - то радости нашей не было предела. Врачу даже пришлось нас немного осадить. Груз переживаний и сомнений свалился с моих плеч. Столько лет бессчетных попыток, столько искр упования и столько слез разочарований — и вот это случилось!
Моя беременность началась тяжело и так же и продолжалась до самого своего логического завершения. Впервые угрозу выкидыша мне поставили на десятой неделе, а впоследствии этот дамоклов меч висел над моим ребенком практически перманентно. В начале второго триместра доктора настоятельно рекомендовали исключить половую активность, если я хотела сохранить и выносить своего малыша. Это было очень непростое время для нашей семьи: помимо осложнений с протеканием моей беременности, у Александра случился какой-то кризис на работе — кадровые перестановки, которые грозили погубить его карьеру. Он был на взводе постоянно, а я, за годы жизни с ним, узнала, что стресс он снимает сексом, который ушел из нашей жизни по объективным причинам. Он начал срываться на мне, не отказывая себе в возможности лишний раз упрекнуть меня в моей женской некомпетентности: мол, это я вынашиваю его ребенка, а, значит, я ответственна за его жизнь и здоровье. И раз уж что-то идет не по идеальному плану, то это моя вина. Я искренне пыталась понять его состояние, хотя сама была не в лучшем, но его обидные слова каждый раз жалили меня как игла татуировщика. Мне нужно было бы пропускать их мимо ушей, чтобы не поддаваться психозу и не провоцировать новую угрозу для ребенка, но это было сложно — обвинения мужа оседали на дне моей души тяжким грузом и гноились там, поражая всю мою нервную систему.
В один из особо опасных случаев — на шестом месяце — меня положили в стационар на сохранение. Провалялась я там около двух недель, прошла курс терапии и была готова вернуться домой. Я чувствовала себя лучше, чем когда-либо в своем новом состоянии будущей матери. Мне хотелось сделать Саше сюрприз — приехать без предупреждения, приготовить ему вкусный ужин и порадовать его хорошими новостями о том, что опасность миновала. Но на деле сюрприз сделал мне он.
Едва я переступила порог нашей квартиры, как сразу почуяла неладное. Это было такое отчетливое ощущение, что в нашем доме побывал посторонний человек, которого здесь раньше никогда не было и быть не должно. Чувство это было чисто интуитивное, но всепроникающее — оно сдавило своей ледяной рукой мое сердце…
Мои догадки довольно быстро подтвердились, когда я обнаружила на своем (!) туалетном столике губную помаду марки и оттенка, которыми я никогда не пользовалась. Не знаю уж, умышленно или неосознанно, в спешке, но выглядело это так, будто «гостья» пометила территорию.
В этот раз не было острой боли от осознания нового предательства со стороны супруга. Будто бы я была готова к этому удару. Единственное, что мной овладело, это… усталость. Господи, я была так вымотана беременностью, что просто не нашлось ни моральных, ни физических сил разбираться еще и с этим дерьмом.
Муж удивился, застав меня дома. Помню, как он опасливо оглядел квартиру на предмет наличия следов преступления.
«Вот, верни это своей пассии!» - я бросила помаду ему в грудь, и Саша поймал ее, обескураженно глядя на меня.
«Стелла…» - начал он.
«Не надо, - властным голосом, совсем не похожим на мой обычный, оборвала я, - Ничего не хочу знать об этом».
Муж, казалось, был совершенно поражен такой смене в моем, как правило, покладистом поведении. И это совсем его не порадовало.
Выражение лица Александра стало похоже на звериный оскал, когда он практически прорычал мне в ухо:
«Во-первых, не смей разговаривать со мной в таком тоне. А во-вторых… Я здоровый мужик, и мне нужен секс на регулярной основе. И если я не могу трахать свою жену, я иду трахать других баб. Как только ты снова будешь «в строю», мы вернемся к тому, на чем остановились. Сейчас твоя главная задача — выносить и родить мне здорового ребенка. Это ясно?»
«Более чем, - сквозь стиснутые зубы ответила я, - Но прояви уважение — не делай этого в стенах нашего дома — того самого, в который ты привезешь своего ребенка».
«Принято к сведению» - Саша ядовито улыбнулся.
Сказать, что все надежды на счастливую семейную жизнь рухнули в тот момент, - это ничего не сказать. Пропасть между нами с мужем разрасталась с каждым днем все больше, отдаляя нас друг от друга. Наше общение стало не то чтобы натянутым — оно стало почти враждебным. Чувство покинутости и невостребованности собственным супругом обрело постоянное место жительства в моем сердце, но мое горе было тихим. Единственное, что растапливало лед между нами хоть ненадолго, — это подготовка к рождению дочери (пол мы узнали на последнем УЗИ). На удивление, в этом мы находили полное взаимопонимание. Не сомневаюсь, что Саша продолжал расслабляться в компании других женщин, но открыто это не демонстрировал, оберегая мой душевный покой. Хотя о каком покое вообще могла идти речь… Я пыталась выбраться из этой депрессивной ямы и просто сконцентрировалась на своей завершающейся беременности, которая продолжала течь не совсем благополучно. У меня начался характерный для этого срока синдром гнездования, и я была погружена в это состояние с головой. Только благодаря маленькому чуду, растущему во мне день ото дня, я смогла хоть как-то «купировать» симптомы разбитого сердца.
ГЛАВА 5
- Этот клуб считается элитным! - кричит Кира, оглядываясь на меня, когда мы буквально продираемся через толпу беснующихся в танце людей к бару, чтобы заказать напитки. Мои барабанные перепонки вибрируют от басов электронной музыки, которую я даже не знаю, а глаза никак не могут привыкнуть к вспышкам от разноцветных прожекторов и стробоскопов. Какой-то парень, лица коего я не могу разглядеть, случайно толкает меня, размашисто двигаясь в своем танце. Я чуть пошатываюсь от этого на каблуках, но, благо, удерживаю равновесие. Он даже не останавливает своих движений, а просто выкрикивает свое извинение, продолжая раскачиваться под ритм трека.
- Пардон, мадемуазель!
«Мадам» - мысленно поправляю я его.
Подобравшись к барной стойке, которая являет собой замкнутую окружность прямо в середине танцпола, мы с Кирой замечаем, что есть только одно свободное место, которое подруга великодушно предлагает занять мне. Не споря с ней, я не самым грациозным образом взбираюсь на высокий стул и устраиваю свою немаленькую задницу на сиденье. Кира перегибается через барную стойку и подзывает бармена. Он практически моментально материализуется рядом и лучезарно улыбается нам в ожидании нашего заказа. Моя подруга тут же громогласно оглашает его:
- Ром с колой! Две порции!
Спустя пару минут мы уже получаем наши коктейли, украшенные дольками лаймов и с позвякивающими о стенки высоких бокалов кубиками льда. А еще спустя три раунда я чувствую, как алкоголь согревает мои вены. Щеки заливает краснота опьянения, а тело непроизвольно начинает подергиваться под музыку. Кира замечает мой танцевальный энтузиазм и, прекратив нашу непринужденную болтовню, тащит меня в гущу двигательной активности. И я просто теряюсь в танце — двигаюсь так свободно и расслаблено, как будто мира вокруг меня не существует. Мое тело наполняет приятная истома. Мои руки то взмывают вверх, то плавно опускаются вдоль туловища. Мои бедра соблазнительно покачиваются в такт. Я кружусь и извиваюсь в танцевальном экстазе, наслаждаясь каждой минутой своей эмоциональной и телесной свободы, не обращая внимания на окружение, пока…
Моргаю раз, потом второй. Немного замедляюсь в танце. И замечаю, что толпа вокруг меня слегка расступилась, предоставляя мне больше пространства для движений. При клубном освещении я не могу разобрать лиц, но кожей чувствую взгляды присутствующих на себе. Ищу глазами Киру и нахожу ее. Она топчется под музыку и флиртует с каким-то парнем, который держит руку на ее талии и склоняется над ухом подруги. Внимание публики на короткое мгновение заставляет меня смутиться, но алкоголь в моей крови возвращает мою уверенность, и я снова раскрепощаюсь. Но тут мое лицо освещает вспышка фотоаппарата, затем еще одна, и еще…
Я столбенею и, конечно, натыкаюсь цепким взглядом на фотографа. Мои глаза чуть не выскакивают из глазниц, и я чувствую удар в солнечном сплетении! Разумеется, это не кто иной, как тот викинг из парка! Удивительное совпадение!
Минуя танцующих, иду к нему и сверлю его глазами, затуманенными от выпитых коктейлей. Он стоит ровно, держа обеими руками свой тяжелый профессиональный фотоаппарат, и удовлетворенно улыбается мне, словно только что получил неописуемое наслаждение. Эти чертовы ямочки на его щеках чуть ли не вынуждают мои ноги подкоситься. На нем все те же рваные джинсы и клетчатая рубашка с подвернутыми рукавами. Мужчина перехватывает свое устройство одной рукой, а другой неторопливо чешет густую бороду в ожидании меня. Я же чувствую себя, как натянутая тетива. Воздух в клубе вдруг ощущается заряженным — как перед грозой.
Смеряю его надменным взглядом.
- Это опять ВЫ! - скалюсь, ткнув указательным пальцем в его твердую мускулистую грудь.
Руслан смотрит на ту точку на своем теле, где я касаюсь его, но не убирает мою руку, будто довольствуясь этим ощущением. Я моментально одергиваю ее, чтобы не тешить его раздутое эго, но не могу игнорировать искрящееся покалывание, которое остается на подушечке моего пальца.
- Вечер добрый, миледи! Какие-то проблемы? - волчья ухмылка скользит по губам Руслана, и я хочу стереть ее с мужского лица.
Я глубоко втягиваю воздух в ноздри и с шипением выпускаю его.
- Вы снова фотографируете! Только теперь не мою дочь, а меня! Вы что, сталкер? - мой голос с каждым новым словом набирает силу.
- Никак нет, - мужчина усмехается, - Я — фотограф. И это моя работа — запечатлевать сие событие.
Почему-то мне хочется ударить этого человека за его беспардонность. А потом запустить пальцы в его бороду и проверить, такая ли она жесткая, какой кажется. Вот черт.
Зацементировав все эмоции и собравшись с духом, говорю со всей возможной толерантностью в голосе:
- Вы не имеете права снимать людей без их позволения. Это вторжение в личную жизнь.
Руслан морщится и на миг бросает взгляд за мою спину. Вернув свое внимание ко мне, он пародирует мой тон:
- Но вы дали свое позволение, переступив порог этого ночного клуба. Таков порядок: все вечеринки фиксируются на камеру, и самые удачные снимки публикуются на сайте и в аккаунтах этого заведения в соцсетях для поднятия рейтинга и привлечения новых гостей. Это обычная практика, - его широкие плечи дергаются.
Я подхожу ближе, чтобы не приходилось перекрикивать оглушительную музыку. Мне в нос ударяет аромат его сексуального парфюма — смесь специй и замшевой кожи. Боже, мне хочется прильнуть к его шее и надышаться этим запахом… Дважды черт.
- А как же право на конфиденциальность? - парирую я, внутренне проклиная себя за нервную дрожь в голосе.
Руслан склоняет голову набок и смотрит на меня как на неразумное дитя.
- Послушайте, красавица… - при этом обращении он сверкает глазами и бессовестно оглядывает меня с головы до ног, - Я же не фотографирую вас при посещении уборной…
Раздражение, а вкупе с ним и бесконтрольное возбуждение от нашей близости с этим мужчиной, нарастает во мне. Я уже не понимаю, чего мне больше хочется — залепить ему хлесткую пощечину или забраться на него, как на дерево, обвить своими конечностями его тело и прижаться губами к его дерзкому рту. Ох, что это со мной происходит?! Я должна держать эмоции в узде и успокоить свой пляшущий рассудок! Не хватало еще попасть под силу притяжения этого мужчины.
- Приве-е-ет, Рус!
Рядом с Русланом объявляется какая-то молоденькая цыпочка с эталонной фигурой, едва прикрытой серебристым мини-платьем, которое облепляет ее стройное тело, словно вторая кожа. Ноги девушки кажутся совершенно бесконечными. Ее длинные белокурые волосы заплетены во французскую косу, перекинутую через правое плечо. Красотка приобнимает Руслана за талию, и они расцеловывают друг друга в щеки. Я смотрю на это, как завороженная, и почему-то чувствую легкий укол… зависти? Или ревности? Ну и дела…
- Когда ты меня снова поснимаешь? Я хочу обновить портфолио, - мурлычет девушка, хлопая длиннющими ресницами.
- Инга, давай созвонимся завтра и договоримся о сессии? - отвечает Руслан, радушно улыбаясь ей.
- Ок-е-ей! - пропевает Инга и покидает нас, на ходу пританцовывая и оставив мне извиняющийся взгляд.
Тяжело вздохнув и пронзительно посмотрев на Руслана, я говорю:
- Очевидно, что есть множество желающих быть заснятыми вами... А с моим участием вы должны удалить все кадры. Немедленно.
- Серьезно? - он смеется, - Вы хоть представляете, сколько времени займет выборка?
Чувствую, как уголки моего рта опускаются вниз, уверена, делая меня похожей на грустный смайлик.
- Вы не понимаете… - в моем голосе уже различима явная мольба, - Я вообще не должна «светиться» в таких местах. Мой муж — мэр, важный человек. Это вопрос его общественного облика.
Руслан бесцеремонно фыркает на мою жалобную тираду.
- Так зачем вы пришли сюда? Сидели бы дома и оберегали этот общественный облик.
- Не вам указывать мне, куда ходить и что делать! - во мне опять поднимается гнев на брутального наглеца, и новый виток злости закручивается в моем нутре.
- Тогда и вы не указывайте мне, как делать свою работу, - с коварной ухмылкой «отстреливается» Руслан, тоже переходя в наступление.
- Хорошо! - поднимаю руки в знак капитуляции, мысленно чертыхнувшись, - Я куплю у вас все фотографии, на которых фигурирую.
Мужчина заливисто смеется, запрокинув
