– Что ты имеешь в виду? – брови Мэя поползли вверх.
– Могут некоторые, особо инициативные, долить нечто алкогольное в стаканы с компотом, которые стоят на раздаточном столе?
– Разве что кто–нибудь из первачков, кто позеленее еще. Другим это незачем. Кому нужно, тот сам себе намешает, а массово доливать алкоголь в стаканы…Сомневаюсь. А почему ты спрашиваешь?
– Да так…
– Неужели умудрилась наклюкаться? – Мэй подался вперед, заглядывая в глаза.
– Именно так.
Лучше спросить прямо?
– Ты точно ничего мне не добавлял в бокал или стакан?
– Обижаешь, – Мэй прикусил губу. – Я твое решение уважаю. Не пьешь, значит, есть причины.
– Не могло быть алкоголя в напитке еще до того, как ты принес его нам?
– Хм, – Мэй призадумался, – Мы ведь пили его все вместе. Я алкоголя не почувствовал. Во втором коктейле он был, но ты тот не пила.
– Значит, это произошло уже после того, как вы разбежались, – я нахмурилась, – Но до танцев.
Заканчивать мысль вслух я не стала. Ребята высмеяли бы предположение, что меня напоили Карский с Торчвичем. В лучшем случае сказали бы, что парочка друзей просто прикольнулась. Но внутренний сигнал тревоги извещал о том, что сделали они это не из–за любви к розыгрышам. Неужели увидели во мне серьезного конкурента и решили насолить? Поставить на место захотели? А тут подвернулась идеальная возможность. Я же сама прямым текстом заявила, что алкоголь не употребляю!
– Земля вызывает Лейси!
Я моргнула. Мэй махал рукой перед моим лицом. Милана с Ником тоже смотрели на меня.
– Мы продолжим игру? – Милана кивнула на карты.
– А, да, давайте, – я заставила себя вернуться в реальность.
После пятнадцатого круга, играть расхотелось. Почему–то мои ответы не нравились или находились просто те, что были забавнее. По итогу, набрала только одну карточку. Я в надеже взглянула на мангал, надеясь, что приготовленная рыба вынудит остальных закончить игру.
Моя игра действительно закончилась, только совсем по другой причине. В дверь осторожно постучали. Мэй страдальчески закатил глаза и отправился открывать, так как сидел ближе всех ко входу. В дверном проеме показалась макушка Хима.
– Лейси, извини, что отвлекаю, но дело срочное. Основной состав готов объявить результаты. Шестерых финальных кандидатов собирают в общей комнате сборной миссери.
– Ого, подруга, да ты молодец, – Мэй и Ник присвистнули, – продержалась до самого конца.
– Шестерых? – уточнила я.
– Да, – Хим поправил челку, – Каждый член сборной анонимно на бумажке предлагает своего кандидата тренеру. Повторы зачастую случаются, поэтому процедура повторяется, пока не набирается шесть человек.
– Ты хочешь сказать, что мы вошли в топ шесть?
–Да, и теперь нас приглашают присутствовать на финальном голосовании. Через сорок пять минут.
Я уставилась на товарищей, пытаясь осмыслить сказанное. Я каким–то чудом продержалась так долго! Конечно, попасть в топ шесть еще ничего не значит, но все равно приятно. Ник похлопал меня по плечу.
– Мы все понимаем, иди, Лейси. Мы оставим тебе кусочек.
– Я даже в комнату принесу, – поддержала Милана.
– Мысленно с тобой, – поставил жирную точку Мэй.
Я благодарно улыбнулась и поднялась из–за стола. Что ж… Пора столкнуться лицом к лицу со всеми членами сборной по миссери сразу.
Клубная комната располагалась по соседству со спортивным залом. Она казалось такой маленькой и уютной по сравнению с большим и просторным залом. На стене висел большой экран, на столе в углу стояли термосы, тарелки с фруктами. Вместо лавок или стульев, как в столовой, мягкие диваны и кресла. Сама комната была отделана в яркие желтые тона.
Претенденты расположились в одиночных креслах. Не удивительно. Тяжелая атмосфера буквально вдавливала голову в плечи. Даже ребята из сборной выглядели хмурыми. Четверо устроились вместе на центральном диване. Рейс Салливан и Дин Райз умостились на быльцах дивана. Тренер сидел за столом, перебирая бумаги и не поднимая головы, словно происходящее его не касалось. Речь взял капитан команды.
– Итак, все мы долго шли к этому моменту. Тянуть с выбором больше нельзя. На следующей неделе нужно подать заявку на сезон. А как вы знаете, запасных нельзя менять в течении года. Состав из восьми человек, указанный в заявке, вступит на тропу соревнований. Основная шестерка может меняться в зависимости от игры, ее условий или особенностей, но восьмерку на сезон менять нельзя. Тренер согласился с каждой кандидатурой, раз все вы здесь присутствуете. Но окончательное решение принимать команде.
Тренер молча кивнул, подтверждая слова Троя.
– Доселе мы голосовали анонимно. Сейчас же хотим говорить в открытую и обсуждать плюсы и минусы каждого. Вам будет полезно это послушать. После того, как выскажется каждый, мы перейдем к голосованию. Те двое, кто наберут больше голосов, присоединятся к команде. Все просто.
Я была удивлена, когда не стала свидетельницей типичных пафосных речей, шаблонных высказываний о важности участия и мотивационных посылов к действию. Сибилла даже воздержалась от обсуждения участников и всего–то сказала:
– Наша команда не славится грубой силой, поэтому было бы странно кардинально менять подход и набирать исключительно сильных бойцов. Нам нужны либо универсалы, либо те, кто имеет потенциал, чтобы ими стать. Лично я буду голосовать, отталкиваясь от этих соображений. Говорить про участников не стану, все должное быть сказано, уже было озвучено, поэтому повторяться не хочется.
Честно говоря, побаивалась, что Рейс еще раз поднимет тему пропуска тренировки. Хоть мне и удалось найти его в тот же день и попытаться объяснить ситуацию, разговор наш нельзя было назвать удачным.
Мы пересеклись в столовой во время обеда. Он был один, что говорило о том, что и мне иногда везет. Однако все положительные мысли сдуло моментально, когда он безразлично произнес:
– Если не смогла самоорганизоваться, чтобы прийти на тренировку со страшим, тогда советую больше внимания уделить планированию. И продлить одиночную вечернюю тренировку. Больше мне сказать нечего. И слушать твои нелепые объяснения нет желания. Извини, но у меня сегодня еще трое таких же новичков, как и ты сама. Могу я отдохнуть хотя бы во время обеда?
Пришлось уйти, опустив голову и до крови прикусив губу. Я поступила так, как Салливан и сказал. Гоняла себя весь вечер, как и следующий, и все, что последовали за ним. Усложнила программу тренировок и старалась от нее не отклоняться. Хим заметил перемену моего настроя, но о причинах не спрашивал.
Когда настал черед Рейса говорить, так и хотелось вжаться в спинку кресла. К счастью, он не удостоил меня взглядом.
– Шейн, тебе стоит проявлять больше инициативы. Невозможно все время действовать по сценарию. Карский, заметно улучшил боевку, молодец. Видно прогресс невооруженным взглядом. У меня все.
Салливан был последним, поэтому тренер прокашлялся, привлекая наше внимание.
– Итак, время для речей закончилось, пора действовать. Кто желает поддержать кандидатуру Хима Райза, прошу поднять руку.
Постепенно, один за другим, члены основного состава поднимали руку. Кто–то улыбался, кто–то перемигивался, в частности Рёске и Микки. Этих двоих происходящее, кажется, забавляло. Карский плотно сжал губы, когда понял, что уже пять человек поддержали первокурсника. Недовольным выглядел не только он. На лбу Шейна отчетливо виднелась морщина. Я же улыбнулась Химу краем губ.
По отношению к другим участникам команда вела себя куда сдержаннее. За Шейна проголосовал только капитан Трой, остальные лишь покачали головами. Первокурсник тяжело вздохнул, признавая поражение. Еще у одного кандидата набралось два голоса. Со мной, Карским и Гамильтон было все куда интереснее. Три голоса на каждого, только вот люди поддержали разные. На моей стороне оказались Картье, Ючиро и Монро. За Карского ратовали Трой, Райз–старший и Картье. Что до Гамильтон, набор был следующий – Монро, Салливан и Райз–старший.
Я заметила, как щеки Хима порозовели. Кажется, парень очень сильно обрадовался своему попаданию в команду. Я его понимала и искренне радовалась. Но не могла передать это взглядом в полной мере, ведь тут решалась и моя судьба.
Мы зашли в тупик. Повторно озвучивались одни и те же аргументы, перечислялись достоинства каждого, но никто не желал изменить свой голос, склонив чашу весов в пользу кого–то одного. Наконец, тренер Ричардсон заметил:
– Мне кажется, мы забыли узнать мнение человека, который уже точно становится запасным в этом сезоне. Почему бы нам не послушать, что скажет Хим? Он не может голосовать, но может привести аргументы в пользу одного или другого человека.
Все взгляды устремились на окончательно смутившегося паренька с челкой. Теперь он был красный, как помидор.
– Я не уверен, что могу судить непредвзято. Все трое талантливы в чем–то своем, это бесспорно. Я не могу выделить кого–то из трех, кто показался мне на голову сильнее. К тому же, один из них – мой товарищ по тренировкам, поэтому я тем более не могу быть беспристрастным. Я знаю одного кандидата куда лучше, остальных, поэтому воздержусь от, от… Аргументов.
Его брат лишь закатил глаза в ответ. Тренер задумчиво почесал затылок:
– Мы поняли и не станем принуждать. Но что же нам делать?
– А мне кажется, что Хим как раз того не желая, решил нашу проблему, – Салливан встал с быльца и прошелся по комнате. – Тот факт, что ему легко с кем–то тренироваться, тоже может стать аргументом. Если они уже поладили между собой, разве это не плюс для команды?
– Не самый весомый, – заметил капитан Трой.
– А я согласна с Рейсом, – вставила Сибилла, – С кем ты тренируешься, Хим?
Парень поправил челку, словно собираясь с духом.
– С Лейси Зальц.
– Вот как, – Салливан остановился и впервые за время собрания обратил взор на меня. Закусил нижнюю губу и отвернулся.
– Если мы будем принимать решение, базируясь лишь на этом, – Трой явно подбирал слова, – Это будет выглядеть комично!
– Не важно, как это будет выглядеть, – оспорил точку зрения капитана Дин, – Ошибочность наших суждений сможет показать лишь результат соревнований.
– А принимать решение нужно сейчас, – зачем–то заметил Рейс.
– Итак, команда, – тренер вновь прокашлялся, – Рейс, Дин, Трой, кто–то из вас готов поддержать кандидатуру, мисс Зальц?
– Я не располагаю достаточным опытом общения с ней, чтобы проголосовать за, но и оспаривать ее кандидатуру не буду, – изрек Рейс после минуты раздумий.
Капитан отрицательно покачал головой. А вот старший брат Хима молчал подозрительно долго. Он хмурился сильнее обычного и о чем–то напряженно размышлял, словно решал сложную задачку по физике.
– Беря в команду Хима, мы усиливаем бойцовскую составляющую. Он хоть и похож на универсала, но каждый здесь согласится, что ближний бой – его сильная составляющая. На случай непредвиденный обстоятельств, он сможет заменить меня, Троя или Рейса. А что на счет Микки, Рёске или Сибиллы. На их замену лучше подойдут либо Карский, либо Зальц. Большую же часть времени запасным придется тренироваться вместе. Возможно, слова Хима имеют куда больший вес, чем кажется на первый взгляд…Я все же поддержу кандидатуру Лейси Зальц, – заключил старший брат Хима.
Не могу точно описать свою реакцию. Я, без сомнения, радовалась где–то глубоко внутри. Но другая мысль выбилась на первый план: разве это нормально, что меня берут в команду, как дополнение к Химу? Как так вышло, что решающим аргументом стало наше общение с Химом, а не что–то другое? Я переводила взгляд с одного члена основного состава на другого, пытаясь принять происходящее. Неужели я все же в команде? И что это значит для меня?
