Серая. Так её звали. Банальное имя, данное по цвету шерсти. Не потому что её хозяин не хотел придумать что-то посложнее. А просто не хватало фантазии. Но Серая была не против. Серой её имя нравилось.
История её жизни была такой же простой, как имя. Родилась на улице, у бездомной мамы-кошки. Единственный котёнок со светло-серой шерстью, среди семерых чёрных братьев и сестёр. А также, самый маленький. В последствии, Серая стала и самой слабой. Более крупные котята отталкивали её от матери, не давая вдоволь напиться молока. Но, несмотря на это, Серая смогла дожить до месяца, открыть глаза, научиться ходить и бегать… Потом… потом её мать пропала. Её не было день, два… На третий день голодные котята вышли из своего убежища – в подвале многоэтажного дома – в поисках матери.
Серая не помнила, как осталась одна. Как отстала от остальных котят. В её короткой памяти осталось только то, что она попала под дождь, промокла, замёрзла… И так бы и закончилась её незаметная кошачья жизнь, если бы не попала она под ноги одному человеку. Это и был её будущий хозяин – её человек.
Человек взял её себе домой, накормил. Потом отмыл в воде, под истошные вопли котёнка, который воду ненавидел. Затем, человек принёс её к человеку в белом халате, который долго её осматривал. От этого человека очень странно пахло… Котёнку не нравился этот запах, но человек не причинял боли, поэтому Серая тихо сидела, пока человек не закончил. И, наконец, Серая получила имя.
Первое время Серая боялась человека, не доверяла. Забивалась под диван или кровать, стоило ей услышать шаги. Но потом, медленно и постепенно… маленькое кошачье сердце оттаяло. Серая поверила человеку. Большому, бородатому… который всегда говорил с ней тихо и нежно… Серая не понимала, что он говорил. Но по интонации знала, что говорит о чём-то хорошем. И даже когда маленькая кошка не туда ходила в туалет в первые дни, когда она драла мебель и обрушивала всё, что попадалось ей под лапы… её человек не кричал. Но огорчался – Серая слышала это в его голосе. Тогда ей становилось стыдно. Несмотря на то, что зачастую она не понимала, что именно сделала не так. И Серая приходила к своему человеку, забиралась на колени и начинала мурлыкать.
Человек этого не знал, но Серая пела ему. Пела о лунных ночах, когда кошки гуляют по крышам… пела о солнечных днях, когда кошки тихо спят в мягких креслах… Но, даже не понимая, человеку нравились песни Серой. Он никогда не прогонял её – ждал, пока Серая допоёт.
Было и то, что саму Серую огорчало. Человек куда-то надолго уходил. Он называл это «пойти на работу». Серая не знала, что это такое, но ненавидела эту «работу», из-за которой ей приходилось долго-долго ждать, пока человек вернётся. Хотя, ей всегда было чем заняться.
Серая видела то, что не видел её человек. Среди цветочных горшков, которых она, маленьким котёнком, разбила не один, кошка видела маленьких сверкающих существ. Люди их называли «феями». Они постоянно смеялись, норовили пролететь прямо у носа Серой или дёрнуть её за хвост. Серая не оставалась в долгу – гонялась за ними, пыталась подцепить когтями… не всерьёз, а так – для отрастки.
Видела Серая и маленького лохматого человечка с бородой. «Домовой» – так их называли люди, хотя и не видели. С ним Серая поладила с самого начала. Домовой заботился о доме, Серая – об их человеке.
Серая видела много кого ещё – блестящих, маленьких, незаметных, доброжелательных… Кто-то жил в их с человеком доме постоянно. Кто-то прилетал-приползал в гости. Иногда они приставали к Серой – прыгали на ней, гладили, щекотали… Серая относилась ко всему этому снисходительно.
Но Серая видела и других…
Они всегда прятались в тенях – подальше от света. Прятались под кроватью, в углах, под креслами… Но от Серой им было не скрыться. Она чувствовала их. Чувствовала их злобу. Она следила за ними, шипела, кидалась… А её человеку казалось, что она смотрит и кидается на пустоту. Он подшучивал над этим, смеялся. А Серая удивлялась, как люди могут не видеть. Как могли не чувствовать. Созданий, сотканных из тьмы и злобы. С множеством красных глаз, когтей, зубов и щупалец… Серая не знала, откуда они взялись. Знала только то, что они охотятся на её человека. Что стоит только зазеваться, и они набросятся. И Серая следила, охраняла… каждый день.
Каждое утро Серая просыпалась раньше человека. Раньше, чем то, что он называл «будильником» наполнит их дом неприятным звоном.
Серая оббегала их с человеком владения. Улавливала краем глаза домового, который укладывался в это время спать куда-то под батарею. Осматривала подоконники, на которых, напротив, феи только просыпались, потягиваясь и встряхивая блестящие крылышки. Заглядывала во все тёмные углы. Последнее было лишней предосторожностью – тёмные создания не появлялись по утрам.
Потом, человек вставал. Шёл на кухню, где делал себе напиток, который называл «кофе». Серой его запах не нравился. Но она стойко его переносила, забираясь человеку на колени, пока он завтракал. Это было краткое время, перед тем, как человек покинет её до самого вечера. И Серая наслаждалась этим временем. Лежала и слушала, как человек что-то ей рассказывает, жалуется на что-то… Серая даже могла мяукнуть что-то в ответ. На что человек всегда широко улыбался.
Человек, допивая кофе, уходил. Поспешно перед этим ходя по дому, что-то ища и тихо ругаясь под нос. Серая не лезла ему под ноги, не мешала. Хотя она и ненавидела «работу», но считала, что, если человек к ней ходит, значит, это необходимо.
Как только за человеком закрывалась дверь, Серая приступала к своим собственным обязанностям. Она охраняла их с человеком дом. Следила за светлыми созданиями, живущими и приходящими в гости, чтобы сильно не хулиганили. Смотрела, чтобы не забрался никто чужой – злой и тёмный. Хотя, она знала, что от тех, кто появляется вечером и ночью, прячась по углам, она оградить их человеком дом не может. Только прогнать. Или убить – Серой и это приходилось делать. А днём… днём Серая только ждала, дремала и присматривала за всем и всеми.
Человек возвращался домой, когда за окном темнело. Серая радостно бежала ему на встречу, стоило только двери скрипнуть. Человек всегда ей улыбался, начинал что-то говорить… а Серая в ответ согласно мурлыкала. Потом, они шли ужинать. Человек в это время всегда ей что-то рассказывал – наверное, как прошёл день. Серая тоже рассказывала ему, что делала, кого встретила… и сколько этих надоедливых феечек чуть не поймала. Затем, человек включал светящийся ящик – «телевизор» – начинал дремать под него. А у Серой наступало самое главное время.
Тёмные злые создания появлялись из каждой тени, ещё прячась и смотря из темноты красными глазами. Сейчас, пока ночь не вступила с свои права, их можно было отпугнуть грозным шипением. Что Серая и делала. Опасаясь её, существа, на время, исчезали. Но только для того, чтобы потом появиться вновь.
Наступала ночь – самое трудное время. Человек ложился спать, не подозревая о том, что Серая будет защищать его. А твари вылезали из своих углов, шипение их уже не пугало. Ночь, словно, придавала им силы. И Серой казалось, что они становятся больше, злее… и ощущение негатива от них тоже становилось сильнее. Они тянули когти к её человеку. А Серая вставала у них на пути, смело бросаясь в бой.
Серая не знала почему, но человек никогда не просыпался таким ночами на шум. Но это и не имело значения. А она кусалась, рвала когтями… Всё это прекращалось очень резко. Просто тёмные создания исчезали в один миг.
На Серой никогда не оставалось и царапины от ночных сражений. Когти, щупальца тварей… они причиняли боль, но отчего-то видимых ран не оставляли. Но Серая знала, что в особенно ожесточённые сражения она платит куда большую цену. Иногда… не часто, но Серая платила жизнью.
У кошек девять жизней – это правда. Но правда и в том, что теряются они за одну. Серая не знала, что будет, когда истратит их все. Но это её не волновало. Главное, что она, в очередной раз, смогла защитить своего человека.
После того, как тёмные злобные твари исчезали, Серая прыгала на подоконник и смотрела на луну. Она ей нравилась – большая, светящаяся… Под её свет она смотрела на крыши… смотрела на кошек, гуляющих по ним… думала о том, что, может быть, она бы хотела быть с ними. А потом вспоминала своего человека… и думала, что не бросит его никогда. Даже ради крыш под лунным светом. Ведь, кто-то должен его защищать. Там же, на подоконнике, Серая и засыпала.
Утром, когда человек тянул к ней руку, чтобы погладить, Серая рассерженно фыркала и уходила.
- Опять вредная с утра! Не с той лапы встала?
Серая слов не понимала, но понимала то, что человек несколько обижен. Хотя, такое поведение было у неё не в первый раз. Серая не могла сказать, что пока не может дать себя погладить. Она чувствовала, что прошедшая ночь оставила на неё свой след. Тёмный, злой… Это пройдёт. Но не сразу. Поэтому пока придётся побыть вредной со своим человеком.
Человек уходил. А Серая, вновь вставая на свой пост, думала, что будет его защищать всю свою жизнь. А когда почувствует, что отмеренное ей время заканчивается, найдёт котёнка. И научит его всему. Чтобы её человека было, кому защищать.
История её жизни была такой же простой, как имя. Родилась на улице, у бездомной мамы-кошки. Единственный котёнок со светло-серой шерстью, среди семерых чёрных братьев и сестёр. А также, самый маленький. В последствии, Серая стала и самой слабой. Более крупные котята отталкивали её от матери, не давая вдоволь напиться молока. Но, несмотря на это, Серая смогла дожить до месяца, открыть глаза, научиться ходить и бегать… Потом… потом её мать пропала. Её не было день, два… На третий день голодные котята вышли из своего убежища – в подвале многоэтажного дома – в поисках матери.
Серая не помнила, как осталась одна. Как отстала от остальных котят. В её короткой памяти осталось только то, что она попала под дождь, промокла, замёрзла… И так бы и закончилась её незаметная кошачья жизнь, если бы не попала она под ноги одному человеку. Это и был её будущий хозяин – её человек.
Человек взял её себе домой, накормил. Потом отмыл в воде, под истошные вопли котёнка, который воду ненавидел. Затем, человек принёс её к человеку в белом халате, который долго её осматривал. От этого человека очень странно пахло… Котёнку не нравился этот запах, но человек не причинял боли, поэтому Серая тихо сидела, пока человек не закончил. И, наконец, Серая получила имя.
Первое время Серая боялась человека, не доверяла. Забивалась под диван или кровать, стоило ей услышать шаги. Но потом, медленно и постепенно… маленькое кошачье сердце оттаяло. Серая поверила человеку. Большому, бородатому… который всегда говорил с ней тихо и нежно… Серая не понимала, что он говорил. Но по интонации знала, что говорит о чём-то хорошем. И даже когда маленькая кошка не туда ходила в туалет в первые дни, когда она драла мебель и обрушивала всё, что попадалось ей под лапы… её человек не кричал. Но огорчался – Серая слышала это в его голосе. Тогда ей становилось стыдно. Несмотря на то, что зачастую она не понимала, что именно сделала не так. И Серая приходила к своему человеку, забиралась на колени и начинала мурлыкать.
Человек этого не знал, но Серая пела ему. Пела о лунных ночах, когда кошки гуляют по крышам… пела о солнечных днях, когда кошки тихо спят в мягких креслах… Но, даже не понимая, человеку нравились песни Серой. Он никогда не прогонял её – ждал, пока Серая допоёт.
Было и то, что саму Серую огорчало. Человек куда-то надолго уходил. Он называл это «пойти на работу». Серая не знала, что это такое, но ненавидела эту «работу», из-за которой ей приходилось долго-долго ждать, пока человек вернётся. Хотя, ей всегда было чем заняться.
Серая видела то, что не видел её человек. Среди цветочных горшков, которых она, маленьким котёнком, разбила не один, кошка видела маленьких сверкающих существ. Люди их называли «феями». Они постоянно смеялись, норовили пролететь прямо у носа Серой или дёрнуть её за хвост. Серая не оставалась в долгу – гонялась за ними, пыталась подцепить когтями… не всерьёз, а так – для отрастки.
Видела Серая и маленького лохматого человечка с бородой. «Домовой» – так их называли люди, хотя и не видели. С ним Серая поладила с самого начала. Домовой заботился о доме, Серая – об их человеке.
Серая видела много кого ещё – блестящих, маленьких, незаметных, доброжелательных… Кто-то жил в их с человеком доме постоянно. Кто-то прилетал-приползал в гости. Иногда они приставали к Серой – прыгали на ней, гладили, щекотали… Серая относилась ко всему этому снисходительно.
Но Серая видела и других…
Они всегда прятались в тенях – подальше от света. Прятались под кроватью, в углах, под креслами… Но от Серой им было не скрыться. Она чувствовала их. Чувствовала их злобу. Она следила за ними, шипела, кидалась… А её человеку казалось, что она смотрит и кидается на пустоту. Он подшучивал над этим, смеялся. А Серая удивлялась, как люди могут не видеть. Как могли не чувствовать. Созданий, сотканных из тьмы и злобы. С множеством красных глаз, когтей, зубов и щупалец… Серая не знала, откуда они взялись. Знала только то, что они охотятся на её человека. Что стоит только зазеваться, и они набросятся. И Серая следила, охраняла… каждый день.
Каждое утро Серая просыпалась раньше человека. Раньше, чем то, что он называл «будильником» наполнит их дом неприятным звоном.
Серая оббегала их с человеком владения. Улавливала краем глаза домового, который укладывался в это время спать куда-то под батарею. Осматривала подоконники, на которых, напротив, феи только просыпались, потягиваясь и встряхивая блестящие крылышки. Заглядывала во все тёмные углы. Последнее было лишней предосторожностью – тёмные создания не появлялись по утрам.
Потом, человек вставал. Шёл на кухню, где делал себе напиток, который называл «кофе». Серой его запах не нравился. Но она стойко его переносила, забираясь человеку на колени, пока он завтракал. Это было краткое время, перед тем, как человек покинет её до самого вечера. И Серая наслаждалась этим временем. Лежала и слушала, как человек что-то ей рассказывает, жалуется на что-то… Серая даже могла мяукнуть что-то в ответ. На что человек всегда широко улыбался.
Человек, допивая кофе, уходил. Поспешно перед этим ходя по дому, что-то ища и тихо ругаясь под нос. Серая не лезла ему под ноги, не мешала. Хотя она и ненавидела «работу», но считала, что, если человек к ней ходит, значит, это необходимо.
Как только за человеком закрывалась дверь, Серая приступала к своим собственным обязанностям. Она охраняла их с человеком дом. Следила за светлыми созданиями, живущими и приходящими в гости, чтобы сильно не хулиганили. Смотрела, чтобы не забрался никто чужой – злой и тёмный. Хотя, она знала, что от тех, кто появляется вечером и ночью, прячась по углам, она оградить их человеком дом не может. Только прогнать. Или убить – Серой и это приходилось делать. А днём… днём Серая только ждала, дремала и присматривала за всем и всеми.
Человек возвращался домой, когда за окном темнело. Серая радостно бежала ему на встречу, стоило только двери скрипнуть. Человек всегда ей улыбался, начинал что-то говорить… а Серая в ответ согласно мурлыкала. Потом, они шли ужинать. Человек в это время всегда ей что-то рассказывал – наверное, как прошёл день. Серая тоже рассказывала ему, что делала, кого встретила… и сколько этих надоедливых феечек чуть не поймала. Затем, человек включал светящийся ящик – «телевизор» – начинал дремать под него. А у Серой наступало самое главное время.
Тёмные злые создания появлялись из каждой тени, ещё прячась и смотря из темноты красными глазами. Сейчас, пока ночь не вступила с свои права, их можно было отпугнуть грозным шипением. Что Серая и делала. Опасаясь её, существа, на время, исчезали. Но только для того, чтобы потом появиться вновь.
Наступала ночь – самое трудное время. Человек ложился спать, не подозревая о том, что Серая будет защищать его. А твари вылезали из своих углов, шипение их уже не пугало. Ночь, словно, придавала им силы. И Серой казалось, что они становятся больше, злее… и ощущение негатива от них тоже становилось сильнее. Они тянули когти к её человеку. А Серая вставала у них на пути, смело бросаясь в бой.
Серая не знала почему, но человек никогда не просыпался таким ночами на шум. Но это и не имело значения. А она кусалась, рвала когтями… Всё это прекращалось очень резко. Просто тёмные создания исчезали в один миг.
На Серой никогда не оставалось и царапины от ночных сражений. Когти, щупальца тварей… они причиняли боль, но отчего-то видимых ран не оставляли. Но Серая знала, что в особенно ожесточённые сражения она платит куда большую цену. Иногда… не часто, но Серая платила жизнью.
У кошек девять жизней – это правда. Но правда и в том, что теряются они за одну. Серая не знала, что будет, когда истратит их все. Но это её не волновало. Главное, что она, в очередной раз, смогла защитить своего человека.
После того, как тёмные злобные твари исчезали, Серая прыгала на подоконник и смотрела на луну. Она ей нравилась – большая, светящаяся… Под её свет она смотрела на крыши… смотрела на кошек, гуляющих по ним… думала о том, что, может быть, она бы хотела быть с ними. А потом вспоминала своего человека… и думала, что не бросит его никогда. Даже ради крыш под лунным светом. Ведь, кто-то должен его защищать. Там же, на подоконнике, Серая и засыпала.
Утром, когда человек тянул к ней руку, чтобы погладить, Серая рассерженно фыркала и уходила.
- Опять вредная с утра! Не с той лапы встала?
Серая слов не понимала, но понимала то, что человек несколько обижен. Хотя, такое поведение было у неё не в первый раз. Серая не могла сказать, что пока не может дать себя погладить. Она чувствовала, что прошедшая ночь оставила на неё свой след. Тёмный, злой… Это пройдёт. Но не сразу. Поэтому пока придётся побыть вредной со своим человеком.
Человек уходил. А Серая, вновь вставая на свой пост, думала, что будет его защищать всю свою жизнь. А когда почувствует, что отмеренное ей время заканчивается, найдёт котёнка. И научит его всему. Чтобы её человека было, кому защищать.
