Адмирал приказал подать себе кофе, после чего скомандовал сигнальщику передать команду эскадре амирала Тэзэр-паши, состоящей из быстроходных галер, присоединиться к галерам нёсшим сторожевую службу и догнать наглецов, посмевших устроить такую наглую диверсию против турецкого флота. А там, видно, поняли опасность своего положения и попытались уйти. Но ветер им не благоприятствовал и эти галеасы были обречены, быстроходные галеры их догонят и пользуясь своим численным преимуществом – утопят, или возьмут на абордаж. К удивлению Батукан-паши, на тех кораблях появились вёсла в количестве больше полагающемся каторге, а не галеасу, и они начали быстро уходить. Но всё же их скорость была меньше чем у галер эскадры Тэзэр-паши. Кроме этого, в погоню, пусть и не так быстро как галеры, пошли ещё восемь каторг. Батукан-паша отпил ароматный, обжигающий кофе и удовлетворённо улыбнулся – ещё до обеда этих наглецов захватят и он узнает, чем вызваны их дерзкие, но такие безрассудные действия. Но предположения турецкого адмирала не оправдались – быстро догнать наглецов не удалось, как беглецы, так и те кто за ними гнался, скрылись за горизонтом. До обеда посланные в погоню корабли не вернулись, хотя, судя по отдалённому гулу артиллерийской канонады, ту четвёрку странных кораблей догнали. Но уж очень продолжительной и интенсивной (если судить по доносящимся звукам) была стрельба.
Не вернулись ушедшие в погоню корабли и к заходу солнца, а утром четыре странных корабля появились снова и повторили обстрел.
Лера стояла на мостике «Днипра» идущего последним и смотрела на медленно догоняющие её отряд турецкие галеры. Если она и беспокоилась, то никак этого не проявляла, спокойными были и остальные, находящиеся на мостике. Вообще-то она должна была командовать, но понимала, что в данном случае это лучше сделает Горанчич, имеющий опыт управления большими парусными кораблями, это понимал и Пидкова, поэтому он тоже молчал. Смотревший вперёд Сабович, произнёс:
- Дмитар, они поворачивают.
Действительно, «Дон», «Ласточка» и «Звезда» уходили в сторону, совершив поворот – все вдруг. Этот, вроде как бессмысленный манёвр, ведь он позволял догоняющим турецким галерам приблизиться, помогал поймать ветер - на кораблях отряда Леры ставили паруса.
- Ну что ж, нам тоже пора, - кивнул Горанчич и прищурившись, произнёс, - стрельнём на последок.
По его команде рявкнули длинные пушки, давно державшие на прицеле первую догоняющую галеру, та, получив ядро в левую скулу, сразу сбавила ход.
- Потонет. Вон как разворотило, - удовлетворённо произнёс Пидкова, он был капитаном корабля, но сейчас, как и Лера был зрителем. Действительно, пробоина в турецкой галере была большая и это судёнышко начало тонуть. Это не испугало остальных преследователей, скорее – раззадорило и те начали стрелять из носовых пушек, но особого вреда кораблям отряда Леры не причинили, во-первых – далеко было, во-вторых - на турецких галерах (это всё-таки не каторги) были мелкокалиберные пушки. Орудия преследуемых кораблей молчали, мало того, эти корабли резко сбавили скорость и попытались укрыться за одним из двух островов, между которыми был хотя и широкий, но довольно длинный пролив. Понятно, что этот манёвр только усугубил положение пытающихся спастись таким образом – они потеряли ход. Амирал Тэзэр-паша усмехнулся и приказал поднять сигнал – «увеличить скорость», на всех турецких галерах, барабаны задающие темп гребцам, загрохотали в бешеном темпе. Каторги постарались не отставать от малых галер и турецкая эскадра почти нагнала беглецов. Увлеченные погоней турки не посчитали странным, что преследуемые корабли, уже почти вышедшие из пролива, совсем остановились, выстроившись в линию так, чтоб их корма была обращена к преследователям, хотя, что в этом странного – убегали, убегали и не смогли убежать, поэтому решили остановиться и принять бой. Но принять бой при таком соотношении сил – полное безумие, или жест отчаяния! Что это не так, стало ясно, когда четыре турецкие галеры, получив бомбы, выпущенные из длинных пушек и разворотившие им нос, стали тонуть. Длинные пушки, установленные на корме кораблей отряда Леры, успели сделать ещё два выстрела, отправившие на дно восемь галер. Если для огня карронад дистанция была велика, то для длинных пушек вести стрельбу с такого расстояния не было затруднительно. Тонущие турецкие галеры стали преградой для остальных турецких кораблей, они сбились в кучу и представляли великолепную мишень. Хотя теперь стрельба кораблей отряда Леры была не столь эффективна, но ещё две галеры отправились на дно. Но всё же четыре оставшиеся галеры эскадры лёгких сил амирала Тэзэр-паши, сумели приблизиться к неподвижно стоящим кораблям и сцепится с ними. Конечно, абордажная атака галеры на корабль размером с каторгу – не совсем удачное (даже разумное) действие. Но горящий гневом Тэзэр-паша рассчитывал, что ему на помощь придут следующие за ним десять каторг, а это была сила! Но этим надеждам не суждено было сбыться, турецкие каторги были атакованы венецианскими галеасами, ранее скрывавшимися за одним из островов и воспользовавшимися тем, что всё внимание турок было обращено вперёд, на преследуемые корабли.
На венецианских галеасах не было длинных пушек, но и имеющиеся были не малого калибра и было их достаточное количество, к тому же венецианцам удалось развернуться и накрыть каторги бортовым залпом. Стреляли по гребным палубам и по серповидным перьям рулей, стараясь обездвижить каторги, это получилось! Неизвестно, что больше сыграло роль: умение канониров или удача, впоследствии её приписали тому, что в этом сражении присутствовала Лера. А чем же ещё можно объяснить такую необычайно удачную стрельбу? Из двенадцати каторг, восемь потеряли способность не только маневрировать, но и двигаться. Эти большие галеры, кроме того, что сами были обездвижены, но и заблокировали остальные. Венецианцы сполна воспользовались этой, крайне удачной для них ситуацией, увеличив интенсивность обстрела (именно эту канонаду и слышал Батукан-паша), они сумели вывести из строя и остальные каторги. Это был не бой, это было избиение, не прошло и двух часов как все турецкие корабли были потоплены, кроме тех четырёх (в том числе и флагманской галеры Тэзэр-паши), так неосмотрительно сцепившихся с кораблями Леры. Там тоже всё закончилось быстро, численность, да и умение драться, команд «Днипра», «Дона», «Звезды» и «Ласточки» не шло ни в какое сравнение с так опрометчиво попытавшимися взять их на абордаж турецкими галерами.
- Я много сражений выиграл, да и проиграл тоже, на море и на суше, но подобного этому не было! Полный разгром довольно-таки сильной эскадры в столь короткое время и с такой лёгкостью! Турки, словно, в поддавки играли! Я могу это объяснить только тем, что капризная сеньора Удача к вам, сеньора Бегич, испытывает особое благорасположение! – восторженно говорил Морозини, очередной раз целуя руки Леры. Она, и несколько офицеров её отряда присутствовали на вечернем совещании командного состава венецианской эскадры, проводимого адмиралом Морозини на галеасе «Святой Илия», флагманском корабле его эскадры. Вообще-то «гарем» Леры, чернокожие телохранители тоже присутствовали на этом корабле, но в кают-компанию не пошли, а расположились на палубе, вызывая повышенный интерес (девушки, а не темнокожие гиганты) как офицеров корабля, так и матросов. Лера благосклонно выслушала генерал-адмирала и вернула ему комплимент:
- В этой победе моя заслуга невелика, ведь я действовала по вашему плану и под вашим командованием, сеньор генерал-адмирал, по вашему, я не побоюсь это сказать, гениальному плану!
- Планы очень редко удаётся выполнить полностью, а очень гениальные – тем более! Мне ли это не знать! – отрицательно покачал головой Морозини, но при этом довольно улыбнулся – его главенство эта девушка не оспаривала, мало того, она так восторженно смотрела на Морозини, что не заметить этого нельзя было. Это видели и офицеры венецианской эскадры, которые вполне понимали, что эту победу во многом обеспечили действия отряда этой девушки. Многие из них были из знатных семей сиятельной республики и на месте Леры не стали бы преуменьшать своих заслуг, скорее – наоборот, постарались бы подчеркнуть успешность своих действий! Морозини скрывая улыбку, смотрел на Леру и своих подчинённых, он понимал, что любой из них, в отличие от этой девушки, постарается любую его ошибку использовать в своих целях. Мало того, среди них был ещё и тот, кто сообщал туркам планы будущих военных операций, ведь каким бы гениальным не был полководец, он должен на кого-то опираться, то есть делиться тем, что задумал. В данном же случае – всё знала только эта девушка, для остальных выход в море венецианской эскадры был внеплановым учением. Событием не очень приятным (многих отрывали от важных, с их точки, зрения дел на берегу), но, в целом, довольно обыденным – их самодур командующий довольно часто устраивал своим знатным подчиненным такие неприятности. Поэтому у большинства венецианских офицеров, хоть они это и пытались скрыть, вид был слегка недовольный и это несмотря не одержанную блестящую победу! Это было трудно не заметить, Морозини это прекрасно видел и тем более ему была приятна восторженность Леры. А она, очередной раз высказав восхищение талантами командующего, жалобно на него глядя, начала жаловаться на большой расход боеприпасов, что может воспрепятствовать осуществлению дальнейших планов. Жалобы Леры, вызвали волнение некоторых офицеров, которые поняли, что боевые действия ещё не окончены и возвращение в ближайшее время не предвидится. Морозини выслушав Леру, важно кивнув, сообщил:
- Транспорт с боеприпасами для пушек ваших кораблей должен подойти до захода солнца, это немного нас задержит, поэтому атакуем основные силы турецкого флота не ночью, как я изначально планировал, а на рассвете. Надеюсь, от этого ничего не изменится, турки ещё будут спать, мы застанем их врасплох и уничтожим! На этом, думаю, наше совещание можно закончить. А вас, сеньора Бегич, я приглашаю на чашечку кофе, надеюсь, вы и ваши подруги не откажитесь.
- Я не откажусь, а подруги… не знаю, - ответила Лера, принимая приглашение. С ней осталась только Румани, остальные вернулись на «Днипро». Если бы кто услышал разговор, что вели, так и не прикоснувшиеся к кофе генерал-адмирал Морозини и адмирал Бегич, то очень бы удивился.
- Надеюсь, сеньора Валерия, ваши подчинённые его перехватят, - сказал Морозини, обращаясь к Лере. Та ответила:
- Я тоже на это надеюсь, Сеньор Франческо, тот кто сообщает туркам о ваших планах, обязательно постарается использовать ту фору, что вы ему дали, назначив атаку на утро. Мирко опытный капитан, а «Белая чайка» - быстроходный корабль, тем более что она два часа назад ушла, она намного опередит любое из малых судёнышек, сопровождавших вашу эскадру. Но скажу вам, что мне не совсем понятно – почему вас сопровождает такое множество этих судёнышек? Понятно, когда одно два, это быстроходные посыльные кораблики, применяемые и для разведки, но столько?.. Зачем? У меня уже возникли сомнения – не напрасно ли я предала вам две захваченные галеры, ведь у вас и так переизбыток мелких судов!
- Понимаете, сеньора Валерия, это частные суда, принадлежащие старшим офицерам эскадры, - вздохнул Морозини. Лера удивлённо подняла брови, высказавшись, что она вполне понимает этих офицеров, желающих иметь под рукой средство для отступления, проще говоря, бегства. Но ведь это очень плохо для эскадры так, как снижает боеспособность - при неблагоприятных обстоятельствах эти офицеры думают не о том, как исправить положение, а как унести ноги! Девушка поинтересовалась - как такое может быть и как с этим мирится командующий эскадрой? Морозини согласно кивнул, вздохнул и сообщил, что многие из высших офицеров из благородных венецианских семей, а там очень заботятся о своей безопасности. Но подобное сопровождение боевой эскадры, скорее, дань традиции, чем средство спасения, никто из этих очень благородных попытки сбежать не сделает, так как при каждом офицере состоит человек, который при попытки бегства – убьёт этого офицера. Теперь кивнула Лера, сказав, что это, несомненно, действенное средство для поднятия боевого духа отдельных командиров, но ведь такого человека можно и самого убить, или подкупить. Командующий венецианской эскадрой улыбнувшись, пояснил:
- Не у всех офицеров есть возможность содержать такой кораблик, только у представителей больших торговых домов, большинство офицеров – честные и отважные люди и среди них, вполне, можно найти такого человека, который может выполнить такое ответственное поручение.
При этих словах Морозини Лера хмыкнула и спросила:
- А как же это соотносится со ранее сказанными вами словами, о том, что вы не хотите обидеть недоверием достойных людей? Ведь если об этом знают если не все, то многие. Не оскорбляет ли это самых достойных людей?
- Доверяй, но проверяй – сказал один мудрый человек, - серьёзно ответил Морозини. Увидев, что его собеседница не совсем поняла, что он хотел сказать, генерал-адмирал пояснил: - Тех, у кого нет даже мыслей о бегстве, это не оскорбляет. Они понимают, что им нечего бояться, а вот те, кто задумал поступить недостойно, поостерегутся. К тому же, те, кому поручено наказать трусов – честные и храбрые люди!
- Несомненно, только очень честные и отважные люди, готовы, не испытывая сожаления, прибить своего командира, - серьёзно сказала Лера. А потом ещё раз повторила ранее сказанное: - Но всё же, они могут рассказать о своём поручении, так сказать, объекту, за которым им поручено присматривать. Рассказать, надеясь на соответственное вознаграждение.
Морозини согласно кивнул и продолжил пояснения:
- Могут и подкупить, или устранить, или даже предложить предоставить место на своём кораблике для совместного бегства. Это вполне может быть, но только в том случае - если будут знать кто этот человек. Ведь это может быть любой из команды корабля, о нём знают, что он есть и больше ничего!
- А он есть? – Тихо спросила Лера, чуть приподняв бровь, губернатор на этот вопрос не ответил, заговорщицки прищурившись, приложил палец к губам. Не ответив, Морозини спросил совсем о другом:
- Вы уверены, что ваши люди перехватят…
- Абсолютно, - слегка пожала плечами Лера и пояснила, почему она в этом уверенна, - в команде «Белой чайки» много контрабандистов, бывших естественно. Теперь это добропорядочные моряки, находящиеся под моим командованием, а, следовательно, под защитой. Их прежний образ деятельности предполагал много ночной работы, а ночью, как вы знаете темно. Вот поэтому среди них довольно много людей с ночным зрением. Понятно, что таких «специалистов» надо беречь и если использовать, то только по назначению. Поэтому «Синяя чайка» не принимает участия в боевых действиях, а только в… - Лера замолчала, Морозини понял, что хотела сказать эта такая не простая девушка, она не только была удачлива, но и предусмотрительна. В отличие от многих пиратских капитанов, да и адмиралов тоже, (а капер – это тот же пират, только принятый на службу) у неё была не только ударная сила, но и отряд для спецопераций, с хорошо подготовленными и умело подобранными людьми.
Не вернулись ушедшие в погоню корабли и к заходу солнца, а утром четыре странных корабля появились снова и повторили обстрел.
Лера стояла на мостике «Днипра» идущего последним и смотрела на медленно догоняющие её отряд турецкие галеры. Если она и беспокоилась, то никак этого не проявляла, спокойными были и остальные, находящиеся на мостике. Вообще-то она должна была командовать, но понимала, что в данном случае это лучше сделает Горанчич, имеющий опыт управления большими парусными кораблями, это понимал и Пидкова, поэтому он тоже молчал. Смотревший вперёд Сабович, произнёс:
- Дмитар, они поворачивают.
Действительно, «Дон», «Ласточка» и «Звезда» уходили в сторону, совершив поворот – все вдруг. Этот, вроде как бессмысленный манёвр, ведь он позволял догоняющим турецким галерам приблизиться, помогал поймать ветер - на кораблях отряда Леры ставили паруса.
- Ну что ж, нам тоже пора, - кивнул Горанчич и прищурившись, произнёс, - стрельнём на последок.
По его команде рявкнули длинные пушки, давно державшие на прицеле первую догоняющую галеру, та, получив ядро в левую скулу, сразу сбавила ход.
- Потонет. Вон как разворотило, - удовлетворённо произнёс Пидкова, он был капитаном корабля, но сейчас, как и Лера был зрителем. Действительно, пробоина в турецкой галере была большая и это судёнышко начало тонуть. Это не испугало остальных преследователей, скорее – раззадорило и те начали стрелять из носовых пушек, но особого вреда кораблям отряда Леры не причинили, во-первых – далеко было, во-вторых - на турецких галерах (это всё-таки не каторги) были мелкокалиберные пушки. Орудия преследуемых кораблей молчали, мало того, эти корабли резко сбавили скорость и попытались укрыться за одним из двух островов, между которыми был хотя и широкий, но довольно длинный пролив. Понятно, что этот манёвр только усугубил положение пытающихся спастись таким образом – они потеряли ход. Амирал Тэзэр-паша усмехнулся и приказал поднять сигнал – «увеличить скорость», на всех турецких галерах, барабаны задающие темп гребцам, загрохотали в бешеном темпе. Каторги постарались не отставать от малых галер и турецкая эскадра почти нагнала беглецов. Увлеченные погоней турки не посчитали странным, что преследуемые корабли, уже почти вышедшие из пролива, совсем остановились, выстроившись в линию так, чтоб их корма была обращена к преследователям, хотя, что в этом странного – убегали, убегали и не смогли убежать, поэтому решили остановиться и принять бой. Но принять бой при таком соотношении сил – полное безумие, или жест отчаяния! Что это не так, стало ясно, когда четыре турецкие галеры, получив бомбы, выпущенные из длинных пушек и разворотившие им нос, стали тонуть. Длинные пушки, установленные на корме кораблей отряда Леры, успели сделать ещё два выстрела, отправившие на дно восемь галер. Если для огня карронад дистанция была велика, то для длинных пушек вести стрельбу с такого расстояния не было затруднительно. Тонущие турецкие галеры стали преградой для остальных турецких кораблей, они сбились в кучу и представляли великолепную мишень. Хотя теперь стрельба кораблей отряда Леры была не столь эффективна, но ещё две галеры отправились на дно. Но всё же четыре оставшиеся галеры эскадры лёгких сил амирала Тэзэр-паши, сумели приблизиться к неподвижно стоящим кораблям и сцепится с ними. Конечно, абордажная атака галеры на корабль размером с каторгу – не совсем удачное (даже разумное) действие. Но горящий гневом Тэзэр-паша рассчитывал, что ему на помощь придут следующие за ним десять каторг, а это была сила! Но этим надеждам не суждено было сбыться, турецкие каторги были атакованы венецианскими галеасами, ранее скрывавшимися за одним из островов и воспользовавшимися тем, что всё внимание турок было обращено вперёд, на преследуемые корабли.
На венецианских галеасах не было длинных пушек, но и имеющиеся были не малого калибра и было их достаточное количество, к тому же венецианцам удалось развернуться и накрыть каторги бортовым залпом. Стреляли по гребным палубам и по серповидным перьям рулей, стараясь обездвижить каторги, это получилось! Неизвестно, что больше сыграло роль: умение канониров или удача, впоследствии её приписали тому, что в этом сражении присутствовала Лера. А чем же ещё можно объяснить такую необычайно удачную стрельбу? Из двенадцати каторг, восемь потеряли способность не только маневрировать, но и двигаться. Эти большие галеры, кроме того, что сами были обездвижены, но и заблокировали остальные. Венецианцы сполна воспользовались этой, крайне удачной для них ситуацией, увеличив интенсивность обстрела (именно эту канонаду и слышал Батукан-паша), они сумели вывести из строя и остальные каторги. Это был не бой, это было избиение, не прошло и двух часов как все турецкие корабли были потоплены, кроме тех четырёх (в том числе и флагманской галеры Тэзэр-паши), так неосмотрительно сцепившихся с кораблями Леры. Там тоже всё закончилось быстро, численность, да и умение драться, команд «Днипра», «Дона», «Звезды» и «Ласточки» не шло ни в какое сравнение с так опрометчиво попытавшимися взять их на абордаж турецкими галерами.
- Я много сражений выиграл, да и проиграл тоже, на море и на суше, но подобного этому не было! Полный разгром довольно-таки сильной эскадры в столь короткое время и с такой лёгкостью! Турки, словно, в поддавки играли! Я могу это объяснить только тем, что капризная сеньора Удача к вам, сеньора Бегич, испытывает особое благорасположение! – восторженно говорил Морозини, очередной раз целуя руки Леры. Она, и несколько офицеров её отряда присутствовали на вечернем совещании командного состава венецианской эскадры, проводимого адмиралом Морозини на галеасе «Святой Илия», флагманском корабле его эскадры. Вообще-то «гарем» Леры, чернокожие телохранители тоже присутствовали на этом корабле, но в кают-компанию не пошли, а расположились на палубе, вызывая повышенный интерес (девушки, а не темнокожие гиганты) как офицеров корабля, так и матросов. Лера благосклонно выслушала генерал-адмирала и вернула ему комплимент:
- В этой победе моя заслуга невелика, ведь я действовала по вашему плану и под вашим командованием, сеньор генерал-адмирал, по вашему, я не побоюсь это сказать, гениальному плану!
- Планы очень редко удаётся выполнить полностью, а очень гениальные – тем более! Мне ли это не знать! – отрицательно покачал головой Морозини, но при этом довольно улыбнулся – его главенство эта девушка не оспаривала, мало того, она так восторженно смотрела на Морозини, что не заметить этого нельзя было. Это видели и офицеры венецианской эскадры, которые вполне понимали, что эту победу во многом обеспечили действия отряда этой девушки. Многие из них были из знатных семей сиятельной республики и на месте Леры не стали бы преуменьшать своих заслуг, скорее – наоборот, постарались бы подчеркнуть успешность своих действий! Морозини скрывая улыбку, смотрел на Леру и своих подчинённых, он понимал, что любой из них, в отличие от этой девушки, постарается любую его ошибку использовать в своих целях. Мало того, среди них был ещё и тот, кто сообщал туркам планы будущих военных операций, ведь каким бы гениальным не был полководец, он должен на кого-то опираться, то есть делиться тем, что задумал. В данном же случае – всё знала только эта девушка, для остальных выход в море венецианской эскадры был внеплановым учением. Событием не очень приятным (многих отрывали от важных, с их точки, зрения дел на берегу), но, в целом, довольно обыденным – их самодур командующий довольно часто устраивал своим знатным подчиненным такие неприятности. Поэтому у большинства венецианских офицеров, хоть они это и пытались скрыть, вид был слегка недовольный и это несмотря не одержанную блестящую победу! Это было трудно не заметить, Морозини это прекрасно видел и тем более ему была приятна восторженность Леры. А она, очередной раз высказав восхищение талантами командующего, жалобно на него глядя, начала жаловаться на большой расход боеприпасов, что может воспрепятствовать осуществлению дальнейших планов. Жалобы Леры, вызвали волнение некоторых офицеров, которые поняли, что боевые действия ещё не окончены и возвращение в ближайшее время не предвидится. Морозини выслушав Леру, важно кивнув, сообщил:
- Транспорт с боеприпасами для пушек ваших кораблей должен подойти до захода солнца, это немного нас задержит, поэтому атакуем основные силы турецкого флота не ночью, как я изначально планировал, а на рассвете. Надеюсь, от этого ничего не изменится, турки ещё будут спать, мы застанем их врасплох и уничтожим! На этом, думаю, наше совещание можно закончить. А вас, сеньора Бегич, я приглашаю на чашечку кофе, надеюсь, вы и ваши подруги не откажитесь.
- Я не откажусь, а подруги… не знаю, - ответила Лера, принимая приглашение. С ней осталась только Румани, остальные вернулись на «Днипро». Если бы кто услышал разговор, что вели, так и не прикоснувшиеся к кофе генерал-адмирал Морозини и адмирал Бегич, то очень бы удивился.
- Надеюсь, сеньора Валерия, ваши подчинённые его перехватят, - сказал Морозини, обращаясь к Лере. Та ответила:
- Я тоже на это надеюсь, Сеньор Франческо, тот кто сообщает туркам о ваших планах, обязательно постарается использовать ту фору, что вы ему дали, назначив атаку на утро. Мирко опытный капитан, а «Белая чайка» - быстроходный корабль, тем более что она два часа назад ушла, она намного опередит любое из малых судёнышек, сопровождавших вашу эскадру. Но скажу вам, что мне не совсем понятно – почему вас сопровождает такое множество этих судёнышек? Понятно, когда одно два, это быстроходные посыльные кораблики, применяемые и для разведки, но столько?.. Зачем? У меня уже возникли сомнения – не напрасно ли я предала вам две захваченные галеры, ведь у вас и так переизбыток мелких судов!
- Понимаете, сеньора Валерия, это частные суда, принадлежащие старшим офицерам эскадры, - вздохнул Морозини. Лера удивлённо подняла брови, высказавшись, что она вполне понимает этих офицеров, желающих иметь под рукой средство для отступления, проще говоря, бегства. Но ведь это очень плохо для эскадры так, как снижает боеспособность - при неблагоприятных обстоятельствах эти офицеры думают не о том, как исправить положение, а как унести ноги! Девушка поинтересовалась - как такое может быть и как с этим мирится командующий эскадрой? Морозини согласно кивнул, вздохнул и сообщил, что многие из высших офицеров из благородных венецианских семей, а там очень заботятся о своей безопасности. Но подобное сопровождение боевой эскадры, скорее, дань традиции, чем средство спасения, никто из этих очень благородных попытки сбежать не сделает, так как при каждом офицере состоит человек, который при попытки бегства – убьёт этого офицера. Теперь кивнула Лера, сказав, что это, несомненно, действенное средство для поднятия боевого духа отдельных командиров, но ведь такого человека можно и самого убить, или подкупить. Командующий венецианской эскадрой улыбнувшись, пояснил:
- Не у всех офицеров есть возможность содержать такой кораблик, только у представителей больших торговых домов, большинство офицеров – честные и отважные люди и среди них, вполне, можно найти такого человека, который может выполнить такое ответственное поручение.
При этих словах Морозини Лера хмыкнула и спросила:
- А как же это соотносится со ранее сказанными вами словами, о том, что вы не хотите обидеть недоверием достойных людей? Ведь если об этом знают если не все, то многие. Не оскорбляет ли это самых достойных людей?
- Доверяй, но проверяй – сказал один мудрый человек, - серьёзно ответил Морозини. Увидев, что его собеседница не совсем поняла, что он хотел сказать, генерал-адмирал пояснил: - Тех, у кого нет даже мыслей о бегстве, это не оскорбляет. Они понимают, что им нечего бояться, а вот те, кто задумал поступить недостойно, поостерегутся. К тому же, те, кому поручено наказать трусов – честные и храбрые люди!
- Несомненно, только очень честные и отважные люди, готовы, не испытывая сожаления, прибить своего командира, - серьёзно сказала Лера. А потом ещё раз повторила ранее сказанное: - Но всё же, они могут рассказать о своём поручении, так сказать, объекту, за которым им поручено присматривать. Рассказать, надеясь на соответственное вознаграждение.
Морозини согласно кивнул и продолжил пояснения:
- Могут и подкупить, или устранить, или даже предложить предоставить место на своём кораблике для совместного бегства. Это вполне может быть, но только в том случае - если будут знать кто этот человек. Ведь это может быть любой из команды корабля, о нём знают, что он есть и больше ничего!
- А он есть? – Тихо спросила Лера, чуть приподняв бровь, губернатор на этот вопрос не ответил, заговорщицки прищурившись, приложил палец к губам. Не ответив, Морозини спросил совсем о другом:
- Вы уверены, что ваши люди перехватят…
- Абсолютно, - слегка пожала плечами Лера и пояснила, почему она в этом уверенна, - в команде «Белой чайки» много контрабандистов, бывших естественно. Теперь это добропорядочные моряки, находящиеся под моим командованием, а, следовательно, под защитой. Их прежний образ деятельности предполагал много ночной работы, а ночью, как вы знаете темно. Вот поэтому среди них довольно много людей с ночным зрением. Понятно, что таких «специалистов» надо беречь и если использовать, то только по назначению. Поэтому «Синяя чайка» не принимает участия в боевых действиях, а только в… - Лера замолчала, Морозини понял, что хотела сказать эта такая не простая девушка, она не только была удачлива, но и предусмотрительна. В отличие от многих пиратских капитанов, да и адмиралов тоже, (а капер – это тот же пират, только принятый на службу) у неё была не только ударная сила, но и отряд для спецопераций, с хорошо подготовленными и умело подобранными людьми.
