- Ты как Равви из «Чёрной лагуны», нет, ты лучше! – восхищённо произнёс Макс, Алиса стала выяснять, кто такая Равви и что такое эта чёрная лагуна. Макс засмеялся и пояснил, что «Чёрная лагуна» - это коммерческая компания, занимающаяся почти тем самым, что и «ночные тени», а Равви – это стрелок из такого оружия, как у Алисы. А вообще это старый, даже не голофильм, а фильм на плоском экране. Алиса заинтересовалась и нашла этот фильм, как оказалось, это рисованный фильм, и сделала себе на правой руке такой же узор-наколку, как у стрелка из «Чёрной лагуны», сказав при этом:
- Мы очень похожи. Как она сказала – мы давно мёртвые… Не могу сказать о себе то же самое, но я давно должна была умереть и неоднократно. Пусть это будет моим оберегом, а у «ночных теней» будет свой стрелок.
- У меня будет свой стрелок, - ответил Макс, целуя Алису.
Как оказалось, это была не просто татуировка, а знак, которым отмечались некоторые умения обладателя такого рисунка. В криминальном мире каждая татуировка несёт определённую информацию о своём владельце, такой рисунок так просто не накалывается, его надо заслужить! А рисунок, что обнаружился у стрелка банды Красавчика, указывал на её умение великолепно стрелять! Этот знак без такого умения мог привести к гибели самозванца, как известно, законы криминального мира более суровы, чем законы юридические и, в большинстве случаев, за нарушение воровского закона наказание одно – смерть!
А слух о том случае (некоторые «вторые номера» на байках уцелели и рассказали о расправе, что учинила черноволосая пассия Красавчика) быстро разошёлся по трущобам, подтвердив её право носить такой рисунок. А вот татуировку Алисы, когда её увидели, многие восприняли как вызов сопернице. Ведь никто не видел рыжую девушку с пистолетом или бластером.
Макс стал в открытую ходить к Алисе, принося подарки ей и её подопечным. Снова стали заключаться пари, когда черноволосая застрелит рыжую и какова на это будет реакция Красавчика. Ведь понятно, что успеху последних «дел» Красавчик обязан черноволосой, а предпочтение явно отдаёт рыжей.
Женщины, сидящие напротив Алисы, были чем-то похожи, хотя одеты были совершенно по-разному. Обе пожилые, но в том возрасте, который ещё не старит женщину, скорее, добавляет изюминку, делая её особенно привлекательной. Одна в форме офицера полиции, вторая в черном одеянии монашки, но с белоснежными манжетами, таким же воротником и белым головным убором, одновременно напоминающим чепец и косынку. Все трое сидели в шестой палатке Алисы (расширившей свой лагерь), используемой как кухня-столовая. Завтрак уже окончился, а обед готовить ещё было рано, поэтому палатка была пустая, относительно пустая. Кроме Алисы и двух её собеседниц, здесь была дюжина девочек во главе с Алисой младшей. Девочки старались прижаться к рыжей девушке (Алиса маленькая сидела у неё на коленях). Разговор был не то что неприятным для Алисы, но заставлял её задуматься, что она и делала, демонстративно морща лоб. Алиса была не в платье, а в просторном комбинезоне, в котором обычно ходила, скрывавшем её фигуру, снова начавшую округляться.
- Вы делаете благородное и богоугодное дело, дав кров и пищу маленьким обездоленным детям, но не только пища для поддержания жизни им нужна, но и духовная тоже! Если маленькие дети ещё как-то защищены от влияния той клоаки, что вокруг них, то те, которые постарше, готовы вступить на путь порока! Посмотри, дитя моё, вокруг множество соблазнов, что могут увести… - говорила монашка, глядя на кивающую её словам Алису. Девушка только слушала, даже не пытаясь возражать, что только раззадоривало женщину в рясе, она уже свои нравоучительные доводы выкладывала по третьему кругу. Многое, если не всё, из того, что говорила эта монашка, было верным. Алиса и сама видела, что старшие дети (младшие старались находиться всё время около палаток, где им была обеспечено не только питание и жильё, но и зашита), одетые и накормленные, ищут себе занятие, а какое занятие могут предложить здешние трущобы? Алиса и сама понимала, что надо что-то делать, но вот что? Уже несколько мальчиков влились в молодёжные банды, во взрослые их ещё не брали, а вот в такие… Один паренёк даже совсем ушёл. А эти молодёжные банды доставляли немало хлопот полиции в прилегающих к трущобам районах. В трущобы полиция заходить опасалась, а у Алисы, в её детском лагере, вроде как ещё не трущобы были, поэтому сюда наряды с проверкой часто наведывались. Бравые блюстители порядка, так сказать, показывали служебное рвение, при этом особо не рискуя. Алиса посмотрела монахине в глаза и, обрывая её на полуслове, спросила:
- А кто вы и кого представляете? У вас ведь есть конкретное предложение. Иначе бы вы сюда не пришли. Так?
Надо отдать ей должное, хотя её довольно невежливо оборвали, монахиня не растерялась и, не подавая виду, что как-то огорчена или раздосадована невежливостью рыжей девушки, ответила:
- Я назначена настоятельницей монастыря Святой Матери Терезы, но пока ещё сестра Мария. Мэр города обещал выделить под монастырь школу, здания для неё и землю для всего остального. Пока мы обосновались у парка, на противоположной отсюда окраине. Наше служение – не только молитва, но и помощь страждущим. При монастыре кроме школы будет ещё и госпиталь.
- Значит, монастыря ещё нет, школы тоже, но учеников уже набираете. А как с больными? Для вашего несуществующего госпиталя? Уже нашли? – прищурившись, поинтересовалась Алиса, женщина-полицейский неодобрительно покачала головой. Рыжая девушка теперь обратила внимание на неё:
- А вы кто? Я вижу, что полицейский, вы пришли меня арестовать? Так вроде пока не за что.
- Старший инспектор, начальник четвёртого департамента управления полиции города Фиделфии, Элира Бренк.
- Впечатляет, - насмешливо произнесла Алиса и поинтересовалась: - А чем занимается ваш четвёртый департамент, если не секрет? Судя по тому, что он только четвёртый, то расследований серьёзных преступлений вам не доверяют.
- Не то что не доверяют – это не наша задача, - в ответ на колкое замечание рыжей девушки улыбнулась женщина в форме. Дружелюбно улыбаясь, женщина-полицейский стала объяснять: - Карманные кражи и другие мелкие правонарушения опасны для общества не менее, чем серьёзные преступления. Ведь преступник, совершивший что-то значительное, начинал с малого и если бы он был остановлен ещё тогда… Нет, не обязательно поймать и сажать в тюрьму, надо просто не допустить, предупредить такое противоправное деяние. Обычно такие мелкие проступки совершают ещё несовершеннолетние, и наша задача пресечь попытку такого действия. А у вас, Алиса, ведь вас так зовут, здесь собраны, можно сказать, потенциальные правонарушители. Трущобы способствуют именно такому развитию событий. Что я вам об этом говорю, вы и сами это прекрасно видите. Дети подрастают, и вы не сможете их постоянно опекать.
- Дети должны учиться, только достойное образование может обеспечить будущее и отвратить от совершения преступлений! Госпожа Бренк об этом правильно сказала! – добавила монашка.
Алиса кивнула и задумалась, похоже, эти двое познакомились перед тем, как идти к ней, а может, раньше были знакомы. В словах обеих есть доля правды, да, что там – доля, всё правда! Алиса не сможет вечно заботиться о своих подопечных. Дети растут, к тому же есть более насущная проблема, чем взросление детворы - скоро зима! Хоть здесь зимы и мягкие, но и холода бывают, что хорошо чувствуется в последнее время. Не давая снова начать монахине свои уговоры, Алиса решительно сказала:
- Завтра или послезавтра я перемещаю палатки в указанное вами место. Или там уже есть здание, куда можно переселить детей? Вы же там где-то живёте? Да и школа – это тоже должно быть какое-то помещение.
- Да, нам выделили помещения, должны передать ещё несколько зданий, расположенных рядом, мэр нам обещал, но… - начала настоятельница будущего монастыря, но Алиса снова не дала ей закончить, обращаясь к начальнице четвёртого департамента, спросила:
- Так в чём дело? Почему ваш департамент так плохо работает? Тут, можно сказать, собраны потенциальные преступники, в будущем активно нарушающие правопорядок, а вы не принимаете мер! Завтра мы с вами идём к мэру, надеюсь, вы будете убедительны, я со своей стороны обещаю, что со мной придут все здесь живущие!
- Алиса, а куда мы завтра пойдём? – подала голос Алиса маленькая. Рыжая девушка погладила такую же, как она, рыжую девочку по голове и, посмотрев на сидящих перед ней женщин, повторила вопрос малышки:
- Так куда мы завтра пойдём?
Старший инспектор и настоятельница монастыря смутились – получается, что они тут два часа уговаривали эту рыжую девушку переселить свой детский приют в другое место. А когда она согласилась и готова приступить к выполнению того, о чём ей говорили (немедленному выполнению!), они сами вынуждены дать задний ход, ссылаясь на невозможность немедленного исполнения всего, что они предлагали. Монашка так и сказала:
- Ни завтра, ни послезавтра не получится, необходимо разрешение мэра на присоединение к монастырю здания бывшей фабрики, её общежитий, их переоборудования…
- Здание – под школу, а общежития – под жильё? Да? – приподняла бровь Алиса и предложила: - Тогда подготовьте место, куда можно переместить отсюда палатки. И готовьте проект переоборудования… А-а-а, он у вас уже есть, это хорошо, значит, дело за малым – требуется разрешение. Так в чём дело?
Вопрос был задан госпоже Бренк, та ответила:
- Дело в том, что на эти здания, вернее, на то место есть ещё один претендент. Он собирается там всё снести и построить торговый комплекс, боюсь, что именно ему будет отдано предпочтение.
- Так чего вы тут передо мной распинались! Уговаривали меня перевезти детей! Если у вас некуда! – возмутилась Алиса и произнеся странную фразу (старший инспектор о ней вспомнит позже): - Хотя… Всё решаемо… Нет человека, нет проблемы. Госпожа Бренк, вы можете записаться на приём к мэру? Скажем, послезавтра? Я пойду с вами. Зачем? Мы ему объясним, что если предложение сестры… Извиняюсь, матери Марии не будет принято, город захлестнёт волна детской преступности, с которой полиции ой как непросто будет справиться!
От взгляда этой девушки у обеих – и монашки, и полицейского инспектора – по спине побежали мурашки. А она, снова погладив сидящую на коленях у неё девочку, сказала той:
- Алиса, послезавтра мы пойдём в гости к одному дяде, очень важному господину, и попросим его… Хорошо попросим. Убедительно попросим, помочь матери Марии в её нелёгком деле.
- А чья она мама? – спросила рыжая малышка, девушка посмотрела на монашку и с нажимом произнесла:
- Наша мама, теперь наша мама!
Алиса не просто так собиралась на приём к мэру, она надеялась пустить в ход свои способности, о которых никому не рассказывала, раньше они ей не очень помогали, просто были, Алиса даже стала забывать о том, что она унаследовала от бабки. Не той, которая дворянка, а той, что из глухой деревни, где маленькая Алиса проводила лето. Надо сказать, что бабушки не терпели друг друга! Если первая учила Алису хорошим манерам, танцам и, как она говорила, держаться с достоинством, подобающим её происхождению, то вторая… Вторая в своей деревне слыла колдуньей, даже ведьмой, но всё равно шли к ней, если одолевала какая-нибудь хворь. Эта бабка Алисы лучше любого доктора ставила диагноз и знала, как такую болезнь лечить. Лечила она травами, утверждая, что лучшего лекарства чем то, что даёт природа – нет! Но кроме того, что эта бабушка знала какую болезнь какой травой лечить, она могла заговорить зубную боль, остановить кровь, правда, из небольшой раны, слегка поглаживая место вокруг неё. Будучи девочкой, Алиса воспринимала всё, что ей рассказывала и показывала эта бабушка, как увлекательную игру. Но уже позже, будучи взрослой, уже «бойцовым котом», Алиса сумела остановить кровь своему товарищу в таком месте, где жгут наложить нельзя, предприняв попытку это сделать от отчаяния. Парень умер бы от кровопотери, не дождавшись медицинской помощи. Алиса не заговаривала кровь, просто приложила руки и захотела, очень захотела, чтоб кровь остановилась. После этого случая девушка (тогда уже тридцатилетняя женщина) задумалась – чему же научила её деревенская бабушка. То, что у неё получается очень многое (другие тоже так могли, но после долгого обучения и тренировок) и очень легко, Алиса заметила очень давно. Ещё обучаясь в институте, девушка пошла в секцию единоборств только потому, что это было на то время повальное увлечение. Но уже в секции тренер её выделил и не потому, что у Алисы многое получалось сразу, а потому, что она как бы чувствовала соперника, читала его, словно открытую книгу, могла предвосхитить его действия. Как сказал тренер – это качества настоящего бойца. Тренер старался развить в Алисе эти качества, к тому же девушка была быстрее всех своих сверстниц. Но единоборства – это было просто увлечение, которое так бы увлечением и осталось, если бы не поворот судьбы.
Когда Алиса окончила институт, с отличием, началась война и её, как многих других, призвали в армию и, в отличие от многих других, послали на передовую, почти. Алиса была оператором контрбатарейного радара. Эта установка находилась не на передовой, а в близком тылу, там, где стоят батареи тяжёлых орудий, стреляющих по тем целям, что определяются с помощью такого радара. Надо ли говорить, что такая техника очень досаждает противнику и он старается её уничтожить любым способом, соответственно и тех, кто её обслуживает. Вот так на радарную установку Алисы и вышла вражеская диверсионно-разведывательная группа. Вырезав охранение, группа должна была сделать тоже самое и с обслуживающим персоналом, а аппаратуру – взорвать. Но на их пути встала проснувшаяся Алиса, понимающая, что убежать не удастся. А проснулась девушка, повинуясь какому-то шестому чувству, и на вражеских диверсантов, не ожидавших этого, напала первой. Понятно, что силы были неравны и девушка была обречена, если бы на перехват той группы, обнаруженной с беспилотника (его инфракрасные датчики показали скрытное перемещение неопознанных объектов), не вышло отделение «бойцовых котов». Они успели вовремя, диверсанты были обезврежены, а девушку заметил командир «котов», и Алиса была переведена в это элитное подразделение, понятно, что только для того, чтоб выяснить – подходит ли она? Военный человек не выбирает, где служить, и после соответствующих проверок сержант технической службы стала рядовым спецподразделения.
К сорока годам, наивная (относительно) девушка стала опытным воином, капитаном особого спецназа - «бойцовых котов». О своих необычных (как о них говорят – паранормальных) способностях, Алиса задумывалась, но редко. Просто пользовалась тем, что ей дано природой. Не бездумно пользовалась, иногда стараясь разобраться – что же она может, но только тогда, когда появлялось свободное время, а это было очень редко. Но чаще всего просто старалась развить те способности, что позволяли успешно выполнять её служебные обязанности (понятно – какие).
Вот и сейчас, расчищая дорогу банде Красавчика, Алиса не разбиралась с охранниками как раньше с вражескими часовыми, а оглушала, предварительно поймав взгляд своей жертвы.
- Мы очень похожи. Как она сказала – мы давно мёртвые… Не могу сказать о себе то же самое, но я давно должна была умереть и неоднократно. Пусть это будет моим оберегом, а у «ночных теней» будет свой стрелок.
- У меня будет свой стрелок, - ответил Макс, целуя Алису.
Как оказалось, это была не просто татуировка, а знак, которым отмечались некоторые умения обладателя такого рисунка. В криминальном мире каждая татуировка несёт определённую информацию о своём владельце, такой рисунок так просто не накалывается, его надо заслужить! А рисунок, что обнаружился у стрелка банды Красавчика, указывал на её умение великолепно стрелять! Этот знак без такого умения мог привести к гибели самозванца, как известно, законы криминального мира более суровы, чем законы юридические и, в большинстве случаев, за нарушение воровского закона наказание одно – смерть!
А слух о том случае (некоторые «вторые номера» на байках уцелели и рассказали о расправе, что учинила черноволосая пассия Красавчика) быстро разошёлся по трущобам, подтвердив её право носить такой рисунок. А вот татуировку Алисы, когда её увидели, многие восприняли как вызов сопернице. Ведь никто не видел рыжую девушку с пистолетом или бластером.
Макс стал в открытую ходить к Алисе, принося подарки ей и её подопечным. Снова стали заключаться пари, когда черноволосая застрелит рыжую и какова на это будет реакция Красавчика. Ведь понятно, что успеху последних «дел» Красавчик обязан черноволосой, а предпочтение явно отдаёт рыжей.
Глава девятая. Прошлое, двести лет назад. Заботы и потери
Женщины, сидящие напротив Алисы, были чем-то похожи, хотя одеты были совершенно по-разному. Обе пожилые, но в том возрасте, который ещё не старит женщину, скорее, добавляет изюминку, делая её особенно привлекательной. Одна в форме офицера полиции, вторая в черном одеянии монашки, но с белоснежными манжетами, таким же воротником и белым головным убором, одновременно напоминающим чепец и косынку. Все трое сидели в шестой палатке Алисы (расширившей свой лагерь), используемой как кухня-столовая. Завтрак уже окончился, а обед готовить ещё было рано, поэтому палатка была пустая, относительно пустая. Кроме Алисы и двух её собеседниц, здесь была дюжина девочек во главе с Алисой младшей. Девочки старались прижаться к рыжей девушке (Алиса маленькая сидела у неё на коленях). Разговор был не то что неприятным для Алисы, но заставлял её задуматься, что она и делала, демонстративно морща лоб. Алиса была не в платье, а в просторном комбинезоне, в котором обычно ходила, скрывавшем её фигуру, снова начавшую округляться.
- Вы делаете благородное и богоугодное дело, дав кров и пищу маленьким обездоленным детям, но не только пища для поддержания жизни им нужна, но и духовная тоже! Если маленькие дети ещё как-то защищены от влияния той клоаки, что вокруг них, то те, которые постарше, готовы вступить на путь порока! Посмотри, дитя моё, вокруг множество соблазнов, что могут увести… - говорила монашка, глядя на кивающую её словам Алису. Девушка только слушала, даже не пытаясь возражать, что только раззадоривало женщину в рясе, она уже свои нравоучительные доводы выкладывала по третьему кругу. Многое, если не всё, из того, что говорила эта монашка, было верным. Алиса и сама видела, что старшие дети (младшие старались находиться всё время около палаток, где им была обеспечено не только питание и жильё, но и зашита), одетые и накормленные, ищут себе занятие, а какое занятие могут предложить здешние трущобы? Алиса и сама понимала, что надо что-то делать, но вот что? Уже несколько мальчиков влились в молодёжные банды, во взрослые их ещё не брали, а вот в такие… Один паренёк даже совсем ушёл. А эти молодёжные банды доставляли немало хлопот полиции в прилегающих к трущобам районах. В трущобы полиция заходить опасалась, а у Алисы, в её детском лагере, вроде как ещё не трущобы были, поэтому сюда наряды с проверкой часто наведывались. Бравые блюстители порядка, так сказать, показывали служебное рвение, при этом особо не рискуя. Алиса посмотрела монахине в глаза и, обрывая её на полуслове, спросила:
- А кто вы и кого представляете? У вас ведь есть конкретное предложение. Иначе бы вы сюда не пришли. Так?
Надо отдать ей должное, хотя её довольно невежливо оборвали, монахиня не растерялась и, не подавая виду, что как-то огорчена или раздосадована невежливостью рыжей девушки, ответила:
- Я назначена настоятельницей монастыря Святой Матери Терезы, но пока ещё сестра Мария. Мэр города обещал выделить под монастырь школу, здания для неё и землю для всего остального. Пока мы обосновались у парка, на противоположной отсюда окраине. Наше служение – не только молитва, но и помощь страждущим. При монастыре кроме школы будет ещё и госпиталь.
- Значит, монастыря ещё нет, школы тоже, но учеников уже набираете. А как с больными? Для вашего несуществующего госпиталя? Уже нашли? – прищурившись, поинтересовалась Алиса, женщина-полицейский неодобрительно покачала головой. Рыжая девушка теперь обратила внимание на неё:
- А вы кто? Я вижу, что полицейский, вы пришли меня арестовать? Так вроде пока не за что.
- Старший инспектор, начальник четвёртого департамента управления полиции города Фиделфии, Элира Бренк.
- Впечатляет, - насмешливо произнесла Алиса и поинтересовалась: - А чем занимается ваш четвёртый департамент, если не секрет? Судя по тому, что он только четвёртый, то расследований серьёзных преступлений вам не доверяют.
- Не то что не доверяют – это не наша задача, - в ответ на колкое замечание рыжей девушки улыбнулась женщина в форме. Дружелюбно улыбаясь, женщина-полицейский стала объяснять: - Карманные кражи и другие мелкие правонарушения опасны для общества не менее, чем серьёзные преступления. Ведь преступник, совершивший что-то значительное, начинал с малого и если бы он был остановлен ещё тогда… Нет, не обязательно поймать и сажать в тюрьму, надо просто не допустить, предупредить такое противоправное деяние. Обычно такие мелкие проступки совершают ещё несовершеннолетние, и наша задача пресечь попытку такого действия. А у вас, Алиса, ведь вас так зовут, здесь собраны, можно сказать, потенциальные правонарушители. Трущобы способствуют именно такому развитию событий. Что я вам об этом говорю, вы и сами это прекрасно видите. Дети подрастают, и вы не сможете их постоянно опекать.
- Дети должны учиться, только достойное образование может обеспечить будущее и отвратить от совершения преступлений! Госпожа Бренк об этом правильно сказала! – добавила монашка.
Алиса кивнула и задумалась, похоже, эти двое познакомились перед тем, как идти к ней, а может, раньше были знакомы. В словах обеих есть доля правды, да, что там – доля, всё правда! Алиса не сможет вечно заботиться о своих подопечных. Дети растут, к тому же есть более насущная проблема, чем взросление детворы - скоро зима! Хоть здесь зимы и мягкие, но и холода бывают, что хорошо чувствуется в последнее время. Не давая снова начать монахине свои уговоры, Алиса решительно сказала:
- Завтра или послезавтра я перемещаю палатки в указанное вами место. Или там уже есть здание, куда можно переселить детей? Вы же там где-то живёте? Да и школа – это тоже должно быть какое-то помещение.
- Да, нам выделили помещения, должны передать ещё несколько зданий, расположенных рядом, мэр нам обещал, но… - начала настоятельница будущего монастыря, но Алиса снова не дала ей закончить, обращаясь к начальнице четвёртого департамента, спросила:
- Так в чём дело? Почему ваш департамент так плохо работает? Тут, можно сказать, собраны потенциальные преступники, в будущем активно нарушающие правопорядок, а вы не принимаете мер! Завтра мы с вами идём к мэру, надеюсь, вы будете убедительны, я со своей стороны обещаю, что со мной придут все здесь живущие!
- Алиса, а куда мы завтра пойдём? – подала голос Алиса маленькая. Рыжая девушка погладила такую же, как она, рыжую девочку по голове и, посмотрев на сидящих перед ней женщин, повторила вопрос малышки:
- Так куда мы завтра пойдём?
Старший инспектор и настоятельница монастыря смутились – получается, что они тут два часа уговаривали эту рыжую девушку переселить свой детский приют в другое место. А когда она согласилась и готова приступить к выполнению того, о чём ей говорили (немедленному выполнению!), они сами вынуждены дать задний ход, ссылаясь на невозможность немедленного исполнения всего, что они предлагали. Монашка так и сказала:
- Ни завтра, ни послезавтра не получится, необходимо разрешение мэра на присоединение к монастырю здания бывшей фабрики, её общежитий, их переоборудования…
- Здание – под школу, а общежития – под жильё? Да? – приподняла бровь Алиса и предложила: - Тогда подготовьте место, куда можно переместить отсюда палатки. И готовьте проект переоборудования… А-а-а, он у вас уже есть, это хорошо, значит, дело за малым – требуется разрешение. Так в чём дело?
Вопрос был задан госпоже Бренк, та ответила:
- Дело в том, что на эти здания, вернее, на то место есть ещё один претендент. Он собирается там всё снести и построить торговый комплекс, боюсь, что именно ему будет отдано предпочтение.
- Так чего вы тут передо мной распинались! Уговаривали меня перевезти детей! Если у вас некуда! – возмутилась Алиса и произнеся странную фразу (старший инспектор о ней вспомнит позже): - Хотя… Всё решаемо… Нет человека, нет проблемы. Госпожа Бренк, вы можете записаться на приём к мэру? Скажем, послезавтра? Я пойду с вами. Зачем? Мы ему объясним, что если предложение сестры… Извиняюсь, матери Марии не будет принято, город захлестнёт волна детской преступности, с которой полиции ой как непросто будет справиться!
От взгляда этой девушки у обеих – и монашки, и полицейского инспектора – по спине побежали мурашки. А она, снова погладив сидящую на коленях у неё девочку, сказала той:
- Алиса, послезавтра мы пойдём в гости к одному дяде, очень важному господину, и попросим его… Хорошо попросим. Убедительно попросим, помочь матери Марии в её нелёгком деле.
- А чья она мама? – спросила рыжая малышка, девушка посмотрела на монашку и с нажимом произнесла:
- Наша мама, теперь наша мама!
Алиса не просто так собиралась на приём к мэру, она надеялась пустить в ход свои способности, о которых никому не рассказывала, раньше они ей не очень помогали, просто были, Алиса даже стала забывать о том, что она унаследовала от бабки. Не той, которая дворянка, а той, что из глухой деревни, где маленькая Алиса проводила лето. Надо сказать, что бабушки не терпели друг друга! Если первая учила Алису хорошим манерам, танцам и, как она говорила, держаться с достоинством, подобающим её происхождению, то вторая… Вторая в своей деревне слыла колдуньей, даже ведьмой, но всё равно шли к ней, если одолевала какая-нибудь хворь. Эта бабка Алисы лучше любого доктора ставила диагноз и знала, как такую болезнь лечить. Лечила она травами, утверждая, что лучшего лекарства чем то, что даёт природа – нет! Но кроме того, что эта бабушка знала какую болезнь какой травой лечить, она могла заговорить зубную боль, остановить кровь, правда, из небольшой раны, слегка поглаживая место вокруг неё. Будучи девочкой, Алиса воспринимала всё, что ей рассказывала и показывала эта бабушка, как увлекательную игру. Но уже позже, будучи взрослой, уже «бойцовым котом», Алиса сумела остановить кровь своему товарищу в таком месте, где жгут наложить нельзя, предприняв попытку это сделать от отчаяния. Парень умер бы от кровопотери, не дождавшись медицинской помощи. Алиса не заговаривала кровь, просто приложила руки и захотела, очень захотела, чтоб кровь остановилась. После этого случая девушка (тогда уже тридцатилетняя женщина) задумалась – чему же научила её деревенская бабушка. То, что у неё получается очень многое (другие тоже так могли, но после долгого обучения и тренировок) и очень легко, Алиса заметила очень давно. Ещё обучаясь в институте, девушка пошла в секцию единоборств только потому, что это было на то время повальное увлечение. Но уже в секции тренер её выделил и не потому, что у Алисы многое получалось сразу, а потому, что она как бы чувствовала соперника, читала его, словно открытую книгу, могла предвосхитить его действия. Как сказал тренер – это качества настоящего бойца. Тренер старался развить в Алисе эти качества, к тому же девушка была быстрее всех своих сверстниц. Но единоборства – это было просто увлечение, которое так бы увлечением и осталось, если бы не поворот судьбы.
Когда Алиса окончила институт, с отличием, началась война и её, как многих других, призвали в армию и, в отличие от многих других, послали на передовую, почти. Алиса была оператором контрбатарейного радара. Эта установка находилась не на передовой, а в близком тылу, там, где стоят батареи тяжёлых орудий, стреляющих по тем целям, что определяются с помощью такого радара. Надо ли говорить, что такая техника очень досаждает противнику и он старается её уничтожить любым способом, соответственно и тех, кто её обслуживает. Вот так на радарную установку Алисы и вышла вражеская диверсионно-разведывательная группа. Вырезав охранение, группа должна была сделать тоже самое и с обслуживающим персоналом, а аппаратуру – взорвать. Но на их пути встала проснувшаяся Алиса, понимающая, что убежать не удастся. А проснулась девушка, повинуясь какому-то шестому чувству, и на вражеских диверсантов, не ожидавших этого, напала первой. Понятно, что силы были неравны и девушка была обречена, если бы на перехват той группы, обнаруженной с беспилотника (его инфракрасные датчики показали скрытное перемещение неопознанных объектов), не вышло отделение «бойцовых котов». Они успели вовремя, диверсанты были обезврежены, а девушку заметил командир «котов», и Алиса была переведена в это элитное подразделение, понятно, что только для того, чтоб выяснить – подходит ли она? Военный человек не выбирает, где служить, и после соответствующих проверок сержант технической службы стала рядовым спецподразделения.
К сорока годам, наивная (относительно) девушка стала опытным воином, капитаном особого спецназа - «бойцовых котов». О своих необычных (как о них говорят – паранормальных) способностях, Алиса задумывалась, но редко. Просто пользовалась тем, что ей дано природой. Не бездумно пользовалась, иногда стараясь разобраться – что же она может, но только тогда, когда появлялось свободное время, а это было очень редко. Но чаще всего просто старалась развить те способности, что позволяли успешно выполнять её служебные обязанности (понятно – какие).
Вот и сейчас, расчищая дорогу банде Красавчика, Алиса не разбиралась с охранниками как раньше с вражескими часовыми, а оглушала, предварительно поймав взгляд своей жертвы.
