- Лёша, пошли в цирк Гутлиба, там такая конфетка! – уговаривал Ареньева сослуживец, такой же поручик, граф Поренский. - Я третий раз иду, девочка почти всё время на манеже, со львами и тиграми, по канату ходит, на скачущей лошади танцует!
- Она что, по канату ходит со львами и тиграми в обнимку? А потом с ними же на лошади танцует? – спросил Ареньев. Ему никуда не хотелось идти, сегодня выдался трудный день – должен был быть полёт, но забарахлил мотор его «шорха». Разобрать-то он его разобрал, не сам, конечно, вместе с механиком, но неисправность так и не нашли. А собрать обратно… А если не заработает? Снова разбирать? Опять терять день?
- Лёша, пошли, на девочку посмотришь, там не только она одна, но именно эта!.. Хоть развеешься, а то со своими аэропланами совсем от нас отбился – в офицерское собрание не ходишь, - укоризненно произнёс Поренский.
- А чего туда ходить? Выпить да в карты поиграть? – скривился Ареньев.
- Вот именно, никаких у тебя радостей в жизни! Одни аэропланы на уме, а что в них хорошего? По небу летают, воняют, вон и ты непонятно чем пахнешь! Пошли!
- Ладно, чёрт с тобой, пойду посмотрю на твою акробатку, танцующую с львами на канате.
Как и ожидал Ареньев, ничего интересного не было, факир доставал из шляпы зайцев или кроликов. У зверей были характерные длинные уши, за которые их и держали. Крысы ездили на поезде, а собаки исполняли собачий вальс под одноименный мотив.
- Дрессированные львы и тигры! Родриго Гонсалессо и его очаровательная ассистентка Атиша! – объявил очередной номер шпрехшталмейстер, тут же наглый клоун, с большим красным носом, спросил:
- А они не кусаются? Рычать будут?
- Кусаться не будут, ты же видишь – шпрехшталмейстер показал на вертикальную ограду, из толстых прутьев, - а рычать…
И словно подтверждая, что – да, будут рычать, раздался грозный рык, и на арену, превращённую в большую клетку, выбежали лев и львица, за ними два тигра. Укротитель в кожаном костюме щёлкнул длинным бичом, видно, для острастки, а может, просто так – для порядка. Но не это поразило Ареньева (подумаешь, большие кошки), а то, что на льве, сидя на нём боком, ехала девушка в костюме амазонки – короткая юбка и блузочка без рукавов, открывающая живот.
- О-о-о! Какие ножки, а фигурка, - восхитился спутник Ареньева, а он сам смотрел на девушку во все глаза, ему казалось, что это ангел, сошедший на землю. Дальше всё было как обычно: львы и тигры вставали на задние лапы, прыгали с тумбы на тумбу просто так и через горящий обруч, но Лёша всего этого не видел, неотрывно глядя на девушку. Второе действие началось с выступления канатоходцев, и снова Ареньев смотрел только на девушку с волосами светлее спелой пшеницы.
- Какие ножки, - в очередной раз сказал граф Поренский и предложил: - А хочешь, познакомлю?
Лёша, не задумываясь, кивнул, только острой иглой кольнула ревнивая мысль – откуда его спутник знает эту девушку? После представления оба офицера направились к жилым фургонам артистов, стоящим за шатром цирка, образующими как бы задний двор. Ареньев шёл, словно сомнамбула, а вот его разбитной спутник успел купить у вездесущих цветочниц два огромных букета. Узнав в одном из цирковых артистов канатоходца, Поренский спросил:
- Любезнейший, а не подскажете, где фургон Атиши?
- Зачем вам? – невежливо ответил невысокий и худой человек.
- Я её давний друг, увидел выступление и хотел бы поговорить с Атишей.
Человек подозрительно посмотрел, но показал куда идти, когда офицеры удалились, Федя пробормотал:
- Интересно… Давний друг, всё может быть. Может, это хоть немного откроет тайну Атиши?
Федя переменил бы своё мнение, если бы услышал, о чём переговаривались оба поручика.
- Откуда ты знаешь её имя? – подозрительно глядя на своего спутника, спросил Ареньев.
- Так объявляли же, забыл, что ли?
- Но может это артистический псевдоним? Имя-то странное, не местное.
- Может быть, и псевдоним, а может, и имя, у них у всех имена не местные, как ты заметил, но дорогу-то нам показали.
Поручики подошли к фургону, и граф Поренский постучал, сопроводив своё действие высокопарной тирадой:
- Обворожительнейшая! Позвольте припасть к вашим ногам и преподнести в знак нашего восхищения вашим талантом этот скромный букет!
- Это он кому, тебе или мне? – спросила Атиша у Кати, чуть отклонив занавеску на окне, расположенном сбоку от двери. Катя тоже взглянула и хихикнула:
- Вот и поклонники, офицеры, двое.
- Нас тоже двое, так что вполне нормально, каждой по поклоннику, или обоих заберёшь, я не жадная, да и ни к чему мне они, - начала Атиша, Катя снова хихикнула:
- Но сказали обворожительнийшая, явно обращаясь к тебе, они-то не знают, что нас тут двое.
- С чего ты решила, что ко мне? Да и пришли они вдвоём, - возразила Атиша, ещё раз посмотрев в щёлочку, спросила: - Впустим?
Катя кивнула, и Атиша резко распахнула дверь, стукнув по лбу графа Поренского, наклонившегося, чтоб постучать ещё раз. Тот ойкнул, Атиша, улыбнувшись, попросила извинения и посторонилась, пропуская офицеров в фургон. Поренский попытался вручить ей букет, сопроводив это действие витиеватым комплиментом, но Атиша, глядя на синяк, растущий на лбу незадачливого кавалера, невежливо хихикнув, спросила:
- А где тазик?
- Какой тазик, - растерялся Поренский.
- Вы же собирались к ногам припадать, заодно и помыли бы, чтоб даром не наклоняться, – ехидно сказала Атиша, протягивающему ей букет Поренскому, а потом перевела взгляд на Ареньева. Катя видела, как поменялось выражение лица подруги, как протянула руку и взяла букет у переминающегося с ноги на ногу офицера. Руки Атиши и Лёши соприкоснулись, и девушка и юноша словно застыли. Катя быстро взяла букет у Поренского и встала так, чтоб заслонить подругу. Граф Поренский решил, что инициатива выскальзывает у него из рук, предложил:
- О несравненные, разрешите пригласить вас в ресторан, отужинать...
Катя кокетливо захлопала ресницами, Атиша словно пришла в себя, но при этом не убрала своих рук из рук Ареньева и ехидно поинтересовалась у Поренского:
- Вы думаете, что мы с Катей такие голодные, что нас надо накормить? Опять же, время ужина прошло.
- Э-э-э... - растерялся офицер, но увидев заинтересованность Кати его предложением, привёл, как ему казалось, веский довод: - Там будут цыгане...
- А что, их в ресторанах едят? - сделав наивный вид, поинтересовалась Атиша, Поренский ей сразу не понравился. Граф, не ожидавший такой реакции, растерянно посмотрел на Ареньева, продолжавшего держать Атишу за руки, та тоже на него взглянула и неожиданно, даже для себя, произнесла: - Мы согласны.
- Мы? - переспросил опомнившийся Поренский, девушка кивнула:
- Мы, вы же Катю тоже приглашаете? Так вот, мы согласны, но не сегодня...
- А завтра у меня... - начала Катя, Атиша посмотрела на Поренского:
- И не завтра.
Ареньев, заглянул девушке в глаза и робко попросил:
- А можно я завтра к вам зайду?
- Вечером, днём у меня репетиция. Вообще-то, завтра не будет представления, можете заехать раньше.
Лёша Ареньев не мог заснуть в эту ночь — такая чудная девушка не отказала и сама пригласила вечером заехать! Атиша — девушка необыкновенной красоты! Лёша ворочался, вспоминая её необыкновенные синие глаза, её голос, подобный журчанию ручейка, её волосы, цвета спелой пшеницы. Атиша — необычайная девушка, богиня, сошедшая на землю. Девушка подобная небожителям, но в то же время такая простая. Она ему разрешила вечером заехать! Ареньев раз за разом повторял слова Атиши, и её лицо, её улыбка, её сияющие глаза стояли перед его мысленным взором.
Утром поручик, оседлав свою мотоциклетку, поехал на лётное поле. Поле и ангары аэропланов располагались около казарм полка, Ареньев, как и многие другие офицеры, квартировал на другом конце города, и чтоб добираться до полка, надо было пересечь пол-Кинева. Поручик Поренский, сосед Ареньева по квартире, глядя из окна, неодобрительно покачал головой: сам он аэропланами не увлекался и ездил в полк исключительно по делам службы, особо себя ею не обременяя. Ездил на извозчике, а не на этих новомодных механических штучках.
Механик Трофим встретил Ареньева у разобранного двигателя самолёта, в классической позе мыслителя — почёсывая затылок. Увидев поручика, механик перестал чесать затылок и пожал плечами, затем, видно, для большей убедительности развёл руками. Присутствующий тут же полковник Зимин задал риторический вопрос:
- Что делать будем?
- А что тут думать, Хрисанф Егорыч, чинить надо! - ответил механик и горестно вздохнул: - Только вот как? Ума не приложу, что здесь не так.
- М-да, задачка, - Зимин посмотрел на Ареньева, - чтоб устранить неисправность, надо её найти, вот только как? Я имею в виду найти, а не устранить, что, Лёша, посоветуете?
Посоветовал механик:
- У Шиморского появился специалист — бог, а не механик! Такой дока, каких поискать, может, попросите, Хрисанф Егорыч, чтоб господин конструктор поручил ему посмотреть, что с нашим «шорхом»?
Полковник ушёл, а пилот и механик присели в сторонке, замерев в ожидании. Вскоре Зимин вернулся с невысоким пареньком в рабочем комбинезоне. Ареньев отметил: как для парня, этот юноша выглядел чересчур смазливым, а как для умелого механика - чересчур молодым. Но поручик быстро сменил своё мнение, паренёк оказался очень толковым, он быстро нашёл дефектную деталь и не только её.
- Вот видите, вот тут небольшой свищ, и за счёт этого не достигается нужная компрессия. К тому же головка этого цилиндра перекошена и здесь затирает. Получается, у вас не одна поломка, а несколько, можно сказать, их наложение, это и привело к тому, что вы не смогли найти причину неисправности вашего двигателя.
Но и при том, что неисправности были быстро найдены, с двигателем пришлось повозиться — дефектные детали заменили, а новые пришлось подгонять, да и сам двигатель собрали, когда солнце перевалила далеко за полдень. Зато мотор завёлся с пол-оборота. К аэроплану, весело тарахтящему починенным мотором, подошёл Шиморский. Посмотрев на работающий мотор «шорха», инженер спросил:
- Тоша, а вам знаком этот аэроплан?
- «Шорх», третья модель, последняя, - пожав плечам ответил паренёк и, показав на верхнее крыло, продолжил пояснения: - Вторая плоскость увеличивает грузоподъёмность, в этой модели двойная кабина, в смысле в ней два места — пилота и инструктора, а не пассажира, то есть можно управлять аэропланом с обоих мест. К тому же есть хоть и условная, но кабина, в «фаранах» табуретка между мотором и плоскостями.
Паренёк показал на недалеко стоявший «фаран», там, действительно, место пилота и пассажира было открыто и представляло собой обычную скамейку, расположенную не поперёк фюзеляжа, а вдоль, пилот и его пассажир как бы сидели верхом. Пилот держался за рычаги управления, а пассажир сидел, ухватившись за пояс пилота.
- На комфорте экономят, - усмехнулся Шиморский и предложил: - Тоша, если вы тут закончили, то можно отправляться домой, сегодня полётов не будет, Асаш Гаврилыч отпросился.
Парень кивнул и пошёл переодеваться, Ареньев проводил тонкую фигурку глазами (изящество этого парня со странным именем не мог скрыть даже мешковатый комбинезон) и повернулся к своему аэроплану, прикидывая, что до времени назначенного Атишей ещё есть час, можно сделать несколько кругов над летным полем. Зимин, подошедший посмотреть на результаты ремонта, тоже проводивший глазами удаляющихся инженера и его механика, ни к кому не обращаясь, сказал:
- Из столицы написали — Император собрался посетить наш город, приедет с семейством. Со свитой, соответственно. Будут военный министр, премьер и...
- Другие официальные лица, - усмехнулся Ареньев.
- Будут, - вздохнул полковник, - но не это беда. Куроплаткин не сторонник воздухоплавания и авиации, боюсь ассигнования...
- Могут урезать, - понятливо кивнул Ареньев.
- Именно, надо показать императору что-то такое... этакое, поражающее воображение. Авиаразведка хорошо, но дорого получается. Один аэроплан столько стоит... За эти деньги можно эскадрон гусар снарядить, именно на этом делает упор Куроплаткин.
- Военный министр у нас кавалерист, - усмехнулся Ареньев, он, как и все, кто был связан с новой техникой, немного с презрением относился к сторонникам традиционных методов ведения войны, считая их ретроградами. Впрочем, это было взаимно, те сторонников нового называли прожектёрами.
- Подумайте, Лёша, чем можно удивить императора, - произнёс Зимин.
Длинный «балтиец» мчался по городу. Ну не мчался, но пролётки с лёгкостью обгонял. Тоша, с удовольствием выполнявшая обязанности личного шофёра Шиморского, залихватски крутила руль. Автомобиль визжал шинами на поворотах, пугая прохожих, девушка, в шофёрской кепке и больших очках-консервах, управляя большим автомобилем, проходила повороты круче, чем это требовалось, демонстрируя лихую езду. Объезжая одну из афишных тумб, автомобиль чуть в неё не врезался — там была изображена девушка, танцующая на канате. Тоша резко вывернула руль и прибавила скорость, направив автомобиль в одном известном лишь ей направлении.
- Тоша! Куда мы едем? - закричал Шиморский, пытаясь заглянуть девушке в глаза. Его напугало враз окаменевшее лицо Тоши. А она ещё прибавила скорость. Инженер попытался что-то сказать и замолчал, вцепившись в поручень перед собой — на очередном из поворотов машина встала на два колеса! Подняв облако пыли, «балтиец» затормозил перед большой палаткой шапито. Тоша выскочила из-за руля и устремилась внутрь. Шиморский немного посидел и, когда унялась дрожь в коленях, выбрался из автомобиля и пошёл за девушкой. У входа его никто не остановил, охранник, что должен был это сделать, лежал в стороне и тихо стонал, не пытаясь подняться. Шиморский остановился. Не зная куда направиться, вокруг были вагончики, отличавшиеся друг от друга только рисунками на стенах. В вагончике, где была изображена наездница, стоящая на лошади, открылась дверь и оттуда вывалился, растянувшись на земле, крупный мускулистый мужчина. Он замотал головой и попытался встать на ноги. Выскочившая вслед за мужчиной Тоша с размаху ударила его ногой в лицо. Мужчина упал, а Тоша наклонилась и несколько раз ударила кулаком, голова мужчины безвольно болталась.
Фил резко рванул платье Атиши, разрывая его. Девушка попыталась отскочить в сторону, но в тесном вагончике это сделать было очень трудно.
- Что? Попалась сучка? Я говорил, что мы с тобой встретимся, когда лев в клетке будет? - дыша перегаром, Фил навалился на девушку, пытаясь сорвать с неё остатки одежды. Атиша не кричала, понимая, что это бесполезно — сегодня был выходной и в цирке мало кто остался, а охранник-униформист вряд ли решится вмешаться. Руки циркового силача зашарили по телу девушки, внезапно что-то его сильно дернуло, приподняло, освобождая девушку. Большие глаза Атиши стали как блюдца — она узнала своего избавителя, а тот, словно нашкодившего котёнка, вышвырнул Фила из вагончика и выпрыгнул следом, снаружи послышались звуки глухих ударов. Затем дверь снова распахнулась и вошедший или вошедшая затворила её за собой.
- Ну что? Узнал? Или узнала? - с кривой улыбкой спросила смуглая девушка, на её руках появились внушительные когти. Сделав шаг, приближаясь к Атише, девушка спросила: - Ну, что? Ты готова?
- Она что, по канату ходит со львами и тиграми в обнимку? А потом с ними же на лошади танцует? – спросил Ареньев. Ему никуда не хотелось идти, сегодня выдался трудный день – должен был быть полёт, но забарахлил мотор его «шорха». Разобрать-то он его разобрал, не сам, конечно, вместе с механиком, но неисправность так и не нашли. А собрать обратно… А если не заработает? Снова разбирать? Опять терять день?
- Лёша, пошли, на девочку посмотришь, там не только она одна, но именно эта!.. Хоть развеешься, а то со своими аэропланами совсем от нас отбился – в офицерское собрание не ходишь, - укоризненно произнёс Поренский.
- А чего туда ходить? Выпить да в карты поиграть? – скривился Ареньев.
- Вот именно, никаких у тебя радостей в жизни! Одни аэропланы на уме, а что в них хорошего? По небу летают, воняют, вон и ты непонятно чем пахнешь! Пошли!
- Ладно, чёрт с тобой, пойду посмотрю на твою акробатку, танцующую с львами на канате.
Как и ожидал Ареньев, ничего интересного не было, факир доставал из шляпы зайцев или кроликов. У зверей были характерные длинные уши, за которые их и держали. Крысы ездили на поезде, а собаки исполняли собачий вальс под одноименный мотив.
- Дрессированные львы и тигры! Родриго Гонсалессо и его очаровательная ассистентка Атиша! – объявил очередной номер шпрехшталмейстер, тут же наглый клоун, с большим красным носом, спросил:
- А они не кусаются? Рычать будут?
- Кусаться не будут, ты же видишь – шпрехшталмейстер показал на вертикальную ограду, из толстых прутьев, - а рычать…
И словно подтверждая, что – да, будут рычать, раздался грозный рык, и на арену, превращённую в большую клетку, выбежали лев и львица, за ними два тигра. Укротитель в кожаном костюме щёлкнул длинным бичом, видно, для острастки, а может, просто так – для порядка. Но не это поразило Ареньева (подумаешь, большие кошки), а то, что на льве, сидя на нём боком, ехала девушка в костюме амазонки – короткая юбка и блузочка без рукавов, открывающая живот.
- О-о-о! Какие ножки, а фигурка, - восхитился спутник Ареньева, а он сам смотрел на девушку во все глаза, ему казалось, что это ангел, сошедший на землю. Дальше всё было как обычно: львы и тигры вставали на задние лапы, прыгали с тумбы на тумбу просто так и через горящий обруч, но Лёша всего этого не видел, неотрывно глядя на девушку. Второе действие началось с выступления канатоходцев, и снова Ареньев смотрел только на девушку с волосами светлее спелой пшеницы.
- Какие ножки, - в очередной раз сказал граф Поренский и предложил: - А хочешь, познакомлю?
Лёша, не задумываясь, кивнул, только острой иглой кольнула ревнивая мысль – откуда его спутник знает эту девушку? После представления оба офицера направились к жилым фургонам артистов, стоящим за шатром цирка, образующими как бы задний двор. Ареньев шёл, словно сомнамбула, а вот его разбитной спутник успел купить у вездесущих цветочниц два огромных букета. Узнав в одном из цирковых артистов канатоходца, Поренский спросил:
- Любезнейший, а не подскажете, где фургон Атиши?
- Зачем вам? – невежливо ответил невысокий и худой человек.
- Я её давний друг, увидел выступление и хотел бы поговорить с Атишей.
Человек подозрительно посмотрел, но показал куда идти, когда офицеры удалились, Федя пробормотал:
- Интересно… Давний друг, всё может быть. Может, это хоть немного откроет тайну Атиши?
Федя переменил бы своё мнение, если бы услышал, о чём переговаривались оба поручика.
- Откуда ты знаешь её имя? – подозрительно глядя на своего спутника, спросил Ареньев.
- Так объявляли же, забыл, что ли?
- Но может это артистический псевдоним? Имя-то странное, не местное.
- Может быть, и псевдоним, а может, и имя, у них у всех имена не местные, как ты заметил, но дорогу-то нам показали.
Поручики подошли к фургону, и граф Поренский постучал, сопроводив своё действие высокопарной тирадой:
- Обворожительнейшая! Позвольте припасть к вашим ногам и преподнести в знак нашего восхищения вашим талантом этот скромный букет!
- Это он кому, тебе или мне? – спросила Атиша у Кати, чуть отклонив занавеску на окне, расположенном сбоку от двери. Катя тоже взглянула и хихикнула:
- Вот и поклонники, офицеры, двое.
- Нас тоже двое, так что вполне нормально, каждой по поклоннику, или обоих заберёшь, я не жадная, да и ни к чему мне они, - начала Атиша, Катя снова хихикнула:
- Но сказали обворожительнийшая, явно обращаясь к тебе, они-то не знают, что нас тут двое.
- С чего ты решила, что ко мне? Да и пришли они вдвоём, - возразила Атиша, ещё раз посмотрев в щёлочку, спросила: - Впустим?
Катя кивнула, и Атиша резко распахнула дверь, стукнув по лбу графа Поренского, наклонившегося, чтоб постучать ещё раз. Тот ойкнул, Атиша, улыбнувшись, попросила извинения и посторонилась, пропуская офицеров в фургон. Поренский попытался вручить ей букет, сопроводив это действие витиеватым комплиментом, но Атиша, глядя на синяк, растущий на лбу незадачливого кавалера, невежливо хихикнув, спросила:
- А где тазик?
- Какой тазик, - растерялся Поренский.
- Вы же собирались к ногам припадать, заодно и помыли бы, чтоб даром не наклоняться, – ехидно сказала Атиша, протягивающему ей букет Поренскому, а потом перевела взгляд на Ареньева. Катя видела, как поменялось выражение лица подруги, как протянула руку и взяла букет у переминающегося с ноги на ногу офицера. Руки Атиши и Лёши соприкоснулись, и девушка и юноша словно застыли. Катя быстро взяла букет у Поренского и встала так, чтоб заслонить подругу. Граф Поренский решил, что инициатива выскальзывает у него из рук, предложил:
- О несравненные, разрешите пригласить вас в ресторан, отужинать...
Катя кокетливо захлопала ресницами, Атиша словно пришла в себя, но при этом не убрала своих рук из рук Ареньева и ехидно поинтересовалась у Поренского:
- Вы думаете, что мы с Катей такие голодные, что нас надо накормить? Опять же, время ужина прошло.
- Э-э-э... - растерялся офицер, но увидев заинтересованность Кати его предложением, привёл, как ему казалось, веский довод: - Там будут цыгане...
- А что, их в ресторанах едят? - сделав наивный вид, поинтересовалась Атиша, Поренский ей сразу не понравился. Граф, не ожидавший такой реакции, растерянно посмотрел на Ареньева, продолжавшего держать Атишу за руки, та тоже на него взглянула и неожиданно, даже для себя, произнесла: - Мы согласны.
- Мы? - переспросил опомнившийся Поренский, девушка кивнула:
- Мы, вы же Катю тоже приглашаете? Так вот, мы согласны, но не сегодня...
- А завтра у меня... - начала Катя, Атиша посмотрела на Поренского:
- И не завтра.
Ареньев, заглянул девушке в глаза и робко попросил:
- А можно я завтра к вам зайду?
- Вечером, днём у меня репетиция. Вообще-то, завтра не будет представления, можете заехать раньше.
Глава четвёртая. Сёстры Диа.
Лёша Ареньев не мог заснуть в эту ночь — такая чудная девушка не отказала и сама пригласила вечером заехать! Атиша — девушка необыкновенной красоты! Лёша ворочался, вспоминая её необыкновенные синие глаза, её голос, подобный журчанию ручейка, её волосы, цвета спелой пшеницы. Атиша — необычайная девушка, богиня, сошедшая на землю. Девушка подобная небожителям, но в то же время такая простая. Она ему разрешила вечером заехать! Ареньев раз за разом повторял слова Атиши, и её лицо, её улыбка, её сияющие глаза стояли перед его мысленным взором.
Утром поручик, оседлав свою мотоциклетку, поехал на лётное поле. Поле и ангары аэропланов располагались около казарм полка, Ареньев, как и многие другие офицеры, квартировал на другом конце города, и чтоб добираться до полка, надо было пересечь пол-Кинева. Поручик Поренский, сосед Ареньева по квартире, глядя из окна, неодобрительно покачал головой: сам он аэропланами не увлекался и ездил в полк исключительно по делам службы, особо себя ею не обременяя. Ездил на извозчике, а не на этих новомодных механических штучках.
Механик Трофим встретил Ареньева у разобранного двигателя самолёта, в классической позе мыслителя — почёсывая затылок. Увидев поручика, механик перестал чесать затылок и пожал плечами, затем, видно, для большей убедительности развёл руками. Присутствующий тут же полковник Зимин задал риторический вопрос:
- Что делать будем?
- А что тут думать, Хрисанф Егорыч, чинить надо! - ответил механик и горестно вздохнул: - Только вот как? Ума не приложу, что здесь не так.
- М-да, задачка, - Зимин посмотрел на Ареньева, - чтоб устранить неисправность, надо её найти, вот только как? Я имею в виду найти, а не устранить, что, Лёша, посоветуете?
Посоветовал механик:
- У Шиморского появился специалист — бог, а не механик! Такой дока, каких поискать, может, попросите, Хрисанф Егорыч, чтоб господин конструктор поручил ему посмотреть, что с нашим «шорхом»?
Полковник ушёл, а пилот и механик присели в сторонке, замерев в ожидании. Вскоре Зимин вернулся с невысоким пареньком в рабочем комбинезоне. Ареньев отметил: как для парня, этот юноша выглядел чересчур смазливым, а как для умелого механика - чересчур молодым. Но поручик быстро сменил своё мнение, паренёк оказался очень толковым, он быстро нашёл дефектную деталь и не только её.
- Вот видите, вот тут небольшой свищ, и за счёт этого не достигается нужная компрессия. К тому же головка этого цилиндра перекошена и здесь затирает. Получается, у вас не одна поломка, а несколько, можно сказать, их наложение, это и привело к тому, что вы не смогли найти причину неисправности вашего двигателя.
Но и при том, что неисправности были быстро найдены, с двигателем пришлось повозиться — дефектные детали заменили, а новые пришлось подгонять, да и сам двигатель собрали, когда солнце перевалила далеко за полдень. Зато мотор завёлся с пол-оборота. К аэроплану, весело тарахтящему починенным мотором, подошёл Шиморский. Посмотрев на работающий мотор «шорха», инженер спросил:
- Тоша, а вам знаком этот аэроплан?
- «Шорх», третья модель, последняя, - пожав плечам ответил паренёк и, показав на верхнее крыло, продолжил пояснения: - Вторая плоскость увеличивает грузоподъёмность, в этой модели двойная кабина, в смысле в ней два места — пилота и инструктора, а не пассажира, то есть можно управлять аэропланом с обоих мест. К тому же есть хоть и условная, но кабина, в «фаранах» табуретка между мотором и плоскостями.
Паренёк показал на недалеко стоявший «фаран», там, действительно, место пилота и пассажира было открыто и представляло собой обычную скамейку, расположенную не поперёк фюзеляжа, а вдоль, пилот и его пассажир как бы сидели верхом. Пилот держался за рычаги управления, а пассажир сидел, ухватившись за пояс пилота.
- На комфорте экономят, - усмехнулся Шиморский и предложил: - Тоша, если вы тут закончили, то можно отправляться домой, сегодня полётов не будет, Асаш Гаврилыч отпросился.
Парень кивнул и пошёл переодеваться, Ареньев проводил тонкую фигурку глазами (изящество этого парня со странным именем не мог скрыть даже мешковатый комбинезон) и повернулся к своему аэроплану, прикидывая, что до времени назначенного Атишей ещё есть час, можно сделать несколько кругов над летным полем. Зимин, подошедший посмотреть на результаты ремонта, тоже проводивший глазами удаляющихся инженера и его механика, ни к кому не обращаясь, сказал:
- Из столицы написали — Император собрался посетить наш город, приедет с семейством. Со свитой, соответственно. Будут военный министр, премьер и...
- Другие официальные лица, - усмехнулся Ареньев.
- Будут, - вздохнул полковник, - но не это беда. Куроплаткин не сторонник воздухоплавания и авиации, боюсь ассигнования...
- Могут урезать, - понятливо кивнул Ареньев.
- Именно, надо показать императору что-то такое... этакое, поражающее воображение. Авиаразведка хорошо, но дорого получается. Один аэроплан столько стоит... За эти деньги можно эскадрон гусар снарядить, именно на этом делает упор Куроплаткин.
- Военный министр у нас кавалерист, - усмехнулся Ареньев, он, как и все, кто был связан с новой техникой, немного с презрением относился к сторонникам традиционных методов ведения войны, считая их ретроградами. Впрочем, это было взаимно, те сторонников нового называли прожектёрами.
- Подумайте, Лёша, чем можно удивить императора, - произнёс Зимин.
Длинный «балтиец» мчался по городу. Ну не мчался, но пролётки с лёгкостью обгонял. Тоша, с удовольствием выполнявшая обязанности личного шофёра Шиморского, залихватски крутила руль. Автомобиль визжал шинами на поворотах, пугая прохожих, девушка, в шофёрской кепке и больших очках-консервах, управляя большим автомобилем, проходила повороты круче, чем это требовалось, демонстрируя лихую езду. Объезжая одну из афишных тумб, автомобиль чуть в неё не врезался — там была изображена девушка, танцующая на канате. Тоша резко вывернула руль и прибавила скорость, направив автомобиль в одном известном лишь ей направлении.
- Тоша! Куда мы едем? - закричал Шиморский, пытаясь заглянуть девушке в глаза. Его напугало враз окаменевшее лицо Тоши. А она ещё прибавила скорость. Инженер попытался что-то сказать и замолчал, вцепившись в поручень перед собой — на очередном из поворотов машина встала на два колеса! Подняв облако пыли, «балтиец» затормозил перед большой палаткой шапито. Тоша выскочила из-за руля и устремилась внутрь. Шиморский немного посидел и, когда унялась дрожь в коленях, выбрался из автомобиля и пошёл за девушкой. У входа его никто не остановил, охранник, что должен был это сделать, лежал в стороне и тихо стонал, не пытаясь подняться. Шиморский остановился. Не зная куда направиться, вокруг были вагончики, отличавшиеся друг от друга только рисунками на стенах. В вагончике, где была изображена наездница, стоящая на лошади, открылась дверь и оттуда вывалился, растянувшись на земле, крупный мускулистый мужчина. Он замотал головой и попытался встать на ноги. Выскочившая вслед за мужчиной Тоша с размаху ударила его ногой в лицо. Мужчина упал, а Тоша наклонилась и несколько раз ударила кулаком, голова мужчины безвольно болталась.
Фил резко рванул платье Атиши, разрывая его. Девушка попыталась отскочить в сторону, но в тесном вагончике это сделать было очень трудно.
- Что? Попалась сучка? Я говорил, что мы с тобой встретимся, когда лев в клетке будет? - дыша перегаром, Фил навалился на девушку, пытаясь сорвать с неё остатки одежды. Атиша не кричала, понимая, что это бесполезно — сегодня был выходной и в цирке мало кто остался, а охранник-униформист вряд ли решится вмешаться. Руки циркового силача зашарили по телу девушки, внезапно что-то его сильно дернуло, приподняло, освобождая девушку. Большие глаза Атиши стали как блюдца — она узнала своего избавителя, а тот, словно нашкодившего котёнка, вышвырнул Фила из вагончика и выпрыгнул следом, снаружи послышались звуки глухих ударов. Затем дверь снова распахнулась и вошедший или вошедшая затворила её за собой.
- Ну что? Узнал? Или узнала? - с кривой улыбкой спросила смуглая девушка, на её руках появились внушительные когти. Сделав шаг, приближаясь к Атише, девушка спросила: - Ну, что? Ты готова?
