Радуга и Человек в гавайской рубахе
Синтии Эштон посвящается
Это случилось в один, совершенно обыкновенный, ничем не примечательный день, одного ничем не примечательного города, в… впрочем, какая разница в какой стране этот город? И даже какая разница, какой это город? И собственно, совсем уже неважно какого числа, месяца и года это случилось – то, что я вам сейчас расскажу. Неважно это. Важно то, что был день и, что по городу протекала река. А через реку был мост. Город был маленький, а мост был большой, через него ездило много машин, и он был вознесен на большую высоту над рекой. В тот день краски мира утратили свою яркость, а для одного жителя, точнее жительницы должны были померкнуть навсегда.
В тот день она встала с постели и поняла, что больше не хочет жить. Не вот здесь, в этом городе, а вообще. Ей надоел ее серый мир. Все кругом было серым – стены, окна, дома, асфальт, автомобили, небо и мост. Все было серым, до боли знакомым и таким скучным, что просто хоть вешайся. И все люди были серыми, озабоченными, куда-то спешащими. И никому не было дела до того, что этот мир серый, казалось, так было всегда, и теперь ничего изменить нельзя… Она оделась и пошла вон из дома, пошла в ту сторону, куда глядели ее глаза. Глаза глядели на мост и ноги привели ее тело туда. Она встала около перил, потом взобралась на них и посмотрела вниз. Даже вода внизу казалась ей серой, только темнее чем мост. И так сладостно-мучительно захотелось полета, хоть на несколько мгновений, хотя бы и ценой жизни, но разорвать этот серый заколдованный круг! Она глубоко вздохнула, и…
- Красиво, правда? – его голос прозвучал задумчиво - вопросительно - восхищенно. Она посмотрела налево и увидела человека, который стоял рядом и тоже смотрел вниз. На нем были светлые льняные, широкие штаны и гавайская рубаха. Она встретилась с ним взглядом и поняла, что в этом мире есть еще кое-что, что не успело или не захотело стать серым – его глаза. В них отражалось все – голубое небо и белые облака, золотое солнце и серебряная луна, и алмазная россыпь звезд, и радость, и грусть, и счастье, и полет… Там было все и не было ничего, ибо каждый видел в них только, что хотел сам… Глядя в эти глаза, она снова захотела жить, но отвернувшись снова увидела серую и тяжелую воду под ногами, и снова ее решение уйти возникло в душе и стало давить… Она отвернулась от него и снова приготовилась прыгать.
- Но почему? – спросил Человек в гавайской рубахе.
- Потому что в жизни нет смысла!
- А что может придать смысл твоей жизни? – удивленно спросил он.
- Миллион долларов, - резко ответила она, только чтобы он отстал, она уже все решила, ей было тяжело, а тут еще его голос и его глаза, и очень трудно будет сделать то, что задумано, и…
- Ты и правда хочешь миллион долларов? – недоверие так и сквозило в его голосе.
- Да…
- Держи, - сказал он и протянул ей раскрытый кейс, в котором лежали туго перевязанные банковской лентой пачки денег. Она смотрела на эти деньги и поняла, что Человек в гавайской рубахе прав – ей не нужны деньги. Ей вполне хватало того, что она имела, и вовсе не эти хрустящие бумажки могли спасти ее от серости жизни.
- Нет, - сказала она.
Человек в гавайской рубахе щелкнул пальцами и кейс исчез.
- Прислушайся к себе, чего хочешь ты? Неважно, насколько бредовым и невыполнимым покажется тебе твое желание, - тихо, но настойчиво произнес он. Она задумалась, почти против воли. И в самом деле, сделать свой последний шаг она еще успеет…
- Я хочу радугу! – почти радостно, ошеломленная своим открытием сказала она.
- Такую? – человек в гавайской рубахе поставил руки ладонями вверх, и, из одной ладони в другую протянулась маленькая, но очень яркая радуга. Это было чудо, это было что-то такое, чего никогда не случается, но очень-очень хочется, чтобы оно случилось.
- Не такую, я хочу во все небо! – желать так желать. Она с вызовом и восхищением смотрела на него.
- Попробуй теперь ты, - предложил он.
- А у меня получится? – ей очень хотелось сделать это, но она боялась, что эта неудача, станет последней каплей.
- На этот вопрос, знает ответ только один человек, - хитро посмотрел на нее Человек в гавайской рубахе.
- Кто?
- Ты, - он внимательно и с намеком посмотрел на нее, явно от всей души надеясь добиться понимания.
А потом взял ее руки в свои и развернул ладонями вверх. И девушка закрыла глаза, и… пожелала чудо. А открыв их увидела радугу у себя в руках! И в этот момент она действительно все поняла!
- Мир такой, каким его видишь! И если мне не хватает чуда, я могу сделать его сама! – закричала она. - Да!
- Ты хочешь научиться летать? – спросил ее Человек в гавайской рубахе.
- Да!
Они присели и оттолкнулись от перил и полетели, как птицы, но не вверх, а вниз, чтобы не пугать людей в проезжающих мимо машинах. Они плавно приземлились прямо на воду, но странное дело - вода держала их не хуже земли, только смешно покачивала волнами. И они пошли к берегу, держась за руки, а над городом раскинулась радуга. Во все небо!
Синтии Эштон посвящается
Это случилось в один, совершенно обыкновенный, ничем не примечательный день, одного ничем не примечательного города, в… впрочем, какая разница в какой стране этот город? И даже какая разница, какой это город? И собственно, совсем уже неважно какого числа, месяца и года это случилось – то, что я вам сейчас расскажу. Неважно это. Важно то, что был день и, что по городу протекала река. А через реку был мост. Город был маленький, а мост был большой, через него ездило много машин, и он был вознесен на большую высоту над рекой. В тот день краски мира утратили свою яркость, а для одного жителя, точнее жительницы должны были померкнуть навсегда.
В тот день она встала с постели и поняла, что больше не хочет жить. Не вот здесь, в этом городе, а вообще. Ей надоел ее серый мир. Все кругом было серым – стены, окна, дома, асфальт, автомобили, небо и мост. Все было серым, до боли знакомым и таким скучным, что просто хоть вешайся. И все люди были серыми, озабоченными, куда-то спешащими. И никому не было дела до того, что этот мир серый, казалось, так было всегда, и теперь ничего изменить нельзя… Она оделась и пошла вон из дома, пошла в ту сторону, куда глядели ее глаза. Глаза глядели на мост и ноги привели ее тело туда. Она встала около перил, потом взобралась на них и посмотрела вниз. Даже вода внизу казалась ей серой, только темнее чем мост. И так сладостно-мучительно захотелось полета, хоть на несколько мгновений, хотя бы и ценой жизни, но разорвать этот серый заколдованный круг! Она глубоко вздохнула, и…
- Красиво, правда? – его голос прозвучал задумчиво - вопросительно - восхищенно. Она посмотрела налево и увидела человека, который стоял рядом и тоже смотрел вниз. На нем были светлые льняные, широкие штаны и гавайская рубаха. Она встретилась с ним взглядом и поняла, что в этом мире есть еще кое-что, что не успело или не захотело стать серым – его глаза. В них отражалось все – голубое небо и белые облака, золотое солнце и серебряная луна, и алмазная россыпь звезд, и радость, и грусть, и счастье, и полет… Там было все и не было ничего, ибо каждый видел в них только, что хотел сам… Глядя в эти глаза, она снова захотела жить, но отвернувшись снова увидела серую и тяжелую воду под ногами, и снова ее решение уйти возникло в душе и стало давить… Она отвернулась от него и снова приготовилась прыгать.
- Но почему? – спросил Человек в гавайской рубахе.
- Потому что в жизни нет смысла!
- А что может придать смысл твоей жизни? – удивленно спросил он.
- Миллион долларов, - резко ответила она, только чтобы он отстал, она уже все решила, ей было тяжело, а тут еще его голос и его глаза, и очень трудно будет сделать то, что задумано, и…
- Ты и правда хочешь миллион долларов? – недоверие так и сквозило в его голосе.
- Да…
- Держи, - сказал он и протянул ей раскрытый кейс, в котором лежали туго перевязанные банковской лентой пачки денег. Она смотрела на эти деньги и поняла, что Человек в гавайской рубахе прав – ей не нужны деньги. Ей вполне хватало того, что она имела, и вовсе не эти хрустящие бумажки могли спасти ее от серости жизни.
- Нет, - сказала она.
Человек в гавайской рубахе щелкнул пальцами и кейс исчез.
- Прислушайся к себе, чего хочешь ты? Неважно, насколько бредовым и невыполнимым покажется тебе твое желание, - тихо, но настойчиво произнес он. Она задумалась, почти против воли. И в самом деле, сделать свой последний шаг она еще успеет…
- Я хочу радугу! – почти радостно, ошеломленная своим открытием сказала она.
- Такую? – человек в гавайской рубахе поставил руки ладонями вверх, и, из одной ладони в другую протянулась маленькая, но очень яркая радуга. Это было чудо, это было что-то такое, чего никогда не случается, но очень-очень хочется, чтобы оно случилось.
- Не такую, я хочу во все небо! – желать так желать. Она с вызовом и восхищением смотрела на него.
- Попробуй теперь ты, - предложил он.
- А у меня получится? – ей очень хотелось сделать это, но она боялась, что эта неудача, станет последней каплей.
- На этот вопрос, знает ответ только один человек, - хитро посмотрел на нее Человек в гавайской рубахе.
- Кто?
- Ты, - он внимательно и с намеком посмотрел на нее, явно от всей души надеясь добиться понимания.
А потом взял ее руки в свои и развернул ладонями вверх. И девушка закрыла глаза, и… пожелала чудо. А открыв их увидела радугу у себя в руках! И в этот момент она действительно все поняла!
- Мир такой, каким его видишь! И если мне не хватает чуда, я могу сделать его сама! – закричала она. - Да!
- Ты хочешь научиться летать? – спросил ее Человек в гавайской рубахе.
- Да!
Они присели и оттолкнулись от перил и полетели, как птицы, но не вверх, а вниз, чтобы не пугать людей в проезжающих мимо машинах. Они плавно приземлились прямо на воду, но странное дело - вода держала их не хуже земли, только смешно покачивала волнами. И они пошли к берегу, держась за руки, а над городом раскинулась радуга. Во все небо!
