Я удивлялся и не раз переспрашивал бабушку, что за фраза странная, но ответа не было. На том конец истории. Боюсь, что это немного тебе даст, парень, но чем смог, тем помог. Дальше сам думай, что там натворил. Если моего слова спросишь, то я полагаю, Яна с тобой шалит, а вот что ее на это побудило – вопрос уже к тебе.
Виктор вышел в смятении. Для современного человека все это могло и должно было казаться бредом. Парень же думал иначе, и то, что не уложилось бы в голове нормального человека, компактно поместилось в его черепной коробке. Потому что самому ложиться в коробку не хотелось.
Вопросы свои он так при себе и оставил, хотя некоторые подробности в рассказе Андрея Владимировича и заставили Виктора насторожиться. Только о чем спрашивать у старика, который лишь пересказал что слышал?
* * *
На кладбище было тихо. Ни ветерка, ни пения цикад. Вечер будто замер в предчувствии чего-то мрачного.
Мощный фонарь едва разрезал царство вони и тьмы. Парень сдерживал рвотные позывы и никак не мог поверить, что когда-то сумел провести на нижнем ярусе склепа достаточно много времени. Для чего? Это и предстояло выяснить.
Спустя несколько минут поисков Виктор заметил, что верхняя плита саркофага смещена – испещренная символами массивная крышка не совпадала с основанием. Он не верил, что ее возможно сдвинуть усилиями человека, но как только надавил, плита, словно на полозьях, бесшумно скользнула в сторону, открыв небольшую часть того места, где должна была покоиться Яна.
По лицу Виктора струился пот, он еле стоял на ногах от пережитого стресса и удушающей вони. Луч фонаря выловил кисть скелета. Наверняка это она, кто же еще?
Он по пьяни потревожил могилу не просто женщины – ведьмы. Вот и поплатился.
Виктор аккуратно придвинул крышку обратно и услышал щелчок – видимо, где-то находился скрытый механизм, который он тогда и привел в действие. Плита немного сдвинулась, вот и взбунтовалась ведьмочка.
Находиться здесь дольше Виктору было незачем, да он и не мог физически – желудок выворачивало наизнанку. С немалым облегчением парень направился домой – дело было сделано.
Виктор целый час отмывался от кладбищенского смрада. Ему начинало казаться, что этот запах исходит уже не от одежды, а от него самого. Радовало одно – кошмар наверняка закончился.
Душ действительно помог. Виктор, наконец, расслабился, лег на кровать и погрузился в сон.
* * *
Обнаженная Яна стояла возле кровати и держала его за руку – это прикосновение и выдернуло Виктора из мира грез. Он попытался вырваться, но ведьма даже не пошатнулась: его кисть словно была зажата в мощных холодных тисках. Ужас сковал тело парня, но не разум: он заметил, что взор мертвой женщины направлен в сторону. На этот раз Яна смотрела не на него, а в дверной проем, и Виктор понял – ему на что-то указывают. Как только он поднялся, Яна рухнула на пол и со звоном распалась на черные осколки. Осколки превратились в пауков, разбежавшихся по комнате и скрывшихся в тени.
Виктор схватился за освобожденную из ледяного плена руку – кисть болела, на ней остался ожог.
Почему Яна снова явилась? Он же закрыл плиту, неужели этого недостаточно? Куда она приглашала его? На кладбище? К склепу?
Парень натянул штаны, вышел из комнаты и решил, что покойница смотрела на входную дверь. Видимо, придется идти на улицу.
Он включил свет в прихожей, сунул ногу в резиновый сапог с широким голенищем – и тут ведьма появилась прямо перед ним. От неожиданности Виктор застыл посреди коридора. Он ошибся – Яна смотрела не на дверь.
Из ее глаз полились слезы, превращаясь в кровь, и этот алый ручей, стекая по обнаженному телу на пол, образовывал темно-красную лужу у ног ведьмы.
Чего же она хочет?!
Женщина подняла окровавленную руку и указала на шкаф.
Парень отошел от растущей кровавой лужи и открыл его. За любимой толстовкой висела старая кожаная куртка. Обычно Виктор надевал ее на подмену. Он вспомнил, что так случилось в день происшествия.
Как только он взял куртку в руки, ведьма начала погружаться в лужу крови.
Виктор ощупал один карман – ничего.
Ведьма полностью скрылась в луже.
Во втором кармане что-то было.
Лужа начала уменьшаться.
Виктор достал из кармана медальон. Нажал на рычажок – и медальон открылся. Там был закреплен многогранный тусклый камень, больше похожий на алую стекляшку, чем на драгоценность. Возможно, при дневном свете он выглядел иначе, но Виктор в этом сомневался. Не сомневался он в другом – откуда медальон здесь взялся. Видимо, он не просто нашел в склепе механизм, но и воспользовался им.
«Так вот из-за чего весь сыр-бор? – подумалось парню. – Из-за медальона этой мертвой панночки?»
Он поднял сувенир с того света над головой и всмотрелся в тусклую сердцевину камня. Там что-то есть или это блик от лампы? Виктор коснулся камня и с удивлением обнаружил, что кончик его пальца покраснел. Он поднес руку к лицу, рассматривая краску. Она пахла кровью.
Что за чертовщина?!
Багряная жидкость сползала ниже, окрашивая ладонь.
Медальон выпал и, ударившись об пол, застыл у ног Виктора.
Рука окрасилась по локоть. Он пытался стереть вещество другой рукой, но запачкал и ее. Спустя мгновения кровь покрыла его целиком.
Жидкость просочилась в уши, застилала глаза, а когда сквозь стиснутые челюсти залилась в горло, Виктор упал на колени, погружаясь в кровавую лужу.
Спустя минуту он скрылся под поверхностью. В алой луже, рядом с опрокинутым сапогом, остался лежать медальон.
Вскоре из лужи появилась женщина, словно облаченная в обтягивающий алый комбинезон. Когда эта оболочка стекла на пол, женщина накинула на обнаженное тело кожаную куртку Виктора, подняла медальон и вышла из квартиры.
* * *
На третьем этаже готовящегося к сносу старого дома отворилась дверь. В квартиру шагнула молодая женщина. Она скинула куртку, прошла на кухню, обняла и поцеловала в морщинистую седую макушку сидящего за столом старика.
– Спасибо. Не привыкла видеть тебя старым. Что я пропустила?
Андрей Владимирович поднялся заварить чаю.
– Немногое. В этом веке доверчивых идиотов еще больше, так что скоро все наверстаем. Из основного – мы лишились имения. Список виновных на холодильнике. Чем скорее займемся, тем быстрее обновлюсь. Он здесь?
Женщина кивнула. Она раскрыла ладонь, и на вишневую скатерть лег золотой медальон.
– Бабушка бы тобой гордилась.
– А мама?
Старик поднял медальон за короткую цепочку, нажал на рычажок и всмотрелся в тусклое чрево камня.
– Это сложный вопрос.
– Она бы не поняла?
– Понять и простить – разные вещи. Вы – ее дети. Независимо от того, хотела ты добра или нет, братья мертвы. Она поняла бы твое стремление подарить нам вечность. Но, боюсь, никогда не простила бы их смертей.
– Возможно ли, что они воссоединятся?
– Боюсь, что нет, родная. Только с проводником камень может больше, чем забирать одних и приводить других. Но не стоит винить себя – тогда ты была не готова к предназначению. Хорошо, что тебе самой повезло и в этот раз не пришлось ждать слишком долго. Не хочешь кое-кого поблагодарить?
Женщина склонилась к медальону. Старик и его дочь смотрели, как внутри камня безуспешно пытается пробиться сквозь мощные стены темного колдовства молодой человек по имени Виктор.
