Я устало бреду по городу, выискивая среди редких прохожих очередное приключение. Но с наступлением ночи их количество и, соответственно, варианты выбора на тающих во мраке улицах резко сокращаются — в столь поздний час слишком велика вероятность нарваться в темноте на опасную встречу. И добропорядочные жители легко разменивают удовольствие от прогулки по прохладе засыпающего города на уединение в тесных застенках душных квартир, не желая рисковать своими никчемными жизнями и остатками здоровья.
Безраздельно властвующая ночь по-хозяйски укутывает притаившиеся дома своим чернильным покрывалом, лишь изредка разрываемым желтушным светом тонущих во мраке окон. Скупая жертва небосводу горстки тусклых звёзд едва ли способна противостоять хищно расползающейся по улицам мгле, где только одинокие фонари тщетно стараются помешать ей окончательно поглотить этот мир.
Кто поумней, уже давно выпил положенную чашку чая и до утра спрятался во снах. А я всё иду, заглядывая в лица. Пытаюсь видеть миры припозднившихся прохожих. Вдруг где-то совсем рядом раздаются громкие крики да брань. В грязные ругательства пропитых глоток колокольчиком вплетается одинокий девичий голосок. И я с готовностью кидаюсь на зов. Ныряю в чернильную темноту ближайшего переулка и оказываюсь прямиком перед двумя отвратительными жлобами. Один, что повыше, тянет сумочку у сопротивляющейся девушки, а другой помогает ему, пытаясь оторвать хозяйку от её имущества. Ни секунды не раздумывая, я бью кулаком в помятое лицо того, кто выше и явно сильнее. Парень падает, не успев даже сообразить, что, собственно, произошло. Его товарищ по разбою, наконец, отлипнув от сумочки, трусливо кидается во мрак, оставляя и добычу, и её хозяйку на милость победителя.
— С вами всё нормально? — интересуюсь я.
— Да. Спасибо. — Девушка тяжело дышит, не в силах справиться с волнением.
— Вас проводить? — галантно предлагаю свои услуги.
— Давайте! — наивно радуется она.
Поверженный тем временем умудряется сесть и бестолково трясёт лохматой головой, видимо, не совсем понимая, что с ним приключилось.
Я подхватываю девушку под руку, и мы выходим на хоть как-то освещённую улицу.
— Меня зовут Андрей. А вас как величают?
— Мако.
— Какое странное имя. Кажется, что-то японское.
— Обычное. — Девушка сдержанно пожимает худенькими плечиками.
Намерение отправиться в новое путешествие возникает само собою: крепко удерживая Мако за руку, начинаю чувствовать, как дышит она, вторя вслед легкому её дыханию; шагаю, незаметно подстраиваясь под такт нешироких девичьих шажков. И знакомая картина реальности, подчиняясь моей воле, сбрасывает вечное оцепенение и начинает преображаться: по скрытым во мраке домам волнами прокатываются лёгкие вибрации, меняя и фасоны фасадов, и высоту фронтонов, и цвета покрытия крыш. А я иду, наблюдая, как пока ещё чуждый мир девушки наполняется самостоятельной жизнью, в то время как мой отдаляется и тускнеет. Наконец, связующие нас нити ослабевают настолько, что лишь слегка напрягшись, прорываю паутину своего привычного кокона...
Оглядываюсь. Всё! Предо мною новая реальность. А спасённая от хулиганья девушка стоит рядом и, словно чего-то ожидая, приветливо улыбается. И я улыбаюсь в ответ. Этот мир кажется намного приятнее моего. Замысловатой формы уличные фонари шутя справляются со своими ночными обязанностями. Сказочно красивые дома стоят густо оплетённые, будто новогодними гирляндами, густой вязью растений с мистически светящимися цветами. На улицах, куда ни глянь, чистота, ни соринки на асфальте, а аккуратные дорожки, подчиняясь странной гармонии, симметрично разбегаются во все стороны. Тёплый ветерок легко гладил кожу, напоминая прикосновение матери. Да устойчивый запах пломбира повсюду. И что удивительно — полное отсутствие коптящего сизым газом транспорта. Только молодые женщины кругом. Спокойно шагают по своим делам, ни мало не беспокоясь столь поздним часом. Всё прекрасно, но меня не покидает ощущение, что я уже бывал здесь ранее. Может, в своих мечтах? Какое странное наваждение...
Девушка с интересом наблюдает за мной, и лишь едва заметная улыбка порой скользит по тонким губам. В полумраке юное лицо прекрасно — строгие формы, резко очерченная линия губ, тёмного бархата глаза.
— Я здесь живу, — Мако указывает пальчиком на окна ближайшего дома.
— Дойдёшь?
— Нет.
Я удивлённо спрашиваю:
— Почему?
— Должна же я отблагодарить своего спасителя. Хотя бы чаем-кофе напоить.
— Должна. — Соглашаясь, киваю утвердительно.
— Тогда, пойдём. — Она по-хозяйски крепко берёт меня за руку и тянет за собой.
Подъезд, на удивление, аккуратный и ухоженный. Ни давно ставших привычными скабрезных надписей на белоснежных стенах, ни мелкого мусора на лестницах. Здесь явно живут уважающие друг-друга люди.
Погремев ключами, Мако открывает дверь, пропускает меня вперёд. Шагнув, я на мгновение теряюсь в темноте прихожей. Легко подтолкнув в спину, хозяйка входит вслед и включает приглушённое освещение. Обстановка «двушки» довольно простая, без лишней роскоши. Но порядок и уют безраздельно царят в этих маленьких комнатках.
— Присаживайся, — командует Мако.
Напряжённо кивнув, сажусь на мягкий диванчик. Хозяйка здесь живёт явно одна — никаких видимых следов представителей мужского пола. Или я вообще первый, или... Последний после долгого перерыва.
— Чай, кофе?
— И того, и другого… Если можно, — пытаюсь разрядить неловкость шуткой.
Девушка улыбается, то ли оценив юмор позднего гостя, то ли из вежливости. И пока она исчезает на кухне, я осматриваю обстановку. Шкаф, два кресла, небольшой диванчик, на котором сижу, и, как в старину, богатый ковёр на стене. Повсюду вязь макраме — на креслах, на диване, на окне. На столике в плетёной корзинке спицы и клубки шерсти. Видимо, хозяйка большая любительница вязать. Уютно, чёрт побери!
Мако входит с заполненным подносом, ставит его на столик передо мной. Две изящные фарфоровые чашки, пузатый чайник, весело исходящий паром, хрустальные вазочки с вареньем, замысловатой формы домашнее печенье, креманка с конфетами. Я же, наконец, могу хорошо рассмотреть спасённую. В искусственном свете она ничего не теряет от своей ночной красоты, даже что-то неуловимое приобретает — возможно, просвечивающую сквозь тонкую материю грудь, не стеснённую бюстгальтером, а может что-то детское в чертах лица, или небольшую чёрную родинку на верхней губе, которую я ранее не замечал.
— Двигайся.
— Танцы?
Девушка тихо смеётся.
— К столику.
— А-а-а... — Разыгрываю недоумение.
— Танцы потом, — поддерживает мой игривый тон Мако.
Наливаю чай хозяйке, потом себе. Как оказалось, она любит крепко заваренный.
— Почему одна?
Собеседница некоторое время задумчиво молчит. Затем грустно пожимает плечами.
— Работаешь? — тактично меняю тему разговора.
— Да, — кратко, не вдаваясь в подробности, отвечает она.
Вязкая тишина. И я старательно дую на чай — не люблю обжигающе горячий. Пауза неприлично затягивается... С большим трудом заставляю себя не смотреть на грудь Мако, боясь показаться нетактичным. Однако взгляд, порой всё-таки оказывается в этой очаровательной ловушке, и тогда лишь беспомощно трепыхается в ней, подобно бестолковой мухе в липкой паутине. И девушка отводит от меня взгляд, обретающий всё более опасную томность. Дальнейшее развитие ситуации без вариантов ведёт к вполне определённому финалу. Или это мне только кажется?
Я встаю. Девушка недоумённо смотрит на меня снизу вверх, нервно теребя тонкими пальцами шерстяную нить от какого-то вязания. Неожиданно для себя окончательно теряюсь. Куда сейчас пойду? В этом мире у меня нет пристанища. И здесь я лишь случайный гость. Но...
— Надо уходить, — настойчиво шепчет подсознание.
— Останься, — недвусмысленно говорит взгляд девушки.
Тишина напряжённо пульсирует. Или это моё сердце? А может... Её?
— Я тебя так и не поблагодарила, — тихо шепчет Мако.
— Самое время, — так же тихо отвечаю я.
Она встаёт и доверчиво прижимается трепещущим телом. Меня начинает сладостно потряхивать, и лишь шерстяная нить на её пальцах неприятно покалывает шею...
Просыпаюсь поздно. Солнце вовсю палит сквозь стекло, грея спину. В ярком свете дня комната не теряет своего уюта, а хозяйка божественной красоты. Девушка лежит на животе, подложив под голову руку. Гладкая, слегка загорелая спина. Сквозь тонкую кожу, такое впечатление, можно рассматривать белую простынь. Волосы текут по плечам волнами и в свете дня кажутся неопределенно пепельными. Я такие впервые встречаю. Может, крашенные? Мако переворачивается на спину и, не открывая глаз, потягивается грациозно хищной кошкой. Про волосы сразу забываю, очарованный более приятным видом обнажённой груди. Судя по всему, я надёжно увяз в паутине женских чар и колдовстве молодого стройного тела — теперь не вырваться...
Тихонько выскользнув из-под простыни, иду на кухоньку. Там выглядываю в окно. Поразившее меня ещё вчера полное отсутствие автомашин непривычно скрашивает общий вид этого мира. Повсюду только одиноко прогуливающиеся женщины. Ни велосипедов, ни мотоциклов. Удивительно.
— Ничего удивительного, я не умею ездить ни на велосипеде, ни на автомашине...
Вздрогнув, оглядываюсь. Неужели я произнес мысли вслух? Мако в сереньком халатике стоит рядом и улыбается мне... И только мне! Поддавшись внутреннему порыву, обнимаю девушку за плечи.
— Завтрак? — легко отстранившись, спрашивает она.
— Поутру я не ем.
Хозяйка наливает себе чай, быстро мастерит бутерброд. Вопросительно поднимает тонкую бровь.
— Не-а, — Остаюсь скалой непреклонен.
Пока она завтракает, поглядываю в окно. Странно. А мужики-то отсутствуют, как автомашины, мотоциклы и велосипеды! Может, трудятся все?
— Что будем делать? — интересуюсь я.
— Мне надо поработать.
Не расспрашиваю, в чём заключается её — «поработать».
— А я пойду тогда, погуляю. Город посмотрю.
Девушка кивает головой.
— Вернёшься? — Голос предательски дрожит.
— Конечно, — успокаиваю её, чувствуя, как с головой погружаюсь в вязь новых обязательств.
Когда выхожу из квартиры, хозяйка сидит на диванчике, поджав под себя ноги, и быстро что-то вяжет. Только тихий стук спиц служит мне провожатым. Аккуратно прикрываю входную дверь и выхожу на улицу. Вдыхаю полной грудью воздух, отчётливо пахнущий мороженым. Воздух детства. Не торопясь, бреду по улице, не утруждаясь вопросами, куда она меня заведёт...
Возвращаюсь уже затемно, проведя в экскурсии по городу весь день. Нажимаю миниатюрную кнопку звонка.
— Кто там? — Приятный голос, как ни странно, кажется совершенно незнакомым.
— Я... — Растерявшись, ничего умнее придумать не успеваю.
— Кто — я? — В интонациях чувствуется лёгкий испуг.
Я уже было готов вступить в дискуссию с обладательницей чудного голоса, как замок щёлкает, и дверь стремительно распахивается.
— Привет! — Мако не скрывает своей радости.
Впрочем, я тоже. Как ни странно, что-то неуловимое тянет меня в эту квартиру. Неожиданно из-за плеча прекрасной хозяйки выглядывает незнакомое лицо. Красивая незнакомка...
Видимо, почувствовав моё смущение, девушка выходит навстречу, первой протягивает изящную ладошку. Поцеловать или пожать? — окончательно теряюсь я, мгновенно запутавшись в тонкостях джентльменского этикета. Останавливаюсь на галантном поцелуе, чем вызываю лёгкий румянец на бледном лице гостьи и заметное недовольство хозяйки квартиры.
— Андрей, — непривычно скрипучим голосом представляет нас Мако, - Дзё. Моя подруга...
Умело созданную паузу можно легко трактовать, как намеренно опущенное слово «была». Не ожидал, что моя галантность вызовет столь явное раздражение. Дзё же, по-моему, и не замечает возникшее напряжение.
— А мы чай пьём. Присоединишься? — спрашивает она, играючи переходя на дружеское «ты».
Покосившись на Мако, осторожно киваю. Она, как будто, уже успокоилась. Снимаю пыльные туфли и вслед за гостьей иду в гостиную. Проходя мимо зеркала в прихожей, мельком заглядываю в него и случайно замечаю, как Мако делает странные пассы у меня за спиной. Оглядываюсь, успев перехватить взглядом движение руки и тусклый блеск, как показалось, тонких нитей. Хозяйка обворожительно улыбается, смахивая мне с плеча несуществующую пылинку. Смущенно улыбаюсь в ответ, ничего, впрочем, не поняв.
Пока пьём чай, подруги о чём-то мило щебечут между собой. Что-то узко специфическое — петли, крючки, пряжа... Я помалкиваю и только наблюдаю. Между девушками есть какое-то едва заметное сходство, в деталях неуловимое для меня. То ли похожие движения профессиональных вязальщиц, то ли что-то во внешности. Возможно, необычный цвет волос.
— Надолго у нас? — неожиданно спрашивает у меня Дзё.
Я теряюсь, ещё сам не определившись с этим деликатным вопросом. Мако также напряжённо ждёт ответ, бессознательно наматывая на палец тонкую нить. Глядя в её тёмные глаза, опять чувствую, как ускоряется ритм моего сердца. Отвожу взгляд, чтобы окончательно не сгинуть в этой клубящейся бездне.
— Наверное, — отвечаю неопределенно.
— Ну, мне пора. — Гостья встаёт. — Будете проходить мимо, заходите, буду рада.
— Конечно. — Я также поднимаюсь.
Когда за гостьей закрывается входная дверь, Мако небрежно спрашивает:
— Как тебе моя подружка?
Неопределённо пожимаю плечами, не зная, как лучше ответить. Дзё мне очень понравилась. Но... Какое-то тягостное ощущение, неожиданно возникшее с её появлением. Может, виной эта странная схожесть подружек, а может, внезапно прорвавшееся недовольство Мако. Не знаю. Возможно, я всё больше и больше привязываюсь к милой хозяйке этого мира.
— Какая-то она странная, — осторожно отвечаю.
— А я? Тоже странная?
Направление разговора мне совсем не нравится — так можно чёрте куда зайти.
— Может, ляжем?
— Давай. — Милое лицо проясняется, и опять появляется исчезнувшая было улыбка.
Снится что-то вязкое и страшное…
В испуге открываю глаза. Тёмная комната и... Звук? Прислушиваюсь… Странный звук. Оглядываюсь. Откуда это лёгкое металлическое постукивание? Похожее на перестук вязальных спиц. Смотрю рядом. Мако в кровати нет. Только скомканная, измятая простыня.
Я тихо встаю. В соседней комнате горит свет, просачиваясь через щели между дверью и косяком. Тихий, настойчивый стук идёт оттуда. Что там происходит? Тихонько подхожу к двери, медленно тяну на себя. На противоположной стене становится видна резко очерченная тень. Тень гротескно искажённой человеческой фигуры. Она хищно склоняется над чем-то. Ещё чуток приоткрываю дверь... На диванчике, поджав ноги, сидит Мако. Чёрная ночнушка, серьёзное лицо, напряжённо поднятые плечи. Вяжет! Чёрные тонкие спицы стремительно мелькают в умелых руках, порождая то ли белый свитер, то ли рубашку. Длинные рукава лежат на полу, свернувшись наподобие змей. Мако, по всей видимости, довязывает капюшон. В ярком свете неприкрытой абажуром лампочки контрастные ломаные тени делают всю картину пугающе нереальной. Тихо прикрыв дверь, возвращаюсь на кровать. Проклятый звук! Словно металлические паучки мечутся по комнате, безостановочно разыскивая меня...
Неожиданно звук пропадает. По глазам бьёт кажущийся ярким свет. Я быстро прикрываю веки и замираю. Непонятно почему притворяюсь спящим. Только сердце бешено колотится в груди. Чувствую лёгкое движение. На меня ложится что-то невесомое и мягкое. Шелест шёпота...
Безраздельно властвующая ночь по-хозяйски укутывает притаившиеся дома своим чернильным покрывалом, лишь изредка разрываемым желтушным светом тонущих во мраке окон. Скупая жертва небосводу горстки тусклых звёзд едва ли способна противостоять хищно расползающейся по улицам мгле, где только одинокие фонари тщетно стараются помешать ей окончательно поглотить этот мир.
Кто поумней, уже давно выпил положенную чашку чая и до утра спрятался во снах. А я всё иду, заглядывая в лица. Пытаюсь видеть миры припозднившихся прохожих. Вдруг где-то совсем рядом раздаются громкие крики да брань. В грязные ругательства пропитых глоток колокольчиком вплетается одинокий девичий голосок. И я с готовностью кидаюсь на зов. Ныряю в чернильную темноту ближайшего переулка и оказываюсь прямиком перед двумя отвратительными жлобами. Один, что повыше, тянет сумочку у сопротивляющейся девушки, а другой помогает ему, пытаясь оторвать хозяйку от её имущества. Ни секунды не раздумывая, я бью кулаком в помятое лицо того, кто выше и явно сильнее. Парень падает, не успев даже сообразить, что, собственно, произошло. Его товарищ по разбою, наконец, отлипнув от сумочки, трусливо кидается во мрак, оставляя и добычу, и её хозяйку на милость победителя.
— С вами всё нормально? — интересуюсь я.
— Да. Спасибо. — Девушка тяжело дышит, не в силах справиться с волнением.
— Вас проводить? — галантно предлагаю свои услуги.
— Давайте! — наивно радуется она.
Поверженный тем временем умудряется сесть и бестолково трясёт лохматой головой, видимо, не совсем понимая, что с ним приключилось.
Я подхватываю девушку под руку, и мы выходим на хоть как-то освещённую улицу.
— Меня зовут Андрей. А вас как величают?
— Мако.
— Какое странное имя. Кажется, что-то японское.
— Обычное. — Девушка сдержанно пожимает худенькими плечиками.
Намерение отправиться в новое путешествие возникает само собою: крепко удерживая Мако за руку, начинаю чувствовать, как дышит она, вторя вслед легкому её дыханию; шагаю, незаметно подстраиваясь под такт нешироких девичьих шажков. И знакомая картина реальности, подчиняясь моей воле, сбрасывает вечное оцепенение и начинает преображаться: по скрытым во мраке домам волнами прокатываются лёгкие вибрации, меняя и фасоны фасадов, и высоту фронтонов, и цвета покрытия крыш. А я иду, наблюдая, как пока ещё чуждый мир девушки наполняется самостоятельной жизнью, в то время как мой отдаляется и тускнеет. Наконец, связующие нас нити ослабевают настолько, что лишь слегка напрягшись, прорываю паутину своего привычного кокона...
Оглядываюсь. Всё! Предо мною новая реальность. А спасённая от хулиганья девушка стоит рядом и, словно чего-то ожидая, приветливо улыбается. И я улыбаюсь в ответ. Этот мир кажется намного приятнее моего. Замысловатой формы уличные фонари шутя справляются со своими ночными обязанностями. Сказочно красивые дома стоят густо оплетённые, будто новогодними гирляндами, густой вязью растений с мистически светящимися цветами. На улицах, куда ни глянь, чистота, ни соринки на асфальте, а аккуратные дорожки, подчиняясь странной гармонии, симметрично разбегаются во все стороны. Тёплый ветерок легко гладил кожу, напоминая прикосновение матери. Да устойчивый запах пломбира повсюду. И что удивительно — полное отсутствие коптящего сизым газом транспорта. Только молодые женщины кругом. Спокойно шагают по своим делам, ни мало не беспокоясь столь поздним часом. Всё прекрасно, но меня не покидает ощущение, что я уже бывал здесь ранее. Может, в своих мечтах? Какое странное наваждение...
Девушка с интересом наблюдает за мной, и лишь едва заметная улыбка порой скользит по тонким губам. В полумраке юное лицо прекрасно — строгие формы, резко очерченная линия губ, тёмного бархата глаза.
— Я здесь живу, — Мако указывает пальчиком на окна ближайшего дома.
— Дойдёшь?
— Нет.
Я удивлённо спрашиваю:
— Почему?
— Должна же я отблагодарить своего спасителя. Хотя бы чаем-кофе напоить.
— Должна. — Соглашаясь, киваю утвердительно.
— Тогда, пойдём. — Она по-хозяйски крепко берёт меня за руку и тянет за собой.
Подъезд, на удивление, аккуратный и ухоженный. Ни давно ставших привычными скабрезных надписей на белоснежных стенах, ни мелкого мусора на лестницах. Здесь явно живут уважающие друг-друга люди.
Погремев ключами, Мако открывает дверь, пропускает меня вперёд. Шагнув, я на мгновение теряюсь в темноте прихожей. Легко подтолкнув в спину, хозяйка входит вслед и включает приглушённое освещение. Обстановка «двушки» довольно простая, без лишней роскоши. Но порядок и уют безраздельно царят в этих маленьких комнатках.
— Присаживайся, — командует Мако.
Напряжённо кивнув, сажусь на мягкий диванчик. Хозяйка здесь живёт явно одна — никаких видимых следов представителей мужского пола. Или я вообще первый, или... Последний после долгого перерыва.
— Чай, кофе?
— И того, и другого… Если можно, — пытаюсь разрядить неловкость шуткой.
Девушка улыбается, то ли оценив юмор позднего гостя, то ли из вежливости. И пока она исчезает на кухне, я осматриваю обстановку. Шкаф, два кресла, небольшой диванчик, на котором сижу, и, как в старину, богатый ковёр на стене. Повсюду вязь макраме — на креслах, на диване, на окне. На столике в плетёной корзинке спицы и клубки шерсти. Видимо, хозяйка большая любительница вязать. Уютно, чёрт побери!
Мако входит с заполненным подносом, ставит его на столик передо мной. Две изящные фарфоровые чашки, пузатый чайник, весело исходящий паром, хрустальные вазочки с вареньем, замысловатой формы домашнее печенье, креманка с конфетами. Я же, наконец, могу хорошо рассмотреть спасённую. В искусственном свете она ничего не теряет от своей ночной красоты, даже что-то неуловимое приобретает — возможно, просвечивающую сквозь тонкую материю грудь, не стеснённую бюстгальтером, а может что-то детское в чертах лица, или небольшую чёрную родинку на верхней губе, которую я ранее не замечал.
— Двигайся.
— Танцы?
Девушка тихо смеётся.
— К столику.
— А-а-а... — Разыгрываю недоумение.
— Танцы потом, — поддерживает мой игривый тон Мако.
Наливаю чай хозяйке, потом себе. Как оказалось, она любит крепко заваренный.
— Почему одна?
Собеседница некоторое время задумчиво молчит. Затем грустно пожимает плечами.
— Работаешь? — тактично меняю тему разговора.
— Да, — кратко, не вдаваясь в подробности, отвечает она.
Вязкая тишина. И я старательно дую на чай — не люблю обжигающе горячий. Пауза неприлично затягивается... С большим трудом заставляю себя не смотреть на грудь Мако, боясь показаться нетактичным. Однако взгляд, порой всё-таки оказывается в этой очаровательной ловушке, и тогда лишь беспомощно трепыхается в ней, подобно бестолковой мухе в липкой паутине. И девушка отводит от меня взгляд, обретающий всё более опасную томность. Дальнейшее развитие ситуации без вариантов ведёт к вполне определённому финалу. Или это мне только кажется?
Я встаю. Девушка недоумённо смотрит на меня снизу вверх, нервно теребя тонкими пальцами шерстяную нить от какого-то вязания. Неожиданно для себя окончательно теряюсь. Куда сейчас пойду? В этом мире у меня нет пристанища. И здесь я лишь случайный гость. Но...
— Надо уходить, — настойчиво шепчет подсознание.
— Останься, — недвусмысленно говорит взгляд девушки.
Тишина напряжённо пульсирует. Или это моё сердце? А может... Её?
— Я тебя так и не поблагодарила, — тихо шепчет Мако.
— Самое время, — так же тихо отвечаю я.
Она встаёт и доверчиво прижимается трепещущим телом. Меня начинает сладостно потряхивать, и лишь шерстяная нить на её пальцах неприятно покалывает шею...
Просыпаюсь поздно. Солнце вовсю палит сквозь стекло, грея спину. В ярком свете дня комната не теряет своего уюта, а хозяйка божественной красоты. Девушка лежит на животе, подложив под голову руку. Гладкая, слегка загорелая спина. Сквозь тонкую кожу, такое впечатление, можно рассматривать белую простынь. Волосы текут по плечам волнами и в свете дня кажутся неопределенно пепельными. Я такие впервые встречаю. Может, крашенные? Мако переворачивается на спину и, не открывая глаз, потягивается грациозно хищной кошкой. Про волосы сразу забываю, очарованный более приятным видом обнажённой груди. Судя по всему, я надёжно увяз в паутине женских чар и колдовстве молодого стройного тела — теперь не вырваться...
Тихонько выскользнув из-под простыни, иду на кухоньку. Там выглядываю в окно. Поразившее меня ещё вчера полное отсутствие автомашин непривычно скрашивает общий вид этого мира. Повсюду только одиноко прогуливающиеся женщины. Ни велосипедов, ни мотоциклов. Удивительно.
— Ничего удивительного, я не умею ездить ни на велосипеде, ни на автомашине...
Вздрогнув, оглядываюсь. Неужели я произнес мысли вслух? Мако в сереньком халатике стоит рядом и улыбается мне... И только мне! Поддавшись внутреннему порыву, обнимаю девушку за плечи.
— Завтрак? — легко отстранившись, спрашивает она.
— Поутру я не ем.
Хозяйка наливает себе чай, быстро мастерит бутерброд. Вопросительно поднимает тонкую бровь.
— Не-а, — Остаюсь скалой непреклонен.
Пока она завтракает, поглядываю в окно. Странно. А мужики-то отсутствуют, как автомашины, мотоциклы и велосипеды! Может, трудятся все?
— Что будем делать? — интересуюсь я.
— Мне надо поработать.
Не расспрашиваю, в чём заключается её — «поработать».
— А я пойду тогда, погуляю. Город посмотрю.
Девушка кивает головой.
— Вернёшься? — Голос предательски дрожит.
— Конечно, — успокаиваю её, чувствуя, как с головой погружаюсь в вязь новых обязательств.
Когда выхожу из квартиры, хозяйка сидит на диванчике, поджав под себя ноги, и быстро что-то вяжет. Только тихий стук спиц служит мне провожатым. Аккуратно прикрываю входную дверь и выхожу на улицу. Вдыхаю полной грудью воздух, отчётливо пахнущий мороженым. Воздух детства. Не торопясь, бреду по улице, не утруждаясь вопросами, куда она меня заведёт...
Возвращаюсь уже затемно, проведя в экскурсии по городу весь день. Нажимаю миниатюрную кнопку звонка.
— Кто там? — Приятный голос, как ни странно, кажется совершенно незнакомым.
— Я... — Растерявшись, ничего умнее придумать не успеваю.
— Кто — я? — В интонациях чувствуется лёгкий испуг.
Я уже было готов вступить в дискуссию с обладательницей чудного голоса, как замок щёлкает, и дверь стремительно распахивается.
— Привет! — Мако не скрывает своей радости.
Впрочем, я тоже. Как ни странно, что-то неуловимое тянет меня в эту квартиру. Неожиданно из-за плеча прекрасной хозяйки выглядывает незнакомое лицо. Красивая незнакомка...
Видимо, почувствовав моё смущение, девушка выходит навстречу, первой протягивает изящную ладошку. Поцеловать или пожать? — окончательно теряюсь я, мгновенно запутавшись в тонкостях джентльменского этикета. Останавливаюсь на галантном поцелуе, чем вызываю лёгкий румянец на бледном лице гостьи и заметное недовольство хозяйки квартиры.
— Андрей, — непривычно скрипучим голосом представляет нас Мако, - Дзё. Моя подруга...
Умело созданную паузу можно легко трактовать, как намеренно опущенное слово «была». Не ожидал, что моя галантность вызовет столь явное раздражение. Дзё же, по-моему, и не замечает возникшее напряжение.
— А мы чай пьём. Присоединишься? — спрашивает она, играючи переходя на дружеское «ты».
Покосившись на Мако, осторожно киваю. Она, как будто, уже успокоилась. Снимаю пыльные туфли и вслед за гостьей иду в гостиную. Проходя мимо зеркала в прихожей, мельком заглядываю в него и случайно замечаю, как Мако делает странные пассы у меня за спиной. Оглядываюсь, успев перехватить взглядом движение руки и тусклый блеск, как показалось, тонких нитей. Хозяйка обворожительно улыбается, смахивая мне с плеча несуществующую пылинку. Смущенно улыбаюсь в ответ, ничего, впрочем, не поняв.
Пока пьём чай, подруги о чём-то мило щебечут между собой. Что-то узко специфическое — петли, крючки, пряжа... Я помалкиваю и только наблюдаю. Между девушками есть какое-то едва заметное сходство, в деталях неуловимое для меня. То ли похожие движения профессиональных вязальщиц, то ли что-то во внешности. Возможно, необычный цвет волос.
— Надолго у нас? — неожиданно спрашивает у меня Дзё.
Я теряюсь, ещё сам не определившись с этим деликатным вопросом. Мако также напряжённо ждёт ответ, бессознательно наматывая на палец тонкую нить. Глядя в её тёмные глаза, опять чувствую, как ускоряется ритм моего сердца. Отвожу взгляд, чтобы окончательно не сгинуть в этой клубящейся бездне.
— Наверное, — отвечаю неопределенно.
— Ну, мне пора. — Гостья встаёт. — Будете проходить мимо, заходите, буду рада.
— Конечно. — Я также поднимаюсь.
Когда за гостьей закрывается входная дверь, Мако небрежно спрашивает:
— Как тебе моя подружка?
Неопределённо пожимаю плечами, не зная, как лучше ответить. Дзё мне очень понравилась. Но... Какое-то тягостное ощущение, неожиданно возникшее с её появлением. Может, виной эта странная схожесть подружек, а может, внезапно прорвавшееся недовольство Мако. Не знаю. Возможно, я всё больше и больше привязываюсь к милой хозяйке этого мира.
— Какая-то она странная, — осторожно отвечаю.
— А я? Тоже странная?
Направление разговора мне совсем не нравится — так можно чёрте куда зайти.
— Может, ляжем?
— Давай. — Милое лицо проясняется, и опять появляется исчезнувшая было улыбка.
Снится что-то вязкое и страшное…
В испуге открываю глаза. Тёмная комната и... Звук? Прислушиваюсь… Странный звук. Оглядываюсь. Откуда это лёгкое металлическое постукивание? Похожее на перестук вязальных спиц. Смотрю рядом. Мако в кровати нет. Только скомканная, измятая простыня.
Я тихо встаю. В соседней комнате горит свет, просачиваясь через щели между дверью и косяком. Тихий, настойчивый стук идёт оттуда. Что там происходит? Тихонько подхожу к двери, медленно тяну на себя. На противоположной стене становится видна резко очерченная тень. Тень гротескно искажённой человеческой фигуры. Она хищно склоняется над чем-то. Ещё чуток приоткрываю дверь... На диванчике, поджав ноги, сидит Мако. Чёрная ночнушка, серьёзное лицо, напряжённо поднятые плечи. Вяжет! Чёрные тонкие спицы стремительно мелькают в умелых руках, порождая то ли белый свитер, то ли рубашку. Длинные рукава лежат на полу, свернувшись наподобие змей. Мако, по всей видимости, довязывает капюшон. В ярком свете неприкрытой абажуром лампочки контрастные ломаные тени делают всю картину пугающе нереальной. Тихо прикрыв дверь, возвращаюсь на кровать. Проклятый звук! Словно металлические паучки мечутся по комнате, безостановочно разыскивая меня...
Неожиданно звук пропадает. По глазам бьёт кажущийся ярким свет. Я быстро прикрываю веки и замираю. Непонятно почему притворяюсь спящим. Только сердце бешено колотится в груди. Чувствую лёгкое движение. На меня ложится что-то невесомое и мягкое. Шелест шёпота...
