Афоризмы Черномырдина

Виктор Степанович Черномырдин занимал должность Председателя Правительства России (1993 - 1998). Прославился многочисленными афоризмами, многие из которых ушли в народ.

Вот некоторые из них:


Хотели как лучше, а получилось как всегда

Я не знаю, кому и чего Юля качать будет (про Юлию Тимошенко, занимавшейся вопросом транспортировки российского газа через Украину)

Лучше водки хуже нет

Правительство - это не тот орган, где можно языком как попало

Лучше быть головой мухи, чем ж... слона

Народ пожил, и будет!

Надо же думать, что понимать.

У кого руки чешутся, чешите в другом месте!

Мы до сих пор пытаемся доить тех, кто и так лежит

Мы выполнили все пункты: от А до Б

Есть еще время сохранить лицо. Потом придется сохранять другие части тела.

Красивых женщин я успеваю только заметить. И ничего больше.

- Виктор Степанович, почему в вашем правительстве нет женщин?
- Да не до них сейчас!

Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь

Вино нам нужно для здоровья. А здоровье нам нужно, чтобы пить водку.

Кто говорит, что правительство сидит на мешке с деньгами? Мы мужики и знаем, на чем сидим.

Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу

Всё «давай, давай». Давалка кончается.

Никто между нами ничего не вставит (о России и Украине)

В харизме надо родиться.

Меня всю жизнь хотят задвинуть. Только задвигал таких ещё нет.

Что ни делаем, получается КПСС либо автомат Калашникова.

Нам нельзя вступать. Мы как начнём вступать, так обязательно на что-нибудь наступим.

Врачи и учителя хотят есть. Практически каждый день.

Без меня Мамай по стране прошел.

Я вообще далек от мысли.

Мы до сих пор пытаемся доить тех, кто и так лежит.

Весь мир сейчас идёт наоборот.

Вы думаете, нам далеко легко? Нет! Нам далеко нелегко!

Если я еврей — чего я буду стесняться! Я, правда, не еврей.

Здесь вам не тут!

Курс — он у нас один — правильный.

Моя жизнь прошла в атмосфере нефти и газа.

Мы не можем идти вперёд с головой, повёрнутой назад или вбок! Не получится! Ни у кого не получится!

Мы ещё так будем жить, что нам внуки и правнуки завидовать будут.

На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.

Нам нужен рынок, а не базар! («Шли к рынку, а пришли к базару»)

Не обижайся, дорогой. Мои залысины от того, что больно ты их долго лизал!

Нельзя запрягать телегу посреди лошади.

Ну и что, что я обещал? Я же не сделал.

Отродясь такого не бывало, и опять то же самое (получило распространение в виде «Никогда такого не было, и вот опять»)

Правительство — это не тот орган, где, как говорят, можно одним только языком.

Принципы, которые были принципиальны, были непринципиальны.

Сейчас историки пытаются преподнести, что в тысяча пятьсот каком-то году что-то там было. Да не было ничего!

На ноги встанем – на другое ляжем.

Мы продолжаем то, что мы уже много наделали.

Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку.

Если надо выпить водочки, выпью. И спою.

Я не сторонник сегодня влезать с распростертыми объятиями.

И так уж видно, что министр внутренних дел подключился сегодня к сектору экономическому. Ну а чего здесь больно умного, или там заумного, или захитрого, чтобы не додуматься? Да потому что это идет на грани преступности.

Я с молодых лет всегда работал первым лицом.

Да и я вон в своем седле премьерском, только ветер в ушах.

Я тоже нес большую нагрузку. У меня даже голос сел. А я ведь даже вчера не пил и другого ничего не делал. Я бы это с удовольствием сделал..

Второй канал государственный стопроцентно, но иногда такое выдает, что хоть глаза не открывай. Тяжеловато смотреть, тошнит порой, но смотришь, куда деваться. Я же вижу по глазам: вас же тошнит.

Давно надо и больше.

А у нас что, Конституция "стоячая", "сидячая" или "лежачая"? А то, что его пытаются за всякие случаи дергать мол, подминает. Да он еще никого не подмял!

Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь.

Секс - это тоже форма движения.

У нас какой-то, где-то мы чего-то там, сзади всё чего-то побаиваемся.

Нельзя думать и не надо даже думать о том, что настанет время, когда будет легче.

Ни то не сделали, ни эту не удовлетворили, ни ту.

Надо контролировать, кому давать, а кому не давать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?

Правительство поддержать надо, а мы ему по рукам. По рукам, все по рукам. Еще норовим не только по рукам, но еще куда-то. Как говорил Чехов.

Тут у многих, между прочим. Лежит. Ну и пусть лежит... Ну, значит, он тебе не нужен, ну если нет нужды его использовать. Вот у тебя лежит? Вечно у нас в России стоит не то, что нужно!

Много денег у народа в чулках или носках. Я не знаю где, зависит от количества.

Я бы не стал ставить эти вопросы так перпендикулярно.

Произносить слова мы научились. Теперь научиться бы считать деньги.

Некоторые предлагают пойти на какие-то там хотелки, как говорят, я извиняюсь,кто-то хочет больше. Ну, здесь так не бывает.

Кто бы нас сегодня ни провоцировал, кто бы ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и ещё многое что не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений. Наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.

Не надо умалять свою роль и свою значимость. Это не значит, что нужно раздуваться здесь и, как говорят, тут махать, размахивать кое-чем.

Как России не вляпаться в ещё больший дипломатический звездец?

Абсолютно, и не только я, считаю, но я хочу продолжить дальше, чтоб понимать..

Чем мы провинились перед Богом, Аллахом и другими?

Американцы с англичанами окружили Багдад. К мирным российским шагам не желают прислушиваться.

Я чувствую, сегодня какое-то такое витает в воздухе: там кто кому, кто чего.

Не все коммунисты пропащие люди. Я сам был коммунистом и членом ЦК.

Этот призрак… бродит где-то там в Европе, а у нас почему-то останавливается. Хватит нам бродячих.

Совсем хорошим министром будет Басин, если еще деньги перестанет просить.

Все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберем в одно место.

Нам никто не мешает перевыполнить наши законы.

Ну кто меня может заменить? Убью сразу… Извините.

Сейчас идут мощные такие объяснения: что, почему, как. Черномырдин и Чубайс, вот… Кого-то Чубайс, кого-то Черномырдин. Все это далеко не так, далеко не так. Даже очень далеко не так.

Надо контролировать, кому давать, а кому не давать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?

Зюганов, выступая где-то в воскресенье на каком-то собрании или совещании, он же допустил недопустимое.

Мы пойти на какие-то там хотелки, как говорят, я извиняюсь, кто-то хочет больше, ну, здесь так не бывает.

Я могу работать с Селезневым, но с членами отдельными… Я их в упор не вижу за их действия.

Если бы я все назвал, чем я располагаю, да вы бы рыдали здесь!

Действуйте, ошибайтесь, а мы поправим, заменим, как сказал президент.

В нашей жизни не очень просто определить, где найдешь, а где потеряешь. На каком-то этапе потеряешь, а зато завтра приобретешь, и как следует.

Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто!

Что говорить о Черномырдине и обо мне?

Я проще хочу сказать, чтобы всем было проще и понять, что мы ведь ничего нового не изобретаем. Мы свою страну формулируем.

А страна у нас, хватит ей вприпрыжку заниматься прыганьем.

Знаю, что можно, и знаю опять, как можно. А зачастую, и как нужно.

Мы помним, когда масло было вредно… Только сказали – масла не стало. Потом яйца – нажали так, что их тоже не стало.

Что я буду втемную лезть. Я еще от светлого не отошел.

Как кто-то сказал, аппетит приходит во время беды.

То, что я делаю, я делаю это сознательно, открыто, и при этом делаю не потому, что моя правая или левая рука, я делаю, я возглавляю правительство и делаю это на правительстве.

А мне и думать не надо! Я убежден, это специально чем хуже, тем лучше.

Есть еще время сохранить лицо. Потом придется сохранять другие части тела.

Президент показал и еще покажет.

Вопрос не в том, чтобы объединиться. Вопрос в том, кто главный.

И те, кто выживет, сами потом будут смеяться.

Мы были, есть и будем. Только этим и занимаемся сейчас.

Все это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно.

Мы не однодневки, не одноpазовые.

Если поймем, что нужно работать, тогда, я думаю, вреда особого не будет и не так уж много потеряем.

Вот с ними – с ними – у нас точно ничего не будет. Поэтому я об этом и не говорю. Но уж коли вы меня вынудили – я скажу. И им тоже. И я им об этом сказал.

Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех – и белых, и красных, и пестрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и еще кое-что.

Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство!

У нас еще есть люди, которые очень плохо живут. Мы это видим, ездим, слышим, читаем.

Этот вопрос не один Черномырдин сам с собой обсуждал, у меня и прав таких не было.

Некоторые думают, что правительство – это тот орган, к которому каждый может прикоснуться определенным местом. Ошибаются!

То у них я миллиардер, теперь меня снизили до миллионера. За что? Понять не могу.

А кто пытается мешать – о них мы знаем в лицо. Правда, там не назовешь это лицом.

Ни то не смогли, ни это не удовлетворили – ничего.

Нас никто не может упрекнуть в том, что у нас хорошие помыслы.

Многие спорят, где оно лучше, снизу или сверху, по мне – снизу, так оно даже спокойнее.