И вот кресло их комнаты превратилось в станок для бесстыдной оргии, вытворяемой женщиной и двумя самцами. Голодными самцами, жадно трахающими доставшуюся им сучку. Обезумевшую сучку, которая, захлебываясь от похоти, скуля, воя и подмахивая, наслаждалась двойным проникновением. Было четко видно, что ей такое до дрожи нравится, она аж скребла ногтями по обивке кресла от удовольствия.
Не прекращая движений, Ахмед повернул назад голову и, оскалившись, посмотрел на Настю, словно проверяя ее реакцию на происходящее. Она ведь была ВМЕСТЕ с ними, а теперь начался другой секс, уже компанией.
Раскрыв глаза в ужасе, перемешанным с отвращением, Настя смотрела на сцену грязной случки, как будто специально развернутую в ее сторону. Мокрый, конвульсивно дергающийся клубок липких от пота, слизи и смазки совокупляющихся тел хрипел, стонал и бился перед ее взором. Свалившаяся простыня обнажила ее тело, но Настя уже не замечала этого, а, лишь, приоткрыв от изумления рот, была не в силах отвести глаз от происходящего. Она буквально застыла от шока в оцепенении.
– Воды. Дай нам воды, Настя, – не прерывая случку, обернулся к ней Ахмед. Он оглянулся, словно кобель, убеждающийся, что и вторая его сучка сейчас на месте. Будто приобщая Настю к этому отвратительному действу, он растопырил пальцы и протягивал в ее сторону волосатую руку, липкую от пота и анальной смазки. – Возьми бутылку с тумбочки и подойди. – Хищно скалясь и пожирая ее глазами, Ахмед манил ее к себе с водой.
Она была УЖЕ голая и УЖЕ с ними, ей нужно было лишь подойти. Вдруг осознав это, Настя вздрогнула от его животного хрипа. И оцепенение, наконец, оставило ее. Вскочив с кровати, она схватила в охапку одежду с босоножками и в ужасе выбежала из комнаты. Выскочив на улицу, она метнулась к мерседесу и распахнула дверь. Ключи, слава богу, болтались в замке зажигания. Бросив вещи, косметику и сошедшую с ума подругу, она без оглядки рванула прочь. Рванула прямо так, в чем мать родила, втопив педаль газа и боясь задержаться даже на секунду.
Всю дорогу ей мерещилась погоня. Этого не могло быть в принципе, но у Насти не получалось отделаться от ощущения, что ее по пятам преследует группа обезумевших маньяков, жаждущих ее тела. Хорошо, что дорога назад вдоль побережья была одна, и ей не пришлось плутать. Лишь на минуту приостановившись, она выскочила голой из машины и торопливо оделась, даже не думая о том, что может быть увиденной. Так поступают, когда в состоянии стресса спасают собственную жизнь.
Примчавшись, наконец, в гостиницу, Настя заперлась в номере, ее ноги подкосились, и она рухнула на кровать. Силы действительно оставили ее, настолько предельно были напряжены нервы до этой самой последней минуты. Затем она вскочила, закрыла на задвижку откатную дверь на лужайку и вновь упала ничком.
Через десять минут нервное напряжение спало, и Настя начала приходить в себя. Такое, наверное, бывает у бейсеров, успевших раскрыть парашют в последнюю минуту и понимающих, что чудом остались живы. Приключившаяся история шокировала ее настолько, что коктейль крутившихся в голове мыслей вот-вот готов был выплеснуться в истерику, но, успокоившись, Настя вновь откатила дверь, села в шезлонг и, глядя невидящим взглядом в морскую даль, стала размышлять. Нужно было срочно найти правильный выход из сложившейся ситуации.
«Ясно, что инициатором всей этой истории была Машка. – Пришла Настя к очевидному выводу. – Без ее активного участия такое не могло произойти. И никакая это не игра. Ей просто нравилось подкладывать меня под мужиков. А финальный аккорд говорит сам за себя. Эта троица хотела втянуть меня в групповуху… Повезло, что в машине оказались ключи, и удалось сбежать. Пусть сами теперь решают, как выбираться оттуда, и еще радуются, что я не обратилась в полицию. Главное – забрать теперь свои вещи и отделаться от этих уродов. Машку вообще не хочу больше видеть, развратницу. И если ТАКОЕ называется раскрытием сексуальности, то где же тогда грани? Надо же, какой оказалась блядью и извращенкой! Да еще и меня умудрилась втянуть…»
Так, переваривая случившееся и перемывая в голове косточки бывшей подруге, Настя, в конце концов, пришла к выводу, что самым правильным в создавшейся ситуации будет как можно быстрее отсюда сбежать. Приняв душ и переодевшись, она пошла на рецепцию, чтобы узнать, как это лучше сделать. Все оказалось просто, бизнес-класс позволял без проблем поменять билеты, а поскольку Настя не претендовала на возврат денег от отеля, ей с удовольствием помогли. Завтра улететь не получалось, а через день – запросто. Поменяв дату отлета, она спокойно вздохнула и пошла ужинать к бабушкам. После всех случившихся приключений Настя готова была даже играть с ними в мячик.
К вечеру явилась «подруга» с ее вещами. Она попыталась было завести примирительный разговор с Настей, но в результате еле успела увернуться от летевших в рожу ключей мерседеса.
На следующий день Настя решила не идти на СПА-процедуры, а пошла гулять в городок. Ей хотелось просто побродить среди магазинов по узким улочкам, вряд ли ведь она еще соберется теперь в Тунис. Проходя мимо знакомой ювелирной лавки, Настя от скуки приценилась к приглянувшемуся рубиновому колечку, но, поторговавшись с продавцом, покупать его не решилась. Набрав мелких сувениров, она решила пообедать в небольшой рыбной таверне, выходившей окнами на бухту. На причале покачивались разнокалиберные рыбацкие лодчонки, вода мерно плескалась о пирс, соленый запах морской воды приятно отдавал свежестью. Все это успокаивало, и она перестала терзать себя упреками за потерю бдительности, ведь кто бы мог подумать, что такое случится.
Заказав стейк тунца с итальянским Пино Гриджио, Настя сидела на открытой веранде и не спеша попивала холодное вино. Настроение, как ни странно, наладилось, и ей, в общем-то, стало хорошо. В конце концов, все, что произошло с ней здесь за неделю, было просто экстремальным приключением. Именно так это и надо было воспринимать. Месячные начались этим утром, что немудрено было после супертрахов до полуобморока, сама она, по большому счету, была ни в чем не виновата, так что посыпать голову пеплом казалось бессмысленным. «Кто-то ведь и под трамвай попадает, как Берлиоз в Мастере и Маргарите», – философски подумала Настя и невольно улыбнулась, дивясь собственному оптимизму.
– Привет! – раздался позади знакомый голос. Настя обернулась. Это был Валид. – Вижу, настроение у тебя хорошее, кидаться, вроде, особо нечем, – на всякий случай отодвинул он подальше бутылку, – дай, думаю, предложу девушке мириться.
Взглянув на бокал с вином, Настя решила, что выплескивать его жалко, да и смысла в этом не было. «Араб, он и есть араб, Пино Гриджио дороже», – подумала она. Самонадеянно расценив ее молчание как готовность мириться, Валид без спроса подсел за столик.
– Зря ты так обиделась, Настя, – продолжил он.
– Да ты что?! – вдруг захотелось ей поприкалываться. Этот араб или на самом деле оказался полным идиотом, или был самоуверен, как баран. – Повезло мне с вами, считаешь? Настоящие друзья у меня в Тунисе появились. Или поклонники, может? Сразу два. Мужской гарем, так сказать. А ты, наверное, претендуешь на роль любимого мужчины, да? Пришел договариваться, когда я к тебе в постель лягу? – засмеялась Настя. Ей вдруг на самом деле все это показалось до нелепости смешным. Эти самонадеянные самцы арабы, эта их уверенность в своей правоте, эта их искренняя убежденность, что именно длина или толщина члена определяет их значимость, в отличие от второстепенных мозгов. – Потрахаться со мной еще хочешь, Валид? Или что пооригинальнее придумал? Расскажи, интересно даже, ей-богу. Свои же люди, не стесняйся, говори как есть. Мы же с тобой врачи, в конце концов.
– Честно говоря, никакой я не врач, Настя. Это была Машина затея, выдать меня за врача, – разоткровенничался Валид, почувствовав интонацию Насти, ведь он был совсем не глуп. – Да и вообще большинство затей во всей этой истории – Машины. Говорю это, чтобы не выглядеть уродом в твоих глазах. Мне бы этого не хотелось.
– Боже, какое коварство! Какая сучка! – продолжила играть Настя, и без него раскусившая подругу с этим ее «творческим» подходом к блядству.
– Да ты не обижайся. Ни на нее, ни на нас. Ведь это все не по злому умыслу. Плохого тебе никто не собирался делать. Что тут такого случилось? Ну, потрахалась с двумя мужиками в свое удовольствие, и все. Не делай из этого трагедию. Считай, что мы просто играли. Как бы в охоту. А у тебя была особая роль.
– Слышала я уже про охоту. И вот сама уже тут у вас добычей выступила. Так, что ли, получается?
– Не совсем так. Добычей было твое удовольствие. Ну а, значит, и наше. Важно было лишь тебе подыграть, чтоб все как надо получилось. – Удивил ее своим ответом Валид.
– Интересная трактовочка. Попалась бедная лань в западню бедуинов, а, оказывается, осчастливить меня хотели.
– Да так и есть, зря прикалываешься. В этом действительно суть затеи.
– А затея, я понимаю, Машкина?
– Ну да. Это она такое любит устраивать. Заодно и для себя что-нибудь новое каждый раз придумывает. Креативная, так сказать, в сексе барышня.
– Каждый раз, ты имеешь в виду, что я тут не первая с ее подачи?
– И не вторая, если честно. Маше такая игра очень нравится. Она называет это творческим подходом к личной жизни, и каждый раз старается придумать что-то новое.
– То есть она у вас тут как бы режиссер-постановщик всего этого разврата?
– Ну, если хочешь, можешь и так это воспринимать, – улыбнулся Валид. – И больше всего она любит совращать порядочных дам. Да и мы ее игры обожаем, ведь это всегда – и предвкушение, и новая охота за удовольствием. А на охоте любые приемы разрешены, лишь бы все получилось удачно. А особо интересно, когда женщина сама играть начинает. Вот как ты, например.
– Да я вовсе не собиралась здесь ни с кем играть! – возмутилась Настя. – А, тем более, сексом заниматься! Ехала на СПА. Если бы знала, что так сложится, ноги моей здесь не было бы!
– Да что ты говоришь?! Перестань, пожалуйста! И ноги бы не было. Давай уж говорить как есть, коли так разговор пошел. По-моему, так ты с удовольствием здесь трахалась. Тебе же нравится секс! Вспомни, как ты со мной на лодке заигрывала. И попку сама приподняла, и рачком встала, – врезал он Насте за ее прикалывания. – А кончила так, что меня словно током било. Что, разве не так? Признайся честно! Зачем эта игра в непорочную дамочку? А ты говоришь, не играла. Играла, еще как.
Пощечина получилась что надо, и Настя аж покраснела от такого откровения Валида. Входил секс, не входил в ее планы, но ведь действительно получалось так.
– Не смущайся и не красней, – усмехнувшись, продолжил он. – А что тут, собственно, дурного? Получила удовольствие, и все. Кому от этого стало плохо? Никто никого не обманывал. Все как и должно быть. Ты – женщина, мы – мужчины. Нравимся друг другу, и секс – само собой разумеющееся дело.
– Само собой разумеющееся?! Как между животными, что ли?
– Да как нравится, так и называй. Каждый волен объяснять это, как ему хочется, суть от этого не меняется. Разве тебе иногда не хочется просто почувствовать себя самкой? Самкой, и не более того?
– Нет, не хочется! Не хочется быть просто самкой. И, честно говоря, мне показалось, что ты испытываешь ко мне чувство.
– Да, испытываю. Ты – очаровательная женщина. Красивая, умная и чувственная. С тобой безумно хорошо, а секс – восхитительный.
– Почему же тогда подсунул меня Ахмеду? Хотелось поделиться с товарищем очаровательной женщиной?
– Не так, конечно! Это ты себе романтику выдумала вместо забавы. Наша цель – не романтика, а удовольствие. Чтобы каждый его больше получил. Вот им-то мы и делимся друг с другом. Я не тобой, а удовольствием с Ахмедом делился. Да и у тебя появилась возможность разное попробовать, другое удовольствие получить, новую игру устроить.
– Типа разнообразие членов, как колбасы на прилавке, – вспомнила Настя свой разговор с Машей.
– Да как угодно, опять же, трактуй. Но только снова сама себе вкручиваешь. Ахмед же сказал, что ты глаз от его члена не могла отвести. Только что не облизывалась, видя, как он встает.
– Вот гад! Да я со страху на него взглянула.
– Со страху, не со страху, но когда он трахал тебя, так подмахивала и стонала от удовольствия. Кончала так, что стены дрожали. Мы-то с Машей слышали твои стоны. Радовались за тебя. Явно ведь тащилась от его дрына.
– Облизывалась?! Подмахивала?! Тащилась?! Сволочь какая! – Настя аж поперхнулась от этих слов. – Я же думала, это ты пришел! Да он просто прокрался ко мне, пока я спала, скотина!
– Ну знаешь, Настя! Вы, женщины, сами порой не знаете, в какую игру и с кем играете. Причем больше всего дурите самих себя! Откуда нам знать, чего вы хотите, а чего нет? Вам предлагают, вы не отказываетесь. Кончаете, а потом говорите, что вас чуть ли не насиловали. Не смешно, честное слово. Мы уже привыкли тут, что дамочки в разные игры играют, прежде чем назвать вещи своими именами. Ходят сначала, потупив глазки, скромными барышнями прикидываются, а потом с таким удовольствием ноги раздвигают – удивишься! – развел руками Валид.
– И что, много таких дамочек прилетает?
– Ну, в общем, немало, некоторые – не раз и не два. Одна бухгалтерша из Москвы так чуть ли не ежемесячно сюда наведывается и обожает разнообразие. Креативная, так сказать, в этом отношении женщина, как и подруга твоя. Очень, причем, креативная, – как бы про себя улыбнулся Валид, вспоминая что-то. – Такое иногда придумывает, что даже мы удивляемся. Но тут уж, как говорится, желание дамы – закон для джентльмена.
– А вы себя джентльменами считаете?
– Конечно! А как же еще?! Мы же, считай, дам ублажаем, потакая всем их капризам. Дома-то им не всё, что хочется, можно попробовать, а здесь – запросто, никто ведь ничего не узнает. Тут у нас практически клуб уже сформировался.
– Недотраханных женщин, что ли? – вновь усмехнулась Настя.
– Ну зачем ты так? Тех, кто секс любит и новизну с экспериментами. Ну или светиться дома не хочет с таким хобби, как уже сказал. Например, бухгалтерша та. Солидная дама, куча знакомых, реноме, имидж… В Москве, говорит, и помышлять о таком не может, а тут – все, что угодно, и с кем угодно.
– Да уж… бывают, похоже, еще те дамочки.
– Ну не только дамочки. И пары, между прочим, есть, которым необычное интересно. Но это я, похоже, лишнее тебе рассказываю. Машу лучше расспроси, если хочешь подробней узнать. – Спохватился разболтавшийся Валид. – А мы о новых женщинах и их игре. Нужно лишь дать женщине повод и возможности, а уж инстинкты приведут ее куда надо. Пусть потом играет в кого хочет и сколько хочет. Как ты.
– Да не собиралась я ни во что играть! – огрызнулась Настя.
– Может, и не собиралась, но играть-то начала. С тобой все то же самое было. Ведь всегда сама принимала решение. Никто тебя не заставлял и не уговаривал. И со мной, и с Ахмедом. Сама все знала и понимала. Не так, что ли? Просто хотелось делать вид, что ты здесь ни при чем. Так, мол, произошло, воля случая. Ну и хорошо, продолжай, бога ради, играть, если хочется. С удовольствием будем тебе подыгрывать. Роль скромной и недоступной барышни получается у тебя классно. Всем понравилось. Так оно только драйва добавило.
Не прекращая движений, Ахмед повернул назад голову и, оскалившись, посмотрел на Настю, словно проверяя ее реакцию на происходящее. Она ведь была ВМЕСТЕ с ними, а теперь начался другой секс, уже компанией.
Раскрыв глаза в ужасе, перемешанным с отвращением, Настя смотрела на сцену грязной случки, как будто специально развернутую в ее сторону. Мокрый, конвульсивно дергающийся клубок липких от пота, слизи и смазки совокупляющихся тел хрипел, стонал и бился перед ее взором. Свалившаяся простыня обнажила ее тело, но Настя уже не замечала этого, а, лишь, приоткрыв от изумления рот, была не в силах отвести глаз от происходящего. Она буквально застыла от шока в оцепенении.
– Воды. Дай нам воды, Настя, – не прерывая случку, обернулся к ней Ахмед. Он оглянулся, словно кобель, убеждающийся, что и вторая его сучка сейчас на месте. Будто приобщая Настю к этому отвратительному действу, он растопырил пальцы и протягивал в ее сторону волосатую руку, липкую от пота и анальной смазки. – Возьми бутылку с тумбочки и подойди. – Хищно скалясь и пожирая ее глазами, Ахмед манил ее к себе с водой.
Она была УЖЕ голая и УЖЕ с ними, ей нужно было лишь подойти. Вдруг осознав это, Настя вздрогнула от его животного хрипа. И оцепенение, наконец, оставило ее. Вскочив с кровати, она схватила в охапку одежду с босоножками и в ужасе выбежала из комнаты. Выскочив на улицу, она метнулась к мерседесу и распахнула дверь. Ключи, слава богу, болтались в замке зажигания. Бросив вещи, косметику и сошедшую с ума подругу, она без оглядки рванула прочь. Рванула прямо так, в чем мать родила, втопив педаль газа и боясь задержаться даже на секунду.
***
Всю дорогу ей мерещилась погоня. Этого не могло быть в принципе, но у Насти не получалось отделаться от ощущения, что ее по пятам преследует группа обезумевших маньяков, жаждущих ее тела. Хорошо, что дорога назад вдоль побережья была одна, и ей не пришлось плутать. Лишь на минуту приостановившись, она выскочила голой из машины и торопливо оделась, даже не думая о том, что может быть увиденной. Так поступают, когда в состоянии стресса спасают собственную жизнь.
Примчавшись, наконец, в гостиницу, Настя заперлась в номере, ее ноги подкосились, и она рухнула на кровать. Силы действительно оставили ее, настолько предельно были напряжены нервы до этой самой последней минуты. Затем она вскочила, закрыла на задвижку откатную дверь на лужайку и вновь упала ничком.
Через десять минут нервное напряжение спало, и Настя начала приходить в себя. Такое, наверное, бывает у бейсеров, успевших раскрыть парашют в последнюю минуту и понимающих, что чудом остались живы. Приключившаяся история шокировала ее настолько, что коктейль крутившихся в голове мыслей вот-вот готов был выплеснуться в истерику, но, успокоившись, Настя вновь откатила дверь, села в шезлонг и, глядя невидящим взглядом в морскую даль, стала размышлять. Нужно было срочно найти правильный выход из сложившейся ситуации.
«Ясно, что инициатором всей этой истории была Машка. – Пришла Настя к очевидному выводу. – Без ее активного участия такое не могло произойти. И никакая это не игра. Ей просто нравилось подкладывать меня под мужиков. А финальный аккорд говорит сам за себя. Эта троица хотела втянуть меня в групповуху… Повезло, что в машине оказались ключи, и удалось сбежать. Пусть сами теперь решают, как выбираться оттуда, и еще радуются, что я не обратилась в полицию. Главное – забрать теперь свои вещи и отделаться от этих уродов. Машку вообще не хочу больше видеть, развратницу. И если ТАКОЕ называется раскрытием сексуальности, то где же тогда грани? Надо же, какой оказалась блядью и извращенкой! Да еще и меня умудрилась втянуть…»
Так, переваривая случившееся и перемывая в голове косточки бывшей подруге, Настя, в конце концов, пришла к выводу, что самым правильным в создавшейся ситуации будет как можно быстрее отсюда сбежать. Приняв душ и переодевшись, она пошла на рецепцию, чтобы узнать, как это лучше сделать. Все оказалось просто, бизнес-класс позволял без проблем поменять билеты, а поскольку Настя не претендовала на возврат денег от отеля, ей с удовольствием помогли. Завтра улететь не получалось, а через день – запросто. Поменяв дату отлета, она спокойно вздохнула и пошла ужинать к бабушкам. После всех случившихся приключений Настя готова была даже играть с ними в мячик.
К вечеру явилась «подруга» с ее вещами. Она попыталась было завести примирительный разговор с Настей, но в результате еле успела увернуться от летевших в рожу ключей мерседеса.
***
На следующий день Настя решила не идти на СПА-процедуры, а пошла гулять в городок. Ей хотелось просто побродить среди магазинов по узким улочкам, вряд ли ведь она еще соберется теперь в Тунис. Проходя мимо знакомой ювелирной лавки, Настя от скуки приценилась к приглянувшемуся рубиновому колечку, но, поторговавшись с продавцом, покупать его не решилась. Набрав мелких сувениров, она решила пообедать в небольшой рыбной таверне, выходившей окнами на бухту. На причале покачивались разнокалиберные рыбацкие лодчонки, вода мерно плескалась о пирс, соленый запах морской воды приятно отдавал свежестью. Все это успокаивало, и она перестала терзать себя упреками за потерю бдительности, ведь кто бы мог подумать, что такое случится.
Заказав стейк тунца с итальянским Пино Гриджио, Настя сидела на открытой веранде и не спеша попивала холодное вино. Настроение, как ни странно, наладилось, и ей, в общем-то, стало хорошо. В конце концов, все, что произошло с ней здесь за неделю, было просто экстремальным приключением. Именно так это и надо было воспринимать. Месячные начались этим утром, что немудрено было после супертрахов до полуобморока, сама она, по большому счету, была ни в чем не виновата, так что посыпать голову пеплом казалось бессмысленным. «Кто-то ведь и под трамвай попадает, как Берлиоз в Мастере и Маргарите», – философски подумала Настя и невольно улыбнулась, дивясь собственному оптимизму.
– Привет! – раздался позади знакомый голос. Настя обернулась. Это был Валид. – Вижу, настроение у тебя хорошее, кидаться, вроде, особо нечем, – на всякий случай отодвинул он подальше бутылку, – дай, думаю, предложу девушке мириться.
Взглянув на бокал с вином, Настя решила, что выплескивать его жалко, да и смысла в этом не было. «Араб, он и есть араб, Пино Гриджио дороже», – подумала она. Самонадеянно расценив ее молчание как готовность мириться, Валид без спроса подсел за столик.
– Зря ты так обиделась, Настя, – продолжил он.
– Да ты что?! – вдруг захотелось ей поприкалываться. Этот араб или на самом деле оказался полным идиотом, или был самоуверен, как баран. – Повезло мне с вами, считаешь? Настоящие друзья у меня в Тунисе появились. Или поклонники, может? Сразу два. Мужской гарем, так сказать. А ты, наверное, претендуешь на роль любимого мужчины, да? Пришел договариваться, когда я к тебе в постель лягу? – засмеялась Настя. Ей вдруг на самом деле все это показалось до нелепости смешным. Эти самонадеянные самцы арабы, эта их уверенность в своей правоте, эта их искренняя убежденность, что именно длина или толщина члена определяет их значимость, в отличие от второстепенных мозгов. – Потрахаться со мной еще хочешь, Валид? Или что пооригинальнее придумал? Расскажи, интересно даже, ей-богу. Свои же люди, не стесняйся, говори как есть. Мы же с тобой врачи, в конце концов.
– Честно говоря, никакой я не врач, Настя. Это была Машина затея, выдать меня за врача, – разоткровенничался Валид, почувствовав интонацию Насти, ведь он был совсем не глуп. – Да и вообще большинство затей во всей этой истории – Машины. Говорю это, чтобы не выглядеть уродом в твоих глазах. Мне бы этого не хотелось.
– Боже, какое коварство! Какая сучка! – продолжила играть Настя, и без него раскусившая подругу с этим ее «творческим» подходом к блядству.
– Да ты не обижайся. Ни на нее, ни на нас. Ведь это все не по злому умыслу. Плохого тебе никто не собирался делать. Что тут такого случилось? Ну, потрахалась с двумя мужиками в свое удовольствие, и все. Не делай из этого трагедию. Считай, что мы просто играли. Как бы в охоту. А у тебя была особая роль.
– Слышала я уже про охоту. И вот сама уже тут у вас добычей выступила. Так, что ли, получается?
– Не совсем так. Добычей было твое удовольствие. Ну а, значит, и наше. Важно было лишь тебе подыграть, чтоб все как надо получилось. – Удивил ее своим ответом Валид.
– Интересная трактовочка. Попалась бедная лань в западню бедуинов, а, оказывается, осчастливить меня хотели.
– Да так и есть, зря прикалываешься. В этом действительно суть затеи.
– А затея, я понимаю, Машкина?
– Ну да. Это она такое любит устраивать. Заодно и для себя что-нибудь новое каждый раз придумывает. Креативная, так сказать, в сексе барышня.
– Каждый раз, ты имеешь в виду, что я тут не первая с ее подачи?
– И не вторая, если честно. Маше такая игра очень нравится. Она называет это творческим подходом к личной жизни, и каждый раз старается придумать что-то новое.
– То есть она у вас тут как бы режиссер-постановщик всего этого разврата?
– Ну, если хочешь, можешь и так это воспринимать, – улыбнулся Валид. – И больше всего она любит совращать порядочных дам. Да и мы ее игры обожаем, ведь это всегда – и предвкушение, и новая охота за удовольствием. А на охоте любые приемы разрешены, лишь бы все получилось удачно. А особо интересно, когда женщина сама играть начинает. Вот как ты, например.
– Да я вовсе не собиралась здесь ни с кем играть! – возмутилась Настя. – А, тем более, сексом заниматься! Ехала на СПА. Если бы знала, что так сложится, ноги моей здесь не было бы!
– Да что ты говоришь?! Перестань, пожалуйста! И ноги бы не было. Давай уж говорить как есть, коли так разговор пошел. По-моему, так ты с удовольствием здесь трахалась. Тебе же нравится секс! Вспомни, как ты со мной на лодке заигрывала. И попку сама приподняла, и рачком встала, – врезал он Насте за ее прикалывания. – А кончила так, что меня словно током било. Что, разве не так? Признайся честно! Зачем эта игра в непорочную дамочку? А ты говоришь, не играла. Играла, еще как.
Пощечина получилась что надо, и Настя аж покраснела от такого откровения Валида. Входил секс, не входил в ее планы, но ведь действительно получалось так.
– Не смущайся и не красней, – усмехнувшись, продолжил он. – А что тут, собственно, дурного? Получила удовольствие, и все. Кому от этого стало плохо? Никто никого не обманывал. Все как и должно быть. Ты – женщина, мы – мужчины. Нравимся друг другу, и секс – само собой разумеющееся дело.
– Само собой разумеющееся?! Как между животными, что ли?
– Да как нравится, так и называй. Каждый волен объяснять это, как ему хочется, суть от этого не меняется. Разве тебе иногда не хочется просто почувствовать себя самкой? Самкой, и не более того?
– Нет, не хочется! Не хочется быть просто самкой. И, честно говоря, мне показалось, что ты испытываешь ко мне чувство.
– Да, испытываю. Ты – очаровательная женщина. Красивая, умная и чувственная. С тобой безумно хорошо, а секс – восхитительный.
– Почему же тогда подсунул меня Ахмеду? Хотелось поделиться с товарищем очаровательной женщиной?
– Не так, конечно! Это ты себе романтику выдумала вместо забавы. Наша цель – не романтика, а удовольствие. Чтобы каждый его больше получил. Вот им-то мы и делимся друг с другом. Я не тобой, а удовольствием с Ахмедом делился. Да и у тебя появилась возможность разное попробовать, другое удовольствие получить, новую игру устроить.
– Типа разнообразие членов, как колбасы на прилавке, – вспомнила Настя свой разговор с Машей.
– Да как угодно, опять же, трактуй. Но только снова сама себе вкручиваешь. Ахмед же сказал, что ты глаз от его члена не могла отвести. Только что не облизывалась, видя, как он встает.
– Вот гад! Да я со страху на него взглянула.
– Со страху, не со страху, но когда он трахал тебя, так подмахивала и стонала от удовольствия. Кончала так, что стены дрожали. Мы-то с Машей слышали твои стоны. Радовались за тебя. Явно ведь тащилась от его дрына.
– Облизывалась?! Подмахивала?! Тащилась?! Сволочь какая! – Настя аж поперхнулась от этих слов. – Я же думала, это ты пришел! Да он просто прокрался ко мне, пока я спала, скотина!
– Ну знаешь, Настя! Вы, женщины, сами порой не знаете, в какую игру и с кем играете. Причем больше всего дурите самих себя! Откуда нам знать, чего вы хотите, а чего нет? Вам предлагают, вы не отказываетесь. Кончаете, а потом говорите, что вас чуть ли не насиловали. Не смешно, честное слово. Мы уже привыкли тут, что дамочки в разные игры играют, прежде чем назвать вещи своими именами. Ходят сначала, потупив глазки, скромными барышнями прикидываются, а потом с таким удовольствием ноги раздвигают – удивишься! – развел руками Валид.
– И что, много таких дамочек прилетает?
– Ну, в общем, немало, некоторые – не раз и не два. Одна бухгалтерша из Москвы так чуть ли не ежемесячно сюда наведывается и обожает разнообразие. Креативная, так сказать, в этом отношении женщина, как и подруга твоя. Очень, причем, креативная, – как бы про себя улыбнулся Валид, вспоминая что-то. – Такое иногда придумывает, что даже мы удивляемся. Но тут уж, как говорится, желание дамы – закон для джентльмена.
– А вы себя джентльменами считаете?
– Конечно! А как же еще?! Мы же, считай, дам ублажаем, потакая всем их капризам. Дома-то им не всё, что хочется, можно попробовать, а здесь – запросто, никто ведь ничего не узнает. Тут у нас практически клуб уже сформировался.
– Недотраханных женщин, что ли? – вновь усмехнулась Настя.
– Ну зачем ты так? Тех, кто секс любит и новизну с экспериментами. Ну или светиться дома не хочет с таким хобби, как уже сказал. Например, бухгалтерша та. Солидная дама, куча знакомых, реноме, имидж… В Москве, говорит, и помышлять о таком не может, а тут – все, что угодно, и с кем угодно.
– Да уж… бывают, похоже, еще те дамочки.
– Ну не только дамочки. И пары, между прочим, есть, которым необычное интересно. Но это я, похоже, лишнее тебе рассказываю. Машу лучше расспроси, если хочешь подробней узнать. – Спохватился разболтавшийся Валид. – А мы о новых женщинах и их игре. Нужно лишь дать женщине повод и возможности, а уж инстинкты приведут ее куда надо. Пусть потом играет в кого хочет и сколько хочет. Как ты.
– Да не собиралась я ни во что играть! – огрызнулась Настя.
– Может, и не собиралась, но играть-то начала. С тобой все то же самое было. Ведь всегда сама принимала решение. Никто тебя не заставлял и не уговаривал. И со мной, и с Ахмедом. Сама все знала и понимала. Не так, что ли? Просто хотелось делать вид, что ты здесь ни при чем. Так, мол, произошло, воля случая. Ну и хорошо, продолжай, бога ради, играть, если хочется. С удовольствием будем тебе подыгрывать. Роль скромной и недоступной барышни получается у тебя классно. Всем понравилось. Так оно только драйва добавило.
