Теперь он лапал ее еще откровенней, и это стало переходить границы. Якобы сравнивая ткань, он ее уже только что не тискал. У нее возникло ощущение, что у представителя появляется бугор.
«Этого мне еще не хватало! – с ужасом подумала она. – Да тут за вредность надо доплачивать независимо от результата!»
Ну и что ей оставалось делать? Дать ему по рукам, чтобы завалить показ? Работа есть работа, и бывает трудной, понимая это, она старалась не подавать виду – улыбалась, позволяла себя трогать и изображала взаимопонимание.
– А есть что-то особо интимное? – вдруг выпалил представитель. – Ну… знаете, продают иногда в специальных отделах или секциях. Магазины дамского белья я имею в виду. Вы же, вроде, шьете такое.
– Вообще… есть. Но я… честно говоря… поняла директора, что ваша фирма закупает массовую продукцию.
И хоть такое белье тоже висело на вешалке, ей почему-то не хотелось его демонстрировать. Особенно, с учетом выросшего бугра.
– Ну почему же? – настаивал представитель. – Мы и маленькие партии берем. Показывайте, давайте!
И ей ничего не оставалось делать, как вновь идти за перегородку. «Черт! – выругалась она про себя, переодеваясь. – Попробуй не покажи ему эту коллекцию, точно пожалуется директору. И тогда, вместо премии, не сносить мне головы».
Белье-то было еще то. Один комплект круче другого. Где-то полупрозрачное, где-то специально дрязнящее, а где-то совсем условное. У представителя конкретно встал. Она даже боялась взглянуть в район его ширинки.
– Послушайте! А вы говорите форма груди, – облизываясь на ее грудь, вскочил он с кресла. – Вот видите, когда нормальный бюстгальтер, так все отлично.
– Но это же особенный, – робко возразила она, – не на каждый день.
– На каждый, не на каждый… Какая разница? Грудь, она и есть грудь. Всегда должна аппетитно смотреться. Как сейчас. Мы же с вами профессионалы, понимаем, о чем речь. А ну-ка несите тот бюстгальтер, неудачный. Сравним сейчас.
Его активность настораживала, но делать было нечего, и она пошла за «неудачным» бюстгальтером.
– Вы этот имеете в виду? – показала она его, вернувшись из-за перегородки.
– Ну конечно! Надевайте теперь его, – потирая руки, скомандовал представитель, его глаза уже почти пылали, ей жутко хотелось сбежать.
– Сейчас, – дернулась было она в сторону перегородки.
– Да здесь снимайте, не теряйте время! – остановил он ее, схватив за руку. – Что стесняться-то? Мы же работаем тут, а не кокетничаем друг с другом. Снимайте!
Хамить ему явно не следовало, клиент есть клиент, и, стыдливо повернувшись спиной, она быстро поменяла бюстгальтер.
И вот тут уж он совсем обнаглел! Неся какую-то ахинею про форму груди, про пуш-ап, про декольте платья, про косточки в бюстгальтерах, он начал просто тискать ее, даже и не думая стесняться.
– Послушайте, а вы не слишком?! – не выдержала она.
– Что не слишком? – оторопел представитель.
– Ну… это… руками?
– Так это же ваша работа! – искренне удивился он, а может, свалял дурака.
– Но мы же не в стрип клубе, – вырвалось у нее. – Моя работа – просто показывать вам одежду. А вы…
– Чего?! – грубо перебил он ее. – Вам что директор сказал? Хотите, чтобы я принял положительное решение, так работайте и не задавайте глупых вопросов! А то у меня тут много пометочек в блокноте. Не идеальная у вас продукция, не идеальная, а конкурентов-то немало. Да вы и лично ошибочки допускали, с выбором размеров для показа, например… Все ясно? Есть еще ко мне вопросы, мадмуазель?
Это было как удар под дых! Он ее просто заткнул. И главное, был прав, директор ведь так и сказал.
– Ясно, – выдавила она из себя. – Вопросов… нет.
– Да ладно, не тушуйтесь вы, – примирительно потрепал ее по щеке представитель. – Это я так, пошутил. Не будем дуться?
«А что дуться-то, спрашивается. Работа есть работа, – приободрила она сама себя, ощущая жесткий взгляд представителя. – Он прав. Да и шеф однозначно задачу поставил. Забей, подруга, и крути жопой перед клиентом, не выделывайся… пока по жопе этой не получила».
– Не… будем, – усмехнулась она.
– Я же вижу, что дуетесь. Да вы поймите, у нас ведь с вами одна задача. Чтобы женщины были красивыми и аппетитными как вы.
– Ну… спасибо за комплимент, – улыбнулась она, немного отходя от обиды и пытаясь переоценить ситуацию.
– Ну тогда, что там у нас еще? – хищно прищурившись, пожирал ее глазами представитель. Стало ясно, куда он клонит.
– А что бы вы… хотели? – глядя ему в глаза, поинтересовалась она, понимая, что, судя по бугру на его штанах, можно и не задавать такой вопрос.
– Вы же профессионал, – слащаво улыбнулся представитель. – Вам виднее… чем заинтересовать клиента.
– Осталось… боди, – чуть подумав, выдохнула она. Нужно было, конечно, решаться. Если без иллюзий, выхода у нее не было.
– Показывайте!
Такие боди надевают на секс-вечеринки и носят в свингер-клубах, ну или еще… если совращают кого-то специально. Самым откровенным образом подчеркивая женственность форм, это боди еще и расстегивалось между ног. Этот пробный экземпляр они сделали по заказу крупной серии секс-шопов, и он чисто случайно оказался сейчас здесь. Надеть его теперь было все равно, что выйти на панель, но она вынуждена была это сделать. «Да пошло оно все нахрен! Работаем и все!» – дала она сама себе команду, и вышла из-за перегородки.
– Мама моя, как красиво!.. – только что не стонал представитель, когда она расхаживала перед ним вперед-назад, надев боди. – Да тут, извините, у покойника встанет от такого...
– Покойник не видит, – рассмеялась она, чувствуя, что, по большому счету, ей самой нравится вот так красоваться и видеть, как у мужика текут слюни, как он, в принципе, зависит сейчас от нее и ее сексуальности.
– Ну, я не могу… – начал было представитель.
– Не оценить качество ткани, что ли? – перебила его она.
– А вы откуда знаете? – рассмеялся он.
– Ну и еще, может, проверить швы… – продолжила подсказывать она. – Мало ли, натирает где-нибудь женщине.
– Точно, точно, – потянул к ней руки представитель, и она подошла поближе.
Как говорится, если насилие неизбежно, расслабься и получи удовольствие. Она была волевой девушкой и не собиралась отступать перед трудностями, да и директор обещал премиальные, что уж там…
– А хотите, подскажу, где тут шов есть подозрительный?
– И где же? – начал поглаживать ее попу представитель.
– Тут вообще-то расстегивается… Но иногда кривовато делают.
И, взяв руку представителя, она положила ее себе на промежность.
– Ух ты! Действительно подозрительный, – и он начал расстегивать боди между ног.
– Ну я же сразу вам сказала, что надо проверить.
И она шире раздвинула ноги, чтобы представителю было удобно проводить проверку.
– Отличное у вас боди! Думаю, надо закупить партию.
– Не сомневайтесь, клиентки оценят. А уже, кто сделают им такой подарок – тем более.
– Мне нравится ваш профессионализм и ваше понимание интересов клиента.
– Конечно! За это меня здесь и ценят. И уж я-то понимаю, насколько функционально такое белье.
– Думаю, надо бы проверить его основную функцию, – начал расстегивать ширинку представитель.
– Ну а как же без этого? – и она помогла ему высвободить из штанов член. – Хотите, покажу, как удобней всего проверить?
«Ну щас выебу тебя так, еле живой выйдешь, гандон! – усмехнулась она про себя, – не окочурься тут только, кабан, чтобы другого еще мудилу не присылали»
– Хочу, конечно!
– Ну тогда откиньтесь поглубже в кресле. – И она насадилась сверху на представителя. Тот даже не представлял, как его сейчас трахнут.
И хоть представитель вышел после показа на полусогнутых, забыв на полу свой блокнотик с пометками, директор остался крайне доволен ее работой, ведь, оптовик закупил потом почти все. Особенно босса порадовал заказ на крупную партию боди, которые, они, по сути, еще не производили. Профессионализм, есть профессионализм, и он выписал ей крупную премию, ну а работа она на то и работа, чтобы вкалывать, если надо.
Часть: Рассказ №127 «БЛУД В КЕЛЬЕ». Насмотревшись гадостей в порножурнале, монашка украла из огорода морковку. Подсмотревший за ней садовник приносит в келью огурец, а затем… снимает штаны.
В целом, с огородом все было в порядке, Господь вознаградил его за труды, и лишь одно не давало покоя. В этом году как-то не особо росла морковка, как он тщательно ни ухаживал за ней. Работая садовником в женском монастыре, он хотел, чтобы настоятельница была довольна, ведь та не любила закупать овощи на рынке. А тут, как назло с этой чертовой морковкой, и он бился над этой напастью второй месяц.
Но то ли червяки подъели корни, то ли ботву он не усмотрел, то ли семена попались неудачные, хорошая морковка была на счету. А тут еще, о ужас! Он понял, что ее воруют. Немного, одну-две за неделю, но регулярно, и самую лучшую.
«Уж не соседские ли это мальчишки?» – подумал он, устраивая засаду.
И вот сидит он в кустах смородины, затаившись как мышь, и видит… монашку. Довольно молодая и симпатичная женщина, она уже год живет у них. Наступили сумерки, но он узнает ее. Воровато оглядываясь, та подходит к грядке, шустро выдергивает морковку, заравнивает ямку в земле и спешно уходит.
Собираясь окликнуть ее, он прикусывает язык и решает проследить дальше. Недоброе подозрение шевелится у него в душе.
Кто где живет, он прекрасно знает, и окна кельи этой монашки выходят в сад, как раз за кустами смородины, где он устроил засаду. На цыпочках прокравшись к окну, он потихоньку заглядывает в келью. Шторы не плотно задернуты, и в их щель он видит вороватую монашку.
Придя к себе, та обрезает ботву, моет в тазу с водой морковку и прячет ее в тумбочку у кровати.
«Что-то тут не так!» – догадывается садовник и решает проследить за монашкой дальше.
Ближе к ночи он теплее одевается и опять крадется к окну. Ждет полчаса, час, и его терпение вознаграждается. Почитав что-то после ужина, умывшись и помолившись, монашка достает из тумбочки какой-то журнал и начинает листать его. Листает медленно, внимательно рассматривая картинки и возвращаясь от одной из них к другой, ей явно интересно. Постепенно щеки ее краснеют, ей становится жарко, она все больше волнуется… все это отлично видно, и садовник недоумевает. И тут она тянется к тумбочке, достает из нее морковку и задирает платье. Садовник не верит своим глазам.
Не отрываясь от журнала, монашка облизывает морковку, отводит в сторону трусики и медленно погружает ее в себя. Глаза ее закатываются от наслаждения, рот приоткрывается в частом дыхании, видно, что ей безумно хорошо.
Погрузив в себя почти всю морковку, монашка на секунду замирает, пролистывая журнал назад, находит какую-то нужную страницу, и, глядя на нее, начинает мастурбировать с помощью корнеплода.
Ее щеки сильнее краснеют, дыхание становится чаще, рука с морковкой двигается все активней, и наконец, закусив губу, монашка кончает.
У садовника – железный стояк. Его штаны вот-вот лопнут. Рука сама тянется дрочить, и он с трудом сдерживается, ведь он не мальчик заниматься такими делами.
«Так, бля!.. – матюгнувшись про себя, приседает он у окна. – Вот она, наша морковка! А я-то думаю, как такая симпатичная бабенка, и без секса тут? Вот оно, оказывается, что. Не такая она в душе и монашка…»
И у садовника созревает план. Понаблюдав за монашкой еще раз, он подбирает хороший огурец. Такой, чтобы нужной длины и толщины, ровный и без пупырышков.
Изнутри все кельи закрываются на защелку, но у настоятельницы есть особый ключ, позволяющий открыть их снаружи. Он сам делал ей дубликат, а заодно и себе на всякий случай, как чувствовал, что может пригодиться.
И вот он – этот случай, наступил! Дождавшись в третий раз забавы монашки, садовник крадется к ее келье, неслышно открывает дверь и смотрит в щелку. Монашке явно не до него, в ход пошла морковка, она не видит и не слышит ничего, она на седьмом небе.
Затуманенный взор отрывается от страницы журнала, и… она видит перед собой огурец. Незаметно подкравшийся садовник протягивает его ей.
Монашка в шоке, она цепенеет от страха и неожиданности, она совсем теряется и не знает что делать. Порножурнал выпадает у нее из руки… И где только она его раздобыла?!
– Все хорошо, все хорошо, не бойтесь, – заботливым голосом успокаивает ее садовник и подходит вплотную. Монашка так и сидит с морковкой внутри, прикрывая ее сверху ладонью, она в ужасе от мысли, что кто-то может увидеть ее срам.
– Э… А… – силится что-то сказать она и не может. От страха у нее не шевелится язык.
– Я закрыл дверь, не бойтесь, – продолжает успокаивать ее садовник, поглаживая руку. – Я ваш друг и просто хочу помочь вам.
– Срам-то какой, – бормочет монашка.
– Какой еще такой срам? Нет никакого срама, что вы! Нормально все, нормально, не беспокойтесь.
– Ну… как же? – и монашка косится глазами на руку с морковкой. Она по-прежнему не решается вынуть ее.
– Ну это же вы для здоровья делаете. И правильно! Вы молодая женщина, и вам это надо.
– Грех-то какой…– вновь шепчет она.
– Да побойтесь бога! Какой же тут грех? Грех – это когда дурные намерения. А здесь-то их нет. Вы делаете это просто для себя самой и все. Вот лучше смотрите, что я вам принес, – и садовник протягивает ей огурец.
Монашка оторопело смотрит на него и мало что соображает. Она уже немного отошла от шока, и в ее глазах пропал ужас, но до нее не доходит, что предлагает садовник.
– Огурец-то намного лучше морковки, – поясняет он и встает на колени напротив нее. – Я специально подобрал для вас нужный размер.
Пользуясь тем, что монашка одурела от того, что ее застукали, он не дает ей опомниться, он как бы становится таким же заговорщиком, он как бы с ней заодно, у них как бы одна общая тайна, и ему можно довериться, он знает, что дальше нужно делать.
И монашка попадается на эту удочку, она готова его слушаться, ведь он убеждает ее, что нет ничего страшного в том, что она делает, и что ей нечего стесняться. Его голос такой дружелюбный, заботливый и одобрительный, он явно ей сопереживает, не видя ничего предосудительного в ее поступке. Она невольно начинает доверять ему.
И так, успокаивая монашку, садовник берет ее руку и помогает потихоньку вынуть морковку. Затем, глядя ей в глаза, он неспешно облизывает огурец и вводит его во влагалище. Монашка со стоном откидывается на спину, огурец явно толще морковки, и ощущения более острые. Она еще не успела остыть и течет соками, ведь ее оргазм был уже близок.
– А…ах, – протяжно стонет она, когда огурец погружается в нее.
– Ну вот видите, как хорошо, как это лучше и приятней. Я специально пришел вам помочь. Вот так, еще раз вот так. Чуть глубже, чуть в сторону. В одну, в другую… Чуть-чуть вот так покачать из стороны в сторону… А теперь вот так ее и повращать… Ага, вот так, а теперь еще раз вот так… – комментирует свои действия садовник, начиная мастурбировать монашку огурцом.
– Ах… Ох… – всхлипывает она, а садовник потихоньку расстегивает ширинку. Его член уже стоит как каменный, и главное в его программе – не огурец.
О, боже! – закрывает монашка глаза рукой и часто дышит. Ей и стыдно, и сладко одновременно.
Именно это и нужно садовнику, он быстро высвобождает член и, не успевает монашка понять, что случилось, как он засаживает в нее – глубоко, сильно, до самого упора, член плотно заполнят монашку, но она уже отлично разогрета для этого.
