Глава 1
Я задаюсь трудным вопросом и даже в какой-то степени пытаюсь понять, почему на мою рыжеволосую голову всегда о чём бы я не решилась подумать сваливаются неприятности. Чем же я так прогневила небесных богов? И ведь ничто не предвещало случиться беде. Со времени последнего Перекрёстка прошло два месяца, да и был он таким слабеньким, портал перенёс меня захватив с собой пару городских чемоданчиков ведь верно нашлись смельчаки, которые успели сгонять в цветущие сады Арагона за спелыми плодами созревших яблок, и даже ведь никто не застрял по ту сторону иного мира... Но это совсем неважно. Я чувствую свою рассеянность, всё время отвлекаюсь на какие-нибудь глупости. А вот то, что я успела сделать я, сдала зачётку по краткой характеристике тридцати миров (ага, «краткая» подумала я – звучит как для увесистых трёх томов!), и сдала я зачётку самому ректору на золотую звезду, а это между прочим – важно! Помню, тогда впервые я ещё подумала: «Ого, зачёты сам ректор принимает! Мне казалось у него есть дела и поважнее.» Как оказалось, что не было у него важных дел в тот вечер. Зато уже потом я выяснила, что на тот момент самым важным делом ректора было ходить на студенческие зачёты, принимать экзамены и светить гоблинском глазом старшекурсниц.
— А цвет волос у вас натуральный, Тамара? – вклинился гоблин неожиданно между вопросом о горной скале Винтажного зеркала и в будущих степенях Божественного укротителя. Теперь я понимаю до чего же Ась наш ректор придирчивый до глубины гоблинского сердца. Ну, в тот момент мне так показалось. Прежде-то я с ним успела провести беседу, только он меня издалека разглядывал. И я смотрела на его внешний вид уже не молодой, лет сорока шести, но с виду строгий и справедливый и вообще мужчина на все мохнатые руки мастер! Мастер – значит его руки к работе лежат значит умеет производить впечатление. Я специально учу и запоминаю его редкие слова, и мне надоело, что уже припоминаю любой знакомый случай он тут же раскусывает меня как спелого орешка и я вижу в себе простолюдинку. Хотя я даже и не знаю, можно ли так говорить, «раскусывает меня как спелого орешка»? Ну вот жешь я снова отвлеклась!
— Да это мой натуральный, – сама удивилась я. – С рождения я рыжуха.
— Тамара, в вы были бы против, подстричь ваши рыжие волосы до плеч?
Мои грозные волосы как стальная медь всяким та-мм укротителям не поддаётся тем - более уж в мохнатые лапы гоблину с вытянутой мордочкой. Даже расчесать их большая – проблемка. А у меня всегда бывают дела невпроворот, поэтому когда я очень становлюсь занятой барышней заплетаю их в высокий хвост, а если не успеваю, то, как сейчас, ношусь метаясь по длинным коридорам с распущенными. Подстричься я и сама уже давно хотела. Но для меня это дорого! Шестерушка золотушки! Такими деньгами я за комнату плачу – за недельное проживание!
— Нет я против, – честно призналась я. – На стрижку у меня нет лишних золотых монет. Вы ведь знаете, мистера Гульвида, что я числюсь стипендиатом в темной академии...
Гоблинский ректор как-то вздохнул, будто ожидал от меня услышать какие-то нечто другие слова. И сейчас я испугалась, не на злую шутку, что могу не сдать, зачёт тем более я ни черта не понимала ни про прямолинейные степени Богослужливого, ни про горные скалистые развалины Винтажного зеркального отражения. Ну нет, если я приличная девушка то так говорить разумеется не должна. Но к сожалению, моих умственных знаний было для всего-этого недостаточно. Ну поэтому головная боль барышни преграждает мне путь.
— Да, наверное вы знаете я бы не прочь подстричь свои рыжие волосы... Наверное, мой вид немного пугает... Я выгляжу никак студентка магической академии, а как грязная простолюдинка... Ректор взмахнул рукой. Вернее, в воздухе гоблин пальчиками пошевелил. Знатные господа всегда бывают такими утонченными? – Я вас слушаю продолжайте Тамара, – велел мне гоблин. А у самого взгляд такой внимательный, острый с прищуренными глазами. Он так пристально меня разглядывал, что мне показалось что я струсила. – Прямолинейные степи... Ой хм... Вернее, горные скалы! Да, точно горные скалы! – Про горные скалы я немного знала, но получше. – В момент одичалого перекрёстка следует быть очень осторожным, чтобы не сорваться с обрыва и не упасть в глубокую яму к огненному дракону, потому что и улицы, и даже городские площади мгновенно превратятся в каменные глыбы... Ну наверное вы это и сами знаете! Ректор зачем-то потёр кончик картофельного носа.
— Да я-то знаю... – согласился он зевнув широко раскрыв рот и я увидела его белоснежные острые клыки. – А вот вы Тамара Виоловна... Ну, впрочем, это уже неважно. Тамара, а скажите мне вот что: «Я не менее рада, что нас за это долгое время представили друг другу». – Я тоже очень рада... – начала я влезать в замешательство. – А ну-ка стоп! — Гоблин поднял вверх указательный палец, а потом прикрыл веки. – Теперь продолжайте. – Я очень рада, что нас за долгое время представили друг другу...
Майнер Голиржад снова вздохнул и произнёс: «Видимо, это судьба!» Я в тот момент ещё ни одного слова не поняла. Я даже ни о чём не догадывалась даже тогда, когда за своё невнятное простолюдинке бормотание внезапно получила золотую звезду. Да и где мне было об этом догадаться? Ведь тогда я ещё ничего не знала о пропавшей дочери ректора – Лаурии, ни о том, что на послезавтра назначена помолвка Лазурии с наследником из дворянского рода Мелароном.
Когда я, счастливая, вылетела из академической аудитории, растопырив шестерню – я хвасталась перед своими однокашниками золотой звездой, – меня внезапно ухватила за локоть пожилая седовласая секретарша Голиржадв. Во время зачёта она стояла за спиной ректора и делала пометки белым пером в голубом блокнотике. Чего-то ей нужно было ведь я права?
— Виоловна Тамара, – пропела она своим сладеньким голоском. – Я не дворянского происхождения, – напомнила я, хотя и приятно было услышать обращение «Виоловна».
— Я знаю, милая. А пойдём-ка со мной!
И та секретарша гоблинка крепко вцепилась в мою руку, что я, никак бы не упиралась, я вынуждена была подчиняться старой грымзе. Однокурсники проводили меня своими изумленными взглядами. А дальше стало происходить нечто вовсе не вообразимое. Я даже, подумала что я много перенервничала перед зачетом и теперь побрезгала.
В кабинете ректора, а именно вскоре там я и оказалась, меня ожидали три портнихи (лифы их передников украшали булавочные головки, точно самая причудливая отделка) и некая чопорная дама, затянутая во всё чёрное. Дама в чёрном прищурилась, оглядела меня с ног до головы. – Слишком простовата, – сообщила мне она, недовольно поджав свои пухловатые губы. – Тут тебя и дворянин не спасёт. Ну-ка произнеси что-нибудь, милочка. Я выдернула локоть из её захвата и сказала нарочно грубо:
— Я вам никакая не милочка!
— Фу, как же это прозвучало вульгарно! – наморщилась дама.
— Ну, что я пойду, тогда да?
Тут снова в разговор встряла седовласая секретарша – Дайила Виолла, вот как её зовут. Вспомнила меня с перепугу!
— Гранждер уверен, что это самый лучший вариант! Придётся работать с тем, что есть. Портнихи тут же надвинулись на меня, ощетинившись острыми иголками.
— Стойте, стойте! – взмолилась я, отступая назад. – Что здесь происходит?
*** 2 ***
Секретарша гоблинка и чопорная белокожая в чёрном костюме переглянулись.
— Тебе, милочка, выпала такая великая честь! Завтрашним днём на приёме в доме Мерлинов ты будешь играть главную роль Луи – она дочь вашего уважаемого ректора и невесты наследника, дворянского рода – сказала белокожая.
— А что Лаури? сама не хочет сыграть свою роль? – спросила я, пятясь к замочной скважине. – Я уступаю ей эту честь! Невеста дворянского наследника! Всё же так отлично! Желаю счастья молодым и чтобы жили в достатке. А мне уже пора!
Всё происходящее вокруг мне совершенно не нравилось, ой как мне всё это не нравилось. Всё настолько подозрительно! Бывает и такое с простолюдинками, такими как я, у знатных дворянских господ разговор с такими короткий. Я бы даже не обернулась если бы эта великая честь была бы моим бренным тельцем в канаве.
Хотя сколько учусь в Горинджелии ректор гоблин всегда был мне симпатичен... Мне не хотелось верить, что он затеял какую-то подлость.
— Куда же ты, глупая? – рассмелся орк. – Чего ты испугалась? Это всего-лишь на один вечер. Тебе нечего опасаться. И... Зеленокожая оркша посмотрела на меня многозначительным взглядом и даже своими бровями подвигала.
— Ты так потратишь своё драгоценное время, тебе нужно как можно больше уделять время экзаменам, наш ректор обещает, что на последний курс ты перейдешь обязательно без всяких испытаний. Так что можешь считать, что ты уже там! Я притормозила у выхода библиотеки оркши.
— На последнем курсе? И без экзаменов?
Наверное, мне послышались эти слова. Но и Дорианна, и белокожая, и даже три портнихи быстро закивали головами, как будто у них у всех случился какой-то нервный зацеп нервных клеток.
— Рыжеволосая тебе всего-лишь нужно подписать один маленький договорчик! – Секретарша расплылась в улыбке.
— Я что-то не пойму что вы с ней сюсюкаетесь, как с младенцем! – грубым тоном оборвала её белокожая.
И хотя она намного меньше, мне нравилась чем пухлая Дорианна, сейчас я с ней полностью согласна.
— Какой ещё договор? А ну говорите прямо!
— Может позволите мне объяснить! – я услышала неторопящий голос, возраженнным, рыкнула женщина в чёрном. – Можете звать меня мирфа Горлидненни...
— Что не верю вы и есть жена ректора? – от удивления ахнула я.
«Эх бедняжка!» – подумала я про себя. Ну и конечно про ректора, разумеется.
— Да нет, конечно! Я его сестра! С детства я воспитывала малютку Лаурии, прививала ей дурные манеры, выкладывала знания в её прелестную умную головку. Из неё выросла настоящая чудесная леди, именно она достойна лучшей судьбы, которая и ожидает её в скором будущем мире. Но три недели назад случилось несчастье которого явно никто не ждал. Во время Перекрестка с Арайром она бесследно пропала.
— Она осталась там на той стороне! – сразу догадалась я. – Но как же... Я то, думала, что никто не пропал. А почему же ректор не сообщит ловцам? Существует же какие-то способы, чтобы отыскать её... И наконец вернуть назад... Я точно не знаю, ведь до поры до времени я не страж...
— Помолчи, девочка! – Мифранна Голландии сморщила свой толстый гоблинский нос, будто бы неподалёку услышала мышиный писк. – Эти дела не касаются твоего ума дела, почему ты не сообщил. Может быть, ты сообщил кому нужно... Но ведь ситуация слишком сложная... Жених не должен узнать, что Лаурия пропала.
— Но при чём здесь вообще я? – Я запутывалась в таких делах всё сильнее и сильнее.
— А при том, невинное дитя, что завтра ты сыграешь роль Лаурии на её официальной помолвке.
— Гоблинка властно подняла ладонь, вверх будто уже заранее огораживалась ото всех своих выражений. – Мой брат выбрал тебя по внешним данным, и, ты вынуждена согласиться с ним, ты действительно напоминаешь мне любимицу племянницу. Рыжий цвет волос, стройная фигура, ангельский голос. Ты вульгарна, и у тебя нет дурных манер, но, к счастью, на приёме церемонии тебе не придётся слишком много говорить, а за сутки, которые остались до приёма, церемонии я научу тебя хорошим манерам.
— А как же лицо? Неужели её будущий жених никогда не видел её божественного лица?
— Почему же видел, но только издалека и всего-лишь несколько раз. На помолвке же, и по традициям, твоё лицо будет закрывать божество. Так вот оно что. Теперь когда все понимают о чём идёт речь всё встаёт на свои места. Кроме, пожалуй, только одного у нас намечаются невыносимые обстоятельства...
— А о каком именно договоре вы упомянули?
— Магический договор о неразглашенном. Майна Горлидненни обещает перевести тебя на последний курс без всяких экзаменов, и даже... – Белоснежная оркша подняла вверх палец.
— Даже тебе выплатят внеочередную стипендию. А ты обязуешься разглашать наши тайны.
— Получается если договор магический, значит, я не смогу разгласить, пусть и даже захочу, верно?
— Верно, девочка верно!
Оркша кивнула Доринии, и секретарша моментально развернула на столе свисток, заполненный аккуратными строчками. Внизу под словами «Я обязуюсь исполнить все в точности» внизу стояла подпись ректора, я узнала её: такая же украшала мой студенческий билет, доказывающий, что я учусь в Академии тёмных Теней.
— А как же они? – Я посмотрела на портних, которые вооружились красными лентами, готовясь меня измерять.
— Подобные договоры предусмотрены для всех участников дела! – холодно заявила белокожая. – Увы, без помощников тут не обойтись. Кто-то должен подогнать платье на твою тощую фигуру. Да и твои распущенные следует привести в приличный вид. Гоблинка ещё раз меня оглядела с ног до головы и трагически застонала.
Во мне всколыхнулась какая-то гордость. Да, может быть я и безродная девчонка, потому что за меня некому заступиться. Моя мама умерла, отца я никогда ничего не знала. И если бы не мой редкий дар ищейки, не видать бы мне Академии как своих двоих ушей. Я с упоением представила, как сейчас развернусь и уйду, напоследок от души хлопнув дверью! Ух представляю какие у них будут лица! Но эти экзамены... Внеочередная стипендия... У меня осталась последняя золотушка, которую нужно растянуть на неделю. А есть-то мне хочется каждый день!
— Ну что-ж ладно! – хмуро сказала я. – Хоть наемся на этом вашем приёме! Где нужно подписывать?
Дорианна поскорее протянула мне белое перо и постучала аккуратным ноготком по пергаменту.
«Тамара Виоловна», – написала я.
— А вот поесть у меня не получится, – сообщила мирфанна Голландии, бережно убирая документ в карман платья. – Невеста на помолвке никогда не прикасается к еде. Из-за своей гордости.
Ах, ну да! Я ведь говорю: мне же нискольички не везёт. Впрочем, это было только начало моих продолжительных неприятностей!
*** 3 ***
Три темноволосые портнихи тут же добрались до моего тела. Я была в их женской власти больше похожей на какого-то надутого манекена: они крутили и вертели меня из стороны в другую. И нимало того они говорили в моём присутствии не смущаясь, а ведь я всё слышу, обсуждали отсутствие бёдер и груди.
— Платье придётся ушить вот тут, внизу на твоей талии. Немного убавить размер. Боже какая худышка... – переговорились они с друг другом.
—Эй вы!... – возмущённо произнесла было я, но Мирфанна Горлидненни и Дорианна одновременно зашипели на меня, как две змеёвки. Ну ладно, я уже в принципе привыкла к тому, что в глазах моих преподавателей и даже моих однокурсников я выгляжу бедной сироткой, я принята в Академию теней только из-за чувства сострадания. Одни обращались со мной как к подчинённой, другие же разговорили высокомерно, кто-то меня жалел или может быть делал вид, что они меня жалеют, но никто не смотрел на меня как на свою равную соперницу. К счастью, в Академии я была не единственным человеком который получает стипендию Тёмной академии. В Академии существует традиция, которую завёл её же основатель, Эльверин Тирас, эта традиция соблюдается и до сих пор.
