Похоже, грабли – моя тема. Что ж, тогда чего бояться? Когда нечего терять, все намного проще.
Проводив Мирослава, я взяла телефон. Пара-тройка длинных гудков сменилась лаконичным «слушаю».
Я глубоко вздохнула и выдохнула:
– Привет, Влад.
Молчание в трубке длилось несколько секунд. Несколько длинных, мучительных секунд, в течение которых я несколько раз успела пожалеть о том, что вообще позвонила. И еще раз убедиться в необходимости звонка. Мирослав мой друг, и ситуация у него похожая на мою. И если мне нужно сейчас подумать о себе, то кто подумает о нем? Возможно, если пойти к Альрику, Первозданный поможет. А Влад, как никто другой из хищных, может поспособствовать.
– Не ожидал твоего звонка, – наконец, сказал он.
– Сама не ожидала, что позвоню, – честно призналась я. – У Мирослава проблемы. Большие.
– Говори.
Я рассказала вкратце. И о нашей беседе, и о растерянном виде вождя альва, и о возможных выходах. Влад слушал молча, и иногда казалось, вообще отключился, и я говорю сама с собой.
– Мирослав будет искать тех хищных. И если ты его друг, может, поможешь?
– А тебе кто поможет? – безразлично спросил Влад, и я так и представила его – сидящего в своем кресле в кабинете, откинувшегося на спинку и лениво смотрящего в потолок. Как всегда, спокойного и уверенного. Не то, что я.
– Я поеду в Москву. Ира говорила...
– Крег ничего не сделает с влиянием Гектора, – отрезал он, и в голосе проявились командирские нотки. – Он, конечно, сильный жрец и экспериментировать любит, но тут он бессилен.
– Ты не можешь знать, – упрямо заявила я.
– Ты где сейчас? У себя? Я приеду.
– Думаю, не стоит...
– Давай ты не будешь спорить, – ласково, словно разговаривая с маленьким ребенком, перебил Влад. – Жди, скоро буду.
И повесил трубку. Он так всегда. Все решает, командует и не оставляет выбора. И вот я уже ни капельки не жалею, что ушла из атли!
Из окна смотрело солнце. Теплое, сентябрьское, не прогревающее до костей, но рождающее меланхолию и ностальгию по ушедшему лету. Лето выдалось счастливым. Пропитанные запахом жасмина ночи в саду скади, под усыпанным крупными звездами небом. Воздух, которым невозможно надышаться. Рука в руке. Губы горячие, настойчивые, шепот на ухо, тихий смех. Радость оттого, что это, возможно, навсегда.
Не навсегда.
Все, что у меня осталось – воспоминания. И квартира эта, которую я тихо ненавидела, в стенах которой хотелось удавиться от одиночества и отчаяния. Уж лучше в Москву – к надежде. Скептического настроя Влада я не разделяла. Крег – лишь попытка. Не получится, буду пытаться еще. И еще. И так до тех пор, пока не найду способ. Если ясновидцы научились контролировать нас, то и я смогу научиться контролировать их кен. В конце концов, я сольвейг, во мне половина их крови.
И может быть...
Барт! Барт, возможно, знает способ. Хотя нет, он бы сказал. И тогда, когда предупреждал меня о Гекторе, успокоил бы. Уверил, что мне не о чем переживать. Но он предостерегал, значит, сам боится. Значит, к нему нельзя. Вдруг кен Гектора – что-то типа жучка, навигатора, который приведет ясновидца к сольвейгам? Я не могу так рисковать.
Вещи я сложила быстро. Несколько маек, спортивные штаны, сменное белье. Зубная щетка, косметика, книга в дорогу. Эрик подарил мне читалку, но бумажные я все равно любила больше. Тактильные ощущения очень важны – ты словно прикасаешься к истории, проникаешь в нее. С тач-устройствами такого не было, словно терялась вся магия книги, ее очарование, а оставался пластик и стекло, через которое ты смотришь плохо поставленный спектакль.
Квартира давила. Слишком маленькая по сравнению с домом, в котором я привыкла жить. Тесная. Наполненная призраками прошлого, в котором меня похищали и пытались убить. Где колдун подарил черную розу, а Влад приходил прощаться. Где Кира... Нет, Киры не было никогда. И переболело все, просто...
Тут жила другая девушка. И сейчас я становлюсь новой собой. Предательства меняют сильно. Закаляют – да, но как побочный эффект, добавляют толстокожести, а это всегда плохо. И вот мне уже почти не больно – словно внутри есть кнопочка, отключающая чувства. Все до единого...
На улице дышалось лучше. Асфальт у подъезда был забросан мусором – бумажки от конфет, окурки, пожухлые листья. На клумбах сиреневым и розовым пестрели сентябрины, ветер колыхал огромные головки астр. В детстве, помню, были обычные, розовые и белые. И на первое сентября в школу я несла огромный, в пол моего роста букет, окруженная его сладковатым, немного терпким запахом.
Теперь вывели много новых сортов – голубые и малиновые, бордовые и лимонные, с набитыми, пышными бутонами, они ярким пятном выделялись на серой клумбе.
Я присела на лавочку, сумку поставила рядом и закрыла лицо руками. Плакать не хотелось, но глаза жгло, и они слезились сами. Ныло под лопатками, а амулет, который у меня так и не хватило духа снять, привычно жег кожу на груди. Инстинктивно нащупала его и сжала в ладони. Словно частичка Эрика была со мной. Того Эрика, который не говорил мне ужасных слов...
– Совсем плохо?
Я вздрогнула и подняла голову. Влад сидел рядом и смотрел прямо перед собой, вид у него при этом был умиротворенный и безмятежный, словно ему только что не сообщили о проблемах друга. И словно мои его тоже мало волновали.
– Справлюсь, – огрызнулась я и тоже отвернулась. Не знаю, почему я на него злилась. То ли из-за того, что он так спокоен, то ли на уровне рефлексов. А может, мне просто было плохо, и держать это внутри оказалось невыносимо. – Мирославу помоги.
– Помогу, – кивнул и посмотрел на меня лукаво. – Но сначала тебе.
– Думаю, не стоит, – промямлила я.
– Ошибаешься, очень даже стоит. А я вовремя – гляди, кто к нам пришел!
Влад указал рукой в направлении стоянки для машин, где в вальяжной, расслабленной позе стоял Гектор. В сером костюме, лоснящемся на солнце. Волосы с проседью переливаются. И рваный шрам на шее – словно сигнал к бегству.
– Пойду, поздороваюсь, – как ни в чем не бывало, весело подмигнул Влад и встал.
– Нет, не смей! – прошипела я, а потом пропал голос. Его словно и не было никогда, а я не умела говорить. Только рот открывала и хватала губами воздух – вязкий, терпкий, словно пропитавшийся ароматом тех самых астр. И встать тоже не могла – прилипла к лавочке пятой точкой, а ноги налились свинцом. Голова вдруг стала тяжелой, перед глазами поплыли багровые круги, а в сознании возник насмешливый голос Гектора:
– Теперь ты полностью подконтрольна. Смотри, что я умею. Смотри и помни: я могу сделать с тобой все, что угодно. С тобой и с ним. Он-то не невинная овечка.
Влад не был. И считал ясновидцев кормом, созданным специально для того, чтобы мы жили. Он всегда относился к ним потребительски – этот чудовищный, упрямый, жестокий и такой невозможный эгоист. Эгоист, который находится на пороге гибели. И делает к нему шаг...
В ушах шумело, и я почти ничего не слышала, только смотрела. Со стороны все казалось естественным – два взрослых мужчины встретились и пожимают друг другу руки. На лицах легкие улыбки, словно они рады встретиться вот тут, в обычном дворе липецкой новостройки, обсудить дела или общих знакомых, поинтересоваться состоянием здоровья или просто выпить кофе в ближайшей кофейне.
Видимость иногда обманчива...
Гектор вздрогнул, пошатнулся и, разорвав рукопожатие, судорожно коснулся виска. Шум в ушах мгновенно прекратился, тяжесть ушла из тела, в глазах прояснилось. Я тут же вскочила на ноги и кинулась к ним, но поздно. Словно в замедленной съемке наблюдала, как сильный, непобедимый ясновидец опускается на колени, прямо на пыльный, забросанный мусором асфальт.
– Ты – лишь еда, – злорадно сказал Влад и склонился к нему. Я схватила его за руку и попыталась оттащить, но это было все равно, что пытаться сдвинуть с места каменную глыбу весом с тонну. Ясновидец тяжело дышал, и Влад добавил, словно добивая: – Еда. Не забывай!
Гектор поднял голову. Медленно, словно ему тяжело было шевелиться. Взгляд затуманился – то ли болью, то ли временным безумием. Вот так рождается вражда. Впервые родилась в древнем скандинавском лесу, где Херсир и Гарди не поделили девушку. Где один посчитал себя лучше другого. Выше. Сильнее. Влиятельней.
Гектор улыбнулся. Слабо, едва-едва, словно ему тяжело было – не то, что улыбаться – дышать.
– Сделано, – прохрипел он, и от слова этого – ледяного, фатального – у меня внутри все замерло. Даже сердце, казалось, перестало биться. В горле пересохло от страха, а во рту ощущался вкус тех самых треклятых астр. Странно, ведь я никогда не пробовали ни лепесточка, но почему-то была уверена, что именно такие они на вкус. Горькие, как поражение...
Влада качнуло в сторону. В мою сторону, к слову, и он всем своим весом на меня беззастенчиво облокотился, и я изо всех сил постаралась его удержать. Обняла и уперлась кроссовками в асфальт. Смотрела на Гектора и только на него. А он смотрел на меня, и больше не улыбался. Бессмысленность из глаз исчезла, остался лишь холодный расчет. Ясновидец встал и брезгливо отряхнул штаны.
– И что теперь? Убьешь его мне назло? – резко спросила я. – Меня-то убить не можешь.
– Могу, – спокойно ответил он. – Но не буду. Ты – залог счастья Лидии.
– Счастья? По-твоему, это счастье? Когда мужчина рядом с твоей дочерью лишь потому, что ты его запугал?
– А она как это поймет? – язвительно поинтересовался Гектор. – Ведь после того, как твой распрекрасный Эрик выпил ее, она мало похожа на внимательную к деталям женщину.
– Эрик... что?!
– Думаешь, мне легко видеть его рядом с ней? Принимать в своем доме, словно дорогого гостя, угощать, разговаривать? Но она улыбается рядом с ним. Улыбается! Впервые за долгие годы, в течение которых единственное, что я слышал от нее – душераздирающий крик. И поверь, я сделаю все, чтобы она улыбалась и дальше.
– Зачем Влад?.. – спросила я и отвела глаза. Смотреть на него было невыносимо. Чувство вины за то, чего ты не совершал – неправильное чувство.
– Не хочу, чтобы ты искала способы избавиться от моего кена. А ведь ты будешь, не так ли? – Он кивнул на сумку, сиротливо стоящую на лавочке. – Живи, воспитывай сына, общайся с друзьями. Ты девочка хорошая, не то, что этот... – Он презрительно кивнул на Влада.
– Так теперь ты шантажируешь не только Эрика, но и меня? – с горечью спросила я. – Не буду искать, Влад останется жить, так? Думаешь, Лидия одобрила бы?
– Не тебе меня судить! – прошипел он и подался вперед, отчего я непроизвольно вздрогнула и отступила на шаг. Влад снова пошатнулся, так что пришлось его крепко обнять. Он уткнулся носом мне в волосы и горячо задышал в макушку.
Черт-черт-черт! Ну как можно было так подставиться? Особенно после видения. Кому, как не ему знать – мои всегда сбываются?
– Помнится мне, ради дочери ты впустила нали, – уже спокойнее продолжил Гектор.
– Она не была... – Я замолчала, пытаясь подавить слезы обиды. Разрывало от противоречивых чувств. С одной стороны, Гектор разрушал мою жизнь. Лишил дорогого человека, стабильности, надежды на счастье. А с другой... с другой я могла понять его, как никто. Когда страдает ребенок, разве можно оставаться в стороне?
– Не суть. Помни, твоя жизнь зависит от Эрика, а его, – он ткнул указательным пальцем Владу в грудь, отчего его вновь качнуло, – от тебя.
Прощаться не стал – просто развернулся и пошел прочь.
Умный. Продуманный. Сильный.
Отчаявшийся отец.
Могла ли я его судить?
– Идем, – сдавленно прошептала, боясь, что вот-вот расплачусь от обиды. Сильнее обхватила Влада за талию. Наверное, теперь он сутки будет пьян. Меня тогда еще и рвало. Ничего, отлежится, оправится, мне теперь спешить некуда...
– Ты пахнешь хорошо, – выдохнул он мне в волосы и тоже обнял.
– Знаю, ты сейчас не в адеквате, но приставать не позволю, – строго осадила я его и повела в сторону лавочки.
– Вообще-то я и сам могу идти, – лукаво сказал Влад на полпути. – Но так мне нравится больше.
Я осторожно разомкнула объятия, отступила на шаг и посмотрела ему в лицо. Ни следа опьянения – только насмешка.
– Ну вот зачем ты это сделала? Так хорошо было, – наигранно расстроился он и склонил голову набок.
– Ты... не пьян?
– И не был. Так как, готова от этого избавиться?
– То есть как – не был? – опешила я. Попыталась отыскать на его лице следы лукавства. Ни капли. Серьезен. Уверен. Ни капли не сомневается. И ждет.
– Он не первый, – пожал плечами Влад. – И не первый, чей кен я могу контролировать.
– Но ведь Гектор...
– И не только Гектор, – перебил он. – Думаешь, после той девицы я не искал выход? Если так, ты плохо меня знаешь. Давай обсудим уже на месте. Ты ведь не станешь сидеть сложа руки, верно? Мне Гектор ничего не сделает, а вот у тебя все еще проблемы. Будешь ждать, когда ясновидца переклинит, и он тебя прибьет?
– Эрик... – выдохнула я и замолчала.
Эрик с Лидией. В той комнате наверху, или в уютной гостиной, или на кухне пьет кофе и ломает ей булочки. Неважно. Мне он сейчас не поможет.
Под бордюром слежалась и гнила листва. Влажная, липкая, мертвая... Она ждала. Холода. Промозглых дождей. Снега, чтобы спрятаться под его мягким покрывалом и окончательно умереть.
А я жива.
– Разберешься потом, – безразлично ответил Влад. – Едем?
– Куда? – хрипло спросила я.
– Тебе понравится.
Запах кожи в новом салоне смешивался с легким сандаловым ароматом освежителя. Из динамиков доносилась легкая музыка, автомобиль легко скользил по трассе. Мы ехали на запад, эпично – в закат, словно старались догнать красное зарево, которое зловещим пятном разлилось на горизонте.
Припарковались странно – у строительного супермаркета на окраине. Влад достал телефон и набрал номер. На меня не смотрел, а мне было просто любопытно, куда мы едем и зачем. Выглядел он уверенно, расслабленно и немного устало, что сбивало с толку. Гектор ведь должен был добавить ему сил, а не отнять. На следующее утро после того, как я выпила ясновидца, несмотря на апатию и тоску, я ощущала большой подъем. На физиологическом уровне. А Влад буквально засыпал на ходу.
– Ты скоро? – вяло спросил он в трубку. – Мы уже ждем. – А потом через некоторое время добавил: – Ничего, справимся. Я поделюсь.
И отключился.
В машине повисло гнетущее молчание, причем угнетало оно только меня. Влад расслабился, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Выглядел при этом безмятежно и знакомо до дрожи в коленях. Руки свободно лежат на руле. Легкая кожаная куртка полурасстегнута, воротник приподнят и топорщит волосы у самой шеи. Размеренное дыхание. Вдох-выдох. И снова я ничего не знаю, не в курсе, что будет дальше.
Все зависит от него. Ненавистное чувство. Ненавистное и меланхолично нужное. Окунаюсь в прошлое, как в прорубь – сначала обжигает холодом, затем жаром. Боюсь. Будущего. Неизвестности. Довериться.
Себя.
– Зачем мы здесь? – пытаясь освободиться от наваждения, спросила я.
Влад открыл глаза. Будто и правда дремал, а я его разбудила.
– Ждем кое-кого, – ответил спокойно.
– Это я поняла. Кого?
– Кое-кого по имени Даниил. Знаешь такого?
– Дэн? Но откуда...
– Долго объяснять. Но если вкратце, меня с ним познакомил Барт.
Что? Барт? Наверное, моя вселенная умирает, иначе как объяснить такие аномалии? Барт никогда не показывается хищным из других племен. Ну, разве что андвари. А Владу, после того, как он... после драугра... Нет, не верю.
Проводив Мирослава, я взяла телефон. Пара-тройка длинных гудков сменилась лаконичным «слушаю».
Я глубоко вздохнула и выдохнула:
– Привет, Влад.
Молчание в трубке длилось несколько секунд. Несколько длинных, мучительных секунд, в течение которых я несколько раз успела пожалеть о том, что вообще позвонила. И еще раз убедиться в необходимости звонка. Мирослав мой друг, и ситуация у него похожая на мою. И если мне нужно сейчас подумать о себе, то кто подумает о нем? Возможно, если пойти к Альрику, Первозданный поможет. А Влад, как никто другой из хищных, может поспособствовать.
– Не ожидал твоего звонка, – наконец, сказал он.
– Сама не ожидала, что позвоню, – честно призналась я. – У Мирослава проблемы. Большие.
– Говори.
Я рассказала вкратце. И о нашей беседе, и о растерянном виде вождя альва, и о возможных выходах. Влад слушал молча, и иногда казалось, вообще отключился, и я говорю сама с собой.
– Мирослав будет искать тех хищных. И если ты его друг, может, поможешь?
– А тебе кто поможет? – безразлично спросил Влад, и я так и представила его – сидящего в своем кресле в кабинете, откинувшегося на спинку и лениво смотрящего в потолок. Как всегда, спокойного и уверенного. Не то, что я.
– Я поеду в Москву. Ира говорила...
– Крег ничего не сделает с влиянием Гектора, – отрезал он, и в голосе проявились командирские нотки. – Он, конечно, сильный жрец и экспериментировать любит, но тут он бессилен.
– Ты не можешь знать, – упрямо заявила я.
– Ты где сейчас? У себя? Я приеду.
– Думаю, не стоит...
– Давай ты не будешь спорить, – ласково, словно разговаривая с маленьким ребенком, перебил Влад. – Жди, скоро буду.
И повесил трубку. Он так всегда. Все решает, командует и не оставляет выбора. И вот я уже ни капельки не жалею, что ушла из атли!
Из окна смотрело солнце. Теплое, сентябрьское, не прогревающее до костей, но рождающее меланхолию и ностальгию по ушедшему лету. Лето выдалось счастливым. Пропитанные запахом жасмина ночи в саду скади, под усыпанным крупными звездами небом. Воздух, которым невозможно надышаться. Рука в руке. Губы горячие, настойчивые, шепот на ухо, тихий смех. Радость оттого, что это, возможно, навсегда.
Не навсегда.
Все, что у меня осталось – воспоминания. И квартира эта, которую я тихо ненавидела, в стенах которой хотелось удавиться от одиночества и отчаяния. Уж лучше в Москву – к надежде. Скептического настроя Влада я не разделяла. Крег – лишь попытка. Не получится, буду пытаться еще. И еще. И так до тех пор, пока не найду способ. Если ясновидцы научились контролировать нас, то и я смогу научиться контролировать их кен. В конце концов, я сольвейг, во мне половина их крови.
И может быть...
Барт! Барт, возможно, знает способ. Хотя нет, он бы сказал. И тогда, когда предупреждал меня о Гекторе, успокоил бы. Уверил, что мне не о чем переживать. Но он предостерегал, значит, сам боится. Значит, к нему нельзя. Вдруг кен Гектора – что-то типа жучка, навигатора, который приведет ясновидца к сольвейгам? Я не могу так рисковать.
Вещи я сложила быстро. Несколько маек, спортивные штаны, сменное белье. Зубная щетка, косметика, книга в дорогу. Эрик подарил мне читалку, но бумажные я все равно любила больше. Тактильные ощущения очень важны – ты словно прикасаешься к истории, проникаешь в нее. С тач-устройствами такого не было, словно терялась вся магия книги, ее очарование, а оставался пластик и стекло, через которое ты смотришь плохо поставленный спектакль.
Квартира давила. Слишком маленькая по сравнению с домом, в котором я привыкла жить. Тесная. Наполненная призраками прошлого, в котором меня похищали и пытались убить. Где колдун подарил черную розу, а Влад приходил прощаться. Где Кира... Нет, Киры не было никогда. И переболело все, просто...
Тут жила другая девушка. И сейчас я становлюсь новой собой. Предательства меняют сильно. Закаляют – да, но как побочный эффект, добавляют толстокожести, а это всегда плохо. И вот мне уже почти не больно – словно внутри есть кнопочка, отключающая чувства. Все до единого...
На улице дышалось лучше. Асфальт у подъезда был забросан мусором – бумажки от конфет, окурки, пожухлые листья. На клумбах сиреневым и розовым пестрели сентябрины, ветер колыхал огромные головки астр. В детстве, помню, были обычные, розовые и белые. И на первое сентября в школу я несла огромный, в пол моего роста букет, окруженная его сладковатым, немного терпким запахом.
Теперь вывели много новых сортов – голубые и малиновые, бордовые и лимонные, с набитыми, пышными бутонами, они ярким пятном выделялись на серой клумбе.
Я присела на лавочку, сумку поставила рядом и закрыла лицо руками. Плакать не хотелось, но глаза жгло, и они слезились сами. Ныло под лопатками, а амулет, который у меня так и не хватило духа снять, привычно жег кожу на груди. Инстинктивно нащупала его и сжала в ладони. Словно частичка Эрика была со мной. Того Эрика, который не говорил мне ужасных слов...
– Совсем плохо?
Я вздрогнула и подняла голову. Влад сидел рядом и смотрел прямо перед собой, вид у него при этом был умиротворенный и безмятежный, словно ему только что не сообщили о проблемах друга. И словно мои его тоже мало волновали.
– Справлюсь, – огрызнулась я и тоже отвернулась. Не знаю, почему я на него злилась. То ли из-за того, что он так спокоен, то ли на уровне рефлексов. А может, мне просто было плохо, и держать это внутри оказалось невыносимо. – Мирославу помоги.
– Помогу, – кивнул и посмотрел на меня лукаво. – Но сначала тебе.
– Думаю, не стоит, – промямлила я.
– Ошибаешься, очень даже стоит. А я вовремя – гляди, кто к нам пришел!
Влад указал рукой в направлении стоянки для машин, где в вальяжной, расслабленной позе стоял Гектор. В сером костюме, лоснящемся на солнце. Волосы с проседью переливаются. И рваный шрам на шее – словно сигнал к бегству.
– Пойду, поздороваюсь, – как ни в чем не бывало, весело подмигнул Влад и встал.
– Нет, не смей! – прошипела я, а потом пропал голос. Его словно и не было никогда, а я не умела говорить. Только рот открывала и хватала губами воздух – вязкий, терпкий, словно пропитавшийся ароматом тех самых астр. И встать тоже не могла – прилипла к лавочке пятой точкой, а ноги налились свинцом. Голова вдруг стала тяжелой, перед глазами поплыли багровые круги, а в сознании возник насмешливый голос Гектора:
– Теперь ты полностью подконтрольна. Смотри, что я умею. Смотри и помни: я могу сделать с тобой все, что угодно. С тобой и с ним. Он-то не невинная овечка.
Влад не был. И считал ясновидцев кормом, созданным специально для того, чтобы мы жили. Он всегда относился к ним потребительски – этот чудовищный, упрямый, жестокий и такой невозможный эгоист. Эгоист, который находится на пороге гибели. И делает к нему шаг...
В ушах шумело, и я почти ничего не слышала, только смотрела. Со стороны все казалось естественным – два взрослых мужчины встретились и пожимают друг другу руки. На лицах легкие улыбки, словно они рады встретиться вот тут, в обычном дворе липецкой новостройки, обсудить дела или общих знакомых, поинтересоваться состоянием здоровья или просто выпить кофе в ближайшей кофейне.
Видимость иногда обманчива...
Гектор вздрогнул, пошатнулся и, разорвав рукопожатие, судорожно коснулся виска. Шум в ушах мгновенно прекратился, тяжесть ушла из тела, в глазах прояснилось. Я тут же вскочила на ноги и кинулась к ним, но поздно. Словно в замедленной съемке наблюдала, как сильный, непобедимый ясновидец опускается на колени, прямо на пыльный, забросанный мусором асфальт.
– Ты – лишь еда, – злорадно сказал Влад и склонился к нему. Я схватила его за руку и попыталась оттащить, но это было все равно, что пытаться сдвинуть с места каменную глыбу весом с тонну. Ясновидец тяжело дышал, и Влад добавил, словно добивая: – Еда. Не забывай!
Гектор поднял голову. Медленно, словно ему тяжело было шевелиться. Взгляд затуманился – то ли болью, то ли временным безумием. Вот так рождается вражда. Впервые родилась в древнем скандинавском лесу, где Херсир и Гарди не поделили девушку. Где один посчитал себя лучше другого. Выше. Сильнее. Влиятельней.
Гектор улыбнулся. Слабо, едва-едва, словно ему тяжело было – не то, что улыбаться – дышать.
– Сделано, – прохрипел он, и от слова этого – ледяного, фатального – у меня внутри все замерло. Даже сердце, казалось, перестало биться. В горле пересохло от страха, а во рту ощущался вкус тех самых треклятых астр. Странно, ведь я никогда не пробовали ни лепесточка, но почему-то была уверена, что именно такие они на вкус. Горькие, как поражение...
Влада качнуло в сторону. В мою сторону, к слову, и он всем своим весом на меня беззастенчиво облокотился, и я изо всех сил постаралась его удержать. Обняла и уперлась кроссовками в асфальт. Смотрела на Гектора и только на него. А он смотрел на меня, и больше не улыбался. Бессмысленность из глаз исчезла, остался лишь холодный расчет. Ясновидец встал и брезгливо отряхнул штаны.
– И что теперь? Убьешь его мне назло? – резко спросила я. – Меня-то убить не можешь.
– Могу, – спокойно ответил он. – Но не буду. Ты – залог счастья Лидии.
– Счастья? По-твоему, это счастье? Когда мужчина рядом с твоей дочерью лишь потому, что ты его запугал?
– А она как это поймет? – язвительно поинтересовался Гектор. – Ведь после того, как твой распрекрасный Эрик выпил ее, она мало похожа на внимательную к деталям женщину.
– Эрик... что?!
– Думаешь, мне легко видеть его рядом с ней? Принимать в своем доме, словно дорогого гостя, угощать, разговаривать? Но она улыбается рядом с ним. Улыбается! Впервые за долгие годы, в течение которых единственное, что я слышал от нее – душераздирающий крик. И поверь, я сделаю все, чтобы она улыбалась и дальше.
– Зачем Влад?.. – спросила я и отвела глаза. Смотреть на него было невыносимо. Чувство вины за то, чего ты не совершал – неправильное чувство.
– Не хочу, чтобы ты искала способы избавиться от моего кена. А ведь ты будешь, не так ли? – Он кивнул на сумку, сиротливо стоящую на лавочке. – Живи, воспитывай сына, общайся с друзьями. Ты девочка хорошая, не то, что этот... – Он презрительно кивнул на Влада.
– Так теперь ты шантажируешь не только Эрика, но и меня? – с горечью спросила я. – Не буду искать, Влад останется жить, так? Думаешь, Лидия одобрила бы?
– Не тебе меня судить! – прошипел он и подался вперед, отчего я непроизвольно вздрогнула и отступила на шаг. Влад снова пошатнулся, так что пришлось его крепко обнять. Он уткнулся носом мне в волосы и горячо задышал в макушку.
Черт-черт-черт! Ну как можно было так подставиться? Особенно после видения. Кому, как не ему знать – мои всегда сбываются?
– Помнится мне, ради дочери ты впустила нали, – уже спокойнее продолжил Гектор.
– Она не была... – Я замолчала, пытаясь подавить слезы обиды. Разрывало от противоречивых чувств. С одной стороны, Гектор разрушал мою жизнь. Лишил дорогого человека, стабильности, надежды на счастье. А с другой... с другой я могла понять его, как никто. Когда страдает ребенок, разве можно оставаться в стороне?
– Не суть. Помни, твоя жизнь зависит от Эрика, а его, – он ткнул указательным пальцем Владу в грудь, отчего его вновь качнуло, – от тебя.
Прощаться не стал – просто развернулся и пошел прочь.
Умный. Продуманный. Сильный.
Отчаявшийся отец.
Могла ли я его судить?
– Идем, – сдавленно прошептала, боясь, что вот-вот расплачусь от обиды. Сильнее обхватила Влада за талию. Наверное, теперь он сутки будет пьян. Меня тогда еще и рвало. Ничего, отлежится, оправится, мне теперь спешить некуда...
– Ты пахнешь хорошо, – выдохнул он мне в волосы и тоже обнял.
– Знаю, ты сейчас не в адеквате, но приставать не позволю, – строго осадила я его и повела в сторону лавочки.
– Вообще-то я и сам могу идти, – лукаво сказал Влад на полпути. – Но так мне нравится больше.
Я осторожно разомкнула объятия, отступила на шаг и посмотрела ему в лицо. Ни следа опьянения – только насмешка.
– Ну вот зачем ты это сделала? Так хорошо было, – наигранно расстроился он и склонил голову набок.
– Ты... не пьян?
– И не был. Так как, готова от этого избавиться?
– То есть как – не был? – опешила я. Попыталась отыскать на его лице следы лукавства. Ни капли. Серьезен. Уверен. Ни капли не сомневается. И ждет.
– Он не первый, – пожал плечами Влад. – И не первый, чей кен я могу контролировать.
– Но ведь Гектор...
– И не только Гектор, – перебил он. – Думаешь, после той девицы я не искал выход? Если так, ты плохо меня знаешь. Давай обсудим уже на месте. Ты ведь не станешь сидеть сложа руки, верно? Мне Гектор ничего не сделает, а вот у тебя все еще проблемы. Будешь ждать, когда ясновидца переклинит, и он тебя прибьет?
– Эрик... – выдохнула я и замолчала.
Эрик с Лидией. В той комнате наверху, или в уютной гостиной, или на кухне пьет кофе и ломает ей булочки. Неважно. Мне он сейчас не поможет.
Под бордюром слежалась и гнила листва. Влажная, липкая, мертвая... Она ждала. Холода. Промозглых дождей. Снега, чтобы спрятаться под его мягким покрывалом и окончательно умереть.
А я жива.
– Разберешься потом, – безразлично ответил Влад. – Едем?
– Куда? – хрипло спросила я.
– Тебе понравится.
Запах кожи в новом салоне смешивался с легким сандаловым ароматом освежителя. Из динамиков доносилась легкая музыка, автомобиль легко скользил по трассе. Мы ехали на запад, эпично – в закат, словно старались догнать красное зарево, которое зловещим пятном разлилось на горизонте.
Припарковались странно – у строительного супермаркета на окраине. Влад достал телефон и набрал номер. На меня не смотрел, а мне было просто любопытно, куда мы едем и зачем. Выглядел он уверенно, расслабленно и немного устало, что сбивало с толку. Гектор ведь должен был добавить ему сил, а не отнять. На следующее утро после того, как я выпила ясновидца, несмотря на апатию и тоску, я ощущала большой подъем. На физиологическом уровне. А Влад буквально засыпал на ходу.
– Ты скоро? – вяло спросил он в трубку. – Мы уже ждем. – А потом через некоторое время добавил: – Ничего, справимся. Я поделюсь.
И отключился.
В машине повисло гнетущее молчание, причем угнетало оно только меня. Влад расслабился, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Выглядел при этом безмятежно и знакомо до дрожи в коленях. Руки свободно лежат на руле. Легкая кожаная куртка полурасстегнута, воротник приподнят и топорщит волосы у самой шеи. Размеренное дыхание. Вдох-выдох. И снова я ничего не знаю, не в курсе, что будет дальше.
Все зависит от него. Ненавистное чувство. Ненавистное и меланхолично нужное. Окунаюсь в прошлое, как в прорубь – сначала обжигает холодом, затем жаром. Боюсь. Будущего. Неизвестности. Довериться.
Себя.
– Зачем мы здесь? – пытаясь освободиться от наваждения, спросила я.
Влад открыл глаза. Будто и правда дремал, а я его разбудила.
– Ждем кое-кого, – ответил спокойно.
– Это я поняла. Кого?
– Кое-кого по имени Даниил. Знаешь такого?
– Дэн? Но откуда...
– Долго объяснять. Но если вкратце, меня с ним познакомил Барт.
Что? Барт? Наверное, моя вселенная умирает, иначе как объяснить такие аномалии? Барт никогда не показывается хищным из других племен. Ну, разве что андвари. А Владу, после того, как он... после драугра... Нет, не верю.
