Коридор был пуст, звучало лишь воображаемое эхо шагов удаляющегося незнакомца, который играл со мной в игры.
Дрожащими руками я развернула записку и нахмурилась. Слова были написаны печатными русскими буквами кривоватым почерком:
«Дунакорзо. Вечер. 21:00. Поговорить тот кто ты ищешь. Нора»
Нора – это же пророчица нати! Та, что странно косилась на меня у них дома. Скорее всего, она что-то знает, иначе зачем стала бы зазывать меня? Наверное, вождь запретил ей говорить – не зря ведь прогнал.
Интересно, почему? Неужели нати что-то знают о драугре? О том, что случилось тут много лет назад? О том, как повредилась жила Герды?
В голове всплыли слова Тана, на первый взгляд, несущественные. Не бывает несущественных слов, особенно когда их произносит древний мертвый колдун.
Потому что ты пророчица...
Нора – пророчица, и зовет меня на встречу. Тайно. Неспроста.
Возможно, выход ближе, чем я могу предположить. Я улыбнулась и бросилась шнуровать кроссовки, а через десять минут вдохнула вечерний воздух, наполняясь свободой и избавлением от страхов.
Город после заката преобразился. Нарядился в огни, ослепил великолепием, в воздухе разлился аромат клубники и задорный смех.
Дунакорзо совсем рядом, я гуглила. Добираться минут двадцать пешком. Я запустила навигатор и тронулась в путь.
А потом поняла, что очень плохо ориентируюсь, даже несмотря на голос, который твердил в наушниках, куда повернуть. Всколыхнулась легкая тревога, а потом я случайно вырулила в нужный переулок, и передо мной раскинулся он.
Дунай.
Широкий, мрачный, тяжелый и невероятно красивый. Завораживающий. Окруженный со всех сторон слепящим светом, отражал его и возвращал второй вариант города – еще более загадочный и красивый.
По променаду прогуливались парочки, держась за руки, распевно коверкая слова и смеясь. На перилах, слегка опустив голову, сидела бронзовая девочка и грустила. Я остановилась у памятника, не зная, что дальше делать. Набережная была длинной, разрасталась по обе стороны кафешками, праздными гуляками и уличными музыкантами. Незнакомой мне, абсолютно чужой атмосферой жизни, которой мне не суждено жить.
Я глубоко вдохнула и расслабилась. Жила запечатана, инстинкты пророчицы спят, но у меня есть еще обычная человеческая интуиция. Возможно, стоит ее послушать?
Где-то совсем рядом послышалась знакомая русская речь, и на душе стало легче. Туристы. Во всяком случае, будет у кого спросить, как вернуться обратно, если совсем заблужусь.
Я посмотрела направо, затем налево, и уверенно шагнула туда, где яркой вереницей расположились приветливые кафешки, зовущие посидеть и расслабиться, наслаждаясь замечательным видом отражающегося в воде города.
Ощущение тревоги нарастало, и я убеждала себя, что в многолюдном, наводненном туристами месте со мной ничего плохого не произойдет. Для того, чтобы найти меня, Владу понадобится время, а затем еще немного — на то, чтобы прилететь в Венгрию. Это время я собиралась использовать по максимуму. Это время — единственное, что может меня спасти.
Я шла по променаду минут пять, а потом увидела ее. Нора сидела на лавочке и смотрела на воду. В свете фонарей девушка казалась почему-то одинокой и покинутой, положила подбородок на сложенные ладони и не шевелилась.
Я ускорила шаг, приблизилась, расплылась в приветливой улыбке и коснулась ее плеча...
Мир взорвался ужасом, разлетелся осколками и застыл — в распахнутых безжизненных глазах пророчицы нати, которая от моего прикосновения завалилась на спину и устремила взгляд в небо. Совсем как кукла — обездвиженная и красивая.
Маленькая сломанная кукла...
– Ты действительно думала, что сумеешь провести меня? – ласково спросил знакомый женский голос.
Я резко вскочила и обернулась — на меня, улыбаясь, смотрела Кира. Невдалеке, под рельефным фонарем, засунув руки в карманы стоял Влад и прожигал меня уничтожающим взглядом, а рядом, опустив голову, притаился Мирослав. Лица его я не видела, но вид у него был виноватый.
– Предатель! – выдохнула я со злостью. Понимала, что это мало что изменит, но не удержалась.
– Мирослав поступил мудро, – безэмоционально произнес Влад. – Он просто не хочет, чтобы пострадали альва.
– Ты путаешь мудрость с подлостью. – Я попятилась, воровато оглядываясь по сторонам.
Вокруг были люди, они шли по своим делам, на нас внимания не обращали. Отличный морок! Впрочем, у Влада много талантов.
– Зато его близкие живы, – зло сказала Кира. – В отличие от Глеба.
– Нет! – Воздух из легких вырвался со свистом, грудь заполнило отчаяние — обжигающее, как жидкий азот. Плавило внутренности, причиняя боль. Убивало медленно, перекрывало воздух. Перед глазами потемнело, мир сузился, и я невольно посмотрела на Влада, ища на его лице хоть какую-то зацепку, эмоцию, которая опровергнет слова вампира. Но его лицо осталось бесстрастным.
На глазах выступили слезы — непрошеные, горячие. Потекли по щекам, падая и разбиваясь о мощенную мостовую.
Нет-нет. Нельзя сдаваться! Я уже один раз вернула Глеба, верну и в этот. Главное — выжить. Доказать, что я могу, несмотря ни на что.
Всегда есть шанс. Иногда он заключается в одном стремительном действии. Например, бежать. Я развернулась и метнулась в сторону. Затеряться в толпе, нырнуть в какой-нибудь переулок, скрыться от преследования и подумать. Несколько минут — чтобы собраться, решить, как действовать дальше.
Сбежать не получилось. Легкие вспыхнули болью — острой, ослепительной. Боль зародилась в спине, растекаясь по лопаткам, поднимаясь к затылку и заполняя сознание темнотой. Безликой, пугающей. Она сдавила гортань, лишая возможности дышать. Я упала на колени, подняла руки к горлу, пытаясь выцарапать эту темноту, но тщетно.
Мимо продолжали ходить люди, безразличные к моей боли. Я пыталась кричать, обратить на себя внимание, хватала их за одежду. Кажется, даже стянула с кого-то шифоновый шарф, свисающий до колен. Тщетно. Они не смотрели на меня. Улыбались, болтали, опьяненные красотой и величием города. Совершенно безучастные и немые.
Я обернулась. Кира смотрела зло, стояла, расставив в стороны руки и гипнотизировала меня. Темнота ширилась, поглощала, лишая разума и воли.
А потом Кира моргнула. Ее шатнуло в сторону и последнее, что я заметила, как Влад подхватил ее и что-то зашептал на ухо.
Она не смогла. У нее не хватило сил! Поврежденная жила не дала воспользоваться талантами драугра в полной мере.
Не дожидаясь, пока они придут в себя, я вскочила и побежала в ночь.
Ветер хлестал по щекам, гудел в ушах. Не разбирая дороги, гонимая паникой, я просто бежала. Мысли спутались, желаемый выход никак не находился. Я свернула к мосту — тому самому, где мы гуляли днем. К нати не собиралась, нет. Совесть не позволила бы привести к ним драугра. Ведь Кира убила Нору именно ради этого — чтобы я чувствовала себя виноватой. Но на этот раз не выйдет. Я спасаю свою жизнь, и буду выгрызать ее из рук смерти зубами, если придется.
Мост оказался невыносимо длинным. Я пересекла его, свернула в сторону и со всех ног понеслась по тротуару. Спустилась по лестнице к дороге, пропустила пару авто и побежала к воде.
Не знаю, почему именно туда. Наверное, просто по инерции.
Впрочем, все было напрасно... Меня перехватили сильные руки, крепко прижали к себе. Я царапалась, вырывалась, захлебываясь ужасом, но Влад был сильнее. Скрутил меня и крикнул Мирославу, стоящему неподалеку:
– Приведи ее.
Вождь альва кивнул и исчез, наградив меня перед этим сочувствующим взглядом.
– Нет-нет! – выкрикнула я. – Ты — чудовище! Она же убила твоего брата. Как ты можешь вообще?
– Глеб жив! – рявкнул Влад мне на ухо и сильнее прижал к себе.
Я замерла на миг, боясь поверить... Ему нельзя верить. Никому из них.
– Будешь паинькой, так и останется. Глеб будет жить, слышишь? – Он помолчал немного. Горячее дыхание обожгло шею, согревая и пугая одновременно. – Сегодня все закончится.
– Сегодня? – испуганно выдохнула я. – Но ведь у меня всплеск в июне...
– Кира не хочет ждать.
– Не называй ее так! Герда. Ее зовут Герда!
– Уже совершенно все равно, как ее зовут, – безразлично ответил Влад.
– Ты пожалеешь. Сам себя съешь потом, когда поймешь, что сделал.
– Возможно, – глухо произнес он. – Но сейчас это уже не имеет значения. Ничего не имеет значения, Полина... Просто расслабься.
Я ощутила, как мое тело обмякло в его сильных руках. Как Влад присел прямо на землю — на бетон, усеянный камнями. Усадил меня на руки, как ребенка, приложил ладонь к животу...
Ванильный запах заполонил пространство, моя жила невольно откликнулась на вынужденную ласку, натянулась, открываясь. Пуская по венам живительный кен.
Печать... Ее больше нет.
Я могу сделать больно! Ударить. Отречься. Уйти.
Но я не могла. Ванильный кен был сильнее моего. Путал мысли, стирая нужные слова, побуждал просто лечь и не двигаться. Давил, приказывал, покорял.
И вот я лежу на холодных камнях, а в глаза мне смотрит небо — бескрайнее и красивое. Усыпанное осколками звезд.
Живот приятно ноет – жила наслаждается свободой. Ладони горят от подступившего кена. Я пьяна и счастлива.
Почти мертва...
Это мысль отрезвила, заставила сопротивляться. Я поднялась на локтях, затем, пошатываясь, села.
Влад стоял и смотрел на воду. Ждал. Уверенный в том, что все контролирует. Как же бесит его эта уверенность!
Я встала, поскользнулась на влажных камнях, но удержалась. Пусть я и погибну, но он тоже умрет.
И умерли в один день...
Эта фраза казалась мне когда-то такой банальной.
Я выставила вперед ладони и злорадно улыбнулась. Ощущала себя на грани истерики, понимала, что не выдержу, сорвусь, но все равно хотелось увидеть его глаза.
– Эй! – крикнула я, и он обернулся.
Я ударила резко, не дожидаясь реакции. Влада отшвырнуло назад, и он с шумом упал в воду, подняв при этом фонтан брызг.
А затем меня сбили с ног.
Мир перевернулся вверх тормашками, и я больно ударилась локтем о камень. Мирослав прижал меня телом к земле и выкрикнул:
– Ну как ты? Живой?
– Живой, – через секунду раздался знакомый голос. – Что мне станется...
Обида обожгла горло, я дернулась, пытаясь выбраться, но тщетно. Мирослав был сильнее. А через миг сознание вновь затуманилось, подчиняясь чужой воле.
Мирослав ослабил хватку. Влад появился в поле моего зрения — решительный и злой. Рубашка на его груди почернела и намокла, облепила открытую рану, пропиталась кровью и сукровицей. Но рана была не смертельной. Та, что зажила после прихода Рихара, была больше и опаснее.
Черт, ну почему все именно так? Я ведь могу ударить сильно, могу! Скорее всего, Влад позаботился о защите.
Он развернул меня на спину и пристально посмотрел в глаза.
– Не стоило этого делать.
– Пошел ты! – выдохнула я.
Влад покачал головой, присел рядом и обнажил мне живот.
Вспомнился момент, когда я присягала ему — там, у очага, наполненная страхами и предвкушением. Вот к чему это меня привело. На жертвенный камень. Снова.
– Как она меня достала! – резко сказала Кира.
Я ее не видела. Не было сил даже повернуть голову — меня пригвоздило к земле, обездвижило и парализовало.
Страх постепенно растворялся, уступая место спокойствию — обманчивому и жестокому.
– Ты готов? – спросила она совсем рядом. – Покончим с этим.
Влад еще раз взглянул мне в глаза — пронзительно и яростно — и кивнул.
– Готов.
Он начал говорить — какое-то заклинание, видимо – и я увидела ее. Кира-Герда присела рядом, взяла меня за руку и улыбнулась.
– От тебя очень много проблем, маленький сольвейг, – сказала она.
Хотелось ответить, но я только и смогла, что открывать рот, как выброшенная на берег рыба. Слов не было. Сил тоже. Ладонь безвольно лежала в руке вампира.
Я вновь посмотрела на небо — удивительная панорама. Здесь все и закончится. Здесь и сейчас...
Жила завибрировала, кен послушно потек к ладоням, впитываясь кожей драугра. Влад касался моего живота — удивительно нежно, успокаивающе. Я почувствовала, как одинокая слезинка выкатилась из глаза и запуталась в волосах.
А потом Кира дернулась. Выпустила мою руку, посмотрела на Влада — недоверчиво и немного испуганно.
– Что?.. – спросила тихо и замолчала.
Уставилась куда-то в сторону, темные глаза расширились, а рот приоткрылся. Кира уже не скрывала ужаса — вскочила на ноги, отступила на шаг и помотала головой.
– Нет!
– Извини, – спокойно сказал Влад.
– Ты же понимаешь, что я вернусь и выпью тебя, твою ненаглядную пророчицу и всех атли?!
– Не вернешься. Я убил всех твоих адептов. И саму тебя тоже. Все, что хранил колдун — все частички тебя, которые можно возродить — навеки уничтожены. Там, куда ты отправишься, ты останешься навсегда.
– Сволочь! – прошипела Кира и внезапно схватилась за живот. Закатила глаза, забилась в конвульсиях, упала на землю и затихла.
Я перевела непонимающий взгляд на Влада. Он стоял, вытянувшись, как струна, а рядом с ним, у самой воды, покачиваясь в воздухе, плавал большой белый портал.
– Что происходит? – шепотом спросила я, удивленно понимая, что ко мне вернулся голос. Вернулась и возможность двигаться. Я резко оттолкнулась локтями и отползла от Киры.
Впрочем, ей было не до меня...
Драугр тяжело дышала, склонив голову и хватаясь за живот. Бледная, слабая и уязвимая. Влад шагнул к ней, не отводя взгляда от портала.
– Не делай... этого... – прохрипела Кира и вцепилась в его руку. – Прошу!
– Ты невероятно глупая, – ответил он. – Это жутко бесит.
Влад с легкостью подхватил ее на руки, перекинул через плечо и понес к порталу. На подходе споткнулся и чуть не упал, но резко дернулся и швырнул тело драугра, как тряпичную куклу, в ослепительную дверь из света.
Мирослав подошел ко мне и попробовал помочь подняться. Я вскочила на ноги, выставила вперед ладони и прошипела:
– Только тронь!
Подействовало — он остановился и глубоко вздохнул.
– Извини. Я не мог сказать. Ты бы погибла!
– Ни слова больше. Просто... молчи!
Портал погас. Света не стало меньше – город светился, на небе горели звезды, и все это усиливалось ярким отражением в воде. Влад упал на колени, затем завалился набок, шумно вдыхая воздух и прижимая ладони к жиле.
А в воздухе растекался сладкий ванильный аромат.
– Великолепная постановка. Браво! – услышала я радостный голос справа и повернулась.
Чуть выше, на камнях, сидя на корточках, на нас восторженно смотрел Альрик.
– Надеюсь... тебе понравилось шоу... – прохрипел Влад.
Ванильный запах множился, пьянил, пробуждая ненужные, чужие воспоминания. Чужие — потому что в них была девушка, которой я больше никогда не стану. Она умерла, и я закопала ее глубоко в сознании. Сейчас этот запах был нестерпимо пряным.
– Ты сам выбрал финал, – улыбнулся Альрик. – Проще было бы помочь вампиру. А я говорил, чувства ни к чему хорошему не приведут. И вот теперь ты умрешь, а та, ради кого старался, будет смотреть.
– Пусть лучше так, чем высохнуть, как ты! – огрызнулся Влад.
– Что это значит? – нахмурилась я.
– Это был план Альрика. – Мирослав шагнул ко мне и покосился на Первозданного. – Начиная от зачатия Киры и заканчивая... этим днем. Его сценарий, его игра. Как плата за помощь. Влад всего лишь исполнял роль, режиссером был Альрик... Было два варианта — спасти Киру или тебя... так.
– Сукин сын! – выдохнула я и дернулась, но Мир удержал меня.
Дрожащими руками я развернула записку и нахмурилась. Слова были написаны печатными русскими буквами кривоватым почерком:
«Дунакорзо. Вечер. 21:00. Поговорить тот кто ты ищешь. Нора»
Нора – это же пророчица нати! Та, что странно косилась на меня у них дома. Скорее всего, она что-то знает, иначе зачем стала бы зазывать меня? Наверное, вождь запретил ей говорить – не зря ведь прогнал.
Интересно, почему? Неужели нати что-то знают о драугре? О том, что случилось тут много лет назад? О том, как повредилась жила Герды?
В голове всплыли слова Тана, на первый взгляд, несущественные. Не бывает несущественных слов, особенно когда их произносит древний мертвый колдун.
Потому что ты пророчица...
Нора – пророчица, и зовет меня на встречу. Тайно. Неспроста.
Возможно, выход ближе, чем я могу предположить. Я улыбнулась и бросилась шнуровать кроссовки, а через десять минут вдохнула вечерний воздух, наполняясь свободой и избавлением от страхов.
Город после заката преобразился. Нарядился в огни, ослепил великолепием, в воздухе разлился аромат клубники и задорный смех.
Дунакорзо совсем рядом, я гуглила. Добираться минут двадцать пешком. Я запустила навигатор и тронулась в путь.
А потом поняла, что очень плохо ориентируюсь, даже несмотря на голос, который твердил в наушниках, куда повернуть. Всколыхнулась легкая тревога, а потом я случайно вырулила в нужный переулок, и передо мной раскинулся он.
Дунай.
Широкий, мрачный, тяжелый и невероятно красивый. Завораживающий. Окруженный со всех сторон слепящим светом, отражал его и возвращал второй вариант города – еще более загадочный и красивый.
По променаду прогуливались парочки, держась за руки, распевно коверкая слова и смеясь. На перилах, слегка опустив голову, сидела бронзовая девочка и грустила. Я остановилась у памятника, не зная, что дальше делать. Набережная была длинной, разрасталась по обе стороны кафешками, праздными гуляками и уличными музыкантами. Незнакомой мне, абсолютно чужой атмосферой жизни, которой мне не суждено жить.
Я глубоко вдохнула и расслабилась. Жила запечатана, инстинкты пророчицы спят, но у меня есть еще обычная человеческая интуиция. Возможно, стоит ее послушать?
Где-то совсем рядом послышалась знакомая русская речь, и на душе стало легче. Туристы. Во всяком случае, будет у кого спросить, как вернуться обратно, если совсем заблужусь.
Я посмотрела направо, затем налево, и уверенно шагнула туда, где яркой вереницей расположились приветливые кафешки, зовущие посидеть и расслабиться, наслаждаясь замечательным видом отражающегося в воде города.
Ощущение тревоги нарастало, и я убеждала себя, что в многолюдном, наводненном туристами месте со мной ничего плохого не произойдет. Для того, чтобы найти меня, Владу понадобится время, а затем еще немного — на то, чтобы прилететь в Венгрию. Это время я собиралась использовать по максимуму. Это время — единственное, что может меня спасти.
Я шла по променаду минут пять, а потом увидела ее. Нора сидела на лавочке и смотрела на воду. В свете фонарей девушка казалась почему-то одинокой и покинутой, положила подбородок на сложенные ладони и не шевелилась.
Я ускорила шаг, приблизилась, расплылась в приветливой улыбке и коснулась ее плеча...
Мир взорвался ужасом, разлетелся осколками и застыл — в распахнутых безжизненных глазах пророчицы нати, которая от моего прикосновения завалилась на спину и устремила взгляд в небо. Совсем как кукла — обездвиженная и красивая.
Маленькая сломанная кукла...
– Ты действительно думала, что сумеешь провести меня? – ласково спросил знакомый женский голос.
Я резко вскочила и обернулась — на меня, улыбаясь, смотрела Кира. Невдалеке, под рельефным фонарем, засунув руки в карманы стоял Влад и прожигал меня уничтожающим взглядом, а рядом, опустив голову, притаился Мирослав. Лица его я не видела, но вид у него был виноватый.
– Предатель! – выдохнула я со злостью. Понимала, что это мало что изменит, но не удержалась.
– Мирослав поступил мудро, – безэмоционально произнес Влад. – Он просто не хочет, чтобы пострадали альва.
– Ты путаешь мудрость с подлостью. – Я попятилась, воровато оглядываясь по сторонам.
Вокруг были люди, они шли по своим делам, на нас внимания не обращали. Отличный морок! Впрочем, у Влада много талантов.
– Зато его близкие живы, – зло сказала Кира. – В отличие от Глеба.
– Нет! – Воздух из легких вырвался со свистом, грудь заполнило отчаяние — обжигающее, как жидкий азот. Плавило внутренности, причиняя боль. Убивало медленно, перекрывало воздух. Перед глазами потемнело, мир сузился, и я невольно посмотрела на Влада, ища на его лице хоть какую-то зацепку, эмоцию, которая опровергнет слова вампира. Но его лицо осталось бесстрастным.
На глазах выступили слезы — непрошеные, горячие. Потекли по щекам, падая и разбиваясь о мощенную мостовую.
Нет-нет. Нельзя сдаваться! Я уже один раз вернула Глеба, верну и в этот. Главное — выжить. Доказать, что я могу, несмотря ни на что.
Всегда есть шанс. Иногда он заключается в одном стремительном действии. Например, бежать. Я развернулась и метнулась в сторону. Затеряться в толпе, нырнуть в какой-нибудь переулок, скрыться от преследования и подумать. Несколько минут — чтобы собраться, решить, как действовать дальше.
Сбежать не получилось. Легкие вспыхнули болью — острой, ослепительной. Боль зародилась в спине, растекаясь по лопаткам, поднимаясь к затылку и заполняя сознание темнотой. Безликой, пугающей. Она сдавила гортань, лишая возможности дышать. Я упала на колени, подняла руки к горлу, пытаясь выцарапать эту темноту, но тщетно.
Мимо продолжали ходить люди, безразличные к моей боли. Я пыталась кричать, обратить на себя внимание, хватала их за одежду. Кажется, даже стянула с кого-то шифоновый шарф, свисающий до колен. Тщетно. Они не смотрели на меня. Улыбались, болтали, опьяненные красотой и величием города. Совершенно безучастные и немые.
Я обернулась. Кира смотрела зло, стояла, расставив в стороны руки и гипнотизировала меня. Темнота ширилась, поглощала, лишая разума и воли.
А потом Кира моргнула. Ее шатнуло в сторону и последнее, что я заметила, как Влад подхватил ее и что-то зашептал на ухо.
Она не смогла. У нее не хватило сил! Поврежденная жила не дала воспользоваться талантами драугра в полной мере.
Не дожидаясь, пока они придут в себя, я вскочила и побежала в ночь.
Ветер хлестал по щекам, гудел в ушах. Не разбирая дороги, гонимая паникой, я просто бежала. Мысли спутались, желаемый выход никак не находился. Я свернула к мосту — тому самому, где мы гуляли днем. К нати не собиралась, нет. Совесть не позволила бы привести к ним драугра. Ведь Кира убила Нору именно ради этого — чтобы я чувствовала себя виноватой. Но на этот раз не выйдет. Я спасаю свою жизнь, и буду выгрызать ее из рук смерти зубами, если придется.
Мост оказался невыносимо длинным. Я пересекла его, свернула в сторону и со всех ног понеслась по тротуару. Спустилась по лестнице к дороге, пропустила пару авто и побежала к воде.
Не знаю, почему именно туда. Наверное, просто по инерции.
Впрочем, все было напрасно... Меня перехватили сильные руки, крепко прижали к себе. Я царапалась, вырывалась, захлебываясь ужасом, но Влад был сильнее. Скрутил меня и крикнул Мирославу, стоящему неподалеку:
– Приведи ее.
Вождь альва кивнул и исчез, наградив меня перед этим сочувствующим взглядом.
– Нет-нет! – выкрикнула я. – Ты — чудовище! Она же убила твоего брата. Как ты можешь вообще?
– Глеб жив! – рявкнул Влад мне на ухо и сильнее прижал к себе.
Я замерла на миг, боясь поверить... Ему нельзя верить. Никому из них.
– Будешь паинькой, так и останется. Глеб будет жить, слышишь? – Он помолчал немного. Горячее дыхание обожгло шею, согревая и пугая одновременно. – Сегодня все закончится.
– Сегодня? – испуганно выдохнула я. – Но ведь у меня всплеск в июне...
– Кира не хочет ждать.
– Не называй ее так! Герда. Ее зовут Герда!
– Уже совершенно все равно, как ее зовут, – безразлично ответил Влад.
– Ты пожалеешь. Сам себя съешь потом, когда поймешь, что сделал.
– Возможно, – глухо произнес он. – Но сейчас это уже не имеет значения. Ничего не имеет значения, Полина... Просто расслабься.
Я ощутила, как мое тело обмякло в его сильных руках. Как Влад присел прямо на землю — на бетон, усеянный камнями. Усадил меня на руки, как ребенка, приложил ладонь к животу...
Ванильный запах заполонил пространство, моя жила невольно откликнулась на вынужденную ласку, натянулась, открываясь. Пуская по венам живительный кен.
Печать... Ее больше нет.
Я могу сделать больно! Ударить. Отречься. Уйти.
Но я не могла. Ванильный кен был сильнее моего. Путал мысли, стирая нужные слова, побуждал просто лечь и не двигаться. Давил, приказывал, покорял.
И вот я лежу на холодных камнях, а в глаза мне смотрит небо — бескрайнее и красивое. Усыпанное осколками звезд.
Живот приятно ноет – жила наслаждается свободой. Ладони горят от подступившего кена. Я пьяна и счастлива.
Почти мертва...
Это мысль отрезвила, заставила сопротивляться. Я поднялась на локтях, затем, пошатываясь, села.
Влад стоял и смотрел на воду. Ждал. Уверенный в том, что все контролирует. Как же бесит его эта уверенность!
Я встала, поскользнулась на влажных камнях, но удержалась. Пусть я и погибну, но он тоже умрет.
И умерли в один день...
Эта фраза казалась мне когда-то такой банальной.
Я выставила вперед ладони и злорадно улыбнулась. Ощущала себя на грани истерики, понимала, что не выдержу, сорвусь, но все равно хотелось увидеть его глаза.
– Эй! – крикнула я, и он обернулся.
Я ударила резко, не дожидаясь реакции. Влада отшвырнуло назад, и он с шумом упал в воду, подняв при этом фонтан брызг.
А затем меня сбили с ног.
Мир перевернулся вверх тормашками, и я больно ударилась локтем о камень. Мирослав прижал меня телом к земле и выкрикнул:
– Ну как ты? Живой?
– Живой, – через секунду раздался знакомый голос. – Что мне станется...
Обида обожгла горло, я дернулась, пытаясь выбраться, но тщетно. Мирослав был сильнее. А через миг сознание вновь затуманилось, подчиняясь чужой воле.
Мирослав ослабил хватку. Влад появился в поле моего зрения — решительный и злой. Рубашка на его груди почернела и намокла, облепила открытую рану, пропиталась кровью и сукровицей. Но рана была не смертельной. Та, что зажила после прихода Рихара, была больше и опаснее.
Черт, ну почему все именно так? Я ведь могу ударить сильно, могу! Скорее всего, Влад позаботился о защите.
Он развернул меня на спину и пристально посмотрел в глаза.
– Не стоило этого делать.
– Пошел ты! – выдохнула я.
Влад покачал головой, присел рядом и обнажил мне живот.
Вспомнился момент, когда я присягала ему — там, у очага, наполненная страхами и предвкушением. Вот к чему это меня привело. На жертвенный камень. Снова.
– Как она меня достала! – резко сказала Кира.
Я ее не видела. Не было сил даже повернуть голову — меня пригвоздило к земле, обездвижило и парализовало.
Страх постепенно растворялся, уступая место спокойствию — обманчивому и жестокому.
– Ты готов? – спросила она совсем рядом. – Покончим с этим.
Влад еще раз взглянул мне в глаза — пронзительно и яростно — и кивнул.
– Готов.
Он начал говорить — какое-то заклинание, видимо – и я увидела ее. Кира-Герда присела рядом, взяла меня за руку и улыбнулась.
– От тебя очень много проблем, маленький сольвейг, – сказала она.
Хотелось ответить, но я только и смогла, что открывать рот, как выброшенная на берег рыба. Слов не было. Сил тоже. Ладонь безвольно лежала в руке вампира.
Я вновь посмотрела на небо — удивительная панорама. Здесь все и закончится. Здесь и сейчас...
Жила завибрировала, кен послушно потек к ладоням, впитываясь кожей драугра. Влад касался моего живота — удивительно нежно, успокаивающе. Я почувствовала, как одинокая слезинка выкатилась из глаза и запуталась в волосах.
А потом Кира дернулась. Выпустила мою руку, посмотрела на Влада — недоверчиво и немного испуганно.
– Что?.. – спросила тихо и замолчала.
Уставилась куда-то в сторону, темные глаза расширились, а рот приоткрылся. Кира уже не скрывала ужаса — вскочила на ноги, отступила на шаг и помотала головой.
– Нет!
– Извини, – спокойно сказал Влад.
– Ты же понимаешь, что я вернусь и выпью тебя, твою ненаглядную пророчицу и всех атли?!
– Не вернешься. Я убил всех твоих адептов. И саму тебя тоже. Все, что хранил колдун — все частички тебя, которые можно возродить — навеки уничтожены. Там, куда ты отправишься, ты останешься навсегда.
– Сволочь! – прошипела Кира и внезапно схватилась за живот. Закатила глаза, забилась в конвульсиях, упала на землю и затихла.
Я перевела непонимающий взгляд на Влада. Он стоял, вытянувшись, как струна, а рядом с ним, у самой воды, покачиваясь в воздухе, плавал большой белый портал.
– Что происходит? – шепотом спросила я, удивленно понимая, что ко мне вернулся голос. Вернулась и возможность двигаться. Я резко оттолкнулась локтями и отползла от Киры.
Впрочем, ей было не до меня...
Драугр тяжело дышала, склонив голову и хватаясь за живот. Бледная, слабая и уязвимая. Влад шагнул к ней, не отводя взгляда от портала.
– Не делай... этого... – прохрипела Кира и вцепилась в его руку. – Прошу!
– Ты невероятно глупая, – ответил он. – Это жутко бесит.
Влад с легкостью подхватил ее на руки, перекинул через плечо и понес к порталу. На подходе споткнулся и чуть не упал, но резко дернулся и швырнул тело драугра, как тряпичную куклу, в ослепительную дверь из света.
Мирослав подошел ко мне и попробовал помочь подняться. Я вскочила на ноги, выставила вперед ладони и прошипела:
– Только тронь!
Подействовало — он остановился и глубоко вздохнул.
– Извини. Я не мог сказать. Ты бы погибла!
– Ни слова больше. Просто... молчи!
Портал погас. Света не стало меньше – город светился, на небе горели звезды, и все это усиливалось ярким отражением в воде. Влад упал на колени, затем завалился набок, шумно вдыхая воздух и прижимая ладони к жиле.
А в воздухе растекался сладкий ванильный аромат.
– Великолепная постановка. Браво! – услышала я радостный голос справа и повернулась.
Чуть выше, на камнях, сидя на корточках, на нас восторженно смотрел Альрик.
– Надеюсь... тебе понравилось шоу... – прохрипел Влад.
Ванильный запах множился, пьянил, пробуждая ненужные, чужие воспоминания. Чужие — потому что в них была девушка, которой я больше никогда не стану. Она умерла, и я закопала ее глубоко в сознании. Сейчас этот запах был нестерпимо пряным.
– Ты сам выбрал финал, – улыбнулся Альрик. – Проще было бы помочь вампиру. А я говорил, чувства ни к чему хорошему не приведут. И вот теперь ты умрешь, а та, ради кого старался, будет смотреть.
– Пусть лучше так, чем высохнуть, как ты! – огрызнулся Влад.
– Что это значит? – нахмурилась я.
– Это был план Альрика. – Мирослав шагнул ко мне и покосился на Первозданного. – Начиная от зачатия Киры и заканчивая... этим днем. Его сценарий, его игра. Как плата за помощь. Влад всего лишь исполнял роль, режиссером был Альрик... Было два варианта — спасти Киру или тебя... так.
– Сукин сын! – выдохнула я и дернулась, но Мир удержал меня.
