Невольно поёжилась, все-таки я лишь в платье.
Можно было дождаться в академии этого врача, он бы расспросил, понял бы, из-за какой нелепости я вообще тут оказалась, да и тот мужчина, по телепорту которого я сюда попала, в скором времени, наверное, прибыл бы сюда, за разбором полетов, да и нашли бы способ, как меня вернуть.
Эта мысль не дала мне выйти, хотя очень хотелось. Например, я нашла бы какую-нибудь лавку и купила бы там булочку, а то я весь день во рту и макову тростинку не держала, но, судя по тому, что я вижу, ночь на дворе. Никакая лавка не работает.
Я решила вернуться, может, кто пожалеет да даст хоть кусок хлеба.
– Эй, студентка. – Меня взяли за локоть, останавливая. – Почему не в мантии, или ты из выбывших новичков?
Меня остановил мужчина лет тридцати, наверное, в черной мантии с цветной нашивкой на груди. У него были белые волосы, серьезно, прям белые, карие глаза, и сам он был загорел с очками на носу.
– Извините, но я не студентка. - Он наморщил нос, всем видом показывая, что мне тут не место, раз это так. – Мне нужна помощь, я сюда не по собст…
– Слушай, ведь немаленькая уже, а здесь негуманитарная помощь, ничем помочь не можем.
– Но мне сказали ждать вра…
– Слушай, не ври мне тут, я ложь за версту чувствую. – Ну да, конечно. – Тут никто из тех, кто действительно способен помочь, находиться не мог.
– Слушайте, но я просто ушла из мед…
– Хватит! – Меня будто сам воздух подцепил и выкинул за территорию Академии.
Я осталась стоять за забором, смотреть на эту стену. Пыталась стучать, звать этого гада, сторожа или охранника, кого угодно, но никто не открыл, двери заперты.
После того, как очередной раз колотила по двери, получила разрядом по руке, поняла: не откроют, и то, что я стою в оборванном платье, с разодранными руками и ногами, без денег, не понимаю, где нахожусь, как попаду обратно, все хуже некуда. А ведь сейчас идет мой выпускной.
На нем мне могли бы дать работу, стать любовницей или предложить учебу, в крайнем случаи могла остаться в приюте и стать наставницей, в любом случаи моё положение было бы в сто крат лучше, чем сейчас.
Захотелось закричать от безнадеги.
Что, собственно, и сделала, прикрыв рот ладонью, чтобы заглушить звук, а не сдержать, вложив в крик всю свою беспомощность. Закончив, вытерла с лица злые слезы и развернулась к улице лицом.
– Подъем, подъем девушки! – кричала госпожа Лирен. Она наша надзирательница. Дама, впрочем, неплохая, но ужасно дотошная до порядков. На первый взгляд в этом убедит ее серое платье, достаточно простое, из ткани, что мнется чуть ли ни от дуновения ветра, выглядело идеально гладким, а передник чистым.
Вокруг послышались скрипы досок и пружин, а также стоны девушек, что с трудом поднялись со своих жестких кроватей или наоборот слишком мягких, в которых буквально можно утонуть.
– Поживее, вы не на курорте. – Это точно. Приют не назовешь курортом. Госпожа Лирен вышла из женской спальни, напоследок окинув ее строгим взглядом, выискивая не пробудившихся ото сна девушек.
– Влада, сегодня ваш выпуск? – Меня толкнула в бок Роза, она на пару лет меня младше. Милая девочка с забавными рыжими вьющимися волосами и карими с лиловым отливом глазами, явным признак того, что в ее крови когда-то потоптались драконы, но их часть ничтожно мала, даже для того, чтобы слышать или обонять получше, чем обычный человек Стояла она босая и в белой рубашке в пол, впрочем, как все мы.
– Да, Рози, этот день сегодня. – Быстро кивнула ей и отвернулась: нет желания с кем-то разговаривать, а Рози порой очень назойлива.
Застелив свою кровать и достав из-под нее корзину, в которой лежали мои вещи, начала переодеваться. Платье, что надо надеть, ничем не отличалось от платья госпожи Лирен, разве только мое было мятое, так как нет ни утюга для глажки, ни магии, что могла бы его заменить.
Закончив с одеждой, достала из той же корзины расческу и начала расчесываться. Волосы у меня были чуть ниже лопаток, почти черного цвета при бледной коже и таких же бледно-серых глазах.
– Девочки, сегодня самый счастливый день в моей жизни! – Это Лили, местная оптимистка. Она относилась к девушкам с пышными формами, бесконечно сияющими глазами и обладательницам улыбок, тех, что на пол-лица от счастья. Я не относилась к тем, кто мог так радоваться всему.
– Я ждала выпуска долго. Восемнадцать лет! - продолжала она.
– Мы тут с десяти, Лили, – напомнила Кэтрин, ее сводная сестра, что вечно любит точность.
– Я уверена, что меня возьмут куда-нибудь на работу или покровитель какой найдет, а, может, и учиться пригласят, – продолжила Лили.
– Тебя вряд ли пригласят на учебу, ты свои оценки-то по наукам видела? – рассмеялась Мэри, наша отличница, что частенько могла высмеять кого-то. – И насчет покровителя сомневаюсь, тебе бы похудеть, но уже поздно. Выпуск сегодня.
– Ах ты! – Лили схватила подушку со своей кровати и кинула ее в Мэри. Я же говорила, что они лучшие друзья? Нет? Так вот, это так. Эти две все время друг друга так подкалывают. Мэри Лили из-за оценок и полноты, а Лили Мэри из-за ее глаз, что разного цвета, и волос, что жидкие да тонкие.
Ни прошло и минуты, как началась шуточная бойня и не только между ними. Так как подушка, которую кинула Мэри обратно в Лили, попала не в адресата, ну и так далее.
Я такое не любила, поэтому, закончив с расчесыванием, пошла в столовую, хотя немного рановато, но, думаю, она уже открыта, а госпожа Джэрин согласится меня накормить.
– Влада, стой! – крикнула надзирательница, как только я покинула женскую спальню, в которой царили серые и обшарпанные стены, хотя тут все серое и обшарпанное.
– Госпожа? – Я остановилась и склонила голову.
– Сегодня ваш выпуск. Приедет много гостей, нужно помочь с приготовлениями, иди за мной. – Она развернулась и, не взглянув на меня, пошла дальше по коридору, я поплелась за ней.
– Госпожа Лирен, а что будет с теми, кого не выберут и предложения никакого не сделают? – Она остановилась и медленно повернула голову, осмотрела меня своим так, будто пытаясь залезть в душу, поджала губы и отвернулась, и продолжила путь, ничего не ответив, но движения ее стали более резкими.
Я нахмурилась и двинулась следом. Не нравится мне такая реакция на вопрос. Мы дошли до дверей, что уходили в потолок. Госпожа Лирен навалилась на двери, и те со скрипом стали открываться, обдавая запахом пыли и древности, что проникал глубоко в легкие и заставлял откашливаться и задерживать дыхание.
Двери отворились, и мы зашли. Внутри стояли шкафы и куча полок, вешалок, коим не было конца, и одежда, что увешана на них, была везде. Вдоль всех стен и посреди комнаты длинными рядами.
Ну и запах. Тут вообще убираются? Пыль лежала на всем и летала в помещении, создавая впечатление, что сам мрак, который здесь царил, шевелился.
– Старая мастерская, – пояснила Лирен. – Выпуск в этом году самый большой из всех, что были, места для пошива платьев в прежней не хватает. Мастера, которые прибудут, как только солнце взойдет, будут направлены сюда, а ты станешь им помогать, шить ничего не придется, работа принеси-подай и только. Их прибудет много, и они попросили помощницу, а ты собралась раньше всех. Вот ты, Влада, ей и станешь.
Я обреченно вздохнула, надо было оставаться в спальне.
– Хорошо, госпожа Лирен. - Сейчас-то зачем она меня сюда привела? Не для уборки, надеюсь. Я просто не успею.
– Пойди, открой окно, пусть хоть проветрится, и расчисти рабочие места, а остальное я сделаю за тебя. – Она махнула рукой вглубь этой мастерской, конца которой не видно.
Пришлось идти. Прикрыв рукой нос, направилась, куда велели.
О Боги, добравшись до окна, чуть не задохнулась среди этих тряпок. Окно оказалось огромным, и, чтоб его открыть, пришлось залезть на высокий подоконник, а это не особо удобно в длинном платье.
Как только распахнулись створки и в помещение попал свет утреннего солнца, что уже виднелось на горизонте, я тут же высунулась наружу, держась за створки, и начала глубоко дышать, пытаясь набрать как можно больше свежего воздуха. Дул сильный ветер, из-за него растрепался пучок, который был на голове, и, кажется, лопнула резинка, теперь волосы рассыпались и стали приподниматься от порывов ветра. А платье запускало прохладный ветерок, а я все глотала свежий воздух и наблюдала за тем, как все небо приобретало малиновый цвет в лучах восходящего солнца и как пыль, что летала, купалась в этих цветах.
Вид превосходный. Можно было рассмотреть забор и ворота пансиона, на котором висела наша эмблема, на ней изображены четыре стихии, а по бокам дракон, человек, оборотень-волк и эльф, а в центре рисунок пансиона.
Это все говорило о том, что здесь найдется место любому. Хотя существуют еще расы, например, русалки и вампиры.
Рассматривая эмблему, я не заметила, как за ворота стали открывать.
На территорию пансиона шагнуло человек тридцать и один мужчина-сопровождающий.
– Влада! Я тебе что сказала делать? Где ты ходишь? Мастера уже прибыли, а места не убраны! – вырвал меня из себя голос Лирен. Я резко дернулась и подалась назад, стала слезать с широкого подоконника.
– Иду, госпожа Лирен. – Путь обратно к выходу был куда быстрей благодаря свету.
Выйдя к наставнице, я замерла. Вокруг не было ни пылинки. Все идеально чисто.
– Так, тут я закончила. Быстро за рабочие места! – прикрикнула на застывшую меня Лирен. – Пошла дальше убирать, туда, где ты так долго провозилась. На кой отгрохали такую мастерскую?
Она ушла вглубь, бубня недовольства под нос. Я двинулась к столам и стала убирать с них мотки ткани, разбросанные нитки, куски изрезанной ткани и прочее, размышляя о том, что все-таки у госпожи Лирен есть магия, теперь понятно, почему у нее идеально чистые и отглаженные вещи.
Магию я видела от силы пару раз и то в малых ее проявлениях, а тут… за считанные минуты убрать такое помещение… Наверное, она сильный маг.
– Лучшей доли, госпожа Лирен. - Раздался стук в дверях, что мы не закрыли.
Я обернулась и присела, как позволили перегруженные руки.
– Лучшей доли, господа, – поздоровалась я.
На меня тут же обернулись, наверное, изначально не заметили, вот и удивились.
– И вам лучшей доли, – отозвался мужчина, в чьих каштановых волосах были рассыпаны седые волос. Одет он был просто: черных галифе, такого же цвета камзол и серую рубашку, что плотно прилегала к телу. Сам он был лет сорока по человеческим меркам со шрамом на брови.
Ко мне все уже потеряли интерес, и я успела скинуть вещи с рук в корзину, как вышла госпожа Лирен.
- Лучшей доли, господин Рикон. – Она присела и кивнула в знак приветствия, и махнула в мою сторону. – Это Влада, помощница.
– Мы уже познакомились, давайте перейдем к сути. – Господин Рикон махнул рукой, и в его руке материализовался лист бумаги, и он протянул его ей. – Зачитайте вслух, я должен быть уверен, что вы ознакомились с документом.
Пока я снова отходила от мурашек, что побежали по мне из-за вновь увиденной магии, госпожа зачитала документ и расписалась в нем.
– Хорошего вечера, госпожа Лирен, Влада. – Мы раскланялись, и он ушел.
Девушки, которые прибыли сюда, припустились к столам, что были не особо очищены, но это их не испугало. Каждая над своим столом начала магичить, и весь не нужный хлам полетел в корзины.
– Дамы, ваши ткани. – Вернулся господин Рикон, а за ним проплыли мотки новой ткани. К каждой девушке на стол легло по несколько мотков, и мужчина снова удалился.
– Эй, Влада, кажется. Быстро позови всех выпускниц сюда, мы тут лишь на двенадцать часов. – Я вернула себе способность шевелится и бросилась к выходу, понимая, что нас (выпускниц пятьдесят три девушки) много и надо на всех сшить платья.
Сперва я побежала в основной корпус, там жило большинство девушек. Услышав о мерках, они меня чуть не вбили в двери, вылетая из спальни. После я направилась в свой корпус. Девушки в моей спальни оказались любопытными. Они окружили меня и начали задавать вопросы: «А кто, там? А почему так много мастериц? А почему они молодые, а не пожилые?»
Ответ на большинство вопросов был "не знаю", но это их не останавливало, и они продолжали спрашивать и спрашивать. Когда мы дошли до дверей мастерской, прошло минут двадцать.
– Ну и чего так долго? – накинулись мастерицы. - Те девушки уже ушли.
Они отвернулись к тканям и начали делать какие-то пасы руками, ткань взлетела, а ножницы стали ее разрезать. К нам полетели сантиметровые ленты. Девушки начали ахать, кто повизгивал, кто хихикал.
Эти ленты забрались к нам под платья и начали измерять бедра, талию, грудь, и все, что и им нужно было.
Я не могла отвести взгляд от ножниц, что, поря в воздухе, нарезали ткань, и иголок с нитками, которые сшивали материю.
– Все! Свободны! – Девушки ушли, а меня стали просить принести еще ткани, ниток, кружев и все остального, что требовалось. Хотя я не понимала, зачем мне таскать, если они сами могут ее призвать, но, как мне объяснили, это лишняя трата резерва.
Через пару часов большинство платьев было готово, они не были какие-то особенные, достаточно простые, но все разные и по-своему красивы. Позже девушки принялись за украшения. Своего материала они не привезли, поэтому заставляли меня искать в этой мастерской все, что подойдет…
Я была медлительна, по мнению мастериц, хотя старалась быстро искать и бегала туда-сюда, но им надо было еще быстрей, и девушки принялись искать нужное вместе со мной.
Почти все мастерицы, закончив, снова послали за девушками для примерок.
Выпускницы мчались обратно резвее, чем в прошлый раз, каждая хотела увидеть свое платье. Как только мы пришли, я села на стол, что стоял вдалеке, и отдыхала, потому что ноги сильно гудели.
Выпускницы были прекрасны, они распустили свои волосы и стояли в новых платьях, что шли каждой так, будто они их отражения.
Я рассматривала их, но из-за ряда вешалок с вещами раздался какой-то шум и шорох, поэтому, спрыгнув со стола, я пошла на звук.
– Вам помочь? – спросила мастерицу, которая на коленях рылась в коробках с безделушками. Та резко обернулась и кивнула, мол, присоединяйся.
– Что ищете?
– Что-нибудь холодное на вид, будто чужое. Понимаешь? Но еще и изящное, тонкое, темное, дикое и вместе с тем обычное… Эх, как объяснить-то?
Я ее не поняла, но все темного цвета украшения стала показывать ей с вопросом: «Это?»
Перебрав несколько коробок, решила задать вопрос.
– Почему мы не можешь одеть любое из этих платьев? - Обвела рукой мастерскую, тут в большинстве находились именно они.
– Одежда тут настолько старая, что восстановить ее будет стоить дороже, чем сделать. Сама посуди. Восстановление забирает уйму энергии и опустошает резерв, амулеты, что могли бы пополнить резерв, стояли как платья на сто девушек, вот и выходит, что легче сшить новые, – пояснила мастерица. - Я вообще удивлена, что тут есть нарядные платья, ведь все, что вам шьют, ваше. Хотя, может быть, раньше было не так, это бы объяснило наличие старой одежды, а не новой.
Можно было дождаться в академии этого врача, он бы расспросил, понял бы, из-за какой нелепости я вообще тут оказалась, да и тот мужчина, по телепорту которого я сюда попала, в скором времени, наверное, прибыл бы сюда, за разбором полетов, да и нашли бы способ, как меня вернуть.
Эта мысль не дала мне выйти, хотя очень хотелось. Например, я нашла бы какую-нибудь лавку и купила бы там булочку, а то я весь день во рту и макову тростинку не держала, но, судя по тому, что я вижу, ночь на дворе. Никакая лавка не работает.
Я решила вернуться, может, кто пожалеет да даст хоть кусок хлеба.
– Эй, студентка. – Меня взяли за локоть, останавливая. – Почему не в мантии, или ты из выбывших новичков?
Меня остановил мужчина лет тридцати, наверное, в черной мантии с цветной нашивкой на груди. У него были белые волосы, серьезно, прям белые, карие глаза, и сам он был загорел с очками на носу.
– Извините, но я не студентка. - Он наморщил нос, всем видом показывая, что мне тут не место, раз это так. – Мне нужна помощь, я сюда не по собст…
– Слушай, ведь немаленькая уже, а здесь негуманитарная помощь, ничем помочь не можем.
– Но мне сказали ждать вра…
– Слушай, не ври мне тут, я ложь за версту чувствую. – Ну да, конечно. – Тут никто из тех, кто действительно способен помочь, находиться не мог.
– Слушайте, но я просто ушла из мед…
– Хватит! – Меня будто сам воздух подцепил и выкинул за территорию Академии.
Я осталась стоять за забором, смотреть на эту стену. Пыталась стучать, звать этого гада, сторожа или охранника, кого угодно, но никто не открыл, двери заперты.
После того, как очередной раз колотила по двери, получила разрядом по руке, поняла: не откроют, и то, что я стою в оборванном платье, с разодранными руками и ногами, без денег, не понимаю, где нахожусь, как попаду обратно, все хуже некуда. А ведь сейчас идет мой выпускной.
На нем мне могли бы дать работу, стать любовницей или предложить учебу, в крайнем случаи могла остаться в приюте и стать наставницей, в любом случаи моё положение было бы в сто крат лучше, чем сейчас.
Захотелось закричать от безнадеги.
Что, собственно, и сделала, прикрыв рот ладонью, чтобы заглушить звук, а не сдержать, вложив в крик всю свою беспомощность. Закончив, вытерла с лица злые слезы и развернулась к улице лицом.
Глава 1
– Подъем, подъем девушки! – кричала госпожа Лирен. Она наша надзирательница. Дама, впрочем, неплохая, но ужасно дотошная до порядков. На первый взгляд в этом убедит ее серое платье, достаточно простое, из ткани, что мнется чуть ли ни от дуновения ветра, выглядело идеально гладким, а передник чистым.
Вокруг послышались скрипы досок и пружин, а также стоны девушек, что с трудом поднялись со своих жестких кроватей или наоборот слишком мягких, в которых буквально можно утонуть.
– Поживее, вы не на курорте. – Это точно. Приют не назовешь курортом. Госпожа Лирен вышла из женской спальни, напоследок окинув ее строгим взглядом, выискивая не пробудившихся ото сна девушек.
– Влада, сегодня ваш выпуск? – Меня толкнула в бок Роза, она на пару лет меня младше. Милая девочка с забавными рыжими вьющимися волосами и карими с лиловым отливом глазами, явным признак того, что в ее крови когда-то потоптались драконы, но их часть ничтожно мала, даже для того, чтобы слышать или обонять получше, чем обычный человек Стояла она босая и в белой рубашке в пол, впрочем, как все мы.
– Да, Рози, этот день сегодня. – Быстро кивнула ей и отвернулась: нет желания с кем-то разговаривать, а Рози порой очень назойлива.
Застелив свою кровать и достав из-под нее корзину, в которой лежали мои вещи, начала переодеваться. Платье, что надо надеть, ничем не отличалось от платья госпожи Лирен, разве только мое было мятое, так как нет ни утюга для глажки, ни магии, что могла бы его заменить.
Закончив с одеждой, достала из той же корзины расческу и начала расчесываться. Волосы у меня были чуть ниже лопаток, почти черного цвета при бледной коже и таких же бледно-серых глазах.
– Девочки, сегодня самый счастливый день в моей жизни! – Это Лили, местная оптимистка. Она относилась к девушкам с пышными формами, бесконечно сияющими глазами и обладательницам улыбок, тех, что на пол-лица от счастья. Я не относилась к тем, кто мог так радоваться всему.
– Я ждала выпуска долго. Восемнадцать лет! - продолжала она.
– Мы тут с десяти, Лили, – напомнила Кэтрин, ее сводная сестра, что вечно любит точность.
– Я уверена, что меня возьмут куда-нибудь на работу или покровитель какой найдет, а, может, и учиться пригласят, – продолжила Лили.
– Тебя вряд ли пригласят на учебу, ты свои оценки-то по наукам видела? – рассмеялась Мэри, наша отличница, что частенько могла высмеять кого-то. – И насчет покровителя сомневаюсь, тебе бы похудеть, но уже поздно. Выпуск сегодня.
– Ах ты! – Лили схватила подушку со своей кровати и кинула ее в Мэри. Я же говорила, что они лучшие друзья? Нет? Так вот, это так. Эти две все время друг друга так подкалывают. Мэри Лили из-за оценок и полноты, а Лили Мэри из-за ее глаз, что разного цвета, и волос, что жидкие да тонкие.
Ни прошло и минуты, как началась шуточная бойня и не только между ними. Так как подушка, которую кинула Мэри обратно в Лили, попала не в адресата, ну и так далее.
Я такое не любила, поэтому, закончив с расчесыванием, пошла в столовую, хотя немного рановато, но, думаю, она уже открыта, а госпожа Джэрин согласится меня накормить.
– Влада, стой! – крикнула надзирательница, как только я покинула женскую спальню, в которой царили серые и обшарпанные стены, хотя тут все серое и обшарпанное.
– Госпожа? – Я остановилась и склонила голову.
– Сегодня ваш выпуск. Приедет много гостей, нужно помочь с приготовлениями, иди за мной. – Она развернулась и, не взглянув на меня, пошла дальше по коридору, я поплелась за ней.
– Госпожа Лирен, а что будет с теми, кого не выберут и предложения никакого не сделают? – Она остановилась и медленно повернула голову, осмотрела меня своим так, будто пытаясь залезть в душу, поджала губы и отвернулась, и продолжила путь, ничего не ответив, но движения ее стали более резкими.
Я нахмурилась и двинулась следом. Не нравится мне такая реакция на вопрос. Мы дошли до дверей, что уходили в потолок. Госпожа Лирен навалилась на двери, и те со скрипом стали открываться, обдавая запахом пыли и древности, что проникал глубоко в легкие и заставлял откашливаться и задерживать дыхание.
Двери отворились, и мы зашли. Внутри стояли шкафы и куча полок, вешалок, коим не было конца, и одежда, что увешана на них, была везде. Вдоль всех стен и посреди комнаты длинными рядами.
Ну и запах. Тут вообще убираются? Пыль лежала на всем и летала в помещении, создавая впечатление, что сам мрак, который здесь царил, шевелился.
– Старая мастерская, – пояснила Лирен. – Выпуск в этом году самый большой из всех, что были, места для пошива платьев в прежней не хватает. Мастера, которые прибудут, как только солнце взойдет, будут направлены сюда, а ты станешь им помогать, шить ничего не придется, работа принеси-подай и только. Их прибудет много, и они попросили помощницу, а ты собралась раньше всех. Вот ты, Влада, ей и станешь.
Я обреченно вздохнула, надо было оставаться в спальне.
– Хорошо, госпожа Лирен. - Сейчас-то зачем она меня сюда привела? Не для уборки, надеюсь. Я просто не успею.
– Пойди, открой окно, пусть хоть проветрится, и расчисти рабочие места, а остальное я сделаю за тебя. – Она махнула рукой вглубь этой мастерской, конца которой не видно.
Пришлось идти. Прикрыв рукой нос, направилась, куда велели.
О Боги, добравшись до окна, чуть не задохнулась среди этих тряпок. Окно оказалось огромным, и, чтоб его открыть, пришлось залезть на высокий подоконник, а это не особо удобно в длинном платье.
Как только распахнулись створки и в помещение попал свет утреннего солнца, что уже виднелось на горизонте, я тут же высунулась наружу, держась за створки, и начала глубоко дышать, пытаясь набрать как можно больше свежего воздуха. Дул сильный ветер, из-за него растрепался пучок, который был на голове, и, кажется, лопнула резинка, теперь волосы рассыпались и стали приподниматься от порывов ветра. А платье запускало прохладный ветерок, а я все глотала свежий воздух и наблюдала за тем, как все небо приобретало малиновый цвет в лучах восходящего солнца и как пыль, что летала, купалась в этих цветах.
Вид превосходный. Можно было рассмотреть забор и ворота пансиона, на котором висела наша эмблема, на ней изображены четыре стихии, а по бокам дракон, человек, оборотень-волк и эльф, а в центре рисунок пансиона.
Это все говорило о том, что здесь найдется место любому. Хотя существуют еще расы, например, русалки и вампиры.
Рассматривая эмблему, я не заметила, как за ворота стали открывать.
На территорию пансиона шагнуло человек тридцать и один мужчина-сопровождающий.
– Влада! Я тебе что сказала делать? Где ты ходишь? Мастера уже прибыли, а места не убраны! – вырвал меня из себя голос Лирен. Я резко дернулась и подалась назад, стала слезать с широкого подоконника.
– Иду, госпожа Лирен. – Путь обратно к выходу был куда быстрей благодаря свету.
Выйдя к наставнице, я замерла. Вокруг не было ни пылинки. Все идеально чисто.
– Так, тут я закончила. Быстро за рабочие места! – прикрикнула на застывшую меня Лирен. – Пошла дальше убирать, туда, где ты так долго провозилась. На кой отгрохали такую мастерскую?
Она ушла вглубь, бубня недовольства под нос. Я двинулась к столам и стала убирать с них мотки ткани, разбросанные нитки, куски изрезанной ткани и прочее, размышляя о том, что все-таки у госпожи Лирен есть магия, теперь понятно, почему у нее идеально чистые и отглаженные вещи.
Магию я видела от силы пару раз и то в малых ее проявлениях, а тут… за считанные минуты убрать такое помещение… Наверное, она сильный маг.
– Лучшей доли, госпожа Лирен. - Раздался стук в дверях, что мы не закрыли.
Я обернулась и присела, как позволили перегруженные руки.
– Лучшей доли, господа, – поздоровалась я.
На меня тут же обернулись, наверное, изначально не заметили, вот и удивились.
– И вам лучшей доли, – отозвался мужчина, в чьих каштановых волосах были рассыпаны седые волос. Одет он был просто: черных галифе, такого же цвета камзол и серую рубашку, что плотно прилегала к телу. Сам он был лет сорока по человеческим меркам со шрамом на брови.
Ко мне все уже потеряли интерес, и я успела скинуть вещи с рук в корзину, как вышла госпожа Лирен.
- Лучшей доли, господин Рикон. – Она присела и кивнула в знак приветствия, и махнула в мою сторону. – Это Влада, помощница.
– Мы уже познакомились, давайте перейдем к сути. – Господин Рикон махнул рукой, и в его руке материализовался лист бумаги, и он протянул его ей. – Зачитайте вслух, я должен быть уверен, что вы ознакомились с документом.
Пока я снова отходила от мурашек, что побежали по мне из-за вновь увиденной магии, госпожа зачитала документ и расписалась в нем.
– Хорошего вечера, госпожа Лирен, Влада. – Мы раскланялись, и он ушел.
Девушки, которые прибыли сюда, припустились к столам, что были не особо очищены, но это их не испугало. Каждая над своим столом начала магичить, и весь не нужный хлам полетел в корзины.
– Дамы, ваши ткани. – Вернулся господин Рикон, а за ним проплыли мотки новой ткани. К каждой девушке на стол легло по несколько мотков, и мужчина снова удалился.
– Эй, Влада, кажется. Быстро позови всех выпускниц сюда, мы тут лишь на двенадцать часов. – Я вернула себе способность шевелится и бросилась к выходу, понимая, что нас (выпускниц пятьдесят три девушки) много и надо на всех сшить платья.
Сперва я побежала в основной корпус, там жило большинство девушек. Услышав о мерках, они меня чуть не вбили в двери, вылетая из спальни. После я направилась в свой корпус. Девушки в моей спальни оказались любопытными. Они окружили меня и начали задавать вопросы: «А кто, там? А почему так много мастериц? А почему они молодые, а не пожилые?»
Ответ на большинство вопросов был "не знаю", но это их не останавливало, и они продолжали спрашивать и спрашивать. Когда мы дошли до дверей мастерской, прошло минут двадцать.
– Ну и чего так долго? – накинулись мастерицы. - Те девушки уже ушли.
Они отвернулись к тканям и начали делать какие-то пасы руками, ткань взлетела, а ножницы стали ее разрезать. К нам полетели сантиметровые ленты. Девушки начали ахать, кто повизгивал, кто хихикал.
Эти ленты забрались к нам под платья и начали измерять бедра, талию, грудь, и все, что и им нужно было.
Я не могла отвести взгляд от ножниц, что, поря в воздухе, нарезали ткань, и иголок с нитками, которые сшивали материю.
– Все! Свободны! – Девушки ушли, а меня стали просить принести еще ткани, ниток, кружев и все остального, что требовалось. Хотя я не понимала, зачем мне таскать, если они сами могут ее призвать, но, как мне объяснили, это лишняя трата резерва.
Через пару часов большинство платьев было готово, они не были какие-то особенные, достаточно простые, но все разные и по-своему красивы. Позже девушки принялись за украшения. Своего материала они не привезли, поэтому заставляли меня искать в этой мастерской все, что подойдет…
Я была медлительна, по мнению мастериц, хотя старалась быстро искать и бегала туда-сюда, но им надо было еще быстрей, и девушки принялись искать нужное вместе со мной.
Почти все мастерицы, закончив, снова послали за девушками для примерок.
Выпускницы мчались обратно резвее, чем в прошлый раз, каждая хотела увидеть свое платье. Как только мы пришли, я села на стол, что стоял вдалеке, и отдыхала, потому что ноги сильно гудели.
Выпускницы были прекрасны, они распустили свои волосы и стояли в новых платьях, что шли каждой так, будто они их отражения.
Я рассматривала их, но из-за ряда вешалок с вещами раздался какой-то шум и шорох, поэтому, спрыгнув со стола, я пошла на звук.
– Вам помочь? – спросила мастерицу, которая на коленях рылась в коробках с безделушками. Та резко обернулась и кивнула, мол, присоединяйся.
– Что ищете?
– Что-нибудь холодное на вид, будто чужое. Понимаешь? Но еще и изящное, тонкое, темное, дикое и вместе с тем обычное… Эх, как объяснить-то?
Я ее не поняла, но все темного цвета украшения стала показывать ей с вопросом: «Это?»
Перебрав несколько коробок, решила задать вопрос.
– Почему мы не можешь одеть любое из этих платьев? - Обвела рукой мастерскую, тут в большинстве находились именно они.
– Одежда тут настолько старая, что восстановить ее будет стоить дороже, чем сделать. Сама посуди. Восстановление забирает уйму энергии и опустошает резерв, амулеты, что могли бы пополнить резерв, стояли как платья на сто девушек, вот и выходит, что легче сшить новые, – пояснила мастерица. - Я вообще удивлена, что тут есть нарядные платья, ведь все, что вам шьют, ваше. Хотя, может быть, раньше было не так, это бы объяснило наличие старой одежды, а не новой.
