- Почему не веришь? - спросила тихо. Нечасто меня баловали такими подробностями из жизни моих родителей, и хоть было больно, но знать хотелось, как хочется любому ребёнку знать больше о своей матери.
- А ты подумай сама, - так же тихо проговорил кузнец, глядя мне в глаза, а смотря в душу.
- Я всегда думала - из-за меня, - я искала что-то в его лице. Что - и сама не могла понять. Искала и не находила. Тревога булькала внутри, щекотала в носу, в глазах скапливаясь неожиданной слезой.
- И из-за этого тоже, - Степан снова провёл ладонью по моей голове и притянул её к плечу. - Мыслю , что он такой же, как я. Как и мне, не нужна ему другая...
И я вздохнула облегчённо. Почему-то думать о том, что отец до сих пор любит маму, было приятнее, чем о том, что он женился из-за денег. Да, за матушкой моей давали неплохое приданое, она была единственной дочерью богатого мещанина-вдовца, и после женитьбы дела у моего отца пошли в гору.
- Так что собирайся, хозяй, иди. И батюшке отпиши потом, что сам князь пригласил тебя на ужин. А я пойду на кухню пока, постряпаю чего-то и себе на ужин. Через сколько прийти, чтобы отвести тебя к калитке?
- Давай через час, - я снова потёрлась лбом о его плечо, и Степан вышел, а я крепко заперла за ним дверь и стала собираться.
Тревогу прочь из сердца. Да всё хорошо. Мараи опять же не будет - уже облегчение.
***
- Лиззи! Деточка! Как я рада тебя видеть! - Ольга Леоновна, сияя искренней улыбкой и неподдельной радостью, легко приобняла меня. И я улыбнулась в ответ. Тоже искренне и радостно. Она много хорошего сделала для меня, как, наверное, сделала бы моя матушка.
- Я тоже рад тебя видеть, Лиззи, - князь Делегардов улыбался, довольно и, как мне показалось, хитро. Но он вроде всегда так улыбался.
Или нет?
- Вольдемар, где ты? Гостья пришла! - Его сиятельство обернулся вглубь комнаты, где была дверь в коридор. Младший князь поспешно вошёл в гостиную и расплылся в улыбке, завидев меня.
Вот и объект моего сегодняшнего исследования. А тема исследования будет... Я оценивающе осмотрела княжича. Пусть будет проверка гипотезы о его желании на мне жениться.
Итак, что мы имеем?
Слухи, пересказанные злобной девчонкой, о том, что князь хочет нашего сближения - раз. Внимание Вольдемара на ужине после императорского бала - два. Ну и... пожалуй, всё.
Или зачесть за третье вот эту его улыбку?
- Сударыня, как я рад вас видеть!
И будто искренне говорит. Но я помнила Мараю, её милые улыбки и гадкие слова, и точно знала - не стоит доверять вот этим проявлениям дружелюбия. Поэтому... Нужны факты. Только голые факты.
- Лиззи, позвольте вас проводить в столовую? - княжич смотрел так, будто хотел сказать что-то ещё, но ограничился только церемонно подставленным локтем. Я приняла поддержку. Это же просто вежливость, не так ли?
За столом, когда вся еда уже была опробована, его сиятельство Юлий Иммануил принялся веселить нас байками из своего прошлого. Байки были забавные, но по ироничной улыбке княгини я могла судить, что пересказанные не раз и не два. Но для меня они были новыми, а рассказывать гранд-мэтр умел, и в какой-то момент я перестала задаваться вопросом, что я тут делаю, и просто наслаждалась ростбифом и тушёными овощами в чудной, какой-то необычной кислой подливке, позволяла ухаживать за собой, насколько это было уместно. Только постоянное внимание младшего князя немного беспокоило. Как крошка в постели - только чуть-чуть и не каждую минуту, но всякий раз натыкаясь на его взгляд, испытывала неловкость.
- Лиззи, вы читали статьи Вольдемара про безмагические зоны? - спросил гранд-мэтр.
Я бросила осторожный взгляд на младшего Делегардова. Он ел мало и много - смотрел на меня. Сейчас вот опять.
- Этого года или позапрошлого? - уточнила у его сиятельства, отводя взгляд в сторону. Крошка мешала, кололась и вызывала желание вытряхнуть её.
Альманах «Записки о безмагических зонах» выходил раз в два года, и я знала, что в этом году новый готовится к выпуску и вот-вот появится у нас в библиотеке.
- Вольдемар, ну разве она не прелесть?!
Восклицание князя немного удивило, но я только подвигала бровью и увлекла себя овощами в собственной тарелке.
- Дорогая Лиззи, вы следите за публикациями Вольдемара? - спросил он, блестя глазами.
- А не должна? - уточнила я острожно.
А ну как это неправильно? Может, неприлично и не приветствуется в их аристократической среде? Хотя не читать альманах по исследованиям безмагических зон в Академии ТехноМагии было бы нелепо.
- Ну почему же не должна, просто это очень приятно, что студенты... - князь приподнял брови вверх, - и студентки регулярно читают свежую литературу!
Молодой князь ел ростбиф и смотрел на меня. Опять. Молча. И что-то в его глазах было такое... что-то, что я не знала, как назвать.
Вот это уже три или ещё нет?
- Ваше сиятельство, техномагия моя специальность! - напомнила на всякий случай.
- Альманах этого года только опубликовали. Скоро будут отправлять по адресам, и в нашей Академия тоже появится - она первая в списке рассылки, но у меня есть несколько авторских экземпляров, - княжич метнул быстрый взгляд на отца, а затем снова - на меня.
- Прекрасно! - я цокнула языком. - Много нового?
- Могу вам презентовать том. Если желаете почитать, - Вольдемар смотрел немного исподлобья не мигая. Улыбнулся сдержанно. Наверное, ему было приятно, что результаты его трудов кому-то интересны.
- Даже не знаю, ваше сиятельство, - мне было неловко, будто я выпросила что-то как маленькая девочка.
А я и не то чтобы прямо жаждала получить этот альманах. Меня вполне библиотечные экземпляры устраивают. Поэтому уточнила:
- Не стоит, ваше сиятельство. Я потом в библиотеке почитаю, а у вас, верно, планы на эти экземпляры.
- О нет, примите в подарок! Сделайте милость!
Я немного растерялась от такого напора и взглянула на Ольгу Леоновну. Она едва заметно склонила голову к плечу; между бровей у неё залегла морщинка. Кажется, это значило «Да возьми, это же просто!», и я перевела взгляд на Вольдемара:
- Благодарю вас, ваше сиятельство. Мне будет очень приятно, - улыбку сделала такую, нейтральную, а третий пункт в своём исследовании всё же отметила.
Хоть и неуверенно.
Вольдемар не стал дожидаться конца ужина, а прямо сейчас же подозвал слугу и послал за книгой.
- Вот, примите, - протянул мне экземпляр молодой князь, когда слуга принёс томик в мягкой журнальной обложке.
- Благодарю!
Я предпочла пролистать несколько страниц, чтобы не улыбаться княжичу в знак благодарности. Три перестало быть неуверенным - книга могла подождать и до конца ужина. Да и вообще не было необходимости её дарить.
Утешила мысль о том, что Вольдемар не сам побежал за ней, а всё же послал слугу. А это аргумент за то, что он не горит желанием жениться, а лишь исполняет рекомендации отца.
Значит, ещё есть шансы договориться.
У слова "договориться" был какой-то полузабытый неприятный привкус. И я задумалась, вспоминая, отчего же такое могло быть. Что-то очень знакомое, большое и гадкое, что не хотело пролезать через малюсенькую дверцу в моей памяти было связано с этим словом.
Вспомнить не вспомнила, а между тем осадок на душе остался неприятный.
После ужина гранд-мэтр продолжил мучить меня странными вопросами, вызывавшими одновременно страх и щемящее, непонятное чувство то ли близких слёз, то ли нервного смеха. Его сиятельство сидел нога на ногу в низком кресле, оббитом серым блестящим шёлком и, дирижируя себе пальцем, рассуждал:
- Не правда ли, Лиззи, изобретательство - интереснейшее занятие? Для меня это то человеческое, что только может быть самым интересным, но притом непознанным.
- Почему непознанным? - я присела на диванчик напротив.
- Изобретательство нельзя разложить на простые действия, как с каким-нибудь закручиванием гаек. И потом. Нельзя научить изобретать другого. Как вы думаете?
Я не была согласна. Поэтому размышляла, будет ли уместно возражать благодетелю, спорить с ним, или лучше всё же промолчать? Но все молчали, и я решила поддержать светскую беседу.
- Думаю, всё же возможно, - вот так, что-то нейтральное, ни то, ни сё.
- А ты, Вольдемар?
Вольдемар посмотрел на меня оценивающе и повернулся к отцу.
- Прости, не расслышал.
Я сразу напряглась. Так, это было четыре? Или мне показалось?
Князь опять заулыбался. Хитро, подозрительно. Перевёл взгляд с меня на Вольдемара и обратно, а потом сказал:
- Я, сынок, спрашивал, про изобретательство. Считаю это самое интересное и загадочное, что есть в человеке. И научить такому невозможно.
Княжич приподнял брови, размышляя и рассматривая меня, и наконец отвёл от меня взгляд, сказал:
- Даже не знаю. Не задумывался никогда.
- А вот Лиззи считает, что научить можно. И как же этому научить, Лиззи? - гранд-мэтр, а это был сейчас именно он, а не отец или князь, с любопытством уставился на меня.
- Я не говорила про то, как этому обучать. Я имела в виду, что сам процесс можно познать.
- Да? И как же? - интерес князя был неподдельным. Он даже уселся в своём кресле по-другому - спина прямая, руки в замок, пытливый взгляд режет меня на кусочки, на тонкие, полупрозрачные пласты. Поза, жесты, взгляд - всё говорило, что он само внимание.
- Так же, как мы формулы выводим, - чуть пожала я плечами.
Чувствовала себя всё менее и менее уверено.
Ржавые гаечки! Зачем я заговорила про это? Подсказывало же мне чувство, что нужно уважать благодетеля и выражать это уважение молчанием. Чем глубже уважение, тем глубже молчание.
- Так, так, так, - его большие пальцы постукали друг о друга в нетерпении, а фигура ещё больше подалась ко мне. - Интересно. Говорите, Лиззи, прошу вас.
Я нервно улыбнулась и посмотрела по очереди на напряжённого гранд-мэтра, на Вольдемара, рассматривающего меня через прищур, на княгиню, единственную, кто проявил расположение и дружелюбие обычной улыбкой. И пришлось продолжать. Неуверенно, будто шла по тонкому, крохкому льду, балансируя по ненадёжной тропке.
- Нужно зафиксировать начальные условия, затем пройти по цепочке преобразований. Вот... так... наверное.
- Это с цифрами можно сделать, с измеримыми величинами. А тут? Это же чистая эмпирика плюс мыслительные процессы плюс интуиция! - произнёс гранд-мэтр, сверля меня требовательным взглядом.
- Ну вот и фиксируем это всё, запоминаем последовательность ощущений при озарении, создаём похожие условия искусственно и повторяем, - мне хотелось убежать. Вот встать и, подхватив юбки, умчаться в комнату, быстро переодеться и уйти отсюда. Эти взгляды... Что старший князь, что младший, хоть и разный в них виделся смысл. Но я всё же решила закончить свою мысль, а бежать всегда успеется.
- При каких условиях вам чаще всего приходят идеи, вы можете вспомнить? Вспоминаете, запоминаете. Начинаете воссоздавать эти условия. И когда всё готово, отпускаете мысли в свободное плавание. Не знаю, как у вас, а мне нужно обязательно чем-то занять руки. Хотя... - я припомнила пару-тройку случае, когда ко мне приходили отличные идеи. - Иногда озарение бывает в момент засыпания.
Юлий Иммануил, князь Делегардов, как мальчишка подскочил и крикнул:
- Да, Вольдемар, да! Я же говорил, что это сокровище! Это гениальная барышня!
Желание убежать не просто усилилось, оно стало нестерпимым. И я даже вцепилась в складки платья, будто так можно было удержать себя на месте. И огромным усилием воли сдержалась, чтобы не рвануть на всех парах из гостиной. Да и едкая ржавчина с наблюдением за Вольдемаром, обойдусь без аргументов или вовсе без наблюдения! Князь с размаху рухнул в кресло и уставился на меня с непонятной смесью чувств, а у меня зашевелились волоски под корсетом — ещё одно неприятное ощущение, скажу я вам...
- Лиззи, милая! Мне тоже во время засыпания часто приходят идеи!
Ну подумаешь, новость. Чего же из-за этого так вскипать? Я во все глаза смотрел на взволнованного князя и боковым зрением уловила движение. Оказалось, это княгиня с сардонической улыбкой качала головой.
Представляю, каково ей жить с таким вот то и дело восторженно прозревающим мужем.
И сейчас глядя на Ольгу Леоновну, понимала: судьба благоволит ко мне, именно так расположив события, а я приняла правильное решение после встречи с Ираклом, уже не моим Ираклом - мне замуж выходить не стоит. Вскакивающая по ночам с криком «Идея!» я, мои странные для женщины увлечения, кузня, мастерская, железо и смазка, алхимия и инструменты - кому такое понравится?
Такое точно не для мужа. Не для семьи.
Для семьи - это когда мужчина приходит из лавки или со службы, и всё, его голова больше не занята делами. Сразу вспомнился папенька, как он заходил в дом, сбрасывал на руки Прохора сюртук или шубу, кряхтел, снимая сапоги, улыбался мне устало, поднимался к себе. Потом, когда он уже в домашнем, сидел за столом, было видно, как устал - руки двигались медленно, голова не поворачивалась, а под глазами были тени.
Когда ужин заканчивался, батюшка усаживался, вытянув ноги зимой - к камину, летом - на веранде. А я пристраивалась рядом и рассказывала о своём дне. Болтала без умолку, вертелась вокруг него, тормошила.
И когда папенька обнимал меня наконец, сжимал в объятьях, я понимала - ну вот, отдохнул. А отдохнув, он уходил в свой домашний кабинет, и снова там что-то считал, читал, писал в большие толстые книги или черкал на листочках.
Да, мой батюшка тоже был увлечён своим делом, но это не мешало ему быть хорошим семьянином и лучшим в мире отцом.
Вот только он был мужчиной. И у него не было жены.
Да...
Я задумалась: каково это было, если бы у него была жена?
И снова посмотрела на Ольгу Леоновну. Вот так бы это и выглядело - она тихо качает головой, отвернувшись в сторону, вздыхает.
А если бы на месте князя была его жена с таким вот отстранённым взглядом, шевелящимися губами?..
Я только усмехнулась - нет уж. Я полностью права: жена-изобретатель, жена-механик, жена, помешанная на железках - плохая жена. Мужчины любят, чтобы женщины окружали их вниманием, чтобы восхищались ими и поддерживали во всех их начинаниях. Чтобы делали дом уютней, следили за свежестью и разнообразием пищи, и за чистотой и опрятностью одежды. А такая скука - точно не моё.
Нет, я не хочу семью.
Ещё с Ираклом я бы подумала об этом... Но кроме него, достойных внимания мужчин я не видела. Иракл же никогда не станет моим, да и я ему такая не нужна.
Решено: никаких мужчин, а моя любовь отныне одна-единственная, и это механика!
Я подняла глаза и встретилась с вопросительным взглядом гранд-мэтра.
- Да? - уточнила я. Может, и я прослушала что-то, объясняясь в любви любимым железякам и ставя мысленно крест на всех своих любовных историях разом?
- А как сделать так, чтобы это состояние засыпания продлить? Ведь не всегда получается проснуться, чтобы записать идею. Эх... Сколько же их так и пропало во сне!
Он сморщился, вспоминая, видимо, кладбище собственных идей. И судя по горькому выражению лица, кладбище было большим.
- Не знаю, - протянула я, размышляя, что нужно сделать, чтобы мгновенно выйти из сна. - Спать в неудобной позе? Чтобы просыпаться, едва заснёшь. Ммм... Сидя?
- А ты подумай сама, - так же тихо проговорил кузнец, глядя мне в глаза, а смотря в душу.
- Я всегда думала - из-за меня, - я искала что-то в его лице. Что - и сама не могла понять. Искала и не находила. Тревога булькала внутри, щекотала в носу, в глазах скапливаясь неожиданной слезой.
- И из-за этого тоже, - Степан снова провёл ладонью по моей голове и притянул её к плечу. - Мыслю , что он такой же, как я. Как и мне, не нужна ему другая...
И я вздохнула облегчённо. Почему-то думать о том, что отец до сих пор любит маму, было приятнее, чем о том, что он женился из-за денег. Да, за матушкой моей давали неплохое приданое, она была единственной дочерью богатого мещанина-вдовца, и после женитьбы дела у моего отца пошли в гору.
- Так что собирайся, хозяй, иди. И батюшке отпиши потом, что сам князь пригласил тебя на ужин. А я пойду на кухню пока, постряпаю чего-то и себе на ужин. Через сколько прийти, чтобы отвести тебя к калитке?
- Давай через час, - я снова потёрлась лбом о его плечо, и Степан вышел, а я крепко заперла за ним дверь и стала собираться.
Тревогу прочь из сердца. Да всё хорошо. Мараи опять же не будет - уже облегчение.
***
- Лиззи! Деточка! Как я рада тебя видеть! - Ольга Леоновна, сияя искренней улыбкой и неподдельной радостью, легко приобняла меня. И я улыбнулась в ответ. Тоже искренне и радостно. Она много хорошего сделала для меня, как, наверное, сделала бы моя матушка.
- Я тоже рад тебя видеть, Лиззи, - князь Делегардов улыбался, довольно и, как мне показалось, хитро. Но он вроде всегда так улыбался.
Или нет?
- Вольдемар, где ты? Гостья пришла! - Его сиятельство обернулся вглубь комнаты, где была дверь в коридор. Младший князь поспешно вошёл в гостиную и расплылся в улыбке, завидев меня.
Вот и объект моего сегодняшнего исследования. А тема исследования будет... Я оценивающе осмотрела княжича. Пусть будет проверка гипотезы о его желании на мне жениться.
Итак, что мы имеем?
Слухи, пересказанные злобной девчонкой, о том, что князь хочет нашего сближения - раз. Внимание Вольдемара на ужине после императорского бала - два. Ну и... пожалуй, всё.
Или зачесть за третье вот эту его улыбку?
- Сударыня, как я рад вас видеть!
И будто искренне говорит. Но я помнила Мараю, её милые улыбки и гадкие слова, и точно знала - не стоит доверять вот этим проявлениям дружелюбия. Поэтому... Нужны факты. Только голые факты.
- Лиззи, позвольте вас проводить в столовую? - княжич смотрел так, будто хотел сказать что-то ещё, но ограничился только церемонно подставленным локтем. Я приняла поддержку. Это же просто вежливость, не так ли?
За столом, когда вся еда уже была опробована, его сиятельство Юлий Иммануил принялся веселить нас байками из своего прошлого. Байки были забавные, но по ироничной улыбке княгини я могла судить, что пересказанные не раз и не два. Но для меня они были новыми, а рассказывать гранд-мэтр умел, и в какой-то момент я перестала задаваться вопросом, что я тут делаю, и просто наслаждалась ростбифом и тушёными овощами в чудной, какой-то необычной кислой подливке, позволяла ухаживать за собой, насколько это было уместно. Только постоянное внимание младшего князя немного беспокоило. Как крошка в постели - только чуть-чуть и не каждую минуту, но всякий раз натыкаясь на его взгляд, испытывала неловкость.
- Лиззи, вы читали статьи Вольдемара про безмагические зоны? - спросил гранд-мэтр.
Я бросила осторожный взгляд на младшего Делегардова. Он ел мало и много - смотрел на меня. Сейчас вот опять.
- Этого года или позапрошлого? - уточнила у его сиятельства, отводя взгляд в сторону. Крошка мешала, кололась и вызывала желание вытряхнуть её.
Альманах «Записки о безмагических зонах» выходил раз в два года, и я знала, что в этом году новый готовится к выпуску и вот-вот появится у нас в библиотеке.
- Вольдемар, ну разве она не прелесть?!
Восклицание князя немного удивило, но я только подвигала бровью и увлекла себя овощами в собственной тарелке.
- Дорогая Лиззи, вы следите за публикациями Вольдемара? - спросил он, блестя глазами.
- А не должна? - уточнила я острожно.
А ну как это неправильно? Может, неприлично и не приветствуется в их аристократической среде? Хотя не читать альманах по исследованиям безмагических зон в Академии ТехноМагии было бы нелепо.
- Ну почему же не должна, просто это очень приятно, что студенты... - князь приподнял брови вверх, - и студентки регулярно читают свежую литературу!
Молодой князь ел ростбиф и смотрел на меня. Опять. Молча. И что-то в его глазах было такое... что-то, что я не знала, как назвать.
Вот это уже три или ещё нет?
- Ваше сиятельство, техномагия моя специальность! - напомнила на всякий случай.
- Альманах этого года только опубликовали. Скоро будут отправлять по адресам, и в нашей Академия тоже появится - она первая в списке рассылки, но у меня есть несколько авторских экземпляров, - княжич метнул быстрый взгляд на отца, а затем снова - на меня.
- Прекрасно! - я цокнула языком. - Много нового?
- Могу вам презентовать том. Если желаете почитать, - Вольдемар смотрел немного исподлобья не мигая. Улыбнулся сдержанно. Наверное, ему было приятно, что результаты его трудов кому-то интересны.
- Даже не знаю, ваше сиятельство, - мне было неловко, будто я выпросила что-то как маленькая девочка.
А я и не то чтобы прямо жаждала получить этот альманах. Меня вполне библиотечные экземпляры устраивают. Поэтому уточнила:
- Не стоит, ваше сиятельство. Я потом в библиотеке почитаю, а у вас, верно, планы на эти экземпляры.
- О нет, примите в подарок! Сделайте милость!
Я немного растерялась от такого напора и взглянула на Ольгу Леоновну. Она едва заметно склонила голову к плечу; между бровей у неё залегла морщинка. Кажется, это значило «Да возьми, это же просто!», и я перевела взгляд на Вольдемара:
- Благодарю вас, ваше сиятельство. Мне будет очень приятно, - улыбку сделала такую, нейтральную, а третий пункт в своём исследовании всё же отметила.
Хоть и неуверенно.
Вольдемар не стал дожидаться конца ужина, а прямо сейчас же подозвал слугу и послал за книгой.
- Вот, примите, - протянул мне экземпляр молодой князь, когда слуга принёс томик в мягкой журнальной обложке.
- Благодарю!
Я предпочла пролистать несколько страниц, чтобы не улыбаться княжичу в знак благодарности. Три перестало быть неуверенным - книга могла подождать и до конца ужина. Да и вообще не было необходимости её дарить.
Утешила мысль о том, что Вольдемар не сам побежал за ней, а всё же послал слугу. А это аргумент за то, что он не горит желанием жениться, а лишь исполняет рекомендации отца.
Значит, ещё есть шансы договориться.
У слова "договориться" был какой-то полузабытый неприятный привкус. И я задумалась, вспоминая, отчего же такое могло быть. Что-то очень знакомое, большое и гадкое, что не хотело пролезать через малюсенькую дверцу в моей памяти было связано с этим словом.
Вспомнить не вспомнила, а между тем осадок на душе остался неприятный.
После ужина гранд-мэтр продолжил мучить меня странными вопросами, вызывавшими одновременно страх и щемящее, непонятное чувство то ли близких слёз, то ли нервного смеха. Его сиятельство сидел нога на ногу в низком кресле, оббитом серым блестящим шёлком и, дирижируя себе пальцем, рассуждал:
- Не правда ли, Лиззи, изобретательство - интереснейшее занятие? Для меня это то человеческое, что только может быть самым интересным, но притом непознанным.
- Почему непознанным? - я присела на диванчик напротив.
- Изобретательство нельзя разложить на простые действия, как с каким-нибудь закручиванием гаек. И потом. Нельзя научить изобретать другого. Как вы думаете?
Я не была согласна. Поэтому размышляла, будет ли уместно возражать благодетелю, спорить с ним, или лучше всё же промолчать? Но все молчали, и я решила поддержать светскую беседу.
- Думаю, всё же возможно, - вот так, что-то нейтральное, ни то, ни сё.
- А ты, Вольдемар?
Вольдемар посмотрел на меня оценивающе и повернулся к отцу.
- Прости, не расслышал.
Я сразу напряглась. Так, это было четыре? Или мне показалось?
Князь опять заулыбался. Хитро, подозрительно. Перевёл взгляд с меня на Вольдемара и обратно, а потом сказал:
- Я, сынок, спрашивал, про изобретательство. Считаю это самое интересное и загадочное, что есть в человеке. И научить такому невозможно.
Княжич приподнял брови, размышляя и рассматривая меня, и наконец отвёл от меня взгляд, сказал:
- Даже не знаю. Не задумывался никогда.
- А вот Лиззи считает, что научить можно. И как же этому научить, Лиззи? - гранд-мэтр, а это был сейчас именно он, а не отец или князь, с любопытством уставился на меня.
- Я не говорила про то, как этому обучать. Я имела в виду, что сам процесс можно познать.
- Да? И как же? - интерес князя был неподдельным. Он даже уселся в своём кресле по-другому - спина прямая, руки в замок, пытливый взгляд режет меня на кусочки, на тонкие, полупрозрачные пласты. Поза, жесты, взгляд - всё говорило, что он само внимание.
- Так же, как мы формулы выводим, - чуть пожала я плечами.
Чувствовала себя всё менее и менее уверено.
Ржавые гаечки! Зачем я заговорила про это? Подсказывало же мне чувство, что нужно уважать благодетеля и выражать это уважение молчанием. Чем глубже уважение, тем глубже молчание.
- Так, так, так, - его большие пальцы постукали друг о друга в нетерпении, а фигура ещё больше подалась ко мне. - Интересно. Говорите, Лиззи, прошу вас.
Я нервно улыбнулась и посмотрела по очереди на напряжённого гранд-мэтра, на Вольдемара, рассматривающего меня через прищур, на княгиню, единственную, кто проявил расположение и дружелюбие обычной улыбкой. И пришлось продолжать. Неуверенно, будто шла по тонкому, крохкому льду, балансируя по ненадёжной тропке.
- Нужно зафиксировать начальные условия, затем пройти по цепочке преобразований. Вот... так... наверное.
- Это с цифрами можно сделать, с измеримыми величинами. А тут? Это же чистая эмпирика плюс мыслительные процессы плюс интуиция! - произнёс гранд-мэтр, сверля меня требовательным взглядом.
- Ну вот и фиксируем это всё, запоминаем последовательность ощущений при озарении, создаём похожие условия искусственно и повторяем, - мне хотелось убежать. Вот встать и, подхватив юбки, умчаться в комнату, быстро переодеться и уйти отсюда. Эти взгляды... Что старший князь, что младший, хоть и разный в них виделся смысл. Но я всё же решила закончить свою мысль, а бежать всегда успеется.
- При каких условиях вам чаще всего приходят идеи, вы можете вспомнить? Вспоминаете, запоминаете. Начинаете воссоздавать эти условия. И когда всё готово, отпускаете мысли в свободное плавание. Не знаю, как у вас, а мне нужно обязательно чем-то занять руки. Хотя... - я припомнила пару-тройку случае, когда ко мне приходили отличные идеи. - Иногда озарение бывает в момент засыпания.
Юлий Иммануил, князь Делегардов, как мальчишка подскочил и крикнул:
- Да, Вольдемар, да! Я же говорил, что это сокровище! Это гениальная барышня!
Желание убежать не просто усилилось, оно стало нестерпимым. И я даже вцепилась в складки платья, будто так можно было удержать себя на месте. И огромным усилием воли сдержалась, чтобы не рвануть на всех парах из гостиной. Да и едкая ржавчина с наблюдением за Вольдемаром, обойдусь без аргументов или вовсе без наблюдения! Князь с размаху рухнул в кресло и уставился на меня с непонятной смесью чувств, а у меня зашевелились волоски под корсетом — ещё одно неприятное ощущение, скажу я вам...
- Лиззи, милая! Мне тоже во время засыпания часто приходят идеи!
Ну подумаешь, новость. Чего же из-за этого так вскипать? Я во все глаза смотрел на взволнованного князя и боковым зрением уловила движение. Оказалось, это княгиня с сардонической улыбкой качала головой.
Представляю, каково ей жить с таким вот то и дело восторженно прозревающим мужем.
И сейчас глядя на Ольгу Леоновну, понимала: судьба благоволит ко мне, именно так расположив события, а я приняла правильное решение после встречи с Ираклом, уже не моим Ираклом - мне замуж выходить не стоит. Вскакивающая по ночам с криком «Идея!» я, мои странные для женщины увлечения, кузня, мастерская, железо и смазка, алхимия и инструменты - кому такое понравится?
Такое точно не для мужа. Не для семьи.
Для семьи - это когда мужчина приходит из лавки или со службы, и всё, его голова больше не занята делами. Сразу вспомнился папенька, как он заходил в дом, сбрасывал на руки Прохора сюртук или шубу, кряхтел, снимая сапоги, улыбался мне устало, поднимался к себе. Потом, когда он уже в домашнем, сидел за столом, было видно, как устал - руки двигались медленно, голова не поворачивалась, а под глазами были тени.
Когда ужин заканчивался, батюшка усаживался, вытянув ноги зимой - к камину, летом - на веранде. А я пристраивалась рядом и рассказывала о своём дне. Болтала без умолку, вертелась вокруг него, тормошила.
И когда папенька обнимал меня наконец, сжимал в объятьях, я понимала - ну вот, отдохнул. А отдохнув, он уходил в свой домашний кабинет, и снова там что-то считал, читал, писал в большие толстые книги или черкал на листочках.
Да, мой батюшка тоже был увлечён своим делом, но это не мешало ему быть хорошим семьянином и лучшим в мире отцом.
Вот только он был мужчиной. И у него не было жены.
Да...
Я задумалась: каково это было, если бы у него была жена?
И снова посмотрела на Ольгу Леоновну. Вот так бы это и выглядело - она тихо качает головой, отвернувшись в сторону, вздыхает.
А если бы на месте князя была его жена с таким вот отстранённым взглядом, шевелящимися губами?..
Я только усмехнулась - нет уж. Я полностью права: жена-изобретатель, жена-механик, жена, помешанная на железках - плохая жена. Мужчины любят, чтобы женщины окружали их вниманием, чтобы восхищались ими и поддерживали во всех их начинаниях. Чтобы делали дом уютней, следили за свежестью и разнообразием пищи, и за чистотой и опрятностью одежды. А такая скука - точно не моё.
Нет, я не хочу семью.
Ещё с Ираклом я бы подумала об этом... Но кроме него, достойных внимания мужчин я не видела. Иракл же никогда не станет моим, да и я ему такая не нужна.
Решено: никаких мужчин, а моя любовь отныне одна-единственная, и это механика!
Я подняла глаза и встретилась с вопросительным взглядом гранд-мэтра.
- Да? - уточнила я. Может, и я прослушала что-то, объясняясь в любви любимым железякам и ставя мысленно крест на всех своих любовных историях разом?
- А как сделать так, чтобы это состояние засыпания продлить? Ведь не всегда получается проснуться, чтобы записать идею. Эх... Сколько же их так и пропало во сне!
Он сморщился, вспоминая, видимо, кладбище собственных идей. И судя по горькому выражению лица, кладбище было большим.
- Не знаю, - протянула я, размышляя, что нужно сделать, чтобы мгновенно выйти из сна. - Спать в неудобной позе? Чтобы просыпаться, едва заснёшь. Ммм... Сидя?
