Для каждого из живущих на земле людей свое представление о счастье. Для кого-то это дом – полная чаша, для кого-то это взаимная любовь соседского парня, для кого-то – глоток воды в засуху. И только мы – ангелы, знаем, что счастье заключается в умиротворении.
- Ассиэль! – окликнул меня Каррос. – Тебя ищет мастер Гезария.
Я недовольно подняла глаза от книги и вздохнула. Просто так, без повода, мастер ни разу еще никого видеть не пожелал, поэтому неудивительно, что идти к нему у меня большой охоты не было. В последний раз, когда нам все-таки удалось повидаться (несмотря на массу уловок с моей стороны), мне был дан последний шанс исправить ситуацию с подведомственным миром каррагов. Но через сорок восемь часов, ввиду полной безвыходности положения, ожидается гибель целой планеты. А это значит, что предоставленным шансом я не воспользовалась и Гезария ищет меня совсем не для того, чтобы похвалить.
Осознав всю беспросветность сложившейся ситуации, я упала головой на руки и глухо застонала. Не хочу думать, какое наказание может придумать для меня мастер, если учесть, что шефство над загибающимся миром уже было наказанием за мои проступки.
- Что, все так плохо? – сочувствующе спросил Каррос, присаживаясь рядом. Мы с Карросом уже много лет работали бок о бок, и только ему я могла сказать правду.
- Более чем, - подавленно ответила я. Уныние – грех, но выбраться из этого состояния почему-то не удавалось. – Если попаду на глаза Гезарии, то…я даже подумать боюсь, что он со мной сделает.
- Да не переживай, - с деланной веселостью воскликнул Каррос. – Ты же не альтернативный мир разрушила.
С громким стоном я вновь упала на стол. Каррос, как обычно, не в бровь, а в глаз. То ли уже знает, и издевается, то ли все-таки поддержать пытается.
- Каррос, это именно то, что я сделала. Мир планеты Савояр, над которым я шефствовала, через сорок семь часов и сколько-то там минут будет разрушен. Это был мой последний шанс реабилитироваться за историю с развороченным храмом Чистилища, и что делать теперь, я не знаю.
- Так это была ты? – придвигаясь ближе, перешел на шепот Каррос. – Ну, там, в Чистилище?
- А ты не знал, что ли? – усмехнулась я.
- Слухи разные ходили, - ангелы мастера уклоняться от ответа. – Но я считал, что за случившееся виновника, как минимум изгнали, а тебе оказывается, даже шанс исправиться дали. А ты и им не воспользовалась.
Как я уже сказала – с Карросом мы уже не одно тысячелетие работали рядом. Я считаю его своим наставником, и тем более было удивительно заметить промелькнувшее на его лице лице выражение брезгливости. Но ангелы не могут осуждать. Потому Каррос помялся, и пробурчал, отводя глаза:
- Я надеюсь, мастер Гезария разберется. В любом случае, мое отношение к случившемуся, да думаю и отношение большинства, когда они узнают, ты понимаешь.
- Конечно, понимаю, - хмуро ответила я и отвернулась.
Как известно, прежде видимой Вселенной, Бог сотворил ангельский мир, населяли который ангелы. Главным делом ангелов стало непрестанное восхваление Его. Так бы и оставалось, если бы Бог ограничился одним единственным миром. Но из-за избытка любви и желания одарить ею как можно больше творений, Он создал множество Вселенных, населяют которые различные плоды Его трудов. Обязанностью ангелов теперь стало покровительство созданным мирам, помощь населяющим их тварям Божьим и, если это необходимо, спасение. Думаю не нужно пояснять, что ангелы очень ревностно относятся к своим обязанностям и смерть каждого из миров воспринимается, как неудача конкретного ангела. Если такое случается, то, как правило, его изгоняют. Как следствие, он присоединяется к сонму таких же низвергнутых – демонов.
Каррос старался не демонстрировать свое недовольство и осуждение. Но он прав – когда все узнают о случившемся, пощады мне не будет, а потому прятаться от Гезарии нет смысла.
Я тяжело поднялась и, задевая бедрами углы, медленно пошла по узкому проходу между столами. Библиотека Рая, содержащая в себе все книги, когда-либо написанные в любом из миров, имеет удивительную особенность. Если ангел заходит в нее в подавленном состоянии, или же в ярости, то потолки опускаются настолько, что к ним можно дотронуться рукой; проходы сужаются так, что пройти между стеллажами не ударившись, невозможно, а полумрак заставляет голову опускаться ниже, чтобы глаза могли рассмотреть символы. И напротив, радостный ангел, входя в здание, не может даже рассмотреть высокий потолок библиотеки, яркий свет заливает все вокруг, а простор огромного читального зала захватывает дух. Причем оба этих разнополярных явления могут существовать одновременно и независимо, будучи реальными для каждого из ангелов.
Этот эффект очень полно иллюстрирует безграничные возможности радостной души, которая в состоянии расправить крылья и взлететь, возносимая внутренним ликованием.
Я же, в последнее время, постоянно сбивала все углы библиотеки, и если боли я не чувствовала, и повреждений не ощущала, то бедные столы из букового дерева такой способностью, увы, не обладают. Наш Хранитель знаний - мастер Радуриэль, стал недовольно на меня посматривать.
Стараясь не замечать сбитую стопку книг, на которые красноречиво мне пытался указать Хранитель, я вышла на крыльцо и полной грудью вдохнула такой чистый, искрящийся свежестью, райский воздух.
Сейчас в Раю была погода, идентичная земной зиме. Вчера у нас прошел металлический дождь, как на планете Радулга. Завтра, возможно, мы почувствуем на себе жар планеты Гофстоф, или ливень, беспрестанно идущий в болотистом мире Пеанея.
Мне нравилась сегодняшняя погода. Вот в мире каррагов, который я курировала, всегда стояла жара, которая усугублялась ядовитыми парами с ацетоновых озер. Я совершенно не желала там находиться, и бессовестно прошляпила момент, когда астероид близко подошел к планете, и возникла угроза столкновения. Но права вмешиваться в уничтожение астероида у меня нет, и потому, в соответствии с инструкцией, я должна была найти героя. Герой должен быть обязательно просветленным, имеющим возможность услышать ангела. И под мудрым руководством этого самого ангела (кто бы им хоть чуть-чуть поруководил), должен свести угрозу к нулю и мужественно погибнуть. Ну, последний пункт всегда оставался на усмотрение ангела, но, как правило, выживших победителей апокалипсиса всегда было немного. Подопечные нам души важностью момента проникаются почему-то только после смерти своего героя. А если герой жив, то и самопожертвование в поступке уже не так заметно, и доблесть под слоем хвастовства не разглядишь. Хотя, что уж тут рассуждать, я-то героя планеты Савояр даже найти не успела…
Дом Мастеров предстал передо мной как-то уж совсем неожиданно. Я очень старалась идти медленно – глазела по сторонам, ногами подбрасывала вверх пушистый снег. Но момент все-таки настал, не забыв придавить меня осознанием своей неотвратимости.
Огромные двустворчатые двери распахнулись, открывая мне просторный зал - абсолютно пустой, если не считать небольшого стола посредине. За столом, низко склонив голову, сидел ангел. Я расправила плечи и как можно спокойнее пошла к нему. Шаги мои гулко отдавались эхом, нарушая полнейшую тишину зала, и то, что сидящий за столом ангел не обращает на меня никакого внимания, немного досадовало. Я подошла к столу и замерла, рассматривая мраморные плиты под ногами. От показной уверенности не осталось и следа – меня трясло, колотило, и я уже с трудом стояла на ногах.
Из зала, окромя белых врат, в которые входили ангелы, более никаких дверей не было. Желающих попасть к мастерам, по мере необходимости переносил ангел по имени Хашмаль. Именно по выражению лица Хашмаля можно было определить, что же ждет входящего ангела. Если Хашмаль ласково улыбался, то аудиенция будет приятной. А если Хашмаль хмурился… То, что теперь Хашмаль не бросил на меня даже взгляда, говорило лучше всяких слов. На глаза навернулись слезы, я сжала в кулаки задрожавшие вдруг руки и, стараясь не выдавать свое состояние, сказала:
- Рада вас видеть, меня ждет мастер Гезария.
Хашмаль хмыкнул и не пошевелился, уставившись в свои листочки, разложенные на столе.
Немного подождав, я повторила:
- Меня ждет мастер Гезария.
Когда Хашмаль опять не пошевелился, я наклонилась, и одним движением собрала все его бумаги, безусловно, важные, но не настолько, чтобы пренебрегать своими обязанностями. Теперь уж ангелу пришлось обратить на меня внимание. Он поднял глаза и, по-прежнему, не говоря ни слова, протянул руку ладонью вверх, требуя вернуть захваченные мной документы.
- Гезария, - напомнила я, пряча руки за спину.
- Бумаги, - нагло ответил Хашмаль, даже не сомневаясь в том, кто же выйдет победителем в нашем противостоянии.
Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга. Мне нечего было ему противопоставить. Не сражаться же нам здесь, в Доме Мастеров! К тому же при прямой конфронтации, Хашмаль выйдет победителем – он старше и сильнее. Схлестнуться с ним из принципа? Это чревато наказанием, что в моем положении, по меньшей мере, нежеланно.
Я вздохнула и с такой широкой улыбкой, что даже скулы сводило, положила бумаги на протянутую руку.
- Ты поступила правильно, - торжествующе заявил Хашмаль. – Удел ангелов – это кротость и смирение.
Слова вроде говорит верные, а в глазах насмешка. Вот уж поведение Хашмаля точно нельзя назвать правильным. И ангел отлично понимал, что вступить в открытое противостояние я просто побоялось.
Шагнув на сияющий круг, который силами Хашмаля должен перенести меня к Гезарии, я мучилась от осознания нечестности ситуации. И уже исчезая в сияющем столбе света, послала в дерзкого ангела небольшой поток силы.
Ничего, подумаешь - не сможет некоторое время прочесть ни одной буквы в своем таком уж важном документе. Заслужил. Зато на моем лице теперь сияла искренняя улыбка, ведь ангел всегда должен восстанавливать справедливость.
Перед Гезарией я предстала уже серьезной. Высокий красивый ангел сидел за столом, и казалось, не замечал меня. Мы все выглядим молодыми и прекрасными, как свет, но усталость мастера, как будто прибавляла ему года. Глаза ангела, измученного возложенной на него ответственностью, как будто уже устали следить за бесконечной суетой вокруг и Гезария подолгу застывал, глядя, словно в никуда, а разговаривая с собеседником, зачастую даже не обращал на него взор. Это не было снобизмом, хоть он в какой-то мере и присущ нашему брату. Это было банальной изможденностью того, кто появился раньше многих из нас.
Кабинет Гезарии был обставлен со свойственным ангелам аскетизмом – обычный дубовый стол, шероховатость поверхности которого отполирована за многие годы работы, и два стула – для посетителя и самого мастера. Единственной роскошью были картины без рам, изображающие сцены сотворения миров – ранее Гезария увлекался живописью. Но и это увлечение за долгие века себя изничтожило.
Я не знаю, сколько провела так, без движения находясь в круге, очерченном светом. Я, не моргая, следила за мастером, который сидел, положив подбородок на руки. С каждой секундой мой страх перед предстоящим наказанием рос и я, наверное, смогла бы так простоять еще долго, надеясь отложить ужасный момент изгнания на потом, но Гезария вдруг тяжело вздохнул и убрал руки от лица. Он как будто решился на что-то, и, встретившись с ним глазами, я вздрогнула: вопреки обыкновению, мастер смотрел прямо на меня, но взгляд его ничего хорошего не предвещал.
- Присаживайся, Ассиэль, - неожиданно мягко сказал Гезария.
Немного помявшись, я подошла и присела на самый кончик стула, сложив на коленях руки, как примерная ученица. Это не укрылось от внимания Гезарии и уголки его губ дрогнули.
- Ты задержалась, - подавив улыбку, заметил он. – Хашмаль не пускал?
Не видя смысла лгать, я кивнула. Подумала, и горестно вздохнула, демонстрируя, что расстроилась.
- Я знал, что так будет, - задумчиво постучал пальцами по столешнице Гезария. – Но думаю и для тебя это секретом не оказалось. Гибель планеты для нас непозволительная роскошь, ведь новые миры Господь уже давно не создавал. Поэтому реакция большинства ангелов вполне оправдана.
Он замолчал, чего-то ожидая, и я неожиданно сказала глупость, которую в других условиях никогда бы не произнесла:
- Но ведь души всех погибших на Савояре все равно попадут в Рай. Почему же ко мне такая ненависть?
- Ассиэль, - голос Гезарии похолодел на несколько градусов. – Ты молода, и поэтому я отвечу на твой вопрос. Но тот факт, что в твоей душе изначально нет ответа, только утверждает мое решение.
Я опустила глаза и сжала зубы, чтобы не заплакать.
- Для того, чтобы попасть в Рай, душе необходимо очиститься, пройдя с честью и любовью свой путь. Каждому для этого нужно разное время, но это время, на каждую минуту которого он имеет право. И, возможно, для того, чтобы впустить в свое сердце любовь, душе необходимы года. Года, которые она, из-за твоей глупой ошибки, уже не проживет, и теперь отправится в Ад. А все почему? Потому что именно в этот, отдельно взятый момент разрушения планеты душа черна и Рая не заслуживает.
- Но ведь существуют и плюсы, - я была в полнейшем отчаянии. – Многие души не успеют очернить себя и их обладатели умрут прекрасными и непорочными созданиями.
Голубые глаза Гезарии потемнели. Подозреваю, своими словами я наступила на больное место мастера, но пути назад уже не было. Гезария перевел взгляд на окно и медленно произнес:
- Знаешь, Ассиэль, Бог создал меня одним из первых. Я видел зарождение ранних миров, присутствовал при изгнании Адама и Евы из Рая, ощущал на себе капли дождя, повлекшего за собой Великий потоп, и я же, в сопровождении Господа и одного из братьев наших, увел Лота и его семью из Содома. Видел я в последующем разные миры и разных созданий, их населяющих, но таких черных и порочных душ, как сейчас, не было еще никогда. Все меньше умерших попадают в Рай, и все большее число их пополняет Ад. Враги же наши ищут и измышляют все чуднее и извращеннее способы свернуть души с истинного пути. И как ни грустно мне - способы эти действуют. Эту картину я наблюдаю в каждом из миров, но на Земле краски ее все ярче и ярче.
Голос Гезарии становился все тише и тише, пока не оборвался совсем. Кабинет утонул в тишине. Гезария сидел, погруженный в свои мысли, я же совершенно не знала, что сказать.
- По твоему мнению, какого наказания ты заслуживаешь? – внезапно спросил мастер. От неожиданности я вздрогнула.
- Это не имеет значение, решение у вас уже есть.
- И все же, - настаивал Гезария.
Я с тоской посмотрела в окно, на заснеженный двор Дома мастеров и у меня мелькнула мысль, что практикуемое ангелами наказание в виде изгнания из Рая, незаслуженно суровое. И, возможно - всего лишь возможно, Гезария сможет заменить его на что-то более гуманное. Но я вспомнила Хашмаля и Карроса, и осознала тщетность своих надежд.
- Я заслуживаю только изгнания, - мрачно сказала я. Просто хотелось хотя бы напоследок не разочаровывать мастера.
Гезария кивнул, и, не посмотрев на меня, сказал:
- Еще вчера я бы низвергнул тебя в Ад, не задумываясь, но сегодня пришло донесение с Земли. В свете произошедших на ней событий, разбрасываться соратниками я не имею права.
Глава 1.
- Ассиэль! – окликнул меня Каррос. – Тебя ищет мастер Гезария.
Я недовольно подняла глаза от книги и вздохнула. Просто так, без повода, мастер ни разу еще никого видеть не пожелал, поэтому неудивительно, что идти к нему у меня большой охоты не было. В последний раз, когда нам все-таки удалось повидаться (несмотря на массу уловок с моей стороны), мне был дан последний шанс исправить ситуацию с подведомственным миром каррагов. Но через сорок восемь часов, ввиду полной безвыходности положения, ожидается гибель целой планеты. А это значит, что предоставленным шансом я не воспользовалась и Гезария ищет меня совсем не для того, чтобы похвалить.
Осознав всю беспросветность сложившейся ситуации, я упала головой на руки и глухо застонала. Не хочу думать, какое наказание может придумать для меня мастер, если учесть, что шефство над загибающимся миром уже было наказанием за мои проступки.
- Что, все так плохо? – сочувствующе спросил Каррос, присаживаясь рядом. Мы с Карросом уже много лет работали бок о бок, и только ему я могла сказать правду.
- Более чем, - подавленно ответила я. Уныние – грех, но выбраться из этого состояния почему-то не удавалось. – Если попаду на глаза Гезарии, то…я даже подумать боюсь, что он со мной сделает.
- Да не переживай, - с деланной веселостью воскликнул Каррос. – Ты же не альтернативный мир разрушила.
С громким стоном я вновь упала на стол. Каррос, как обычно, не в бровь, а в глаз. То ли уже знает, и издевается, то ли все-таки поддержать пытается.
- Каррос, это именно то, что я сделала. Мир планеты Савояр, над которым я шефствовала, через сорок семь часов и сколько-то там минут будет разрушен. Это был мой последний шанс реабилитироваться за историю с развороченным храмом Чистилища, и что делать теперь, я не знаю.
- Так это была ты? – придвигаясь ближе, перешел на шепот Каррос. – Ну, там, в Чистилище?
- А ты не знал, что ли? – усмехнулась я.
- Слухи разные ходили, - ангелы мастера уклоняться от ответа. – Но я считал, что за случившееся виновника, как минимум изгнали, а тебе оказывается, даже шанс исправиться дали. А ты и им не воспользовалась.
Как я уже сказала – с Карросом мы уже не одно тысячелетие работали рядом. Я считаю его своим наставником, и тем более было удивительно заметить промелькнувшее на его лице лице выражение брезгливости. Но ангелы не могут осуждать. Потому Каррос помялся, и пробурчал, отводя глаза:
- Я надеюсь, мастер Гезария разберется. В любом случае, мое отношение к случившемуся, да думаю и отношение большинства, когда они узнают, ты понимаешь.
- Конечно, понимаю, - хмуро ответила я и отвернулась.
Как известно, прежде видимой Вселенной, Бог сотворил ангельский мир, населяли который ангелы. Главным делом ангелов стало непрестанное восхваление Его. Так бы и оставалось, если бы Бог ограничился одним единственным миром. Но из-за избытка любви и желания одарить ею как можно больше творений, Он создал множество Вселенных, населяют которые различные плоды Его трудов. Обязанностью ангелов теперь стало покровительство созданным мирам, помощь населяющим их тварям Божьим и, если это необходимо, спасение. Думаю не нужно пояснять, что ангелы очень ревностно относятся к своим обязанностям и смерть каждого из миров воспринимается, как неудача конкретного ангела. Если такое случается, то, как правило, его изгоняют. Как следствие, он присоединяется к сонму таких же низвергнутых – демонов.
Каррос старался не демонстрировать свое недовольство и осуждение. Но он прав – когда все узнают о случившемся, пощады мне не будет, а потому прятаться от Гезарии нет смысла.
Я тяжело поднялась и, задевая бедрами углы, медленно пошла по узкому проходу между столами. Библиотека Рая, содержащая в себе все книги, когда-либо написанные в любом из миров, имеет удивительную особенность. Если ангел заходит в нее в подавленном состоянии, или же в ярости, то потолки опускаются настолько, что к ним можно дотронуться рукой; проходы сужаются так, что пройти между стеллажами не ударившись, невозможно, а полумрак заставляет голову опускаться ниже, чтобы глаза могли рассмотреть символы. И напротив, радостный ангел, входя в здание, не может даже рассмотреть высокий потолок библиотеки, яркий свет заливает все вокруг, а простор огромного читального зала захватывает дух. Причем оба этих разнополярных явления могут существовать одновременно и независимо, будучи реальными для каждого из ангелов.
Этот эффект очень полно иллюстрирует безграничные возможности радостной души, которая в состоянии расправить крылья и взлететь, возносимая внутренним ликованием.
Я же, в последнее время, постоянно сбивала все углы библиотеки, и если боли я не чувствовала, и повреждений не ощущала, то бедные столы из букового дерева такой способностью, увы, не обладают. Наш Хранитель знаний - мастер Радуриэль, стал недовольно на меня посматривать.
Стараясь не замечать сбитую стопку книг, на которые красноречиво мне пытался указать Хранитель, я вышла на крыльцо и полной грудью вдохнула такой чистый, искрящийся свежестью, райский воздух.
Сейчас в Раю была погода, идентичная земной зиме. Вчера у нас прошел металлический дождь, как на планете Радулга. Завтра, возможно, мы почувствуем на себе жар планеты Гофстоф, или ливень, беспрестанно идущий в болотистом мире Пеанея.
Мне нравилась сегодняшняя погода. Вот в мире каррагов, который я курировала, всегда стояла жара, которая усугублялась ядовитыми парами с ацетоновых озер. Я совершенно не желала там находиться, и бессовестно прошляпила момент, когда астероид близко подошел к планете, и возникла угроза столкновения. Но права вмешиваться в уничтожение астероида у меня нет, и потому, в соответствии с инструкцией, я должна была найти героя. Герой должен быть обязательно просветленным, имеющим возможность услышать ангела. И под мудрым руководством этого самого ангела (кто бы им хоть чуть-чуть поруководил), должен свести угрозу к нулю и мужественно погибнуть. Ну, последний пункт всегда оставался на усмотрение ангела, но, как правило, выживших победителей апокалипсиса всегда было немного. Подопечные нам души важностью момента проникаются почему-то только после смерти своего героя. А если герой жив, то и самопожертвование в поступке уже не так заметно, и доблесть под слоем хвастовства не разглядишь. Хотя, что уж тут рассуждать, я-то героя планеты Савояр даже найти не успела…
Дом Мастеров предстал передо мной как-то уж совсем неожиданно. Я очень старалась идти медленно – глазела по сторонам, ногами подбрасывала вверх пушистый снег. Но момент все-таки настал, не забыв придавить меня осознанием своей неотвратимости.
Огромные двустворчатые двери распахнулись, открывая мне просторный зал - абсолютно пустой, если не считать небольшого стола посредине. За столом, низко склонив голову, сидел ангел. Я расправила плечи и как можно спокойнее пошла к нему. Шаги мои гулко отдавались эхом, нарушая полнейшую тишину зала, и то, что сидящий за столом ангел не обращает на меня никакого внимания, немного досадовало. Я подошла к столу и замерла, рассматривая мраморные плиты под ногами. От показной уверенности не осталось и следа – меня трясло, колотило, и я уже с трудом стояла на ногах.
Из зала, окромя белых врат, в которые входили ангелы, более никаких дверей не было. Желающих попасть к мастерам, по мере необходимости переносил ангел по имени Хашмаль. Именно по выражению лица Хашмаля можно было определить, что же ждет входящего ангела. Если Хашмаль ласково улыбался, то аудиенция будет приятной. А если Хашмаль хмурился… То, что теперь Хашмаль не бросил на меня даже взгляда, говорило лучше всяких слов. На глаза навернулись слезы, я сжала в кулаки задрожавшие вдруг руки и, стараясь не выдавать свое состояние, сказала:
- Рада вас видеть, меня ждет мастер Гезария.
Хашмаль хмыкнул и не пошевелился, уставившись в свои листочки, разложенные на столе.
Немного подождав, я повторила:
- Меня ждет мастер Гезария.
Когда Хашмаль опять не пошевелился, я наклонилась, и одним движением собрала все его бумаги, безусловно, важные, но не настолько, чтобы пренебрегать своими обязанностями. Теперь уж ангелу пришлось обратить на меня внимание. Он поднял глаза и, по-прежнему, не говоря ни слова, протянул руку ладонью вверх, требуя вернуть захваченные мной документы.
- Гезария, - напомнила я, пряча руки за спину.
- Бумаги, - нагло ответил Хашмаль, даже не сомневаясь в том, кто же выйдет победителем в нашем противостоянии.
Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга. Мне нечего было ему противопоставить. Не сражаться же нам здесь, в Доме Мастеров! К тому же при прямой конфронтации, Хашмаль выйдет победителем – он старше и сильнее. Схлестнуться с ним из принципа? Это чревато наказанием, что в моем положении, по меньшей мере, нежеланно.
Я вздохнула и с такой широкой улыбкой, что даже скулы сводило, положила бумаги на протянутую руку.
- Ты поступила правильно, - торжествующе заявил Хашмаль. – Удел ангелов – это кротость и смирение.
Слова вроде говорит верные, а в глазах насмешка. Вот уж поведение Хашмаля точно нельзя назвать правильным. И ангел отлично понимал, что вступить в открытое противостояние я просто побоялось.
Шагнув на сияющий круг, который силами Хашмаля должен перенести меня к Гезарии, я мучилась от осознания нечестности ситуации. И уже исчезая в сияющем столбе света, послала в дерзкого ангела небольшой поток силы.
Ничего, подумаешь - не сможет некоторое время прочесть ни одной буквы в своем таком уж важном документе. Заслужил. Зато на моем лице теперь сияла искренняя улыбка, ведь ангел всегда должен восстанавливать справедливость.
Перед Гезарией я предстала уже серьезной. Высокий красивый ангел сидел за столом, и казалось, не замечал меня. Мы все выглядим молодыми и прекрасными, как свет, но усталость мастера, как будто прибавляла ему года. Глаза ангела, измученного возложенной на него ответственностью, как будто уже устали следить за бесконечной суетой вокруг и Гезария подолгу застывал, глядя, словно в никуда, а разговаривая с собеседником, зачастую даже не обращал на него взор. Это не было снобизмом, хоть он в какой-то мере и присущ нашему брату. Это было банальной изможденностью того, кто появился раньше многих из нас.
Кабинет Гезарии был обставлен со свойственным ангелам аскетизмом – обычный дубовый стол, шероховатость поверхности которого отполирована за многие годы работы, и два стула – для посетителя и самого мастера. Единственной роскошью были картины без рам, изображающие сцены сотворения миров – ранее Гезария увлекался живописью. Но и это увлечение за долгие века себя изничтожило.
Я не знаю, сколько провела так, без движения находясь в круге, очерченном светом. Я, не моргая, следила за мастером, который сидел, положив подбородок на руки. С каждой секундой мой страх перед предстоящим наказанием рос и я, наверное, смогла бы так простоять еще долго, надеясь отложить ужасный момент изгнания на потом, но Гезария вдруг тяжело вздохнул и убрал руки от лица. Он как будто решился на что-то, и, встретившись с ним глазами, я вздрогнула: вопреки обыкновению, мастер смотрел прямо на меня, но взгляд его ничего хорошего не предвещал.
- Присаживайся, Ассиэль, - неожиданно мягко сказал Гезария.
Немного помявшись, я подошла и присела на самый кончик стула, сложив на коленях руки, как примерная ученица. Это не укрылось от внимания Гезарии и уголки его губ дрогнули.
- Ты задержалась, - подавив улыбку, заметил он. – Хашмаль не пускал?
Не видя смысла лгать, я кивнула. Подумала, и горестно вздохнула, демонстрируя, что расстроилась.
- Я знал, что так будет, - задумчиво постучал пальцами по столешнице Гезария. – Но думаю и для тебя это секретом не оказалось. Гибель планеты для нас непозволительная роскошь, ведь новые миры Господь уже давно не создавал. Поэтому реакция большинства ангелов вполне оправдана.
Он замолчал, чего-то ожидая, и я неожиданно сказала глупость, которую в других условиях никогда бы не произнесла:
- Но ведь души всех погибших на Савояре все равно попадут в Рай. Почему же ко мне такая ненависть?
- Ассиэль, - голос Гезарии похолодел на несколько градусов. – Ты молода, и поэтому я отвечу на твой вопрос. Но тот факт, что в твоей душе изначально нет ответа, только утверждает мое решение.
Я опустила глаза и сжала зубы, чтобы не заплакать.
- Для того, чтобы попасть в Рай, душе необходимо очиститься, пройдя с честью и любовью свой путь. Каждому для этого нужно разное время, но это время, на каждую минуту которого он имеет право. И, возможно, для того, чтобы впустить в свое сердце любовь, душе необходимы года. Года, которые она, из-за твоей глупой ошибки, уже не проживет, и теперь отправится в Ад. А все почему? Потому что именно в этот, отдельно взятый момент разрушения планеты душа черна и Рая не заслуживает.
- Но ведь существуют и плюсы, - я была в полнейшем отчаянии. – Многие души не успеют очернить себя и их обладатели умрут прекрасными и непорочными созданиями.
Голубые глаза Гезарии потемнели. Подозреваю, своими словами я наступила на больное место мастера, но пути назад уже не было. Гезария перевел взгляд на окно и медленно произнес:
- Знаешь, Ассиэль, Бог создал меня одним из первых. Я видел зарождение ранних миров, присутствовал при изгнании Адама и Евы из Рая, ощущал на себе капли дождя, повлекшего за собой Великий потоп, и я же, в сопровождении Господа и одного из братьев наших, увел Лота и его семью из Содома. Видел я в последующем разные миры и разных созданий, их населяющих, но таких черных и порочных душ, как сейчас, не было еще никогда. Все меньше умерших попадают в Рай, и все большее число их пополняет Ад. Враги же наши ищут и измышляют все чуднее и извращеннее способы свернуть души с истинного пути. И как ни грустно мне - способы эти действуют. Эту картину я наблюдаю в каждом из миров, но на Земле краски ее все ярче и ярче.
Голос Гезарии становился все тише и тише, пока не оборвался совсем. Кабинет утонул в тишине. Гезария сидел, погруженный в свои мысли, я же совершенно не знала, что сказать.
- По твоему мнению, какого наказания ты заслуживаешь? – внезапно спросил мастер. От неожиданности я вздрогнула.
- Это не имеет значение, решение у вас уже есть.
- И все же, - настаивал Гезария.
Я с тоской посмотрела в окно, на заснеженный двор Дома мастеров и у меня мелькнула мысль, что практикуемое ангелами наказание в виде изгнания из Рая, незаслуженно суровое. И, возможно - всего лишь возможно, Гезария сможет заменить его на что-то более гуманное. Но я вспомнила Хашмаля и Карроса, и осознала тщетность своих надежд.
- Я заслуживаю только изгнания, - мрачно сказала я. Просто хотелось хотя бы напоследок не разочаровывать мастера.
Гезария кивнул, и, не посмотрев на меня, сказал:
- Еще вчера я бы низвергнул тебя в Ад, не задумываясь, но сегодня пришло донесение с Земли. В свете произошедших на ней событий, разбрасываться соратниками я не имею права.
