- Туда, - огрызнулась я, стараясь одновременно и куртку одеть, и попасть ногой в почему-то ускользающий сапог.
- Настя, если ты сейчас не вернешься, я уйду, - заявил Клим. Я остановилась и удивленно на него посмотрела.
- Ты, наверное, квартиры перепутал, не в той права начал качать? – догадалась я. – Так я тебе подскажу – ступай ниже на три этажа, там тебя ждут, и в любой момент остановят.
И хлопнув дверью, выскочила на лестницу как была – в одном сапоге и куртке. Как-то забыла, что на спине у меня два отростка, отзывающихся болью на любое прикосновение, сейчас было важнее догнать Атазара и объяснить ему, что я не хотела этого поцелуя. Здравый смысл ядовитым голоском нашептывал обидные слова, что «да, сейчас не хотела, а было такое, что и хотела, и с инкубом сравнивала, и что? Кто он тебе?», и подхлестывал меня бежать по лестнице еще быстрее, чтобы оправдаться, извиниться…
Но когда я оказалась на крыльце подъезда, увидела только бабулю, поверх шубейки закутанную в платок, и рассматривающую освещенные гирляндами окна стоящих напротив домов. Я подошла, и тронула ее за плечо. Даже знаю на что надеялась – что это Атазар, вдруг он просто не хочет со мной разговаривать и изменил облик, но бабуля вздрогнув, обернулась, и я с грустью осознала тщетность своих надежд.
- Девонька, - охнула она. – Тебя изнасиловали что ль?
Я смутилась, вспомнив, как сейчас выгляжу – растрепанные волосы, красные, припухшие от поцелуев губы, расстегнутая куртка, а самое главное, всего один сапог. На левой ноге даже носка нет, и я так и стою, как цапля, ее поджав.
- Почему сразу изнасиловали?
- Да как Ольгу Любкину внучку за гаражами потаскали, она тож, расхристанная вернулась, только она там еще и юбку забыла, а ты видать пособраннее будешь.
- Расхристанная…- в шоке повторила я, и забывшись, наступила голой пяткой в снег. – А может ее там и не насиловали совсем?
Бабуля снисходительно на меня посмотрела, и закатив глаза, пояснила:
- Естественно, что не сильничал Ольгу никто, она ж как и Любка бабка ее проститутка, прости Господи, но так кто в этом признается?
- Логично, - согласилась я, и развернулась, чтобы уйти, но бабуля вслед мне спросила:
- А ты что…обратно пойдешь?
Я хихикнула, представив, о чем сейчас она думает, и ответила:
- Конечно, сапог-то там остался.
Вот только когда под укоризненным взглядом старушки вошла в подъезд, веселья у меня поубавилось. Тяжело ступая на каждую из ступенек, я думала только об Атазаре, причем меня же саму и злила собственная реакция на произошедшее. Уговаривала себя успокоиться, ведь что такого в сущности страшного произошло? Ну увидел меня инкуб целующейся с Климом, так разве я ему что-то обещала? Нет, не обещала. Но вспоминала его отсутствующий взгляд и сердце замирало, и жгучий стыд огнем палил щеки. Совершенно неожиданно для себя я всхлипнула, и испугавшись этого, сжала кулаки и гордо подняв голову, решила с достоинством преодолеть эту неприятность. Неприятность в настоящий момент выражалась в ступенях, поэтому я и восходила на них так, будто на голове у меня стопка книг. Теперь плакать, на мой взгляд, было просто неприлично.
Так я дошла до пятого этажа, почти убедив себя в том, что ничего не произошло, а там меня уже ждала, уперев руки в боки и нервно постукивая ножкой, Даша.
- Добрый вечер, - визгливо начала она, хотя до нее было еще, по меньшей мере, десяток ступеней. Я кричать не собиралась, поэтому поднялась на лестничную площадку, и тогда только поздоровалась.
- Как у тебя дела? – ядовито поинтересовалась Даша. Я, чувствуя подвох, вздохнула, но честно ответила:
- Паршиво, но спасибо, что поинтересовалась. Как твои?
Дарья немного стушевалась, видно диалог пошел не по продуманному сценарию, но быстро сориентировалась и наступление не прекратила.
- И у меня паршиво, а знаешь почему?
- Дай предположу – Клима нет рядом.
- И почему он не рядом?
- А об этом лучше узнать у него, - подсказала я и двинулась наверх, но у Даши, видимо, были другие планы, потому что она схватила меня за руку и резко развернула к себе лицом.
- Слышишь, ты, - прошипела девушка. – У нас свадьба через месяц, а мой жених дома не бывает, а если и появляется, то на меня не смотрит.
- Претензии не по адресу, - я поморщилась от резкой боли в спине и дернула руку к себе. – Можешь подняться ко мне и подсказать жениху, что именно тебя не устраивает в ваших отношениях.
- Тебе хватает наглости водить Клима в свою квартиру? – не поверила Дарья.
- А почему нет? – не поняла я. В этот момент меня больше занимали не душевные переживания девицы, а свои собственные, поэтому хотелось поскорее закончить этот бессмысленный разговор, но Даша упрямо не хотела останавливаться. Я даже больше скажу – сжала кулаки, и придвинулась ближе. Пришлось отступить на шаг, поднимаясь по лестнице, она так же медленно, но неотвратимо, за мной. Какое-то осознание ситуации промелькнуло в моей голове, поэтому я уточнила:
- Ты меня наверное бить собираешься?
- Как угадала? – прошипела Даша. Как будто нормально разговаривать разучилась. – Наверное частенько обманутые невесты волосики-то вырывают, опыт в этом деле есть.
- Вообще-то ты громко сопишь от злости, а взглядом примеряешься куда лучше вцепиться. Просто скажи – твои намерения серьезны?
- Намерения попортить тебе лицо? Более чем!
Мою совесть своим ответом она успокоила, поэтому я на ангельском языке (хорошо хоть и эта способность осталась со мной), приказала Даше следовать за мной, и самое главное - молчать. В тишине мы поднялись на девятый этаж – теперь мне никто не мешал заниматься самобичеванием, и прошли в квартиру. Клим ее не покинул, хоть я лелеяла надежду, что свое обещание он выполнит, а сидел в глубокой печали на моем диване.
- Климушка, за тобой пришли, - будучи уже безумно сердита, сарказма я не скрывала. Мужчина зло взглянул на невесту и отвернулся, но диван мой не освободил. Меня это еще больше разъярило, а как иначе, если замерзшая нога болела уже немногим меньше, чем спина, меня чуть не избили на лестнице, а виновник всего этого сидит на моем законном месте и строит из себя оскорбленную невинность. Поэтому я вернула Даше способность говорить и добавила:
- Твоя женщина хотела бы оговорить некоторые моменты в ваших отношениях.
- Что ты творишь? - не теряя времени, патетически воскликнула девушка. – Почему я застаю тебя на постели этой дешевки?
Я насупилась, но вмешиваться не стала, надеясь, что так они быстрее уйдут, и наконец у меня появится возможность разобраться в себе.
- Даша, замолчи, - устало попросил Клим, потерев лицо руками. – Если ты пришла скандалить, так я не в том настроении.
- Я пришла за тобой, - отрезала Дарья. – У нас, если ты не забыл, скоро свадьба, и, глядя на твое поведение, приходится подумывать об ее отмене.
Я недоверчиво хмыкнула, подозревая, что эта угроза из разряда той, которую выдавал мне не так давно Клим, а значит, серьезно к ней относиться не стоит. Мужчина опять промолчал, а мне вдруг стало обидно, ведь совсем недавно он целовал меня, говорил о моей удивительной улыбке, и вполне может быть, что не будь меня рядом, те же самые слова сейчас бы слушала Даша, а сейчас получается мужику и руки своим присутствием связала.
- Так, голубки, я ушла принимать водные процедуры, - заявила я. – А когда вернусь, надеюсь вас здесь уже не будет.
- Настя, подожди, - вскинулся Клим, но я не дослушав, вышла, хлопнув дверьми в ванную.
Набрала в тазик горячей воды и немного попарила ноги. Когда звуки скандала из комнаты становились слишком громкими, я заглушала их включенной водой. Когда в квартире наступила тишина, я аккуратно приоткрыла двери, удостоверилась, что горячая парочка меня оставила, и тогда только осмелилась ванную покинуть.
Послонялась по комнате, чувствуя, как спина наливается болью, но прошла мимо оставленной Атазаром бутыли с обезболивающим. Стыдно было даже смотреть в ее сторону. Прошла на кухню, но есть не хотелось, и немного посмотрев в окно на темную улицу с редкими фонарями и еще более редкими прохожими, я опять принялась просто ходить взад вперед.
Ближе к полуночи, я решилась вызвать Атазара, но на мой призыв он не откликнулся. Боль стала уж совсем нестерпимой, пришлось выпить принесенных Климом таблеток, которые не сказать, что уж сильно помогли, но средство инкуба я так же старательно игнорировала.
Ночь я почти не спала. Краткие моменты забытья сменялись приступами боли, от которых приходилось стонать в подушку, а зубами рвать наволочку, поэтому на ногах я была уже в шесть часов утра.
Решив, что не настолько я гордая, выпила все-таки принесенное Атазаром обезболивающее, и почувствовав себя наконец-то в относительном порядке, прилегла снова, но не успела и закрыть глаза, как в дверь постучали.
Почему-то я решила, что это Атазар, рысью рванула к двери и распахнула ее как раз в тот момент, как Малеб занес для нового удара руку.
- Доброе утро, - устало мне улыбнулся. Помня, как он вел себя в предыдущее появление, я заволновалась и в ответ просто кивнула. – Хотя какое оно доброе…Ты позволишь? – спросил демон, спрашивая разрешения на вход, ни секунды не медля, я согласилась. Причину появления Малеба в моей квартире я видела только одну – что-то случилось с Атазаром, поэтому явно побледнела и почувствовала, как затряслись руки. Демон даже не обратил на мое состояние внимания, остановился возле двери, и, сунув руки в карманы, спросил, раскачиваясь с носка на пятку:
- Ты не интересовалась судьбой Миши у своего руководства?
Не сразу я поняла о чем он спрашивает, а вспомнив о преданном мальчике, смутилась.
- Как-то не было возможности, - пряча глаза, ответила я. «Тоже мне, ангел», промелькнула досадная мысль. «Даже демон больше интересуется ребенком».
- Понятно, - помрачнел Малеб. – Тогда вопросов больше не имею.
И развернулся, собираясь уйти, но я загородила собой проход и спросила:
- Что ты хотел? Что случилось?
Малеб неожиданно окинул меня внимательным взглядом и сощурился.
- С тобой что-то не так, – задумчиво протянул он.
- Что именно? – я разом почувствовала себя неуютно, неожиданно вспомнив, что демона впустила сама, а в случае опасности сил расправиться с ним теперь нет.
- Энергетический фон другой, - внезапно Малеб цепко схватил меня за подбородок и повернул к свету. – Вроде все так же, нимб отсвечивает, значит, ты еще ангел, но все равно чувствую изменения.
- Не понимаю о чем ты говоришь, - я дернула головой и освободилась. – Что с Мишей? Ты же не просто так пришел.
Не сводя с меня задумчивого взгляда, демон ответил:
- Ночью мне поступило сообщение, что Михаил Астахов сегодня вечером умрет – распределение Азраил уже получил. Я подумал, вдруг ты сможешь помочь, а ты… - он выразительно поморщился.
- А с каких это пор ты в курсе разнарядок Азраила? – удивилась я, проигнорировав выпад демона.
- С тех самых, как я заинтересовался судьбой этого мальчика, - высокомерно заявил Малеб. – Слишком многие хотят добиться от меня благосклонности, поэтому готовы предоставить любую информацию, даже когда она не очень-то уже и нужна. Тебе девочка такого никогда не достичь.
- А где он лежит? – спросила вдруг я, совсем не слушая рассуждения Малеба.
- А какое тебе дело? – разозлился он. – Помочь ты ничем не сможешь – слишком много у вас дурацких инструкций, а приходить с душещипательными разговорами о смысле жизни и ничтожности смерти к ребенку не стоит.
- И в мыслях не было…
- А что у вас в мыслях вообще? – наклонившись ко мне, зло спросил демон. – Смысл жизни, спасение планет, чем вы занимаетесь, когда можете прямо сейчас спасти сотни людей?
- Людей, но не душ, - твердо ответила я.
Малеб фыркнул и выпрямился.
- Как я и говорил, - подчеркнуто вежливо сказал он. – Душещипательные разговоры ваше все.
Он вышел, хлопнув дверью так, что с потолка упал кусок штукатурки. Посмотрев наверх, я обнаружила, что мною нарисованная ловушка потеряла свою целостность, а значит, толку от нее теперь никакого. Хотя и до этого все демоны по моему согласию квартиру посещали, поэтому я махнула рукой и пошла одеваться.
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.
М.Ю. Лермонтов, «Дума»
Как оказалось, онкологическое отделение располагается в отдельном корпусе на отшибе больничной территории. Об этом мне поведала маленькая старушка с сумками наперевес, которая указала направление, а потом еще долго стояла и крестилась вслед.
Я отыскала необходимое здание, покрытое синей, испещренной трещинами, краской и ненадолго застыла перед дверью, не решаясь войти. Пока стояла, чуть не получила этой дверью по лбу, когда ее резко толкнула выходящая женщина в белом халате. Мы хором извинились перед друг другом, и я посторонилась, уступая ей дорогу.
- Вы в первый раз? – неожиданно спросила женщина. Я кивнула и пояснила:
- Я посетитель.
- Ааа, - она сразу поскучнела. – На какой этаж? Если на второй, то туда сейчас нельзя – карантин.
- Я не знаю. В детское отделение.
- На третьем, - бросила женщина и достала из кармана пачку сигарет. Я поблагодарила и двинулась внутрь.
Я еще не видела палаты, но коридоры и лестницы произвели гнетущее впечатление – очень темные, с ободранной побелкой и щербатыми лестницами, они напомнили пейзажи планеты Савояр, несправедливо мною загубленной.
Поднявшись в детское отделение, я прошла прямо к медсестринскому посту, но никого не встретила. Немного постояла перед ним, чувствуя, как от волнения потеют руки, и, осмелившись, постучала по стойке.
- Ау, здесь есть кто-нибудь?
- Светка, пришла наконец! – раздался из-за соседней двери женский голос. – Иди сюда, здесь твоя помощь требуется.
Я нерешительно заглянула в комнату, оказавшейся процедурной и обнаружила необъятных размеров женщину в халате медсестры. Она шустро сновала взад вперед, перекладывая препараты из ящиков в большой прозрачный шкаф, и что-то бубнила себе под нос. Увидев меня, она растерянно опустила руки. На лице ее, с небольшими жесткими усиками промелькнули досада и почему-то испуг.
- Вы кто? Кто вас впустил сюда? – грозно нахмурив брови, спросила она, и, бросив взгляд за мою спину, еще громче добавила: - Светка, ты привела что ли?
- Вы меня со Светланой, наверное, перепутали, - заметила я. – А пускать меня сюда и некому было – ни на лестнице, ни в коридоре, я никого не встретила.
- Да все на собрание убежали, - неожиданно мирно пояснила женщина. – Главврач какой-то семинар выдумал, обязал всех явиться, благо, что у нас тяжелых пока нет, а то и не знаю, что бы я здесь одна делала.
- А Миша? – удивилась я.
- Какой? Астахов что ли? – почесала она лоб. – Так он стабильный, все как обычно – ни хуже, ни лучше, даст Бог, еще одна ремиссия впереди.
Я закусила губу, ведь разнарядка у Азраила уже на вечер, и понятно почему – смерть должны выглядеть правдоподобно, а кого удивит, что обычная медсестра не смогла в одиночку справиться с кризом. Конечно, позже бедного врача, вырванного на семинар накажут, но ребенка уже не вернуть.
- Настя, если ты сейчас не вернешься, я уйду, - заявил Клим. Я остановилась и удивленно на него посмотрела.
- Ты, наверное, квартиры перепутал, не в той права начал качать? – догадалась я. – Так я тебе подскажу – ступай ниже на три этажа, там тебя ждут, и в любой момент остановят.
И хлопнув дверью, выскочила на лестницу как была – в одном сапоге и куртке. Как-то забыла, что на спине у меня два отростка, отзывающихся болью на любое прикосновение, сейчас было важнее догнать Атазара и объяснить ему, что я не хотела этого поцелуя. Здравый смысл ядовитым голоском нашептывал обидные слова, что «да, сейчас не хотела, а было такое, что и хотела, и с инкубом сравнивала, и что? Кто он тебе?», и подхлестывал меня бежать по лестнице еще быстрее, чтобы оправдаться, извиниться…
Но когда я оказалась на крыльце подъезда, увидела только бабулю, поверх шубейки закутанную в платок, и рассматривающую освещенные гирляндами окна стоящих напротив домов. Я подошла, и тронула ее за плечо. Даже знаю на что надеялась – что это Атазар, вдруг он просто не хочет со мной разговаривать и изменил облик, но бабуля вздрогнув, обернулась, и я с грустью осознала тщетность своих надежд.
- Девонька, - охнула она. – Тебя изнасиловали что ль?
Я смутилась, вспомнив, как сейчас выгляжу – растрепанные волосы, красные, припухшие от поцелуев губы, расстегнутая куртка, а самое главное, всего один сапог. На левой ноге даже носка нет, и я так и стою, как цапля, ее поджав.
- Почему сразу изнасиловали?
- Да как Ольгу Любкину внучку за гаражами потаскали, она тож, расхристанная вернулась, только она там еще и юбку забыла, а ты видать пособраннее будешь.
- Расхристанная…- в шоке повторила я, и забывшись, наступила голой пяткой в снег. – А может ее там и не насиловали совсем?
Бабуля снисходительно на меня посмотрела, и закатив глаза, пояснила:
- Естественно, что не сильничал Ольгу никто, она ж как и Любка бабка ее проститутка, прости Господи, но так кто в этом признается?
- Логично, - согласилась я, и развернулась, чтобы уйти, но бабуля вслед мне спросила:
- А ты что…обратно пойдешь?
Я хихикнула, представив, о чем сейчас она думает, и ответила:
- Конечно, сапог-то там остался.
Вот только когда под укоризненным взглядом старушки вошла в подъезд, веселья у меня поубавилось. Тяжело ступая на каждую из ступенек, я думала только об Атазаре, причем меня же саму и злила собственная реакция на произошедшее. Уговаривала себя успокоиться, ведь что такого в сущности страшного произошло? Ну увидел меня инкуб целующейся с Климом, так разве я ему что-то обещала? Нет, не обещала. Но вспоминала его отсутствующий взгляд и сердце замирало, и жгучий стыд огнем палил щеки. Совершенно неожиданно для себя я всхлипнула, и испугавшись этого, сжала кулаки и гордо подняв голову, решила с достоинством преодолеть эту неприятность. Неприятность в настоящий момент выражалась в ступенях, поэтому я и восходила на них так, будто на голове у меня стопка книг. Теперь плакать, на мой взгляд, было просто неприлично.
Так я дошла до пятого этажа, почти убедив себя в том, что ничего не произошло, а там меня уже ждала, уперев руки в боки и нервно постукивая ножкой, Даша.
- Добрый вечер, - визгливо начала она, хотя до нее было еще, по меньшей мере, десяток ступеней. Я кричать не собиралась, поэтому поднялась на лестничную площадку, и тогда только поздоровалась.
- Как у тебя дела? – ядовито поинтересовалась Даша. Я, чувствуя подвох, вздохнула, но честно ответила:
- Паршиво, но спасибо, что поинтересовалась. Как твои?
Дарья немного стушевалась, видно диалог пошел не по продуманному сценарию, но быстро сориентировалась и наступление не прекратила.
- И у меня паршиво, а знаешь почему?
- Дай предположу – Клима нет рядом.
- И почему он не рядом?
- А об этом лучше узнать у него, - подсказала я и двинулась наверх, но у Даши, видимо, были другие планы, потому что она схватила меня за руку и резко развернула к себе лицом.
- Слышишь, ты, - прошипела девушка. – У нас свадьба через месяц, а мой жених дома не бывает, а если и появляется, то на меня не смотрит.
- Претензии не по адресу, - я поморщилась от резкой боли в спине и дернула руку к себе. – Можешь подняться ко мне и подсказать жениху, что именно тебя не устраивает в ваших отношениях.
- Тебе хватает наглости водить Клима в свою квартиру? – не поверила Дарья.
- А почему нет? – не поняла я. В этот момент меня больше занимали не душевные переживания девицы, а свои собственные, поэтому хотелось поскорее закончить этот бессмысленный разговор, но Даша упрямо не хотела останавливаться. Я даже больше скажу – сжала кулаки, и придвинулась ближе. Пришлось отступить на шаг, поднимаясь по лестнице, она так же медленно, но неотвратимо, за мной. Какое-то осознание ситуации промелькнуло в моей голове, поэтому я уточнила:
- Ты меня наверное бить собираешься?
- Как угадала? – прошипела Даша. Как будто нормально разговаривать разучилась. – Наверное частенько обманутые невесты волосики-то вырывают, опыт в этом деле есть.
- Вообще-то ты громко сопишь от злости, а взглядом примеряешься куда лучше вцепиться. Просто скажи – твои намерения серьезны?
- Намерения попортить тебе лицо? Более чем!
Мою совесть своим ответом она успокоила, поэтому я на ангельском языке (хорошо хоть и эта способность осталась со мной), приказала Даше следовать за мной, и самое главное - молчать. В тишине мы поднялись на девятый этаж – теперь мне никто не мешал заниматься самобичеванием, и прошли в квартиру. Клим ее не покинул, хоть я лелеяла надежду, что свое обещание он выполнит, а сидел в глубокой печали на моем диване.
- Климушка, за тобой пришли, - будучи уже безумно сердита, сарказма я не скрывала. Мужчина зло взглянул на невесту и отвернулся, но диван мой не освободил. Меня это еще больше разъярило, а как иначе, если замерзшая нога болела уже немногим меньше, чем спина, меня чуть не избили на лестнице, а виновник всего этого сидит на моем законном месте и строит из себя оскорбленную невинность. Поэтому я вернула Даше способность говорить и добавила:
- Твоя женщина хотела бы оговорить некоторые моменты в ваших отношениях.
- Что ты творишь? - не теряя времени, патетически воскликнула девушка. – Почему я застаю тебя на постели этой дешевки?
Я насупилась, но вмешиваться не стала, надеясь, что так они быстрее уйдут, и наконец у меня появится возможность разобраться в себе.
- Даша, замолчи, - устало попросил Клим, потерев лицо руками. – Если ты пришла скандалить, так я не в том настроении.
- Я пришла за тобой, - отрезала Дарья. – У нас, если ты не забыл, скоро свадьба, и, глядя на твое поведение, приходится подумывать об ее отмене.
Я недоверчиво хмыкнула, подозревая, что эта угроза из разряда той, которую выдавал мне не так давно Клим, а значит, серьезно к ней относиться не стоит. Мужчина опять промолчал, а мне вдруг стало обидно, ведь совсем недавно он целовал меня, говорил о моей удивительной улыбке, и вполне может быть, что не будь меня рядом, те же самые слова сейчас бы слушала Даша, а сейчас получается мужику и руки своим присутствием связала.
- Так, голубки, я ушла принимать водные процедуры, - заявила я. – А когда вернусь, надеюсь вас здесь уже не будет.
- Настя, подожди, - вскинулся Клим, но я не дослушав, вышла, хлопнув дверьми в ванную.
Набрала в тазик горячей воды и немного попарила ноги. Когда звуки скандала из комнаты становились слишком громкими, я заглушала их включенной водой. Когда в квартире наступила тишина, я аккуратно приоткрыла двери, удостоверилась, что горячая парочка меня оставила, и тогда только осмелилась ванную покинуть.
Послонялась по комнате, чувствуя, как спина наливается болью, но прошла мимо оставленной Атазаром бутыли с обезболивающим. Стыдно было даже смотреть в ее сторону. Прошла на кухню, но есть не хотелось, и немного посмотрев в окно на темную улицу с редкими фонарями и еще более редкими прохожими, я опять принялась просто ходить взад вперед.
Ближе к полуночи, я решилась вызвать Атазара, но на мой призыв он не откликнулся. Боль стала уж совсем нестерпимой, пришлось выпить принесенных Климом таблеток, которые не сказать, что уж сильно помогли, но средство инкуба я так же старательно игнорировала.
Ночь я почти не спала. Краткие моменты забытья сменялись приступами боли, от которых приходилось стонать в подушку, а зубами рвать наволочку, поэтому на ногах я была уже в шесть часов утра.
Решив, что не настолько я гордая, выпила все-таки принесенное Атазаром обезболивающее, и почувствовав себя наконец-то в относительном порядке, прилегла снова, но не успела и закрыть глаза, как в дверь постучали.
Почему-то я решила, что это Атазар, рысью рванула к двери и распахнула ее как раз в тот момент, как Малеб занес для нового удара руку.
- Доброе утро, - устало мне улыбнулся. Помня, как он вел себя в предыдущее появление, я заволновалась и в ответ просто кивнула. – Хотя какое оно доброе…Ты позволишь? – спросил демон, спрашивая разрешения на вход, ни секунды не медля, я согласилась. Причину появления Малеба в моей квартире я видела только одну – что-то случилось с Атазаром, поэтому явно побледнела и почувствовала, как затряслись руки. Демон даже не обратил на мое состояние внимания, остановился возле двери, и, сунув руки в карманы, спросил, раскачиваясь с носка на пятку:
- Ты не интересовалась судьбой Миши у своего руководства?
Не сразу я поняла о чем он спрашивает, а вспомнив о преданном мальчике, смутилась.
- Как-то не было возможности, - пряча глаза, ответила я. «Тоже мне, ангел», промелькнула досадная мысль. «Даже демон больше интересуется ребенком».
- Понятно, - помрачнел Малеб. – Тогда вопросов больше не имею.
И развернулся, собираясь уйти, но я загородила собой проход и спросила:
- Что ты хотел? Что случилось?
Малеб неожиданно окинул меня внимательным взглядом и сощурился.
- С тобой что-то не так, – задумчиво протянул он.
- Что именно? – я разом почувствовала себя неуютно, неожиданно вспомнив, что демона впустила сама, а в случае опасности сил расправиться с ним теперь нет.
- Энергетический фон другой, - внезапно Малеб цепко схватил меня за подбородок и повернул к свету. – Вроде все так же, нимб отсвечивает, значит, ты еще ангел, но все равно чувствую изменения.
- Не понимаю о чем ты говоришь, - я дернула головой и освободилась. – Что с Мишей? Ты же не просто так пришел.
Не сводя с меня задумчивого взгляда, демон ответил:
- Ночью мне поступило сообщение, что Михаил Астахов сегодня вечером умрет – распределение Азраил уже получил. Я подумал, вдруг ты сможешь помочь, а ты… - он выразительно поморщился.
- А с каких это пор ты в курсе разнарядок Азраила? – удивилась я, проигнорировав выпад демона.
- С тех самых, как я заинтересовался судьбой этого мальчика, - высокомерно заявил Малеб. – Слишком многие хотят добиться от меня благосклонности, поэтому готовы предоставить любую информацию, даже когда она не очень-то уже и нужна. Тебе девочка такого никогда не достичь.
- А где он лежит? – спросила вдруг я, совсем не слушая рассуждения Малеба.
- А какое тебе дело? – разозлился он. – Помочь ты ничем не сможешь – слишком много у вас дурацких инструкций, а приходить с душещипательными разговорами о смысле жизни и ничтожности смерти к ребенку не стоит.
- И в мыслях не было…
- А что у вас в мыслях вообще? – наклонившись ко мне, зло спросил демон. – Смысл жизни, спасение планет, чем вы занимаетесь, когда можете прямо сейчас спасти сотни людей?
- Людей, но не душ, - твердо ответила я.
Малеб фыркнул и выпрямился.
- Как я и говорил, - подчеркнуто вежливо сказал он. – Душещипательные разговоры ваше все.
Он вышел, хлопнув дверью так, что с потолка упал кусок штукатурки. Посмотрев наверх, я обнаружила, что мною нарисованная ловушка потеряла свою целостность, а значит, толку от нее теперь никакого. Хотя и до этого все демоны по моему согласию квартиру посещали, поэтому я махнула рукой и пошла одеваться.
Глава 11.
Толпой угрюмою и скоро позабытой
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.
М.Ю. Лермонтов, «Дума»
Как оказалось, онкологическое отделение располагается в отдельном корпусе на отшибе больничной территории. Об этом мне поведала маленькая старушка с сумками наперевес, которая указала направление, а потом еще долго стояла и крестилась вслед.
Я отыскала необходимое здание, покрытое синей, испещренной трещинами, краской и ненадолго застыла перед дверью, не решаясь войти. Пока стояла, чуть не получила этой дверью по лбу, когда ее резко толкнула выходящая женщина в белом халате. Мы хором извинились перед друг другом, и я посторонилась, уступая ей дорогу.
- Вы в первый раз? – неожиданно спросила женщина. Я кивнула и пояснила:
- Я посетитель.
- Ааа, - она сразу поскучнела. – На какой этаж? Если на второй, то туда сейчас нельзя – карантин.
- Я не знаю. В детское отделение.
- На третьем, - бросила женщина и достала из кармана пачку сигарет. Я поблагодарила и двинулась внутрь.
Я еще не видела палаты, но коридоры и лестницы произвели гнетущее впечатление – очень темные, с ободранной побелкой и щербатыми лестницами, они напомнили пейзажи планеты Савояр, несправедливо мною загубленной.
Поднявшись в детское отделение, я прошла прямо к медсестринскому посту, но никого не встретила. Немного постояла перед ним, чувствуя, как от волнения потеют руки, и, осмелившись, постучала по стойке.
- Ау, здесь есть кто-нибудь?
- Светка, пришла наконец! – раздался из-за соседней двери женский голос. – Иди сюда, здесь твоя помощь требуется.
Я нерешительно заглянула в комнату, оказавшейся процедурной и обнаружила необъятных размеров женщину в халате медсестры. Она шустро сновала взад вперед, перекладывая препараты из ящиков в большой прозрачный шкаф, и что-то бубнила себе под нос. Увидев меня, она растерянно опустила руки. На лице ее, с небольшими жесткими усиками промелькнули досада и почему-то испуг.
- Вы кто? Кто вас впустил сюда? – грозно нахмурив брови, спросила она, и, бросив взгляд за мою спину, еще громче добавила: - Светка, ты привела что ли?
- Вы меня со Светланой, наверное, перепутали, - заметила я. – А пускать меня сюда и некому было – ни на лестнице, ни в коридоре, я никого не встретила.
- Да все на собрание убежали, - неожиданно мирно пояснила женщина. – Главврач какой-то семинар выдумал, обязал всех явиться, благо, что у нас тяжелых пока нет, а то и не знаю, что бы я здесь одна делала.
- А Миша? – удивилась я.
- Какой? Астахов что ли? – почесала она лоб. – Так он стабильный, все как обычно – ни хуже, ни лучше, даст Бог, еще одна ремиссия впереди.
Я закусила губу, ведь разнарядка у Азраила уже на вечер, и понятно почему – смерть должны выглядеть правдоподобно, а кого удивит, что обычная медсестра не смогла в одиночку справиться с кризом. Конечно, позже бедного врача, вырванного на семинар накажут, но ребенка уже не вернуть.
