Анна Бруша
НЕКРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ
Я стояла перед загоном для свиней и крутила на руке тонкий помолвочный браслет. Колдовской символ с маленьким прозрачным кристаллом в центре мягко светился. Казалось, руку обвила ядовитая мерзкая гадина.
Свиньи блаженно нежились в густой грязи, довольно похрюкивая. А я чувствовала себя так, как будто меня только что макнули в эту грязь. Правда, в отличие от свиней, удовольствия мне это не доставило.
Я снова и снова в мельчайших подробностях вспоминала, как сегодня утром встретилась со своим женихом. Маг Силан Дрейн. Надменный, высокомерный, заносчивый, грубый… и просто невероятно красивый. Высокий статный воин с волосами цвета воронова крыла и пронзительной зеленью глаз, которая своей холодностью может сравниться только со льдами Нимирии.
По щеке скатилась горькая слеза. Свиньи и грязь поплыли перед глазами. А я снова переживала наше знакомство с Силаном…
Я стою в центре личных покоев матушки-настоятельницы, как полагается: скромно потупив взор.
Светлейшая матушка сидит в кресле и шумно дышит. Душно.
— Тебе повезло, Магда, — гудит она, — твой отец может дать богатое приданое. Ты хорошая девочка…
Она кряхтит, вздыхает. Несмотря на строгие предписания Ордена, матушка не изнуряет себя отказом от вкусной еды и несколько полновата. Говорят, ее личная повариха творит настоящие чудеса.
— Ты обязательно будешь хорошей и послушной женой, а потам и матерью. А это, в общем-то, и есть долг, который должна исполнить дочь Света.
Мое сердце бьется с удвоенной силой, в ушах шумит, во рту пересохло.
— Ты должна радоваться, что отец сосватал тебя за боевого мага — это весьма почетно. Хоть он и молод, но слава о его подвигах гремит по всей империи.
Тут матушка замолкает, и по лицу ее пробегает тень. Она хмурится, но потом отгоняет неприятную мысль и уверенно повторяет:
— Очень почетно!
Я позволяю себе едва заметный кивок.
— И помни, покорность — главная добродетель… Особенно в твоем случае, — тихо добавляет матушка.
Я слышу уверенные грохочущие шаги в коридоре. Воспитательницы так не ходят. Сердце в очередной раз подпрыгивает.
Дверь шумно отворяется. Силан Дрейн входит в комнату, заполняя всё помещение своей энергией. От него так и разит магией, уверенностью и силой. Он произносит уважительное приветствие, я кланяюсь. Маг перекидывается с матушкой несколькими словами. Кажется, шутит, правда, не слишком остроумно, и говорит ей несколько банальных комплиментов. От чего, впрочем, матушка зарделась как маков цвет.
— Оставлю вас одних ненадолго, — говорит она и выходит. — Вы познакомьтесь.
Силан Дрейн смотрит на меня и кривит губы. Я поднимаю глаза и смотрю в его совершенное лицо. Мы молчим.
— Ты некрасива, — выносит он суровый приговор.
Я немею, тихая радость исчезает, рассеивается, словно дым. Разве так следует говорить со своей будущей женой? Почему он настолько груб? Мои мысли в смятении.
Он становится с левой стороны.
— Твой глаз совсем не видит?
Не совсем. Могу различить движение: маг машет рукой, но вижу я нечетко.
— Все-таки магия не всем женщинам к лицу, — продолжает рассуждать он. — «Пелена истины»… Звучит гораздо красивее, чем выглядит. И какую же истину ты видишь?
Я внутренне сжимаюсь, тошнота подкатывает к горлу, желудок скручивает. Все мышцы напрягаются. Смотрю на носки своих туфель.
— Ну, не то, чтобы страшна, но прямо скажу: я удивлен.
Он обходит меня, останавливается позади.
Чувствую, что мои щеки начинают гореть.
— Да, самая красивая часть моей невесты — это приданое, — продолжает он. — Но мне сказали, что ты послушна и тебя ни разу не пороли. Или ты просто безвольна?
Я еще ниже склоняю голову.
— Отвечай! — неожиданно громко говорит он. — Твой будущий супруг задал тебе вопрос!
— Да, меня ни разу не пороли.
Говорю тихо. Самой противно, что голос шелестит, словно сухой осенний лист.
— Уф… — смеется он. — А то я уже заподозрил, что ты немая. Нет, не то, чтобы это минус для супруги, но все же.
Силан взял меня за косу, перебросил ее вперед.
— Жесткая, — резюмировал он, — а волосы благородной девы должны быть как шелк.
Тут я посмотрела прямо на него.
— Почему вы так говорите со мной? — сейчас голос звучал резко.
— Потому что не желаю этого брака, потому что разочарован видом своей невесты, и кто-то должен за это поплатиться.
Силан Дрейн отвечает холодно, в его словах — угроза. И я сразу же понимаю, кто этот «кто-то». Пытаюсь изо всех сил осознать, ради чего отец решил устроить наш брак, да еще и так поспешно. Закрываю глаза. Нет, не может быть, это просто дурной сои.
Но я продолжаю слышать, как жених втаптывает меня в грязь с беззаботностью жестокого избалованного мальчишки, пока наконец небрежно не защелкивает на моей руке помолвочный браслет.
А потом его горячие сухие губы касаются моей щеки:
— Дорогая невеста, увидимся с вами на свадьбе и… на брачном ложе.
Он усмехается.
Эта ухмылка, сальная и гадкая, до сих пор стояла у меня перед глазами. Моргнув, я уставилась на свиней. Неожиданно браслет показался невероятно тяжелым, я остервенело принялась дергать его и тянуть. Запястье пронзила острая боль, но я не сдавалась. В груди шевельнулась магия. От самого сердца поднялась глухая ярость.
— Не бывать тебе моим мужем, — прошипела едва слышно. — Лучше никогда не выйду замуж, чем стану женой такого… — Сейчас я не могла придумать слов, которые выразили бы всю полноту моего презрения и разочарования. — Никогда.
Браслет поддался и соскользнул с руки.
Я удивленно уставилась на него. А говорят, нельзя снять… Браслет начал изворачиваться и вытягиваться. Он норовил снова обвить мое запястье, так что пришлось схватить его за концы, словно змею.
Недолго думая и совершенно не заботясь о платье, я влезла в загон и приложила браслет к ножке самой толстой свиньи.
— Вот тебе невеста. Незабудка тут самая красивая. Не придется жаловаться. И на глазу у нее нет никакой белесой пелены, которая мешает смотреть. А уж щетинка — чистый шелк.
Браслет сомкнулся на свиной ноге, магический символ снова засветился как ни в чем не бывало.
— Вот и хорошо, — порадовалась я. — А какое приданое… Приданого у Незабудки как грязи…
Я засмеялась и просто не могла остановиться. От смеха даже обессилела. Пошатываясь и едва держась на ногах, вылезла из загона и поплелась к полю. Там легла на траву, вдохнула успокаивающий и привычный аромат летних трав и потом просто смотрела, как в небе неспешно плывут облака.
От содеянного почувствовала себя свободной. Казалось, все время, проведенное в пансионе, я жила в скорлупе, которая сейчас дала трещину и разрушалась, выпуская новую меня.
Это правда: у меня никогда не было проблем ни с матушкой, ни с воспитательницами. Я выполняла правила, всегда была вежливой и послушной. Научилась хорошо прятать взгляд за опущенными ресницами, становиться незаметной; мой голос был так тих, что в нем нельзя было услышать ни единой нотки, выдающей настоящие эмоции.
Мне в принципе нравилось учиться. Особенно завораживали занятия магией, где я достигла немалых успехов. В отличие от подруг меня не тяготили обязательные молитвы Светлейшей. В ритуалах жили красота и уверенность. Но сейчас во мне что-то сломалось. Нет, это был не протест: я просто очень четко осознала, что не выйду замуж за боевого мага Силана Дрейна.
Никогда.
Не понимаю, почему отец решил отдать меня ему. Чем я заслужила?! И вообще, все идет не так. Сначала я должна была отправиться на отбор во дворец правителя, где встретила бы свою истинную любовь. Выход из пансиона Светлейшей для его воспитанниц — выход замуж. Здесь готовили достойнейших дочерей Света, которые становились сначала образцовыми невестами, а потом — не менее образцовыми женами.
Я много об этом думала, но никак не могла представить своего будущего мужа. Его образ оставался каким-то размытым. Зато прекрасно представляла, как буду жить в небольшом, но уютном замке с огромной библиотекой и лабораторией, где стану практиковаться в магии. А еще заведу себе огромного мракодава. Такого лохматого и серого, с янтарными глазами и розовым языком. Он будет сопровождать меня везде. И жить в моей спальне. И спальня у меня появится своя, отдельная. И спать я буду, сколько захочу, а не подниматься на рассвете, как безумный жаворонок. И никакого вышивания и пения. А иногда я буду ездить во дворец правителя…
— Магда, Магда! Где ты?
Я закрыла глаза.
В пансионе Светлейшей очень трудно остаться одной.
— Ты чего разлеглась тут? Показывай браслет?!
Ария и Дария с шумом рухнули на траву рядом.
— Весь пансион на ушах. Никто не ожидал, что ты первая… — Ария осеклась, потому что острый локоть Дари ткнулся ей под ребра. — Я имею в виду, что без всякого отбора.
— Где же браслет, Магда?
Дари даже ощупала мое запястье.
— Потерялся.
— Что? — в один голос повторили подруги.
Я пожала плечами.
— Но это невозможно!
— Как видишь, браслета нет.
— Нужно срочно бежать к матушке! Магда, ты же понимаешь, как это плохо?!
Я посмотрела в удивленные фиалковые глаза Дари. Вот кого можно назвать настоящей красавицей: шелковые волосы пшеничного цвета, нежнейшая гладкая кожа, маленький аккуратный носик, пухлые губы, но главное — полная тяжелая грудь, которая соблазнительно натягивает лиф платья. Ее сразу же выберут.
Я лично не могла похвастаться соблазнительными формами.
Ария заволновалась:
— Магда, где ты могла потерять браслет? Пойдем поищем… Я сейчас позову всех.
Но я покачала головой.
— Это знак, что мне не выйти замуж, поэтому я лежу здесь и принимаю свою судьбу со смирением, — изрекла я и снова прикрыла глаза.
Девочки не распознали в моих словах издевку. Приняли сказанное за чистую монету и принялись меня утешать.
— Ну же, Магда, вставай! Еще не все потеряно! — Ария осеклась. — Я видела, как твой Силан Дрейн уходил. Он такой… такой… А как он открыл портал — это же невероятно! Ммм… Какие руки… Какие глаза…
«Ко-ко-ко, кудах-тах-тах», — с раздражением думала я.
Я продолжала лежать с закрытыми глазами, но знала, что подруги улыбаются и переглядываются.
— Только представь: ты проведешь первую брачную ночь с ним! — выдохнула Дари.
В пансионе Светлейшей царили строгие нравы и правила. О том, что происходит в спальне между мужем и женой, целомудренным девам до срока знать не полагалось. Именно поэтому об этом говорили постоянно, смакуя скудные подробности, испытывая попеременно восторг и ужас. Поцелуи, объятия будоражили воображение.
— Ммф… — только и могла сказать я.
— А потом еще много ночей… — мечтательно добавила Дари.
— Днем тоже можно, — хихикнула Ария.
— Прекратите!
— Кто-то покраснел. О да… Он будет тебя целовать, Магда.
Он поцеловал меня, но я не почувствовала никакого восторга. Похоже, слухи сильно преувеличены.
Я глубоко вздохнула и все-таки поделилась:
— Я ему не понравилась.
— Ну, у вас будет время… — начала Дари.
— Да не волнуйся. Любовь не всегда приходит сразу, — изрекла Ария с видом воспитательницы. — Жена должна взрастить любовь в себе, и тогда…
— Ой, Ария, прекрати, — не выдержала я.
Дари поднялась:
— Не понимаю, как ты можешь быть такой спокойной. Ты сегодня впервые увидела жениха. И твой браслет пропал! Это немыслимо!
Я резко села, даже голова закружилась:
— Но я совсем не спокойна, Дари. На самом деле я…
— Ты что? Договаривай! Ари, она меня пугает. Молчит и смотрит в одну точку.
— …мне нужно поговорить с отцом. Он должен объяснить. Наверняка это какая-то ошибка.
— О чем ты, Магда?
Дари и Ария тоже поднялись. Я побежала вперед, они за мной. Так быстро я никогда не бегала. Мы неслись по коридорам, совершенно не заботясь о «чинности и степенности», и почти столкнулись с матушкой.
— Магда, Магда… Только посмотри на себя!
Я только сейчас поняла, насколько дико выгляжу: волосы растрепались и торчат в разные стороны, подол платья и туфли в глине и свином навозе, локти в зеленых пятнах от травы.
— Простите, матушка.
— У Магды пропал помолвочный браслет! — выпалила Ария, которая просто не могла держать язык за зубами.
— Что?!
Глаза настоятельницы удивленно расширились, щеки затряслись.
— Пожалуйста, матушка, мне нужно поговорить с отцом.
— Хм… Как он пропал, Магда? Пожалуй, это происшествие извиняет твой неподобающий вид. Дария, Ария, идите к себе в комнату и посвятите время молитве Светлейшей и чтению, — скомандовала она. — Идем, Магда.
Подругам пришлось подчиниться, несмотря на любопытство. Но с матушкой не поспоришь.
— Итак, как пропал браслет?
Мы снова вошли в кабинет матушки. Она опустилась в кресло, которое предательски тяжело скрипнуло.
— Не знаю, — со всем возможным смирением произнесла я. — Пожалуйста, позвольте мне связаться с отцом.
— Не знаешь, — эхом повторила матушка.
Стоило больших усилий сохранить невозмутимый вид.
— Ну что ж… истории известно три примера, когда браслет потерялся сам собой, — сказала матушка.
Я ощущала ее обжигающий взгляд. Нет, она не смогла бы управлять обителью и пансионом, если бы не была хитрой и изворотливой. Я чувствовала, что она играет со мной, и принимала эти правила. И признаваться не собиралась. Сейчас нужно изображать недоумение, краснеть, бледнеть и лепетать. Хорошая воспитанница.
— Не знаю, что произошло, — сказала я, — вот он был, а потом исчез.
— Знаешь, я позволю тебе поговорить с отцом, — сказала матушка и улыбнулась. — Садись за мой стол.
Она достала из шкафчика резную шкатулку, из которой извлекла пару кристаллов. Отточенным движением положила их на зеркало и начертила магический знак в воздухе. Кристаллы начали разгораться холодным синим светом, зеркальная гладь пошла рябью.
— Теперь можешь позвать отца.
— Отец… — голос сорвался, я откашлялась и повторила: — Отец, это я, Магда… Ответь, пожалуйста… Отец.
— Магда? — усиленный магией голос отца, казалось, заполнил весь кабинет. — Дочь? Что случилось?
— Папа! Сегодня к нам в пансион приезжал Силан Дрейн.
— Я знаю. Ты получила браслет?
— Да…
— Хорошо. Я рад. Да озарит свет ваш будущий союз.
— Отец, пожалуйста, скажи, почему Силан Дрейн? Это же ошибка?! Ты же не мог отдать меня ему?!
Отец молчал. Матушка поудобнее устроилась в кресле и рассматривала книги в шкафу, как будто увидела там что-то новое и чрезвычайно занимательное. Потом она поднялась и достала трактат Каприола Смелого «Рассуждение о добродетели». Открыла книгу где-то посередине и погрузилась в чтение.
— О какой ошибке ты говоришь? Кас и Дрейн породнятся, это откроет нам всем новые возможности.
— Папа, он был так груб… Я не могу выйти за него.
— Я поговорю с ним, Магда.
Вздох облегчения сорвался с моих губ.
— Но ты тоже должна понимать, что он боевой маг. Пока ты в безопасности живешь и учишься в пансионе Светлейшей, он защищает нашу империю. Естественно, что Силан несколько огрубел. Он бывает резок…
— Нет, папа, ты не понимаешь. Я ему совершенно не понравилась! — тут голос опять предательски сорвался. — Все, что ему нужно, — это приданое.
— Что он тебе сказал?
— Так и сказал про приданое. Ясно дал понять, что считает меня некрасивой. Он… лучше мне принять участие в отборе и…
— Дочь моя… теперь послушай очень внимательно.
Я замолчала. Матушка оторвала взгляд от книги и уставилась на меня.
Голос отца зазвучал снова.
НЕКРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ
Глава 1
Я стояла перед загоном для свиней и крутила на руке тонкий помолвочный браслет. Колдовской символ с маленьким прозрачным кристаллом в центре мягко светился. Казалось, руку обвила ядовитая мерзкая гадина.
Свиньи блаженно нежились в густой грязи, довольно похрюкивая. А я чувствовала себя так, как будто меня только что макнули в эту грязь. Правда, в отличие от свиней, удовольствия мне это не доставило.
Я снова и снова в мельчайших подробностях вспоминала, как сегодня утром встретилась со своим женихом. Маг Силан Дрейн. Надменный, высокомерный, заносчивый, грубый… и просто невероятно красивый. Высокий статный воин с волосами цвета воронова крыла и пронзительной зеленью глаз, которая своей холодностью может сравниться только со льдами Нимирии.
По щеке скатилась горькая слеза. Свиньи и грязь поплыли перед глазами. А я снова переживала наше знакомство с Силаном…
Я стою в центре личных покоев матушки-настоятельницы, как полагается: скромно потупив взор.
Светлейшая матушка сидит в кресле и шумно дышит. Душно.
— Тебе повезло, Магда, — гудит она, — твой отец может дать богатое приданое. Ты хорошая девочка…
Она кряхтит, вздыхает. Несмотря на строгие предписания Ордена, матушка не изнуряет себя отказом от вкусной еды и несколько полновата. Говорят, ее личная повариха творит настоящие чудеса.
— Ты обязательно будешь хорошей и послушной женой, а потам и матерью. А это, в общем-то, и есть долг, который должна исполнить дочь Света.
Мое сердце бьется с удвоенной силой, в ушах шумит, во рту пересохло.
— Ты должна радоваться, что отец сосватал тебя за боевого мага — это весьма почетно. Хоть он и молод, но слава о его подвигах гремит по всей империи.
Тут матушка замолкает, и по лицу ее пробегает тень. Она хмурится, но потом отгоняет неприятную мысль и уверенно повторяет:
— Очень почетно!
Я позволяю себе едва заметный кивок.
— И помни, покорность — главная добродетель… Особенно в твоем случае, — тихо добавляет матушка.
Я слышу уверенные грохочущие шаги в коридоре. Воспитательницы так не ходят. Сердце в очередной раз подпрыгивает.
Дверь шумно отворяется. Силан Дрейн входит в комнату, заполняя всё помещение своей энергией. От него так и разит магией, уверенностью и силой. Он произносит уважительное приветствие, я кланяюсь. Маг перекидывается с матушкой несколькими словами. Кажется, шутит, правда, не слишком остроумно, и говорит ей несколько банальных комплиментов. От чего, впрочем, матушка зарделась как маков цвет.
— Оставлю вас одних ненадолго, — говорит она и выходит. — Вы познакомьтесь.
Силан Дрейн смотрит на меня и кривит губы. Я поднимаю глаза и смотрю в его совершенное лицо. Мы молчим.
— Ты некрасива, — выносит он суровый приговор.
Я немею, тихая радость исчезает, рассеивается, словно дым. Разве так следует говорить со своей будущей женой? Почему он настолько груб? Мои мысли в смятении.
Он становится с левой стороны.
— Твой глаз совсем не видит?
Не совсем. Могу различить движение: маг машет рукой, но вижу я нечетко.
— Все-таки магия не всем женщинам к лицу, — продолжает рассуждать он. — «Пелена истины»… Звучит гораздо красивее, чем выглядит. И какую же истину ты видишь?
Я внутренне сжимаюсь, тошнота подкатывает к горлу, желудок скручивает. Все мышцы напрягаются. Смотрю на носки своих туфель.
— Ну, не то, чтобы страшна, но прямо скажу: я удивлен.
Он обходит меня, останавливается позади.
Чувствую, что мои щеки начинают гореть.
— Да, самая красивая часть моей невесты — это приданое, — продолжает он. — Но мне сказали, что ты послушна и тебя ни разу не пороли. Или ты просто безвольна?
Я еще ниже склоняю голову.
— Отвечай! — неожиданно громко говорит он. — Твой будущий супруг задал тебе вопрос!
— Да, меня ни разу не пороли.
Говорю тихо. Самой противно, что голос шелестит, словно сухой осенний лист.
— Уф… — смеется он. — А то я уже заподозрил, что ты немая. Нет, не то, чтобы это минус для супруги, но все же.
Силан взял меня за косу, перебросил ее вперед.
— Жесткая, — резюмировал он, — а волосы благородной девы должны быть как шелк.
Тут я посмотрела прямо на него.
— Почему вы так говорите со мной? — сейчас голос звучал резко.
— Потому что не желаю этого брака, потому что разочарован видом своей невесты, и кто-то должен за это поплатиться.
Силан Дрейн отвечает холодно, в его словах — угроза. И я сразу же понимаю, кто этот «кто-то». Пытаюсь изо всех сил осознать, ради чего отец решил устроить наш брак, да еще и так поспешно. Закрываю глаза. Нет, не может быть, это просто дурной сои.
Но я продолжаю слышать, как жених втаптывает меня в грязь с беззаботностью жестокого избалованного мальчишки, пока наконец небрежно не защелкивает на моей руке помолвочный браслет.
А потом его горячие сухие губы касаются моей щеки:
— Дорогая невеста, увидимся с вами на свадьбе и… на брачном ложе.
Он усмехается.
Эта ухмылка, сальная и гадкая, до сих пор стояла у меня перед глазами. Моргнув, я уставилась на свиней. Неожиданно браслет показался невероятно тяжелым, я остервенело принялась дергать его и тянуть. Запястье пронзила острая боль, но я не сдавалась. В груди шевельнулась магия. От самого сердца поднялась глухая ярость.
— Не бывать тебе моим мужем, — прошипела едва слышно. — Лучше никогда не выйду замуж, чем стану женой такого… — Сейчас я не могла придумать слов, которые выразили бы всю полноту моего презрения и разочарования. — Никогда.
Браслет поддался и соскользнул с руки.
Я удивленно уставилась на него. А говорят, нельзя снять… Браслет начал изворачиваться и вытягиваться. Он норовил снова обвить мое запястье, так что пришлось схватить его за концы, словно змею.
Недолго думая и совершенно не заботясь о платье, я влезла в загон и приложила браслет к ножке самой толстой свиньи.
— Вот тебе невеста. Незабудка тут самая красивая. Не придется жаловаться. И на глазу у нее нет никакой белесой пелены, которая мешает смотреть. А уж щетинка — чистый шелк.
Браслет сомкнулся на свиной ноге, магический символ снова засветился как ни в чем не бывало.
— Вот и хорошо, — порадовалась я. — А какое приданое… Приданого у Незабудки как грязи…
Я засмеялась и просто не могла остановиться. От смеха даже обессилела. Пошатываясь и едва держась на ногах, вылезла из загона и поплелась к полю. Там легла на траву, вдохнула успокаивающий и привычный аромат летних трав и потом просто смотрела, как в небе неспешно плывут облака.
От содеянного почувствовала себя свободной. Казалось, все время, проведенное в пансионе, я жила в скорлупе, которая сейчас дала трещину и разрушалась, выпуская новую меня.
Это правда: у меня никогда не было проблем ни с матушкой, ни с воспитательницами. Я выполняла правила, всегда была вежливой и послушной. Научилась хорошо прятать взгляд за опущенными ресницами, становиться незаметной; мой голос был так тих, что в нем нельзя было услышать ни единой нотки, выдающей настоящие эмоции.
Мне в принципе нравилось учиться. Особенно завораживали занятия магией, где я достигла немалых успехов. В отличие от подруг меня не тяготили обязательные молитвы Светлейшей. В ритуалах жили красота и уверенность. Но сейчас во мне что-то сломалось. Нет, это был не протест: я просто очень четко осознала, что не выйду замуж за боевого мага Силана Дрейна.
Никогда.
Не понимаю, почему отец решил отдать меня ему. Чем я заслужила?! И вообще, все идет не так. Сначала я должна была отправиться на отбор во дворец правителя, где встретила бы свою истинную любовь. Выход из пансиона Светлейшей для его воспитанниц — выход замуж. Здесь готовили достойнейших дочерей Света, которые становились сначала образцовыми невестами, а потом — не менее образцовыми женами.
Я много об этом думала, но никак не могла представить своего будущего мужа. Его образ оставался каким-то размытым. Зато прекрасно представляла, как буду жить в небольшом, но уютном замке с огромной библиотекой и лабораторией, где стану практиковаться в магии. А еще заведу себе огромного мракодава. Такого лохматого и серого, с янтарными глазами и розовым языком. Он будет сопровождать меня везде. И жить в моей спальне. И спальня у меня появится своя, отдельная. И спать я буду, сколько захочу, а не подниматься на рассвете, как безумный жаворонок. И никакого вышивания и пения. А иногда я буду ездить во дворец правителя…
— Магда, Магда! Где ты?
Я закрыла глаза.
В пансионе Светлейшей очень трудно остаться одной.
— Ты чего разлеглась тут? Показывай браслет?!
Ария и Дария с шумом рухнули на траву рядом.
— Весь пансион на ушах. Никто не ожидал, что ты первая… — Ария осеклась, потому что острый локоть Дари ткнулся ей под ребра. — Я имею в виду, что без всякого отбора.
— Где же браслет, Магда?
Дари даже ощупала мое запястье.
— Потерялся.
— Что? — в один голос повторили подруги.
Я пожала плечами.
— Но это невозможно!
— Как видишь, браслета нет.
— Нужно срочно бежать к матушке! Магда, ты же понимаешь, как это плохо?!
Я посмотрела в удивленные фиалковые глаза Дари. Вот кого можно назвать настоящей красавицей: шелковые волосы пшеничного цвета, нежнейшая гладкая кожа, маленький аккуратный носик, пухлые губы, но главное — полная тяжелая грудь, которая соблазнительно натягивает лиф платья. Ее сразу же выберут.
Я лично не могла похвастаться соблазнительными формами.
Ария заволновалась:
— Магда, где ты могла потерять браслет? Пойдем поищем… Я сейчас позову всех.
Но я покачала головой.
— Это знак, что мне не выйти замуж, поэтому я лежу здесь и принимаю свою судьбу со смирением, — изрекла я и снова прикрыла глаза.
Девочки не распознали в моих словах издевку. Приняли сказанное за чистую монету и принялись меня утешать.
— Ну же, Магда, вставай! Еще не все потеряно! — Ария осеклась. — Я видела, как твой Силан Дрейн уходил. Он такой… такой… А как он открыл портал — это же невероятно! Ммм… Какие руки… Какие глаза…
«Ко-ко-ко, кудах-тах-тах», — с раздражением думала я.
Я продолжала лежать с закрытыми глазами, но знала, что подруги улыбаются и переглядываются.
— Только представь: ты проведешь первую брачную ночь с ним! — выдохнула Дари.
В пансионе Светлейшей царили строгие нравы и правила. О том, что происходит в спальне между мужем и женой, целомудренным девам до срока знать не полагалось. Именно поэтому об этом говорили постоянно, смакуя скудные подробности, испытывая попеременно восторг и ужас. Поцелуи, объятия будоражили воображение.
— Ммф… — только и могла сказать я.
— А потом еще много ночей… — мечтательно добавила Дари.
— Днем тоже можно, — хихикнула Ария.
— Прекратите!
— Кто-то покраснел. О да… Он будет тебя целовать, Магда.
Он поцеловал меня, но я не почувствовала никакого восторга. Похоже, слухи сильно преувеличены.
Я глубоко вздохнула и все-таки поделилась:
— Я ему не понравилась.
— Ну, у вас будет время… — начала Дари.
— Да не волнуйся. Любовь не всегда приходит сразу, — изрекла Ария с видом воспитательницы. — Жена должна взрастить любовь в себе, и тогда…
— Ой, Ария, прекрати, — не выдержала я.
Дари поднялась:
— Не понимаю, как ты можешь быть такой спокойной. Ты сегодня впервые увидела жениха. И твой браслет пропал! Это немыслимо!
Я резко села, даже голова закружилась:
— Но я совсем не спокойна, Дари. На самом деле я…
— Ты что? Договаривай! Ари, она меня пугает. Молчит и смотрит в одну точку.
— …мне нужно поговорить с отцом. Он должен объяснить. Наверняка это какая-то ошибка.
— О чем ты, Магда?
Дари и Ария тоже поднялись. Я побежала вперед, они за мной. Так быстро я никогда не бегала. Мы неслись по коридорам, совершенно не заботясь о «чинности и степенности», и почти столкнулись с матушкой.
— Магда, Магда… Только посмотри на себя!
Я только сейчас поняла, насколько дико выгляжу: волосы растрепались и торчат в разные стороны, подол платья и туфли в глине и свином навозе, локти в зеленых пятнах от травы.
— Простите, матушка.
— У Магды пропал помолвочный браслет! — выпалила Ария, которая просто не могла держать язык за зубами.
— Что?!
Глаза настоятельницы удивленно расширились, щеки затряслись.
— Пожалуйста, матушка, мне нужно поговорить с отцом.
— Хм… Как он пропал, Магда? Пожалуй, это происшествие извиняет твой неподобающий вид. Дария, Ария, идите к себе в комнату и посвятите время молитве Светлейшей и чтению, — скомандовала она. — Идем, Магда.
Подругам пришлось подчиниться, несмотря на любопытство. Но с матушкой не поспоришь.
— Итак, как пропал браслет?
Мы снова вошли в кабинет матушки. Она опустилась в кресло, которое предательски тяжело скрипнуло.
— Не знаю, — со всем возможным смирением произнесла я. — Пожалуйста, позвольте мне связаться с отцом.
— Не знаешь, — эхом повторила матушка.
Стоило больших усилий сохранить невозмутимый вид.
— Ну что ж… истории известно три примера, когда браслет потерялся сам собой, — сказала матушка.
Я ощущала ее обжигающий взгляд. Нет, она не смогла бы управлять обителью и пансионом, если бы не была хитрой и изворотливой. Я чувствовала, что она играет со мной, и принимала эти правила. И признаваться не собиралась. Сейчас нужно изображать недоумение, краснеть, бледнеть и лепетать. Хорошая воспитанница.
— Не знаю, что произошло, — сказала я, — вот он был, а потом исчез.
— Знаешь, я позволю тебе поговорить с отцом, — сказала матушка и улыбнулась. — Садись за мой стол.
Она достала из шкафчика резную шкатулку, из которой извлекла пару кристаллов. Отточенным движением положила их на зеркало и начертила магический знак в воздухе. Кристаллы начали разгораться холодным синим светом, зеркальная гладь пошла рябью.
— Теперь можешь позвать отца.
— Отец… — голос сорвался, я откашлялась и повторила: — Отец, это я, Магда… Ответь, пожалуйста… Отец.
— Магда? — усиленный магией голос отца, казалось, заполнил весь кабинет. — Дочь? Что случилось?
— Папа! Сегодня к нам в пансион приезжал Силан Дрейн.
— Я знаю. Ты получила браслет?
— Да…
— Хорошо. Я рад. Да озарит свет ваш будущий союз.
— Отец, пожалуйста, скажи, почему Силан Дрейн? Это же ошибка?! Ты же не мог отдать меня ему?!
Отец молчал. Матушка поудобнее устроилась в кресле и рассматривала книги в шкафу, как будто увидела там что-то новое и чрезвычайно занимательное. Потом она поднялась и достала трактат Каприола Смелого «Рассуждение о добродетели». Открыла книгу где-то посередине и погрузилась в чтение.
— О какой ошибке ты говоришь? Кас и Дрейн породнятся, это откроет нам всем новые возможности.
— Папа, он был так груб… Я не могу выйти за него.
— Я поговорю с ним, Магда.
Вздох облегчения сорвался с моих губ.
— Но ты тоже должна понимать, что он боевой маг. Пока ты в безопасности живешь и учишься в пансионе Светлейшей, он защищает нашу империю. Естественно, что Силан несколько огрубел. Он бывает резок…
— Нет, папа, ты не понимаешь. Я ему совершенно не понравилась! — тут голос опять предательски сорвался. — Все, что ему нужно, — это приданое.
— Что он тебе сказал?
— Так и сказал про приданое. Ясно дал понять, что считает меня некрасивой. Он… лучше мне принять участие в отборе и…
— Дочь моя… теперь послушай очень внимательно.
Я замолчала. Матушка оторвала взгляд от книги и уставилась на меня.
Голос отца зазвучал снова.
