Во времена моего прапрадеда небо над нами было ясным и голубым, по нему плыли белоснежные облака, после дождя в лучах солнца всегда появлялась радуга. Всё изменилось буквально за один месяц.
Сперва ученые оповестили о том, что появилась странная комета с очень длинным хвостом: она пройдет очень близко от нашей планеты, и это может вызвать непредсказуемые стихийные бедствия и много чего еще. Но их не слушали. Зря.
Маленькая яркая и огненная точка приближалась в ореоле фиолетового света. За три дня ее стало хорошо видно даже днем, и многие спешили сделать фотографии себя любимых с кометой на заднем фоне. Никто не замечал, как она увеличивалась в размере. Прошел еще один день, и все увидели в небе устрашающую картину: комета не была цельной, и одна ее часть направлялась к Земле.
Нет, она не врезалась в планету, она пронеслась настолько близко, что на ее поверхности были видны огненные всполохи и электрические разряды. Все страны, над которыми пролетел осколок, попали под каменный дождь. В одних городах разрушения были сильными, а в других совсем незначительные, но это было не самым страшным. Страшное началось потом.
Ученые и множество разных корпораций ринулись на поиски упавших метеоритов. Находили, изучали и ставили эксперименты, вот только свое темное дело камни из космоса уже сделали. Вокруг них менялось всё: от мелкой травинки и букашки до деревьев, крупных животных и... людей. В лесах стали появляться странные существа, постоянно пропадали люди, которые решили пойти за грибами, ягодами или на охоту. Те, кому удалось вернуться, рассказывали о страшных существах и животных, очень сильно напоминавших сказочных темных созданий. Невидимое излучение меняло саму природу и распространялось с такой скоростью, что стало необратимым. То тут, то там образовывались мертвые пустыри с почерневшими кратерами метеоритов. А потом изменилось небо: вместо голубого оно стало фиолетовым с вечно темными и хмурыми облаками. Дни перестали быть яркими и солнечными. Певчие птицы и цветы превратились в дорогую редкость.
Пролетело столетие, за которое люди смогли адаптироваться к изменившейся планете. Заново были изучены флора и фауна. Теперь за городом можно было встретить живое дерево, медленно передвигающееся по чаще, полуволка и полумедведя, здоровых змей и больших ядовитых насекомых. В реках плавало множество хищных рыб, а на болотах раздавались такие звуки, что хотелось только одного – бежать подальше! Старики, что еще помнили древние истории народа, стали ворчать, что по земле вновь ходят темные сущности и души тех, кто отяготил себя неблаговидными делами и не в состоянии уйти на перерождение. Но их не слушали, над ними смеялись и отмахивались, говоря, что мир просто меняется.
Мир действительно с каждым днем становился другим: более хмурым и холодным. Даже днем на некоторых улицах было так темно, что их освещали фонари.
Приходилось заново учиться лечить старые болезни по-новому из-за изменившихся нас, людей. Наша кровь стала более темной, кожа побледнела, глаза немного увеличились и изменили строение. Мы вообще теперь сильно отличались от наших предков, но всё же остались людьми. Приспособились. Научились защищать города, поселки и фермы.
В эту пятницу я с Леной, соседкой по кабинету в нашем отделе кадров, и еще несколькими коллегами ехали в электробусе в гости на все выходные к руководителю нашего филиала за город. Точнее, все уехали часом ранее, а мы – я, Глеб и Лена – не уместились. Соседка по кабинету уговаривала меня на поездку всю последнюю неделю. Как-никак юбилей фирмы, который решили провести не в клубе, а в трехэтажном загородном доме начальника. Я согласилась, хоть и не очень люблю большие скопления людей.
Я с детства тяжело схожусь с людьми, про личные отношения вообще молчу. На них я решалась всего дважды и каждый раз не выдерживала рядом с собой никого дольше года. Мысленно фыркнула и вспомнила, что мой последний ухажер был со мной не один год, а почти два. Расстались с ним тихо. Я просто не пришла на встречу и перестала отвечать на звонки. Просто испугалась. Чего именно и почему оттолкнула его, сейчас уже и не вспомню. Хотя нет, знаю: испугалась сделать следующий шаг. Шаг на совместное проживание.
В данный момент мне очень нравился Глеб, аналитик, устроившийся к нам работать полгода назад. Самое удивительное, что он часто заходил к нам под разными предлогами в кабинет, рассказывал за чашкой обеденного чая смешные истории и каждый раз с интересом наблюдал за моей реакцией. Раньше. За две недели до поездки я обратила внимание на слишком частые переглядывания его и Лены. Я как-то обмолвилась ей о своей симпатии к Глебу. Теперь сидела и наблюдала даже в электробусе за их улыбками. А ведь ему нравилась больше я, и именно мне он дарил свою особую улыбку, а сейчас...
Сейчас Глеб сидел в телефоне и изредка улыбался написанному, отвечая на беззвучно приходящие сообщения. И не просто улыбался, а бросал быстрый взгляд на Лену, закусывая уголок губ и чуть прищуривая глаза.
Отвернулась от них, пожалуй, слишком резко, но смотреть на это я больше не могла. За темным окном электробуса мелькали поля, окруженные установками, гасящими вредное излучение и отпугивающими животных с ворами. В нашем городе цветов не видели уже давно. Я помнила, как в детстве мы семьей ездили к бабушке за город и там я рассматривала старые, местами пожелтевшие фотографии. На них кто-то рвал ярко-желтые одуванчики, собирал белые ромашки и плел венки из голубых васильков. Каждый цветок был нарисован и подписан с обратной стороны изображений. Чтобы помнить.
Сейчас за городом не было ровным счетом ничего интересного. Там, где я девчонкой проводила лето, построили новый завод по переработке злаков. Старый бабушкин дом снесли, чтобы проложить автостраду… В городе же не было ни одного зеленого клочка задолго до моего рождения.
Горько улыбнулась и громко, тяжело вздохнула. Лена это заметила и оторвалась от экрана яркого телефона, вопросительно посмотрела на меня. Изобразила заинтересованность. Прозвучавшее «Мила! Ты чего такая серьезная?» вызвало раздражение, так как эта фраза слишком часто стала летать с твоих губ, дорогая подруга. А подруга ли?
Да, мы работаем в одном кабинете, общаемся, вместе проводим обеды и иногда ходим друг к дружке в гости, редко, но и такое бывает. Достаточно ли этого для настоящей дружбы?
Я не знала.
Только сегодня мне вдруг стало тошно при взгляде на тебя и него.
В очередной раз я лишь выдавила из себя улыбку, неопределенно передернула плечами и отвернулась снова к окну. Осмотрела через отражение в стекле салон и поморщилась. От сидевших рядом работяг тянуло потом, перегаром, какой-то кислятиной и чьей-то приторной туалетной водой. Кроме нас троих, не уместившихся в первый электробус со всеми коллегами, на соседних местах сидели пассажиры, что возвращались на выходные домой. Вокруг были лишь уставшие и равнодушные лица, и ни у кого из людей не наблюдалось даже проблеска хорошего настроения. Ни одной улыбки, кроме как у Глеба с Леной.
Мне опять вспомнился Вадим. Мой бывший. Мы были вместе почти два года. Два самых странных года моей жизни. Невольно вздохнула, жалея, что не взяла с собой электронную книгу и у меня нет сейчас возможности отвлечься от непрошенных воспоминаний. Почему-то тогда, в конце лета, я приняла решение расстаться с ним. Наверное, я просто устала от его друзей, от их шумной компании. Устала делить Вадима с ними, не получая внимания как в первые месяцы нашего общения, когда он был занят, но всегда находил время на меня. Даже если это всего полчаса и прогулки по нашему двору.
Лена вдруг тихо засмеялась и тут же повернула телефон экраном ко мне, продемонстрировав невинный групповой чат с какими-то картинками, переписку с ребятами, которые уже ждали нас за городом. Я тяжело вздохнула и вспомнила, что согласилась на поездку, лишь бы не остаться в гордом одиночестве в очередные выходные и, обнявшись с чашкой кофейной гадости, не приняться опять всё драматизировать.
Жалела ли я о расставании с Вадимом? Да.
Теперь однозначно жалела. Ведь я его всё еще … Люблю?
Да! И боюсь... Чего?
Кажется, что в тот осенний день я точно знала ответ на этот вопрос, а сейчас... Заерзала, пытаясь удобнее пристроить затекшие ноги. Сейчас я уверена только в том, что хочу опять услышать голос бывшего. Хочу вновь его всего: лукавый взгляд, нежную улыбку, тепло рук, дыхание на шее.
Ненавижу его! Этот мой необъяснимый страх, как будто бы он во всем виноват. Он, а не мое упрямство вперемешку с нерешительностью и нежеланием съезжаться. Просто потому что не умею проявлять чувства, целовать по утрам, радоваться глупой романтической ерунде, смотреть влюбленными глазами и каждый день писать длиннющие признания в сообщениях, как это делает моя знакомая Лена. А Вадиму это было очень нужно, оказывается. Случайно услышала его разговор по телефону с сестрой. Он советовался, как быть со мной.
Вновь вспомнила, как мы тогда сидели в скульптурном экологическом парке на скамейке. Как он почти касался моего колена своим, расслабленно улыбался, смотрел на меня поверх очков. Взгляд Вадима тогда мне показался каким-то странным, с затаенной нежностью, до невозможности близким и одновременно с этим таким, что сердце замирало.
Мне вдруг стало трудно дышать – шум в ушах, перед глазами пелена. Электробус в это время медленно затормозил, с шипением открылись двери, и внутри салона стало ощутимо свободнее; должно быть, почти конечная. Скоро будет наша остановка.
Во рту стало горько, а дышать – еще тяжелее. Лена и Глеб ничего не замечали и, уткнувшись в телефоны, улыбались.
Для моих натянутых нервов это перебор. Хватит!
Не выдержав наплыва глупых, по сути своей, ничего не значащих мыслей, я поддалась порыву, вскочила и торопливо отошла от своего места. Едва проскользнула мимо тут же ринувшегося на освободившееся место крупногабаритного потного мужчины и, не оборачиваясь, пробралась к дверям. Смазанное «Мила!» полетело в спину, но в общем гуле было не разобрать интонации.
Да это уже и не важно. Для меня сейчас важно было то, что тут имелось кем-то открытое окно. Я стояла и вдыхала относительно чистый воздух. Двери с шипением закрылись, и нас вновь повезли в сумерки, которые с каждой минутой становились всё гуще. Еще пара часов – и наступит ночь. Холодная зимняя ночь.
Нас встретила шумная толпа коллег, уже успевших выпить по паре бокалов, и тут же потянула на задний двор загородного дома. Там во всю горели газовые костры с импровизированными каменными углями, на которых готовили еду. Мне в руку кто-то сунул бокал с вином. Поставила рюкзачок рядом с лавкой и пригубила напиток. Не очень люблю спиртное из-за реакции организма на него: два-три глотка – и в голове уже плывет. Так что оставалось лишь смачивать губы, по капле позволяя алкоголю проникать в организм.
Праздник набирал обороты, коллеги гуляли и веселились. Под ногами тонкий слой снега уже давно растаял, и стала видна фигурная уличная плитка. Костры, куча народу и музыка. Как-то я пропустила мимо, когда прошла официальная часть праздника со всеми ее речами, поздравлениями и тостами. Зато почему-то обратила внимание на одного странного гостя. Среди коллег я его лица раньше не видела. Он стоял в стороне ото всех с отрешенным лицом, смотрел на веселье. Как и я.
В это время праздник набирал обороты, часть отмечающих уже разошлась по комнатам. У костров оставались еще работники фирмы. Мужчины о чем-то рьяно спорили, женщины громко смеялись. На музыку уже давно никто не обращал внимания. Кроме меня. От шума вокруг у меня разболелась голова. Решила выпить таблетку и направилась к лавке, у которой оставила вещи, но не дошла до нее буквально три шага. Ко мне пристали. Просто прижали и попытались распустить руки, шумно дыша перегаром в лицо. Кто это был, я не знала, да и не хотела узнавать. Просто стукнула в одну точку на груди – и державший меня мужчина согнулся пополам. Наверное, это стало для меня последней каплей. Я молча прошла к рюкзаку, накинула его на плечо, поправила куртку и поспешила покинуть столь веселое гуляние. Хватит!
Это не мое! Для меня это не праздник совершенно! Просто один из непонятных поводов собраться всем для того, чтобы выпить и завести ничего не значащую интрижку с коллегой. Не. Мое.
Я брела по дороге в сторону города. Если повезет, то попаду на полуночный электробус или остановлю попутку. Лишь бы подальше отсюда. Домой. Туда, где мне комфортно.
От возмущения вновь нахлынули мысли.
Может, позвонить все же Вадиму, как вернусь?
Неудачно запнулась за какой-то камень и вынырнула из дум. Огляделась по сторонам. Всё правильно, только мне могло так повезти. Я оказалась в дремучей глуши, где кроме виднеющейся одинокой остановки не было ничего. Налетел порыв ледяного ветра. Поежилась, поставила рюкзак у ног и застегнула куртку до самого верха, накинула поверх тонкой шапки капюшон. Снова огляделась. Никого. Даже света от фар вдали не видно. Подобрала рюкзак, отряхнула его от снега, который решил пойти, и закинула на плечо. Надо дойти до остановки.
И только поднимающийся ветер разносил по округе звук моих шагов вперемешку с тихим хрустом свежего снега. Холодало.
Остановка давно осталась позади. На ней висело пожелтевшее от солнца табло с часами и расписанием электробусов. Последний ушел полчаса назад. Ждать смысла не было, и я пошла пешком в сторону города. Смеркалось. Снежинки медленно так и кружились, неторопливо спускаясь с темного фиолетового неба. Изо рта вырвалось облако пара, на нос упала белая красавица и долго не таяла.
Мимо пронесся черный мобиль, на секунду ослепил меня фарами, а когда обернулась, чтобы вскинуть руку, унесся прочь. Когда он исчез из поля зрения за поворотом, равнодушно шмыгнула замерзшим носом. Выдохнула, поправила широкую лямку рюкзака на плече и продолжила путь. В движении меньше шанса замерзнуть. Значит, нужно продолжать идти. Каждый шаг приближал меня к дому. Может, мне завести кота?
Следующая вспышка фар осветила дорогу только через полчаса. После сразу стало как-то темнее. Ветер сменил направление и дул теперь мне в лицо. Обернулась, вгляделась в темноту и тут же вытянула руку, когда заметила вдалеке очередную пару фар. Электромобиль, такой же темный, как и наступившая ночь, какая серия – даже и не рассмотреть из-за усилившегося снегопада. Да и не важно это сейчас. Главное, он останавливался!
Шины шуршали по обледенелому асфальту как-то особенно мягко, даже мотор почти не шумел, и, когда мобиль остановился рядом, я растерялась. Думала, промчится мимо, но нет – вот он стоит. Темный. Странный. Дверца открылась почти без щелчка, и я заглянула в салон.
– Д-добрый вечер, – произнесла, разглядев за управлением мужчину чуть старше сорока лет. – До города не подкинете?
Водитель изучающе осмотрел меня, прищурился и кивнул. От его взгляда у меня пробежали мурашки по спине, и даже очередной порыв холодного ветра не смог меня заставить стянуть рюкзак и забраться в салон. Выдавила из себя извинения и потянулась в карман за телефоном. Сделала счастливое лицо, будто мне кто-то позвонил, и радостно ответила: «Конечно жду! Да, на остановке!» Улыбнулась онемевшими губами и закрыла дверцу мобиля.
Сперва ученые оповестили о том, что появилась странная комета с очень длинным хвостом: она пройдет очень близко от нашей планеты, и это может вызвать непредсказуемые стихийные бедствия и много чего еще. Но их не слушали. Зря.
Маленькая яркая и огненная точка приближалась в ореоле фиолетового света. За три дня ее стало хорошо видно даже днем, и многие спешили сделать фотографии себя любимых с кометой на заднем фоне. Никто не замечал, как она увеличивалась в размере. Прошел еще один день, и все увидели в небе устрашающую картину: комета не была цельной, и одна ее часть направлялась к Земле.
Нет, она не врезалась в планету, она пронеслась настолько близко, что на ее поверхности были видны огненные всполохи и электрические разряды. Все страны, над которыми пролетел осколок, попали под каменный дождь. В одних городах разрушения были сильными, а в других совсем незначительные, но это было не самым страшным. Страшное началось потом.
Ученые и множество разных корпораций ринулись на поиски упавших метеоритов. Находили, изучали и ставили эксперименты, вот только свое темное дело камни из космоса уже сделали. Вокруг них менялось всё: от мелкой травинки и букашки до деревьев, крупных животных и... людей. В лесах стали появляться странные существа, постоянно пропадали люди, которые решили пойти за грибами, ягодами или на охоту. Те, кому удалось вернуться, рассказывали о страшных существах и животных, очень сильно напоминавших сказочных темных созданий. Невидимое излучение меняло саму природу и распространялось с такой скоростью, что стало необратимым. То тут, то там образовывались мертвые пустыри с почерневшими кратерами метеоритов. А потом изменилось небо: вместо голубого оно стало фиолетовым с вечно темными и хмурыми облаками. Дни перестали быть яркими и солнечными. Певчие птицы и цветы превратились в дорогую редкость.
Пролетело столетие, за которое люди смогли адаптироваться к изменившейся планете. Заново были изучены флора и фауна. Теперь за городом можно было встретить живое дерево, медленно передвигающееся по чаще, полуволка и полумедведя, здоровых змей и больших ядовитых насекомых. В реках плавало множество хищных рыб, а на болотах раздавались такие звуки, что хотелось только одного – бежать подальше! Старики, что еще помнили древние истории народа, стали ворчать, что по земле вновь ходят темные сущности и души тех, кто отяготил себя неблаговидными делами и не в состоянии уйти на перерождение. Но их не слушали, над ними смеялись и отмахивались, говоря, что мир просто меняется.
Мир действительно с каждым днем становился другим: более хмурым и холодным. Даже днем на некоторых улицах было так темно, что их освещали фонари.
Приходилось заново учиться лечить старые болезни по-новому из-за изменившихся нас, людей. Наша кровь стала более темной, кожа побледнела, глаза немного увеличились и изменили строение. Мы вообще теперь сильно отличались от наших предков, но всё же остались людьми. Приспособились. Научились защищать города, поселки и фермы.
В эту пятницу я с Леной, соседкой по кабинету в нашем отделе кадров, и еще несколькими коллегами ехали в электробусе в гости на все выходные к руководителю нашего филиала за город. Точнее, все уехали часом ранее, а мы – я, Глеб и Лена – не уместились. Соседка по кабинету уговаривала меня на поездку всю последнюю неделю. Как-никак юбилей фирмы, который решили провести не в клубе, а в трехэтажном загородном доме начальника. Я согласилась, хоть и не очень люблю большие скопления людей.
Я с детства тяжело схожусь с людьми, про личные отношения вообще молчу. На них я решалась всего дважды и каждый раз не выдерживала рядом с собой никого дольше года. Мысленно фыркнула и вспомнила, что мой последний ухажер был со мной не один год, а почти два. Расстались с ним тихо. Я просто не пришла на встречу и перестала отвечать на звонки. Просто испугалась. Чего именно и почему оттолкнула его, сейчас уже и не вспомню. Хотя нет, знаю: испугалась сделать следующий шаг. Шаг на совместное проживание.
В данный момент мне очень нравился Глеб, аналитик, устроившийся к нам работать полгода назад. Самое удивительное, что он часто заходил к нам под разными предлогами в кабинет, рассказывал за чашкой обеденного чая смешные истории и каждый раз с интересом наблюдал за моей реакцией. Раньше. За две недели до поездки я обратила внимание на слишком частые переглядывания его и Лены. Я как-то обмолвилась ей о своей симпатии к Глебу. Теперь сидела и наблюдала даже в электробусе за их улыбками. А ведь ему нравилась больше я, и именно мне он дарил свою особую улыбку, а сейчас...
Сейчас Глеб сидел в телефоне и изредка улыбался написанному, отвечая на беззвучно приходящие сообщения. И не просто улыбался, а бросал быстрый взгляд на Лену, закусывая уголок губ и чуть прищуривая глаза.
Отвернулась от них, пожалуй, слишком резко, но смотреть на это я больше не могла. За темным окном электробуса мелькали поля, окруженные установками, гасящими вредное излучение и отпугивающими животных с ворами. В нашем городе цветов не видели уже давно. Я помнила, как в детстве мы семьей ездили к бабушке за город и там я рассматривала старые, местами пожелтевшие фотографии. На них кто-то рвал ярко-желтые одуванчики, собирал белые ромашки и плел венки из голубых васильков. Каждый цветок был нарисован и подписан с обратной стороны изображений. Чтобы помнить.
Сейчас за городом не было ровным счетом ничего интересного. Там, где я девчонкой проводила лето, построили новый завод по переработке злаков. Старый бабушкин дом снесли, чтобы проложить автостраду… В городе же не было ни одного зеленого клочка задолго до моего рождения.
Горько улыбнулась и громко, тяжело вздохнула. Лена это заметила и оторвалась от экрана яркого телефона, вопросительно посмотрела на меня. Изобразила заинтересованность. Прозвучавшее «Мила! Ты чего такая серьезная?» вызвало раздражение, так как эта фраза слишком часто стала летать с твоих губ, дорогая подруга. А подруга ли?
Да, мы работаем в одном кабинете, общаемся, вместе проводим обеды и иногда ходим друг к дружке в гости, редко, но и такое бывает. Достаточно ли этого для настоящей дружбы?
Я не знала.
Только сегодня мне вдруг стало тошно при взгляде на тебя и него.
В очередной раз я лишь выдавила из себя улыбку, неопределенно передернула плечами и отвернулась снова к окну. Осмотрела через отражение в стекле салон и поморщилась. От сидевших рядом работяг тянуло потом, перегаром, какой-то кислятиной и чьей-то приторной туалетной водой. Кроме нас троих, не уместившихся в первый электробус со всеми коллегами, на соседних местах сидели пассажиры, что возвращались на выходные домой. Вокруг были лишь уставшие и равнодушные лица, и ни у кого из людей не наблюдалось даже проблеска хорошего настроения. Ни одной улыбки, кроме как у Глеба с Леной.
Мне опять вспомнился Вадим. Мой бывший. Мы были вместе почти два года. Два самых странных года моей жизни. Невольно вздохнула, жалея, что не взяла с собой электронную книгу и у меня нет сейчас возможности отвлечься от непрошенных воспоминаний. Почему-то тогда, в конце лета, я приняла решение расстаться с ним. Наверное, я просто устала от его друзей, от их шумной компании. Устала делить Вадима с ними, не получая внимания как в первые месяцы нашего общения, когда он был занят, но всегда находил время на меня. Даже если это всего полчаса и прогулки по нашему двору.
Лена вдруг тихо засмеялась и тут же повернула телефон экраном ко мне, продемонстрировав невинный групповой чат с какими-то картинками, переписку с ребятами, которые уже ждали нас за городом. Я тяжело вздохнула и вспомнила, что согласилась на поездку, лишь бы не остаться в гордом одиночестве в очередные выходные и, обнявшись с чашкой кофейной гадости, не приняться опять всё драматизировать.
Жалела ли я о расставании с Вадимом? Да.
Теперь однозначно жалела. Ведь я его всё еще … Люблю?
Да! И боюсь... Чего?
Кажется, что в тот осенний день я точно знала ответ на этот вопрос, а сейчас... Заерзала, пытаясь удобнее пристроить затекшие ноги. Сейчас я уверена только в том, что хочу опять услышать голос бывшего. Хочу вновь его всего: лукавый взгляд, нежную улыбку, тепло рук, дыхание на шее.
Ненавижу его! Этот мой необъяснимый страх, как будто бы он во всем виноват. Он, а не мое упрямство вперемешку с нерешительностью и нежеланием съезжаться. Просто потому что не умею проявлять чувства, целовать по утрам, радоваться глупой романтической ерунде, смотреть влюбленными глазами и каждый день писать длиннющие признания в сообщениях, как это делает моя знакомая Лена. А Вадиму это было очень нужно, оказывается. Случайно услышала его разговор по телефону с сестрой. Он советовался, как быть со мной.
Вновь вспомнила, как мы тогда сидели в скульптурном экологическом парке на скамейке. Как он почти касался моего колена своим, расслабленно улыбался, смотрел на меня поверх очков. Взгляд Вадима тогда мне показался каким-то странным, с затаенной нежностью, до невозможности близким и одновременно с этим таким, что сердце замирало.
Мне вдруг стало трудно дышать – шум в ушах, перед глазами пелена. Электробус в это время медленно затормозил, с шипением открылись двери, и внутри салона стало ощутимо свободнее; должно быть, почти конечная. Скоро будет наша остановка.
Во рту стало горько, а дышать – еще тяжелее. Лена и Глеб ничего не замечали и, уткнувшись в телефоны, улыбались.
Для моих натянутых нервов это перебор. Хватит!
Не выдержав наплыва глупых, по сути своей, ничего не значащих мыслей, я поддалась порыву, вскочила и торопливо отошла от своего места. Едва проскользнула мимо тут же ринувшегося на освободившееся место крупногабаритного потного мужчины и, не оборачиваясь, пробралась к дверям. Смазанное «Мила!» полетело в спину, но в общем гуле было не разобрать интонации.
Да это уже и не важно. Для меня сейчас важно было то, что тут имелось кем-то открытое окно. Я стояла и вдыхала относительно чистый воздух. Двери с шипением закрылись, и нас вновь повезли в сумерки, которые с каждой минутой становились всё гуще. Еще пара часов – и наступит ночь. Холодная зимняя ночь.
Нас встретила шумная толпа коллег, уже успевших выпить по паре бокалов, и тут же потянула на задний двор загородного дома. Там во всю горели газовые костры с импровизированными каменными углями, на которых готовили еду. Мне в руку кто-то сунул бокал с вином. Поставила рюкзачок рядом с лавкой и пригубила напиток. Не очень люблю спиртное из-за реакции организма на него: два-три глотка – и в голове уже плывет. Так что оставалось лишь смачивать губы, по капле позволяя алкоголю проникать в организм.
Праздник набирал обороты, коллеги гуляли и веселились. Под ногами тонкий слой снега уже давно растаял, и стала видна фигурная уличная плитка. Костры, куча народу и музыка. Как-то я пропустила мимо, когда прошла официальная часть праздника со всеми ее речами, поздравлениями и тостами. Зато почему-то обратила внимание на одного странного гостя. Среди коллег я его лица раньше не видела. Он стоял в стороне ото всех с отрешенным лицом, смотрел на веселье. Как и я.
В это время праздник набирал обороты, часть отмечающих уже разошлась по комнатам. У костров оставались еще работники фирмы. Мужчины о чем-то рьяно спорили, женщины громко смеялись. На музыку уже давно никто не обращал внимания. Кроме меня. От шума вокруг у меня разболелась голова. Решила выпить таблетку и направилась к лавке, у которой оставила вещи, но не дошла до нее буквально три шага. Ко мне пристали. Просто прижали и попытались распустить руки, шумно дыша перегаром в лицо. Кто это был, я не знала, да и не хотела узнавать. Просто стукнула в одну точку на груди – и державший меня мужчина согнулся пополам. Наверное, это стало для меня последней каплей. Я молча прошла к рюкзаку, накинула его на плечо, поправила куртку и поспешила покинуть столь веселое гуляние. Хватит!
Это не мое! Для меня это не праздник совершенно! Просто один из непонятных поводов собраться всем для того, чтобы выпить и завести ничего не значащую интрижку с коллегой. Не. Мое.
Я брела по дороге в сторону города. Если повезет, то попаду на полуночный электробус или остановлю попутку. Лишь бы подальше отсюда. Домой. Туда, где мне комфортно.
От возмущения вновь нахлынули мысли.
Может, позвонить все же Вадиму, как вернусь?
Неудачно запнулась за какой-то камень и вынырнула из дум. Огляделась по сторонам. Всё правильно, только мне могло так повезти. Я оказалась в дремучей глуши, где кроме виднеющейся одинокой остановки не было ничего. Налетел порыв ледяного ветра. Поежилась, поставила рюкзак у ног и застегнула куртку до самого верха, накинула поверх тонкой шапки капюшон. Снова огляделась. Никого. Даже света от фар вдали не видно. Подобрала рюкзак, отряхнула его от снега, который решил пойти, и закинула на плечо. Надо дойти до остановки.
И только поднимающийся ветер разносил по округе звук моих шагов вперемешку с тихим хрустом свежего снега. Холодало.
***
Остановка давно осталась позади. На ней висело пожелтевшее от солнца табло с часами и расписанием электробусов. Последний ушел полчаса назад. Ждать смысла не было, и я пошла пешком в сторону города. Смеркалось. Снежинки медленно так и кружились, неторопливо спускаясь с темного фиолетового неба. Изо рта вырвалось облако пара, на нос упала белая красавица и долго не таяла.
Мимо пронесся черный мобиль, на секунду ослепил меня фарами, а когда обернулась, чтобы вскинуть руку, унесся прочь. Когда он исчез из поля зрения за поворотом, равнодушно шмыгнула замерзшим носом. Выдохнула, поправила широкую лямку рюкзака на плече и продолжила путь. В движении меньше шанса замерзнуть. Значит, нужно продолжать идти. Каждый шаг приближал меня к дому. Может, мне завести кота?
Следующая вспышка фар осветила дорогу только через полчаса. После сразу стало как-то темнее. Ветер сменил направление и дул теперь мне в лицо. Обернулась, вгляделась в темноту и тут же вытянула руку, когда заметила вдалеке очередную пару фар. Электромобиль, такой же темный, как и наступившая ночь, какая серия – даже и не рассмотреть из-за усилившегося снегопада. Да и не важно это сейчас. Главное, он останавливался!
Шины шуршали по обледенелому асфальту как-то особенно мягко, даже мотор почти не шумел, и, когда мобиль остановился рядом, я растерялась. Думала, промчится мимо, но нет – вот он стоит. Темный. Странный. Дверца открылась почти без щелчка, и я заглянула в салон.
– Д-добрый вечер, – произнесла, разглядев за управлением мужчину чуть старше сорока лет. – До города не подкинете?
Водитель изучающе осмотрел меня, прищурился и кивнул. От его взгляда у меня пробежали мурашки по спине, и даже очередной порыв холодного ветра не смог меня заставить стянуть рюкзак и забраться в салон. Выдавила из себя извинения и потянулась в карман за телефоном. Сделала счастливое лицо, будто мне кто-то позвонил, и радостно ответила: «Конечно жду! Да, на остановке!» Улыбнулась онемевшими губами и закрыла дверцу мобиля.
