Не помню, чтобы мы говорили на эту тему. Он даже никогда не упоминал о том, что хотел бы учиться танцевать. Да и зачем ему это вообще, при таких-то врожденных талантах? Я даже не уверенна, собирался ли он вообще куда-то поступать. Он наследник змеиной короны, если ему и требуются какие-то дополнительные знания, то точно не такие.
-- Ты этому не рада? – хитрая ухмылка тронула уголки любимых губ.
-- Не убегай от ответа, -- обиженно надула я губы. – Ты никогда не говорил, что хочешь этого. Да тебе это даже и не нужно, -- взмахнула я руками. – Ты уже умеешь танцевать лучше других. Лучше многих.
-- Спасибо, что так высоко ценишь мой талант, -- ему все же удалось заключить меня в объятья и поцеловать в висок, хотя по глазам я видела, что этого Киру катастрофически мало. – Решение пришло неожиданно, -- признался он. – Достаточно было представить, что кто-то стоит к тебе так же близко, как я сейчас, касается тебя руками, танцует с тобой.
-- Ты что, ревнуешь?
Кир улыбнулся:
-- Я жуткий собственник и не позволю, чтобы мою жену кто-то лапал, пусть даже в танце.
-- О, боже! – я закатила глаза и слегка оттолкнула его от себя. – Ты невыносим.
-- Может быть, но от одной мысли, что кто-то может стоять в твоем личном пространстве, меня охватывает бешенство.
-- Это отделение хореографии, а не эротического танца, -- попыталась возразить я.
-- Уверенна? Мне кажется, мы только что показали всем, что танец – это прежде всего страсть, желание и любовь, обличенная в красивую и совершенную форму. Ты моя. И только я имею право на такую близость.
-- Прекрати! В мире людей никакая я тебе не жена, -- в который уже раз повторила я, хмурясь. Терпеть не могу разговор на эту тему: мы слишком по-разному все воспринимаем.
-- И какое мне дело до тех, у кого нет яда? -- не унимался Кир. – Ты теперь одна из нас.
Его упрямство в данном вопросе раздражало так, что мне даже захотелось его стукнуть. Он то и дело возвращался к сей теме не зависимо от того, с чего вообще начинался наш разговор. Мое нежелание жить с ним в одном доме, как настоящие супруги, Кир от чего-то считал своей главной проблемой. Я не хотела спешить. Особенно со свадьбой, на которой он буквально настаивал, поняв, что традиции и законы людей для меня все еще гораздо важнее тех, что соблюдаются его народом. Пока же этот вопрос был главным камнем преткновения в наших отношениях.
-- Мы уже это обсуждали, -- устало напомнила я. – Я не хочу с этим спешить. К тому же, слишком свежи еще воспоминания о двух предыдущих свадьбах.
Кир отстранился и сложив руки на груди, привалился к стене. Лицо его помрачнело и от плотно стиснутых зубов задвигались желваки.
-- Что? – поняв, что он обиделся, спросила я, прильнув к нему ближе.
-- Ты легко согласилась на свадьбу с Эрном, я бы даже сказал – спешила, а мое предложение продолжаешь отвергать.
-- Все не так, -- я откинула голову назад и посмотрела в потолок, злясь что он не может понять таких очевидных вещей. – Ты же знаешь, что я себя не контролировала, когда он стал королем. Он мне приказывал, и я подчинялась. Иначе я бы никогда не сказала ему «да». – Я скользнула руками по его плечам и улыбнулась, надеясь, что теперь он расслабится, но Кир лишь молча выпрямился и развернувшись, зашагал к выходу.
Я нервно прорычала сквозь зубы и поспешила следом. Он шел не оглядываясь.
-- Не понимаю, чего ты злишься? -- не в силах его остановить, крикнула в след. – Ведь по вашим законам я и так твоя жена.
Кир замер на месте, затем резко развернулся, в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и схватил меня за плечи.
-- Ты сказала, что хочешь этого, -- я поняла, что он имеет в виду тот день, когда мы объединились. -- Что тебе надоело убегать от своих чувств. Ты настояла на единении, а теперь пятишься назад, не желая признавать очевидного. – Его рука переместилась на запястье, обвитое невидимой для людей спиралевидной тату, словно вшитой под кожу золотыми нитками -- такая была и у меня, и у него. – Он поднял мою руку вверх до уровня лица. – Ты ведешь себя так, словно метка для тебя ничего не значит.
-- Она значит…, -- начала было я, но тут же осеклась, не зная, что сказать дальше. Ведь по сути, Кир был прав. Я сжульничала, объединившись с ним, но так до конца и не признав, что теперь мы одна семья. Я лишь хотела, чтобы все мои проблемы с этим единением закончились: меня перестали преследовать из-за короны и того проклятья, чтобы я могла вновь жить той жизнью, что раньше. Но создавать полноценную семью в таком возрасте я совершенно не хотела. Нет, я просто еще не была к этому готова. Совсем. Вот только как все это объяснить ему?
-- Значит что? – раздраженно сверкнув глазами, переспросил Кир.
-- Она значит, что я тоже тебя люблю и не планирую с тобой разлучаться, но…
-- У-у-уу! – он буквально взвыл и с силой сжал кулаки, от чего костяшки на пальцах мгновенно побелели. – Опять «но». Как ты не понимаешь, -- он снова сжал мои плечи в своих руках и пристально посмотрел в глаза, -- мне этого мало. Я хочу быть тебе полноценным мужем, хочу любить тебя, когда мне этого захочется, спать с тобой в одной постели, проводить рядом дни и вечера, болтать обо всем на свете, любоваться твоим лицом. И мне хочется увидеть тебя в свадебном платье.
-- Ты уже видел меня в свадебном платье, -- возразила я робко.
-- Да, но оно не предназначалось мне.
-- И все же именно ты его с меня снимал, -- слегка зардевшись пунцовой краской, негромко прошептала я на это.
Кир не смог сдержать улыбки и притянув меня к себе, заключил в объятья и поцеловал в лоб.
-- Глупая! Это все равно не то. Мне не нужна свадьба, что у тебя уже была, пышная и с кучей гостей. Это должно быть лишь наше с тобой торжество, твое – мое и членов твоей семьи. Без гостей, подарков, шумных церемоний… -- Он говорил тихо и спокойно, продолжая прижимать к себе и поглаживать волосы на затылке. – Маленькая уютная регистрация на закате. Обмен клятвами и…
-- Кольцами, -- со вздохом, закончила я, отстраняясь. Я знала, что Кир говорил все это от души и от сердца, что он действительно всего этого хотел, но я не была к этому готова, хотя бы потому, что те немногие, кого я хотела бы пригласить на эту свадьбу, ненавидели его и даже меня.
-- Нет, не кольцами. Их мы не используем. Мы обмениваемся браслетами.
-- Браслетами? – изумилась я. – Но почему?
-- Так мы как бы подчеркиваем тот статус, что дает нам единение.
-- Делаете невидимый людям тату-браслет видимым, -- догадалась я. Кир кивнул.
-- Но, если ты хочешь именно кольцо, я куплю тебе и его.
-- Я хочу, чтобы ты наладил отношения с моим отцом и попросил благословения у него, потому что для меня это важно. А еще, хочу помириться с подругой, потому что без нее, той свадьбы, что ты описал, просто не может быть.
Кир вздохнул, понимая, что сейчас я права. И тут же обреченно произнес:
-- Он так же упрям, как и ты и упорно стоит на своем решении. Похоже, это у вас наследственное.
Я улыбнулась и поцеловала его в щеку. Кир недовольно прищурился, обхватил мое лицо ладонями и притянув к себе, впился в мои губы с таким напором, что, если бы он меня не удерживал, я точно бы упала. От охвативших меня ощущений, голова закружилась и ноги стали ватными, словно наше былое притяжение никуда не делось, и мы начинали сходить с ума в присутствии друг друга. Почему это не исчезает? Почему я все еще хочу его до безумия остро? Вопрос не нашел ответа, потому что просто растворился в шквале обуревающих меня чувств и эмоций.
Нет розы без шипов, нет мёда без яда.
(Туркменская поговорка.)
Пять минут назад я оставил Эвелин у ворот ее дома, но уже испытывал непреодолимое желание снова оказаться с ней рядом. Не понимаю, почему моя зависимость от нее после того, как мы соединились и были вместе стала только сильнее. Даже до единения я не ощущал столь острой потребности быть с ней рядом, касаться ее, как теперь. Это было похоже на какую-то болезнь, причин которой я не понимал. Да, я любил ее, желал быть рядом, но тут так же было и что-то другое, что я чувствовал, но описать не мог.
Я плохо спал вот уже которую неделю. Можно сказать, что и не спал вовсе, а едва начинало светать, со всех ног мчался к ее дому и ждал, когда она выйдет за ворота. Если бы не ее отец, я врывался бы в их двор сам, но ссориться с ним еще больше не хотелось. Так что ждать приходилось по пять и более часов, но уйти я просто был не в силах. Как не мог и объяснить ей, что, когда мы не рядом, мне до безумия плохо. Причем плохо даже не на эмоциональном уровне, а на физическом. Голова начинает раскалываться, тело охватывает ломка – ощущения, как у наркомана, который вовремя не принял дозу. Но все было именно так.
Я пытался уговорить Эву жить в моем доме, пробовал склонить к свадьбе, но все было тщетно. Она не хотел спешить, и я мог бы это понять, точнее я понимал ее, вот только то, что сейчас происходило со мной в ее отсутствие, заставляло упорно искать пути быть к ней ближе каждую минуту. Я сам себе напоминал параноика. Ох уж эта любовь…
Я вздохнул.
К себе домой я шел пешком. Путь был не близкий, но пустой дом, в котором никто не ждет, меня не манил. И я просто тянул время до утра.
Впереди замаячила знакомая фигура. Я не был рад его видеть, поэтому попытался пройти мимо, но мой самый нелюбимый член совета преградил дорогу своим телом.
-- Чего тебе, Рамир? – недовольно спросил я, не вынимая рук из кармана. Здороваться с ним желания не было – я еще помнил его попытки уговорить остальных осуществить мое наказание.
-- Почти так же рад тебя видеть, -- скривив недовольную мину, парировал тот. Что ж, хоть в чем-то мы были солидарны. – У меня послание от совета.
-- Я думал все давно отбыли в свои владения.
-- Так и есть. Я остался по личным делам и Бокари попросил меня напомнить, что королевскому заместителю давно пора приступать к своим непосредственным обязанностям. Ты ведь еще помнишь в чем они состоят?
-- О, нет! – невольно сорвалось с губ и меня окатило волной разочарования. За все это время я ни разу так и не вспомнил о том, что Эва переложила на меня все свои обязательства и теперь я должен был делать все то, что сама она делать не хотела. Вернее, должен был сделать сразу после передачи, но мысль об этом так и не посетила мою голову ни разу.
Рамир широко улыбнулся.
-- Подданные ждут. Королеве и ее рабу, -- ядовито выплюнул он последнее слово, -- не пристало так затягивать с официальным знакомством и аудиенциями. Я бы советовал тебе отправиться в путь незамедлительно. Но, это я, -- он снова ядовито улыбнулся. – Бокари же просил передать тебе эти билеты и расписание встреч. Вылет завтра в начале второго.
-- Я не могу уехать и оставить ее одну, -- попытался возразить я.
-- Серьезно? – Рамир рассмеялся, но так противно, что захотелось ему врезать. – Что с ней случится? Впрочем, если ты откажешься выполнять свои обязательства, ты знаешь, что за этим последует.
Конечно я знал. Пренебрежение доверенным возложенными на него королевой обязанностями означало, что должность эта могла аннулироваться решением совета и впредь, королева более не могла выбирать себе приемника и должна была исполнять свое предназначение сама, не перекладывая работу на других или же, передать мои полномочия этому самому совету. Последнее особенно пугало, учитывая какого они о нас с ней мнения. К тому же, я вроде как обещал Эве, что ей никогда не придется столкнуться с решением змеиных проблем. Если я сейчас откажусь, она узнает и решит, что я снова ей солгал, а Эва и без того еще недостаточно доверяет представителям змеиной братии, чтобы подрывать это хрупкое чувство. Но даже это не было главным – я обещал и не мог нарушить своего обещания. Я хотел, чтобы она мне доверяла как себе самой. А еще больше, не хотел доставлять ей проблем нашими порядками и правилами. Одна загвоздка -- мысль о том, что придется оставить ее хоть на день, вызывала у меня болезненные спазмы.
-- А что… что, если устроить все эти конференции через интернет, -- предложил я первое, что пришло в голову. – Тогда даже Эва могла бы на них присутствовать и, я думаю, для нее это было бы полезно. Тем более, что все хотят видеть именно ее, а не меня.
-- Тебе лучше других известно, что цифровые технологии не передают на расстояние наши метки. С тем же успехом им можно показать даже человека – разницы не будет. Отметина вашего с королевой единения достаточное доказательство твоих прав исполнять ее обязанности.
Вот черт!
-- Желаю удачной поездки. Телефон Бокари ты знаешь. -- И обогнув меня, Рамир пошел прочь.
Я же стоял на месте словно приклеенный. В голове крутилась куча мыслей, только все они были безрадостны. Настроение испортилось окончательно.
И на кой черт я согласился стать ее заместителем, когда она это предложила, заявив, что только мне и может доверить такую работу. Знал же, чем это обернется. Путешествие по всем зонам обитания змей на земле за пару дней не совершить. Если я поеду, то буду отсутствовать целый месяц, а это немыслимо долгий срок. Я наверняка сойду с ума от мыслей, все ли с ней в порядке. Но она попросила, и я просто не смог отказать. Теперь предстоит заняться делами, а ее оставить одну.
Я запустил пальцы в волосы, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы никуда не ехать, но при этом не вызвать негативной реакции из-за задержки. Но нет же, голова словно опустела – ни одной достойной идеи. Этот гад Бокари все предусмотрел и самолично заказал билеты и оповестил всех о датах встреч, чтобы не дать мне возможности откладывать поездку. Он имел на это право, но как же я сейчас его ненавидел.
Гребаные падальщики. Только и надеются на то, что я снова все испорчу, поскользнусь на удачно подброшенной мне банановой кожуре и тогда власть вернется обратно к ним. Ну уж нет, такой радости Бокари я не доставлю. Не в этой жизни. Не допущу, чтобы Эва от него зависела, как это произошло в совете, где он почти стал единогласно принимать решения. Она не моя мать и просто не сможет им противостоять. Увы, но власть нашей королевы не безгранична и любое ее решение, и приказ может быть оспорен и пересмотрен советом.
Весь оставшийся путь я вчитывался в расписание, составленное Бокари и обдумывал, как сократить поездку до минимума. То, что занимало два дня, я был намерен уложить в один. Но даже так, время поездки сокращалось лишь на 10 процентов. То, что поехать придется, было очевидно так же, как и то, что скоро рассвет и мне останется всего несколько часов на то, чтобы побыть с Эвой. Не желая тратить ни секунды из этого драгоценного времени, я ногой распахнул калитку дома, прошел во двор и сразу свернул в гараж. Ключи от машины у меня были с собой, так что мне осталось лишь завести мотор и можно было сразу ехать. Так я и поступил.
Я устремил автомобиль к дому Эвы. Эту ночь мы должны были провести вместе, иначе я просто не выдержу длительного расставания.
В столь позднее время город был абсолютно безлюден. Лишь изредка встречались одинокие машины или мотоциклы, с шумом проносящиеся мимо. Как и они, я не слишком загружал себя соблюдением скоростного режима и уже через семь с половиной минут был у дома Эвы. За высоким забором было темно, свет в окнах не горел, а значит все жильцы спали.
-- Ты этому не рада? – хитрая ухмылка тронула уголки любимых губ.
-- Не убегай от ответа, -- обиженно надула я губы. – Ты никогда не говорил, что хочешь этого. Да тебе это даже и не нужно, -- взмахнула я руками. – Ты уже умеешь танцевать лучше других. Лучше многих.
-- Спасибо, что так высоко ценишь мой талант, -- ему все же удалось заключить меня в объятья и поцеловать в висок, хотя по глазам я видела, что этого Киру катастрофически мало. – Решение пришло неожиданно, -- признался он. – Достаточно было представить, что кто-то стоит к тебе так же близко, как я сейчас, касается тебя руками, танцует с тобой.
-- Ты что, ревнуешь?
Кир улыбнулся:
-- Я жуткий собственник и не позволю, чтобы мою жену кто-то лапал, пусть даже в танце.
-- О, боже! – я закатила глаза и слегка оттолкнула его от себя. – Ты невыносим.
-- Может быть, но от одной мысли, что кто-то может стоять в твоем личном пространстве, меня охватывает бешенство.
-- Это отделение хореографии, а не эротического танца, -- попыталась возразить я.
-- Уверенна? Мне кажется, мы только что показали всем, что танец – это прежде всего страсть, желание и любовь, обличенная в красивую и совершенную форму. Ты моя. И только я имею право на такую близость.
-- Прекрати! В мире людей никакая я тебе не жена, -- в который уже раз повторила я, хмурясь. Терпеть не могу разговор на эту тему: мы слишком по-разному все воспринимаем.
-- И какое мне дело до тех, у кого нет яда? -- не унимался Кир. – Ты теперь одна из нас.
Его упрямство в данном вопросе раздражало так, что мне даже захотелось его стукнуть. Он то и дело возвращался к сей теме не зависимо от того, с чего вообще начинался наш разговор. Мое нежелание жить с ним в одном доме, как настоящие супруги, Кир от чего-то считал своей главной проблемой. Я не хотела спешить. Особенно со свадьбой, на которой он буквально настаивал, поняв, что традиции и законы людей для меня все еще гораздо важнее тех, что соблюдаются его народом. Пока же этот вопрос был главным камнем преткновения в наших отношениях.
-- Мы уже это обсуждали, -- устало напомнила я. – Я не хочу с этим спешить. К тому же, слишком свежи еще воспоминания о двух предыдущих свадьбах.
Кир отстранился и сложив руки на груди, привалился к стене. Лицо его помрачнело и от плотно стиснутых зубов задвигались желваки.
-- Что? – поняв, что он обиделся, спросила я, прильнув к нему ближе.
-- Ты легко согласилась на свадьбу с Эрном, я бы даже сказал – спешила, а мое предложение продолжаешь отвергать.
-- Все не так, -- я откинула голову назад и посмотрела в потолок, злясь что он не может понять таких очевидных вещей. – Ты же знаешь, что я себя не контролировала, когда он стал королем. Он мне приказывал, и я подчинялась. Иначе я бы никогда не сказала ему «да». – Я скользнула руками по его плечам и улыбнулась, надеясь, что теперь он расслабится, но Кир лишь молча выпрямился и развернувшись, зашагал к выходу.
Я нервно прорычала сквозь зубы и поспешила следом. Он шел не оглядываясь.
-- Не понимаю, чего ты злишься? -- не в силах его остановить, крикнула в след. – Ведь по вашим законам я и так твоя жена.
Кир замер на месте, затем резко развернулся, в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и схватил меня за плечи.
-- Ты сказала, что хочешь этого, -- я поняла, что он имеет в виду тот день, когда мы объединились. -- Что тебе надоело убегать от своих чувств. Ты настояла на единении, а теперь пятишься назад, не желая признавать очевидного. – Его рука переместилась на запястье, обвитое невидимой для людей спиралевидной тату, словно вшитой под кожу золотыми нитками -- такая была и у меня, и у него. – Он поднял мою руку вверх до уровня лица. – Ты ведешь себя так, словно метка для тебя ничего не значит.
-- Она значит…, -- начала было я, но тут же осеклась, не зная, что сказать дальше. Ведь по сути, Кир был прав. Я сжульничала, объединившись с ним, но так до конца и не признав, что теперь мы одна семья. Я лишь хотела, чтобы все мои проблемы с этим единением закончились: меня перестали преследовать из-за короны и того проклятья, чтобы я могла вновь жить той жизнью, что раньше. Но создавать полноценную семью в таком возрасте я совершенно не хотела. Нет, я просто еще не была к этому готова. Совсем. Вот только как все это объяснить ему?
-- Значит что? – раздраженно сверкнув глазами, переспросил Кир.
-- Она значит, что я тоже тебя люблю и не планирую с тобой разлучаться, но…
-- У-у-уу! – он буквально взвыл и с силой сжал кулаки, от чего костяшки на пальцах мгновенно побелели. – Опять «но». Как ты не понимаешь, -- он снова сжал мои плечи в своих руках и пристально посмотрел в глаза, -- мне этого мало. Я хочу быть тебе полноценным мужем, хочу любить тебя, когда мне этого захочется, спать с тобой в одной постели, проводить рядом дни и вечера, болтать обо всем на свете, любоваться твоим лицом. И мне хочется увидеть тебя в свадебном платье.
-- Ты уже видел меня в свадебном платье, -- возразила я робко.
-- Да, но оно не предназначалось мне.
-- И все же именно ты его с меня снимал, -- слегка зардевшись пунцовой краской, негромко прошептала я на это.
Кир не смог сдержать улыбки и притянув меня к себе, заключил в объятья и поцеловал в лоб.
-- Глупая! Это все равно не то. Мне не нужна свадьба, что у тебя уже была, пышная и с кучей гостей. Это должно быть лишь наше с тобой торжество, твое – мое и членов твоей семьи. Без гостей, подарков, шумных церемоний… -- Он говорил тихо и спокойно, продолжая прижимать к себе и поглаживать волосы на затылке. – Маленькая уютная регистрация на закате. Обмен клятвами и…
-- Кольцами, -- со вздохом, закончила я, отстраняясь. Я знала, что Кир говорил все это от души и от сердца, что он действительно всего этого хотел, но я не была к этому готова, хотя бы потому, что те немногие, кого я хотела бы пригласить на эту свадьбу, ненавидели его и даже меня.
-- Нет, не кольцами. Их мы не используем. Мы обмениваемся браслетами.
-- Браслетами? – изумилась я. – Но почему?
-- Так мы как бы подчеркиваем тот статус, что дает нам единение.
-- Делаете невидимый людям тату-браслет видимым, -- догадалась я. Кир кивнул.
-- Но, если ты хочешь именно кольцо, я куплю тебе и его.
-- Я хочу, чтобы ты наладил отношения с моим отцом и попросил благословения у него, потому что для меня это важно. А еще, хочу помириться с подругой, потому что без нее, той свадьбы, что ты описал, просто не может быть.
Кир вздохнул, понимая, что сейчас я права. И тут же обреченно произнес:
-- Он так же упрям, как и ты и упорно стоит на своем решении. Похоже, это у вас наследственное.
Я улыбнулась и поцеловала его в щеку. Кир недовольно прищурился, обхватил мое лицо ладонями и притянув к себе, впился в мои губы с таким напором, что, если бы он меня не удерживал, я точно бы упала. От охвативших меня ощущений, голова закружилась и ноги стали ватными, словно наше былое притяжение никуда не делось, и мы начинали сходить с ума в присутствии друг друга. Почему это не исчезает? Почему я все еще хочу его до безумия остро? Вопрос не нашел ответа, потому что просто растворился в шквале обуревающих меня чувств и эмоций.
ГЛАВА 2. Зависимость. Кирилл.
Нет розы без шипов, нет мёда без яда.
(Туркменская поговорка.)
Пять минут назад я оставил Эвелин у ворот ее дома, но уже испытывал непреодолимое желание снова оказаться с ней рядом. Не понимаю, почему моя зависимость от нее после того, как мы соединились и были вместе стала только сильнее. Даже до единения я не ощущал столь острой потребности быть с ней рядом, касаться ее, как теперь. Это было похоже на какую-то болезнь, причин которой я не понимал. Да, я любил ее, желал быть рядом, но тут так же было и что-то другое, что я чувствовал, но описать не мог.
Я плохо спал вот уже которую неделю. Можно сказать, что и не спал вовсе, а едва начинало светать, со всех ног мчался к ее дому и ждал, когда она выйдет за ворота. Если бы не ее отец, я врывался бы в их двор сам, но ссориться с ним еще больше не хотелось. Так что ждать приходилось по пять и более часов, но уйти я просто был не в силах. Как не мог и объяснить ей, что, когда мы не рядом, мне до безумия плохо. Причем плохо даже не на эмоциональном уровне, а на физическом. Голова начинает раскалываться, тело охватывает ломка – ощущения, как у наркомана, который вовремя не принял дозу. Но все было именно так.
Я пытался уговорить Эву жить в моем доме, пробовал склонить к свадьбе, но все было тщетно. Она не хотел спешить, и я мог бы это понять, точнее я понимал ее, вот только то, что сейчас происходило со мной в ее отсутствие, заставляло упорно искать пути быть к ней ближе каждую минуту. Я сам себе напоминал параноика. Ох уж эта любовь…
Я вздохнул.
К себе домой я шел пешком. Путь был не близкий, но пустой дом, в котором никто не ждет, меня не манил. И я просто тянул время до утра.
Впереди замаячила знакомая фигура. Я не был рад его видеть, поэтому попытался пройти мимо, но мой самый нелюбимый член совета преградил дорогу своим телом.
-- Чего тебе, Рамир? – недовольно спросил я, не вынимая рук из кармана. Здороваться с ним желания не было – я еще помнил его попытки уговорить остальных осуществить мое наказание.
-- Почти так же рад тебя видеть, -- скривив недовольную мину, парировал тот. Что ж, хоть в чем-то мы были солидарны. – У меня послание от совета.
-- Я думал все давно отбыли в свои владения.
-- Так и есть. Я остался по личным делам и Бокари попросил меня напомнить, что королевскому заместителю давно пора приступать к своим непосредственным обязанностям. Ты ведь еще помнишь в чем они состоят?
-- О, нет! – невольно сорвалось с губ и меня окатило волной разочарования. За все это время я ни разу так и не вспомнил о том, что Эва переложила на меня все свои обязательства и теперь я должен был делать все то, что сама она делать не хотела. Вернее, должен был сделать сразу после передачи, но мысль об этом так и не посетила мою голову ни разу.
Рамир широко улыбнулся.
-- Подданные ждут. Королеве и ее рабу, -- ядовито выплюнул он последнее слово, -- не пристало так затягивать с официальным знакомством и аудиенциями. Я бы советовал тебе отправиться в путь незамедлительно. Но, это я, -- он снова ядовито улыбнулся. – Бокари же просил передать тебе эти билеты и расписание встреч. Вылет завтра в начале второго.
-- Я не могу уехать и оставить ее одну, -- попытался возразить я.
-- Серьезно? – Рамир рассмеялся, но так противно, что захотелось ему врезать. – Что с ней случится? Впрочем, если ты откажешься выполнять свои обязательства, ты знаешь, что за этим последует.
Конечно я знал. Пренебрежение доверенным возложенными на него королевой обязанностями означало, что должность эта могла аннулироваться решением совета и впредь, королева более не могла выбирать себе приемника и должна была исполнять свое предназначение сама, не перекладывая работу на других или же, передать мои полномочия этому самому совету. Последнее особенно пугало, учитывая какого они о нас с ней мнения. К тому же, я вроде как обещал Эве, что ей никогда не придется столкнуться с решением змеиных проблем. Если я сейчас откажусь, она узнает и решит, что я снова ей солгал, а Эва и без того еще недостаточно доверяет представителям змеиной братии, чтобы подрывать это хрупкое чувство. Но даже это не было главным – я обещал и не мог нарушить своего обещания. Я хотел, чтобы она мне доверяла как себе самой. А еще больше, не хотел доставлять ей проблем нашими порядками и правилами. Одна загвоздка -- мысль о том, что придется оставить ее хоть на день, вызывала у меня болезненные спазмы.
-- А что… что, если устроить все эти конференции через интернет, -- предложил я первое, что пришло в голову. – Тогда даже Эва могла бы на них присутствовать и, я думаю, для нее это было бы полезно. Тем более, что все хотят видеть именно ее, а не меня.
-- Тебе лучше других известно, что цифровые технологии не передают на расстояние наши метки. С тем же успехом им можно показать даже человека – разницы не будет. Отметина вашего с королевой единения достаточное доказательство твоих прав исполнять ее обязанности.
Вот черт!
-- Желаю удачной поездки. Телефон Бокари ты знаешь. -- И обогнув меня, Рамир пошел прочь.
Я же стоял на месте словно приклеенный. В голове крутилась куча мыслей, только все они были безрадостны. Настроение испортилось окончательно.
И на кой черт я согласился стать ее заместителем, когда она это предложила, заявив, что только мне и может доверить такую работу. Знал же, чем это обернется. Путешествие по всем зонам обитания змей на земле за пару дней не совершить. Если я поеду, то буду отсутствовать целый месяц, а это немыслимо долгий срок. Я наверняка сойду с ума от мыслей, все ли с ней в порядке. Но она попросила, и я просто не смог отказать. Теперь предстоит заняться делами, а ее оставить одну.
Я запустил пальцы в волосы, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы никуда не ехать, но при этом не вызвать негативной реакции из-за задержки. Но нет же, голова словно опустела – ни одной достойной идеи. Этот гад Бокари все предусмотрел и самолично заказал билеты и оповестил всех о датах встреч, чтобы не дать мне возможности откладывать поездку. Он имел на это право, но как же я сейчас его ненавидел.
Гребаные падальщики. Только и надеются на то, что я снова все испорчу, поскользнусь на удачно подброшенной мне банановой кожуре и тогда власть вернется обратно к ним. Ну уж нет, такой радости Бокари я не доставлю. Не в этой жизни. Не допущу, чтобы Эва от него зависела, как это произошло в совете, где он почти стал единогласно принимать решения. Она не моя мать и просто не сможет им противостоять. Увы, но власть нашей королевы не безгранична и любое ее решение, и приказ может быть оспорен и пересмотрен советом.
Весь оставшийся путь я вчитывался в расписание, составленное Бокари и обдумывал, как сократить поездку до минимума. То, что занимало два дня, я был намерен уложить в один. Но даже так, время поездки сокращалось лишь на 10 процентов. То, что поехать придется, было очевидно так же, как и то, что скоро рассвет и мне останется всего несколько часов на то, чтобы побыть с Эвой. Не желая тратить ни секунды из этого драгоценного времени, я ногой распахнул калитку дома, прошел во двор и сразу свернул в гараж. Ключи от машины у меня были с собой, так что мне осталось лишь завести мотор и можно было сразу ехать. Так я и поступил.
Я устремил автомобиль к дому Эвы. Эту ночь мы должны были провести вместе, иначе я просто не выдержу длительного расставания.
В столь позднее время город был абсолютно безлюден. Лишь изредка встречались одинокие машины или мотоциклы, с шумом проносящиеся мимо. Как и они, я не слишком загружал себя соблюдением скоростного режима и уже через семь с половиной минут был у дома Эвы. За высоким забором было темно, свет в окнах не горел, а значит все жильцы спали.
