Конечно, богатырям положено бороться с нечистью, но только если нечисть начинает первой. Если она никому особо не вредит, с ней можно и даже нужно приятельствовать – связи пригодятся. Поэтому когда местная яга попросила подсобить с починкой крыши, богатыри сразу отрядили одного из своих – Лесьяра.
Лесьяр, понятное дело, мечтал не крыши чинить, а подвиги совершать, да деваться некуда, со старшими не поспоришь. Моложе него, двадцатиоднолетнего, среди здешних богатырей никого не было.
Шёл через лес и размышлял: интересно, у избушки на курьих ножках эти самые ножки длинные? Сможет ли она лягнуть ими того, кто сидит у неё на крыше? Вряд ли ей понравится, когда по макушке начнут стучать молотком. А как объяснишь, что это для её же пользы?
Избушка, вопреки ожиданиям, оказалась не зловещей. Стояла себе на опушке, чистенькая, аккуратненькая, вся в лучах полуденного солнца.
- Осторожно, одуванчики не потопчи! – крикнула высунувшаяся из окна девушка и скрылась.
Остановившись, Лесьяр глянул себе под ноги. Одуванчиков впрямь было много, и трава густо росла. Эдакий пышный зелёный ковёр с жёлтыми крапинами.
- Они мне для зелий нужны, – объяснила девушка, высовываясь уже из-за открывшейся двери. – И для красоты, - хихикнула она, показав на одуванчиковый венок у себя на голове. - Здравствуй, добрый молодец. Крышу чинить пришёл? Заходи.
- А хозяйка где? – полюбопытствовал Лесьяр, перешагнув порог.
- Я хозяйка, - ответила девушка, закрывая за ним дверь.
Внутри избушки тоже царили чистота и свет. Лесьяр недоверчиво покосился на девушку, которой было лет двадцать от силы.
- Ты Баба-яга?
- Бабой лет через пятьдесят буду, - рассмеялась она. – Покамест просто Злата. А ты думал, что мы сразу старушками рождаемся?
Имя ей очень подходило – волосы золотистые и глаза тоже с золотинкой, светло-карие.
Одета не так, как Лесьяр привык видеть. Девушки и женщины, окружавшие его, чаще всего носили плотные платья и сарафаны, волосы заплетали в косы. А на этой – лёгкое платьишко. Плечи голые, ноги босые. И волосы распущены, длинные, кудрявые.
- Тише, моя хорошая, - приговаривала Злата, гладя избушку по ноге, когда Лесьяр начал возиться с крышей. – Он для тебя старается. Никто тебя не обидит. Ну-ну-ну, потерпи немного.
Май выдался не то что тёплый, а прямо жаркий, и солнце сегодня палило будь здоров. Лесьяр снял рубашку; не стал надевать, когда закончил работу и пришла пора спускаться. Если девице можно полуодетой расхаживать, почему ему нельзя? Коль на то пошло, ему тоже есть что показать, хотя не мужское это дело. В плечах косая сажень, спина широкая, грудь воистину богатырская. (Волосы соломенные, глаза васильковые, но это-то и при рубашке видно.)
Злата его напоила и накормила, только что спать не уложила. Но на «спать» Лесьяр и не подумал бы напрашиваться, нехорошо. Яга не яга, а женщина одна посередь леса (постоять за себя наверняка умеет, с ягами лучше не связываться, а всё одно – нехорошо).
Сгустились сумерки, Злата зажгла свечу. Для этого пришлось подняться и обойти Лесьяра. Лишь тогда она увидела его сзади.
- У тебя вся спина обгорела!
- Да безделица.
Но Злата уже вооружилась глиняным горшочком.
- Вставай.
Как ни отнекивался Лесьяр, Злата его переупрямила.
Ладошки у неё были то ли лёгкие, то ли ловкие, то ли всё вместе; прикосновения почти не ощущались, не вызывали дополнительной боли. Основная боль была, но и та таяла по мере того, как Злата бережно втирала ему в кожу мазь.
- Муж у тебя есть? – спросил Лесьяр неожиданно для себя. – Или жених?
- Нет, - Злата усмехнулась, - откуда ему взяться?
- Ты ведь не так далеко от деревни живёшь, было бы желание – дойти можно.
- Дойти можно – хоть парням до меня, хоть мне до парней, только кто со мной связаться отважится? Все напуганы рассказами про Бабу-ягу, этих страшилок столько, что я быстрее состарюсь, чем переубедить смогу. Да и некогда мне бегать за кем-то и переубеждать, других дел невпроворот. У тебя самого-то жена или невеста есть?
- Нет. Не обзавёлся.
- Что ж ты? – Злата убрала руки и отступила на полшага.
- Некогда. – Лесьяр повернулся к ней. – Других дел невпроворот. – Посмотрел ей прямо в глаза.
На миг Злате захотелось отвести взгляд, но уже со следующего мгновения она, кажется, готова была смотреть на Лесьяра вечно.
- Не боишься, что я тебя съем, добрый молодец? – Злата взяла со стола свечу, поднесла к лицу и изобразила оскал.
- Разве это не выдумки? – Лесьяр дотронулся до свободной руки Златы и, не встретив сопротивления, мягко сомкнул пальцы на её запястье.
- Выдумки. – Отблески пламени в золотистых глазах сияли, точно звёздочки, а одуванчики в волосах напоминали маленькие солнышки. - Но многие в них верят.
- Я теперь не верю, - голос Лесьяра почти превратился в шёпот.
- Вот и хорошо, - улыбнулась Злата и задула свечу.
Конец
(19 февраля 2023 г.)
Лесьяр, понятное дело, мечтал не крыши чинить, а подвиги совершать, да деваться некуда, со старшими не поспоришь. Моложе него, двадцатиоднолетнего, среди здешних богатырей никого не было.
Шёл через лес и размышлял: интересно, у избушки на курьих ножках эти самые ножки длинные? Сможет ли она лягнуть ими того, кто сидит у неё на крыше? Вряд ли ей понравится, когда по макушке начнут стучать молотком. А как объяснишь, что это для её же пользы?
Избушка, вопреки ожиданиям, оказалась не зловещей. Стояла себе на опушке, чистенькая, аккуратненькая, вся в лучах полуденного солнца.
- Осторожно, одуванчики не потопчи! – крикнула высунувшаяся из окна девушка и скрылась.
Остановившись, Лесьяр глянул себе под ноги. Одуванчиков впрямь было много, и трава густо росла. Эдакий пышный зелёный ковёр с жёлтыми крапинами.
- Они мне для зелий нужны, – объяснила девушка, высовываясь уже из-за открывшейся двери. – И для красоты, - хихикнула она, показав на одуванчиковый венок у себя на голове. - Здравствуй, добрый молодец. Крышу чинить пришёл? Заходи.
- А хозяйка где? – полюбопытствовал Лесьяр, перешагнув порог.
- Я хозяйка, - ответила девушка, закрывая за ним дверь.
Внутри избушки тоже царили чистота и свет. Лесьяр недоверчиво покосился на девушку, которой было лет двадцать от силы.
- Ты Баба-яга?
- Бабой лет через пятьдесят буду, - рассмеялась она. – Покамест просто Злата. А ты думал, что мы сразу старушками рождаемся?
Имя ей очень подходило – волосы золотистые и глаза тоже с золотинкой, светло-карие.
Одета не так, как Лесьяр привык видеть. Девушки и женщины, окружавшие его, чаще всего носили плотные платья и сарафаны, волосы заплетали в косы. А на этой – лёгкое платьишко. Плечи голые, ноги босые. И волосы распущены, длинные, кудрявые.
- Тише, моя хорошая, - приговаривала Злата, гладя избушку по ноге, когда Лесьяр начал возиться с крышей. – Он для тебя старается. Никто тебя не обидит. Ну-ну-ну, потерпи немного.
Май выдался не то что тёплый, а прямо жаркий, и солнце сегодня палило будь здоров. Лесьяр снял рубашку; не стал надевать, когда закончил работу и пришла пора спускаться. Если девице можно полуодетой расхаживать, почему ему нельзя? Коль на то пошло, ему тоже есть что показать, хотя не мужское это дело. В плечах косая сажень, спина широкая, грудь воистину богатырская. (Волосы соломенные, глаза васильковые, но это-то и при рубашке видно.)
Злата его напоила и накормила, только что спать не уложила. Но на «спать» Лесьяр и не подумал бы напрашиваться, нехорошо. Яга не яга, а женщина одна посередь леса (постоять за себя наверняка умеет, с ягами лучше не связываться, а всё одно – нехорошо).
Сгустились сумерки, Злата зажгла свечу. Для этого пришлось подняться и обойти Лесьяра. Лишь тогда она увидела его сзади.
- У тебя вся спина обгорела!
- Да безделица.
Но Злата уже вооружилась глиняным горшочком.
- Вставай.
Как ни отнекивался Лесьяр, Злата его переупрямила.
Ладошки у неё были то ли лёгкие, то ли ловкие, то ли всё вместе; прикосновения почти не ощущались, не вызывали дополнительной боли. Основная боль была, но и та таяла по мере того, как Злата бережно втирала ему в кожу мазь.
- Муж у тебя есть? – спросил Лесьяр неожиданно для себя. – Или жених?
- Нет, - Злата усмехнулась, - откуда ему взяться?
- Ты ведь не так далеко от деревни живёшь, было бы желание – дойти можно.
- Дойти можно – хоть парням до меня, хоть мне до парней, только кто со мной связаться отважится? Все напуганы рассказами про Бабу-ягу, этих страшилок столько, что я быстрее состарюсь, чем переубедить смогу. Да и некогда мне бегать за кем-то и переубеждать, других дел невпроворот. У тебя самого-то жена или невеста есть?
- Нет. Не обзавёлся.
- Что ж ты? – Злата убрала руки и отступила на полшага.
- Некогда. – Лесьяр повернулся к ней. – Других дел невпроворот. – Посмотрел ей прямо в глаза.
На миг Злате захотелось отвести взгляд, но уже со следующего мгновения она, кажется, готова была смотреть на Лесьяра вечно.
- Не боишься, что я тебя съем, добрый молодец? – Злата взяла со стола свечу, поднесла к лицу и изобразила оскал.
- Разве это не выдумки? – Лесьяр дотронулся до свободной руки Златы и, не встретив сопротивления, мягко сомкнул пальцы на её запястье.
- Выдумки. – Отблески пламени в золотистых глазах сияли, точно звёздочки, а одуванчики в волосах напоминали маленькие солнышки. - Но многие в них верят.
- Я теперь не верю, - голос Лесьяра почти превратился в шёпот.
- Вот и хорошо, - улыбнулась Злата и задула свечу.
Конец
(19 февраля 2023 г.)
