Пролог
Всю ночь море трепал шторм. Не повезло тем, кто не успел вернуться в родную гавань…
Да и на суше штормовой ветер наделал бед. Выброшенные на берег лодки, сорванные крыши.
Но Мэтью Рэйджу не было дела до этих житейских бед. Он до рассвета ждал, когда буря устанет бесноваться, а ветер немного стихнет, и волновался: а выдержал ли его тайник? Именно беспокойство заставило его ни свет ни заря закутаться в плащ и отправиться к южным скалам.
И сейчас, убедившись, что все в целости и сохранности, а амулеты выдержали разгул стихии, он, довольный, возвращался в город.
Молодой человек крепкого телосложения даже улыбался свежему утру, подставляя лицо еще холодным лучам солнца. Сизые волны с силой бросались на берег, но в них уже не было ночной силы. А вот чайки словно с ума сошли и галдели намного сильнее обычного, кружась над…
Сначала Мэтью принял это за выброшенного на берег дельфина. Бесформенная груда на темном от влаги песке.
– Что за… – выругался он, подойдя поближе. То, что он принял за труп морского животного, оказалось телом человека.
Настроение опять улучшилось. Ведь по закону, вещи потерпевших кораблекрушение принадлежат тому, кто их нашел. И не Мэтью придумал раздевать утопленников. Можно же обратно в море спихнуть. Морские девы только спасибо скажут, что им вернули их игрушку.
Парень осторожно повернул тело на спину.
Утопленница.
Мэтью никогда не видел таких красивых девушек. Лицо точеное, благородное, брови тонкие, а кожа, словно сотканная из лунного света. Голова откинулась на бок, и в длинных спутанных чернее черного волосах стала видна широкая белая прядь.
Наглая жирная чайка, одна из тех, кого вспугнул Мэтью, подковыляла обратно и клюнула какую-то шпильку, которую сжимала в руках незнакомая леди.
Золото.
Этот блеск не спутать ни с чем.
– А ну кыш!
Мертвой красавице она ни к чему.
Мэтью бросил в птицу камень и сам ухватился за находку.
И тут девушка вздохнула и распахнула глаза.
***
Где-то в пригородах Люнденвика, приблизительно через 270 лет после описываемых событий
Герберт Уэльс, непризнанный гений, ученый, мистик, экспериментатор… Хотя сам он себя любил называть первым магом времени. Первым и единственным.
Он рассеянно протёр шар-самописец, фиксирующий прыжки, от пыли и тяжело вздохнул.
Никто не верил, что он создал машину времени. Хотя, честно говоря, в своих автобиографических заметках он немного приукрасил то, как она выглядит и на что способна. В этом он был согласен со своим меценатом.
Граф Бедфорд единственный, кто его выслушал, понял, восхитился и даже регулярно давал ему денег на исследования. И предложил выслать рукопись его путешествий в газеты. И кажется, расстроился, что он выслал заметки о будущем, куда попасть так и не удалось.
Но в свете он считался чудаком.
Машина в его рассказах выглядела внушительно. Она казалась чудом магии и техники, сделанным из хрусталя и слоновой кости, с блестящими рычагами, переливчатыми огоньками. В реальности это была обычная огромная зала. Плотно закрытые окна создавали полумрак, а запах пыли и озона пропитал и стены, и паркет.
Уэльс бы и окна заколотил, но порой рунные пояса вступали в конфликт сил, и тогда все вокруг искрилось и дымило, приходилось проветривать.
На полу были вырезаны большая пентаграмма и двенадцать маленьких, с рядами рунических надписей, уходящих вверх и переплетающихся в удивительные узоры. Накопители стояли ровными рядами по всем цветам магии. Собственно, они и были основной статьей расходов. На каждое, даже самое маленькое, путешествие уходило столько магии, что можно было бы освещать половину Люнденвика целый месяц.
Уэльс еще раз вздохнул. Да, его «автобиографические» заметки были опубликованы, но как фантазийные рассказы. Никто не воспринял их всерьез.
Может, зря он решил, что людям будет интересно будущее? Может, стоило сделать ставку на прошлое и не привирать?
Седоволосый мужчина вышел из залы, проверил, что хорошо, запер двери на три замка и артефакт и перешел в кабинет. За тяжелым дубовым столом, в окружении массивных шкафов с книгами, с лампой под зеленым абажуром ему всегда хорошо думалось.
Может, в самом деле, рассказать про визиты в прошлое?
Его передернуло. Уж он-то понимал, что прошлое хорошо для изучения только лет так через сто, в библиотеке и в безопасности. Но может любители ценностей и авантюристы рискнут отправиться лет на пятьсот назад и привести себе какой-то сувенир. Не за бесплатно конечно же!
Того, что дает граф Бедфорд катастрофически не хватает. Вот он, наверное, первым может отправиться в прошлое. Как-то он оговорился, что хотел бы кое-что изменить в истории страны своей матери. Она, кажется, был из Цинской империи. Но Уэльс никогда не интересовался делами Высшего света.
В дверь раздался стук и вошел слуга. Он же дворецкий, камердинер, управляющий и секретарь. Во всем приходилось экономить!
– К вам посетитель, сэр!
– Я никого не жду! – встрепенулся от раздумий Уэльс.
Тем более в такую погоду! Утром еще было солнечно и тепло, а сейчас к обеду на улице то ли ливень, то ли ураган. Маги-погодники явно в чем-то ошиблись.
– Думаю, вы найдете для меня минутку, мистер Уэльс, – гость, точнее гостья, была не из тех, кто привык, чтобы ей отказывали.
Высокая девушка в модном платье с длинным треном сделала положенный реверанс и поздоровалась. Маленькая шляпка, приколотая золотой шпилькой к черным волосам с сиреневой прядью, сбилась на бок. Или это сейчас все так носят? Честно говоря, Уэльс не имел ни малейшего понятия, как сейчас женщины себя уродуют.
Судя по лихорадочно блестевшим глазам сивиллы, в моду опять входят белладонна и смертельная бледность.
– Госпожа сивилла? – удивился Уэльс. Взмахнул руками, и его записи разлетелись по всей комнате. – Чем обязан преждевременному визиту? Мы же вроде договаривались… Эм? На завтра? У меня где-то записано…
Ученый волновался.
И нервничал.
На встречу с пророчицей у него были большие планы. Он готовился, он собирался рассказать ей, насколько важно его изобретение, сколько пользы оно принесет. Какие перспективы открывает!
Не Императрице же рассказывать, за которую думают и решают другие!
Старик помялся и бросился подбирать листы со своими пометками.
– Я знаю, – сивилла сделала вид, что все идет строго согласно этикету, и начала ему помогать. – Но ваше изобретение меня очень заинтересовало.
Девушка протянула ему стопку бумаги, и ученый заметил, что рука у нее дрожит.
– Такое ощущение, что за вами кто-то гнался, – неуклюже пошутил он.
А ведь он даже не знал, с чего начинать рассказ!
Вся его заранее заготовленная и отрепетированная речь о важности путешествия во времени была забыта. Но ведь он должен же был ее записать? Вот где-то тут…
– Знаете, — сказала сивилла, собирая листы бумаги в аккуратную стопочку. И даже задержала взгляд на какой-то фразе, удивленно выгнув бровь. – Как ученый ученому я понимаю важность эксперимента и решила испытать вашу машину в действии сама.
– Да? — удивился Уэльс. — Это так неожиданно! Право слово!
– Да-да-да, — закивала гостья, — и давайте не откладывать в долгий ящик, вот прямо сейчас!
И нервно посмотрела в окно. Буря немного успокоилась.
– Вы ведь можете отправить меня в любое время? В абсолютно любое? – она ткнула пальцем в заинтересовавшую ее строчку в записях.
– Хоть за двести лет, хоть за сто! – с жаром подтвердил ученый, взмахнув руками. Листы бумаги опять рассыпались. Сивилла посмотрела на него с неким укором. Как нянечка на расшалившегося ребенка. – Я вот пробовал! Да-да! – И тут же Уэльс немного поник. – Только, конечно, прошлое оказалось не таким, как я хотел… Как я ожидал…
– Так далеко мне не надо, – отрезала девушка. – Давайте вот где-нибудь неделю назад. Есть там у меня одно… дело. Которое лучше переделать!
– Понимаете, госпожа сивилла… – замялся Уэльс, разрываясь между желанием угодить высокой гостье и правдой. – У времени, оказывается, свои законы… И нарушать их…. Нежелательно. Это, как бы, чревато. Я их, конечно, еще плохо изучил. Времени не хватило, – и робко захихикал своей шутке. – Но вот я выяснил… Точнее, предполагаю… Я сам-то не пробовал, но есть вероятность, что нельзя отправиться в то время, в котором вы уже существовали. То есть, неделю назад вы уже были, и туда вы уже не можете отправиться. Вот сто лет назад – пожалуйста, а неделю назад как-то, увы, нет! – с неким облегчением выпалил ученый.
– Какой заманчивое предположение… – протянула сивилла и прочитала фразу, которая ее заинтересовала. – «К путешествию допускаются только маги». Это тоже предположение?
– Увы, нет, – вздохнул старик. – Обычный человек не переживет прыжок во времени. Жизненной силы обычных людей недостаточно… а артефакты-накопители… их нужно слишком много и слишком…
– Это даже замечательно, – как-то зло обрадовалась девушка. – Так давайте же проверим вашу гипотезу и про неделю…
И решительно направилась к залу, где находилась машина времени.
– Рассказывайте! Как у вас тут все работает?
И Уэльс словно выпал из реальности. Он объяснял, показывал и отвечал на вопросы. Он говорил про накопители Эдисона, про параллельные потоки и стабилизации, про контуры и схожесть его машины с порталами.
Молодая сивилла была даже более любопытной, чем наглый Бедфорд. Тот тоже все излазил и потрогал. Иногда Уэльсу начинало казаться, что граф знает о машине времени чуть ли не больше него!
Но он хоть денег дал. А сивилла…
Уэльс знал, что про нынешнюю пророчицу ходили всякие слухи, в том числе и то, что она любит эксперименты и сама не брезгует создавать какие-то артефакты, которые очень ценятся в узких кругах. Так что да… она откроет ему путь в саму Академию! И он утрет нос этим напыщенным снобам, которые не воспринимали его всерьез!
– Так, как, говорите, возвращаются обратно? – вырвал из приятных мыслей резкий вопрос черноволосой гостьи.
– Но вы же не думаете… Вы же не хотите… Ну, то есть, вы не сами… – заволновался ученый. – Это может быть опасно! Вы можете умереть!
– Я и так скоро умру, – вдруг серьезно ответила девушка. – А мне бы хотелось еще пожить. И желательно без этой боли в груди.
– Вы больны? – забеспокоился ученый. Не за сивиллу. А за то, что он узнал что-то очень похожее на государственную тайну. Так же недолго и пополнить ряды покойников.
– Нет! Что вы! – засмеялась гостья тем хрустальным смехом, который часто можно услышать в великосветских гостиных. Но Уэльс там не бывал, поэтому поверил. И расслабился.
– Чтобы вернуться… перед переходом я вшиваю под кожу маленький самоцвет-артефакт и наношу руны-активаторы. Фактически, это связь с машиной. Когда вам нужно вернуться, вы голосом активируете артефакт, и он уже возвращает вас обратно. У меня вот тут, – он показал шкатулку, где на бархате лежали шарики величиной с горошину или чуть меньше. – Есть запас. Я, кстати, полюбил утренние прогулки по берегам Темзы в то время, когда еще романы не завоевали Альбион… О, какой там чистый воздух!
– Верю, – согласилась девушка и цапнула из шкатулки горошинку. – Давайте не будет долго тянуть. Я просто жажду устроить эксперимент!
– Да-да, конечно, – засуетился ученый. Поставил обратно на стол шкатулку, начал активировать кристаллы, необходимые для работы машины. – Так, про то, как вернуться, я сказал. Про опасность предупредил…
Уэльс, многократно извинившись, сделал на предплечье девушки тонкий разрез. Без обезболивания, как требовал ритуал. Вложил в рану горошину-активатор. Зашил тонкими хирургическими нитками порез и нанес ряд рун, которые под действием печатей-артефактов вспыхнули и впитались в кожу.
Честно говоря, старик надеялся, что леди упадет в обморок. Это же так по-женски! Но сивилла лишь пробурчала, что скальпель у него, видите ли, затупился.
– Мне нужно вернуться на неделю назад, – девушка с интересом рассматривала немного уродливый шрам на руке. – Можно на две или на три. Хотя нет, лучше на все четыре!
– Я, надеюсь, госпожа, вы… ненадолго?
Спросил просто из вежливости. Настраивая дату на машине времени, Уэльс понимал, что прыжок на неделю или месяц назад невозможен. Вот не получится, и он предложит ей «визит» … да хоть ко двору Елизаветы, единственной королевы-мага.
И не заметил, как случайно локтем задел один из рычагов.
– Думаю, часа мне более чем достаточно! – отрезала пророчица. – Куда стать? Сесть? Прыгнуть?
– Вот сюда, пожалуйста. – он провел ее к центральной пентаграмме. – Вы уже придумали звуковой код? – сивилла кивнула. – Этими же словами вы и активируете начало путешествия… По моему сигналу, госпожа.
Он вышел за пределы тринадцати пентаграмм и пяти рунических поясов, которые теперь не висели на стенах, а плыли спиралями в воздухе. Еще раз проверил накопители и мысленно перекрестился.
Магия потекла по рунам, зажигая знаки одной пентаграммы за другой. Замигали цветами радуги рунные спирали и поплыли вокруг девушки, как гигантские змеи. Загудели сферы-аккумуляторы. Привычно запахло озоном.
– Сам, говоришь, догадался, как путешествовать по времени? – прошипела она сквозь треск и гул.
У каждой магии есть цвет. У огня красный. У воды синий. Голубой – воздух. Фиолетовый – некромантия. Сиреневый цвет у силы пророчиц.
А радуга… Полный спектр радуги возможен только лишь в одном случае.
И Уэльс вдруг понял: сивилла знает. Знает, кто дает магии все цвета. И испугался.
– Вы ведь не скажете…
– Да давайте же начнем!
Полосы чистой силы все быстрее и быстрее кружились вокруг девушки. Искрились и светились. Гудели как рой пчел, хотя сам ученый предпочитал называть это звук песней. Машина настраивалась на магию сивиллы, оценивала ее резерв, потенциал. Выстраивала какой-то неимоверно захватывающий пазл, где каждый день был похож на прекрасную жемчужину на нитке бус.
– Начинайте, госпожа!
Сивилла выдохнула, как перед прыжком в воду.
– Я ненавижу тебя, Бедфорд!
Вспышка света резанула по глазам и фигура девушки исчезла.
Искры магии опали. Гул артефактов затих. Погасли руны, вернувшись на свои места на стенах. В наступившей тишине громко тикали часы с отображением времени, куда отправилась его черноволосая гостья.
«Странный какой-то код» – подумал Уэльс. – «Наверное, послышалось».
Вытер на лбу бисеринки пота.
Сивилла перенеслась не на неделю назад, а немного дальше. Лет на триста. Однако, госпожа пророчица сильный маг. Тем более, что ее основная магия, кажется, некромантия. Что с ней может случиться за короткое время?
Поймет, что ошиблась, и тут же вернется! Он бы точно так сделал.
Так что стоит распорядиться приготовить чай. И чтобы из соседнего трактира принесли какую-то приличную еду. Но это же леди. Придется сделать заказ в кондитерской на углу. Правда, там не дают в долг и нужно будет распотрошить последнюю заначку… Ну что ж, ради благосклонности сивиллы…
