—Я своего ребёнка убил, Да-ша. Что ты на это скажешь, милосердная моя? Нравится такая правда, а? —Выкрикивает, отчего я вздрагиваю, и мгновенно начинаю злится, потому что терпеть не могу, когда на меня повышают голос.
—Прекрати так орать!—рявкаю в ответ, и становится слышно лишь тяжелое дыхание Бейца и моё безумно скачущее рысью сердце. Откинувшись на спинку, он запускает пальцы в волосы, и оттягивает из назад с такой силой, словно вот-вот вырвет всё с корнем.
—Прости, я не должен был срываться —хрипит поникшим голосом роняя ладони на колени, и я тут же тяну к нему руку, переплетая наши пальцы.
—Всё нормально—бормочу, подпирая спиной сидение и закрываю глаза. Кажется, что из салона выкачали весь кислород , и даже открытое окно не помогает в свободном доступе вдыхать пары воздуха.
Мне немного не по себе от всей этой ситуации, но даже сейчас я не собираюсь уходить. Понять бы только, что он имел ввиду, когда говорил такие ужасные слова?
—Это произошло четыре года назад—словно почувствовав мой немой вопрос, по салону проносится тихий мужской шёпот.—мы ехали с сыном и женой в машине с дня рождения её сестры. Всё было как всегда, пока Машка, будучи уже изрядно подвыпившей, не начала нудеть под носом и предъявлять мне претензии за то, что я якобы посмотрел на какую-то там подпругу подруги, но доказывать пьяному человеку, что ты не черт, тоже самое, что биться головой о бетонную стену. Поэтому в подобных ситуациях я всегда старался молчать, чтобы ещё сильнее не накалять обстановку, но не в тот вечер. Меня раздражали эти пустые предъявы, обвинения не пойми в чём, и я сорвался, мгновенно подхватив Машкино состояние. Мы кричали на весь салон, выясняя кто прав, и моя голова постоянно дёргалась то в сторону жены, то на дорогу. И в какой-то момент, когда я вновь отвлёкся на Машку, раздался резкий хлопок и меня тут же вырубило. Проснулся я уже в больничной палате с перебинтованной рукой и с болью во всём теле, но она не сравнима с душевной болью, потому что когда ко мне вошёл врач, он рассказал, что произошло столкновение с самосвалом, и ребёнок, который в момент аварии находился со мной в машине, погиб. Представляешь, он умер Даша, даже не приходя в сознание..
—Мне очень жаль..
—Не нужно меня жалеть! Я убийца! Я не уберёг своего сына, хотя сука никогда в жизни даже мелких нарушений не было! Если бы не мой похеризм в том момент на дороге, ничего бы не случилось. Он был бы жив! А я отнял у него такую возможность..
—Сколько ему было
—пять
—пять—эхом повторяю, и пытаюсь сглотнуть ком, который подобно гвоздю царапает горло.
Столько же, сколько и Нютке...
Боже...
Я жизни не представляю без дочери и о том, что сейчас чувствует Бейц можно лишь догадываться. Страх, ужас, нестерпимая боль, пустота...чувство вины. Наверное список в разы больше, но это первое, что пришло в голову. Мне хочется обнять его, помочь разделить эту боль вместе, но я не знаю как к нему подступится. Да и нужны ли ему мои сострадания, когда душа на части рвётся.
—Первые пол года я пил не просыхая, забив не только на работу, но и на жизнь в целом. Знаешь, это оказывается так больно терять того, кого сильно любишь. Все внутренности разом скручивает, что даже вздохнуть не получается, а вместо сердца—-выжженная дыра размером с галактику. Я каждый сука день мечтал сдохнуть, и если бы не мой лучший друг, то давно бы уже руки на себя наложил. Только благодаря ему я сейчас сижу рядом с тобой.
—А что с твоей женой? Она..
—Она жива, если ты об этом. Через три месяца после похорон, мы развелись, и она практически сразу вышла замуж, и даже ребёнка родила года через полтора.. Помню, мы как-то встретились в супермаркете, когда она уже была на последних сроках беременности, и первое, что я спросил у неё, как она сумела стать счастливой, продолжая жить с этим.
—А что она?—шепчу, поглаживая большим пальцем тыльную сторону его ладони.
—Сказала, что нужно уметь вовремя отпустить, чтобы потом стало легче. Я тогда даже обозвал её эгоисткой, но оказавшись дома, очень долго об этом думал и решил попробовать. Сначала было тяжело. Я все время корил себя за то, что позволяю себе ходить на работу, улыбатьсяся без повода и даже видеться с друзьями. Но время шло, а боль притупливалась и ещё через год я смог полностью отпустить Марка.
По моим щекам текут слезы, которые я тут же стираю ладонью, а тяжесть в груди с каждым новым вздохом лишь усиливается. Это боль, это страх и ужас, который я сейчас испытываю, не сравним с состоянием Кости. Даже в самом страшном сне я не могу представить, какого это хоронить собственное дитя, и жить с мыслью, что в том, что произошло, виноват лишь ты сам. Не каждый сможет выдержать подобное и остаться в здравом уме.
—Ну что, Даша, ты и дальше хочешь меня поддерживать? —Невесело усмехается—Ты не переживай, я привык к осуждениям, поэтому можешь даже ничего не отвечать, а просто молча выйти.
—Выйду, если ты пойдёшь со мной. Дернув головой, он впивается в моё лицо удивленным взглядом, а я лишь сильнее сжимаю его ладонь, приподнимая уголки губ вверх—Можешь даже ничего не отвечать, потому что в таком состоянии я всё равно тебя не отпущу.
В лифте мы едем молча. Я как мартышка вцепилась в руку Кости, не желая отпускать, а он и не спешил отстраняться.
Войдя в квартиру, закрываю дверь и кладу ключи на трюмо.
—Ты чего не раздеваешься? —С удивлением подмечаю, как Костя топчется на месте, когда я уже и пуховик сняла и ботинки. Он кажется немного потерянным, словно мамонтёнок, что сразу тянет обнять.
Мне больше не хочется называть его бездушным пижоном, как это было ранее. Это человек с истерзанной в клочья душой, который учится заново жить. Ему сложно, и в любой ситуации он закрывается в свою ракушку, прячась ото всех. Я не могу знать этого наверняка, но кажется это так и есть.
—Если честно, мне неудобно. —Взъерошив густые волосы, смотрит на меня виноватым взглядом. —Загрузил тебя своими проблемами, ещё и в дом пришёл.
—Во-первых, я сама тебя пригласила, а во-вторых—в два шага сокращаю расстояние между нами, и подняв голову, смотрю в его карамельно-тягучие глаза. Рука как-то сама находит немного шершавую ладонь и сжимает. Я чувствую тяжесть в груди, мурашки, ком в горле, тепло в районе солнечного сплетения и глубокую тревожность. А ещё, ещё мне хочется сказать ему, что он не один со своей расковырянной раной и я буду рядом, столько, сколько нужно, но не могу. Почему? Сама не знаю... Кажется за эти дни Бейц стал для меня чем-то большим, чем просто мужчина, с которым хочется занятая сексом. Это окрыляет и одновременно пугает. Я не хочу больше обжигаться, не хочу страдать и плакать, но желание узнавать его, желание целовать и трогать перевешивает внутренние страхи.
—А во-вторых? —Сглотнув, Костя напряжённо водит по моему лицу, пока я дрожу, как осина на ветру и пытаюсь собрать кисельные мозги в кучу.
—А во-вторых—шепчу—во-вторых... —и приподнявшись на носочки, целую его в сухие губы, которые мгновенно открываются на встречу. Его рука ложиться мне на затылок, прижимая к себе ближе, а мои руки от бессилия падают вниз. Это настолько нежно и настолько ласково, что в животе образуется трепет всколыхнувшихся бабочек.
—Скажи мне остановится—отстранившись шепчет в приоткрытые губы, на что я вновь впиваюсь в его рот более нетерпеливым поцелуем. Не хочу останавливаться. Не хочу думать о том, что будет после, потому что здесь и сейчас мне хорошо и этого достаточно.
Просунув руки под футболку, провожу пальцами по голой спине, пока широкие ладони мнут мою задницу вжимая к себе настолько сильно, что я тут же всхлипываю и между ног образуется настоящий водопад.
—Чёрт, Даша—Содрогнувшись, Костя вздымает меня в воздух и развернув, вжимает в холодную стену. Обвив его спину ногами стону, когда его губы и язык ласкают мою шею.
—Ппошли вв спальню—хныкаю, изо всех сил хватая ртом наэлектризованный воздух.
Прижав к себе, Костя стягивает с ног кроссовки, и несёт меня в комнату. Положив бережно на мягкий ворс покрывала, поспешно снимает куртку, бросив куда-то в сторону и нависает сверху, пока я не свожу с него затуманенного взгляда. От предвкушения в груди ёкает и бухает так, словно это мой первый раз.
—Ты очень красивая—нагнувшись, хрипит на ушко вызывая миллион мурашек, и аккуратно целует в мочку, спускаясь вниз к шее, параллельно вырисовывая круги на животе. Я выгибаюсь, когда его пальцы расстёгивают пуговицу на джинсах и тянусь к губам за новой порцией ласк.
Утро наступает слишком стремительно. Когда звенит будильник, мне хочется взвыть. Я хочу спать и очень сильно, что аж глаза не разлепляются. Нащупав на прикроватной тумбе свой телефон, суетливо выключаю будильник и повернувшись, сквозь приоткрытые веки смотрю на спящего мужчину, с которым я провела лучшие часы в своей жизни. Кажется, я конкретно влипла, и я счастлива. Подползаю ближе, вжимаясь в тёплую грудь и как наркоманка вдыхаю его запах. Рука Кости мгновенно ложится на мою попу, притягивая к себе, а ушко щекочет тихий бубнежь, который я не могу разобрать и который, перетекает в ровное дыхание. В его объятиях так хорошо и так уютно, что хочется остановить время и насладится сполна, но обязательства в виде работы перевешивают. Нужно ведь ещё накормить своего мужчину завтраком.
Я сказала своего? Это ошибочно, он не мой. Мы просто переспали, не более. Вдруг для него это просто способ снять напряжение, а я себе уже на придумывала. Нужно быть реалисткой, а не фантазёркой.
—Куда собралась—Хрипит Костя, когда я пытаюсь выползти с кровати, но его огромные ручища не позволяют даже на сантиметр сдвинутся.
—На работу нужно собираться—Шепчу, млея от нежности немного шершавых пальцев, вырисовывающих круговые движения по моему бедру.
—К чёрту работу—целует в район шеи, и я мгновенно таю, словно зефирка в горячем какао, растворяясь в неге удовольствия.
—Мамуль, спасибо, что согласилась посидеть с Нюткой.
—Ты же знаешь, что мне только за радость—отмахнулась, ма—Ребёнок ребёнком, а личная жизнь тоже должна быть. Надеюсь, хоть в этот раз нормального мужика нашла, а не то что эти крендели, которые причиндалы в штанах удержать на месте не могут.
—Ма, ты что такое говоришь! —возмущённо качаю головой нанося помаду кофейного цвета на губы— а вдруг Нютка услышит.
—Не услышит, она в свою комнату убежала и дверь закрыла. Мультики смотрит, егоза
—Ага, как убежала, так и прибежит. Ты смотри, лишнего ничего не говори, а то она сейчас всё, что слышит, в садик тащит и воспитателям рассказывает. Я потом краснеть за твои фразочки не собираюсь—взбив пальцами слегка закрученные локоны, делаю шаг назад и осматриваю себя в профиль. На мне чёрное облегающее платье чуть ниже колен, с квадратным вырезом на спине и v образным на груди, а на ногах кожаные батальоны на шпильке. В последний раз я так наряжалась год назад, на юбилей маминого брата, но сегодня совсем другой повод, который, и будоражит, и страшит одновременно. Сегодня у нас с Костей первое свидание, которое должно было состояться еще в тот вечер, после совместной ночи, но бесконечная работа, и в последствии выходной, проведённый с доченькой вдвоём немного сдвинули наши планы. Примерно на неделю
Но меня это ничуть не расстраивает.
По правде, это всё не столь важно, как то, что я теперь уже точно разобралась в своих чувствах. С Костей мне хорошо. Он колоссально отличается от Туманова и Зюзина, наверное, этим-то и зацепил. Я устала быть ненужной, нелюбимой, устала терпеть предательства, когда душа требует любви. Мне больше не хочется обжигаться и ходить с дырой в сердце. Наверное, поэтому и погружаться в омут чувств, теряя рассудок мне тоже больше не хочется. То, что я поняла после двух неудачных попыток стать счастливой—не растворяться в мужчине, и не позволять ему завладеть тобой в полную силу. Да, с Костей прекрасно, он знает, как доставить женщине удовольствие, и да, я влюблена. Но влюблена не так как в того же Егора 6 лет назад, а по-взрослому что ли. Я всё понимаю и даю отчёт каждому своему действию. Возможно, кому-то покажется это странным, но мне так намного лучше, чем терять крышу от любви. По крайней мере на данный момент точно.
—Меньше думай, а больше делай—голосом знатока утвердила родительница. —Тебе уже 30
—27–спешу поправить, и ловлю в отражении недовольный взгляд серых глаз.
—Тридцать не за горами. Пора бы уже о свадебке подумать, а то так и помрешь незамужней одиночкой
—Мам, ну какая свадебка. Это всего лишь свидание, я за Костю замуж не собираюсь.
—Это ты сейчас не собираешь, а завтра передумаешь, но будет поздно. Если мальчик хороший, то надо брать, пока другие не набежали.
—Ма, во-первых, этому мальчику уже 32, а во-вторых, мы всего-то неделю как встречаемся, какие брать?
—Вот когда тебе самой 32 исполнится, поймёшь, что время не вечно. Вон, вспомни свою троюродную сестру. Ей как раз-таки через месяц тридцать два будет. Ни семьи, ни детей. Даже мужика нормального найти не может, хотя бы для здоровья. А всё почему? Потому что шарахалась от всех подряд, вот и пожинает теперь плоды. Так же хочешь?
Боже, мама — это мама. Пора бы уже привыкнуть к её великой миссии надавить на меня, но всё равно никак не привыкну. Это ж надо, даже Польку бедную приплела. Хотя все мы знаем почему она до сих пор одна. Надо же было в дружка своего влюбится. Дурочка, только и делает, что в рот ему заглядывает, пока он направо и налево своей любвеобильностью распыляется. Мне её жаль, искренне, по-человечески, но смотреть все годы, как тот, кого ты любишь— с другими, больше мазохизм напоминает. Я бы уже давно подальше куда-нибудь уехала. Как говорится, с глаз долой из сердца вон, но у каждой своей причуды. Да и кто я такая, чтобы судить, когда у самой в жизни настоящий аттракцион.
—Всё что я сейчас хочу—это прекрасно провести время. Ладно ма, —сняв с вешалки чёрное пальто, продеваю в рукава руки. —Я побежала. Нютку уже не буду отвлекать, пусть играет.
—Придёшь во сколько?
—Как свидание закончится, так сразу.
—Ладно, смотри мне, чтобы никаких.
—Покаааа—хихикнув, выхожу в подъезд и только когда дверь захлопывается, позволяю себе выдохнуть. Это были самые тяжелые и бесконечные три часа в моей жизни.
Надеюсь, когда Нютка вырастет я буду нормальной матерью, которая не лезет в жизнь своего ребёнка. Иначе мне заранее жалко дочь. Выбежав на крыльцо, я ловлю кислородные, успокаивающие шарики, и не могу сдержать широкой улыбки расплывшейся на пол лица при виде своего мужчины. Он стоит напротив, привалившись спиной к машине и скользит по мне внимательным взглядом. На нём чёрные брюки, синяя рубашка и пальто. Волосы беспорядочно трепет ветер, а лицо украшает лёгкая улыбка. По телу ползёт лёгкий мандраж, что аж ноги подкашиваются, но я не позволяю в полной мере выплеснуться эмоциям наружу, поэтому «держу лицо» и уверенной походкой иду к машине.
—Прекрасно выглядишь—с восхищением говорит Костя, открывая для меня дверцу автомобиля.
—Спасибо, и ты. —с улыбкой забираюсь в салон, где мой взгляд мгновенно притягивает букет белых лилий на панели. Они такие красивые и ароматные, что запах стоит по всему салону.
—Прекрати так орать!—рявкаю в ответ, и становится слышно лишь тяжелое дыхание Бейца и моё безумно скачущее рысью сердце. Откинувшись на спинку, он запускает пальцы в волосы, и оттягивает из назад с такой силой, словно вот-вот вырвет всё с корнем.
—Прости, я не должен был срываться —хрипит поникшим голосом роняя ладони на колени, и я тут же тяну к нему руку, переплетая наши пальцы.
—Всё нормально—бормочу, подпирая спиной сидение и закрываю глаза. Кажется, что из салона выкачали весь кислород , и даже открытое окно не помогает в свободном доступе вдыхать пары воздуха.
Мне немного не по себе от всей этой ситуации, но даже сейчас я не собираюсь уходить. Понять бы только, что он имел ввиду, когда говорил такие ужасные слова?
—Это произошло четыре года назад—словно почувствовав мой немой вопрос, по салону проносится тихий мужской шёпот.—мы ехали с сыном и женой в машине с дня рождения её сестры. Всё было как всегда, пока Машка, будучи уже изрядно подвыпившей, не начала нудеть под носом и предъявлять мне претензии за то, что я якобы посмотрел на какую-то там подпругу подруги, но доказывать пьяному человеку, что ты не черт, тоже самое, что биться головой о бетонную стену. Поэтому в подобных ситуациях я всегда старался молчать, чтобы ещё сильнее не накалять обстановку, но не в тот вечер. Меня раздражали эти пустые предъявы, обвинения не пойми в чём, и я сорвался, мгновенно подхватив Машкино состояние. Мы кричали на весь салон, выясняя кто прав, и моя голова постоянно дёргалась то в сторону жены, то на дорогу. И в какой-то момент, когда я вновь отвлёкся на Машку, раздался резкий хлопок и меня тут же вырубило. Проснулся я уже в больничной палате с перебинтованной рукой и с болью во всём теле, но она не сравнима с душевной болью, потому что когда ко мне вошёл врач, он рассказал, что произошло столкновение с самосвалом, и ребёнок, который в момент аварии находился со мной в машине, погиб. Представляешь, он умер Даша, даже не приходя в сознание..
—Мне очень жаль..
—Не нужно меня жалеть! Я убийца! Я не уберёг своего сына, хотя сука никогда в жизни даже мелких нарушений не было! Если бы не мой похеризм в том момент на дороге, ничего бы не случилось. Он был бы жив! А я отнял у него такую возможность..
—Сколько ему было
—пять
—пять—эхом повторяю, и пытаюсь сглотнуть ком, который подобно гвоздю царапает горло.
Столько же, сколько и Нютке...
Боже...
Я жизни не представляю без дочери и о том, что сейчас чувствует Бейц можно лишь догадываться. Страх, ужас, нестерпимая боль, пустота...чувство вины. Наверное список в разы больше, но это первое, что пришло в голову. Мне хочется обнять его, помочь разделить эту боль вместе, но я не знаю как к нему подступится. Да и нужны ли ему мои сострадания, когда душа на части рвётся.
—Первые пол года я пил не просыхая, забив не только на работу, но и на жизнь в целом. Знаешь, это оказывается так больно терять того, кого сильно любишь. Все внутренности разом скручивает, что даже вздохнуть не получается, а вместо сердца—-выжженная дыра размером с галактику. Я каждый сука день мечтал сдохнуть, и если бы не мой лучший друг, то давно бы уже руки на себя наложил. Только благодаря ему я сейчас сижу рядом с тобой.
—А что с твоей женой? Она..
—Она жива, если ты об этом. Через три месяца после похорон, мы развелись, и она практически сразу вышла замуж, и даже ребёнка родила года через полтора.. Помню, мы как-то встретились в супермаркете, когда она уже была на последних сроках беременности, и первое, что я спросил у неё, как она сумела стать счастливой, продолжая жить с этим.
—А что она?—шепчу, поглаживая большим пальцем тыльную сторону его ладони.
—Сказала, что нужно уметь вовремя отпустить, чтобы потом стало легче. Я тогда даже обозвал её эгоисткой, но оказавшись дома, очень долго об этом думал и решил попробовать. Сначала было тяжело. Я все время корил себя за то, что позволяю себе ходить на работу, улыбатьсяся без повода и даже видеться с друзьями. Но время шло, а боль притупливалась и ещё через год я смог полностью отпустить Марка.
По моим щекам текут слезы, которые я тут же стираю ладонью, а тяжесть в груди с каждым новым вздохом лишь усиливается. Это боль, это страх и ужас, который я сейчас испытываю, не сравним с состоянием Кости. Даже в самом страшном сне я не могу представить, какого это хоронить собственное дитя, и жить с мыслью, что в том, что произошло, виноват лишь ты сам. Не каждый сможет выдержать подобное и остаться в здравом уме.
—Ну что, Даша, ты и дальше хочешь меня поддерживать? —Невесело усмехается—Ты не переживай, я привык к осуждениям, поэтому можешь даже ничего не отвечать, а просто молча выйти.
—Выйду, если ты пойдёшь со мной. Дернув головой, он впивается в моё лицо удивленным взглядом, а я лишь сильнее сжимаю его ладонь, приподнимая уголки губ вверх—Можешь даже ничего не отвечать, потому что в таком состоянии я всё равно тебя не отпущу.
Глава 16
В лифте мы едем молча. Я как мартышка вцепилась в руку Кости, не желая отпускать, а он и не спешил отстраняться.
Войдя в квартиру, закрываю дверь и кладу ключи на трюмо.
—Ты чего не раздеваешься? —С удивлением подмечаю, как Костя топчется на месте, когда я уже и пуховик сняла и ботинки. Он кажется немного потерянным, словно мамонтёнок, что сразу тянет обнять.
Мне больше не хочется называть его бездушным пижоном, как это было ранее. Это человек с истерзанной в клочья душой, который учится заново жить. Ему сложно, и в любой ситуации он закрывается в свою ракушку, прячась ото всех. Я не могу знать этого наверняка, но кажется это так и есть.
—Если честно, мне неудобно. —Взъерошив густые волосы, смотрит на меня виноватым взглядом. —Загрузил тебя своими проблемами, ещё и в дом пришёл.
—Во-первых, я сама тебя пригласила, а во-вторых—в два шага сокращаю расстояние между нами, и подняв голову, смотрю в его карамельно-тягучие глаза. Рука как-то сама находит немного шершавую ладонь и сжимает. Я чувствую тяжесть в груди, мурашки, ком в горле, тепло в районе солнечного сплетения и глубокую тревожность. А ещё, ещё мне хочется сказать ему, что он не один со своей расковырянной раной и я буду рядом, столько, сколько нужно, но не могу. Почему? Сама не знаю... Кажется за эти дни Бейц стал для меня чем-то большим, чем просто мужчина, с которым хочется занятая сексом. Это окрыляет и одновременно пугает. Я не хочу больше обжигаться, не хочу страдать и плакать, но желание узнавать его, желание целовать и трогать перевешивает внутренние страхи.
—А во-вторых? —Сглотнув, Костя напряжённо водит по моему лицу, пока я дрожу, как осина на ветру и пытаюсь собрать кисельные мозги в кучу.
—А во-вторых—шепчу—во-вторых... —и приподнявшись на носочки, целую его в сухие губы, которые мгновенно открываются на встречу. Его рука ложиться мне на затылок, прижимая к себе ближе, а мои руки от бессилия падают вниз. Это настолько нежно и настолько ласково, что в животе образуется трепет всколыхнувшихся бабочек.
—Скажи мне остановится—отстранившись шепчет в приоткрытые губы, на что я вновь впиваюсь в его рот более нетерпеливым поцелуем. Не хочу останавливаться. Не хочу думать о том, что будет после, потому что здесь и сейчас мне хорошо и этого достаточно.
Просунув руки под футболку, провожу пальцами по голой спине, пока широкие ладони мнут мою задницу вжимая к себе настолько сильно, что я тут же всхлипываю и между ног образуется настоящий водопад.
—Чёрт, Даша—Содрогнувшись, Костя вздымает меня в воздух и развернув, вжимает в холодную стену. Обвив его спину ногами стону, когда его губы и язык ласкают мою шею.
—Ппошли вв спальню—хныкаю, изо всех сил хватая ртом наэлектризованный воздух.
Прижав к себе, Костя стягивает с ног кроссовки, и несёт меня в комнату. Положив бережно на мягкий ворс покрывала, поспешно снимает куртку, бросив куда-то в сторону и нависает сверху, пока я не свожу с него затуманенного взгляда. От предвкушения в груди ёкает и бухает так, словно это мой первый раз.
—Ты очень красивая—нагнувшись, хрипит на ушко вызывая миллион мурашек, и аккуратно целует в мочку, спускаясь вниз к шее, параллельно вырисовывая круги на животе. Я выгибаюсь, когда его пальцы расстёгивают пуговицу на джинсах и тянусь к губам за новой порцией ласк.
Утро наступает слишком стремительно. Когда звенит будильник, мне хочется взвыть. Я хочу спать и очень сильно, что аж глаза не разлепляются. Нащупав на прикроватной тумбе свой телефон, суетливо выключаю будильник и повернувшись, сквозь приоткрытые веки смотрю на спящего мужчину, с которым я провела лучшие часы в своей жизни. Кажется, я конкретно влипла, и я счастлива. Подползаю ближе, вжимаясь в тёплую грудь и как наркоманка вдыхаю его запах. Рука Кости мгновенно ложится на мою попу, притягивая к себе, а ушко щекочет тихий бубнежь, который я не могу разобрать и который, перетекает в ровное дыхание. В его объятиях так хорошо и так уютно, что хочется остановить время и насладится сполна, но обязательства в виде работы перевешивают. Нужно ведь ещё накормить своего мужчину завтраком.
Я сказала своего? Это ошибочно, он не мой. Мы просто переспали, не более. Вдруг для него это просто способ снять напряжение, а я себе уже на придумывала. Нужно быть реалисткой, а не фантазёркой.
—Куда собралась—Хрипит Костя, когда я пытаюсь выползти с кровати, но его огромные ручища не позволяют даже на сантиметр сдвинутся.
—На работу нужно собираться—Шепчу, млея от нежности немного шершавых пальцев, вырисовывающих круговые движения по моему бедру.
—К чёрту работу—целует в район шеи, и я мгновенно таю, словно зефирка в горячем какао, растворяясь в неге удовольствия.
Глава 17
—Мамуль, спасибо, что согласилась посидеть с Нюткой.
—Ты же знаешь, что мне только за радость—отмахнулась, ма—Ребёнок ребёнком, а личная жизнь тоже должна быть. Надеюсь, хоть в этот раз нормального мужика нашла, а не то что эти крендели, которые причиндалы в штанах удержать на месте не могут.
—Ма, ты что такое говоришь! —возмущённо качаю головой нанося помаду кофейного цвета на губы— а вдруг Нютка услышит.
—Не услышит, она в свою комнату убежала и дверь закрыла. Мультики смотрит, егоза
—Ага, как убежала, так и прибежит. Ты смотри, лишнего ничего не говори, а то она сейчас всё, что слышит, в садик тащит и воспитателям рассказывает. Я потом краснеть за твои фразочки не собираюсь—взбив пальцами слегка закрученные локоны, делаю шаг назад и осматриваю себя в профиль. На мне чёрное облегающее платье чуть ниже колен, с квадратным вырезом на спине и v образным на груди, а на ногах кожаные батальоны на шпильке. В последний раз я так наряжалась год назад, на юбилей маминого брата, но сегодня совсем другой повод, который, и будоражит, и страшит одновременно. Сегодня у нас с Костей первое свидание, которое должно было состояться еще в тот вечер, после совместной ночи, но бесконечная работа, и в последствии выходной, проведённый с доченькой вдвоём немного сдвинули наши планы. Примерно на неделю
Но меня это ничуть не расстраивает.
По правде, это всё не столь важно, как то, что я теперь уже точно разобралась в своих чувствах. С Костей мне хорошо. Он колоссально отличается от Туманова и Зюзина, наверное, этим-то и зацепил. Я устала быть ненужной, нелюбимой, устала терпеть предательства, когда душа требует любви. Мне больше не хочется обжигаться и ходить с дырой в сердце. Наверное, поэтому и погружаться в омут чувств, теряя рассудок мне тоже больше не хочется. То, что я поняла после двух неудачных попыток стать счастливой—не растворяться в мужчине, и не позволять ему завладеть тобой в полную силу. Да, с Костей прекрасно, он знает, как доставить женщине удовольствие, и да, я влюблена. Но влюблена не так как в того же Егора 6 лет назад, а по-взрослому что ли. Я всё понимаю и даю отчёт каждому своему действию. Возможно, кому-то покажется это странным, но мне так намного лучше, чем терять крышу от любви. По крайней мере на данный момент точно.
—Меньше думай, а больше делай—голосом знатока утвердила родительница. —Тебе уже 30
—27–спешу поправить, и ловлю в отражении недовольный взгляд серых глаз.
—Тридцать не за горами. Пора бы уже о свадебке подумать, а то так и помрешь незамужней одиночкой
—Мам, ну какая свадебка. Это всего лишь свидание, я за Костю замуж не собираюсь.
—Это ты сейчас не собираешь, а завтра передумаешь, но будет поздно. Если мальчик хороший, то надо брать, пока другие не набежали.
—Ма, во-первых, этому мальчику уже 32, а во-вторых, мы всего-то неделю как встречаемся, какие брать?
—Вот когда тебе самой 32 исполнится, поймёшь, что время не вечно. Вон, вспомни свою троюродную сестру. Ей как раз-таки через месяц тридцать два будет. Ни семьи, ни детей. Даже мужика нормального найти не может, хотя бы для здоровья. А всё почему? Потому что шарахалась от всех подряд, вот и пожинает теперь плоды. Так же хочешь?
Боже, мама — это мама. Пора бы уже привыкнуть к её великой миссии надавить на меня, но всё равно никак не привыкну. Это ж надо, даже Польку бедную приплела. Хотя все мы знаем почему она до сих пор одна. Надо же было в дружка своего влюбится. Дурочка, только и делает, что в рот ему заглядывает, пока он направо и налево своей любвеобильностью распыляется. Мне её жаль, искренне, по-человечески, но смотреть все годы, как тот, кого ты любишь— с другими, больше мазохизм напоминает. Я бы уже давно подальше куда-нибудь уехала. Как говорится, с глаз долой из сердца вон, но у каждой своей причуды. Да и кто я такая, чтобы судить, когда у самой в жизни настоящий аттракцион.
—Всё что я сейчас хочу—это прекрасно провести время. Ладно ма, —сняв с вешалки чёрное пальто, продеваю в рукава руки. —Я побежала. Нютку уже не буду отвлекать, пусть играет.
—Придёшь во сколько?
—Как свидание закончится, так сразу.
—Ладно, смотри мне, чтобы никаких.
—Покаааа—хихикнув, выхожу в подъезд и только когда дверь захлопывается, позволяю себе выдохнуть. Это были самые тяжелые и бесконечные три часа в моей жизни.
Надеюсь, когда Нютка вырастет я буду нормальной матерью, которая не лезет в жизнь своего ребёнка. Иначе мне заранее жалко дочь. Выбежав на крыльцо, я ловлю кислородные, успокаивающие шарики, и не могу сдержать широкой улыбки расплывшейся на пол лица при виде своего мужчины. Он стоит напротив, привалившись спиной к машине и скользит по мне внимательным взглядом. На нём чёрные брюки, синяя рубашка и пальто. Волосы беспорядочно трепет ветер, а лицо украшает лёгкая улыбка. По телу ползёт лёгкий мандраж, что аж ноги подкашиваются, но я не позволяю в полной мере выплеснуться эмоциям наружу, поэтому «держу лицо» и уверенной походкой иду к машине.
—Прекрасно выглядишь—с восхищением говорит Костя, открывая для меня дверцу автомобиля.
—Спасибо, и ты. —с улыбкой забираюсь в салон, где мой взгляд мгновенно притягивает букет белых лилий на панели. Они такие красивые и ароматные, что запах стоит по всему салону.
