ПРОЛОГ
Дом выглядел заброшенным, как будто его хозяин давно умер, не оставив наследников, а о саде и говорить было нечего. Несмотря на ясный летний день, у Элины по спине пробежали мурашки, заставив крылья некрасиво встопорщиться. Казалось, что на небольшом участке, где все нормальные люди и нелюди разбивали клумбы с цветами или выращивали карликовые вишни («Не пропустите новую акцию! Корпорация «Ведьмы из Прибрежья» предлагает вам три дерева по смешной цене в три золотых, а четвертое вы приобретаете совершенно бесплатно!») растет вся флора, которую только можно вообразить. Вековой дуб, забывший этим летом проснуться и окутанный слоем паутины вместо листьев опасно клонился к крыше. Ковер из полевого вьюна, покрывающий почти все пространство сада, несомненно, скрывал самые различные вещи. Например, битое бутылочное стекло, велосипедные спицы или ржавые грабли. Или жилище красных муравьев, которые в невероятном количестве ползали по крыльцу, просачиваясь в дом сквозь щели, а затем возвращались обратно с добычей в виде кусочков непонятно чего.
Элина поджала губы и чуть приподняла подол своего серого платья, пошитого из самого дорого шелка, который она в свое время смогла найти, изо всех сил пытаясь не завизжать. Переступая с ноги на ногу, она с мучительной ясностью представила, как эти прекрасные насекомые залезают сначала под подол, потом выше, щекочут ее своими малюсенькими лапками, а затем…
- Бом-м-м… Бом-м-м… Бом-м-м… - далекий стон часов городской ратуши прервал ее рассуждения на том моменте, когда крошечные, но от этого не менее устрашающие, жвала целого полчища муравьев разом впиваются в ее тело.
Три часа пополудни.
- Так вот, Зеленотравкина, выбор псевдонима – самое главное в нашем деле. Понимаешь?
Лицо Элины закаменело. За последние три месяца этот разговор надоел ей до зубовного скрежета.
- Мне не нужен псевдоним, понятно? – тряхнув волосами, она посмотрела на своего собеседника. Своего напарника, наставника и тюремщика одновременно.
Его звали Вишеб Скрывайло, хотя в Скорбеле его больше знали под другим именем, и он, в отличие от Элины, был человеком.
Наверное.
- Нужен, - напарник улыбнулся, поправил шляпу и уставился на дверь, на которой висела медная табличка с выбитой надписью: «ОА "ВысокоеГорь"». Хмыкнул.
Сейчас начнется…
- Например, Спиральная Стрекоза. Звучит, а? – он «посмотрел» на нее сквозь глухую магическую повязку, полностью скрывающую его глаза.
Элина возвела очи горе. Как же он ей надоел. Но, к сожалению, избавиться от него она сможет не раньше, чем через два месяца, восемнадцать дней и восемь часов. Уже бледнеющая, но еще довольно яркая метка на правом запястье не давала ей об этом забыть.
- А почему спиральная? – не выдержав, спросила она.
Вишеб покачал головой, а затем, мерзко улыбнувшись, подергал ее за короткий локон.
- Вот поэтому, - ответил он.
Подумаешь, волосы кудрявые. У многих фей они такие. Хотя… Элина тяжко вздохнула… не у всех они настолько кудрявые и непослушные, что приходится отрезать их покороче, ибо собрать их в приличную прическу никак не получается.
Глянув вниз, она громко завизжала, потому что муравьи все-таки попали на подол и уже пробирались к поясу. По ногам сразу забегала тысяча лапок, хотя, скорее всего, ей лишь так казалось.
Почему они не пристали к Вишебу? Хоть бы в ботинки залезли, она бы с удовольствием посмотрела, как этот гад отбивает чечетку. Незабываемое должно быть зрелище!
Напарник сунул руку в карман и достал оттуда блестящий предмет, напоминающий рукоять складного ножа. Вязь в виде крыла бабочки всегда завораживала Элину, но сам предмет пугал.
- Пожалуй, тебе больше подойдет Воющая Баньши, - заключил Вишеб и повернулся к двери.
Элина быстро начала стряхивать назойливых насекомых с платья, выронила из рук клатч, попыталась его поднять, подвернула ногу и со стоном выпрямилась.
На глаза набежали злые слезы.
- Или Неудачница, - добавил напарник. Он легонько сжал предмет. Что-то щелкнуло, и острейшее лезвие серебряной бритвы выскочило из рукоятки.
Он стоял перед дверью, не шевелясь и, как будто напрягшись. Табличка «ОА "ВысокоеГорь"» жалобно звякнула и упала ему под ноги.
- Может, постучим? – неуверенно спросила Элина, пытаясь скрыть слезы.
Вишеб презрительно скривил губы.
- Все равно не услышит, - сказал он и схватился за ручку двери. – Готовь документы, Неудачница. Пора приниматься за дело.
Похоже, напарник попросту сорвал охранное заклинание. А ведь даже повязку не снимал, только бритвой своей щелкнул раз или два – как складником. Если бы Элина заподозрила Виша в способности испытывать неуверенность, то подумала бы, что он так успокаивается.
Дверь с тихим скрипом отворилась, открывая прихожую, залитую солнечным светом, проникавшим через полукруглое окно справа. Пол был выложен смальтой, по стенам расползались причудливые цветочные узоры. С потолка свисал на цепи фонарь, закрытый рыжими стеклами. Ааа… они точно пришли по адресу? Элина взглянула на Вишеба. В его способности ошибаться она тоже сомневалась.
Напарник, видимо, почувствовал ее сомнения и тут же скривил губы в знакомой усмешке. Его лицо обратилось к фее, но она не могла видеть его глаза и у нее – в который уже раз за эти месяцы – возникло неприятное чувство. Она никогда не была уверена, смотрит ли он на нее вообще. В голове мелькали странные образы. Про глаза Вишеба ходили жутковатые слухи и понять, что правда, а что домыслы, не представлялось возможным. При Элине напарник никогда не открывал лицо полностью. Говорили, что глаза его всегда закрыты даже под повязкой и веки он поднимает только по приказу хозяина – князя Десмонда фон Дая, властителя квартала Цветов, главы Корпорации «Тысяча желаний». Еще под повязкой Вишеба вполне могли оказаться страшные шрамы (вот прям через все лицо, от виска до виска, жуть жуткая, кто увидит – сразу замертво и падает). Или попросту провалы глазниц, потому что когда князь понял силу Вишеба, вынул ему глаза и хранит у себя в ящике стола, под замком, а ключ – всегда носит в кармане. Или глаза он забрал в уплату какого-то невероятного долга, и теперь – выдает Вишебу силы понемногу, чтобы не расходовал понапрасну… Ну и, наконец, были такие, кто утверждал, что глаз у Вишеба вообще никогда не было, а повязка – просто скрывает уродство и никак не мешает ему пользоваться своими способностями. В пользу последней версии свидетельствовало только что увиденное Элиной. Хотя, может, охранное заклинание Вишеб сбил вовсе без помощи своего дурного глаза.
Это, кстати, не фигура речи, а способность напарника такая – дурной глаз. И, соответственно, рабочий псевдоним, под которым Вишеба знала добрая половина Скорбеля… Точнее, если говорить правду, недобрая его половина.
- Не спи, - одернул Вишеб недовольно. Стоило ему отвернуться, Элина наморщила носик. Любит же он покомандовать!
Полукруглая площадка прихожей упиралась в широкую лестницу с деревянными перилами, блестящими полировкой. Лестница сворачивалась в два витка прежде, чем вывести на второй этаж.
За лестницей был виден темный коридор, но к нему Вишеб интереса не проявил. Сразу двинулся к лестнице. (Мелодия была бодрая, и Элине все казалось, что она сейчас припомнит, что же это за произведение, настолько оно было знакомым, почти родным. Но понимание постоянно ускользало. На втором этаже звук внезапно усилился втрое. Музыка здесь просто грохотала. А уж когда вступили трубы, Элина и вовсе начала пристукивать каблучками. Вишеб дошел до двери с витражным стеклом: листья водяных лилий на голубом поле. За стеклом метались неясные тени. Напарник открыл дверь. Элина выглянула из-за его плеча (что было не слишком сложно, учитывая, что они были примерно одного роста) и увидела радостно отплясывающую толпу. Улыбающиеся девушки в коротких блестящих платьях, мужчины без пиджаков… должно быть, веселье продолжалось уже давно. Хотя было во всем этом нечто неуловимо странное.
Вишеб посторонился, пропуская Элину в комнату. Слева от двери обнаружилась полукруглая тумба, похожая на бочку на растопыренных ножках-стеблях. На тумбе стоял граммофон с золотистым раструбом. Вместо передней панели было стекло и сквозь него было видно, как крутятся внутри шестеренки. Удивительно, как аппарат мог выдавать такой мощный звук.
- Ну, давай, - прошелестел над ухом голос Вишеба. Элина невольно вздрогнула. Никак не получалось привыкнуть к его способности быть услышанным в любом шуме. Фея не совсем понимала, чего напарник от нее ждет. Пока, наконец, не обнаружила, что чуть поодаль, у стены, на небольшой софе с резной деревянной спинкой, сидит огромный мужчина в банном халате. Он был лохмат, зарос щетиной и не удосужился обуться. В общем, абсолютно не подходил общей картине праздника. Зато полностью соответствовал характеристике клиента.
Выходит, это и есть Рыхард Жмур, оборотень из семьи Медведей… Элина заподозрила, что Вишеб, который выглядел втрое меньше клиента, посылает ее вперед вовсе не потому, что намерен потренировать на профессиональном поприще…
Ну конечно, она ведь фея, что с ней может случиться?
Вздохнув, Элина медленно двинулась вперед, пытаясь не задеть танцующие пары, которые, к слову сказать, не обращали на появление в комнате еще двух существ, никакого внимания. Ладно еще Элина, фей в Скорбеле пруд пруди, а вот Вишеб…
Она осторожно обернулась. Напарник, криво ухмылялся. Его лицо было направлено точно в ее сторону, и Элина почувствовала, что по ней опять ползут муравь…мурашки. Крылья вновь встопорщились, заставив ее разозлиться. Она ненавидела это ощущение. Противное, как мелкая зубная боль, тянучее, словно мед, и не отпускающее, пока этот… человек не отвернется. Небрежным движением руки, Виш вытащил из нагрудного кармана жилета черный платок, легко встряхнул его и начал протирать серебряное лезвие бритвы. При этом он ни на миллиметр не опустил голову, из чего Элина заключила, что он если и смотрит сквозь повязку, то на нее.
Небольшого роста, худощавый, даже щуплый, он производил ужасающее впечатление, особенно сейчас, медленными движениями проводя по бритве платком, будто точил ее. Раз-два. Раз-два.
Элина глубоко вздохнула и нехотя повернулась обратно к клиенту, продолжив свой путь сквозь толпу веселящихся людей. Музыка почему-то начала раздражать. Было в ней что-то неуловимо неестественное, словно в тонкую нить веселенькой мелодии кто-то вплел стон умирающего под пилой молоденького деревца, которое так хотело жить.
Стоило ей приблизиться к оборотню, как в нос ударил противный запах немытого тела. Парень явно не злоупотреблял посещениями ванной комнаты, это уж точно! И теперь контраст между ним и его гостями ощущался еще сильней. Красивые молодые девушки в легкомысленных платьях, благоухающие свежестью летнего дождя (что тоже было довольно странно, учитывая, как они выплясывали), мужчины, пусть и без пиджаков, но все же выглядевшие вполне прилично и этот… Медведь.
Элина неловко открыла клатч, спиной ощущая сверлящий «взгляд» Вишеба, и вытащила удостоверение.
- Господин Ры-рыхард Ж-жмур? – согласно протоколу, осведомилась она, хотя и так прекрасно понимала, что это он.
Оборотень, чей взгляд до этого оставался абсолютно пустым, поднял голову.
- Ты кто? – его голос был хриплым и выражал крайнюю степень усталости, словно он только что закончил утомительную смену на «Скорбельском Экспрессе» (постоянные пользователи называли свой поезд «Экипаж скорби», ибо добираясь из столицы в пригород и обратно, до конца поездки можно было и не дожить – давка, особенно в час пик, была просто невероятная!).
Элина дрожащими пальцами раскрыла корочку и попыталась говорить твердо:
- Отдел повинностей. Стажер Зе…Зелено…
- Чего? – рыкнул Медведь. Его поза перестала быть расхлябанной, кажется, про отдел повинностей он все-таки понял.
Элина еще раз вздохнула и, собрав в кулак всю свою смелость, гаркнула:
- Отдел повинностей! Стажер Зеленотравкина! Вы просрочили платеж по ссуде на желание номер девять тысяч ше-шестьсот тридцать в-в-восемь…
Да уж, гаркнула, это громко сказано. Скорее пискнула, ибо оборотень начал покрываться бурой шерстью, оборачиваясь.
- Малявка, вали отсюда, пока я добрый! – рыкнул Медведь, поднявшись с софы. – А не то я…
Элина попятилась. Наткнувшись спиной на что-то, она обернулась и обнаружила позади себя Виша, который просто сиял, видимо ему понравились неудачные попытки Элины выглядеть грозно. Черный платок был вновь аккуратно сложен, и из кармана торчал лишь уголок, а бритва…
Щелк-клац! Щелк-клац!
Вишеб обогнул феечку и встал напротив Рыхарда. Его макушка с трудом доставала оборотню до плеча.
- Отдел повинностей. Специальный агент Вишеб Скрывайло, - спокойным голосом сказал он.
Щелк-клац!
Медведь на мгновение застыл.
- Дурной Глаз! – заорал он и… свалился в глубокий обморок.
Виш ухмыльнулся, а затем повернулся к Элине.
- Вот видишь. Главное подобрать хороший псевдоним, - сложив бритву, заключил он.
Элина была настолько впечатлена произошедшим, что даже не нашлась, что ответить. Особенно нелепо обморок выглядел на фоне праздника. Впрочем, музыка смолкла, а люди попросту испарились. Это объясняло многие странности…
Какое-то время они просто ждали. Элина подошла к журнальному столику в углу комнаты, и принялась рассеянно перебирать мелочевку, раскиданную по украшенной шахматной клеткой столешнице. Очень странный набор вещиц, кстати говоря. Вот хотя бы откуда здесь могла взяться заколка? Конечно, совсем недавно в комнате была целая ватага красавиц, вот только Элину терзали сомнения, что хоть кто-то из них мог оставить после себя украшение…
В сторону тела на полу Элина старалась не смотреть. Ей было немного неловко от того, что здоровенный оборотень настолько испугался появления щуплого на вид Виша, который без повязки на глазах наверняка легко терялся бы в толпе.
Зная горячий нрав оборотней, можно было ожидать, что Жмур, когда очнется, будет очень зол и попытается отомстить за позор… невольно вспомнился ковер из вьюна, укрывающий сад…
Никак не получалось испытывать сочувствие типу, встречающему гостей в халате, под которым – полы распахнулись и все, между прочим, видно! – только майка и семейные трусы веселенькой расцветки… И не важно, что Вишеб и Элина стали гостями неожиданными! Тут и до их прихода было не протолкнуться.
- Тихое Слово, - вдруг произнес Вишеб. Элина развернулась к нему. Напарник сидел на подоконнике и поигрывал бритвой. Сейчас он выглядел как решившийся на преступление цирковой метатель ножей. Неужто нельзя хоть иногда менять ухмылку на обычную улыбку?
- Что?
- Псевдоним, говорю. Вместо «Неудачницы» бери «Тихое Слово». Никто не подумает сразу, что ты мямля, сначала испугается. А потом все время будет сомневаться…
Элина фыркнула. Да что он к ней пристал? Неужели мало того, что она без всякой охоты отрабатывает навязанный долг?
- Это наблюдения из личного опыта? – поинтересовалась фея. Вишеб склонил голову набок. Ой! От продолжения разговора Элину спас завозившийся на полу оборотень.
- Ох!.. Что тут было?! – простонал он и сел, потирая ушибленную макушку. Халат застегнуть даже не подумал.
- Вечеринка? – предположила Элина. Жмур исподлобья взглянул на нее, потом – на спрыгнувшего с подоконника Вишеба. Вздрогнул и, кажется, даже побледнел.
