Часть первая
Наталья Тюнина
Кинестетик*
(Дневник Розы)
* «Кинестетик (англ. kinesthetic – «чувствительный к движениям») – в психологии один из типов людей, воспринимающий окружающий мир преимущественно через осязание.»
Википедия
Я же долбаный кинестетик, мне подавай
порельефнее кружку, а в кружке горячий чай;
мне бы только зарыться носом, уткнуться лбом,
и шептать – хоть чужой, но знаком же, знаком, знаком;
мне бы руку в мешок с крупою и там забыть;
я из тех, кто касанием лёгким здоров и сыт;
я из тех, кто, нащупав под свитером тонкий шрам,
сладко морщится; я вообще-то поклонник травм,
швов, царапин и лёгкой небритости; у меня
пальцы голодны, и настолько, что аж звенят,
их бы в бархат бы синий, в глину бы, в пластилин,
в мякоть персичную, в айвовую – хоть один;
их пустить в экспедицию, в пешую, в кругосвет,
вот они огребли веселий бы и побед,
вот вернулись они б истёртые, с ломотой,
но зато не кусала больше б их, но зато
не трепала бы хвост котовий,
как чётки, не топила б себя ни в ванной и ни в вине.
я же долбаный кинестетик, и вместо слов
пальцы душат запястья, молча, до синяков.
Александра Закирова
– Доброе утро, могу я Вам чем-нибудь помочь?
Так начинался мой день 4 раза в неделю, в маленьком чайном магазинчике на углу 2-й Рабочей и улицы Карла Маркса. Меня зовут Роза, как и мою подругу, которая сегодня зашла ко мне поболтать.
Тогда я впервые увидела Алекса. Сначала я приняла его за обычного утреннего покупателя – смурной, бородатый, не очень-то приятный тип в пальто и пижонской шапочке. Он вошёл вместе с Розой, купил упаковку чая, а потом вдруг поцеловал ничуть не удивившуюся девушку в губы и исчез так стремительно, что я потом не смогла найти этот кадр на камере слежения, а ведь она снимает со скоростью 6 кадров в минуту!
– Роза, кто это? Ты его знаешь? – ошеломлённо спросила я.
– Это мой парень, – чуть раздражённо ответила Роза. – Неужели ты думаешь, что я стала бы целоваться с первым встречным?
– Погоди-погоди, – мой ещё не проснувшийся мозг соображал вяло и с натугой. – Но ведь когда я видела тебя в прошлую пятницу, у тебя не было никакого парня?
– Ну, он мой парень всего третий день, – со смущённым смешком ответила Роза. – Правда, сегодня я уже переехала к нему.
Мои брови поднялись, но я не стала вдаваться в подробности, зная подругу, тем более что не хотела обижать Розу своим мнением о её новой пассии. «Какой-то самовлюблённый индюк, – подумала я. – Бедный индюк, он и не знает, во что вляпался. Вот вернётся Фред...»
Фредом звали бывшего парня Розы, с которым она снова поругалась, но всё ещё была в него влюблена, но в то же время и я была в него влюблена, во всяком случае, мне так казалось. Всё было настолько сложно, что вряд ли могло получиться что-нибудь стоящее.
«Так что, – подумала я, посмотрев вслед вышедшему субъекту, – каким бы ты ни был, ситуация упрощается.»
Наивная я.
Роза, конечно, уверяла меня, что с Фредом всё кончено, и теперь «Алекс, только Алекс», но я-то знала, что она побежит за Фредом, как собачонка, стоит ему только свистнуть. И действительно, прошла всего пара недель, и всё так завертелось, что даже работа в магазине перестала меня интересовать.
***
– Слушай, а кто это с Розой? – спросил Фред, выходя со мной из кафе, где мы отмечали его возвращение.
– Алекс? Это её новый парень! – мстительно сказала я, мысленно прося прощения у подруги. Но в любви, как на войне, всем известно.
– Ммм, – понимающе протянул Фред, – прикольный чувак. Интересный.
– Интересный? Не знаю, не знаю, – проворковала я, глядя влюблёнными глазами на Фреда. Мне-то в тот момент никто больше не был нужен.
Он отсутствовал так долго, что я уже успела забыть, как он выглядит, помнила только запах и пальцы рук. Его длинные пальцы были моим фетишем, они завораживали, их хотелось целовать.
Мы ехали в такси, он что-то говорил, а я слушала лишь звук голоса, уткнувшись в его плечо. Когда машина остановилась у моего дома, я поцеловала Фреда в колючую щёку и шепнула: «Люблю тебя бессовестно. Больше, чем можно». Он прижал меня на секунду к себе, а, отпустив, проводил долгим удивлённым взглядом.
Прошло несколько дней. При встречах Фред старательно избегал прямых контактов со мной. Но в тот вечер, когда я уже совсем отчаялась, смирилась с бесполезностью признания, ругая себя последней дурой, он написал.
«Чего поделываешь? Зайду в гости?»
Мои руки заледенели, как будто в комнате пошёл снег. Внутри пробежала волна дрожи.
«Фред? Я тебя правильно поняла?»
Вообще-то на часах была уже полночь, поэтому выразить удивление казалось логичным.
«Что, не ожидала? – ответил он. – Выпить не с кем :)»
Через двадцать минут он уже был у меня, напряжённый, но радостный, с бутылкой дорогого ликера. Собственно, я знала, зачем он пришёл, но до конца не верила в своё счастье. Впрочем, его оценивающий взгляд быстро развеял последние сомнения. Мы пили ликер и слушали французскую музыку, пока я не согрелась, и меня не перестало трясти. Тогда я придвинулась к нему, и позволила событиям развиваться так, как им вздумается. Казалось, мне снится чудесный сон, и я никогда больше не проснусь.
Утром я была самой счастливой на свете, хотя Фред ушёл ещё ночью. Удручало только то, что я не могу поделиться своей радостью с Розой, поэтому при общих встречах я прятала взгляд и старалась не смотреть на Фреда, ожидая от него публичного признания наших отношений. «Теперь уже скоро», – уговаривала я себя, ожидая светлого и прекрасного будущего.
***
Но я недолго наслаждалась иллюзиями. Парой мы так и не стали, напротив, Фред, казалось, не отличался разборчивостью в отношениях и не спешил сделать меня своей единственной. Более того, он не постеснялся мне об этом сообщить в не особо изысканных выражениях.
И вот тёмным декабрьским вечером, продираясь сквозь ледяной ветер, в голос ругаясь и плача, строча гневные смс Фреду: «Как ты можешь?!» и всё в таком духе, я бежала на бывшую работу, где намечалась открытая вечеринка.
Я потеряла всё. Вообще всё. Казалось, это худший день в моей жизни. У меня была только одна надежда – напиться на дне рожденья магазина и умереть лицом в сугробе.
Магазин и чайная были полны народа. И Роза, и Алекс, которого она таки бросила, едва увидев Фреда, и сам Фред, делавший вид, что вовсе не ругался со мной только что, и ещё много-много людей, которые стояли, ходили босиком по ковру, сидели на удобных подушках прямо на полу, болтали и пели под гитару. Шумно, тепло, чай. Всё, что нужно, чтоб забиться в уголок с чашкой и не отсвечивать.
– Ты как?
Я не сразу подняла взгляд. Не хотелось прерывать внутренние страдания, но потом любопытство пересилило. Алекс.
– Ты как? У тебя всё нормально? – он присел рядом со мной.
– Да, конечно, я в порядке. В случайном, – отшутилась я, пытаясь не разрыдаться прилюдно. Алекс внимательно прищурился.
– Поехали ко мне?
– Что?
– Я говорю, у меня компания собирается после того, как здесь всё закончится. Присоединяйся.
Вообще-то мама всегда мне говорила, что нельзя ходить в гости к незнакомым, тем более так поздно вечером, но в тот момент мне вдруг стало абсолютно всё равно. Я посмотрела в голубые глаза Алекса, сочувствующие и нисколько не пугающие, и согласилась.
Ну конечно, достойная дочь своей матери, всю дорогу я рисовала себе разные ужасы, где самым простым сценарием было изнасилование.
Но мы просто играли. Я знаю, это звучит смешно, но пятеро взрослых малознакомых людей играли в настольные игры и пили чай. У Алекса был особый талант – собирать людей. Ему нравилось выглядеть радушным хозяином дома, устроившим прием, и его самодовольство меня больше не бесило.
– Тебе вызвать такси или останешься?
– Останусь ещё, если ты не против, – не подумав, брякнула я. Я и не заметила, что уже четвёртый час ночи, и что все, позёвывая, расходятся по домам. Оставалась только Саша, одноклассница Алекса. Она приехала из другого города по делам, поэтому остановилась у него.
– Саша спит на подушках на полу, – извиняющимся тоном сказал Алекс, проводив остальных гостей. – У меня остаётся только диван.
Похлопав глазами и смирившись с дуэньей в лице Саши, я покорно взяла из его рук рубашку и пошла переодеваться в ванную. Всё равно ехать домой в таком разобранном состоянии не хотелось. Из зеркала в ванной на меня смотрело весьма побитое жизнью лицо ещё молодой, но уже потерявшей веру в себя женщины. Мягкая мужская рубашка большого размера несколько украсила портрет. Я распустила волосы и пошла в комнату, готовая к любому сценарию. Алекс по-прежнему не внушал мне доверия.
Постель, действительно, была расстелена для двоих. Саша уже спала или делала вид, что спала. Я нырнула под одеяло. К Алексу. Он крепко обнял меня обеими руками и прижал к себе.
– Так удобно? Тепло?
– Да, всё хорошо, – пробормотала я.
– Ну, спи, спи. Сегодня был насыщенный день, верно?
– Ой, не то слово, – вдруг вспомнила все свои злоключения я, и меня снова полоснула ножом по сердцу ссора с Фредом.
– Всё будет хорошо. Спи, – ещё раз повторил Алекс, и нежно провёл ладонью по волосам.
И я действительно заснула в его тёплых руках. Это было необычно. Время от времени мы просыпались, чтоб поудобнее устроиться в объятьях друг друга, и засыпали снова.
– Тебе тепло? Тебе хорошо? Ну, спи, спи.
***
Увы, одна хорошая ночь ничего не меняет в жизни. С Фредом установилось ледяное молчание. Я днями сидела, уткнувшись в компьютер, и перебирала фотографии, на которых была счастлива. Мне не хотелось ни с кем общаться, не хотелось видеть своих старых друзей – они-то не ссорились с Фредом и продолжали развлекаться где-то вместе, полностью забыв о моем существовании.
Тогда-то Алекс и написал мне.
«Что ты делаешь сегодня?»
«Туплю в компьютер».
«Приходи ко мне. Будет коньяк, несколько друзей и хорошая музыка. Тут недавно был день рожденья у Джима Моррисона. Мы решили отпраздновать».
«Нестандартный повод :) Я приду».
Мысли-мысли... Коньяк, мужская компания... Но не киснуть же дома! А вдруг... Передумав пять раз и собравшись снова, я всё же вышла из дома.
В уютной квартирке Алекса уже сидели четверо едва знакомых мне мужчин. Хозяин дома был занят на кухне, и, открыв мне дверь, сразу скрылся обратно. Всё было очень по-домашнему, а доносившиеся из кухни дразнящие запахи усиливали это впечатление.
Я поздоровалась и неловко присела на краешек дивана. Мужчины вели умные беседы и неторопливо разливали коньяк. Это было похоже на какую-то игру – раньше я видела этих людей в шумных барах, балагурящими и весьма нетрезвыми. То, что происходило сейчас, сильно походило на сцену из интеллектуального фильма. И, хотя со мной разговаривали весьма галантно и вежливо, я чувствовала себя неуместно простой в этой серьёзной мужской компании.
Появление Алекса в домашней клетчатой рубашке с противнем, источающим ароматы запечённой рыбы и овощей, сразу изменило атмосферу в комнате. Чувствовалось, что Алекс – если не душа этой компании, то, во всяком случае, её нутро. Он сразу включился в разговор, параллельно раскладывая еду по тарелкам, и эти умелые движения явно выдавали в нём закоренелого холостяка, который привык всё делать сам.
– Это вам спасибо, что едите, а приготовить любой дурак сможет, – с усмешкой отвечал он на удивление и похвалу своим кулинарным талантам. – Мой дед был коком, вот он готовил – это да. Мне не сравниться.
За едой общение стало задушевным, вспомнили и про повод – поговорили о музыке. Но время шло к полуночи, коньяк был выпит, все гости разошлись, – а я осталась.
Продолжая музыкальную тему, он включил последний концерт Нирваны, тот, где прекрасно-печальный Кобейн в окружении свечей и лилий, посреди моря восторженных зрителей. Мы сидели на диване – вернее, Алекс сидел, а я, уткнувшись носом в его грудь, зарывалась пальцами в жёсткие волосы на затылке.
– Мы с тобой – два голодных кинестетика. Нам обоим нужны прикосновения, – сказала я, думая о Фреде и лаская Алекса, как любимую кошку.
– Угу, – выдохнул он, – это каждому нужно.
Я ожидала поцелуя, но он лишь прикрыл глаза и зарылся лицом в мои волосы.
Ночью мы снова лежали вместе почти без сна. Болтали. Я разминала ему затёкшее плечо. Он успокаивал меня, прижимая к себе, когда под утро вдруг накатила волна тоски и безысходности. Мы были на грани – но не перешли её. Алекс ещё не отболел Розой – та очень некрасиво прервала их отношения. И ему было известно о Фреде. Не знаю, что именно, но, видимо, достаточно, чтобы сочувствовать мне.
Тем не менее, утром мы позавтракали и вышли из дома, как будто сложившаяся пара. Он поехал на работу, а я – домой.
***
Меня не особенно смущало, что в моей голове теперь двое мужчин: Фред, быть с которым я хотела до умопомрачения, а теперь ещё и Алекс. Воспоминания о его трогательно-нежном отношении не отпускали меня, очень хотелось повторить – и повторять снова и снова.
Когда я была маленькой девочкой, у меня было два старших брата. Конечно, и сейчас они никуда не делись, но тогда это было совсем другое. Тогда я из кожи вон лезла, чтоб добиться их внимания и расположения. Пробиралась тайком в комнату и слушала разговоры. Пыталась научиться разбираться в музыке, которой они увлекались. Знакомилась с их друзьями. Однажды я сильно заболела и, так как у родителей не было возможности присматривать за мной круглосуточно, меня отправили к бабушке. Там я лежала совсем одна, ведь хотя бабушка всегда была неподалеку, она не могла заниматься только мной. Не читала мне книжек, не играла. Зато ко мне приходили братья. Один из них даже сочинил для меня сказку и инсценировал её с помощью моих игрушек, много-много серий фантастических приключений. Я так ждала их. Я и теперь такая. Маленькая девочка в ожидании старшего брата. Любого из. Обоих.
Возможно, именно благодаря Алексу мне удалось поймать это хрупкое равновесие и удержаться от депрессии. Мы встречались с ним иногда: ходили вместе на концерты, пили чай в кафе и даже пару раз у него дома, но оставаться у себя он больше не позволял. Честно провожал до подъезда, благодарил за компанию, обнимал и желал доброй ночи.
Фред снова уехал. Впрочем, мы и так с ним почти не виделись. Зато на расстоянии отношения стали не такими холодными: мы переписывались на общие темы, стараясь не вспоминать то, что было. Это заронило в моё сердце надежду на то, что всё поправимо, что он вернётся ко мне.
Однажды в конце зимы Алекс пригласил меня на вечеринку в честь его дня рожденья. Мы не виделись уже три недели, но, занятая мыслями о Фреде, я только сейчас поняла, что мне не хватало Алекса. Что я соскучилась, наконец. И что было бы неплохо остаться у него на ночь. Снова.
На последние деньги я купила ему дорогой чай в подарок, как двойной намёк: напоминание о месте, где всё это началось, и более прозрачный – чтоб чаще звал в гости, на чаепитие.
Я очень ждала этого вечера, рисуя себе в воображении камерную встречу с несколькими близкими друзьями, а после – чудесную ночь вдвоём. Каково же было моё удивление, когда, войдя в квартиру, я увидела буквально толпу. Люди были везде – на диване, на подушках, просто стоя у стола с напитками, – и я даже не всех знала, хотя была уверена, что мы общаемся в одной компании.
